Расширенный поиск  

Новости:

03.02.2023 - вышел в продажу сборник "Дети времени всемогущего", включающий в себя цикл повестей "Стурнийские мозаики", роман "К вящей славе человеческой", повесть "Данник Нибельринга" и цикл повестей "Vive le basilic!".

Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.

Темы - Gatty

Страницы: [1] 2 3 ... 7
1
23 февраля был и останется днем Красной (Советской) армии и военно-морского флота. И при этом мы сегодня отмечаем День Защитника Отечества. Не вместо, а ВМЕСТЕ! Одно совершенно естественно выросло из другого, дополняя, а не перечеркивая.

23 февраля – это много больше, чем профессиональный праздник людей в погонах при всем огромном моем к ним уважении, и это ни в коем случае не повод поздравлять кого попало, лишь бы у него в паспорте было обозначено, что пол мужской. Это праздник всех, кто сейчас не дает нас сожрать и не даст впредь. В осажденной крепости все, кто способен делать хоть что-то, это или защитники, или предатели, а мы сейчас в осаде, это очевидно.

Здесь немало людей, читавших «Россию Молодую» Юрия Германа, книгу которая и в моем детстве была актуальна, а теперь и вовсе стала сразу и зеркалом, и объяснением происходящего, и предсказанием, и надеждой. Порой кажется, что мы на новом витке в нее угодили. Так вот, сегодня праздник иевлевых, крыковых, рябовых, которыми наша земля к счастью еще не оскудела. Праздник преосвященного Афанасия, бабиньки Евдохи, мастера Кузнеца, бунтаря Молчана, хроменького Митеньки, немца Егорушки Резена, капитана Калмыкова, колыванца Якоба, генерал-адмирала Апраксина, Алексашки Меньшикова при всех его недостатках. А вот поручику Мехоношину, воеводе Прозоровскому и их нынешнем воплощениям на этом празднике делать нечего, не их он, не имеют они никакого отношения к защите Отечества, какого бы образца форму ни напялили, да ну их к черту, особенно сегодня.

Так что не профессиональный сегодня праздник, не формальный, ему даже официальные государственные границы не указ. И как бы мы друг друга не делили, по большому счету одни крепость сдают и продают, а другие защищают, а сегодня еще и празднуют.

А вот теперь ура, товарищи! Будем жить!



2
Матчасть! / ЭЛКИМЕНА
« : 12 Янв, 2024, 16:52:01 »
«Элкимена» - на время описываемых в цикле событий самая знаменитая из драм великого гальтарского драматурга Софимета, сюжет которой является, как бы мы сейчас сказали, приквелом истории Оставленной.

Миф об Оставленной уже в абвениатскую эпоху считался одним из самых загадочных. Жрецы-абвениаты его не опровергали, но и не признавали, и до потомков он дошел благодаря трагедиям древних авторов и народным сказаниям. В южной, юго-восточной и центральной части Золотых Земель существовало множество вариантов этой истории, но все они сходятся в том, что Унд и его избранница полюбили друг друга великой любовью, однако союз оказался бесплодным. Для того, чтобы завершить дело защиты временно покидаемой Кэртианы, владыка Волн был вынужден взять себе другую женщину, сын которой и стал родоначальником Дома Пенья. Судьба первой подруги Унда неведома, известно лишь, что она хотела умереть, но возлюбленный умолил ее остаться жить в обмен на исполнение некоей просьбы. Что это за просьба, так и осталось тайной, известно лишь, что Унд свое слово сдержал.

С легендой об Оставленной смыкается легенда о синеглазой сестре Смерти, стерегущей в катакомбах под Гальтарами (позднейшее наименование - Гальтара) сон изначальных тварей и о самих катакомбах, якобы смыкающихся с путями умерших, а в Кабитэле существовал местный культ Оставленной. Следует отметить и то, что многократно повторяющееся изображение идущей черноволосой женщины регулярно встречалось в древних святилищах.

После повсеместного принятия эсператизма многие абвениатские легенды забылись или превратились в сказки, тем не менее, история женщины, оставленной своим возлюбленным (теперь он по большей части являлся монархом или наследником монарха) и обретшей вечность уцелела. В Кагете особым почитанием у женщин пользуется некая святая, в которой без труда угадываются черты Оставленной. Следует упомянуть и одну из в последствии позабытых легенд, повествующих о появлении ызаргов. Согласно ей эти малосимпатичные существа некогда были спутниками Унда и попытались оклеветать его возлюбленную, за что и поплатились.

Кем была Оставленная до встречи с богом, либо никогда не было известно, либо эти сведения утрачены, единственным исключением является драма Софимета, причем неведомо, пользовался ли драматург какими-либо источниками или же сюжет и имя героини полностью порождены его воображением. Мало того, в пьесе нет прямых указаний на то, что царевна Элкимена и есть будущая Оставленная. Софимет ловко обходит все острые углы, ни разу не раскрывая имени ее загадочного спасителя. Возможно, драматург хотел избежать проблем с абвениатскими жрецами, которые не одобряли подобных вольностей, хотя многие ценители гальтарской литературы считают, что Софимет так поступил отнюдь не из страха. В своих «Письмах к отсутствующему другу» драматург утверждает, что недосказанность волнует сердца публики и заставляет работать воображение, а посему не следует завершать произведения каменной стеной, но уходящей вдаль дорогой. Как бы то ни было, мы можем лишь гадать, как о будущей судьбе Элкимены, так и о личности Черного гостя.

Драма известна в двух вариантах, причем отличия касаются лишь заключительной части. Причина, по которой драматург изменил финал, неизвестна. Чаще всего это списывают на влияние молодой супруги, волю анакса Эодани и трудности при постановке, хотя возможны и другие варианты. Более востребованным оказался второй вариант, который со временем стал восприниматься, как единственно правильный.
«Элкимена» стала необычайно популярна не только у театралов, но и у скульпторов и художников. Обилие изображений породило теорию о том, что Софимет всего лишь пересказал всем известный миф, но теория эта не выдерживает критики, поскольку все известные изображения Элкимены были созданы после выхода пьесы.

Сюжет драмы довольно прост. Элкимена была старшей дочерью правителя одного из множества царств, существовавших в древнейшие времена на берегах Померанцевого моря. Когда она подросла, ее сосватали с сыном соседнего царя, и девушка полюбила жениха всем сердцем. Помолвку согласно традициям, отмечали со всей возможной пышностью на берегу моря. Было множество гостей, среди которых оказался некто неизвестный, однако и по внешнему виду, и по манерам знатный. В доабвениатские времена к подобным незнакомцам относились с исключительным уважением и Элкимена, как дочь царя и невеста, то есть главное лицо на празднике, оказала ему положенное внимание.

Счастливая невеста и Черный Гость побеседовали, посидели рядом, потанцевали, после чего он исчез и праздник продолжался своим чередом. Элкимена провела остаток дня с возлюбленным, а ночью на берег нагрянули корсары, что могли разграбили и захватили пленных, среди которых оказалась и Элкимена. Девушка приглянулась вожаку разбойников и он попытался добиться ее благосклонности, но Элкимена осталась верна любимому.

Разбойник сперва рассчитывал на свою красоту, харизму и скопленные сокровища, но пленница оставалась непреклонной. Красавцу это надоело и он решил, что, если взять строптивицу силой, ей потом понравится. Сказано = сделано. Элкимена стала наложницей разбойника, и то ли ей в самом деле физическая близость понравилась, то ли она успешно притворялась, чтобы усыпить бдительность своего мучителя (пьесу трактуют и так, и так). Через несколько месяцев разбойник утратил бдительность и Элкимена попыталась бежать, но безуспешно, после чего сторожить ее стали строже, а любить крепче (эта часть истории особенно популярна у художников определенного толка). Наконец царевна, улучив момент, бежала снова, твердо решив живой в руки любовнику больше не попадаться. Она пробиралась краем моря, думая утопиться, если ей не повезет, и ей сразу и не повезло и повезло. Разбойник, ее, разумеется, настиг, но тут откуда-то взялся Черный Гость, прикончил мучителей девушки, а ее саму со всем уважением доставил домой, напоследок вернув отобранный разбойником при похищении обручальный браслет. И тут выяснилось, что самое страшное лишь начинается: дома Элкимена оказалась никому не нужна.

Любимый жених за прошедший год перезаключил помолвку уже с другой царевной, вовсю шли приготовления к свадьбе, и возвращение по всем правилам оплаканной Элкимены семья восприняла не просто без радости, но с досадой. Простодушная царевна не скрыла от родных того, что с ней произошло. Родители самоустранились, а сестра с бывшим женихом обвинили ее в том, что сбежала она по доброй воле, стала любовницей разбойника, а когда тот ее выгнал, вернулась домой за тем, на что утратила право. Не выйдет. Все, на что она после своего падения может рассчитывать, это брак с вдовым дядей жениха, а в случае отказа ее ждет изгнание. Дескать, такая-сякая, поклявшись перед богами в верности одному, бежала с другим, вот пусть к нему и возвращается или отправляется в портовые таверны забавлять моряков. Элкимена молча бросила свой браслет под ноги сестре и пошла на берег морской со своей неизбывной тоской. Просидела там всю ночь, а когда над горизонтом взошла утренняя звезда, бросилась с утеса в море.

На этом месте сюжет раздваивается. Первый вариант предполагал смерть героини, разбудившую гнев моря. Гигантские волны ринулись на берег, разрушив царский дворец и утопив предавшую Элкимену семью. Второй финал был оптимистичней и проще в постановке. Тонущую девушку подхватывали найери и выносили на прекрасный далекий берег, где ея средь цветущих олеандров и жасмина ждал Черный Гость, который и объяснял несостоявшейся утопленнице, что все плохое позади, жизнь прекрасна и ее ждут вечная юность и вечная любовь.

3
Сегодня умер Николай Юрьевич Ютанов. Сердце.
Будем помнить.


4
Одним из  самых позитивных героев цикла является Марсель. Ему праздничное  слово  и предоставляется.

Спешить к  терзаниям и страданиям  глупо, однако смаковать страдания еще глупей. Если ты, конечно, не поэт. Марсель себя поэтом не считал, офицеру же при особе надлежало исполнить особое поручение. Очень особое, если вдуматься: на какого-нибудь Давенпорта такое не перевалишь – не поймет, и потом в скоропалительности некоторых свадеб кроется  скрытый смысл. Скрытый смысл кроется во всем, если, как следует порыться, причем папенька выкопает не то, что герцогиня Георгия. Что поделать, волкодав и крот, оказавшись в одной клумбе, ищут и обретают разное. 
Мысль была свежей  и достойной письма Елене,  которое и станет ответом на свадьбу окончательно получающей своего маршала Франчески. И прекрасно! Теперь виконт Валме пойдет под венец, не отпихивая гадостную мыслишку о том, что  все можно было бы переиграть. Нельзя. По воле великого Бакры  невероятным  брюнеткам достаются  белокурые маршалы, а Валмонам – астры,  сыры,  собаки и особые поручения. Тоже неплохо, к тому же  с такой супругой, как урготская ласточка астры необязательны.
– Мы избегнем цветенья,  – с чувством продекларировал Марсель  бегущим потрясающей  рысью Капитану и Готти ,  – ибо  пОшло оно,
 Бакны мудрым веленьем   нам  иное дано…
Вторая  строчка стоила зачитывания  рэю Жакне, однако первая без  пояснений  могла  быть неверно истолкована. Сбивать с толку бакранских дипломатов виконт не собирался,  а времени  на исправление не оставалось – в  жизнеутверждающем солнечном сиянии  уже проступили шпили Приддены. Пришлось  отринуть поэзию  и устремиться к  стенам,  хоть и внушительным,  но заметно уступающим нохским. Весенним днем Олларианская академия ничем не напоминала  о бренности  бытия,  напротив, было  в ней  нечто завлекательно-ярмарочное. Ярко, пышно,  дружелюбно,  но ухо держи  востро, иначе обчистят.
Виконт на мгновенье придержал кобылу, выбирая приличествующий случаю аллюр  и свернул к главному въезду,  позволяя себя рассмотреть из надвратной  каморки.  Важных гостей клирики выглядывают всегда, а  уж сегодня им бдеть велел сам святой Гедеон.  Створка способной пропустить наездника калитки  распахнулась прежде, чем Марсель тронул играющий с солнечными зайчиками колокольчик. 
Капитан мотнула двуцветной гривой и вступила на богоугодную землю. За воротами ее ждал величественный  конюх, который в иных одеждах запросто сошел бы за епископа. Всадника встречал уже знакомый виконту помощник ректора.
– Мы уже начали волноваться, – с мягким укором сообщил он, когда ноги гостя коснулись вылизанных добела плит.  – Герцог Алва полагал, что вы будете к двум, а сейчас половина четвертого.
– Меня задержали дела,  – Валме с посольским изяществом развел руками,  –  к тому же я не мог позволить себе быстрых аллюров.  Запах конского пота не оскверняет лишь поле битвы.
– К вашим услугам была  бы купальня его преосвященства Аврелия.
– После скачки?  –  ужаснулся,  расправляя  воротник, граф Ченизу.  – Это дурно для здоровья, к  тому  же я не могу утомлять свою собаку. Надеюсь, ей будет дозволено войти,  она кротка и послушна
Дозволение было дано незамедлительно: в  Приддене успели прознать как о кротости Готти, так  и о том, что он спасает заблудших во время степных буранов. Выдумка Арно изрядно облегчала жизнь и псу, и хозяину, а  присутствовавшие при загрызании философов Коко и графиня Савиньяк тактично молчали.
 – Надеюсь, – со  всей возможной проникновенностью осведомился Валме, – матушка жениха и прибывшие с ней дамы устроены должным образом? Я ни на миг не усомнюсь  в вашем гостеприимстве, но все случилось слишком стремительно, а стремительность часто порождает неловкость.
С проникновенностью виконт угадал. Некогда  учитель ненавистной десятилетнему Валме  музыки вбил в голову ученику, как важно взять нужный тон. Дорога от привратницкой до кардинальской резиденции прошла под воркованье об испытанном придденцами счастье,  золотистом и исходящем светлыми слезами, подобно лучшим сырам. В некоторые сыры добавляют зерна пажитника,  в  счастье помощник Аврелия добавил точно выверенное количество завуалированных жалоб.  Здешние обитатели  пребывали в слишком двусмысленном положении,  чтобы не воспользоваться визитом офицера при особе.  Навязанного им варастийского пьяницу они приняли со смирением, но суровый Тит святым отцам успел стать поперек  горла. Убивать олларианцы  так и не выучились, вот и  обходились подручными средствами, сочетая  доносы с взятками и взятки  с доносами.  Давать взятки Валмонам нелепо, а вот намекнуть…
– Наконец-то! – епископ Аврелий бросился навстречу гостю немногим  хуже Коко.  – Сын мой, я не находил себе места, и не только я!
– Но почему? – удивился граф Ченизу, успевший по дороге от ворот к пастырской  обители окончательно оттеснить адуанствующего вояку.  – Внутренняя Придда вполне безопасна, тем более днем.
– О да! – Зачатки вкуса у бывшего столичного епископа были, и руки к потолку он не воздел. – Регент хранит  нас  и от внешних врагов, и от едва не затопившего Талиг безумия.  Я никоим образом не думал, что опасность грозит вам.
– Тогда кому? – в самом деле не поняли Валме с Ченизу. – И где? Олларианская Академия безопасна и безупречна даже в сравнении со  Старой Приддой.
– Признаться, – Аврелий понизил голос и взглядом пригласил Марселя подойти к широкому, выходящему на общий балкон окну, – признаться, я беспокоюсь  о его преосвященстве Тите.
– Но ведь он, насколько  я мог понять, отсутствует.
– Но может вернуться в любой момент. Я молил  Создателя, чтобы вы его опередили.
– Я опередил, но я по-прежнему ничего не понимаю.
– О таких вещах говорить трудно… Тем более что его преосвященство  после известного случая… относится  ко мне настороженно. Я исполнил свой долг, как богослов, и я до сих пор полагаю себя правым, но готов признать, что моя правота является умозрительной. Она хороша для ученых диспутов, а с паствой следует  говорить несколько иначе. Его высокопреосвященство мне на это указал почти теми же словами, что и преосвященный Тит. Я признал свою ошибку и оторванность от мира.
– Все мы так или иначе ошибаемся, – по-посольски помог Аврелию Марсель, потихоньку начинавший прозревать будущие откровения. – Вы не скучаете по Олларии? Лично я с нетерпением жду возможности туда вернуться. У меня слишком много связано с  этим городом.
Валме не угадал. Разумеется, Аврелий неустанно молился об освобождении Олларии и оплакивал горестную судьбу своей былой паствы,  но его нынешние тревоги имели иные истоки. Заметно волнуясь и, как следствие,  мило оговариваясь и проговариваясь, ректор признался, что опасается за жизнь Тита. Увы, неистовый доннервальдец не знает слова «неуместно», он, будучи ведом долгом и совестью  идет напролом, а герцог Алва не из тех,  к кому можно входить без приглашения.  Сейчас он, поручив прибывших с ним дам, заботам Платона  вместе с графом Лэкдеми прошел к его высокопреосвященству, чтобы обсудить предстоящую церемонию и…  и…
  – Его высокопреосвященство  – человек широкой души. Он немедленно распорядился подать гостям завтрак…  – Аврелий вздохнул, набираясь сил, и твердо произнес.  –  Для близких друзей  его высокопреосвященство держит крепкие напитки, а герцог Алва и граф  Лэкдеми  относятся именно к таковым.
– О да! – немедленно подтвердил Марсель, – их сблизила варастийская кампания.
– Вот видите! Они не только обсуждают грядущее радостное событие, но и вспоминают прошлое, возможно, отдают долг памяти тем, кого уже нет  с нами. Если их… уединение будет нарушено, регент может… особенно если он… Вы меня понимаете?
– Мне кажется да. Вы опасаетесь, что герцог Алва начнет стрелять? Вряд ли. Его преосвященство Тит ему  уже мешал.  Это было на приеме в Старой Придде, когда регент разрешил дуэли на линии, но сие нам сейчас неважно… Поверьте, если человека не застрелили при первой встрече, при второй  это тем более маловероятно.
– О…  – рассмеялся Аврелий, – это ваше знаменитое чувство юмора.  Разумеется, жизни Тита ничего  не угрожает, но что, если регент его отошлет прочь из Приддены, лишив его высокопреосвященство доверенного советника? Что, если его высокопреосвященство с этим не согласится с присущей ему резкостью? Талиг сейчас не в том состоянии, чтобы допустить разлад между светской властью и церковью.
– Вне всякого сомнения, – торжественно провозгласил Валме, ощущая тяжесть незримого пуза.  – Мы с Готти  немедленно отправимся  в  покои его высокопреосвященства  и сделаем все, чтобы появление Тита, если оно состоится, не нанесло непоправимого  ущерба. Надеюсь, у вас найдется несколько миндальных пряников?
Надежды Марселя оправдались: с пряниками  в Приддене все обстояло благополучно.



5
В субботу 7 октября в паре с Вячеславом Бакулиным будем на ФАНФЕСТЕ.

В обществе Вячеслава я куда-то ввязываюсь регулярно. Мы давно дружим, смотрим на многое одними глазами и выступать вдвоем нам и привычно, и удобно, и интересно. . На сей раз будем говорить о создании миров и не только.
А еще там будет концерт Алькор Светлана Никифорова
Если кому-то интересно и он еще не решил, чем заняться в субботу, будем рады встрече.

ФАНФЕСТ это фестиваль для авторов, фикрайтеров и любителей фандомного творчества во всех проявлениях и проходит оно в Москве по адресу Спартаковская площадь, 16/15с6 (метро Бауманская)

Наше с Вячеславом выступление в 17.00
Концерт Алькор в 16.30 как раз перед нами


7
Это блюдо в ЗЗ считается кагетским, хотя кагеты всего лишь усовершенствовали горский рецепт приготовления тергачатины долгого хранения. Готовится из грудки столь уважаемых в Кагете нухутских петухов, хотя годится и курятина. В нашем мире лучше всего идет индюк. О нем речь и пойдет.

Ингредиенты
— индюшачья грудка — 1 кг (можно больше, можно меньше, тогда количество всего остального меняется пропорционально);
— молоко — 1 л;
— приправы — куркума, паприка + что угодно на свой вкус. Автору нравится смесь карри и приправы для птицы, но без соли
— растительное масло 2 – 3 столовых ложки. Лучше всего смесь горчичного и подсолнечного нерафинированного в соотношении 1:1
— соль – по вкусу, в среднем чайная ложка без горки.

1. Грудку режем на более или менее равные куски грамм по 200-300
2. От души натираем специями последовательно: куркума, паприка, смеси специй.
3. Хорошенько накалываем со всей сторон вилкой
4. Складываем в миску, «запечатываем» растительным маслом. Закрываем и убираем в холодильник не меньше, чем на сутки.
5. Молоко средней жирности довести до кипения и подсолить, лучше всего использовать «гусятницу» с толстыми стенками. При желании можно добавить чайную ложку того же карри.
6. По одному опускать в кипящее молоко куски замаринованного мяса. Молоко при этом должно продолжать кипеть. В конце, чтобы добро не пропадало, «вымыть» горячим молоком из миски, где мариновалось мясо, остатки специй и пропитанного ими масла и вылить назад в гусятницу. После чего оставить кипеть на полчаса периодически помешивая снимая со стенок образующийся «налет» и возвращая его в молоко.
7. Вынуть мясо из кипящего молока и, не мешкая, отправить в разогретую до 180 градусов духовку еще на полчаса. Лучше всего использовать форму для запекания, решетка не подходит категорически.
8. Запеченное мясо быстро и плотно завернуть в фольгу и убрать на несколько часов в холодильник. Чем плотнее завернуть и быстрее убрать, тем лучше.
9. Чтоб добро не пропадало во все кипящее молоко можно положить крупно нарезанную очищенную картошку (в Золотых Землях для этой цели отлично подходит так называемая гаунасская крахмальная репа). Если молока намного больше картошки, она просто сварится, если молока не очень много, будет еще вкуснее, молоко практически все впитается и образуется корочка. Возможен и промежуточный вариант – сперва картошка варится, но в конце лишнее молоко убирается, и она доходит уже в молочном соусе.

8
Октябрьская  загадка. 
Кто  из героев "Песни четверых", когда, кому  и по какому поводу   говорит следующее:

"… это одно из досадных,  но неизбежных противоречий.  Они случаются чаще, чем думается, взять хотя бы вечную мечту  о крыльях.  С одной стороны  полет  -  это нечто недостижимое и прекрасное,  которое  нам дано пережить разве что во сне. С другой стороны мухи не вызывают ни восхищения, ни уважения, ни хотя бы зависти. Вряд ли кто-то, даже стремясь всей  душой в небо, согласится  ради этого стать мухой. Так  и здесь."

9
Матчасть! / "Песня четверых"
« : 29 Сен, 2023, 15:18:52 »
Сроки выхода из суеверных соображений не называем, а то мало ли что удумает Абсолют.

Всего в книге
пять частей, пролог и эпилог, по объему выходит несколько больше "Лика Победы".
Начинается действие в седьмой день Весенних Скал первого года Круга Ветров и заканчивается в Октавианскую ночь.
Место действия: Агарис, Альт-Вельдер, Вараста, Лаик, Липпе, Метхенберг, Мирикия, Оллария, Паона, Приддена, Старая Придда, Фельп, Хандава, Хексберг, Эйнрехт и промежуточные локации.
Репортеры - все, кто дожил до финала + еще один.

Книга не из веселых, но и такой безысходности, как в "Зимнем изломе" и "Полуночи" в ней нет, жизни будет больше, чем смерти, а пламени больше, чем золы.

Жизнеутверждающий спойлер.
Музыка Эмилю не снилась никогда, и эта кантиона не стала исключением, поскольку звучала она на самом деле. Мать с Рокэ забрались в угловой эркер и закрыли двери, но что для кэналлийской гитары какие-то доски, тем более ночью? Струнный звон еще мог бы приглушить шум ливня, но небо было ясным и звездным, особенно неистовствовал почти слившийся с утренней звездой Фульгат. Значит, до музыки дошло хорошо за полночь, а до того, надо полагать, были шадди, вино и сказки. Граф Лэкдеми подмигнул алой фамильной звезде и осторожно перебрался с опоясывавшего этаж балкона на подоконник. Пристроившийся на ручке кресла Рокэ мотнул головой и прижал рукой струны, но первой заговорила мать.
– Я едва не сказала тебе, что ты играешь лучше отца, – задумчиво произнесла она, – а ты просто играешь другое и по другому… Дитя мое, как назвать родительницу, которая по ночам будит сыновей чужой гитарой?
– На талиг этого слова нет.
– Можешь говорить по-алатски...

Все было именно так, только первым прибежал Ли, и ответил тоже он; к слову сказать, именно по-алатски. Эмиль осторожно убрал руку с плеча Франчески. Может, она и проснулась: урожденная Гампана слишком тактична, чтобы заметить, когда любовник… жених… почти муж отлучается. Другое дело, когда он вернется...
Куда его несет и зачем, Эмиль не представлял, но оставаться в постели было невозможно. Наскоро одевшись, так наскоро случалось разве что в торской юности, маршал выскользнул из пока еще не супружеской спальни, проскочил коротенькую анфиладу и очутился в прихожей, которую пересекал явно исполнивший свой долг буфетчик. Значит, мать или встала или, верней всего, не ложилась.
– Графиня просила шадди?
– И легкий завтрак.
– Я к ней присоединюсь.
– Да, сударь.
Лишнего этот Гастон не говорил никогда, так что Эмиль, спустя десяток секунд изрядно усомнился в своем пробуждении. Шадди мать пила не одна.
– … вашей истории не хватает лишь маэстро Гроссфихтенбаума, – присвистнул невидимый из-за портьеры Рокэ. – Я просто обязан это исправить.
– и это все, что ты можешь сказать?
– Подождите немного. Я осознаю.
– А я подслушиваю, – признался граф Лэкдеми, входя в комнату, – но недолго. Третий прибор сейчас принесут.
– Ты стал стратегом, – уведомил Алва, отодвигая стопку исписанных листков. – Что тебе приснилось, маршал?
– Ты, – и не подумал скрывать Эмиль. – С гитарой. Мы все были в Сэ, как тогда… Когда ты заявился после «Каммористы», только это было теперь и все равно в первый раз. Бред.
– Бред, дитя мое, или запивают, или записывают, – заметила мать. А вот она во сне была моложе, или там была… Франческа?!
– Утром? – возмутился окончательно входя в комнату Эмиль. – Ты надолго?
– До твоего отъезда, – Рокэ явно находился в отличном настроении. –Постарайся уложиться в четыре дня.
– Вообще-то я собирался выехать послезавтра.
– Ну, если тебе этого хочется…
– Мне хочется заняться делом, хоть бы и противным. Эйнрехт ты мне все равно не отдашь.
– Гуси на сей раз не для тебя, – подтвердил традиционно приберегший самое вкусное для себя негодяй. – Инструкции получишь в день отъезда.
Отругнуться не дала возглавляемая буфетчиком процессия, и хорошо, потому что делать нужно то, что за тебя не сделают другие. Запрячь Бруно по силам только Рокэ, морисков – Рокэ и Ли, а с дуксов хватит просто хорошего военного. Себя Эмиль по праву считал хорошим. Маршал взял с подноса чашечку и устроился в угловом кресле. Рокэ опять уткнулся в материнские записки, мать оттирала с мизинца чернильное пятно, рядом с ней белела полная нарциссов ваза. Через неделю эта комната, эти улыбки, эти цветы и запахи станут сразу воспоминаниями и желанной целью. Чтобы впредь спокойно пить шадди и обсуждать сказки нужно вырезать какое-то количество подонков. Что ж, они будут вырезаны.
– Нам понадобится четвертый прибор, – подал голос вроде бы с головой ушедший в чтение Рокэ. – Доброй ночи, сударыня.
– Ночи? – удивилась вошедшая в нижнем белом платье и с неподколотой косой Франческа. – Да, я не одета и бежать мне уже поздно.
– Когда поздно бежать, нужно делать то, что еще возможно, – Рокэ невозмутимо отодвинул одно из кресел, в которое неожиданная гостья столь же невозмутимо и опустилась. – Я могу вам услужить чем-нибудь еще?
– Полагаю, что да, – свела брови Франческа, которой лишь предстояло услышать об отъезде и о том, что Заля разобьет любой полковник. Ну ладно, не полковник, а генерал, но любой.
Это будет не самая приятная кампания… Вот кого надо будет придержать, так это Малыша. Разгребать эту грязь лучше бергерам, Арно без повешенных на столичных площадях как-нибудь обойдется. Выставить его что ли в здешний девичник? Добыть высочайшее повеление и выставить? Заодно и пару-другую мерзавцев отделает…
– Желаете что-нибудь дополнительно? – вопросил, озирая безупречную сервировку буфетчик.
– Возможно, через полчаса будет уместно игристое, – Франческа поднесла к губам чашечку. – Подготовьте и ждите звонка.
– Да сударыня. Госпожа графиня, господин регент, господин маршал?
– Если потребуется, мы позвоним, – откликнулась за всех мать и повелитель сахарниц удалился. Так сказать про Олларию самому и сейчас или предоставить это Рокэ?
– Игристое на рассвете интригует, – Алва поднял с ковра одинокий цветок, – и я заинтригован.
– Я тоже, сощурилась мать, – Франческа, что за сюрприз нас ожидает?
– Я бы не назвала это сюрпризом. Монсеньор, я прошу вашего разрешения на немедленный брак с присутствующим здесь графом Лэкдеми. Насколько я понимаю, ему предстоит скорый отъезд, и я предпочла бы дожидаться его возвращения в качестве жены, а не фельпской союзницей талигойской короны.
– Это, несомненно, стоит игристого, – Рокэ, скотина эдакая, был столь же деловит как и… невеста. – Кроме него и меня, как регента и главы олларианской церкви, нам потребуются, самое малое кардинал, эсператистский священник, жених, одна девица и один кавалер. В качестве такового предлагаю Валме.
– Девицей может стать младшая баронесса Хейл, – предложила разглядывавшая пирожки мать, – я вам не нужна совершенно?
– Без родителей нареченных можно обойтись, – Рокэ поднес нарцисс к самым глазам. – Хайнрих во всяком случае обошелся. Арлетта, мне следует объяснить разницу между обязательным и желательным?
Мать улыбнулась, пирожок она так и не выбрала, но молчать больше нельзя. Ты не шкаф и не кресло, ты, раздери тебя кошки, жених, так участвуй!
– Мама, – твердо произнес маршал Лэкдеми. – ты кокетничаешь.
– Дитя мое, ты занят несколько не тем, вернемся к обязательному. Предложение госпоже Скварца ты, насколько мне помнится, сделал.
– Еще в Фельпе, – деловым тоном уточнил Алва, – но эсператистского епископа или хотя бы письменное разрешения от такового добыть нужно. Пожалуй, придется пойти на временный подлог, который перестанет быть таковым через две недели, когда я встречусь с преосвященным Луцианом.
– Подлог не нужен, даже временный, – Франческа поднялась и Эмиль понял, что он дурак, к тому же бестактный. Это надо суметь даже не встать рядом, а она сейчас уйдет, на этот раз навсегда! Дельфиниумы сгорят, останется пустота и… булочки с корицей. Со скрипящем на зубы пеплом.
Все, что он еще мог это вырвать из материнской вазы цветы и бросить к ногам уходящей Франчески. Оставалось что-то сказать…
– Франческа! – заорал маршал, – я тебе уже говорил… Нам гореть вместе, пока… пока меня хватит!
– Спасибо, Эмиль, – в Фельпе, она так же сжимала его пальцы, – так и будет! Но я имела в виду нечто другое. Монсеньор, я слишком мало могу сказать о Создателе, чтобы обрекать из-за него себя на неопределенность, а вас – на подлог. Он, если он есть, один для всех. Я перехожу в олларианство, следовательно, кроме вас и кардинала, нам не нужен никто.
– Вы забыли Валме, девицу и игристое, – напомнила, дергая шнур, мать.
____________________________________________________________________

10
Киноэтерна / Сериал. Первый сезон.
« : 15 Сен, 2023, 15:31:15 »
Грядут новости о сериале и я не могу не попросить всех, для кого моя просьба имеет хоть какое-то значение, воспринять эти новости элегантно. С пониманием и уважением к тем, кто работал и работает вопреки раз за разом валившимся на голову форс-мажорам.

Давайте вспомним, что взявшиеся несколько лет назад за экранизацию ОЭ энтузиасты примерно представляли размеры горы, которую собрались своротить, но не могли знать ни о ныне почти позабытом ковиде с его карантинами, ни о войне, которая окончательно разорвет и так надорванные пандемией связи. По сути проект начинался трижды, причем второй и третий раз коней приходилось менять не просто на переправе, а во время паводка. Разумеется, это сказалось не только на сроках, но и на множестве других моментов. Вы даже вообразить не можете, сколько всего приходится учитывать, увязывать, утрясать, согласовывать. И ведь учли, утрясли, согласовали, начали работать.

Все подробности скоро появятся на официальных ресурсах,  а тут появятся все необходимые ссылки. Разумеется, новости  будут обсуждать. Разумеется, кто-то будет доволен имевшими место изменениями (а их очень много) , а кто-то, увы, расстроится. Примите это как данность и, как говорили Арамис и цитируемый им кардинал, не судите опрометчиво. Пилоты и в нормальной-то ситуации изрядно отличаются от конечного кинопродукта, а тут и вовсе вмешалось множество новых факторов.

Наверное, больше всего эмоций вызовут изменения в актерском составе. Причины этого не столь важны, важен сам факт и то, что новые актеры не должны подвергаться нападкам только потому, что они заменили тех, к кому успели привязаться. Точно так же не стоит выражать бурную радость из-за ухода тех актеров, кто играл в пилоте и не понравился. Это и некрасиво, и несправедливо. Ну а о самом сериале можно будет судить после того, как его увидим в полном объеме. Тогда можно будет с чистой совестью и ругать, и хвалить, и сравнивать, а пока давайте вести себя достойно и спокойно. . Тем более, что отсутствие некоторых актеров в первом сезоне отнюдь не означает, что их в проекте (если он получится успешным и будет продолжен), не будет вообще.

11
Очередная песенка из репертуара Алвы, над которой бьется Марсель. И опять у него ни кошки не получается, то есть получается, но при этом что-то теряется. Не что-то - главное.
________________________________________________________________________
- "Это вышло паршиво! - припечатал виконт, предавая огню исчерканные листки и с ними вместе два ненастных весенних вечера. Пришлось все начинать сначала, то есть с кэналийского оригинала, над строчками которого Марсель наскоро записал перевод. Чудовищно корявый и при этом - Рокэ подтвердил - точный.

- Я вижу слезы в твоих глазах, родная.
- Я смотрю на солнце, оно клонится к закату.
- Улыбнись, солнце завтра вернется.
- Конечно, любимый, ведь солнце вернется

- Я вижу слезы в твоих глазах.
-Я смотрю на цветок, он скоро завянет.
- Улыбнись, этот цветок не последний.
- Я улыбнусь, ведь цветов так много.

- Я вижу слезы в твоих глазах, родная.
- Я смотрю на звезды и вижу осень
- Улыбнись, у весны свои звезды
- Конечно, любимый, ведь весна настанет

- Я вижу слезы в твоих глазах…
- Я смотрю на тебя, ты завтра уходишь
- Улыбнись, ведь останутся солнце и цветы,
Улыбнись и дождись весны, Я ухожу, чтобы она пришла

- Конечно, любимый, ведь весна настанет
Я улыбнусь, я умру с улыбкой.

12
Новый год в Золотых Землях в последние Круги отмечается в ночь Зимнего Излома. Разумеется, празднование это, как и в нашем мире, сопровождается гаданиями, мечтами, гуляньями и застольями.

Вот  некоторые  кэртианские новогодние обряды и суеверия: вдруг кому-нибудь захочется проверить, сработают ли они на Земле.

В каких краях придерживаются таких обычаев, пока умалчиваю,  и предлагаю это  умалчивание считать Изломно-Новогодней игрой.Попробуйте вычислить, кто и где так празднует.

Итак, в Кэртиане на Зимний Излом:

****
В этих краях проводят праздничную ночь за столом, заперев двери и занавесив окна. Из дома выходят лишь с рассветом.

****
В этих краях подарки дарят следующим утром, увидеть свой подарок прежде времени – дурная примета.

****
В этих краях на Зимний Излом обязательно надо угостить собаку, причем если нет своей собаки, годится любая, а если нет любой, угощается первый встречный двуногий.

****
В этих краях праздники длятся четыре и один день. В последний праздничный день полагается оставаться в постели до полудня.

****
В этих краях главным праздничным блюдом являются пироги. В описываемое время начинки очень разнообразны, но в первые годы после принятия эсператизма праздничные пироги пекли либо с мясом дикого кабана, либо, если таковое было недоступно, со свининой. До принятия эсператизма основным блюдом на Зимний Излом была приготовленная на углях кабанятина.
Связано это с древним поверьем о том, что накануне Зимнего Излома Старый год воплощается в умирающем кабане, который, как и положено воину, желает окончить свою жизнь в битве и атакует Новый год, который принимает облик пса. После кровопролитной битвы кабан получает смертельную рану и завещает победителю свое тело. Пес отдает добычу хозяевам-охотникам, оставляя себе лишь кабанье сердце. Когда Новый год пожирает сердце Старого, наступают дни надежды, которым надлежит перейти в месяцы деяний, за которые пес постепенно превращается в вепря, чтобы в свой последний день выйти на битву. И так будет, пока не остановится время и не погаснут звезды.
Поскольку данная легенда вступала в противоречие с эсператистской картиной мира, а у эсператистской церкви не было возможности силой навязать этой части Золотых Земель свои правила, конклав пошел на компромисс, и кабанятину спрятали в пироги.


****
В этих краях накануне Зимнего Излома заплетают Годовую косу. Для этого берут шестнадцать новых лент - четыре черные/белые/серебристые символизируют зимние месяцы, четыре синие - весенние, четыре зеленые/золотистые/лиловые - летние, четыре красные – осенние. Первую косу заплетают из пятнадцати лент и перевязывают черной, которую украшают стеклянным колокольчиком, загадывая при этом желание. На Весенний Излом косу переплетают, причем черная лента заменятся синей, и так далее. Годовая коса крепится в спальне, у изголовья.
В последний день года косу расплетают, а ленты либо раздаривают, либо используют для украшения дома и одежды. Если же год выдался недобрым, ленты уничтожают (но ни в коем случае не в доме), прерывая череду неудач.

****
В этих краях накануне Зимнего Излома на стол выставляют особую подставку, на верху которой размещают фигурку трехцветной кошки, а вокруг неё расставляют фигурки четырех котов - черного, серого, белого и рыжего. Прежде чем поставить кошку на праздничное место, ей шепотом на ухо перечисляют желания.
На рассвете кошку убирают в расписную шкатулку и прячут в тайнике, а четырех котов-стражей года ставят на почетное место, меняя местами. Зимой первым стоит черный кот, весной – серый, летом – белый и осенью – рыжий. Порядок расстановок фигурок следующий: чуть сзади главного сезонного кота становится его соправитель по месяцу, если таковой имеется. Два оставшихся кота в произвольном порядке размещаются сзади на одном уровне. К примеру в месяц Осенних Волн к рыжему коту присоединяется белый, а серый и черный располагаются сзади, а в месяц Осенних Молний рыжий кот остается в гордом одиночестве, а три других кота стоят сзади в одном ряду.

****
В этих краях на Зимний Излом по одной сжигают определенные травы, перечисляя злодеев былого и называя тех, кто их победил. Если злодей остался непобежденным, после его упоминания сулят, что ему подобные будут посрамлены, как были посрамлены (вставить подходящие имена). При этом категорически запрещено упоминать собственных врагов.

***
В этих краях на Зимний Излом выбрасывают на улицу хотя бы одну хорошую вещь, чтобы откупиться от Неудачи. Надо ли говорить, что в ночь Излома по улице рыщут непугливые личности с мешками, которым в случае поимки грозит, как минимум, хорошая трепка. Долежавшие до восхода солнца вещи без всякого страха разбирают соседи на счастье, а вот купить по случаю у старьевщика подобранное ночью – получить в придачу чужую неудачу.

****
В этих краях на Зимний Излом плетут, шьют или вяжут фигурки ызаргов, которые символизируют то, что желательно оставить в прошлом. В ночь Излома нужно незаметно покинуть общее веселье и так или иначе уничтожить своего ызарга (сжечь, утопить, закопать, изрезать/распустить и пустить по ветру, если таковой дует). Категорически запрещается подбрасывать своих ызаргов другим. Тот, кто это сделает и попадется, очень рискует.

****
В этих краях на Зимний Излом касаются рукой огня горящей свечи, отгоняя невзгоды, и сразу же выпивают чарку чего покрепче.

****
В этих краях на Зимний Излом собираются вместе, и чем больше народа, тем лучше. Празднующие приносят чаши с вином, в которые брошены подарки - чаще всего монетки или колечки. Чаши выставляют на крутящиеся подставки, затем гасят свет и подставки раскручивают, после чего участники меняются местами и берут ближайшую чашу, а вместе с ней и судьбу.

****
В этих краях на Зимний Излом нужно рассказать страшную историю со счастливым концом, закончив ее словами: "и пусть с нами не будет так, как началось, а если начнется скверно, пусть закончится хорошо".
______________________________

Отгадки  будут даны первого января.

PS  Некоторые  из перечисленных обычаев могут дополнять друг друга,  а некоторые в ходу  на разных территориях.

13
Сегодня у нас (и кто бы мог подумать?) призраки Лаик.

Кэртианские призраки, как правило, проявляются регулярно и связаны с определенным местом, тогла как выходцы являются к конкретным, связанным с ними людям.
Призраки безмолвны, выходцы говорят.
Призраки сосредоточены на каком-то конкретном действе, которое раз за разом повторяют.
Поведение выходцев более разнообразно.

В Талиге наиболее известны призраки Лаик и нохский Валтазар, которого Франциск использовал в качестве доказательства корысти и гнусности эсператистов.

Вероятность появления новых призраков и выходцев тем больше, чем ближе Излом. Само по себе их наличие угрозы присутствующих не несет. Будь иначе, в Лаик не направляли бы на обучение наследников лучших людей Талига, включая наследников престола.

О призраках Лаик известно всем и, как это часто бывает, всем известное толокм никем не понято.

Среди более или менее свежущих считается, что призраки переселились в Лаик после закрытия Франциском Олларом монастыря, в котором они обитали прежде. В основе этого утверждения лежат свидетельство очевидцев, из которых наиболее ценными являются записки герцогини Гертруды, вдовы маршала Эктора Придда.

____________________________________________________________________________
– Супруга Эктора Придда в своих записках упоминает монахов Доры. До Франциска там была обитель Милосердия.
– Дора?! Никогда о таком не слышал.
– Те, кто ломает, обычно не стремятся донести до потомков подробности. – Валентин ловко осадил щерящегося мориска, вынуждая идти голова в голову с не менее злющим Каном. – Аббатствами, если так можно выразиться, занимались Франциск и ныне святой Ариан. Они начали с Доры, и вряд ли случайно. Поводом могли стать и призраки, но причина, на мой взгляд, была в настоятеле, который в самом деле пытался проявлять милосердие. Моих предков он, во всяком случае, укрыл.

****
….Катершванцы упоминали, что лаиские призраки несли знак ордена Знания, а призраки Доры принадлежали к ордену Милосердия. Если следовать этой логике, призраки Нохи должны быть собратьями Валтазара по Домашнему Очагу. Как они выглядят?

****
Герцогиня Гертруда укрылась в Доре наутро после гибели Эрнани. Следующей ночью впервые за несколько сотен лет в аббатстве видели призраков. Одни связали их появление с победой Франциска, другие – со смертью короля, третьи – с тем, что в обитель допустили женщин..

****
Когда из Доры исчезли призраки – неизвестно, но это было не раньше, чем из обители выселили живых монахов, и не позже, чем там устроили тюрьму.

****
Я могу добавить, что призраки появлялись всегда после полуночи и всегда в одном и том же месте, причем не сразу. Сперва вспыхивало зеленое бездымное пламя, затем начинал звонить колокол, и, наконец, из за поворота показывалась процессия. Монахи попарно пересекали храмовую площадь, обходя огонь, и исчезали. Я был в Доре всего один раз, к тому же аббатство перестроили, так что могу ошибаться, но мне кажется, сейчас на месте призрачного костра расположен довольно неприятный фонтан.
– А когда монахов видели до того? Ну, до Франциска?
– Во время чумы. Есть сведения, что изначально это был так называемый моровой ход. Постойте… Я знал этот кусок из записок герцогини Гертруды наизусть. «Колокол звонил, святые братья шли и умирали со свечами в руках. Через них переступали и шли дальше. Мор прекратился, когда в последнем аббатстве умер последний монах. Умер, не прекращая молить Создателя о милости к обреченному городу…»

_______________________________________________________________________
Сомнения Валентина правомочны. Призраки Лаик по своей сути ближе алвасетской Женщине с гитарой, чем Валтазару, Доброй Элизе или Матушке Тагари.
Обычный призрак – это «слепок» личности в момент смерти, полностью сосредоточенный на какой-то не связанной напрямую с личной смертью эмоции. Иногда (если "повезло" с местом и временем смерти) они могут со временем - с очень большим по людским меркам временем - начать потихоньку обретать черты выходца - обрести определенную свободу перемещения, начать реагировать на внешние раздражители, но так и останутся зацикленными на чем-то одном, как Валтазар, но чаще после очередного излома такие призраки исчезают. Кстати, выходцы Холода, если никого не уведут, спустя несколько Изломов тоже пропадают.

Призраки Лаик раз за разом идут одним и тем же маршрутом, в конце которого пропадают, чтобы спустя какое-то время повторить это действо. Они не реагируют на окружающее, просто идут и исчезают "в стене", в самом деле напоминая «чумной ход».

Появились они в Лаик после гибели Фабиана и представляют собой процессию, которую возглавляет первый из настоятелей обители Знания, за которым следуют монахи, которых сменяют идущие попарно унары. Один призрак – в момент вступления в Лаик, второй - в момент смерти. Выглядит внушительно и бездемно понятно, но если вдуматься возникают вопросы.

Ход длинный, очень длинный, но его участников тем не менее заметно меньше, чем монахов за тысячелетие существования обители и без малого Круг существования школы унаров, число которых к тому же удвоено.

Монахов случайные свидетели видя одинаково, унаров - по-разному.

После визита Циллы монахи из Лаик исчезают, чтобы спустя какое-то время появиться в Нохе, где их одной из первых видит Катарина. Унары в Нохе не появляются, зато Робер "видит" в Лаик синеглазого юношу, который может быть либо унаром Рокэ, либо унаром Алонсо, либо унаром Рамиро.
И точно так же Матильда рядом с собой во время церемонии избрания Эсперадора и после, уже в Сагранне, видит себя юную. Соответственно тут наблюдается смыкание мистических явлений разного порядка, которые могут существовать как вместе, так и по отдельности.

Призраки Лаик состоят из постоянной «головы», которую видят все, и переменного «хвоста», который был при "передислокации в Ноху" отброшен. И который видят не все и по-разному. И разбирать это надо по отдельности.

Гертруда Придд, а затем Катарина, Левий, Арлетта и т.д. в самом деле видели «чумной ход», только «чума» это была не человеческой болезнью, а симптомом болезни Кэртианы.

Некогда в самом деле какие-то монахи пытались отмолить свои и чужие жизни у несуществующего Создателя и умерли во время бесконечных молитв среди трупов своих собратьев. В Доре появились призраки, но они оказались не слишком стойкими, к тому после эпидемии аббатство перестроили. Спустя какое-то время призраки исчезли, оставив смутную легенду, которую потом очень талантливо записали.

Приближался Излом, и наблюдались определенные признаки того, что следующий Круг для Кэртианы может стать роковым. Скверна уже давала о себе знать, в Олларии было очень напряженно. Ситуацию слегка спасало то, что многие потенциальные бесноватые разбежались перед осадой или были убиты, город был не слишком многолюден и, самое главное, в нем оказались Рамиро и Октавия-Оставленная. Но Рамиро погиб и одновременно с ним "умерла" Оставленная, оставив сына. Эта двойная смерть и предсмертные желания Рамиро защитить жену и ребенка и Оставленной - сохранить похожего на отца сына выжгло практически всю скверну Кабитэлы, но сперва она «вскипела» и в Доре "выплеснулась" на поверхность.

Так вышло, что именно там находилась герцогиня Придд. Она увидела зеленое свечение, нервы у нее были на пределе, а кровь была не хуже, чем у Арлетты и Катарины, только там были не Волны, а Скалы.

Магическое равновесие в Кэртиане после визита Одинокого и гибели Рамиро с Оставленной было нарушено, всю магическую систему колотило, и Гертруда оказалась примерно в том же состоянии, что Арлетта в ночь погромов, когда ей виделась всякая чертовщина. Она чувствовала угрозу, она ее подсознательно очень верно оценила, и она своим страхом и своим воображением придала этому предупреждению конкретный, понятный любому эсператисту вид. Ей привиделся чумной ход, легенда о котором в свое время ее потрясла, этот образ был принят и «закреплен» информационной системой. Так призрачные монахи стали индикатором, указывающим на возможность прорыва скверны.

Когда уровень скверны резко упал, исчез и чумной ход, вернее исчез из Доры, в информационном поле он сохранился, чтобы в свое время вернуться.

Франциск был умным человеком, можно даже сказать, что гениальным, но он не был эорием. То, что эории чувствовали, он мог разве что пытаться понять умом, и он пытался это делать. Возможно, останься уровень скверны на прежнем уровне, он бы принялся копать и понял бы то, что спустя Круг поняли Валмоны, но уровень скверны резко упал. По закону сообщающихся сосудов в переименованную Олларию (а это еще больше снизило уровень) потекла скверна агарисская и паонская, но колодцам было еще полнится и полнится, а потом еще и Агарис взяли. В первую четверть Круга скверна практически перестала ощущаться, Кэртиана задышала полной грудью и перестала отравлять Ожерелье. Маяки зажглись, их пламя было практически чистым, Механизм успешно провернулся и все пошло неплохо. Лучше, чем в прошлом Круге, тем более, что избавившись от эсператистов, особенно от Истины и Чистоты, Франциск в мистическом плане, сам того не ведая, облегчил взаимодействие со Стихиями, особенно со Скалами, чей Круг начинался.

Лаик, обитель Знания, была построена на месте основного святилища Скал Кабитэлского периода. Танкредианцы ничего особо не испортили, но смерти и захоронения в месте Силы - вещь опасная и непредсказуемая. Немалая часть монахов во главе с первым аббатом оказалась после смерти привязана к Лаик. Выход в материальный мир им открыла кровь Фабиана, который сам того не зная, был эорием дома Скал, и его осознанная жертва нашла отклик. Именно по Фабиану первый раз зазвонил призрачный колокол.

Франциск в благодарность за спасение сына дал его имя унарскому братству. Он сказал, его услышали, и началось. Унары, принося присягу, становились частью Лаик. В том смысле становились, что Лаик их запоминала такими, какими они были в миг своей клятвы. Скалы помнят… Лаик помнила тех, кто через нее проходил, и в миг их физической смерти они, прежде чем шагнуть в Лабиринт, еще раз проходили Лаик, и она запоминала их, уходящих. Так складывались призрачные пары. В отличие от умиравших в Лаик монахов, они были просто "картинками", которые при определенных обстоятельствах могли видеть люди так или иначе (кровь, присяга, долг и т.д.) с ними связанные. Пока бывший унар был жив, он не мог присоединиться к призрачной процессии.

Призрачные шествия в Лаик случались достаточно часто, чтобы никого это не удивляло, и причины этого могли быть самые разные. От «мистического возмущения» и расположения звезд до человеческого фактора. Монахи спешили на молитву через замурованную дверь в давным-давно закрытый храм, увлекая за собой тени бывших унаров. Если бы кто-то взял на себя труд фиксировать все их появления и выискивать возможную причину, он, возможно, обратил бы внимание на некоторые события и некоторых личностей.

Эмоции, затопившие Лаик, спровоцировали лаикских призраков на очередную молитву. Доля Ричарда в этом, видимо, была максимальной - как-никак Повелитель Скал, переживший нешуточное потрясение, но без других узников и примкнувшего к ним Валентина и без человеческого присутствия в самой галерее призраки могли и не проявиться. В любом случае сами по себе они никакой опасности не представляли. Отец Герман переоценил опасность, которую представляла галерея. Вернее он не понимал, какие действия в подобных местах несут угрозу, а какие - нет. И не мог понять, поскольку прорваться через старое святилище в Лабиринт мог только эорий, обладающий к тому железной волей и самообладанием. Провалиться же на Тропы Холода случайно, просидев ночь в бывшем храме и тем более в последующей пристройке, невозможно. Тут нужны либо сущности посерьезней призраков, либо неумело проведенный ритуал, либо смерть, либо сочетание целого ряда факторов, которые сложатся в подобие ритуала. Сам отец Герман несколькими часами позже получил смерть.

Чумной ход Лаик оставался на месте до тех пор, пока его после визита Циллы не "вышвырнуло" из уютной Лаик к месту возможного прорывы скверны, которое они и стали "обходить", сигнализируя об опасности. "Унары" остались привязаны к месту, но сами по себе они проявиться не могли. Для этого требовалось мистическое воздействие, возможно, неосознанное. Именно так и вышло с Робером, который "увидел" синеглазого унара. И с Арно, который увидел пару, сперва показавшуюся ему собой и Ли.

14
Эксмо  решило красиво переиздать   мой "неформат".
В  том  войдут "К вящейславе человеческой" + "Данник", "Стурнийские мозаики" и 'Vive  le basilic'

Вопрос, как  назвать  сборник?  Если есть идеи, буду  за них очень признательна.

15
Адресное / С Весенним Изломом!
« : 20 Мар, 2022, 18:21:40 »
С Весенним Изломом, друзья. 
Будем жить!

Изламывается буквально сейчас, в 18.33.05 по Москве


Страницы: [1] 2 3 ... 7