1
Наша проза / Сколь веревочке ни виться...
« : 30 Апр, 2020, 10:55:21 »1
Хоть бы, что ли, Мефистофель,
Да какой-нибудь контракт...
(с) Йовин
Да какой-нибудь контракт...
(с) Йовин
Веревка была надежной. Пеньковая, почти в два пальца толщиной, чуть разлохматившаяся, но все равно крепкая. Такая не то что человека – годовалого бычка выдержит... Куда хуже было с деревом. Одинокий вяз, росший на берегу реки, напоминал немощного старика: корни еще держались за почву, но иссохший ствол с каждым годом все больше наклонялся к земле. Голые узловатые ветви бессильно тянулись к небу, словно пытаясь отыскать дополнительную опору, но ничто не могло удержать дерево от скорой гибели. Впрочем, скорой она была только по меркам деревьев: для человека эти несколько лет – вполне солидный срок...
Уильям вздохнул и присмотрел сук покрепче. Как назло, на нем покоилось брошенное птичье гнездо, которое мешало перекинуть веревку. Уильям пытался подступиться и с одной стороны, и с другой, но всякий раз терпел неудачу. Разумнее всего было бы выбрать другую ветку, но упрямство, рожденное отчаяньем, требовало достичь намеченной цели во что бы то ни стало. Несколько раз обернув длинную веревку возле шеи, Уильям подошел к стволу, присмотрелся и прыгнул. Лезть оказалось удобно: грубая, растрескавшаяся кора не давала ногам соскальзывать, а выступы, оставшиеся от обломанных нижних веток, вполне могли сойти за ступени. В два счета оказавшись наверху, Уильям стряхнул с облюбованного сука останки гнезда и кое-как закрепил конец веревки. Наверное, для надежности стоило бы завязать морской узел вместо обычного, но юноша понятия не имел, как это делается. Да даже если б он знал, трясущиеся все сильнее пальцы вряд ли справились бы со столь сложной работой. Сдерживаемая до поры паника рвалась наружу, как пламя, норовящее прожечь печную заслонку. До сих пор Уильям не представлял, что ему предстоит, не задумывался об этом, надеясь, что происходящее рано или поздно оборвется пробуждением, как и всякий дурной сон... Однако он дошел почти до конца, а спасение так и не пришло.
Умирать не хотелось. Умирать от собственной руки – тем более. В общем-то, умирать было и не обязательно, но Уильям хорошо знал, что бывает с теми, кто отказывается принять от красавчика Чарли его излюбленный «подарочек» – аккуратно сложенную и загодя намыленную веревку. Всегда одну и ту же. Чарли берег ее как зеницу ока, считая чем-то вроде талисмана, приносящего удачу. Возможно, он был прав: во всем Эссексе не нашлось бы более живучего и наглого головореза. О его коварстве и лихом характере ходили легенды, а дальнее, но кровное родство с шерифом позволяло красавчику оставаться безнаказанным, даже когда он нарушал закон в открытую, не утруждая себя заметанием следов. Уильям знал, что это опасный человек, и всегда старался держаться от него и его дружков подальше. Юноша работал продавцом в лавке ювелира, копил деньги и надеялся когда-нибудь уехать из Уикфорда, чтобы начать настоящую, взрослую жизнь. В лавку часто захаживали почтенные дамы, и хозяин, заботясь о своей репутации, наказывал Уильяму гонять оттуда всякую шваль, что юноша и делал. Кто же мог подумать, что чахоточный попрошайка, которого он пару раз спустил со ступенек, окажется любимым зятем всемогущего Чарли. Уильям даже не знал, что у этого кровопийцы есть сестра, тем более замужняя. Он не представлял, что именно обиженный сморчок наплел своему покровителю, но успел тысячу раз пожалеть о том, что не скупился на пинки и брань. Юноша подозревал, что причиной всему не столько оскорбленное достоинство бандитов, сколько их интерес к лавке, но хозяина предупредить так и не успел. Теперь из-за него пострадает хороший человек, а он сам...
– Не помешаю?
От неожиданности Уильям потерял равновесие и едва не довершил начатое. Сверзившись с ветки, он кое-как успел скрестить ноги, но руки схватили пустоту. Натянувшаяся веревка туго обвила горло, не давая вздохнуть, страшная мысль «Уже?!» заполнила разум, изгнав последние остатки здравого смысла. Задергавшись, как выброшенная на берег рыба, Уильям отчаянно замолотил руками по воздуху и, к своему счастью, уцепился за конец веревки, торчащий из неумело завязанного узла. Подтянувшись, юноша обхватил ветку и прижался к ней всем телом.
– Простите за иронию, но вы похожи на кота, удирающего от стаи собак, – сообщил снизу все тот же голос. – Никогда не видел, чтоб вешались именно так. Вы, надо полагать, новичок в этом деле?
Рискнув отлепить щеку от шершавой коры, Уильям осторожно обернулся к говорившему. Перевернутая вниз головой фигура, одетая во все черное, выглядела не слишком дружелюбно, поэтому юноша на всякий случай крепче сжал объятия. Сук подозрительно хрустнул.
– Что-то мне подсказывает, что прощаться с жизнью вы уже не намерены. Жаль... Впрочем, меня устроит и текущее состояние вещей, вернее, одной конкретной вещи. Может, все же слезете?
Уильям угрюмо замотал головой. Незнакомец ему решительно не нравился.
– Ну и ладно, – не слишком огорчился тот. – Если вам удобнее общаться в таком положении, воля ваша. Мое имя Кристоф, и я намерен заключить с вами одну небольшую сделку. Ничего серьезного, думаю, нам даже не потребуется закреплять ее юридически, хотя, если вы будете настаивать, бланк договора у меня под рукой.
Распахнув черный лаковый саквояж, мужчина извлек оттуда какую-то бумагу и помахал ей перед носом Уильяма. Юноша успел рассмотреть лишь вычурную рамку и заковыристый вензель в углу листа. Кажется, он изображал букву “W”.
– Видите ли, я приехал в ваш милый городок в поисках одной уникальной в своем роде вещицы. В данный момент она находится в вашем распоряжении, но, насколько я могу судить, не слишком вам нужна. Как я вижу, у вас возникли небольшие жизненные трудности, поэтому я искренне надеюсь, что мое предложение окажется своевременным и полезным для вас. Если вы любезно согласитесь уступить мне упомянутую вещицу, я готов оказать вам помощь в преодолении ваших трудностей.
Хруст повторился. Похоже, сук оказался не столь надежным, как подумалось Уильяму. Слегка ослабив хватку, юноша постарался переместиться поближе к стволу. С ногами все было в порядке, а вот мышцы на руках начали наливаться усталостью. Пожалуй, он и впрямь не отказался бы слезть, вот только как теперь избавиться от проклятой веревки?
– Вижу, вы готовы идти на переговоры, – жизнерадостно заключил человек в черном. – Ну-с, если принципиальных возражений нет, быть может, вы все же поведаете мне, какие именно проблемы у вас возникли?
Высвободив одну руку, Уильям попытался освободить шею от пенькового галстука. Не тут-то было. Может, веревку и намыливали перед тем, как преподнести очередному неудачнику, но сейчас она не хотела ни скользить, ни хоть немного распутываться. Чтобы ослабить натяжение, юноша попытался подтянуться на одной руке, но едва не сорвался снова.
– Вам помочь? – сочувственно предложил незнакомец.
– В чем помочь?! – в сердцах воскликнул Уильям, чувствуя, как отчаянье уступает место раздражению. Теперь, когда смерть уже не дышала ему в затылок, собственное положение начинало казаться идиотским, а разглагольствования топчущегося под деревом хлыща – откровенно издевательскими. Скачет тут, словно грач, бумажки какие-то сует, про жизненные трудности талдычит. Его бы так, кверху ногами, на дерево, глядишь, сразу бы проще заговорил...
– Спуститься, разумеется, – невозмутимо отозвался незнакомец. – Если вы настаиваете, могу помочь и в обратном, но я, признаться, не поощряю самоубийства, хотя в данном случае это в моих интересах. Увы, порой приходиться поступиться выгодой ради принципов...
– И как вы поможете?!
– Будем считать это согласием, – кивнул мужчина. – Очень просто. Вот так.
Картинно повернув кисть, он громко щелкнул пальцами. Разумеется, ничего не произошло. Выждав пару секунд, Уильям хотел было высказать, что он думает по поводу такого рода фокусов, как вдруг краем глаза заметил движение на ветке над собой. Повернув голову, юноша увидел, как затянутый им узел развязывается сам по себе, будто под невидимыми пальцами. Освободившийся конец веревки, как живой, переполз через сук и колечком свернулся у юноши на груди.
– Ох, – сказал Уильям и разжал руки.
Падать с дерева оказалось быстро и больно. Земля ударила в спину, как умелый драчун, мигом вышибив из легких остатки воздуха. Чтобы хоть как-то отдышаться, Уильям сорвал с шеи едва не придушившую его веревку и только после этого сел.
Незнакомец наблюдал за его суетливыми движениями со все той же сочувственной миной. Уильям наконец-то получил возможность рассмотреть его в привычном ракурсе и незамедлительно воспользовался ей. Первое впечатление подтвердилось: мужчина ему все так же не нравился. Узкое аристократическое лицо, аккуратная бородка клинышком, тщательно уложенные темно-каштановые кудри и безупречно скроенный сюртук делали его похожим на знатного лорда, но Уильям твердо понимал, что лорду здесь делать нечего. Да и не стал бы человек подобного происхождения разговаривать с болтающимся на дереве недоумком, который даже счеты с жизнью свести не умеет. Значит, незнакомец не тот, за кого себя выдает. Что вообще значат его странные оговорки про выгоду и принципы? И как он умудрился развязать узел, не сходя с места?
– Вы кто? – грубовато осведомился Уильям, пряча за бравадой страх. После увиденного он опасался приближаться к странному щеголю, поэтому подниматься с травы не спешил.
– Я уже представился, – напомнил тот. – Можете называть меня Кристоф. Я... ну, скажем, путешественник. Осматриваю достопримечательности, покупаю сувениры. Один из них, кстати, вы держите в руках.
Уильям ошалело уставился на веревку, которую так и не удосужился свернуть, и поспешно вскочил, бросив ее на землю.
– Ну зачем вы так, – укорил его Кристоф, наклоняясь, чтобы поднять свою добычу. Юноша немедленно отступил на пару шагов. – Я уже не раз повторял, что готов помочь вам, а это означает, что я не собираюсь причинять вам вред. Разве нет?
– Гм...
– Так из-за чего вы собирались повеситься?
Юноша невольно вздрогнул. Теперь, когда у него забрали смертоносный «подарочек», сама мысль о том, чтобы по собственной воле влезть в петлю, показалась ему дикостью. Не иначе Чарли его так запугал, что он совсем голову потерял... Вот только иного выхода у него по-прежнему нет. Или есть?
Уильям еще раз пристально осмотрел мужчину с ног до головы. Доверия тот не внушал, но, с другой стороны, разве что-то сейчас могло угрожать ему больше, чем козни красавчика Чарли?
– Меня заставили, – нехотя буркнул Уильям, наматывая на палец травинку. – Если не сделаю это сам, мне все равно крышка.
– А сбежать вы не пробовали? За вами же никто не следит. Если вам некуда возвращаться, можно переплыть реку и отправиться в соседние города или даже графства.
– Она широкая. А я плавать не умею, – пристыжено признался юноша. – Да и на том берегу, как и на подходе к городу, кто-нибудь есть, я уверен. До меня многие пробовали сбежать, без толку.
– Что ж, печально. Похоже, вас угораздило связаться с отъявленными негодяями. Это будет труднее, чем я думал, но...
Кристоф вновь открыл саквояж и засунул туда руку едва ли не по локоть. Пошарив там пару секунд, он вдруг изменился в лице, заскрежетал зубами и извлек наружу верещащий золотистый комок, после чего размахнулся и швырнул его в сторону реки. Мгновенье спустя раздался приглушенный плеск и вопли смолкли.
– Что это было? – осторожно поинтересовался Уильям. Он уже ничему не удивлялся.
– Хомяк. Бешеный, – процедил мужчина, осматривая прокушенный палец. – С-скотина...
– А зачем вы носите его с собой?
– Как видите, уже не ношу, – кривовато улыбнулся Кристоф. Он быстро переборол вспышку гнева, но теперь напускная доброжелательность стала казаться фальшивой, как и весь его облик. – Это недоразумение преследует меня. Стоило один раз допустить промашку, и теперь... Впрочем, мы не об этом. Я собирался исполнить свою часть сделки... Вот, держите.
Со второй попытки из саквояжа было извлечено искомое. Уильям, слегка помешкав, протянул ладонь, и в нее легла тяжелая радужная бусина. Судя по весу, она была сделана из очень плотного камня, но юноша даже предположить не мог, из какого именно. С виду бусина казалось драгоценной, но за несколько лет работы в ювелирной лавке он таких не встречал.
– Что это?
– Ваше спасение. Теперь вы можете смело идти к своему обидчику. Как только почувствуете непосредственную опасность, сожмите это в кулаке, а потом с силой бросьте на пол.
– И что произойдет?
– Увидите, – Кристоф расплылся в загадочной улыбке. – Уверяю вас, после этого они вас больше не потревожат.
– Вы чародей? – предположил Уильям и тут же устыдился своего вопроса. Ведь он уже не сопливый мальчишка, чтобы верить в магию и прочие чудеса. Всякому просвещенному человеку известно, что нет никакого волшебства, есть лишь умелое использование научных знаний. И все фокусы, даже самые невероятные, имеют вполне материальное объяснение... Но как же быть с распутанной веревкой?
– Можно сказать и так, – легко согласился Кристоф. – Не волнуйтесь, моя деятельность лицензирована и правомерна. На этот счет тоже есть документ...
– И что вы хотите взамен? – все еще колеблясь, уточнил Уильям. На еще одну бумагу, на этот раз с гербами и золотыми полями, он даже не взглянул.
– Всего лишь эту старую, облезлую, погрызенную мышами веревку.
– Веревку? – не поверил своим ушам юноша. – Обычную веревку в обмен на... непонятно что?
– На спасение вашей жизни, – поправил Кристоф. – Да, именно веревку.
– Но зачем?!
– Мною двигают личные мотивы. Увы, я не могу их открыть. Во всяком случае, пока.
– Вы меня обманываете, – обиженно заключил Уильям.
– И в мыслях не было! – не менее обиженно воскликнул Кристоф. – Но, раз вы до сих пор мне не доверяете, позвольте напомнить вам про договор. Такой вариант вас устроит?
Покатав в ладони бусину, Уильям убрал ее в карман. Его положение было плачевным, и вряд ли столь странная «сделка» могла его ухудшить. Если он откажется от помощи, Чарли ему голову оторвет, если помощь не сработает, будет то же самое... А если сработает? Не окажется ли он в зависимости теперь уже от Кристофа? Хозяин лавки, старик Оуэн всегда говорил, что в первую очередь следует просчитывать не будущую прибыль, а будущие убытки. А еще он говорил, что любой чих, подтвержденный бумажкой с подписью, – это уже не просто чих, а узаконенный акт чихания.
– Давайте свой договор, – после мучительно раздумья решил Уильям.
– Пожалуйста, – холодно проронил Кристоф, протягивая ему бумагу.
Перевернутая “W” превратилась во вполне обычную “M”. Отогнав вновь заворочавшиеся сомнения, Уильям внимательно изучил документ и не нашел в нем ничего подозрительного. Суть написанного сводилась к тому, что один добрый джентльмен передает в безраздельное владение другому доброму джентльмену некий предмет (нужное вписать) в обмен на денежное вознаграждение (иной предмет, оказанную услугу, нужное подчеркнуть, сумму ценности и наименование предмета или услуги вписать). Загвоздка была в том, как именно обозначить в договоре ценности, которыми «добрые джентльмены» намеревались обменяться. Вписав «веревка пеньковая, 1 штука», Уильям принялся задумчиво покусывать перо. Кристоф пришел ему на помощь, бегло набросав на листе что-то нечитаемое, непроизносимое и явно не на английском языке.
– Краузхермельтцхольф... – все же попытался озвучить Уильям. – Что?!
– Я иностранец, – без малейшего акцента пояснил Кристоф. – В вашем языке нет названия для этого предмета, а у нас он называется именно так. Не беспокойтесь, грамотные юристы наверняка знают этот термин. В затруднительной ситуации посоветуйте им обратиться в австрийское посольство, там их проконсультируют.
– А если нет? – Уильям не мог отделаться от ощущения, что его дурят, но отказываться от заключения договора, когда он сам на нем настоял, было глупо и трусливо.
– Тогда пусть обратятся ко мне. Почтовый адрес прилагается. Вот здесь, в нижнем углу. А теперь подпись... Все, готово. Ваш черед.
Уильям тяжело вздохнул, утешил себя тем, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, и старательно расписался.
– Что ж, с вами было приятно иметь дело, – пробежав бумагу глазами, Кристоф свернул ее вдвое и вручил Уильяму. – Этот экземпляр оставьте себе, у меня сохранится копия. А теперь позвольте раскланяться. Меня ждут дела.
Быстро пожав ему руку, Кристоф развернулся и торопливо зашагал прочь, но успел сделать не больше дюжины шагов.
– Нет, вы только посмотрите на это!!!
Всплеснув руками, Кристоф витиевато выругался по-немецки. По крайней мере, Уильяму так показалось, хотя, возможно, любая фраза на этом жутком языке звучала как отборная брань. Проследив за взглядом волшебника, юноша увидел, как из прибрежных камышей, пошатываясь, выбирается насквозь мокрый хомяк. Грызуну явно пришлось несладко, но плавать он, в отличие от Уильяма, все же умел. Энергично отряхнувшись, хомяк целеустремленными зигзагами направился к саквояжу Кристофа.
– Пошел вон! Отстань от меня, чудовище! Скормлю, как есть скормлю помойным котам, чтоб тебя разорвало!
Хомяк приостановился, поводил по сторонам розовым носом, задумчиво пошевелил усами и вдруг свернул со своего пути. Теперь он направлялся к Уильяму.
– Это судьба, – рассудил Кристоф, не скрывая облегчения. – Говорят, если животное само выбирает себе хозяина, оно будет предано ему до смерти... Вам повезло! А мне все же пора.
– Постойте! – опомнившись, Уильям пустился вдогонку за быстро удаляющимся Кристофом. – На кой мне ваш хомяк?
– Он не мой, он дикий.
– Тем более! Еще и бешеный!
– Удобно в самообороне.
– Да как его зовут хоть?
– Вот, он вам уже небезразличен. Меркуцио.
– Что-о?!
– Его зовут Меркуцио. Это имя дал ему не я, поэтому вопросы о его уместности не по адресу. Прощайте.
– Что значит «прощайте»?!
– Если хотите – до свиданья, – резко обернувшись, Кристоф неприятно усмехнулся. Маска приторной вежливости слетела с его лица, зеленые глаза хищно блеснули. Слегка поклонившись, он в прощальном жесте коснулся полей шляпы и растаял в облаке черного дыма.
– О господи, – оторопело выдохнул Уильям, вновь присев на траву. Пальцы сами собой потянулись в карман, чтобы убедиться, что спасительная бусина не исчезла вслед за этим странным и зловещим человеком. На его счастье, прохладный, чуть шероховатый шарик оказался на месте.
За спиной отчаянно пищал хомяк Меркуцио...
