5
Так в одночасье рушатся глобальные мечты,
Но я молчу, я не ропщу, я лишь икаю...
(с) Константин Арбенин
– То есть вы прожили с ней три года и не знали, что у нее есть сын?
Кристоф грустно заглянул в пустую кружку, со стуком опустил ее на стол и пододвинул к Уильяму. Юноша тяжело вздохнул, но в добавке не отказал.
– Она никогда не говорила о нем? – уточнил Уильям после того, как очередная порция бренди исчезла в глотке чародея. За минувшие пару суток он успел убедиться, что Меркуцио нисколько не преувеличивал, расписывая пагубные пристрастия Кристофа. С тех пор, как Уильям очнулся, трезвым он колдуна не видел. Пьяным вдрызг, впрочем, тоже. Кристофу каким-то чудом удавалось балансировать на грани между условной вменяемостью и состоянием бездыханного тела. Он больше не напоминал холеного аристократа, чему немало способствовали сменивший сюртук клетчатый халат и домашние тапочки, но и на беспробудного пьянчужку походил не слишком. Пожалуй, в таком виде Кристоф юноше даже чуточку нравился. Правда, беседовать с ним все равно было тяжеловато...
– Не говорила, значит, – определил Уильям по энергичному мотанию головой. – Интересно, где же он был все это время...
Кристоф нахмурился. Некоторое время он провел в мучительных раздумьях, затем вскинул брови и красноречиво развел руками.
– Понятно, – почесал шишку на голове Уильям. Очевидно, на некоторые его вопросы мог ответить только сам Меркуцио. – И что теперь?
В этот раз чародей размышлял еще дольше. Потом снова взялся за кружку.
– Да куда ты смотришь, растяпа!
Подлетевшая Кейт с силой выдернула бренди из рук Уильяма. Судя по виду девушки, она с радостью разбила бы бутыль о голову незадачливого виночерпия, но не хотела портить мебель и ковер.
– Ты что, не видишь, что он...
– А что я? – удивился Кристоф. Уильям удивился не меньше, поскольку связных фраз от колдуна не слышал уже часа полтора.
– Вам надо отдохнуть, – произнесла Кейт с таким горячим состраданием, что Уильяму тоже захотелось стать пьяным и несчастным.
– А я не устал, – не оценил заботы Кристоф. – Милочка, ты не могла бы сказать, чтобы рабочие вели себя потише? Голова...
Столь длинную тираду чародей произнес на одном дыхании и почти без акцента, который обычно усиливался пропорционально количеству выпитого. Уильям уставился на него с неподдельным восхищением.
– Конечно! – с придыханием воскликнула Кейт. – Одну минуточку.
Как только цокот каблучков стих на лестнице, Кристоф внимательно осмотрел сервант, затем указал на левую нижнюю дверцу и поманил к себе. Та послушно открылась, явив взору целую батарею знакомых бутылок.
– Наливай, – скомандовал чародей, поплотнее запахивая халат.
С опаской прислушиваясь к отголоскам брани, доносящейся со второго этажа, Уильям на цыпочках добрался до серванта. Ремонт крыши продвигался полным ходом и должен был завершиться в кратчайшие сроки. Отчасти потому, что Кристоф хорошо платил, а отчасти из-за белокурой фурии, с утра до ночи изводившей плотников и кровельщиков бесконечными придирками. Самоуверенности Кейт не было предела: в этом Уильям убедился еще во время их первого, состоявшегося под обломками крыши, разговора. Оказалось, что никто ее не обманывал: Кристоф честно объяснил девушке, какова может быть ее участь, но Кейт это не остановило. Возможность стать помощницей великого волшебника вместо того, чтоб всю жизнь бесплатно стирать и убирать в доме приютившей ее троюродной тетки, так вдохновила предприимчивую девицу, что та бесстрашно согласилась рискнуть. В успехе задуманного она, впрочем, не сомневалась ни секунды, рассчитывая, если что, дать недобитой ведьме отпор и оставить при себе и тело, и душу, и Кристофа. Где чародей нашел это сокровище и знал ли он об изменениях, которые Кейт самовольно внесла в его планы, Уильям выяснить не сумел, но за пару дней пришел к выводу, что между миловидной провинциалкой и грозной ведьмой определенно есть сходство. Вот только если первая смотрела на Кристофа с нескрываемым обожанием, то вторая...
– Может, им водички подлить? – с сомнением пробормотал чародей, пытаясь просунуть палец между прутьями большой клетки. – У-тю-тю-тю...
– Осторожней, – предупредил Уильям. – Отгрызут же.
– Я им... отгрызу! – возмутился Кристоф, погрозив обитателям клетки все тем же пальцем, к счастью, не пролезшим внутрь. Золотистый хомяк, наматывавший вдоль решетки один круг за другим, досадливо клацнул зубами и продолжил свое занятие. Его сосед, вернее, соседка фыркнула и демонстративно повернулась к колдуну покрытой черной шерсткой спиной. Сидящая возле клетки кошка плотоядно облизнулась. Рыжая проныра сыграла ключевую роль в поимке зверьков и теперь бдительно стерегла их, дожидаясь, когда хозяин разрешит продолжить охоту. – Слушай, а как это у тебя получилось?
– Что? – не понял Уильям.
– Ну... – Кристоф развязным жестом указал на клетку. – Это.
– Так вы же в прошлый раз сами его заколдовали. Да и в этот вроде...
Чародей облокотился на клетку и гордо кивнул.
– Его – да. А вот ее... Я же пробовал несколько раз, – перейдя на заговорщический шепот, сообщил он. – Но ее ни порошок, ни другие средства не брали. Она ж сама кого хочешь заколдует... Стерва та еще. А сильна... Помню, было раз дело... Ох, лучше не вспоминать.
– Представляю, – Уильям с опаской покосился на темного хомяка. В отличие от Меркуцио, Мелисса сохраняла неподвижность и хладнокровие, но в черных бусинках глаз светилась такая ярость, что юноша заранее сочувствовал тому, кто окажется рядом, когда она вернет себе привычный облик.
– Да ничего ты не представляешь! – трагически возопил Кристоф. – Знаешь, сколько я над этим заклинанием работал? Знаешь, сколько опытов провел? Знаешь, чего мне стоило собрать инг... игр... ингрд...
– И все-таки, почему хомяки? – поспешил сменить тему Уильям.
– А черт его знает, – с чувством произнес Кристоф. – Давай еще по кружечке?
В этот раз Уильям решил налить и себе. Не то чтобы он любил крепкие напитки, но выносить творящееся вокруг на трезвую голову становилось все сложнее.
– Так что теперь с ними делать?
– Утопить, – пьяно хихикнул Кристоф. – Пардон, дорогая! Шучу, шучу! – добавил он, заметив, что шерсть на черном хомяке встала дыбом. Золотистый гневно засопел и начал рыть опилки.
– И все-таки? Заклинание ведь не продержится вечно. Тем более на ней, – Уильям готов был поклясться, что Мелисса оскалилась, хотя раньше не видел, чтоб хомяки это умели. – И тогда она вам такое устроит...
– Хорошо, когда любимая рядом, – невпопад протянул Кристоф, мечтательно поведя кружкой. – Ну, поскандалит немножко... С женщинами это случается.
– Гм, – сказал Уильям, подняв глаза на потолок, над которым продолжала бушевать Кейт. Спасти рабочих могло только чудо. – По-моему, одной нам уже хватит...
– Кого? – удивился Кристоф, но, проследив за его взглядом, понял. – А, ты про нее? Ну, это ж я от безысходности... Слышишь, дорогая? Специально для тебя повторяю: мне не нравятся блондинки.
– А мне нравятся, – задумчиво признался Уильям. – Только они ж все равно друг друга поубивают. И нас заодно.
– Не поубивают, – легкомысленно отмахнулся Кристоф. – И вообще, ты эту кашу заварил...
– Я?! – опешил Уильям.
– ...ты и расхлебывай. В смысле, хочешь пойти ко мне в ученики?
– Чего-о?
– У тебя прекрасные магические задатки, – заверил чародей. – Черепашки – это было сильно, да-а...
– Откуда?!
– Понятия не имею. Главное, что у тебя есть талант. Вот у него, – Кристоф обличающе ткнул пальцем в золотистого хомяка, – нет ни капельки. Именно поэтому у него ни зелья, ни амулеты не срабатывали. А у тебя... хо-хо! Я сразу в тебе это приметил. Как тебе, кстати, мой подарок? Эффектно, не правда ли?
– Так вы... вы! – задохнулся от возмущения Уильям, вспомнив безумный полет и омерзительную морду каменного монстра.
– Я, – самодовольно улыбнулся чародей. – Я знал, что сработает. И как!
– Это нечестно! Вы же подписали договор!
– Ну да. Только он все равно недействителен.
– Почему?
– «Передает в безраздельное владение», – с умным видом процитировал Кристоф. – Передает. Во владение.
– И?
– Так это была не твоя веревка. Поэтому передавать ее во владение кому-либо ты не мог. А вот я, между прочим...
– Пейте уж, – сквозь зубы процедил Уильям, мысленно пожелав колдуну подавиться. Хомяки явно разделяли его пожелание.
– И все-таки, как насчет ученичества? – подкрутил пропитанный бренди ус Кристоф.
– По-моему, вы что-то путаете... – не позволил себе попасться на удочку Уильям. Слова колдуна звучали заманчиво, но не мог же он предлагать такое всерьез.
– Я никогда не ошибаюсь! – запальчиво воскликнул Кристоф.
– Даже когда Меркуцио за девушку приняли? – не удержался юноша.
– Э-э... Ну, тогда я был слегка не в себе, – слегка стушевался колдун.
– А сейчас?
– А сейчас я в трезвом здравии... или твердом уме?
– Оно и видно.
– Ну никакого уважения к старшим. И все же я уверен: из тебя выйдет толк!
– А я не уверен.
– Ну и дурень.
– Что-о?
– Кстати, если ты настаиваешь, можем заключить еще один договор...
– Нет!
– На этот раз все формальности будут соблюдены...
– Нет, я сказал!
– Выделю тебе стипендию.
– Не... а сколько?
– А это будет зависеть от успехов в обучении. Ну так что?
– Мне надо подумать.
– Не надо.
– Откуда вы знаете?!
– Ну, не хочешь – как хочешь. Но все же если ты...
– Да согласен я, согласен! – взорвался Уильям, досадуя разом на обманщика Меркуцио, коварного искусителя Кристофа, очаровательную мегеру Кейт, но больше всего – на себя, успевшего за несколько дней привязаться и к этим странным людям, и к наполненному тайнами и загадками дому, и к маленькому провинциальному городу, до боли напоминающему его родной Уикфорд. Он догадывался, что еще хлебнет здесь горя, но отказаться от столь заманчивого шанса на новую жизнь было бы преступлением. Точно таким же, что он едва не совершил, забравшись на дерево с той проклятой веревкой...
– Вот и молодец. За это нужно выпить, – довольно объявил Кристоф, самолично наполняя обе кружки. На это возражений у Уильяма не нашлось.