Глава 33. Вот и все.
А когда с заката придет Волна,
Мир утратит лица и имена.
У морской воды не бывает лиц –
Пред безликим роком теперь склонись…
Фирнвен
1
Небо снова потемнело, в открытое окно ворвался ледяной ветер. Старшая придворная дама распорядилась закрыть створки. Оная обязанность была возложена на самую младшую из прислужниц королевы – Хибилэт, но девушка не услышала приказания. Склонившись над вышивкой, она что-то шептала себе под нос. Молиться? Но кому? Наринзиль, не дожидаясь повторного приказания, отложила пяльцы и, встав с неудобного стула, пошла закрывать окно. Ветер хлестнул с такой силой, что тяжелая бархатная портьера взметнулась, будто кисейная занавеска. Но женщина, казалось этого не заметила. Подойдя к окну, она на миг замерла, вглядываясь в угрюмую свинцовую мглу, затянувшую небо. Снова гроза, снова буря! Когда же это закончится? Некогда редкие грозы уже стали привычными, но с тех пор как флот Ар-Фаразона отправился на Аман, они не прекращались ни на день. Придворная дама, вздохнув, с трудом закрыла тяжелые створки, пользуясь мимолётным затишьем ветра. Снова он будет опять бесноваться, а потом небо расколют огненно-оранжевые молнии. И сделать нечего нельзя, остается лишь ждать и вышивать. С ненавистью женщина посмотрела на начатую работу. Ей хотелось домой, к детям. Как они там? Дочка так боится грома, сумеет ли её успокоить нянюшка? Наринзиль бросилась бы домой, несмотря на непогоду, но королева не отпустит. Её величество считает, что следуют ждать войско и вышивать картины со славными деяниями её супруга. И все эти дни, прошедшие с ухода флота Ар-Зимрафель усердно шила шелками, а вместе с ней и её дамы. Вот и сейчас – спокойная и уверенная – королева неторопливо прокладывала стежки. Белое платье, украшенное лишь золотым поясом. Тоненький, золотой обруч в пышных волосах. Она все еще невыразимо хороша собой. В отличие от Ар-Фаразона, годы не оставили на Ар-Зимрафель ни малейшего следа.
Резкий удар грома заставил вздрогнуть, младшая прислужница вдруг громко зарыдала. Старшая посмотрела на неё с явным неудовольствием. Но Хибилэт плакать не перестала, её узкие плечики вздрагивали от рыданий, а длинные пальцы судорожно сжимали кружевной платок.
- Прекратите! – прошипела госпожа Азирбет. - Вы нарушаете покой её величества!
- Милая Азирбет, надо быть милосерднее, - раздался тихий голос королевы. - Не все же такие стойкие, как мы. Девочка еще так молода. Не плачь, дитя, все будет хорошо. Гроза пройдет, а воины вернуться с победой. Мы должны быть достойны наших героев!
Хибилэт закрыла лицо руками, слезы катились через её пальцы и падали на тонкую ткань голубого платья.
- Позвольте ей вернуться домой, - попросила Инзилгит. – Она беспокоиться о своих родителях.
- Все мы беспокоимся о близких, разве нет? - Ар-Зимрафель обвела внимательным взглядом своих дам. Послышались возгласы согласия. Лишь юная Хибилэт все так же рыдала.
- Не надо плакать, девочка, - ласково обратилась королева к девушке и тут же приказала.- Принесите успокоительное, Наринзиль!
Проявив участие и внимание к юной прислужнице, Ар-Зимрафель вернулась к своему занятию. Её вышивка была уже почти закончена. Не хватало лишь нескольких стежков золотом. Наринзиль отправилась выполнять приказ с радостью: её неумолимо тянуло засунуть свои пяльцы в камин или вышвырнуть в окно. Но её не поймут, поэтому приходилось держать себя в руках. Положение четвертой придворной дамы было слишком зыбким, чтоб она могла позволить себе подобные выходки. И если королева добра и милосердна, то на доброту остальных рассчитывать не приходится. Женщина поежилась и открыла дверь в коридор.
Под дверью стояла служанка самой Наринзиль.
- Что случилось, Мия? - сердце забилось, готовое вырваться из груди.- Дети?!
- Нет, просто стражники говорят, что горят дома в Нижнем городе. Молния попала. А мои там одни, - голос служанки дрогнул.
- Хорошо, Мия, можешь пойти домой!
- А стража?
– Выпустят, скажешь, что по срочному делу королевы: надо купить трав для успокоительного.
- Благодарю, госпожа, - Мия присела в низком реверансе, вскочила и, подобрав юбки, побежала прочь. Наринзиль вспомнила: служанка - сирота, после гибели родителей у неё остались маленькие сестричка и братья. Пусть все с ними будет хорошо! О, милосердные силы, если вы есть, пусть все обойдется!
Эпилог. Судья выносит приговор.
Темные волны, ворча и пенясь, накатывали на берег. Острые лучи солнца прорывались сквозь отступающую мглу, окрашивая тёмно-фиолетовое небо в багряный цвет. Звезды тускнели и медленно исчезали. Наступал рассвет.
Девять стояли на берегу. Трое у самой кромки, остальные чуть поодаль. Трое и шестеро.
Сайта приложил ладонь ко лбу козырьком и посмотрел вдаль.Там, где некогда внимательный взор мог различить очертания острова, расстилалось море.
Пятый незаметно покосился на стоявших рядом – Хэлкар, Игмильбет. Все верно, они нуменорцы, и, как ни странно, он тоже. Нет, его сердце не рвалось на части из-за погубленного Острова. Прекрасная Эленна не стала для пирата родной. Раньше он ненавидел эту землю, встреча с отцом чуть примирила с нею, а знакомство с Хэлкаром окончательно растопило ненависть. И сейчас ему было просто жаль: погибших людей, разрушенную красоту домов. Но горя не было, и оно не придет. Это Сайта знал точно. А вот Хэлкар с Игмильбет... Эти двое потеряли свою родину. Недаром так бледны их лица, хотя дивные очи Судьи заледенели не от печали, а от негодования. Нуменор был для Седьмой островом страданий. Её суровое сердце всего лишь осуждало совершенную несправедливость в отношении частички мира. А вот Хэлкар горевал - молча и оттого еще сильнее. Сайте казалось, что он чувствует, как душа Первого разрывается от горя. Хэлкар любил Прекрасную Эленну: горячо, истово, несмотря на свою вечную сдержанность.
Когда погибал Нуменор, когда насланная Эру Волна сметала все до, чего могла дотянуться, они, Девять, стали по-настоящему едины. Вместе спасали жителей гибнувшего Острова, вместе пытались задержать вышедшую из-под контроля стихию, пытаясь защитить побережье. Волна натворила много бед: Нуменор погиб, часть прибережных территорий затоплена, но могло быть и хуже. Сайта ясно это понимал. Они с братьями отстояли немалую территорию. Они справились. Только Хэлкару сейчас об этом говорить бесполезно - горе не рассуждает.
Стоя на берегу, Сайта воспоминал.
Сверкающие молнии, нависшие тучи, ледяной дождь, свирепые волны. Сколько труда стоило, хотя бы чуть успокоить их и дать людям немного времени, чтобы они покинули обречённую землю. А ведь Повелитель предупреждал их и не раз. Но разумные - такой народ: пока им по шее не дашь или пятки не поджаришь, они и не почешутся. Хотя нуменорцы всех остальных по упёртости переплюнули: вынесем и вытерпим все, и будь, что будет. Бараны! Сайта мысленно выругался. Что от только тогда не делал, чтобы удержать взбунтовавшуюся стихию. Море стонало, море выло, оно не хотело уничтожать, но противиться чуждой воле оказалось не в силах. Силен Эру, ничего не скажешь! Ульбар в тот момент, оставив свои опыты, изо всех сил сдерживал ветер. Денна отстаивал твердь. Никуш и Хонахт вливали силы в ослабевших. Тинни пыталась усмирить стихии, играя на своей волшебной лютне. Морэйно искал пути спасения, лихорадочно выбирая из множества вариантов судьбы самый подходящий. Хэлкар направлял их всех. Пожалуй, ему было труднее остальных: погибала его драгоценная Эленна, а он должен был терзво оценивать происходящее.
Неожиданно пришли на помощь Оссэ с Уиненн. Помощник Ульмо был своенравен, но Арту любил, а валар не очень. Уиненн часто на него ворчала, за то, что связался с дурной компанией имея в виду Сайту. Немало они с Оссэ покуролесили в свое время. Но в роковой час все обиды были забыты: Уиненн встала рядом со своим супругом.
- Мы поможем, - сказала она, смахивая с длинных, синеватых ресниц то ли капли воды, то ли слезы. – Ульмо бы тоже помог, да дорога для него закрыта.
- Значит, не все одобрили? – не без ехидства спросил Сайта. Помощница Владыки вод насмешки не заметила
- Никто не одобрил, а многие и просить Эру о помощи не хотели. Манвэ воззвал и ужаснулся! – глухо ответила майэ. – Это все, что я смогла узнать от Сотворившего. Он в ярости, но ему не выбраться. Валинор ушел из Мира.
- И кракен с ним! - махнул рукой Сайта. – За работу, друзья!
И они работали, не щадя своих сил. Когда все стихло, измученные до предела майар ушли на глубину.
Сайта тряхнул головой. Долго оплакивать прошлое - смысла нет. По его мнению, так и вообще не стоит о былом печалиться: прошло и прошло, все равно не изменишь. Надо жить дальше. Куда-то определять спасенных, искать Гортхауэра. Впрочем, майа и сам их найдёт. Лучше побережье начать восстанавливать. Хонахт и Денна займутся. Да и Никуш без дела не останется. Для всех работёнка найдётся. Но вначале хоть чуток нужно передохнуть. И хорошо бы чего-нибудь покрепче глотнуть, а то от воды уже нутро узлом сворачивается. Хватит Хэлкару горевать, а им почётный караул изображать.
Пятый сделал шаг, но его опередила Игмильбет.
Неожиданным для неё, порывистым движением, она приблизилась к Первому и, положив руку на плечо, глухо сказала:
- Они ответят за это, брат.
- Я отомщу, - так же глухо отозвался Хэлкар. – Жизнь положу на это.
- Ты забыл, наша жизнь нам не принадлежит, а месть… - горькая улыбка искривила безупречные губы, - месть сушит душу. Не думай о ней, брат. Не ты отомстишь им, сама Эа покарает: болью, тоской, одиночеством. Не будет им покоя в их уютном мирке, не будет им радости на самом развеселом празднике. Никогда не забыть им погубленной Эленны, никогда не простить самих себя за содеянное! Никогда им не найти утешения среди своих же собратьев. Отныне и вовеки будут одиноки они даже рядом с дорогими и любимыми! – яростным огнем горели синие очи, а лицо казалось высеченным изо льда. Седьмая вдруг стала еще выше и тоньше. Голос звучал негромко, но удивительно чётко. От него мороз продирал по коже. Она не успокаивала, не уговаривала, она выносила приговор.
На миг Игмильбет замокла и снова продолжила, ещё суше и строже.
- А главный виновник случившегося понесет самую страшную кару! Обретя самое дорогое и давно утраченное, потеряет его навсегда! - она замолчала, потом проведя рукой по глазам, прошептала что-то невнятное. Сайта не расслышал, а Хэлкар не обратил внимание.
- Да будет так! – сказал он.
- Да будет так, - повторил Сайта. Вслед за ним эти слова произнесли остальные. Это ничего не меняло, ведь приговор вынесен и обжалованию не подлежит. А слова… Скорее согласие. Правда, Никуш, Тинни и Морэйно к мести не склонны. Но… Не такие уж и они всепрощающие. Остальные точно согласны.
- Что ж, у нас много дел, друзья! - Хэлкар наконец-то отвернулся от бескрайней глади моря. Голос его звучал почти как всегда, может самую малость глуше. – И сначала нам надо вернуться в Тай-арн-Орэ.
Продолжение следует
Часть 4. На рубеже эпох или Новые друзья и старые враги
…А судьба свою снова с усмешкой тасует колоду –
Только слепо не верь ты недоброй её ворожбе…
Если сдаться судьбе и покорно ждать с моря погоды,
Мир, пойми, никогда не изменится сам по себе.
Ни на каплю не станет ни радостней он, ни светлее,
Не убавится в нём ни на грош ни печалей, ни бед…
…Погляди: весь в росе, на опушках шиповник алеет –
И зажёгся, как жаркий костёр, над горами рассвет.
Улыбнись. Пусть в душе прорастёт осознанье простое:
В этот мир мы пришли, чтоб его украшать и беречь…
Для того и даны нам любовь – и отвага с мечтою,
Горн и ткацкий станок, плуг и кисть, молот, лютня и меч.
Он – не рай. Но цветут в нём сады. Всходят звёзды над морем.
Одевает курганы в шелка молодая трава…
И пока мы с бедой и отчаяньем яростно спорим,
И надежда пребудет для нашего мира жива…
Красный Волк
Глава 1. Встречи.
1
Вечер и за ним ночь обещали быть утомительными. Клемент с досадой посмотрел на гору бумаг на столе. Драконаты явно не хватало. Нет, Вирхас изумительно составляет расписание, учитывая пожелания всех наставников: впервые с начала учебного года ни одной жалобы со стороны учителей. Можно просто прыгать от радости! Ладомира превосходно управляется с младшими, а Мелькор со средними классами. Помощники замечательные – преданные делу, внимательные, инициативные и творческие. Но количество бумаг от этого не уменьшается, а увеличивается. Все-таки драконы отлично умеют организовать дело, у них на редкость аналитический ум, и недюжинная способность упорядочивать все на свете. Где бы взять еще одного дракона? Клемент обвел взглядом комнату, словно надеялся обнаружить где-то в углу Изначального из драконьего племени.Увы, кроме недовольно сощурившейся Белинды, там никого не было. А вот леди Дрейкн он бы обратно все равно не взял, даже если бы она слезно умоляла об этом. Магистр поморщился: слезно умоляющая Дона - картинка из бредовых видений. Скорее Луна станет Солнцем, чем Драконата в чем-то раскается, а если и раскается, то умолять все равно не будет. Хмарыш бы побрал Дрейкн с её закидонами! Гилмантий распустил свою вторую половинку до беспредела. Давно нужно было разобраться с её проблемами, а этот старый интриган и в ус не дул. Вот и допрыгались: у леди Доны сорвало крышу и пришлось помощницу выставить. Еще неизвестно, что она сотворит теперь. Но это пусть другие Изначальные вместе с Гилмантием беспокоятся, а магистру и Школы с Миром Девяти Радуг хватит. А то нашли себе бесплатную рабочую силу и используют в хвост и в гриву. Что он им – Сивка-Бурка, что ли?! Вспомнилась одна из сказок какого-то ныне начисто лишенного магии мира, впрочем, это так его обитатели думают. На самом деле из ничего ничто не возникает и, соответственно, в ничто существующее не превращается. Впрочем, чужие миры интересовали магистра исключительно с практической точки зрения: сколько учеников следует оттуда ждать и чего следует ждать от оных учеников. Хмарыш бы их всех побрал! Клемент злобно покосился на стопку бумаг. И ведь именно ему приходиться каждый вечер заполнять всевозможные формы, графики, анкеты и прочие глупости, а потом записывать все это на кристалл. Отменить бы, но нельзя, ибо чревато… Один раз отменили, а потом волосы на себе драли, точнее, отражали атаку всякой пакости. Вредителей везде хватает, а дураков так, вообще, немерено. Что б их всех кто-нибудь всех побрал!
Клемент злился, но Часвыражение его лица оставалось безмятежным, если не считать прищуренных глаз: воспитание не пропьешь и в чужих мирах не прогуляешь. А учили его на славу. Сдержанность и еще раз сдержанность, умение анализировать и систематизировать. Как ни грустно, а кроме него с бумажной работой сейчас в школе настолько эффективно никто справиться не мог. Ну не Мелькора же за отчеты сажать?! Вала не откажется, но потом в оных отчётах Хмарыш голову сломит! Придется все же Живану приглашать, а ведь так не хочется. Страшная женщина, в смысле прекрасная! Интересно, Школа вынесет Древнейшую Природницу? Впрочем, Школа все вынесет, а он и подавно. Даром что ли когда-то был королем?! Решено, пригласим Живану, и пусть Ладомира хмурится, а Вирхас мрачно терзает гитару. Магистр желал спокойно жить и посему помощники перебьются. А куда им деваться? Не дейра же Леуса за отчеты сажать, он такое там напишет… Хотя Глори, пожалуй бы, справилась. Но нет. Оная девица не слишком умная и слишком назойливая. Пусть уж заботится об этом ненормальном. Хотя… Магистр рассеянно почесал за ушком вскочившую на колени Белинду. Он бы предпочел, чтобы деяНейлистала ученицей Мелькора, а не Леуса. Да, безобидный, да, чудак, полубезумный ученый, одержимый идей соединения левитации и сновидения, но что-то с ним было не так. Уж слишком он чудной, уж слишком одержимый, уж слишком безобидный и беспомощный. В книгах иногда встречается такой типаж, а вот в жизни… В жизни обычно сложнее. А Леус, как будто со страниц бездарного романа сошел. Это наводит на нехорошие мысли. Но доказательств нет. Клемент проследил биографию почтенного мэтра с рождения до нынешних дней, сличил слепок ауры. Все чисто, но интуиция говорит об обратном. Надо бы внимательнее понаблюдать за старым чудаком и его помощницей. Кто знает? Лучше подозревать напрасно, чем проглядеть злоумышленника. И надо бы узнать, кто в детстве сканировал ауру Леуса, уж слишком он типичный. Гилмантий старому ученому доверяет, но Древнейший королем не был, и столько книг не прочитал. А книги наше все, в них даже самых нелепых, можно найти много полезного. Так что, пожалуй, стоит…
Глава 3. Добро пожаловать, или будьте как дома!
1
С дочерями подружился, с женой повидался, только с Тано не удалось толком поговорить. К обеду Вала появился, хоть и с опозданием. Вскоре после того, как они с дочерью убрали умывальную комнату и переоделись. За трапезой Сотворивший был немногословен и быстро куда-то исчез.
- У меня сегодня вечером практические и занятия с отстающими, - чуть извиняющимся тоном сказал он Лиссэ и Гортхауэру. Лиссэ кивнула, а майа снова растерялся: уж больно непривычен был для него такой Мелькор.
Утром отца и Мельки на месте уже не было, зато появилась Эйллиэ.
- У меня сегодня три пары, - сообщила Лиссэ. – А ты хотел повидаться с Клементом, поэтому с Гэлли посидит бабушка.
В Школу он отправился вместе с женой телепортом. Оказавшись в главном здании, супруга чмокнув его в щечку, помчалась на занятия.
- Скоро звонок, а эти охламоны…
Гортхауэр с улыбкой посмотрел вслед стремительно удаляющейся фигурке в красно-зеленом. Лиссэ точно также вела себя и в своей первой Школе, и в Тай-арн-Орэ. Хорошо, что хоть что-то в этом мире неизменно, даже если Мир другой. С интересом разглядывая высокие потолки, просторные, светлые коридоры, изящные панно на стенах, легкие шторы, обрамляющие высокие стрельчатые окна, майа направился в кабинет Главы Школы. Увы, на месте мэтра Клемента не оказалось.
Восседающая за столом в приемной сухопарая дама с зелеными волосами сообщила.
- Магистр пошел в крыло среднего звена. Когда вернется, мне неизвестно, но можете поискать его сами. Если же не торопитесь, то я могу предложить вам чай и листок новостей.
От новостей и чая Гортхауэр отказался. Ждать он не желал, хоть и не спешил, чужие новости пока тоже не интересовали, а вот изучить лучше Школу хотелось.
И снова коридоры, просторные залы, высокие окна, множество дверей с номерами, широкие лестницы с дубовыми перилами. Строго, элегантно и, как ни странно, уютно. В коридорах почти никого не было, лишь изредка встречались разумные в мантиях или сюртуках, либо в длинных строгих платьях. Кивнув незнакомцу, они спешили дальше по своим делам.
Знакомый голос привлек внимание.
- Тебе голова зачем дана: чтобы в неё есть, или на ней шляпу носить?– выговаривал кому-то Тано.
Любопытство оказалось сильнее нежелания лишний раз попадаться на глаза Сотворившему. Майа свернул в один из боковых коридоров. В небольшом зальчике около лестницы, Черный Вала распекал невысокого упитанного парнишку с круглыми глазами – то ли от страха, то ли от природы. Мальчишка был одет в темно-синий костюмчик, похожий цветом на то платье, в котором Мелька умчалась на занятия.
- Я это… не хотел, - ныл парнишка.
- Чего ты не хотел?
- Ничего не хотел!
- Ах, ничего! А зачем тогда делал? – Мелькор смотрел на ученика как на невиданное доселе насекомое. Майа даже опешил: таким он никогда Сотворившего не видел.
- Оно само получилось!
- Само! Ну надо же! – восхитился непонятно чему Учитель. Сотворённый даже поёжился от его тона, а парнишка, продолжал смотреть в пол и ковырять его носком ботинка. Подземный ход что ли собирается прокопать?
- Значит, кости в лаборантской сами собой поменяли номера, а в стабилизирующий раствор заживитель случайно попал?
- Ну, я это подумал, что так прикольно получится.
- Значит, ты еще и думать умеешь? А что же ты не подумал, что вместо оленя неведомый монстр восстанет?
- Нет, ну я не думал, что так получится, - заунывно протянул ученик.
- Так, значит, все же не подумал?
И чего Тано к нему прицепился, раньше он таким нудным не был.
Дикий звон, смешанный с грохотом и треском, помешал мальчишке ответить. Гортхауэр вздрогнул от дикой какофонии, но Мелькор и его ученик даже не шелохнулись. А коридор тут же заполнились толпой учеников самых разных возрастов. Все они куда-то мчались, орали, толкались. Так же вели себя учащиеся и в Школе в Тай-ан-Орэ, только там их было меньше. Незадачливый ученик тоже решил удрать, но Тано ловко схватил его за шиворот и слегка встряхнул.
- Мы еще не закончили.
- Я больше не буду! – взвыл парнишка.
- Чего ты не будешь?
- Ничего не буду!
- На второй год останешься.
- За что?!
- За все хорошее!
- Куда?! - майа аж вздрогнул от грозного окрика Сотворившего. К счастью тот обращался не к нему, а к темноволосой девочке, явно ровеснице Мелиссы. Та осторожно кралась в сторону лестницы. – Таора, стой!
Девчонка остановилась.
- Я на занятие иду.
- Что-то не похоже.
- Почему? – ученица с наиневиннейшим видом захлопала ресницами.
- У вас сегодня «Введение в некромантию». Это цокольный подвальный этаж, а ты идешь к лестнице в оранжерею.
- Я заблудилась, - ученица слегка потупилась.
- Через семь лет обучения, ты умудрилась заблудиться в Школе? – поднял бровь Черный Вала.
- Я это…
- Тоже не хотела, как и Фердик? – участливо посмотрел на неё Учитель.
- Нет, я просто…
- Хотела прогулять занятие. Не получилось, сожалею, - сожаления в голосе Мелькора не было ни капли.
- Я могу идти?
- Да, но на занятие.
Ученица поспешно удалилась.
- А почему вы сожалеете, что Таоре не удалось прогулять, дейр учитель? - спросил Фердик. Он еще и на другие темы может отвлекаться после такой беседы? Поразительно.
- Дейр Мелькор! – заверещали совсем рядом. К учителю мчалась стайка мелких ребятишек. – А у нас сегодня «Природоведение» будет?
- Да, на пятом уроке.
- А что вы спрашивать будете? - глазенки учеников взирали на редкость умильно.
- Придете на урок и узнаете!
Ребятишки помчались прочь, разочаровано вздыхая. Раньше бы Тано не устоял и все бы рассказал таким милым малышам. Это Гортхауэра трудно было обмануть ласковыми речами и нежными взглядами, а Мелькор, хоть и понимал, что его водят за нос, отказать малышне никогда не мог.
- Потому что дейе Лисицына заставила бы прогульщицу отрабатывать пропущенное занятие особо мерзким способом, - Мелькор не забыл про вопрос ученика.
- А можно и я пойду, а то тоже опоздаю?
- Куда это ты опоздаешь? У тебя углубленного изучения темномагических искусств нет.
- А я может…
- Хватит выкручиваться! – рявкнул Вала. - Ты сейчас отправишься к мэтрессе Моррис и будешь сортировать кости.
- Силь, Рик, а вы куда? Тоже в оранжерею? - каким образом Мелькор заметил проходящих на значительном расстоянии от него двух мальчишек, майа не понял.
- Нет, мы в лечебницу! – ответил высокий, светловолосый тоненький мальчик, очень похожий на эльфа.
- Зачем?
- У нас голова болит!
- Сразу у двоих?
- Да, а что? - с вызовом произнес темноволосый, отдаленно напоминающий гнома, ученик.
- Странный случай. Стоит изучить.
Мальчишки слегка побледнели.
- У нас не голова, у нас это… - светловолосый замялся. – Просто об этом рассказывать неприлично.
- Учителю? – изумился Вала.
- Ну, мы слив незрелых съели. И Фердик тоже их ел, - быстро проговорил темненький. – Вы бы его лучше отпустили.
- Сливы, значит. Теперь мне все понятно, - вздохнул Вала.
Мальчишки осторожно шагнули к лестнице.
- Не стоит спешить, - Мелькор ловко перекрыл им дорогу, умудрившись не выпустить воротник несчастного Фердика.
- Так нам в лазарет, это… - светленький многозначительно хмыкнул.
- Вам не в лазарет, - поправил его Мелькор. – Вам к метрессе Моррис исправлять содеянное. Я так и знал, что один Фердик такого бы не наворотил.
- Я сам!
- Мы не виноваты!
- Мы не знали, что так выйдет!
- Ах, не знали?! Месяц отработки у метрессы Моррис и в обязательном порядке изучение «Введения в некромантию» у мэтрессы Лисицыной.
- Но нам же не надо!
- Теперь надо! Раз есть интерес к темным искусствам, значит, будете их изучать! – жестко ответил Мелькор. - И попробуйте только прогулять! Иначе пожалеете о том, что на свет родились! Вы у меня все знать будет! Ишь распустились! Охламоны!
- Мы больше не будем! – хором завопили провинившиеся. А как все же Мелькор понял, что у Фердика были соучастники? Гортхауэр озадаченно почесал голову.
- Ортхеннер! – окликнул его Сотворивший. – Ты меня искал?
Майа пробормотал нечто невразумительное.
- Ну, значит, нашел. Молодец! – похвалил его Учитель, и Гортхаур почувствовал себя несмышленышем. – Говори, что ты хотел, а то у меня уроки.
- Сказали, что магистр где-то здесь ходит, вот я и подумал, - майа понял, что объясняет, как злосчастный Фердик.
- Клемент? Его только что дейр Вирхас искал. Деи Ланири, - окликнул Вала высокую девушку в коричневой мантии, - проводите дейра Гортхауэра к дейру Вирхасу.
- А зачем мне к Вирхасу? - возмутился майа. – Я же магистра искал.
- Будете искать вместе! – отрезал Мелькор. – Иди, Ортхеннер, а то скоро урок.
Снова повторившиеся звон, гул и топот заставили Гортхауэра последовать за деи Ланири. Уж лучше неведомый Вирхас, чем столь странный Тано. В Аст Ахэ и в Хэлгор он никогда так себя не вел. Это на него так чудно чужой Мир подействовал, или новые ученики? Или здесь все такие? Надо, пожалуй, присмотреться.
Описанные в этих частях события есть в межавторском произведении "32 декабря. Межмировой загул" http://forum.kamsha.ru/index.php?topic=1322.0 (http://forum.kamsha.ru/index.php?topic=1322.0)
Здесь часть из моих событий повторяется для связки произведения.
5
За окнами стемнело, просторные коридоры озаряли свисающие сверху шарообразные светильники. Как же хорошо в Школе вечером: тишина, спокойствие, никто не бегает, не орет, а главное, звонков на уроки нет. Майа наслаждался покоем. Первое занятие по «Защите миров» прошло успешно, но шум и гам на переменах несколько утомили. Хотя на уроке тишина была гробовая. Гортхауэр не обольщался: детки пока приглядывались, да и Лиссэ их изрядно запугала перед уроком у мужа. Попозже они себя проявят, но им обломается: шкодничать и безобразничать он никому не позволит. Пожалуй, поучить подрастающее поколение будет и полезно и приятно. Майа с наслаждением потянулся: слишком долго после урока просидел в библиотеке, теперь бы размяться с мечом в руках или просто пройти полосу препятствий. Тем более, здесь она не хуже, чем у него в Тай-ан-Орэ. А кое-что даже можно будет позаимствовать. Гортхауэр собрался было спуститься вниз и отправиться на полигон, но его внимание привлекла незнакомая музыка. Резкие и в то же время чарующие звуки. Интересно, кто играет и на чем? Ведомый любопытством майа быстро вычислил дверь, за которой скрывался неизвестный, но явно талантливый музыкант.
Знакомый кабинет, да и музыкант знаком. На учительском столе восседал дейр Вирхас, обняв незнакомый струнный инструмент. Математик то меланхолично перебирал струны, то резко ударял по ним и негромко напевал:
- Ты уйдешь, не станет мне больней…
Майа неожиданно споткнулся о какую-то коробку, которую невесть за каким кмыргом поставили за порогом.
- Гортхауэр, это ты? – коллега поднял голову и прижал пальцами струны.
- На чем играешь?
- Гитара, - ответил Вирхас и снова прикоснулся к струнам. – Мы странно встретились, и странно разойдемся…
- Не буду мешать, - майа развернулся к выходу.
- Стойте, друг мой, мне сегодня ничто не в силах помешать, моей тоске помехи не преграда…
- А от чего тоска? – решил проявить вежливость Гортхауэр.
- Она приезжает! – трагически вскричал математик. – Закончились златые дни! Пришла година непогоды!
- Кто приезжает-то?
- Живана, - Вирхас скривился так, словно у него заболели все зубы разом. – Моя возможная теща. Только, увы мне, она погубит мое несостоявшееся счастье.
- Как можно погубить то, чего нет?
Логика у математика в любовных делах явно хромает.
- Она может все! Страшная женщина! Моя Ладушка - из изначальных, а я всего лишь орк, хоть и маг…
- Ну и что? Главное, уверенность в своих силах и напор! - все-таки Вирхас хорошо к нему отнесся с самого начала и часы отлично распределил, надо подержать страдальца. К тому же зачем страдать из-за всякой ерунды? Лично Гортхауэра явление тещи бы нисколько не огорчило: он уверен и в себе, и в Лиссэ, впрочем, и в отсутствии тещи он тоже уверен. Некому являться. Правильно, говорят, что жениться надо на сироте.
- Ты думаешь? - математик отложил гитару.
- Я в этом убежден!
- Тогда нам надо выпить! – воскликнул Вирхас и соскочил со стола.
- Почему? - переход от страданий к воодушевлению показался Гортхауэру странным.
- Не почему, а за что! – наставительно поправил его друг и пояснил: - во-первых, за убеждения, во- вторых за надежду, в-третьих, надо обмыть твое первое занятие и в четвертых… - друг почесал голову, - в четвертых потом найдется.
- Ну, если надо, то почему бы и нет, - майа подумал, что отпраздновать первый урок не помешает.
Математик вытащил из ящика стола пару небольших стаканчиков и графинчик со светлой жидкостью.
- За дружбу! – возгласил он первый тост, наполняя емкости.
- И что тут происходит? – дверь беззвучно открылась. Лиссэ. Жена пришла, румяная с мороза. Распахнула ярко - зеленую шубку на рыжем меху, показав алое платье, расшитое по краю подсолнухами, и принюхалась. Тонкая бровь поползла вверх.
– Пьете? И без меня? Паразиты!
- Рыжик, тебе же нельзя! - Гортхауэр почувствовал себя виноватым: столько укора было в голосе супруги. – Ты ребенка кормишь.
- Внимательней надо к близким быть, - наставительно проговорила Рыжая, – уже не кормлю. Или прикажешь до замужества кормить?
- Чьего? – не понял Гортхауэр.
- Ну не моего же, я уже пристроена.
- Лисицына, присоединяйся, - Вирхас широким жестом обвел стол со стаканчиками и графинчиком.
- Правда, Кьихха, давай с нами! – поддержал его майа.
Стряхивая снег с каблучков, Лиссэ подошла к ним, осмотрела стол и вынесла вердикт.
- Пить без закуски и в кабинете! Фу! Вирхас, я всегда знала, что ты болван.
- Я не болван, я в тоске.. У меня нет сил дойти до дома. Там одиноко, лишь свеча горит. Она ушла, накинув шаль с каймою, - он снова взял в руки гитару.
- Кто-то уходит, кто-то приходит, кто-то останется здесь, - хмыкнула Рыжая. – Но лучше переместиться к нам.
- Ну да, а Тано? - Гортхауэр четко сознавал, что Сотворивший начинающуюся попойку пресечет.
- Он с девочками и Эйллиэ отправился на каток.
- Да будет лед крепким!! – провозгласил майа, поднимаясь со стула.
- Ну, уж нет! – воскликнул Вирхас, вцепившись в гитару. – Он может внезапно вернуться, а я хочу расслабиться без помех.
- Тогда будьте любезны переместиться в лаборантскую. А я сейчас чего-нибудь закусить принесу, - Лиссэ исчезла в сиренево-зеленой арке перехода.
Прихватив графин, гитару и стаканчики начинающие собутыльники прошли в соседнюю комнату. Как ни странно, порядка там было больше Массивные шкафы у стен, в центре огромный стол со слабо мерцающей картой звездного неба, огромный глобус в углу и несколько столиков поменьше рядом с ним. Смахнув заклинанием пыль, Вирхас водрузил на один из столиков стаканчики и графин. Почти тут же появилась Лиссэ с корзиной пирожков, странным продолговатым предметов в чехле и огромным коробом, в котором нашлась бутылка перцовой настойки, запеченное мясо, соленые грибочки, огурчики и помидорчики, и даже чайник с чашками.
- А ты вроде бы напиться собралась? – вскинул бровь майа.
- Всему своё время, - хихикнула жена, споро расстилая на столе скатерть и раскладывая по деревянным расписным тарелкам всевозможную снедь.
- Вот теперь можно и приступить! – сказала она, когда стол был накрыт.
- Умеешь же ты, Лисицына, создать уют! - восхитился Вирхас.
- А Ладомира разве не умеет? - удивилась супруга.
- Не говорите мне о ней, не говорите, - математик снова коснулся струн.
- Кончай страдать,- Лиссэ вытащила из чехла непонятную крыловидной формы доску с натянутыми на ней струнами. – А то я сейчас плясовую вдарю.
Она положила инструмент на колени.
- Это гусли, Волчик, - ответила она не невысказанный вопрос супруга. – Я тебе рассказывала. Помнишь?
Конечно, он помнил и даже некогда мечтал услышать. Пытался и сам создать сию штуку, но объяснить механизм создания иномирного музыкального инструмента жена не смогла. Зато теперь уж он увидит, и, главное услышит, как играет любимая женщина.
- Не надо плясовую, - возразил Вирхас. – Хочу любить, хочу страдать…
- За нас, присутствующих! – Гортхауэр первым поднял стаканчик, не желая слушать страдания орка.
- За нас! - поддержала его Лиссэ, плеснув в чашку с чаем жидкости из графинчика. – Так у нас на Севере женщины пьют, - пояснила она, заметив недоуменный взгляд Вирхаса, который тоже поднял стакан.
Спиртное пошло хорошо, пирожки так и таяли во рту, огурчики хрустели. Была бы полная благодать, если бы не заунывные напевы математика. Нет, играл он отменно, и голос был хорош, но интонация и темы песен… Душе хотелось чего-нибудь такого, чтобы она развернулась и пошла в пляс. Хоть бы Кьихха что ли сыграла.
А Вирхас пел:
- Жизнь - обман с чарующей тоскою…
- Нет, сейчас лучше другую, - перебила его Рыжая и, подмигнув мужу, провела по струнам правой рукой и запела: - Эх, жизнь моя, жестянка! А ну её в болото!
- Жил однажды в Валиноре, - неожиданно сам для себя затянул после того, как жена допела, майа.
- Призрачно все в этом мире… - не отставал от них математик.
- И ничего оно не призрачно, - недовольно сказал Гортхауэр, который жаждал допеть песню, а ему мешали.
- Это смотря в каком и для кого, - хихикнула жена.
- Во всех мирах, - скорбно поведал орк.
- А ты во многих что ли был? – поинтересовался майа.
- Бывал кое- где. Помнишь, Лисицына, как мы вместе с Сиренэ и Кильдебрандом прыгали перед Зимним праздником?
- Где это вы прыгали? – навострил уши Волчик.
- По мирам, - пояснила жена. – Уж не помню, кому пришла дурацкая идея отметить Сменолетие несколько раз и по разным обычаям. Вот мы и скакали по мирам. Раз десять встретили, потом надоело.
- Сиренэ побоялась свой пропустить, - хмыкнул Вирхас.
- А я нигде, кроме Арты и этого мира, не бывал, - опечалился Гортхауэр. – А мне, может, тоже скакать по мирам охота.
- А давайте повторим? – предложил математик. - Тем более, до нашего праздника еще времени полно!
- А чего? Давай! - оживился майа.
- Вы рехнулись? – возмутилась Лиссэ. – А уроки? А дети? А про Мелькора ты, вообще, забыл?!
- Тано, дорогой Тано…
- Спустит с нас три шкуры.
- Я так рассчитаю, что там несколько дней пройдет, а здесь пара часов, - упорствовал математик.
- Ага, а если ты ошибешься? - супруга взирала на них скептически.
- Не попробуешь – не узнаешь, - душа майа жаждала приключений.
- И ты узнаешь Мелькора во гневе. Учти, наш дорогой Изначальный изменился!
- Это я понял, но мне летать охооота! – завыл он.
- А потом будешь от Тано летать да? – не желала понимать его Кьихха.
- А давайте мы просто посмотрим, как в других мирах празднуют! – Вирхас, отложив гитару, подошел к карте звездного неба. Проведя над ней рукой, он указал на несколько ставших выпуклыми точек. – Вот здесь как раз предпраздничные дни.
Майа подошел к нему.
- Хорошая идея.
Лиссэ развернулась на стуле и хмуро посмотрела на мужчин.
- Рыжик, не прожигай нас взглядом. Должен же я развлечься, - Гортхауэр опустошил еще один стаканчик. Взгляд жены перестал смущать, а светлый образ Сотворившего потускнел. Тано далеко, и он не узнает.
- Где будем смотреть? Выбирай, - предложил друг.
Гортхауэр ткнул наугад пальцем.
- Немагический мир, технологии, но веселиться умеют, - через пару мгновений сообщил Вирхас, открыв какой-то справочник. Он еще раз провел рукой над картой, проговорил какую-то формулу, и изображение стало четче.
Лесок, домики. Правда, все как-то уныло, серо. Небо сумрачное, деревья голые, лишь елки радуют взор и то не слишком.
- Обычно в это время здесь снег лежит. Красиво, - сообщил математик.
Майа ничего красивого не заметил. У них в Черных землях гораздо лучше. Он вгляделся в туманную даль. В одном из домиков почувствовалось что-то интересное. Кажется, у тех, кто там окопался, есть магия, а Вирхас уверял, что магии в этом унылом мире нет. А ведь там кто-то по силе, пожалуй, похожий на Тано. Ну-ка, ну-ка…
- А покрупнее увидеть нельзя?
- Все можно! – опрокинув еще стаканчик, сообщил Вирхас и щёлкнул пальцами. Окошко стало больше. Все как будто рядом, только руку протяни. Майа и протянул, а заодно наклонился еще ниже и как Вирхас прищелкнул пальцами. Перед глазами полыхнуло сиреневым, потом зеленым и он почувствовал, как его затягивает в портал. Приключения начинались.
Следующие события описаны в межавторском произведении «32 декабря. Межмировой загул»
[/b]
6
Исчезновение любимого сына и столь же нежно любимой невестки из Мира Девяти Радуг Мелькор почувствовал еще на катке, но вида не подал. Отвел детей домой, оставил с ними Эйллиэ и лишь потом отправился к магистру.
- Почуял? – встретил его вопросом друг.
- Куда их унесло и зачем? – хмуро спросил Изначальный.
- Вирхас портал в один интересный мир открыл. Надо думать, решили посмотреть, как в других мирах смену года празднуют, - Клемент был спокоен. – Нагуляются и вернуться.
- Ты их не знаешь! Вляпаются по самые уши!
- Вляпаются – вытащим!
- Вот я и вытащу! Куда этот болван их отправил? И где он? – Вала был не на шутку зол.
- Пьян до потери сознания. У него горе – личная жизнь заканчивается.
- Да хоть бы и не начиналась! – в сердцах Мелькор ударил кулаком по двери. Дверь жалобно скрипнула, но устояла.
- Ты мне имущество не порти. Хочешь, протрезвим Вирхаса и ты его попинаешь? - зеленые глаза Клемента смеялись. Изначальный понимал, что ничего страшного с детьми не случится, и в любом случае Мир Школы их притянет, но тревога грызла.
Магистр внимательно посмотрел на друга:
- Давай я тебе покажу, где они? Или дам координаты?
- У тебя есть?
- Мелькор, у меня все есть.
- Вот и прекрасно! – Вала был готов отправиться прямо сейчас.
- А сам застрять не опасаешься? – теперь и мэтр смотрел серьезно.
- Я его всегда вытащу! - прозвенел серебряным колокольчиком голос Эйллиэ. – Изначальные истинных спутников везде найдут и к себе отовсюду притянут.
Снежинка в неизменно сверкающем платья стояла совсем рядом.
- Сердце мое, - Изначальной нежно коснулся её щеки.
- Дети уже спят. Мелисса сказала, что тебе лучше пойти, я тоже так думаю. Вот возьми! – она протянула ему черный плащ на серебристом меху. – Сама чаровала.
Нежно обняв любимую, и пожав руку другу, Черный Вала устремился в портал.
Следующие события описаны в межавторском произведении «32 декабря. Межмировой загул»
7
Он был зол и готов вытащить непутевых детей чуть ли не за волосы, но постепенно остыл. И потом не пожалел о своей сдержанности. Компания в том мире, куда он последовал за сыном, собралась преудивительная. Ради такой встречи можно и нарушить несколько правил. Странный Творец с необычной силой и чудно подведенными глазами встретил его на пороге особняка, а в столовой обнаружилась и его пропажа вместе с двумя великой силой магами, хоть они и были в облике лисы и волка. Чуть поодаль Мелькор увидел очень похожего на него самого изначального и непонятное создание с хвостом енота. Чудеса. Тотчас проснулась его извечное любопытство, и Мелькор решил подождать с уходом. Тем более, в лесу недалёко от особняка сидела какая-то враждебная миру личность. После милых посиделок, на которых более молодое поколение отличилось залихватскими песнями и активным распитием спиртного, вся компания собралась вернуться в свои миры. Но не получилось. Сущность, которую они решили с собратом Изначальным изловить, оказалась нейтрализована Гортхауэром, который забыв о том, что он маг, просто огрел невоспитанную девицу по голове. Мелькору очень хотелось изучить их добычу, но вмешиваться в дела чужих Миров, тем более, миров чужих Кругов нельзя. Хотя с каким бы удовольствием он выпорол бы глупую недоучку, решившую самой напасть на них. Дурочка так была уверена в себе, что не понимала: любой из двоих Изначальных с легкостью размазал бы её тонким слоем по изнанке мира. Кто интересно её учил? Такие же одаренные, как Анайр?
Сойдя с тропы, они с собратом по силе собиралась выкинуть помеху в её Миры, но девица очнулась раньше и умудрилась подгадить. Надо было заклинанием прикладывать или лопатой, они всяко надёжнее бутылки. Разумеется девицу выкинули куда подальше, чтобы больше не осмеливалась вредить, но Вала был раздосадован, тем более, что они вместо Мира в котором обитали новые знакомые, попали в какой –то иной. Но и там они нашли весьма приятную компанию, а вездесущая невестка с такой же любопытной подружкой умудрились напроситься на праздник. И ведь, что значит, наглость - второе счастье, им пошли навстречу, организовали поездку в те места, где лежал снег, где отмечали смену года. И было угощение, танцы, игры и н много-много всего веселого. Мелькору не очень хотелось танцевать. Раньше он любил, потом за многими бедами эта любовь пропала. Потом он обрел свое счастье, и танцевать стало радостью, но именно с Эйллиэ - неповторимой, единственной. Но, разумеется, Лиссэ его вытащила, впрочем, он даже был ей благодарен. Немного развлёк милую барышню с грустными серыми глазами, а заодно и посодействовал сближению еще двух гостей, явившихся из какого-то иного мира. Очаровательная девушка с серым котом и весьма приятный молодой человек - менестрель. Хорошие люди, и у них, кажется, случилась какая-то беда. Гортхауэр научил менестреля каким-то хитрым приемам, а потом, когда настала пора расставания, заявил:
- А может, я с ними пойду? Покромсаем там всех на ленточки?
- Я тебе покромсаю! - Мелькор не сильно двинул сына по шее. И в кого он такой балбес? – Ты забыл, что вмешиваться нельзя? К тому же научил кое-чему. Вот и успокойся. А то тебе в Школе учеников доверили, а ты сам хуже недоучки!
- А кто-то от меня отказался! – ехидно посмотрел на него сын.
- Мне тебя до конца времен учить что ли, прикажешь?!– разозлился Вала и отправил свою компанию в портал. Впрочем, они успели тепло проститься с новыми знакомыми. Лиссэ раз десять обнялась и расцеловалась с новой подружкой и даже договорилась о встрече. Интересно, каким образом? Волк и его блудный сотворенный тоже были не прочь собраться для дальнейшего винопития или иного хулиганства. А скорее того и другого. Но вряд ли у них получится. Такие ночи бывают раз, даже не в столетие, а в тысячелетие. Хотя… Маги почти бессмертны. А вот двум Изначальным встретиться гораздо проще и небольшую ниточку они друг другу оставили.
8
По дороге домой, Мелькор думал, что делать со своими детками, и решил сгрузить их обратно – Вирхасу. Если не напились, пусть пьют дальше, а уж он их утром протрезвит.
Сказано - сделано. Развеселая парочка свалилась прямо в лаборантскую. Вала показываться там не стал, он лишь щелкнул пальцами, деактивирую звездную карту миров. А то еще куда-нибудь их понесет. Раньше бы он и сам бросился помогать, спасть, теперь понимал: не всегда можно вмешиваться. Возвращаясь домой, Черный Вала чуть загадочно улыбался: разумеется, он и не вмешивался ни во что, он просто украдкой благословил на прощание новых знакомых. А благословение Творца, пусть и чужого – вещь полезная. Авось пригодится.
Девочки уже спали, Эйллиэ вязала. Неожиданно. Тонкая серебристая нить в длинных пальцах, длинный крючок так и мелькает, и рождается нечто загадочное, воздушное.
- Бабушкам положено вязать внучкам всякие штучки! – лукаво посмотрела на него любимая. – Вот я и вяжу: кофточка для Мелли, потом будет платьишко для Гэлли, сыну и невестке я тоже что-нибудь свяжу, например, шаль или шарфик.
- А мне? – Мелькор осторожно коснулся губами шелковистых волос.
- И тебе! - звоном серебряных льдинок прозвучал её тихий смех. Отложив вязание, Эйллиэ извернулась и подставила губы.
Он поцеловал: нежно, робко, как первый раз. Он каждый раз поражался и трепетал от счастья, сжимая её в объятиях, заглядывая в бездонные серо-зеленые очи.
- Значит, наши дети счастливо вернулись? И что там было?
Вала не стал рассказывать, подхватил на руки, усадил на колени, снова заглянул в её дивные очи. Пусть Эйллиэ сама все увидит.