В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.

1

Наша проза / Сказки у камина - IX

« : 07 Июл, 2023, 19:55:28 »

Я еще живая. Продолжаем разговор ((с) Карлсон)
Лоцманы тоже ошибаются, или не стоит расслабляться раньше времени.

Тихая, глубокая река, над которой висит утренняя дымка. Неширокая полоса серо-синего песка с белыми крапинами не то камней, не то ракушек. Густо заросшие кустарником склоны холмов чуть поодаль. В утренней тишине перекликаются чудными голосами невидимые в листве птицы. Струна на минуту вспыхивает ярким, болезненным беспокойством, дрожит и снова падает в глухой, сонный ритм сердца. Тайри где-то рядом, и совершенно некому сказать ей, что обещание свое она исполнила, Леа в безопасности, и можно спокойно возвращаться домой. Что ж, Даррен с удовольствием сделает это сам. Вот по этой едва заметной тропке пойдет “на голос”, и все получится…
Лоцман шел долго, мысленно пытаясь представить себе их встречу, но перед глазами упорно стоял лишь серебряный локон, выбившийся из-под жемчужной сетки. Найти бы того, кто заставил ее так страдать… Ярость пока была чисто человечекской. Измученный долгим пребыванием на Тропах Зверь не откликался, будто его и не было. Ничего, проснется - будет с ним хлопот, еще придется Тайри как-то про него рассказывать. А может, она сама догадается, как Орданн и его семья?
Тропинка забиралась все круче по склону, а голос струны становился  глуше и слабее. Маг гадал, что же тому причиной, когда дорогу ему заступил молодой волк. Он глухо зарычал, вздыбив шерсть на загривке, давая понять, что дальше чужаку не пройти.
- Ну что ты, дружище, я и не собираюсь никуда, - Даррен замер, давая волку возможность рассмотреть его и успокоиться.
Так вот кто протоптал здесь дорожки. Веселое соседство, нечего сказать. Придется ночевать вон под тем деревом, а с утра искать путь в обход логова лесного хозяина. Зеленоглазый расстелил плащ между корней кряжистого дерева с огромной кроной и демонстративно полез в сумку за флягой. Зверь, еще раз рыкнув, но уже не так уверенно, исчез в кустах.
Увы, поиски другого пути успехом не увенчались, ибо его не существовало. С одной стороны находились абсолютно непроходимые заросли. Пытаясь продраться через них, Даррен исцарапался и порвал плащ об острые шипы. Можно было, конечно, просто выжечь себе дорогу до самой вершины, но… Как-то не в правилах мага было столь нахально вести себя в чужом нетронутом мире. Разве что в случае крайней необходимости. С другой стороны, за первым же поворотом, вплотную к тропе подступал глубокий овраг, куда спускаться абсолютно не хотелось. Чутье подсказывало, что на дне его могут обитать куда менее приятные существа, нежели его серый сосед. Оставалось только каким-то образом перехитрить лесного хозяина или же договориться с ним.
Вечером, вернувшись к месту ночлега, Даррен попробовал раскинуть поисковую сеть. Удивительно, но заклинание сработало, хоть и не так широко, как хотелось бы. На земле тайри не было. Возможно, она просто дальше, чем ему кажется, или успешно скрывается от чужой магии - это вполне естественно после такой-то драки, и вполне на нее похоже. Завтра надо попробовать прощупать местность по-другому…
Проснулся Лоцман от того, что кто-то осторожно тянул его за рукав.  Стараясь не делать лишних движений, маг осторожно открыл глаза и встретился с не по-звериному умным волчьим взглядом. Серый отступил, что-то проскулил, точно собака, и оглянулся.
- Ты зовешь меня с собой? - спросил Даррен, поднимаясь, - тебе нужна помощь?
Глупость, конечно, со зверем разговаривать, но Тайри всегда так делала, если “собеседник не проявлял враждебности”. Странно, это ему спросонья примерещилось, или волк вправду неловко кивнул головой? Ох, не просты тут волки…
Серый  провел его по совсем незаметному ответвлению тропы, нырнул в ему одному известный проход в кустарнике, за ним, пригнувшись, устремился и Даррен. Пара шагов, и он осторожно выпрямился под сводом  невысокой, но сухой и теплой пещеры. В темноте лишь глаза волка светились желтым, и маг сотворил маленького, но яркого “светляка”. Четвероногий спутник снова осторожно взял зубами за рукав куртки и потянул  куда-то к  видимому у дальней стены углублению. Только сейчас Лоцман понял, что пульс, которым последнее время звучала Струна, из едва слышного и невнятного, стал тяжелым и громким, а еще очень неровным. Даррен рванулся вслед за волком и замер над скорчившейся под плащом фигуркой. Свет выхватывал из темноты тонкую кисть с длинными пальцами и серебряные пряди.
Маг опустился на колени, осторожно отвел с лица угол грубой ткани, убрал со лба слипшиеся от испарины локоны. “Светляк”, отвечая его желанию, опустился ниже и засиял ярче. Горло перехватило, и Даррен не понял, чье рычание он сейчас услышал - волчье или свое собственное.
Родное лицо было почти неузнаваемым: черты заострились, виски и щеки запали,  на бледной, словно истончившейся коже слишком ярко выделялись тени, окружившие закрытые сейчас глаза.  Бескровные потрескавшиеся губы сжаты в упрямую складку, на подбородке и шее - запекшаяся кровь. Дыхание едва слышно, а от тела веет жаром…
Опомнившись и отодвинув подальше желание схватить на руки, отогреть, зацеловать, Лоцман собрался и запустил весь доступный ему механизм магического познания, скрупулезно запоминая важное. Два очага боли, один пустяковый, второй - давний, запущенный и опасный. Рана глубокая, воспаленная, от этого и жар. Истощение, почти полное - нервное и физическое. Видимо, его волшебнице пришлось использовать все внутренние резервы. Не мудрено, что Огонь начал пожирать жизненные силы и даже тело, но почему она не могла привычно черпать силу из Потоков? В проклятом мире Леа  магии почти нет, это понятно, но потом, выбравшись… Все каналы, позволяющие силе проникать в тело, были у Тайри так надежно запечатаны,  что не зная, и не увидишь. Даррен помнил эти чары, она и его учила так закрываться, поэтому не составило труда аккуратно снять все глубоко спрятанные “заглушки”. Осторожно направляемая им сила медленно заструилась по положенным ей путям. Теперь можно было заняться исцелением. В который раз Лоцман пожалел, что так и не удосужился пройти обучение у кого-нибудь из стоящих  целителей. Как бы это сейчас пригодилось! Кое-что он мог, как и любой воин - остановить кровь, очистить рану, поддержать сердце, снять боль - что и сделал, не забыв в конце поделиться собственным Огнем. Немного Пламени Изначального не помешает - ровно столько, чтобы измученный организм волшебницы, все еще пребывающей в тяжелом забытьи, помог себе сам. Кажется, теперь все, осталось только ждать. Что там блестит у нее в руке? Охранный амулет, древний и … мертвый, отдавший все свои чары. Рядом, у локтя, валяется еще один - помутневшее серебряное зеркальце на цепочке. чужая, почти детская поделка. Так вот чем Тайри успешно закрывалась! Видимо, тот, кто творил зеркальце, очень хотел ее защитить. Как же тяжело пришлось его леди, а он… Он шел слишком долго. Ну да ничего, неисправима только смерть, а остальное - исцелим, исправим, восстановим. Даррен осторожно, чтобы не разбудить, поднял Тайри на руки. Не удержался - прижал к себе крепче, коснулся губами щеки, виска, подумал с горечью: ему и раньше случалось носить ее на руках, и каждый раз это заканчивалось расставанием. Но теперь-то он не отступится, ни за что не оставит ее и не позволит… Чего он не позволит, додумать Лоцман не успел, его мысли прервал раздавшийся из-за спины громкий шепот:
- Спасибо вам, господин! Она не умрет?
Маг поднял “светляка” выше, обернулся и всмотрелся в говорившего. Юноша, почти подросток - невысокий, поджарый, все еще немного угловатый. Черты лица  твердые, даже грубоватые, а из-под сросшихся на переносице густых бровей внимательно смотрят яркие золотисто-желтые глаза. Глаза знакомого волка. Что там Леа рассказывала о тех детях, спасенных вместе с ней? “Не люди, и что с того?” Значит, оборотни, и, похоже, из высших, раз превращаются, когда захотят. Кажется, подруга Кьялара даже имя называла какое-то, говорила, что этот парень больше всех остальных помогал Тайри с малышами… Попробуем на удачу!
- С ней все будет в порядке, Риш. Не волнуйся.
- Господин знает мое имя? - ишь, как насторожился. Разве что волчьи уши торчком из-под волос не встали.
- Леа о тебе рассказывала. Она очень беспокоится за вас обоих, и за всех, кто был там - тоже.
Даррен спокойно шагнул в сторону, присел на плоский камень, не спеша расставаться со своей драгоценной ношей.
- Так это вас Леа должна была дождаться? - волчонок чуть расслабился, но бдительности не терял. Хороший мальчик, при правильном воспитании - сильный вожак получится. Интересно, откуда вылезла эта мысль, смутившись, подумал Даррен, дракон-то до сих пор спит…
- Нет, не меня. Моего друга. И дождалась. Если ты не против, я хотел бы вместе с вами заглянуть к ним в гости - когда Тайри поправится.
Риш задумчиво кивнул, глядя прямо в глаза собеседнику, потом сказал тихо:
- Я рад, что вы с нами, господин. Если нас выследят темные Гончие, мне одному ни за что не справиться.
- Надеюсь, что не выследят. Мой друг сказал, им нет прямого хода в этот мир. В остальном же надеюсь сгодиться хоть на что-то, - криво усмехнулся Даррен. Он прекрасно понимал, что молодой оборотень разглядел его Зверя и надеется именно на него. Откуда ж ему знать, что Лоцман и его дракон едва знакомы.
- Я пойду, поохочусь. Съедобного зверья здесь много, а вот хищники мне пока не попадались, - Риш отвел глаза, поняв, что его мысли раскрыты.
- Было бы здорово кого-нибудь зажарить. Когда леди проснется, аппетит у нее будет…
- Волчий, - ухмыльнулся парень и прыгнул к выходу, точно нырнул с обрыва. На четыре лапы приземлился уже волк.
Маг только головой покачал: лихо! Мальчишка явно рисовался, показывая свое умение. Мол, мы -  волки не последнего разбора, а каков ты? Нелегко с ним придется. Об этом можно подумать и завтра, а сейчас необходимо создать надежную защиту. Удивительно, как расслабляют чужие слова о том, что Тьме в чистом виде куда-то не просочиться. А еще - ощущение исполнившейся мечты: нашел, жива, дальше все будет хорошо… То, что мы тут ничего не ощущаем, вовсе не значит, что за нами никто не следит.
Он успел сплести только первый уровень чар, когда чувство опасности ледяными когтями прошлось вдоль позвоночника. Тщательно замкнув все линии силы на себя, Даррен осторожно запустил несколько заклятий-разведчиков. Они ничего подозрительного не обнаружили, но от этого тревога лишь усилилась. Почти не задумываясь, Лоцман выстроил самый мощный щит из известных ему и потянулся к Серым Зеркалам. Из них глянула хорошо знакомая Тьма, змеей затаившаяся в человеческом теле. Носитель, перчатка… Создатель, как же невовремя! Некогда уже приручать все новые Потоки, пробивать дорогу к Таверне. Звать на помощь некого и не получится. Хорошо, хоть мальчишка ушел.
Тихонько застонала и пошевелилась сонная Тайри, удобнее устраиваясь у него на плече. Прости, родная, придется снова уложить тебя на холодные камни, ведь руки должны быть свободны для волшебства и для боя. Знала бы ты, как мне не хочется это делать! Лоцман встал, чтобы отнести женщину в дальний угол пещеры, защищенный куском гранитной плиты, но распахнувшийся по ту сторону щита портал заставил его замереть на месте. Воронка, напоминающая цветом тяжелые грозовые облака, выплюнула из себя человека в богато расшитых драгоценностями одеждах, но закрываться не собиралась. Она медленно вращалась, издавая низкий, на грани восприятия, гул, и, капля за каплей, поглощала магию щита. Человек - а это, несомненно, был представитель рода человеческого - ухмыльнулся и презрительно сощурился, передернув массивными плечами. Маленькие темные глазки смотрели зло и с вызовом.
- Это не твоя добыча, колдун. Брось ее, и, может быть, я оставлю тебе жизнь и позволю убраться туда, откуда ты пришел.
Даррен не стал тратиться на слова, лишь вопросительно поднял бровь, собирая все силы. Меч, увы, ощущался, как обычное оружие, да и жалко было марать его о такую шваль. Против эмиссаров Отступника прекрасно работало Изначальное пламя, а ему столько говорили, что  частица этого пламени живет в нем самом. Это надменное чучело - никто, пустышка, без артефакта, что болтается у него на шее, он не опасен. Интересно, как этот мерзавец выследил Тайри и чем заплатил за эдакую помощь? Оружие ему дали знатное, против которого, пожалуй, не выстоять долго в одиночку. Но -  придется.
- Я не тебе, что ли, сказал? Или ты глухой? - массивный визави повысил голос, - Если ты вообразил, что сможешь сопротивляться, так опомнись побыстрее!Ты даже пальцем сейчас пошевелить не способен! Никто не сумеет противиться Княжьему Камню!
Ах, как же мы рисуемся, как хотим напугать, ничего не сделав, задавить заемной силой издали… Если б не амулет, грош цена такому “завоевателю”.
- Ну! Положи ее на землю и беги, пока я добрый! - ба, да великий эмиссар Тьмы уже и на бабский визг готов сорваться.
- Что ж… - маг улыбнулся самой мерзкой своей улыбкой, - возьми, если сможешь.
Он крепче прижал к себе Тари левой рукой, освобождая правую для броска. Да, придется бросать не нож, а напитанный собственным Огнем кьяларов меч, который еще как-то надо взять не за рукоять, а за лезвие… Только бы этот болван не спохватился. Лопнувшие нити щита отозвались болью под ребрами, и Тайри вдруг очнулась. Даррен понял это по ожившей и засветившейся нити, по немому удивлению и узнаванию, сквозивших в ее эмоциях. Она узнала голос противника и вздрогнула от ужаса и отвращения. Кажется, она узнала и и защитника - только никак не могла поверить, что это, и правда, он.
А этот тип, похоже, не врал - проклятый артефакт не давал хоть как-то собрать силы и нанести удар, да что там, даже пошевелиться было почти невозможно. Лоцман чувствовал себя попавшей в смолу мухой, которую вот-вот сожрут, и плевать на странный шепот под черепом, что он напрасно паникует.  А щит все таял и таял… Княжий камень, похоже, напрочь блокировал всю привычную Даррену магию, но это полбеды. Его хозяин кое-как слепил боевое заклятие и собирался ударить, не оставив противнику ни малейшей возможности закрыться или уклониться. Не прятаться же ему за беззащитную женщину, которую, похоже, хотели получить именно живой… Ах Тайри, Тайри, - маг едва сдержал неуместный горький вздох, - десять лет мечтать обнять тебя, оказаться рядом и вот так глупо попасть в чужую ловушку…
Дальше все происходило странно и очень быстро. У незваного гостя что-то пошло не так, и артефакт плюнул черной молнией, наполненной такой леденящей, коверкающей естество магией, что Даррен на секунду оглох и ослеп, да и хозяин Княжьего камня тоже. Мощь была велика, но щит все же сработал, пропустив лишь тонкий, как игла, отросток Тьмы в самом слабом месте. В этот же миг Тайри извернулась в его руках и встала на ноги, уткнувшись лбом как раз туда, где игла чуждой магии прожигала ему грудь. Даррен ощутил, как натянулась и запела низким альтовым голосом Струна. Волшебница пыталась уберечь его, как умела. Сил для атаки у нее было слишком  мало, но для поддержки и защиты - вполне достаточно. Меч-подарок сам лег в руку Лоцману, и он готов был поклясться, что весил клинок не более обычного метательного ножа. Стоило только подумать о броске, и древнее оружие само прянуло навстречу молнии. Полыхнуло белым, зазвенело упавшее железо - древнее оружие устояло против магии Отступника. Надо будет потом его найти...
 Носитель темного артефакта пошатнулся, а потом взвыл, прижимая к груди посеревший камень:
- Помоги мне, господин мой!!
Помощь не замедлила явиться: тонкие нити темно-багрового пламени потянулись из воронки, прошивая насквозь тело эмиссара, заставив его трястись и корчиться от боли, и, тем не менее, жить и сохранять сознание. Нити свивались между его ладонями в некое подобие дротика, а другие протянулись к прижавшимся друг к другу магам, сковывая их окончательно,не давая возможности ни творить чары, ни сдвинуться с места. Колдовство было подлым, как и все в арсенале Отступника. 
Только нельзя впадать в отчаяние, нельзя сейчас вспоминать о том, что он не сумел спасти любимую женщину, вполне вероятно - подставил собственный мир и еще Создатель знает кого,хоть того же мальчишку-оборотня, лихорадочно думал Даррен, собирая внутри Пламя в маленький тугой клубок. Куда метит это мерзавец? А, впрочем, уже все равно. Последнее волшебство вряд ли сработает… В ответ на эту совершенно не свойственную ему мысль, Лоцман ощутил вместе с напевом Струны волну тепла, нежности и огромной веры. Веры в него, в его силу и стойкость. Не поднимая глаз, леди прошептала так, чтобы слышал лишь он:
- Мы вместе, мы справимся. Не учи судьбу плохому, небо мое.
Противник взвыл - видимо, от боли - поднимая руку с дротиком , и тут ему на спину упала серая рычащая тень, впиваясь в плечо острыми клыками. Дротик ушел вверх, проплавив дыру где-то под сводом пещеры, а эмиссар скорчился, изрыгая ругательства, и спиной провалился в жадно чавкнувший портал. Волка при этом отшвырнуло и ударило об стену. Оборотень едва слышно заскулил.
Некоторое время Даррен стоял, не дыша и не смея поверить в неслыханную удачу, бережно прижимая к себе безвольно поникшую Тайри. Отчаянная, он отдала все, что восстановила, и сейчас была на грани обморока. Маг осторожно уложил волшебницу на пол, укутав в собственный плащ, и позвал в темноту:
- Эй, парень, ты там живой?!
Ответом было звериное глухое ворчание. Мальчишка не обернулся, значит - ранен. Даррен зажег “светляка”, который получился маленьким и слабым. Риш лежал, неловко отодвинув сломанную заднюю лапу и тяжело дыша. Ничего, перелом мы вылечим, травмы у оборотней заживают быстро. Остается, конечно, беспомощная Тайри, но с открытыми каналами восстановиться ей будет куда легче.
- Потерпи, дружище. Тебе будет неприятно, но очень недолго. Постарайся не откусить мне что-нибудь нужное.
Волк понятливо кивнул и отвернулся. Лоцман вздохнул и принялся за исцеление. Оборотня он лечил впервые в жизни.
Через некоторое время, оставив поскуливающего пациента отдыхать, маг вернулся к Тайри, которая, как ни странно, спокойно спала, свернувшись уютным клубочком. Надо бы вытащить ее из этого склепа, подумал он, на солнце к ней быстрее вернутся силы. Жаль, что пещера не оправдала надежды и не стала идеальным убежищем.
- Интересно, как этот мерзавец ее выследил, - вслух произнес Даррен, поднимая на руки спящую.
- Если бы я знал, господин, - хрипло ответил Риш, - она не успела мне рассказать всего. Знаю только, что он долго держал ее взаперти, как пленницу.
Создатель всемогущий, почему память сработала только сейчас? Даррен ведь видел негодяя  и слышал его голос - через Струну, именно тогда и запал в душу седой локон его любимой волшебницы. Как он мог забыть?
- Похоже, этот человек может точно определить, где его цель. И обязательно явится снова, если только его не лишит своего благоволения хозяин. От этого есть два лекарства…
- Убить его.
- Или найти место, где он нас не увидит, где он бессилен.
- А такие есть? - спросил волчонок совершенно безнадежным голосом.
- Я знаю, как минимум, два, - улыбнулся Лоцман и, осторожно ступая, понес Тайри к выходу из пещеры.
Остаток дня и последующие сутки прошли в каком-то лихорадочном тумане: спешно искали новое убежище, зализывали раны, создавали новые чары вокруг надежно обустроенного стойбища. Даррен махнул рукой на осторожность и расход сил и создал многослойную защитную сеть, привязав сигнальный контур к Серым Зеркалам. По крайней мере, о приближении “дорогих гостей” он будет теперь предупрежден заранее и не окажется больше захваченным врасплох.

2

Наша проза / Сказки у камина - VIII

« : 04 Дек, 2021, 19:52:09 »

Рада приветствовать дорогих читателей в моей теме. Декабрь - уютное время для сказок у камина, и мне есть, что рассказать. История должна быть закончена, герои хотят, чтобы об их приключениях узнали, а мне остается только согласиться с ними.
Разбирайте кружки с глинтвейном, бокалы с вином, чашечки с кофе... Начнем?



Названий много, пусть будет пока это.

Тяжелее горы, легче перышка.


Часть I. Тайри.

"Лучше быть не у себя дома, чем быть не дома там, где прежде был твой дом".
Терри Пратчетт, "Маленький свободный народец".

"Помнить, ничего не бояться, верить себе, быть благодарной, любить и тосковать."

Макс Фрай. Тяжёлый свет Куртейна. Синий

Леди Даллет сидела в" Улитке" и, грея руки о кружку с глинтвейном, перебирала в памяти, прошедшие с ее возвращения месяцы.
В первые две недели все казалось прекрасным и безоблачным. Все ей были рады, не было дня, чтобы кто-то из друзей и просто знакомых не наведался в гости или не пригласил бы к себе. А потом восторги улеглись, и давно изменившаяся жизнь показала свое истинное лицо. Тайри внезапно почувствовала себя совершенно ненужной, лишней деталью в красиво сложившемся узоре. Всё было по-прежнему. И всё, абсолютно всё, было по-другому. Не изменился мир, по утрам вставало все то же солнце, за окном пели знакомые птицы, а в саду цвел привычный с детства шиповник. Но люди - родные, друзья - были другими. Кто-то изменился почти неуловимо, как Номар или отец, просто приобретя новые черточки и привычки, сделавшись светлее и ярче, раскрывшись радости и всему разнообразию жизни. Или став совсем иными, как старшая леди Даллет.
Тайри стало неуютно в родном особняке. Конечно, она всей душой радовалась за неожиданно помолодевших родителей, за обретшего покой и семейное счастье брата, за друзей, у которых в жизни все, наконец-то, наладилось. Но места ей среди этих счастливых не было. Может, ее настолько изменило пережитое, что в спокойное существование уже не вписаться? Или она просто плохо знала самых близких и родных людей? Теперь уже поздно гадать.
Матушка, решившись на позднего ребенка, как ни странно, будто помолодела, очень похорошела внешне, но внутренне совершенно отдалилась. Она вся была ежеминутно сосредоточена на ребёнке, хотя маленький Тиннэр, названный в честь великого наставника лесного народа, был очень самостоятельным и не по годам смышленым мальчиком. Леди Лиола придирчиво следила за каждым шагом сына, а когда им занималась старшая сестра, всегда была чем-то недовольна: слишком много подвижных игр, слишком долго читала на ночь сказки, да и выбрала их неправильно, недостаточно нежно обнимала, сделала чересчур прохладную воду для купания...  Старшая леди Даллет выговаривала дочери резко, обидно и не оглядываясь на присутствующих. Конца и края не было колким и обидным замечаниям. Не так сидишь, слишком часто таскаешь на руках, не тем и не вовремя кормишь... И не смей рассказывать ребенку эти омерзительные истории! Нечего ему морочить голову, достаточно детских сказок, какие еще путешествия, сражения и другие миры! Не хватало, чтобы ребенок "заразился" той же непростительной глупостью, что и вы с кузеном. Пусть растет нормальным человеком, и никаких больше приключений. Однажды матушка договорилась до того, что если дочь нарушит хоть один запрет, то ей просто запретят подходить к маленькому Тинни. Ибо она вредно на него влияет. Тайри вздрогнула, точно от пощечины, и посмотрела на сидящего рядом отца. К огромному ее удивлению, лорд Торвик смолчал, виновато глядя в пол. Именно тогда младшая леди Даллет впервые задумалась о собственном доме, где никто не будет ни в чем ее упрекать. Хорошо еще Тинни на все запреты плевал со свойственной детям настырностью и непосредственностью. Мог и "вечерний рев" устроить: пусть сестра сказки рассказывает, ваши я сто раз уже слышал! А не дадите послушать - всю ночь орать буду! И вообще, валяться на полу! Младшенький умел добиваться своего, и Тайри это радовало.
Тайри молчала и терпела - ради отца и младшего брата, иначе бы уже давно перебралась в свои старые апартаменты в лицее.
С кузеном тоже не все было ладно. Точнее, не с ним, а с Ифар. Тайри прекрасно понимала, почему жена любимого брата так холодно, даже почти враждебно к ней относится, и визитов в их дом стала избегать. Счастье-счастьем, но Ифар считала младшую леди Даллет виновной в гибели сына. О нет, она не знала, как это случилось на самом деле, просто решила, что если бы не подружка детства, то Тром был бы жив. Не тянулся бы к ней, сильной и одаренной, не старался бы что-то доказывать, выпрашивать внимание, ввязываться в рискованные экспедиции... В конце концов, что ей стоило принять его ухаживания, не развалилась бы...
Тайри видела надменно поджатые губы и полные ненависти взгляды невестки и… соглашалась с ней. Если смотреть правде в глаза, Трома ведь убила именно она, собственными руками. Да, выполняя долг, защищая императора и все им созданное, но ... Тьма проникла в него на Запретном Континенте, а попал туда внук адмирала Альге по ее рекомендации. Возможно, промолчи она тогда, сын Ифар здравствовал бы и сейчас. Вполне возможно, тогда из экспедиции вернулись бы не все, или его величество вообще не получил бы диск Нардона, и на острове Глид вошло бы в полную силу чудовище... Что теперь гадать? Так или иначе, Тайри чувствовала вину, и лишний раз на глаза невестке не совалась. Номар время от времени приходил сам - один или с детьми, но надолго не задерживался: Ифар это не нравилось, она могла и сцену устроить. Вот кому плевать было с высокой башни на мамочкины капризы, так это племянникам. Они запретов на истории не имели и с упоением слушали их в любом возможном количестве, а потом еще и пересказывали дома, и воплощали в играх. Ифар ревновала детей к тетке, мужа к сестре и злилась, злилась… А еще ее переживания обострялись тем, что после рождения сыновей ее красота ушла в прошлое. Как все южанки, жена Номара располнела, а из-за постоянного недовольства на лице проявились характерные морщины. Ко всему, магия, дававшаяся Ифар с трудом и крайне ограниченно, и вовсе перестала ей подчиняться. Конечно, ей было неприятно в обществе сильной прирожденной волшебницы. Столько лет прошло, а Тайри не старилась, и жизненные испытания никак не отразились на лице и фигуре.
Прежним, пожалуй, остался только Даль, но у него на общение просто катастрофически не хватало времени. Его величество поручил заботам брата Исследовательский корпус, а это была та еще морока, впрочем, как и любое новое дело. Кроме того, на нем же держался и отбор юных дарований для лицея, и инспекция полутора десятков магических школ в провинциях. А все оставшееся время он отдавал детям и жене, ставшей за прошедшие годы ужасно ревнивой. Она это понимала, ничего с собой поделать не могла, а поэтому злилась на себя, и вдвойне - на мужа. Пока он был рядом и не покидал Столицу, Орни оставалась практически безмятежной, но стоило ему отправиться по делам, она теряла покой и изводила всех вокруг. По возвращении граф Изар находил огненную фурию, готовую спалить его живьем. Разумеется, Даль мастерски умел пригасить пожар неправедного гнева, но затушить его совсем у него не получалось. Отдельно доставалось венценосному деверю, как виновнику всех отлучек супруга. А кто придумал ему всю эту дурацкую работу?!!
Подставлять под удар старого друга Тайри не хотела, и, как результат, видела его редко и мельком.
Терпение истощалось все больше, скоро его не стало совсем, и младшая герцогиня Даллет решила обосноваться отдельно от горячо любимого семейства. Небольшой, очень светлый дом в уютном Заречном квартале ничем не напоминал их с Гаем обиталище на улице Семи Гильдий. Разве только универсальной защитой, которой Тайри никогда не пренебрегала. Четыре достаточно просторных комнаты и кухня на первом этаже, на втором - гостиная с большим балконом и спальня, а в подвале - лаборатория, кладовые и купальня. За порогом - маленький сад, за которым ухаживал доставшийся по наследству от предыдущих хозяев садовник. Еще дней десять целительница азартно переустраивала лабораторию и меняла интерьеры, а потом… Потом наступило время вишни, которой в ее саду уродилось немало. Разбирая крупные глянцевые ягоды, Тайри вспоминала Одри и ее деревенские рецепты. Как же не хватало сейчас умной, острой на язык деревенской колдуньи, единственной подруги. Вот уж кто нашел бы выход из создавшегося положения или двумя словами вернул бы ей былую уверенность. За мыслями об Одри пряталась тоска по другому человеку… пока человеку. Кто бы знал, что Тайри так привыкнет к надежному плечу рядом, к тихим разговорам и пристальному взгляду ярких зеленых глаз, что загорался ей навстречу теплом и радостью. Давала ведь себе слово не привязываться, но глупое сердце плевать хотело на все эти обещания. Разум убеждал, что ничего хорошего из этой привязанности не выйдет, один раз уже не вышло, и теперь нечего надеяться. Ведь поняла давно, кто таков зеленоглазый маг, так стоит ли даже в мечтах пытаться строить зыбкое совместное будущее? Если он и вправду один из князей-Хранителей, пусть и чужого мира, то ее жизнь, как ни крути, несравненно короче, чем драконий век. Мелькнет, как падающая звезда, а он полетит дальше. Пусть все окажется не так, что толку сейчас гадать. Он далеко, он дома и вряд ли хоть раз вспомнил о тебе, глупая женщина. Струна не отзывается глубоким альтовым звучанием нежности, не бьется в заполошном ритме волнения, не поет в ответ гимн радости и узнавания. Она лишь глухо рокочет вместе с его сердцем, когда спокойно, а когда и бешено - но совсем по другим причинам. Иногда Тайри слышала и видела больше - ценой огромных усилий. Чьи-то требовательные голоса, лязг железа, перестук копыт, женский жеманный смех. Горные вершины, белые крыши и хрустальные купола, озеро невероятной синевы, поле боя, множество людей в ярких одеждах и драгоценностях. Чужая жизнь. Его жизнь, в которой Тайри тоже не было места. Никто не безупречен, маленькие ньятти могли ошибиться или просто пожалеть ее.
Первый день пролетел незаметно, на второй она заскучала, а на третий решила, что проводить жизнь в четырех стенах глупо, и подала прошение о приеме на свою прошлую должность в Лицее. Однако, вишни от этого меньше не стало, а садовник все вздыхал, что такой чудесный урожай никак нельзя пустить Отступнику под хвост. Волей-неволей пришлось продолжать. Вишня помогала сосредоточиться на одном деле, привести мысли в порядок, и Тайри сама не поняла, как увлеклась процессом. Настолько, что, совершенно утонув в своих думах, не заметила открывающегося Короткого перехода.
Он просто возник на пороге кухни и застыл, улыбаясь так, как не умел никто другой. Стоял и смотрел на нее, а Тайри лихорадочно думала, что вот совершенно не готова к такому визиту: сама демоны знают, на кого похожа, руки по локоть в вишне - чистила ее от косточек, волосы туго увязаны в простой узел на затылке, точно у старухи. Домашнее платье слишком легкое и открытое, да и длиной не вышло, всего-то до середины колена, позор-то какой… Фартук, и тот, как у селянки повязан. Горло от волнения перехватило, и не произнести даже самого простого приветствия, а придворные реверансы - в этом-то платье! - срам один…
Так она и замерла: полная пригоршня вишен и всепоглощающая растерянность пополам с диким смущением. Это же надо, еще чуть, и колени дрожать начнут.
- Скажите мне, леди Даллет, чем я вызвал вашу немилость? - грустно молвил нежданный гость, и глаза его потемнели, как море в пасмурный день. - Вы ни разу не навестили меня с тех пор, как вернулись. Кроме того, под благовидным предлогом отказались посетить и Бал середины лета, и праздник совершеннолетия ее младшего высочества. Как мне понимать это?
Тайри дрогнула. Она, столько всего пережившая, самым предательским образом дрогнула перед весьма сдержанным монаршим неудовольствием. Разумеется, никогда нельзя забывать, что перед тобой Льофф, и характером его Создатель наделил фамильным. Кроме того, она достаточно долго отсутствовала, чтобы прежнее благоволение сошло на нет. И не было рядом ни ваюмна, ни Даррена - никого, чтобы спрятал и защитил. А улыбка… она ничего не значит. Просто еще один обезоруживающий прием Льоффов.
- Что вы молчите, миледи? - голос монарха зазвучал тише, и у Тайри похолодело внутри. Когда император был в гневе, он говорил шепотом, и до этого, пожалуй, осталось совсем немного. - Вам нечего сказать? Ну, хоть придумайте…
- Мои придворные платья давно вышли из моды, а мой портной переехал в Илат, к родственникам, - ответ прозвучал жалко и неубедительно.
А потом произошло невероятное. Неправильное. Можно было бы сказать - невозможное, ну так вот же оно. Его величество одним текучим движением оказался рядом, подхватил снизу ее дрожащие от напряжения, полные вишни ладони, лукаво и по-доброму сощурился, осторожно поцеловал перепачканные ягодой пальцы, потом запястья, снова пальцы… облизнул губы, на которых остались капли вишневого сока.
- Вкусная! Где такая растет?
Окончательно потерявшая дар речи Тайри кивнула на окно, за которым качались ветки деревьев.
- Дайте сюда, - император ссыпал ягоды себе в ладонь и отправил в рот. Выплюнув косточки, подумал и потребовал:
- Еще!
Леди Даллет молча подвинула к нему большую глиняную миску с мытой ягодой.
- Не угадали, - нахмурился Льофф, — вот в этой миске без косточек? Мне подойдет. И вообще, грех такую вишню на варенье переводить. Ее живьем есть нужно.
Сейчас он меня живьем съест, отстраненно подумала целительница, и поделом мне. Лишь бы не отравился.
- Скажите, Тайри, зачем вам понадобилось именно так избавляться от косточек в вишне?
- Как - так?
- Руками, железкой этой, точно магии не существует вовсе.
— Это не железка. Это шпилька. Серебряная. Да, так дольше, и некрасиво, и руки по локоть в соке, но…
- Так лучше думается, да?
- Да, - ответила целительница, исподволь подмечая, что на ужин, а также на впавших в немилость так не смотрят. Хотя, на счет ужина она бы не поручилась.
- О чем, леди?  Что потребовало столь глубокого сосредоточения на… вишне?
- Вы действительно хотите услышать ответ, государь?
Взгляд ярко-голубых глаз потемнел, потеряв задорные искры.
- Разумеется. Правда, я опасаюсь, что уже знаю его. Вам неуютно, миледи. Вы не чувствуете себя здесь, как раньше. Вы не ощущаете себя дома. Не желая это показывать, вы прячетесь.
- Никто ведь не виноват, что так сложилось. Жизнь ушла вперед…
- Понятно.
Тайри вздрогнула. Демоны б побрали его проницательное величество вместе с этой вкрадчивой манерой нежно выворачивать наизнанку собеседника. Если он и так все знает, то зачем спрашивать? Или это такой способ наказания? Что ж, вполне в духе Льоффов.
- Может, вам стоит вернуться к работе? Для начала, в Лицей…
- Я уже подала прошение.
Гость фыркнул, точно недовольный кот.
- А просто сказать об этом мне, или, того проще, Далю? Зачем эти формальности? С наших бюрократов станется отказать, не вникая.
- Ну, вот сейчас и сказала. - Тайри изо всех сил старалась не смотреть на задорно уплетающего вишню монарха. Во-первых, это зрелище напрочь ломало мрачность момента, а во -вторых, ужасно трудно было не присоединиться к этому безобразию. Не считая того, что придется начистить еще столько же, чтобы хоть что-то сварить…
- А больше вы мне ни о чем поведать не желаете?
- Что конкретно интересует ваше величество?
- Да что ж такое-то! - Льофф издал душераздирающий вздох, вложив в него всю горечь разочарования и изрядную толику иронии, - Я не узнаю младшую герцогиню Даллет. Из вас слова клещами прикажете тянуть? Так это неэстетично. Хотя, если вы не оставите мне выбора...
А ведь он может, мысленно ужаснулась Тайри, особенно, если в нем проснется дедушка - тиран и деспот.
- Спрашивайте, ваше величество, я постараюсь ответить как можно подробнее.
И он спросил - совершенно не о том, к чему она была готова.
- Скажите, Тайри, вы пробовали искать вашего наставника? Возможно, стоит повторить попытку? Кто знает, вдруг у нас вместе получится удачнее, чем порознь, я ведь тоже его ученик.
Леди Даллет зажмурилась и медленно втянула воздух сквозь зубы, точно от удара под дых. Да это и был удар, хоть и непроизвольный. Если ей, уже все осознавшей и почти принявшей произошедшее, так больно, то каково же будет государю? Впрочем, он намного сильнее, достаточно вспомнить прощание с мастером Варго.
- Мой наставник погиб в тот день, когда Тром ор Альге всадил мне в спину зачарованный на смерть кинжал, - чужим мертвым голосом ответила целительница.
Его величество встал, резко отставив в сторону абсолютно пустую миску, и тихо, раздельно произнес:
- Вы уверены?
- К несчастью, да, - целительница надеялась, что на этом все закончится, но следующий вопрос поначалу взбесил, а потом просто прорвал стену отчуждения.
- Вы просто почувствовали, или…
- Или.
Она не стала утаивать ничего. Если Льофф хочет знать - пусть знает все, с того самого дня, начиная сражением с Ноаликой и заканчивая последним сном-прощанием.
Император слушал, не перебивая, только кулаки сжал до побелевших костяшек. Когда Тайри умолкла, он виновато опустил голову и сказал глухо и горько:
- Я до последнего надеялся, что мы успеем… Прости… те.
Леди Даллет только покачала головой.
- Не за что мне вас прощать, государь. Вы не могли знать.
- Признаюсь, я пытался искать сам, уловить и понять хоть что-то. Но Листаюшая не видит тех, кто ушел слишком далеко, и вода не давала мне ответа. Да что говорить, все было уже слишком поздно.
- Не нужно оправдываться, ваше величество. Моя вина много больше. Не суметь понять, кто стоит передо мной на смертной развилке, не разглядеть, не вспомнить наши разговоры об истинных обличьях магов… Я и прозрела только благодаря Тропе.
- Кто-то еще знает обо всем этом?
- Вам нужны свидетели, - мрачно усмехнулась Тайри, - извольте. Даррен - он был там, со мной. Собственно, он все понял сразу. Еще Одри. И, скорее всего, Двуликая госпожа тиншельтов.
- Получается, что здесь только мы и знаем. Ллирскую богиню можно в расчет не брать.
- Не советую, ваше величество. Двуликая вовсе не так проста и благостна, какой кажется. Да, она много сделала для мира, хрустальные певцы и тиншельты - серьезная сила и помощь, но, если ей будет выгодно, она любого из нас без малейших колебаний использует вслепую или заморочит. Люди для нее просто расходный материал, и она жертвует ими легко.
- Странно. Я-то, дурак, думал, что с ее возвращением у Стражей появился новый сильный союзник.
- Только до тех пор, пока это совпадает с ее интересами. Пока ей здесь уютно, пока ей не надоел этот дом. Возникни выбор, она мгновенно обменяет нас, оптом или в розницу, на несколько лет покоя и безмятежности.
- Вы так говорите, будто все это случилось лично с вами. Ведь случилось?
- Случилось. Прошу меня простить, но уже поздно. Я расскажу вам все, что вы пожелаете, но как-нибудь в другой раз, - устало произнесла целительница.
- Хорошо, - император мельком взглянул в окно, за которым давно перемигивались звезды, - обещаете?
- Обещаю, - устало кивнула Тайри, - раз уж начала, придется рассказывать.
- Тогда, - его величество сделал вид, что задумался, - до завтра?
- До свидания, ваше величество.
Льофф укоризненно посмотрел на собеседницу.
- Тайри, ради Создателя, какое величество… Между разделившими горе и память нет места всякой шелухе. А вы мне еще и жизнь спасли. У меня есть имя, и вы его знаете. Доброй ночи. - он улыбнулся и подхватил со стола вторую миску с вишней, - а это я конфискую в интересах Короны, ибо тиран и самодур!
Совершенно невозможный и неправильный Льофф исчез в Коротком переходе, а младшая герцогиня Даллет так и стояла, пытаясь поверить в произошедшее. Он это серьезно? Впрочем, у этих господ все серьезно. Вспомнить, хотя бы, Даля. Ох, теперь придется смириться и называть монарха по имени. И от этого одновременно страшно и, почему-то, весело. Холодно под ложечкой и тепло на сердце. Как перед прыжком со скалы. Как перед шагом на Тропу…
- Опомнись, леди, - вслух одернула себя Тайри, — это же Льофф, и абсолютно никому не известно, что у него на уме. А варенье все равно надо сварить. Благо, его величество не увидел… - с этими словами она извлекла из-под стола ведро, полное ягод, и заставила работать старинное бытовое заклинание. Ничего, не вишней единой, на зиму должно хватить. Хотя, если учитывать набеги некоторых любителей… нет, скорее, профессионалов по поеданию… Перспективы казались более чем сомнительными.

Вот так и появляются в жизни новые привычки и традиции. Например, содержательные беседы, происходящие по не тобой придуманным правилам в совершенно неназначеное время. Сначала младшей леди Даллет казалось, что император просто нашел пищу для своего вечно голодного любопытства, аналитического ума и тактического таланта. Дальше, когда темой разговора стали не только события в Городе-над-Морем, у нее сложилось впечатление, что государю с каких-то пор стало не с кем поговорить по душам о том, что волнует, будоражит воображение… в конце концов, просто делает его живым.
Оставаться отстраненной и бесстрастной собеседницей становилось все труднее, как и не утонуть во взгляде, похожем на морскую рябь в солнечный день. Тайри изо всех сил старалась, убеждая себя, что это ни что иное, как хитрый прием Льоффов. Когда переставало помогать это заклинание, она пускала в ход " запрещенный прием", намеренно сбиваясь на " государь" и " ваше величество" со ставшего почти привычным "Рикарт". Льофф, конечно же, замечал и очень изящно сердился, немедленно переходя на безликое " герцогиня" и "миледи", легко меняя теплую иронию на ледяную язвительность. Хозяйка дома столь же непринужденно поддерживала эту игру, а потом им обоим становилось стыдно. Гостю - за почти детскую обиду, а ей - за столь же несолидную провокацию. После подобных пассажей разговор становился доверительнее, улыбки шире, а взгляды теплее.
Тайри заметила, что его величество обожает появляться не по расписанию - раньше договоренного часа или вообще с утра, а не вечером. Однажды она не сдержалась и спросила, кого он пытается застать во время своих внезапных набегов. Государь рассмеялся и ответил без тени смущения:
- Не поверите, Тайри, но застать здесь кого-то, кроме вас, мне было бы… неприятно. А вот наблюдать, как вы что-нибудь делаете, доставляет море удовольствия. А еще вы очень забавно сердитесь.
- На вас никак не получается рассердиться всерьез, - конечно, поди рассердись, если он так искренне, по-мальчишески, улыбается и вальяжен, как сытый лев. - В гневе вряд ли можно быть забавной и привлекательной.
- В гневе - сколько угодно, а вот откровенная злоба отталкивает раз и навсегда, поверьте моему опыту…
Целительница неосторожно подняла взгляд от записей, которые приводила в порядок, и утонула в пронизанной солнцем воде. Дышать получалось через раз, а всплывать… нужно ли? Теплая волна сама вытолкнула ее на поверхность, уверенно погладив по затылку.
- О чем задумались, о госпожа маленького домика?
- Задумалась? - леди Даллет неловко усмехнулась, - скорее наоборот. Ни одной внятной мысли, только…
- Чувства и впечатления? Должен сказать, ваше небо не менее опасно, и оттуда вернуться не проще…
- Чем из вашего моря. Вам… хотелось остаться?
- В небе? Несомненно. Но вам ли не знать, что монархи - самые подневольные на свете люди? - ответил его величество.
Стоило ли удивляться, что все оставшееся время они молчали: Тайри - медленно перелистывая заметки наставника и оставленные художником рисунки, император - глядя из-за ее плеча и время от времени придерживая самые интересные страницы.

3

Наша проза / Сказки у камина - VI

« : 24 Апр, 2021, 14:13:02 »

Ну а чего мы хотим? Бескорыстные, они как-то больше с другой стороны баррикад служат. Идейные там же. А с Дингрой только так...
Воюем дальше. Как-то пытаемся продолжать жить. Песни поем на стихи замечательной эрэа Яги. Здесь все еще живы.



Казнь изменников не вызвала у горожан ни интереса, ни протестов. Ее вполглаза наблюдали лишь несколько бездомных зевак, обитавших на площади, да те торговцы, чьи лавки открывались с восходом солнца. Большинство жителей города предпочло сладкий сон, и было право, потому что к полудню ситуация резко изменилась. Войска Темных начали штурм, и благословенный Город-над-Морем был вынужден забыть обо всем и обороняться.

Корабли передней линии - а из них семь восьмых были галеры - начали всерьез прицельно обстреливать крепостные башни, особенно уделяя внимание Надвратной. А на заднем плане показался штурмовой флот. На нескольких судах красовались мрачного вида конструкции, обитые сырыми кожами - осадные башни, другие везли закованных в броню воинов, совсем не похожих на матросов с галеонов и галер. Ко всему прочему, появились еще несколько широких, низко сидевших в воде кораблей - судя по всему, брандеров. Наверное, хотели при случае попытаться взорвать Морские ворота.
Маги Кадарна пока не спешили защищать своих воинов. То ли не считали нужным, то ли готовили что-то особо неприятное для Города. Люди смотрели со стен на то, как гибли, в сущности, такие же, как они, и не понимали вражеских полководцев. Те гнали на смерть свои отряды с непредставимой, невиданной жестокостью. Их солдаты спокойно меняли десятерых на одного, упрямо лезли на стены, получали отпор, падали на камни, горели заживо, но на смену убитым тут же вставали новые. Новички продолжали сражаться, будто и не видели гибели предшественников, а за их спинами уже маячили следующие. Защитники города просто захлебывались яростными атаками, старались закрывать образовавшиеся в обороне бреши, а отряды обеспечения не успевали подавать снизу на стены смолу, ядра, снаряды для катапульт, арбалетные болты. Те, что были запасены наверху, давно кончились. Через пару часов бои кипели кое-где уже на самой стене и в одной из второстепенных башен. Прорыва удалось избежать только ценой огромных усилий и немалых жертв.

Не спрашивая разрешения, рядом с солдатами становились алеттийские маги. Многие из тех, кто был в тот день на стенах, говорили, что эти хрупкие на вид чужаки сражались не менее самоотверженно, чем солдаты, и во многом благодаря им, враг в тот день вынужден был остановиться. Если для того, чтобы дать передышку солдатам короля и хоть ненадолго отбросить противника, требовалась жизнь, алеттийцы бестрепетно жертвовали ею – с улыбкой и словами благодарности тем, кто их приютил. А ведь множество горожан считали беженцев из обреченного мира ни на что не годными нахлебниками, замкнутыми, надменными и опасными. Теперь война заставила и тех, и других понять многое. Светлый Защитник и Хранительница решили воспользоваться бездействием чужих магов, и зачарованные наспех ядра и сосуды с горючей жидкостью полетели куда дальше, чем могли бы, жадное пламя добралось-таки до штурмовых башен и вражеских баллист. Командующие разномастным флотом спохватились, и изрядно потрепанные корабли прикрыла плотная магическая стена. В ней намертво вязли и ядра, и все попытки Даррена с помощниками хоть немного ослабить ее. Между тем, хорошо защищенные противники быстро избавились от пострадавших судов с помощью спрутов и перегруппировались. А потом щит исчез, но защитникам крепости вместо контратаки пришлось срочно поднимать купол - на Город выпустили огромную стаю стиггов.
 ***                             ***                             ***
- Ваше величество, за сегодняшний день мы потеряли шестнадцать магов, из них только четверо – ученики Мудрых, остальные алеттийцы, - офицер, прибывший с вечерним докладом, выглядел измученным, - и по самым первым подсчетам мы потеряли больше тысячи человек.
- М-да... – хмуро вздохнул король, - Благодарю вас, можете быть свободны, маркиз. Не спали ночь?
- Так точно, был в конвое у Морских ворот.
- Мой король, - в дверях кабинета показался Габриэль, а рядом с ним исхудавшая, потерявшая снежную белизну меха Тила. На полу, жалобно попискивая, копошились два крошечных котенка. Крыльев у них еще не было, рядом с лопатками смешно и нелепо торчали покрытые густым серым пухом отростки. – Племя Крылатых не сможет нам помочь.
- Почему? – новость, похоже, не слишком обрадовала молодого монарха. Видимо, он рассчитывал на шерхов, как на серьезную силу. – Тилу уже не считают своей в племени?
Кошка презрительно фыркнула, а де Рейвен сдвинул брови, выслушивая ее мысленную речь, а потом сообщил:
- Ваше величество говорит так потому, что ему не известны взаимоотношения и законы Крылатых. Поэтому Тила не станет считать слова короля оскорблением. На самом деле все гораздо хуже. Кто-то напал на селение шерхов в горах. Напал, судя по увиденному Тилой, подло, ночью, когда многие спали, утомленные дневной охотой. Или же кошки сами пустили врагов в дом, считая их своими и доверяя им. Тила обнаружила покинутые и разоренные жилища и обгоревшие трупы соплеменников. Видимо, хозяева оборонялись, пока было возможно, а потом вожак увел оставшихся в тайное убежище. Как правило, оно находится достаточно далеко от старого поселения, и путь к нему известен только вождю и его преемнику. Этих малышей оставили вынужденно, ведь они еще не способны летать, а враги их попросту не заметили. Племя не вернется, пока не появится достаточное количество защитников. Поэтому Тила забрала с собой этих котят. Если о них правильно заботиться, то года через два они будут летать не хуже своих родителей.
— Вот оно как… Прости меня, Тила, и прими мои соболезнования, - сказал король виновато. Крылатая кошка лишь заворчала в ответ и опустила лобастую голову.
— Значит, придется справляться самим, - продолжил Орданн, - я молю Вседержителя, чтобы нам хватило сил.
- Вы надеетесь, и я тоже, а вот люди уже начинают роптать, - сказал Габриэль, - они прекрасно видят, насколько превосходит нас числом противник. Я многое повидал, но и у меня мороз по коже, когда я вижу нашу гавань, забитую галеонами, полными свежих, готовых к бою воинов. Они ведь не считают потерь, мой король…
- Я знаю, Габриэль. Если бы нас с трех сторон не окружали неприступные скалы, город был бы уже у них в руках. С их мощью не справляется даже мой Талисман, несмотря на постоянную… - Орданн запнулся, подбирая слово, - подпитку. Впрочем, я благодарен его пленнику уже за то, что он позволяет мне видеть достаточно далеко… У Кадарна много отлично вышколенных боевых магов, совершенно не стесняющихся в средствах. Похоже, им абсолютно плевать на Весы, в отличие от нас. Мы же можем противопоставить им троих Мудрых с учениками и несколько десятков алеттийцев.
- Во-первых, есть еще Даррен и Хранительница. Во-вторых, ваше величество недооценивает собственные силы, - веско промолвил де Рейвен. – Король – это главная опора Города.
- Хотел бы я… - найденыш подошел к Тиле, осторожно взял на руки одного из котят – черного, с белой грудью, - хотел бы я оправдать надежды моих подданных, мой друг. В конце концов, в моем распоряжении есть артефакты. И есть страх, что применив их, я собственными руками окончательно разрушу Весы, и тогда Город погибнет.
- Великое Равновесие, закон законов… Я, конечно, не маг, об этом вам лучше поговорить с Тайри или Гертом. А как солдат скажу вам: чаша Темных давно переполнилась. Теперь все зависит от вас.
Разговор прервал неясный шум в коридоре. Де Рейвен выглянул за дверь: там стояли несколько его гвардейцев, пытаясь отдышаться Пот стекал по щекам, оставляя светлые дорожки на пропитанной копотью и пылью коже.
- Где?
- На Слепой Стене, командир. Прорыв… Темные у самой Орлиной башни дерутся… - пряча глаза, ответил самый старший из них, в чине сержанта.
- Так, - взгляд Орданна потемнел, брови сдвинулись, проявив две упрямые вертикальные морщинки на лбу, - Лиарда ко мне, живо! – крикнул он своим адъютантам, - А вы с Тилой отправляйтесь отдыхать. Это приказ.
Габриэль кивнул, но не подумал сдвинуться с места.
Король взял со стойки старинный боевой посох, задумчиво взвесил его в руке, посмотрел на капитана своих гвардейцев. Тот ободряюще улыбнулся своему ученику, отдал честь и вышел, уводя за собой крылатую кошку. "Вот так и принимаются трудные решения", - думал он.
Слепой Стеной назывался сравнительно небольшой участок городских укреплений, тянувшийся от Орлиной башни, высеченной прямо в скале до Первой закатной сторожевой. Слепой – потому что в нем не было ни единой бойницы или окна, и обороняться можно только сверху, с гребня. Сегодня утром – Габриэль это знал - в Орлиную башню заступил на дежурство отряд, где среди волшебников была Одри. Король наверняка не хотел ее отпускать, но деревенская колдунья была единственным в городе человеком, способным ослушаться монарха.
Те, кто выжил во время первого натиска на Слепой стене и дождался помощи, рассказывали потом о молодом короле нечто, похожее на сказку. Многие лишь посмеивались и кривили презрительно губы: с таким оружием любой будет чувствовать себя Греаром-защитником. И лишь немногие понимали, с каким трудом и осторожностью Орданн учился обращаться с древним Посохом, впервые пустив его в дело. Сначала он просто сражался, пробиваясь вместе с ротой гвардейцев в Орлиную башню. Легенда о том, что силы владеющего Скипетром многократно умножаются, тоже оказалась правдой. Король спокойно и в считанные минуты уничтожил полтора десятка темных, хотя те не были обделены ни боевым умением, ни экипировкой. Опытные рубаки лишь качали головами и уступали дорогу найденышу. Им оставалось только сбрасывать со стены трупы врагов.
Очистив Орлиную башню, Орданн решился на следующий шаг, и теперь уже ударил магией. Он хотел просто отбросить тех, кто снова, повинуясь приказам своих командиров, лез на стену по приставным лестницам и подкатывал новые башни. Многократно усиленный Скипетром, эффект удивил даже самого короля. Все ближние порядки врага будто выбило мощнейшей невидимой волной. Кого-то забросило на тыловые корабли, кого – вообще в открытое море… Как известно, Сила захватывает, и молодой монарх решил закрепить успех. Увы, удар по кораблям чародеи Кадарна не только выдержали, но и парировали. Первая линия галер затрещала под весом невидимых жерновов, вторую же мгновенно окутало черное бархатное облако. Оно будто спружинило, и Орданну, еще не очень хорошо овладевшему древним артефактом, стоило огромных усилий остановить свое собственное волшебство, чуть было не обернувшееся бедой. Едва король перевел дух, как последовал направленный ответный удар. Отвратная вражья волшба, даже будучи смягчена Скипетром, заставила обороняющих стену корчиться от невыносимой боли. Орданн едва устоял на ногах – по его нервам будто прошлись огненным бичом. На секунду он увидел того, кто это сделал – Талисман показал ему красивую женщину с царственной осанкой и надменным лицом, которое, впрочем, показалось найденышу знакомым.

Тем не менее, осаждавшие вынуждены были, хотя бы на время, оставить Слепую Стену в покое. Враг откатился на старые позиции, Город принялся латать прорехи и зализывать раны. Среди всего этого и наступил последний день года, который, не случись войны, был бы самым веселым и желанным праздником. Тем не менее, народ не забыл о нем. На дверях появлялись венки из сосновых смолистых веток, перевязанные красными и серебряными лентами. Выставлялись прямо на улицу столы со скромным угощением, то там, то здесь звучала музыка. Все, кто хоть как-то держался на ногах, изо всех сил стремились к этим островкам мира и благополучия, чтобы пожелать друг другу победы и встретить новый год с песней и улыбкой. Горожане твердо верили - иначе удачи не будет. Грядущее, что стоит на пороге, не любит жалоб и нытья. Оно дарует свою благосклонность смелым и честным, тем, кто защищает любимых и не сдается.
Мудрые, алеттийские маги и сам король праздновали вместе со всеми. Сидели за общим столом на площади, ходили от костра к костру, разве что не танцевали - не было сил. Тайри с удовольствием слушала, как поют у огня двое совсем молодых офицеров. Слова сами ложились на сердце, и через пару минут они с Дарреном уже подпевали, как и многие другие.
Сдвинем с мёртвой точки дело,
И оно вперёд пойдёт.
Жизнь закатом догорела,
Ожидается восход.
Бег времён без остановки.
Мир не терпит пустоты.
Побеждает сильный, ловкий.
Почему бы и не ты?
Хватит глупых колебаний.
Миг приходит - выбирай!
Ведь Фортуна ждать не станет.
Выпал шанс, не упускай!
Иль родившийся в сорочке
Всем на свете не рискнёт?
Сдвинул дело с мёртвой точки –
Сделал самый главный ход.
И работа закипела.
Будет плата велика.
Всё же, в выигрыше смелый,
Чья не дрогнула рука…
Они смеялись, с кем-то обнимались, с кем-то пили, говорили мало - о войне не хотелось, о будущем было страшно, а настоящее не нуждалось в словах, по крайней мере, в обычных. Здесь и сейчас говорили глаза, улыбки, руки. Цепляли за душу песни, откликался в сердце простой и четкий ритм танца. И все чаще звучало, все увереннее: мы выстоим! И не просто выстоим, еще и в шею погоним, будут помнить, как рот на наш Город разевать! Кто-то, по-хмельному совершенно бесстрашный, вещал Орданну заплетающимся языком:
- Мы с вами, ваш величство! Мы - сила, будь их хоть бесова прорва, не победить им! Так все говорят, а народ врать не будет!
Лоцман, стоявший рядом, даже не думал сомневаться. Ночь сегодня такая, добрым словам можно и нужно верить. А утром… утром все может повернуться, страшнее, больнее и безысходнее, сейчас же страху не место здесь. Наверное, поэтому он так смело обнимает Тайри, а она и не думает отстраняться, и счастливый Лиард, глядя на парящий над площадью золотисто-алый силуэт, кричит прямо в небо, раскинув руки: “Фаэ, я люблю тебя! Просто знай это!”. И молодой король смеется и кружит над землей свою прекрасную невесту. Всему под вечными звездами свое время, и сейчас было время для счастья.
После полуночи наступило время «горькой чаши» - в память о тех, кто уже никогда не вернется домой. Черное поминальное вино обожгло губы горечью в полном молчании и было, по древнему – древнее Храма – обычаю выплеснуто в огонь. Люди смотрели в небо и вспоминали тех, кого уже не вернешь. Тех, кто навсегда останется рядом – пока стоит Город. Сначала тихо, потом громче зазвучал откуда-то непривычно-низкий, чуть надтреснутый голос  флетты – здешней длинной свирели, заставляя мысли и сердца тянуться еще выше, нырять в память еще глубже.  Поминальная мелодия, невыразимо-светлая, хрустально-печальная и неповторимая, как все, созданное человеческим гением в минуты истинного вдохновения, останавливала время и рассеивала Тьму. Даррен утонул в ней не меньше прочих. В его жизни не было потерь – Создатель миловал, но ведь это не навсегда. Поэтому он мысленно присоединял к плачу флетты слова молитвы о тех, кто дорог. Пусть смерть не посмеет коснуться их – сейчас и в ближайшем будущем. Пусть придет к нем, но не к ним, не к его Тайри, королю, его невесте, драконам. Не к тем, кто остался по ту сторону Звездной тропы. Как получилось, что все они стали ближе и дороже остальных? Кто знает…
Запрокинув лицо к звездам, тихо плакала Тайри. «Прости, Гай, я не узнала тебя тогда, на смертной тропе, не осталась и не бросилась следом… Не решилась на многое, пока мы еще были вместе. Проиграла бой, позволила тебя забрать, позволила жизни затянуть себя в омут других дел, вместо того чтобы искать и найти тебя… Что мне делать, Гай?!» Ответа не было и не могло быть. Ответ давно был - в его прощальном письме. Не было сил решиться. Невозможно – как отказаться от памяти. Как перестать дышать.
***        ***    ***         ***

4

Наша проза / Сказки у камина - V

« : 20 Окт, 2020, 19:57:40 »

И снова  -  здравствуйте! У камина очередная история, которая хочет, чтобы ее рассказали. Дабы не пришлось путаться в старых страницах, открываю нову тему, хотя герои - старые, знакомые, можно сказать - привычные, хоть и не все.
В качестве вступительных эпиграфов - не к произведению, у него своих более, чем достаточно, а к тому, что вообще здесь будет.

Сказка никогда не должна заканчиваться, даже если детство ушло, а мы все взрослые, и мир другой, и небо иное, и ничего нельзя вернуть.

(© Андрей Белянин "Жениться и обезвредить")


"– ...Разве это повод для возвращенья?
– Это не возвращенье, это просто дорога."

(Рокэ, Марсель; © Вера Камша,«Сердце зверя. Шар судеб»)

ЗАКОН ДОРОГИ.

«…Когда Вседержитель творил Вселенную со множеством миров и времен,
Он создал три великих Ключа, открывающих пути к первоосновам Творения,
дающих власть над главнейшими силами будущего мироздания: Ключ Времени, Ключ Пространств
и Ключ, открывающий души всех мыслящих созданий»…

Пятикнижие отца Владара, Город-над-Морем, дата написания неизвестна.

«Когда же Господь населил миры своими созданиями,
 Он наделил детей своих различными способностями и даровал им свободу воли,
дабы сами они могли выбрать свой путь. Ключи же спрятал он до времени в трех различных мирах,
где и проведут они бессчетные века в ожидании одного лишь достойного их – сына Его,
что обречен спасти все, сотворенное Отцом и возродить к жизни все, умерщвленное Врагом из Тьмы…»

Гил’Эллет, «Книга Творения»

 

«Создав человека, наделенного душой и волей, велел Владыка всего сущего своим помощникам поклониться ему.
Главный и любимый Подмастерье, что почитал себя лучшим из всех,
исполнился гордыни и гнева, и так возразил Подателю Жизни:
- Как можешь ты, о Всемогущий отец наш, приказывать нам такое?
Ведь этот ничтожный лишь смертное творение твое, ничем не отличающийся от прочих!
 Змея или лошадь ничуть не хуже его,так что, мы и им должны кланяться?
Мы, рожденные от мысли твоей и пламени твоего?!
И ответил ему Владыка, и лик его был полон скорби, ибо предвидел он все,
что последует за сказанным его помощником:
- Я дал тебе наибольшие силы среди равных тебе по рождению,но ты так ничего и не понял.
Человек волен выбирать свой путь, вы же – нет, ибо таков замысел мой.
- Тогда я более не часть его и буду творить сам по себе.И где бы ни был человек,
 я буду ложиться на путях его, искривлять прямое, искажать истину и искушать душу его,
ибо тот, кто наделен Тобою волей, скорее поддастся соблазну моему.
И ушел Подмастерье на другой край сотворенной Вселенной,
и ушла с ним часть подобных ему, и с тех пор стали называть его
Врагом и Отступником. Когда со-творил он Всемогущему, не скрывал Господь
 замыслов своих и дел от него. Когда же отпал он от сил Света,
спрятал Всевышний Ключи Творения, и Враг с тех пор ищет их,
дабы обрести абсолютную власть над всем мирозданием.
Ибо все, что создает он, темно по сущности своей,
и суждено его творениям лишь разрушение, тлен и забвение».

Реон, священная книга Ай-Яли.

- Скажите, Князь, зачем Вы так любезны?
Такого не бывало и в веках!
- Затем, что ключ от Времени и Бездны
В отроческих находится руках.
(авторство приписывается ньятти)

Каков был на самом деле Зал Глубин, не знал никто – даже она. С тех пор, как остров Кадарн снова поднялся из морских глубин, с тех пор, как воздвигся сам собой, беззвездной ночью, последовавшей за самым коротким днем года, Храм Первого Шага - Танх Каар,изменилось многое, но не этот зал. И он всегда и всем внушал трепет.
Здесь всегда царил мрак – первозданный, такой, наверно, какой был до начала времен. Лишь в центре он немного рассеивался ярко-алым свечением пирамидок в вершинах странной звезды с разновеликими лучами. Посередине, там, где светящиеся в темноте багровым линии сходились, стоял высокий каменный трон. Сейчас он был пуст, но женщина знала, что Властитель, вот-вот появится. У него много имен. Короли-шаманы с Птичьих Островов называют его Раат-ка-Бет, Сын Ночи. Её народ называл его А’Деул, Рожденный Первым. Союзники из Великих Степей, что на материке, поклонялись ему под именем Кхавари Арка, Царя Бездны. А те, чьи храмы ее верное войско сравняло с землей, чьи города они покорили и те, кто сидел сейчас за измаранными пожаром и заделанными грубым камнем белыми стенами, именовали Властителя Отступником, Отцом Зла и Темным. Она не задумывалась, была ли доля правды в этих прозваниях. Еретики, они и есть еретики. Её дело - заставить их подчиняться или истребить. У А’Деула и без них достаточно верных рабов.
Уже начал расползаться вокруг зябкий туман, проявились на стенах серебристо-лиловые письмена, и, вместе с этим налились свинцовой тяжестью голова и руки. Еще несколько вздохов - и она станет самым обычным человеком, ибо перед Его лицом все способности и умения - ничто. Каждый раз она проходила через это, ощущая себя даже не рабыней, не игрушкой, а кем-то еще более беспомощным, ничтожным и убогим, воистину, мало, чем отличающимся от какого-нибудь червя. И каждый раз обретала себя вновь, стоило только Властителю обратиться к ней.
Она знала, что ему ничего не стоило явиться к ней и при свете дня, без этих пугающих эффектов, так и было несколько раз – в качестве поощрения за особые заслуги. Но сейчас она ожидала его с ужасом - зная, что виновата, и поэтому соблюдала весь леденящий душу ритуал, придуманный в незапамятные времена для общения жрецов с тем, кому они служили. До возвращения Кадарна иного способа и не было, никому в голову не могло прийти, что можно как-то изменить его. Она стала первой жрицей, Избранной, и ей многое было позволено. Женщина содрогнулась всем телом при мысли о гневе А’Деула. Что он сделает с ней? Хуже всего, если он вообще не придет. Это будет означать, что Властитель нашел другого, более достойного человека для исполнения роли его полководца. Старики рассказывают, во время оно Властитель вообще не мог приходить в мир, чтобы наставлять и вдохновлять своих детей – настолько силен был Свет. Последние же пять лет А’Деул бывал в этом храме часто. Властитель говорит - это нужно для завершения великого замысла. Все, что когда-то было несправедливо отнято, будет возвращено. Грядет великая битва, которая должна будет вернуть этот мир истинному хозяину и открыть дорогу ко всем остальным мирам, к тайне самого Творения. В сущности, мир-то уже покорился, весь огромный Материк легко оказался в их власти, и на Большом и Малом архипелагах народы давно преданы Властителю. Но проклятый Город-над-Морем , точно кость в горле, мешал Рожденному Первым получить желаемое. Город отчаянно сопротивлялся, а силы ненавистного Света неустанно охраняли его. Кроме всего прочего имелось и пророчество Равновесия, грозящее посягнувшему на эту обитель еретиков страшными карами. Властитель долго ждал, выбирал момент, рассчитывал каждый шаг, и, наконец, его время пришло.
   Когда на троне появилась фигура, смутно напоминающая человеческую – контуры расплывались, точно в раскаленном воздухе, женщина опустилась на колени и замерла, низко опустив голову.
- Встань, дитя мое, - сегодня голос его напоминал шум прибоя, слишком ласковый и вкрадчивый, но это ее не обмануло. И вряд ли могло обмануть кого-либо еще, – Мне ни к чему эти знаки преклонения. Чванство Света мне чуждо.
- Так велит нам обычай, мой господин, - в замешательстве ответила жрица. Почему Он не гневается? Он ведь знает о том, что его повеление не выполнено.
- Оставь обычаи для жрецов младшего посвящения. Не забывай никогда – ты Избранная. Если, конечно, все еще верна мне.
- Ты же все видишь, господин мой. Да, я виновна, но это ошибка моя, а не измена.
- Оставим покаяние Светлым, - с легким сарказмом произнес сидящий на троне, – мне пока еще нужно, чтобы ты присматривала за моими подданными.
- Что прикажет мой господин?
- Не прикажу, Дингра. Попрошу. Потому что цель наша достижима только, если все до единого приложат усилия, если все возжелают этого.
- Я понимаю, Великий, - смиренно ответствовала Дингра, вставая, – тебе ведомо, что исполнить любую твою просьбу – счастье для нас.
- Знаешь ли ты, что древние пророчества начали сбываться?
- Да, господин. Предсказанные уже здесь, - ее голос снова упал до шепота, а ноги стали ватными.
- Как получилось, что вы упустили мальчишку? – голос Властителя был все также ласков, но низкие обертоны гнева заставили Дингру задрожать.
Она стиснула сомкнутые в замок пальцы и, собрав силы, ответила чуть громче:
- Мы, как ты и приказывал, дождались нужного расположения звезд на небосводе и начали по всем правилам ритуал Изменения, но не смогли забрать его имя. Теперь я могу только предполагать, что стало причиной. Мальчишку защитило и буквально выбросило из подземелий очень сильное волшебство, достаточно редко применяемое, чтобы учесть такую возможность. И в его памяти мы просто не смогли этого прочитать – он и сам об этом не подозревал. Видимо, заклятие было наложено при рождении, если не раньше – на плод во чреве матери.
- Очевидно, княгиня была весьма сведуща в запретных в этом мире областях магии. Это надо же - не побояться заклясть нерожденного еще ребенка! Что ж, это лишь досадная неприятность, не более. Все еще можно поправить, - сказал Властитель, и немигающий взгляд огненных глаз уставился на Дингру, - очень надеюсь, твоими стараниями, никому не удастся вернуть ему память и имя. Мальчишка не должен дожить до своего признания и коронации. Впрочем, нет ни малейшей нужды учить тебя, дитя мое. Мне известен твой изворотливый ум и невероятная изобретательность. Пожалуйста, не разочаровывай меня больше.
- Я сделаю все, что в моих силах, о Великий, но…
- Если его все-таки коронуют? И после этого можно найти нужные пути, Дингра. Восемьсот лет назад нашлись и нужные люди, и способы убеждения, чтобы избавиться от последнего короля. Мальчишка, конечно, важен, но не забывайте о главном – ищите Ключ! Если Ключ станет нашим, все остальное можно будет просто не принимать во внимание. Что говорят твои люди в Городе?
- Там сейчас неспокойно. Хорошая почва для семян раздора.
- Самое время действовать, Дингра. Ищи Ключ. Помни – ты уже оступилась один раз. Я ничего не забываю. Ключ – твой единственный путь к прощению.
- Вы отыскали беглеца? – властно спросила Дингра, входя в Дозорный покой – круглую комнату на верхнем ярусе самой высокой башни Танх Каара, где день и ночь дежурили жрецы, следя за всем, до чего могла дотянуться их изощренная магия.
- Еще нет, госпожа, - вскинулся пожилой толстяк в расшитой золотом тяжелой мантии, - но кое-какие результаты есть. Характерные всплески Силы видны только в одном месте: в районе разрушенного Белого моста. Можете меня казнить, но я не понимаю, как пленник мог там оказаться!
- На что он сейчас способен?
- На самоубийство, - жестко усмехнулся красивый мужчина в темной строгой одежде, - на что еще можно рассчитывать после ваших застенков и ритуалов, госпожа? Он лишен памяти и даже не знает, как его зовут.
- Подключите стихийных магов, немедленно. Пусть устроят шторм вокруг моста и у берегов Города, - сказала Дингра, будто не заметив подвоха в словах главного наблюдателя. С этим она разберется позже, – пусть мальчишку, если он еще жив, смоет в океан. И смотрите мне, если опоздаете! Самих отправлю туда, где он сидел!
****         ****         ***

5

Наша проза / 32 декабря. Межмировой загул.

« : 05 Янв, 2020, 17:32:25 »

Новогодние праздники - чудесное время. Именно в канун нового года душа просит сказки, волшебства, ярких впечатлений. Да и после праздника хочется продолжения банкета. Или карнавала. Или... А еще в это чудесное время просыпается фантазия, идеи летают в воздухе, и очень хочется собрать всех за одним столом. И сотворить что-нибудь искрометное, яркое, веселое - как сам праздник.
Так мы и сделали: изловили за хвост идею, призвали волшебниц, и придумали сказку про 32 декабря. Ведь по одной из теорий все придуманные миры - живые, а значит, наши герои тоже заслужили праздник. Самый настоящий: с ёлкой и снегом, песнями и танцами, шутками и приключениями, добрым застольем и хорошими друзьями рядом.
Спасибо всем волшебницам, подставившим свое хрупкое плечо проекту: эрэа Convollar, эрэа Эйлин, эрэаTany, эрэа Tory, нашим поэтессам эрэа Красному Волку и эрэа Яге, ну и Зеленому Форуму, что свел нас вместе.

Как говорится, мы начинаем!

6

Наша проза / Сказки у камина - IV

« : 02 Дек, 2019, 18:12:12 »

Вот тут и продолжим... нагнетать обстановку. Был у меня тут разговор с одним из героев, еще бы понять, кто кому приснился)))) Его величество теперь на меня обижается. Наверное, есть, за что...

Орнери отвернулась, быстро смахнула слезы, сказала тихо:
- Он не вернется.
Даль хмуро посмотрел на чистое голубое небо, и, видимо, не найдя там ответа, поднял с земли камень и со всей силы зашвырнул его в провал.
- Демона твоего за хвост...
- Да о храмовый угол, - договорил его величество, - не думал, что настолько привыкну к ваюмну. Мне будет его не хватать. Очень.
- Мы так и будем торчать над этой дырой? - поинтересовался Даль, - здесь, мягко говоря, неуютно.
- Но кто-то же должен их дождаться, - отозвалась леди-птица, - знаю, это глупо, но...
- Мне тоже кажется, что мы должны это сделать. Ждать здесь, у начала пути, - поддержал её император, - но мы можем дежурить по очереди. Я останусь, а вы отдыхайте.
- И не надейся, что мы бросим  без охраны твоё величество, - погрозил пальцем "снежный Льофф", -  я сейчас принесу скамейку, видел где-то поблизости, и мы с комфортом разместимся в тенёчке. Вижу, у тебя руки чешутся достать твою наблюдательную чашу.
Рикарт ор Льофф задумчиво смотрел в темную бездну.
- Чудеса... я вижу их и так. Смутно, но вижу.
- И я, - откликнулась Орни.
- Ну, я не такой талантливый, поэтому за мебелью все-таки схожу. Потом расскажете...

Чем дальше, тем больше Тропа напоминала запекшуюся на ране корку. Она стала неровной и твердой, отсвечивая на разломах багрово-красным. Пыль исчезла, зато стало значительно жарче, сухой воздух обжигал глаза и губы.
- Точно по вулкану идем, - проворчал Гай.
- Эту Тропу выжгли когда-то, чтобы боль лишила ее памяти. Под коркой незаживающая рана, - Даррен говорил о Тропе, точно о человеке.
- Интересно, найдем ли мы хоть что-нибудь, - устало вздохнула Тайри, - не хотелось бы рушить надежды тиншельтов.
- Скоро будет развилка и станет понятнее, - зеленоглазый Лоцман, не останавливаясь, потянул с плеча дорожную сумку, - оставлю-ка я маячок, - он подбросил на ладони серебристый артефакт, похожий на шестеренку от часов.  Лиловые кристаллики, лучами разбегавшиеся от центра, неярко светились.
- Создатель всемогущий! - восхищенно вдохнул ваюмн, - более совершенный маяк и придумать не-возможно. Если даже заплутаешь, он сам тебя притянет. И дочерние кристаллы не забыли?
Даррен молча протянул спутникам неограненные аметисты.
- Мастерская работа. Примите мое восхищение, Даррен.
- Да что вы, мастер, это же обыкновенные рабочие инструменты, ничего особенного, - смущенно потупился Лоцман.
- Еще скажите, что у вас это любой ребенок может сотворить,  - хмыкнул мастер Гайдиар.
- Не скажу. Мой учитель говорил, у меня они лучше всех на его памяти получаются.
Разговор затих сам собой - слишком быстро пересыхало горло, а воду нужно было экономить. Через некоторое время Тропа вывела их в некое подобие пещеры. Здесь дорога разветвлялась на три хода, и от каждого тянуло своей, особой опасностью и силой.
- Может, стоит разделиться? - спросила Тайри, -  с кристаллами никто не потеряется.
- Думаю, вы правы, моя леди. Левый путь ведет в тупик, я чувствую, как Тропа там обрывается. Поэтому вы вместе можете пойти по центральному ходу, а я пойду по правому. В любом случае, я вас найду даже без камня, - Лоцман был спокоен и уверен, более того, вселял эту уверенность в спутников. Тайри с удивлением прислушалась к этому ощущению. Вне Тропы она не чувствовала Лоцмана. В прочем, мастера она теперь не чувствовала тоже. Связывавшая их нить истаяла еще по дороге на остров - мир, наконец, решил, что наставник закончил свою работу.
- Хорошо, - кивнул ваюмн, пусть будет так. У меня нет оснований не доверять Лоцману.
- Тогда я пошел? -  Даррен смущенно улыбнулся, - до встречи?
Когда он исчез в темном сумраке хода, Гай обнял Тайри.
- Вот и всё, девочка...
Она не дала ему договорить,применив его излюбленное средство - поцелуй. Любимый наставник, конечно, был счастлив, но когда юная леди взглянула ему в глаза, ни тоска, ни обреченность никуда не делись.
- Не делай этого, Гай. Не хорони нас раньше времени. Сейчас мы вместе, а дальше - посмотрим. И еще,что бы ни случилось, помни: я люблю тебя и я с тобой. Даже если ты будешь на другом берегу бездны.
У Гая перехватило горло, он молча прижал ее ладонь к своей щеке. Создатель, благодарю тебя, что позволил мне узнать и полюбить эту женщину, - мысленно молился он, - она даже сейчас возвращает мне мужество и дает силы жить. Одному мне ни за что не справиться. Я прошу, о всемилостивый, если это возможно, пусть ей не будет больно, когда всё закончится...
- Нужно идти, Гай. В первую очередь, мы ищем богиню тиншельтов, а потом уже всё остальное.
Ваюмн горько вздохнул. Если бы дело было только в этих поисках, он бы бежал впереди Лоцмана, а не стоял  перед темной аркой хода, как вкопанный. В итоге, пришлось догонять Тайри, устремившуюся вперед даже слишком резво.
   Из узкого "коридора", стиснутого не туманными, а вполне себе каменными стенами, пахнуло горячим сухим воздухом, словно за поворотом пряталась раскаленная солнцем пустыня. Тропа "дышала" под ногами, не давая идти рядом.
- Чувствуешь? Где-то недалеко есть "дверь", - тихо сказала леди Даллет, - только ничего похожего на магию тиншельтов я не ощущаю. Должно быть...
   Шершавая корка под ногами потекла зыбучим песком. Опора исчезла, и путники ухнули в какой-то бездонный колодец. Навстречу им ударил раскаленный суховей, закрутил и оторвал друг от друга, затягивая в воронку смерча.
   
Когда Тайри открыла глаза, увидела только серое низкое небо с оранжевыми разводами странных облаков. От него исходил какой-то неприятный, давящий на глаза свет, солнца же и вовсе не наблюдалось. Смерть в очередной раз задела юную волшебницу плечом, издевательски ухмыльнулась в лицо и ушла своей дорогой. Болело буквально всё, но не настолько, чтобы звать обратно Серую леди. Тайри казалось, что она упала с неизвестной высоты на старую, вытоптанную до звона дорогу. В ушах звенело, но руки-ноги двигались, а значит, можно встать... ну, или хотя бы попытаться. Целительница привычно потянулась  к нити, соединявшей её с наставником, и разочарованно застонала, наткнувшись на пустоту. Раньше она в любой момент времени могла понять, что с мастером, жив ли, здоров ли... Поисковые чары сказали больше, и Тайри не могла решить, плакать ей или злиться. С любимым всё было в порядке. Он бодро шагал вперед и, похоже, ни разу не оглянулся.
   Леди Даллет собралась с силами и встала, осматриваясь. Что-то неправильное было во всем происходящем. На Тропе не бывает провалов, есть только Двери. Значит, кто-то эту дверь сначала замаскировал, а потом для них открыл. Смерч должен бы мокрого места от них не оставить, но они оба живы и даже вполне целы. Следовательно, вихрь контролировали, а то и вовсе сотворили. На самой грани восприятия ощущалось чье-то незримое присутствие. Кто-то с холодным презрением наблюдал, как Тайри очнулась, как пыталась встать - за каждым ее движением. Так смотрят на прихлопнутое, но еще шевелящееся насекомое. Смотри-смотри, поднимая откуда-то со дна души здоровую злость, подумала целительница, еще увидим, кто здесь насекомое. Плевать я на тебя хотела, надменное чучело.
- Гай! Га-а-ай!!! - бесполезно. Не слышит и не останавливается. Только идет он как-то неестественно, точно механическая кукла, да еще и спотыкается.
   Юная леди перешла на бег,  и вскоре оказалась в паре шагов от мастера. Так вот в чем дело! Вокруг него едва заметно мерцал ореол чужой силы, а еще его подгонял, толкая в спину, наколдованный кем-то ветер. Гай хитрил, делая несколько шагов добровольно, а потом пытаясь остановиться. Получалось плохо, его и дальше продолжали тащить силком.  Что ж, раз он упирается и хитрит, значит, в полном сознании и не побежден. Можно попробовать  понять, что это за пакость его тащит и как с ней бороться. Через пару минут худшие подозрения, увы, оправдались. То, что окружало мастера, имело малознакомую природу и было на несколько порядков сильнее, чем подвластное Тайри волшебство. А еще оно постепенно подчиняло себе Гая, по капле, по крупинке. Было нечто знакомое в направленном на них обоих взгляде, где-то Тайри уже встречала его. Память послушно подкинула нужное воспоминание: первое путешествие на остров Юм, храм с алтарями всех богов покинутого ваюмнами мира. Там ощущалось то же самое, только слабее, мастера лишь признали своим, и только. Здесь же родственного с привычной магией мастера было куда больше. Если эти "игры" устроила дочь Гая, то дело хуже некуда. У нее половина божественной крови, но вторая - его, и она легко получит власть над отцом, стоит ей только применить соответствующие чары. Магия крови - вещь поистине страшная. А его извечное чувство вины не даст ответить Ноалике той же монетой. Он не сможет ударить в полную силу, да что там - даже подумать об этом не сможет... Как же ему сейчас плохо, и ведь ничем не помочь. Во всяком случае, он сам так,наверное, думает, и пусть. Чем более беспомощным Гай будет казаться, тем меньше беспокоиться станет его мучительница. Тут и можно попробовать прикрыть его щитами, и если Творец не выдаст...
   Тайри рывком сократила расстояние, вплотную приблизившись к "кокону",окутывавшему мастера. жаль, что он такой плотный, подумала целительница, моим чарам не проникнуть внутрь. Надо бы отвлечь противника на себя, тогда, возможно, есть шанс... Девица вряд ли опытна в магических схватках и, слава Творцу, не богиня, чтобы удерживать два строптивых объекта в поле концентрации. Как, все-таки, хорошо задуманы старинные семейные артефакты, с умом, с сюрпризами! Огненная плеть, дремавшая до поры в потертом браслете,  получилась больше похожей на кистень, с зубастым шариком очень кусачей энергии на конце. От ее удара "кокон" дернулся и дал заметную трещину, а некто очень громко и противно взвизгнул.
- Ну и противный же голос! - вслух произнесла целительница, - не удивительно, что здесь живности никакой не осталось, даже глухие змеи вымерли...

7

Наша проза / Сказки у камина - III

« : 08 Мар, 2019, 19:10:43 »

Ну вот, продолжим здесь. Все-таки успела к празднику...

Лестница выглядела, мягко говоря, подозрительно.  Решетчатая металлическая конструкция изрядно проржавела, ступени зияли дырами, перила местами вовсе развалились.
- А... другой лестницы тут нет? - глядя на безрадостную картину, спросил Даль.
- Можно поискать, но, боюсь, у нас нет времени, - мрачно ответил Гай, - точнее, оно ограничено действием твоих чар.
- Тогда - вперед, точнее вниз, - командир с огромным трудом разжал пальцы, отпуская ладонь целительницы. Первым на лестницу рванулся Тром. Опыт прошлых ошибок сделал его осторожнее, но Тайри крайне не понравился взгляд старого друга: тот казался околдованным, или, хуже того, одержимым. Неужели это древний артефакт так на него действует? Внук адмирала явно пробирался по опасной лестнице полагаясь на чутье, а не на зрение и осязание. Надо признать, пока это чутье его не подводило, да и остальным шло на пользу. Даль и Орни смело шли по его следам, и они с Гаем последовали их примеру. Последний пролет Тром преодолел, прижимаясь к самой стене, хотя ступени выглядели целыми  и даже новыми. Никому не захотелось проверять, достаточно ли они прочны.  Внизу оказалось жарко и темно. Командир не стал ждать, пока глаза привыкнут, и разбудил  кристалл-светильник, рассеявший мрак даже в дальних уголках небольшого зала. Стены его, покрытые разной глубины трещинами, вызывали еще большее беспокойство, чем оставшаяся позади лестница. Орнери долго изучала их, трогала раскрошившийся камень длинными пальцами, чуть ли не обнюхивала. В одном месте, где трещина была особенно глубокой, рыжая леди прижалась к камню ухом, слушая что-то одной ей понятное.
- Странно, - наконец сказала она, - ведь там, наверху, все целое, а здесь... По всем признакам, трясло не больше недели назад. И огненная река очень близко проходит, беспокойная и горячая, словно ей не нравится здесь.
- Не удивительно, когда рядом столько воды, - пожал плечами Тром.
- Вот именно, воды тут слишком много, естественные источники. А пути огня лежат... должны лежать много ниже. Я уверена, что  реку притянули сюда специально.
- Это и вызвало сотрясение?
- Может быть, а может и нет. Но причиной новых судорог земли эта огненная река обязательно станет, а вот как скоро...
- Мне все ясно, - кивнул внимательно слушавший подругу Даль, - нам лучше убраться отсюда, и побыстрее. Тром, ты по-прежнему слышишь артефакт?
- Еще как! Он буквально поёт в моей голове. Очень трудно не позабыть все на свете и не броситься туда, где он... ждет... - Тром снова стал похож на одержимого. Тайри накрыла молодого мага щитом, попытавшись хотя бы частично приглушить влияние Нардонова творения. Совсем убирать его было нельзя - Тром потерял бы ориентир.
- Спасибо, Тайри, - внук адмирала с силой потер ладонями лицо, -  а то я совсем утонул в его песнях. Слишком уж они заманчивые. Слава Создателю, что вы не чувствительны к ним. И понимаю ведь, что потихоньку с ума схожу, а поделать ничего не могу. Так что, если я совсем... того...голову потеряю, вы уж как-нибудь...
- Не волнуйся, мы постараемся не дать твоей голове потеряться, - Орнери дружески хлопнула его по плечу, - а если не получится, то я по этой голове стукну. Не сильно, не волнуйся, просто не дам тебе глупостей наделать. Хорошо?
- К-конечно, Орни. Но лучше бы обойтись без ударов по темечку, - Тром, похоже, ничуть не обиделся. Чудеса, да и только - пойдемте уже, мне в пути легче. Кстати, этот подземный ход, если я понимаю правильно, как раз ведет в лабораторный корпус...
   Земля дрогнула под ногами, когда позади осталась половина пути. Грозный гул, доводящий почти мгновенно до животного ужаса, накатил волной и уполз куда-то вглубь переходов, затихая. А потом в оглушающей тишине четко прозвучал хруст трескающегося камня. Откуда только у них взялись силы! Маленький отряд, ведомый Тромом, несся по темным, полутемным и ярко освещенным коридорам, не замечая дороги. Любой мог сказать, что он в жизни так быстро не бегал, точнее - не убегал. Часто, едва они успевали проскочить какую-нибудь развилку или свернуть за угол, в шаге от них рушился потолок или проваливался пол. Толчки продолжались, где-то в глубине гудело уже непрерывно. В один далеко не прекрасный момент стихия догнала магов, нарушивших давно заведенный порядок. Пол перед ними рассекла широкая и глубокая трещина, из которой медленно выплеснулась лава. Леди - птица крикнула:
- Не останавливайтесь! Я успокою огненную жилу.
Разумеется, остальные отошли подальше, но оставлять Орни одну никто и не подумал. Рыжая леди что-то негромко запела на родном гортанном языке. Руки плели волшебный узор, ноги ритмично притоптывали, связанные в "хвост" волосы метались, точно пламя под ветром. Лавовый язык сначала остановился, потом потемнел и стал быстро покрываться пористой коркой. Орнери наклонилась,  погладила шершавый горячий бугор, по-том отхватила кинжалом длинную прядь волос и положила на землю, точно обозначая границу.
- Все, эта жила за нами не полезет, за остальные не ручаюсь.
- Бежим отсюда, - почти простонал Тром, - осталось совсем чуть-чуть, диск рядом...
Он был прав. Следующий коридор оказался широким, ярко освещенным и выложенным разноцветным мрамором. по обеим сторонам - двери, как правило, обманчиво гостеприимно распахнутые. Вот здесь-то внук адмирала Альге показал все, на что был способен, а заодно и накомандовался всласть. Маги прислушивались к каждому его слову, без малейших возражений двигались или замирали  на месте по его знаку. Тром был великолепен, да и нравилось ему быть главным. Даль украдкой посмеивался, а вот Тайри и Гай с тревогой наблюдали в глазах юноши отражение совершенно неуместного здесь удовольствия. В остальном же Тром оказался просто незаменим: вовремя угадывал расположение магических и механических  ловушек и ни разу не ошибся, их обезвреживая. Перед нужной дверью он долго прислушивался, закрыв глаза и покачиваясь с носка на пятку. Потом удивленно поднял брови и повернулся к соратникам:
- Вход не зачарован. Ловушек нет. Наверное, в те времена само имя Нардона служило великолепной защитой.

С праздником вас, дорогие! Здоровья, любви и счастья вам!

8

Наша проза / Сказки у камина - II

« : 25 Апр, 2018, 10:35:36 »

ЧТо ж, раз пасхалки никто разгадывать не хочет, "едем дальше"


Как Тайри и предполагала, правая рука наставника, кое-как забинтованная, покоилась на перевязи. На скуле красовалась ссадина, вокруг которой невероятными оттенками лилового расползся синяк. Ближе к подбородку алел плохо залеченный шрам. На левой руке костяшки были основательно сбиты.
- Вас тоже не следовало оставлять без присмотра, мастер, - вместо обычного приветствия произнесла ученица. - Кто осмелился?
- Да те же самые... милые люди, - шевельнул здоровым плечом ваюмн, - подкараулили у самого дома, а я после прогулки в этот очаровательный городок и мухи не способен был прихлопнуть. Хорошо, стража подоспела. Ваш лейтенант, кстати, дежурил.
- А почему вы до сих пор не у целителя? Ваш заказчик, полагаю, мог бы найти приличного.
- Я вас ждал. Возможно, я другим просто не доверяю - улыбка у него тоже вышла вымученная, видимо, болела припухшая щека.
Тайри укоризненно посмотрела на своего наставника, потом сказала решительно:
- Стойте спокойно. Я посмотрю.
Чары познания показали еще два очага боли: сломанное ребро и очень серьезный ушиб. Похоже, и без того обессиленного ваюмна били ногами. И как еще внутреннее кровотечение не началось... Слава Творцу, все поправимо, все можно вылечить без следа - даже с её опытом.
   Через час юная леди Даллет с чистой совестью и гордостью за хорошо сделанную работу, любовалась результатом. Её мастер был "как новенький": никаких следов на лице, обе руки по-прежнему ловки, и снова можно спокойно дышать и смеяться. Так приятно было видеть, как уходит из его глаз напряжение, а из позы - скованность.Как улыбка становится настоящей, и можно больше не замирать и не прикусывать губу, чтобы сдержать стон. Вот так...
Наставник расправил плечи, с удовольствием потянулся, вдохнул полной грудью. А потом поймал обе ладони своей целительницы и нежно поцеловал их.
- Спасибо вам, Тайри. Вы волшебница.
- Как и вы, мастер. Такими уж мы родились, - рассмеялась девушка.
- Вовсе нет. В сущности, что я умею? Только ходить по тропам, строить порталы и учить этому других. А вы... возвращаете людям радость чувствовать себя прежними - невредимыми, здоровыми, ничем не скованными.Теперь я понимаю, почему так расстроился милорд Эйтан. Я украл у него целительницу, каких не видели последние лет сто, уж поверьте. Подозреваю, что и боевые маги неспроста вздыхали.
- Вы меня захваливаете, мастер, - смутилась Тайри, - Тропы я выбрала сама, тут уж остальным наставникам не повезло изначально.
- Ну, раз так... - наставник понял, что все еще держит ее руки в своих, спохватился и отпустил, -  я полагаю, что нам пора попробовать свои силы на этих самых Тропах. Я давно хотел показать вам одно удивительное место, расположенное, если так можно выразиться, недалеко от вашего мира. К субботе, пожалуйста, подготовьтесь. Это будет небольшой, но самый настоящий поход, и опасности там будут тоже настоящими. Будьте добры, внимательно отнеситесь к своей физической форме и Потокам, питающим ваш дар. Не забудьте "закрыться", я лично проверю, как вы это сделали.
- Разумеется, мастер. Мне вовсе не хочется кормить Тропу своими силами.
- Вот и прекрасно. Кроме того, выбирая экипировку, не забудьте о том магическом оружии, которое не требует привязки к Потокам. Артефакты-резервуары тоже придутся весьма кстати. Ну и об обычной пище и воде тоже следует помнить. Усвоили?
- Да. Оружие такое найдется, а вот резервуары - вещь редкая. Немногие маги брались за их изготовление. У нас это считается как-то... несолидно, что ли. Дурной тон.
- Да, я помню, один из моих знакомых утверждал, что накачанные силой артефакты - это костыли для слабаков и неумёх, кому не под силу совладать с Потоками. Это все от того, что вы живете в мире, очень щедро наделенном силой, и мало кто оказывался в ситуациях, подобных истощению на Тропе.
- Именно так большинство и считает. Но мой дед умел такие вещи делать, хотя ни первым, ни вторым не был и в костылях не нуждался. Остались записи, я разберусь.
- Разберетесь, но уже после похода. Эксперименты с незнакомыми чарами отнимают много сил, а времени у нас мало. Не успеете восстановиться - на Тропу не пойдете. Разве что остались где-то готовые артефакты, созданные вашим дедом.
- Я спрошу отца и дядю. Скорее всего, у него  они и хранятся, - кивнула Тайри, - а сегодня мы чем будем заниматься?
- Сегодня? Считайте, что вы сдали еще один зачет по искусству исцеления. Пойду к мастеру Эйтану, похвастаюсь, - улыбнулся наставник.
- Не надо, не дразните старика. Он и так каждый раз вздыхает.
- Полагаете? Хорошо, не буду. Жду вас в субботу.
Мастер Гайдиар долго смотрел вслед уходящей ученице, потом закрыл лицо руками и прошептал едва слышно:
- О Пресветлые и ты, неведомый Творец, дайте мне сил не переступить запретную черту. Я креплюсь, но я слаб...
А потом достал из шкафа дорогой парадный камзол. Предстоял визит к тому, кого они с ученицей  осторожно именовали "заказчиком". Мастеру обещали помощь в поисках -  в качестве платы за опасное путешествие в мертвый город.

9

Адресное / С Днем Писателя!

« : 03 Мар, 2018, 10:02:08 »

Дорогая Вера Викторовна!
А также все сопричастные сему нелегкому труду!
Здоровья вам, вдохновения, легкого пера, послушной Музы и достаточного количества времени для претворения замыслов в жизнь!

10

Наша проза / Сказки у камина

« : 16 Янв, 2018, 11:30:55 »

В качестве эпиграфа для всего, что появится здесь...

"Разве сказки нужны только детям?
Сказки взрослым гораздо нужней."

Александр Городницкий. "Атлантида"

Я опаздываю, впрочем - как всегда. Новый год прошел,и Рождество, и Старый Новый... И премьеру уже сыграли. Но, все-таки, решусь выложить это сюда.
Небольшая преамбула.
В декабре меня попросили написать сценарий новогодней сказки, которую класс, где учится мой сын (пятый класс) сыграет для первоклассников. Условия были поставлены вполне четкие: всё должно быть понятно, должно присутствовать противостояние Хороших и Плохих, Хорошие, естественно, побеждают. Обязательно должны иметь место песни, танцы и игра со зрителями - потому что малыши. Ну и, поскольку сказка новогодняя, то в ней должны быть елка, Дед Мороз и Снегурочка.
Пытаясь совместить всё это и объять необъятное, я привлекла своих любимых мужчин (мужа и сына), и мы это написали. Взяв за основу "Про Федота-стрельца" Леонида Филатова. Привязав несколько подходящих по смыслу песен из хороших детских мультфильмов. Вложив душу и сердце.
Как это часто бывает, режиссер в лице классной руководительницы, принял все с радостью и сделал по-своему. Песни выкинули, как "неподходящие и малопонятные детям" (в результате чего я задалась вопросом, неужели наши первоклашки такие непонятливые...). Впрочем, то, что вышло - тоже вполне себе ничего.
Поэтому, выкладываю здесь нашу сказку в авторской - то есть моей - редакции, со всеми ремарками и текстами песен.
И прошу простить меня за многословие.