В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.

16

Адресное / Осенний Излом

« : 22 Сен, 2021, 21:53:12 »

С Осенним Изломом всех!
Изломается в Москве сегодня и очень скоро. В 22.20.51
Радуйтесь!

17

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Персонажи цикла. Личные дела. Спруты

« : 03 Сен, 2021, 13:58:32 »

К ознакомлению предлагаются некоторые фамильные тайны Приддов. Справка была составлена по просьба создателей сериала и дается в некотором сокращении (убраны пока еще спойлерные моменты)
_________________________________________________________

Последним сразу и фактическим, и официальным Повелителем Волн был Юстиниан Придд (тот самый, кто сумел отомстить за смерть родных при помощи найери и сменил герб и девиз). От Юстиниана волею защитного механизма Кэртианы фактическое повелительство ушло к родившемуся во время поездки в Бергмарк бастарду, затем кровь Повелителей Волн Бергмарк не покидала. Нынешний Повелитель Волн по крови - Ойген Райнштайнер.

Законные дети Юстиниана Придда, опять-таки благодаря вмешательству все того же механизма, не оставили мужского потомства, но его сын и официальный преемник решил обмануть судьбу хотя бы в глазах смертных и вступил в сговор с любимой и любящей женой. По его настоянию герцогиня родила от некоего тщательно подобранного герцогом пленного варита, который после рождения сына был убит. Тайну знали только «родители». От этого ребенка пошла линия фальшивых «Повелителей Волн», но в эсператистской стране во время гонения на «демонских отродий» вскрыть подлог было проблематично. Его и не вскрыли, тем более что ребенка воспитывали на «старинный лад». Придды благополучно считались теми, кем они не были, ничем особенным не отличаясь от прочих рыцарей, пока при Эрнани Последнем Эктор Придд не стал любовником королевы. Любовь с его стороны там и не ночевала, но мысль посадить на трон своего отпрыска и стать при нем регентом Эктором овладела крепко. Королева же влюбилась в могучего маршала со всей страстью истеричной дуры и сходила с ума от ревности к его семье. Возможно, чувствовала со стороны любовника определенную неискренность, как-никак она была настоящей эорией.

После известных событий Бланш с сыном бежала в Агарис, и ее сын положил начало агарисской ветви «Раканов», которые не были даже Приддами. При этом Бланш была настолько глупа, что под настроение написала вдове Эктора Гертруде оскорбительное письмо, из которого ясно следовало, кем был отец принца Эркюля. Это письмо хранилось у Приддов и в итоге попало к Валентину, который решил разыграть эту карту.

При Олларах Придды предпочитали оставаться в своих владениях, которыми довольно грамотно и толково управляли. Политики и столичной жизни они избегали, хоть и содержали в Олларии фамильную резиденцию. На севере они пользовались серьезным авторитетом, достаточно охотно роднились со знатными семействами, а во время Двадцатилетней войны не дали повода себя заподозрить в предательстве, но ничего выдающегося за ними не числилось. Семья была многочисленной и закрытой, при этом, если б не закон о майорате, фамильное состояние раздробилось бы на множество средних и мелких. В семье, численность которой по понятным причинам не регулировалась мистически, были в большом ходу титулы учтивости и владения и доли доходов, которые выделялись в пожизненное владение младшим родичам.

При Алисе на новом витке и гораздо в более мягком варианте повторилась история с маршалом Эктором. После того, как Франциск невеликий под давлением Алисы разогнал традиционных сподвижников Олларов, начались поиски новой опоры трона и внимание королевы закономерно обратилось к Приддам. Алисе удалось найти подход и к актуальному герцогу, и к его окружению. Спруты появились при дворе и приняли из рук королевы несколько высоких должностей, а глава фамилии стал супремом и пробыл таковым до свержения Алисы, после чего внешне мирно ушел в отставку по состоянию здоровья. Тем не менее отец Вальтера был причастен к алисианским заговорам, включая покушение на Алву на Винной улице.

В это же время произошло никем не замеченное, но судьбоносное значение. Абсолют начал подготовку к очередному Великому Излому, одним из следствий которой стала очень короткая, но результативная связь герцогини Придд с графом Олафом Борном. Родившийся в результате этой связи Вальтер Придд был уже не обычным человеком, а эорием Дома Волн, фактическим главой фамилии, носящей в древности имя Левкров, а затем последовательно Гонтов и Борнов. Разумеется, никто ничего не заподозрил, Абсолют всегда «перебрасывал» кровь аккуратно и незаметно.


Вальтер в своей семье был чужим по крови, но так и не узнал этого, однако близости с родными у него не было, впрочем, семья при всей своей многочисленности была не слишком дружной. Герцог Эрик позволял себе связи на стороне, причем некоторых своих бастардов (таких, как нынешний управляющий Васспарда) признавал. С братьями у него были довольно сложные отношения, особенно с Лукасом, который пытался добиться как минимум собственного титула и надоедал этим королеве. Алиса приняла сторону Эрика, что отвратила Лукаса и его супругу от двора.

Законных сыновей Эрик воспитывал достаточно сурово, и Вальтер очень рано научился владеть собой. При этом он был довольно-таки страстной натурой, что в полной мере передалось уже его детям.
Падение Алисы и отцовскую отставку он пережил еще подростком. Вопреки уговорам семьи Эрик остался в столице и связался с заговорщиками, правда, соблюдая осторожность. Тем не менее сын отцовские настроения знал и в целом их разделял.

Затем Вальтер встретил юную Ангелику Гогенлоэ, влюбился и встретил взаимность. Они принадлежали к противоположным партиям, причем Придды числились в побежденных, а Гогенлоэ в победителях. О союзе не могло быть и речи, но влюбленные встречались и проявили некоторую неосторожность, после которой им оставалось либо жениться, либо бежать, либо, уподобившись героям легенд, кончать самоубийством.

Придды традиционно были очень близки с Борнами, и Вальтер слышал о таком замечательном человеке, как Август Штанцлер. Он обратился к нему за помощью, и эр Август с удовольствием помог, заодно подняв себя в глазах кардинала Диомида, на которого тогда работал. Диомид, полагая важным мирить алисианцев со своими сторонниками и перетягивать на свою сторону сторонников Алисы, вмешался, пусть и не афишируя этого, и Гогенлоэ с Приддами уступили. Свадьба состоялась, однако Гогенлоэ от новых родственников дистанцировались и, по сути, порвали с блудной дочерью, Придды же ее приняли очень неохотно, хотя приличия и соблюдали. Рождение Габриэлы удалось немного «подправить», хотя она родилась несколько раньше, чем позволяли приличия. Отношения Приддов к невестке это тоже не улучшило. Тем не менее, Вальтер и Ангелика любили другу друга чем дальше, тем больше. При этом любовь к жене у Вальтера вылилась в отчетливую неприязнь к Гогенлоэ и через них - к Лучшим Людям.

После свадьбы Вальтеру предложил пост в бывшем отцовском ведомстве, и он по настоянию отца согласился. Эрик продолжал осторожно интриговать, Штанцлер, с дозволения Диомида, изображать из себя радикального заговорщика, а Вальтер - исполнять отцовские поручения. И при этом задумываться о будущем. Нет, он не признал правоту Диомида, а затем Сильвестра, он думал о детях. И о том, как сменить сторону. Однако при жизни отца это было невозможно, а после его смерти стало очень трудно. Окончательное решение дистанцироваться от заговорщиков Вальтер принял после провала покушения на Алву, но соскочить оказалось труднее, чем думалось.
Вальтер выдал Габриэлу за тоже колеблющегося Борна, не ожидая, что дочь влюбится в мужа и попадет под влияние его единокровных сестер и матери.

Борн, поддавшись на уговоры окружавших его дам, поднял восстание, и тут Вальтер впервые показал характер и отказал в помощи.
Это обстоятельство немало поспособствовало успеху миссии Савиньяка, Борн был готов сложить оружие, но Габриэла видела супруга победителем и королем. Грянул выстрел.
Теперь на руках Вальтера и Ангелики оказалась невменяемая дочь и тайна, которую они оба знали. И скрывали друг от друга.

Сойти с круга стало еще труднее. Тем не менее, невмешательство Приддов оценили уже Сильвестр и Ноймаринен. Приддов не тронули, хотя от мысли женить Фердинанда после смерти Магдалы Эпинэ на Ирэне Придд отказались и Сильвестр, и Штанцлер, хоть и по разным причинам. Королевой стала благонадежнейшая, как тогда казалось, Катарина Ариго, а Придды получили отступного: должность супрема, которую Сильвестр к этому времени превратил почти в проформу, и участие в свадебной церемонии – к алтарю Катарину вела герцогиня Придд.
______________________________________________________
Ряд дальнейшие события, как спойлерные, вырезаны. Разгадка «тайны Джастина» дается в «Песне четверых».


Для понимания того, что случилось потом, важны два момента:
- Родители вынудили Ирэну принять предложение давно добивавшегося ее руки виконта Альт-Вельдера, марагонского аристократа, полностью преданного Олларам.

- Решившийся на самоубийство Юстиниан попробовал обставить свою смерть, как несчастный и героический случай. Юстиниана спас оказавшийся неподалеку Алва, которому постепенно удалось добиться доверия и дружбы спасенного. Это стало известно в Олларии. Вальтер увидел в этой дружбе шанс освободиться от прошлого, однако Юстиниана убили, когда он по отцовскому вызову приехал домой.

Скрытность Приддов и их преданность семье сыграла против них. Валентин не сомневался в том, что Юстиниана убил дядя по приказу отца. Ирэна верила матери, полагавшей убийцей Габриэлу, а исчезновение тела делало невозможным расследование.
Убийство Юстиниана, вернее позиция, которую занял при этом Вальтер, разрушило его брак. Придды, не переставая любить, отдалились друг от друга. Ангелика разом постарела, превратившись из признанной красавицы в, как выразилась Луиза Арамона «лахудрию» Вальтер, трезво оценивая обстановку, лихорадочно пытался спасти семью, понимая, что Манрики и Колиньяры рано или поздно при попустительстве, а то и подстрекательстве Сильвестра, их сожрут. Надежды на Алву больше не было, ведь он, как и Валентин, считал Вальтера сыноубийцей.

Вальтер отправил безумную Габриэлу с Ирэной в Марагону, в замок Альт-Вельдер, Ангелика покидать Олларию отказалась, хотя он и просил ее уехать. Семейство Гогенлоэ, к которому она тайно от мужа попробовала обратиться за помощью, ее оттолкнуло. Что и неудивительно, ведь они успели породниться с Манриками, и это родство, в случае уличения Придда в измене, могло обернуться, как минимум опекой над несовершеннолетними наследниками и колоссальным состоянием.

Видя это, Вальтер договорился со своим старым почти другом (большего, чем «почти», у этого человека не было) мэтром Инголсом. Они разыграли ссору, что давало шанс на то, что Инголс будет назначен адвокатом Приддов.
Вальтер пытался максимально честно и лояльно исполнять свои обязанности, не давая повода для обвинений. А в авантюре Рокэ и Лионеля, когда они добивались для Рокэ проэмперадорства, догадался о сути игры (во многом потому что знал о происходящем у королевы со слов Ангелики) и им подыграл. Правда, Сильвестр счел это игрой за Людей Чести, а те, кто стояли за Людьми Чести - капитуляцией и готовностью играть по их правилам.

Октавианскую ночь Придды, как и весь двор, провели в Тарнике, ничего не подозревая.
Но последующие события все отчетливей напоминали агонию. После того, как Алва на четверной дуэли убил Штефана, Вальтер понял, что конца ждать недолго.
Тем не менее Придд еще на что-то надеялся, хоть и принимал определенные меры. Он еще раз попробовал отослать из столицы жену и наследника, вызвал Альт-Вельдера, объяснил ему ситуацию, и они начали понемногу формировать что-то вроде ударного отряда. Не успели, это дело Альт-Вельдер закончили уже с Валентином. «Лиловые» под командованием Валентина покрыли себя славой, но первым их делом стало освобождение Алвы. А вот Вальтера и Ангелику им спасти не удалось - после смерти Сильвестра Манрик и Колиньяр действовали стремительно.

________________________________________________________
Вот что об это говорит сам Валентин:

«– Наши доброжелатели, кто именно, неизвестно, успели предупредить о смерти Сильвестра и о том, что Манрик завладел бумагами кардинала.
Отцу в тот день нездоровилось, он был в нашем городском особняке, куда и доставили приказ срочно прибыть к его величеству. Мать и меня к этому времени уже арестовали. Альт-Вельдер настаивал на немедленном бегстве, но мать была во дворце, и отец отправился туда. Возможно, он надеялся, что мы всего лишь заложники, и нас отпустят. Вечером Альт-Вельдер попытался прояснить нашу судьбу, с ним были предельно вежливы…
– Особенно если учесть, что о своем неведении врал лично генерал Манрик.
Манрик отвратительно разбирался в людях, он доверился не только Люра. Мэтра Инголса, как отец и рассчитывал, назначили защитником «заговорщиков». Начнись суд до появления Алвы, мэтр бы сумел его затянуть, ведь временщики думали, что времени у них довольно. Пренебречь приличиями их вынудил бунт в Эпинэ...
Нас решили уничтожить, уступчивость лишь облегчила бы дознавателям их задачу. Единственным шансом было продержаться до появления Алвы, а он не мог не появиться. Даже если б ее величество не нашла способа его вызвать, это кто-нибудь бы да сделал».

18

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Персонажи цикла. Личные дела. Рокэ Алва

« : 17 Авг, 2021, 13:25:46 »

На ресурсах сериала выложили интервью  с Юрий Чурсиным в образе Рокэ

Закономерно  пошли вопросы  и недоумения со стороны читавших цикл. Насколько  я понимаю, киногруппа "держит интригу"  и  старается обходиться без спойлеров. Наверное, это верно, ведь киноаудитория  всегда  шире читательской. 

Но  здесь-то собрались читавшие и  поэтому я считаю возможным выложить ту "ориентировку"  на героя, которую давала киногруппе. В ней очень многое разложено  по полочкам,  так что, думаю, читавшим тоже будет интересно проверить собственные выводы. 

Еще раз подчеркну. К началу КНК Рокэ находится в состоянии человека, который не знает точно, зачумленный он или не совсем. Логические доводы есть и в пользу первого утверждения, и в пользу второго, поэтому каждый новый камушек на ту или иную чашу весов он воспринимает нервно.
Плюс у него некоторое время назад начались приступы головной боли, как правило, это совпадает с его пребыванием в столице, но порой может и в другом месте (кроме Кэналлоа и моря) накрыть. При этом он постепенно приходит к выводу, что политика Сильвестра в перспективе ведет к крупным неприятностям, а «тактические союзники» кардинала и есть те самые, не желающие зла быку и кораблю цепни и ракушки. Идти в лоб Алва пока еще не готов и предпочел бы обойтись без очередного переворота, но он слишком умен, чтобы не видеть, что ситуация осложняется, и что доля происков врагов и интриг антиолларовской оппозиции в этом ухудшении не так уж и велика. В лучшем случае четверть. Остальное - Сильвестр и его «команда» во главе с Манриком и Колиньяром.

Алва знает, что армия за ним пойдет. Но настоящими соратниками, теми, кто понимают, что происходит, он может считать только Лионеля, Бертрама, Салигана, а после Сагранны еще и Бонифация. Королеву он пока в этом смысле не рассматривает, хотя определенные подвижки в их отношениях после истории с Проэмперадорством и отравлением и происходят. Тот же Альмейда или Эмиль просто сделают, что велено, если надо, даже переступив через себя.

Теперь, что ломало (но не сломало) Рокэ, начиная с Винной улицы.

Он не верил в эсператистские бредни и считал их порождением политики, причем грязной.
 Бывая в Багряных Землях, он столкнулся с верованиями морисков, из которых следовало, что никто большой и добрый (или  большой и злой) за спинами людей не стоит. Мы предоставлены самим себе, но технику безопасности соблюдать надо. В дела минувшие Рокэ особо не лез, но о существовании некоторых явлений и созданий, которых в Золотых Землях почитали сказочными, разумеется, знал.

И вот человек с подобным мировоззрением встречает самого настоящего Леворукого, который его спасает от верной смерти, причем дважды: и убийц перебил, и явно смертельные раны подлечил. Тут впору либо свихнуться, либо уверовать, либо сунуть голову в песок, списав все на собственный бред. Рокэ не сделал ни первого, ни второго, ни третьего и начал разбираться.

Надо заметить, что с его романтической влюбленностью в «девочку в окошке» было покончено сразу и навсегда. Причем без всякого байронизма и разочарований в жизни и в женщинах. Эмильенна попалась в ту же ловушку, что и он: влюбилась в совершенное ничтожество, пошла ради него на все и была готова вместе с ним умереть. И умерла бы, но любимый-обожаемый предпочел жить любой ценой. Наверное, тогда Эмильенна мужа и возненавидела, а Рокэ просто стало все равно, ему важнее было понять про Леворукого. И тут произошла его первая настоящая беда - погиб маршал Арно. Человек, к которому он, будучи раненым, чуть ли ни пополз.
Ли вспомнил брошенный по кэналлийскому обычаю к ногам матери синий плащ. Вдова маршала Савиньяка его подняла и накинула себе на плечи, принимая служение длиной в одну из двух жизней — ее или Рокэ.
— Ей ничем не помочь, — вздохнул дядюшка Гектор, когда мать ушла.
Рокэ не спорил.
— Все, что я могу — это отобрать у дриксов Гельбе, — сказал он, — и я отберу.
Через девять лет он это сделал, еще через три — пропал.

Смерть маршала Арно стала первым «звоночком» (на самом деле это совпадение, но Рокэ уже начал выстраивать непротиворечивую, но совершенно ошибочную схему). Потом Алва раскопал историю Ринальди, и пришел к выводу, что проклятье это пало на него, как на потомка Лорио и Беатрисы, а Леворукий его спас, чтобы это проклятье не исчезло. Постепенно он додумался до того, что проклятье можно взнуздать и оседлать ради блага Талига. Он и прежде рисковал, так что со стороны изменилось мало что. Просто с каждой удачей Алва убеждался в своем проклятии, но удача ему была нужна для дела. В начале КнК железобетонной уверенности в том, что ему «помогает сам  Леворукий», у Алвы нет, но поправку «на ветер» он уже начинает делать. То, что его удача имеет другие причины, он знать не мог. И догадаться тоже не мог – не хватало материала, понадобились два года безумия, чтобы не читавший  весь цикл (включая  ПЭ и примечания)  Лионель смог  начать выстраивать новую, уже верную, схему. 

И да, наслушавшись от пребывавшего при дворе Лионеля, что про него напридумывали дамы и господа, Алва сделал из их выдумок отличную романтическую маску. Сильвестр тоже попался,  да и Штанцлер, пусть и с оговорками.

19

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Персонажи цикла. Личные дела. Август Штанцлер.

« : 05 Июл, 2021, 16:02:14 »

Отвечая на ежемесячные вопросы в группе VK, я обещала рассказать (то, что уже можно) про Катарину Ариго, однако сперва придется разъяснить Штанцлера, проявившего в судьбе королевы (и не только) столь деятельное участие.

Итак Эрик-Иоганн-Август, эр Август. Герб: зеленые дубовые ростки, прорастающие сквозь серый камень. Девиз «Неподвластны злу!».

Август Штанцлер некрасив (но отнюдь не уродлив) и неромантичен, однако умеет расположить к себе, вызвать симпатию и доверие, играя в том числе и на хорошо продуманном самоуничижении («я - старый, больной человек», «я боюсь боли», «я завидовал, ах как я завидовал имярек…»).

На самом деле он отнюдь не стар и обладает завидным здоровьем, за которым тщательно следит. Одевается хоть и дорого, но не броско, что в глазах несведущих вполне сойдет за скромность и равнодушие к своей внешности и земным благам. Одежда и манеры Штанцлера прекрасно сочетаются с его внешностью. Штанцлер несколько полноват, с мясистым, «беспородным» лицом, умными быстрыми глазами и нечастой приятной улыбкой. Когда меня спросили, кого бы я видела в этой роли, я сразу же назвала Хорста Тапперта. На мой взгляд это был бы идеальный эр Август.

Кансилльер очень умен и наблюдателен, он обладает феноменальной памятью, прекрасно разбирается в людях. Правда, не во всех: раскусить до конца Алву с Савиньяком ему не удалось, а с Катариной он промахнулся по всем азимутам. Зато отлично поняал Сильвестра.
Отец эра Августа, дриксенский мещанин Рутгерт Штанцлер, был признан потомком казненного по приказу Франциска Великого Рутгерта Гонта и получил из рук Франциска Второго титул, который и передал единственному сыну. Талигойским дворянством это было воспринято неоднозначно, но появление при дворе дриксенских выскочек сомнительного происхождения было отнюдь не главной претензией, которую можно было предъявить Алисе.

I Первые шаги.
Оказавшись при дворе молоденький Штанцлер быстро оценил ситуацию и начал свое восхождение к вершинам. То, что при романтичной, сентиментальной, обладающей совершенно определенными понятиями о прекрасном королеве ему с его внешностью ничего не светит, эр Август уразумел сразу. Мало того, его дриксенское происхождение, ему, как ни странно, скорее вредило. Алиса, хоть и была урожденной принцессой Зильбершванфлоссе, ощущала себя великой талигойской королевой. Она отнюдь не была осознанным «агентом влияния»;те глупости, которые она творила и которые шли на пользу врагам Талига, Алиса творила в глубочайшей уверенности, что действует во благо королевства. При этом по характеру, воспитанию и вкусам королева была типичной принцессой Зильбершванфлоссе. Только вот напоминать ей об этом было себе дороже, она даже столь любимые ею с детства сласти переименовывала, заменяя слово «дриксенский» на «северный».

Это противоречие Штанцлер и использовал, подкинув в доверительных беседах королеве несколько мыслишек о том, как можно всею душой любить, понимать и обустраивать Талиг, будучи рожденным в иных пределах. Мало того, именно с такой позиции Талиг спасать лучше всего, ведь со стороны заметнее все подлежащие устранению недостатки. Штанцлер вовсю способствовал скрещиванию ужа с ежом, а именно выискивал нечто дриксенское, с детства милое сердцу королевы и перелицовывал на талигойский лад, что позволяло Алисе чувствовать себя одновременно и как дома, и владычицей Талига. При этом молодой граф был предельно скромен, тактичен, забывал о своем «авторстве» и не пытался ни с кем конкурировать.

Тактика принесла свои плоды, Август стал незаменим. Одновременно он ухитрился стать наперсником множества фрейлин, которым тактично, изобретательно, оперативно и на первый взгляд бескорыстно помогал решать их фрейлинские проблемы. Кроме того, он просто шикарно насобачился говорить скрытые комплименты и оказывать важные услуги благородным кавалером, особенно тем, чьи амбиции превышали умственные способности. Первый этап был успешно пройден: граф Штанцлер стал незаменим. Пора было делать следующий шаг.

Продолжение следует

20

"Ветер и вечность" / Не любим. Некоторых кавалеров

« : 30 Июн, 2021, 20:00:31 »

Выбираем восьмерку  НАИМЕНЕЕ  симпатичных на текущий момент  кавалеров. Было  бы прекрасно, если б  с  пояснением

21

"Ветер и вечность" / Любим. Благородных кавалеров

« : 30 Июн, 2021, 19:55:44 »

Кто  на текущий момент самый симпатичный?

22

"Ветер и вечность" / Не любим. Некоторых дам.

« : 30 Июн, 2021, 19:34:55 »

Выбираем четырех  наиболее НЕ симпатичных на текущий момент  дам. Было  бы прекрасно, если б  с  пояснением

23

"Ветер и вечность" / Любим - не любим

« : 30 Июн, 2021, 19:20:26 »

Выбираем четырех  наиболее симпатичных на текущий момент  дам. Было  бы прекрасно, если б  с  пояснением

24

"Сказки Старой Руси" - проект Романа Папсуева (Амока) / Сказка сказывается

« : 13 Июн, 2021, 18:31:58 »

Этот раздел не появиться  здесь просто права не имел.  И дело  отнюдь не в  том, что Роману Папсуеву, он же  Амок  я обязана  тем, что  герои Арции, Этерны, Онсии,  Миттельрайха обрели лица, под которыми мы их сейчас знаем. Несколько лет назад Роман  начал работу над  очень на мой взгляд нужным проектом  - Сказками Старой Руси.  Мне всегда казалось,  что на  негатив нужно  отвечать позитивом. Не шипеть и ругаться  на то,  что "все не так",  а сделать "так". Ну вот  Роман  и делает.  Возвращает в наш стремительный и капризный мир русские сказки,  встраивает их в современность, раскрывает  на новый  лад,  обходясь при этом без пошлости и   ерничанья.  Получается
необычно, интересно и красиво.

Началось все с одного-еинственного  рисунка  - портрета Ильи Муромца,  затем рисунки стали множиться. Вышел  один альбом, как  нынче говорят "артбук",  затем  второй, третий...  Книги эти истосковавшиеся по красоте, причем по красоте нашей, русской, люди расхватывали  на "ура",  а мир, сразу и привычный,родной,  и новый, яркий, буйный  облекался плотью.  Просто иллюстраций, пусть  и замечательных, стало мало, и Роман решил, что художественный проект становится художественно-литературным, а  нарисованные герои обретают собственные  истории.  Так  возник  цикл "Новые сказки Старой Руси".  Первая книга выходит  в июле,так что  ждать  уже недолго.

Надо  особо отметить,  что все сказки  связаны между собой и  в итоге должны соткаться  в большое многоцвтное полотно,  объединенное сквозным сюжетом. По сути мы  имеем  роман  в отдельных  историях, на первый взгляд самостоятельных,  но в итоге ручьи сольются в реки, а реки  -  в море.

Автором  сюжетов первого тома (кроме одного, но об этом чуть позже)  является Роман,  но  над  их литературным воплощением работает несколько человек, в том числе Красный Волк и Tany, которые  вместе с Амоком и будут ведущими и модераторами этого раздела. Ну и я тоже руку приложила, хотя после НДП и зарекалась связываться со сборниками.  Работа была очень непростой и очень интересной, мне кажется, что  в итоге  получилось  достойно. 

25

Виртуальное общение с автором / Вопросы по сериалу

« : 17 Мая, 2021, 21:12:06 »

Вчера мы неплохо поработали с генеральным продюсером   сериала.  Голова  лично  у меня кругом  от  обилия  новостей и проблем,  главными из которых  на сей момент остаются  все еще закрытые  границы и соответствующим образом выезженные лошади. Вернее   отсутствие их надлежащего  количества в местности, которой вскоре предстоит  стать Варастой.  Но проблемы  решаемы  и будут  решены.
Заодно мы пришли к выводу,  что пора  разъяснить некоторые моменты,  связанные со съемками,  и сделать это лучше вдвоем.  Соответственно  дело за вашими  вопросами.
Мы,  то есть  автор  литературного источника  и генеральный продюсер  сериала,  постараемся ответить на них  как  можно  более полно, понятно и  честно.  За исключением  тех вопросов,  которые нам покажутся провокационными, личными  или же    спойлерными, но  мы надеемся, что таковых  будет мало, а, может,  и вовсе не будет.  Спрашивать можно   прямо здесь. Где и когда будут опубликованы ответы, скажем чуть позже.

26

"Ветер и вечность" / "Ветер и вечность". Уже совсем скоро.

« : 13 Мая, 2021, 23:57:00 »

В "Лабиринте" тоже появилось. Издательство подтверждает: из типографии "Предвещает погоню" выходит 17 мая, ну и несколько дней на развоз по магазинам.

Том   получилая  ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ, больше последнего "Рассвета", который из-за его габаритов в последний момент располовинили. Спасибо Вячеслав Бакулин на сей раз резать не стали, но пришлось пожертвовать приложениями.

Из вышедших книг "Предвещает погоню", пожалуй, ближе всего к "От войны до войны". Масштабных военных кампаний нет - армии на зимних квартирах. Зато всего остального более чем достаточно.

Что будет? Фамильные тайны и научные изыскания, покушения и заговоры, встречи и разлуки, рождения и смерти, свадьбы и похороны, воспоминания и мечты, художественная самодеятельность и высокое искусство, интриги, придворные и церковные, дружба мужская и женская, сомнения и непрошибаемая уверенность, политика, экономика, мистика и быт, о который так и норовят разбиться некоторые особо трепетные лодки. Фамильные и не очень кольца, туфельки для танцев, чашечки и ложечки, цветочные горшки, арбалеты, цветущие ветки, умственные книги, бергерские топоры и обручальные браслеты.

Кто будет? Практически все, кто жив, и кое-кто из тех, кто так или иначе умер. Как следует из названия, особо отличатся Савиньяки и примкнувший к ним Придд... Придды. Репортеры - Арлетта, Арно, Жермон, Капрас, Лионель, Луиза, Луиджи, Матильда, Марсель, Мэллит, Робер, Чарльз, Эмиль, Юхан. Животный мир тоже себя покажет, особенно отличатся водоплавающие.

Где будет? С южных гор до северных морей. И с северных гор до морей южных.
_________________________

Второй раз цитировать Бруно было бы дурным тоном, и Марсель любезно поинтересовался, чем из услышанного он может поделиться с Проэмперадором Юга.
– О, – непослушная дочь мелодично засмеялась, – чем сочтете нужным, даже если я этого не говорила. Главное, я с вами объяснилась и готова выслушать ответные признания. Не обязательно сегодня, ведь север не только откровенней, но и быстрее.
– Эту мысль я обязательно запишу, – виконт не утерпел и поклонился, – но не столько для моего родителя, сколько для герцога Придда.
Ответом был все тот же мелодичный смех.

27

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Спойлеры к 8 Марта

« : 08 Мар, 2021, 15:24:51 »

1

— Доброй ночи, капитан Гастаки, — Савиньяк галантно протянул выходцу руку, — Прошу вас.
— Доброй ночи, — охотно откликнулась супруга Свина, опираясь на предложенную руку и загораживая внушительным задом лестничную площадку. Тем не менее вновь уснувших «фульгатов» Ли заметить успел. Все правильно, выходец явился к нему, остальным его видеть незачем.
— Могу я предложить вам хотя бы сесть?
— От меня не гниет, — согласилась мертвая дама, плюхаясь на мученически скрипнувший стул. — А вот тебе рассиживаться некогда! Ну где тебя столько времени носило?
— На войне. — Боль в груди от Зои, от кобылы, или это что-то другое? — Вы тоже воевали и должны меня понять.
— Я-то понимаю, а вот Арнольд… Обидели его, все обидели, а особенно эта змея, ее мамаша… Но девулю-то зачем счастья лишать? Она же слово дала, а тебя нет!
— Тогда почему вы меня раньше не нашли?
Уловка была простейшей, но капитан Гастаки попалась.
— Тебя не видно, — возопила она, — никого не видно! Слепо было, пока ты не зажег… Я увидела, и Арнольд увидел, но не пошел. Она не отпускает, а мне все равно, я — капитан Гастаки, я знаю, что такое любовь, но я была свободна… Слышишь, свободна! Я не позволила себя продать… В этих дворцах одни слезы, слезы и обман. Арнольд не понимает, он простой, он думает…
— Думает? — удивился Ли. — Капитан Арамона?
— Думает, что счастье возле трона, а счастье — это свобода и любовь.

2

— Первородный пришел! — пока он пытался опомниться, девушка сбежала вниз. — Первородный помнит ничтожную… Не причиняет ли ему память боли?
— Нет, что ты!
— Тогда пройдем в комнаты. Ты голоден?
— Нет…
— Мы будем пить вино, оно нам поможет. У меня слишком много слов, они давят друг друга, и я молчу.
— Как и я… Тебе здесь хорошо?
— У меня есть подруга и Талиг, у меня есть ставшие близкими, их много, и ты знаешь не всех. Я слышала, ты отбросил мертвое и вернул утраченное, это так?
— Мэллит, я нашел больше, чем потерял. Намного больше.
— И я… Ничтожная нашла сердце.

3

— Я ражу тебе Лыдаса, он будет втарой! Трэтый будэт как ты Карла, а чэтвортый как мой брат Баата. Оны будут дружные и старший нэ станэт убыват малых, потому что аны не будут злаумышлят. Так бывает, епыскоп гаварыл, что браты могут быть дружны, если ым сразу сказат, кто главный, и что власт зэмная дажлна быт правылной. Пророк знает, что Сэрвылый будэт всэх спасат, но Сэрвылый будэт толко первый и старший. Малые будут ему служит, и всо будэт харашо. Скажи паслу, что ты прыехал и я могу взат мои сэргы!
— Я скажу епископу, что хочу назвать сына Лидас.
— Нэт! Ты делаешь плохо, плохо!

4

— Сударь, я открылась вашей матери. Она знает о моих намерениях и, кажется, не имеет ничего против.
А вот на это бы хотелось бы глянуть хоть бы и в замочную скважину! Мать почти наверняка сощурилась, но этого явно мало, она сделала что-то еще. Предложила орешки? Расправила манжет? Тронула мизинцем одно из яблок? Фрида шла за поощрением, как ей мнилось, будущей свекрови, для истолкования в таких случаях хватает любой мелочи.
— Вы не знаете, что отвечать?
— Мне нечего отвечать, ведь я ничего не услышал.
— Сейчас услышите. Женщины догадливее мужчин. Вам для понимания нужно подслушать разговор или прочесть письмо, я же просто несколько раз перебрала в памяти ряд обстоятельств и разгадала как причину вашего поведения, так и загадку девицы Арамона.

5

— Господин капитан, — Селина схватила винный кувшин и переставила на окно, — это хорошее вино, но за то, что вы сказали, я сейчас принесу самое лучшее, что у нас есть.
— «Дурная кровь», — подсказала Мэллит, ощущая ту же радость, что и подруга. — Его прислал герцог Придд, и это вино дороже дорогого и ценней ценного, оно достойно твоей радости.

6

– Ваше высокопреосвященство, – графиня посмотрела на несостоявшегося деверя сквозь бокал, как это делал Росио, – вы ведь помните, как танцуют кальтарин? Если да, то вы нас просто выручите, составив пару герцогине Ноймаринен. Не столько как кардинал, сколько как последний из настоящих Фукиано. Иначе Георе придется согласиться на Дорака, а они не более чем графы.
Георгия выдержала, не выдержал Рудольф. Бывший регент пристроил кружку из-под глинтвейна на подоконник и расхохотался. Зима кончалась весело. «Забудь о смерти до смерти. Весна танцует с ветрами…»

7

– Это больше не свечи, мы танцуем под звездами…Вам так не кажется?
– Мне кажется, что это сон. Подари мне горящие дельфиниумы.
– У меня их нет. В этой жизни нет. Но я могу подарить горящего себя.
– Навеки?
– Пока не сгорю… До рассвета должно хватить.

8

Ну-ка выпьем, старина,

Пей до дна, пляши!

Скрипки б сюда, или того лучше – гитару кэналлийскую! Она тоже манит и как бы не дальше, только руки в кровь разбить можно… Но попробуй иначе поджечь сердце, не выйдет! Своей крови бояться – все одно, что жить в тине и не замечать, как тина эта кровью становится. И будет вместо тебя кусок болота мармалюцам на радость, хоть и мармалюцам огонь нужен. Своего нет, чужой высосать норовят вместе с жизнью, но через костер изломный нечисти не перескочить, и перескочивших до нового Излома не одолеть. А там новый огонь будет, чистый, сильный, а потом опять, и так до скончания времен. Пока боговы охотнички Смерть гонят, Жизнь нам достается, что с ней сотворишь, то и будет!
– Матишка, ты что? Забоялась?
– Я? Ну и дурень ты, Ферек!
Ферек? Нет, Робер… Иноходец Эпинэ… Тоже было, много чего было, но и то, что есть – неплохо!
Кто-то весело и звонко хохочет, кто-то бьет по струнам. Льется в бокалы вино, приближается гроза, и на вцепившихся в древнюю кладку лозах распускаются алые цветы, становятся огнем, бегут вверх, чтобы вспыхнуть новым солнцем…

Пей до дна, пляши!

Матильда все-таки прыгнула.

+1
Бонус 

…выпить не удалось, и предусмотреть подобный поворот не смог бы никто, кроме опрометчиво оставленного в дядюшкиной резиденции Котика: распахнулась входная дверь и в гостиную шагнул герцог Ноймаринен.
 – Доброй ночи, – странным тоном поздоровался он. – Я увидел свет…
 – Мы… – прятать бокалы и пьяненьких фрейлин было поздно, и Валме решил пустить в ход бакранскую прямоту, – мы ждем утреннюю звезду и пьем за…
 – Эт-то успеется – перебила Иоланта. – М-монсеньор, мы будем пить за вас!.. Пусть вас… начнут понимать… И чтобы спина н-не болела!
 – Хорошо бы, – герцог не преминул потереть упомянутую спину. – Арлетта, вы вытерпите еще одного гостя?
– Разумеется, – графиня слегка недоуменно улыбнулась. – Рудольф, я рада, но вы меня удивили.
 – Я сам себя удивил, – герцог красноречиво оглядел стол, и Валме, наполнив чей-то пустой бокал, протянул его гостю. – Спасибо… Не спится как-то, сперва с Фукиано… с Бонифацием засиделся, потом гулять потянуло, а у вас окна горят. Признаться, я выпил, и немало, но иногда можно. Ваше здоровье, Арлетта.
 – Не надо мое, – негромко попросила женщина. – Сейчас мы все в гостях у Излома… Скажите о чем-нибудь главном.
 – Попробую…
 Рудольф не садился, и Валме тоже встал, стараясь загородить не шевельнувшего и ухом Давенпорта. Ничего, спишем на выпитое и контузию… Могла же у него быть контузия?
 – Мы в самом деле сейчас вместе, – твердо произнес бывший регент и бывший Первый маршал. – Именно мы. Георгия думает иначе, но единство Талига – это не шпалеры, не романсы и даже не браки.
– Еще бы, – Иоланта не была кавалером, но поднялась. – Это… пристойные дороги и отсутствие… внутренних таможенных пошлин!
– И общие законы на всех, – добавила с усмешкой хозяйка. – Так бы сказал мэтр Инголс, но я его, увы, не пригласила.
 – Меня вы тоже не приглашали. Вот, сбился с мысли….
 – Тогда м-мы пока выпьем за вас, – вернулась к прежней мысли девица Манрик. – Вам здесь плохо… И это плохо.
 – Плохо? – герцог свел брови и залпом выпил свое вино. – Да нет, просто я устал, и спина… Ладно, главное – дождаться весны. Настоящей… С листьями. Проклятье, вечно не замечаю, когда они появляются. Вот снег, а вот уже липы доцветают.
 – Ваше здоровье, – Иоланта упорно стояла на своем. – Весной я уеду… к дедушке. А сейчас я тут. Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, Рудольф, – графиня Савиньяк с улыбкой приподняла свой бокал. – И пусть листья будут зелеными.

28

Виртуальное общение с автором / Вести с полей - IV

« : 17 Фев, 2021, 14:46:59 »

Итоговое название книги "Предвещает погоню".
Полностью соответствует, как сути происходящего, так и значимости роли семейства Савиньяк. Отличатся  все четверо.

Объем, гм,  несколько больше 4+5 "Рассветов",  которые тоже сдавались единым целом,  но были волевым решением издательства разделены.  На сей раз новый руководитель отдела фанатстики ЭКСМО пошел мне навстречу и книга выходит одним томом. Очень большим даже по меркам "Лика Победы", что по нынешним временам, когда оптимальный объем романа 500-650 тысяч знаков, почти неприлично. Соответственно пришлось пожертвовать приложениями. Я с этим решением согласилась,  человек и так пошел против течения. 

Художник работает,  если не будет никаких неожиданностей, книга выйдет во второй половине апреля.  Как только будет обложка и форзацы, я их покажу  и напишу более подробно о содержании.

Скорее всего летом в новом оформлении  будут переизданы первые  книги.  Работа идет.

29

Киноэтерна / Немного о трудностях экранизации.

« : 30 Янв, 2021, 15:22:19 »

Я  сейчас по понятным  причинам узнаю много нового  о мире кино.  Об  этом в  данной теме  речь и пойдет, а  для затравки  озвучу проблему, от успешного решения которой, как мне кажется,  зависит, будет ли это экранизация ОЭ или просто зрелищный авантюрный фильм, что  тоже очень неплохо.

Особенностью книги является полное отсутствие авторского текста. Происходящее показано глазами героев, которые в чем-то ошибаются, чего-то не знают, а что-то и не желают знать. Подход этот не нов, я для себя его зову богомоловским, поскольку именно так написана одна из самых любимых моих книг - «Момент Истины» Владимира Богомолова. А раз нет авторского текста, то главным арбитром выступает читатель, которому и предстоит решать, кто из героев прав, а кто нет. Но это в книге, в кино это, несомненно, будет выглядеть иначе, поскольку зритель не сможет читать мысли персонажей и будет вынужден судить их по словами и поступкам. Наверное, это самый сложный момент при преобразовании книг в сценарий. 

В качестве иллюстрации вот вам беседа Сильвестра с Лионелем Савиньяком.  В "Лике Победы"  она дается  глазами кардинала:
— Что это за история с дуэлью?
— Ничего особенного, ваше высокопреосвященство. — Черные глаза недавнего капитана королевской охраны смотрели прямо и спокойно. — Леонард Манрик оскорбил девицу, находящуюся под покровительством моего друга.
— Весьма близкого друга, — не упустил возможности вставить шпильку его высокопреосвященство.

— Да, — охотно согласился граф, опровергая расхожее утверждение, что у Ворона друзей нет и быть не может.
— И вы думаете, что я вам поверю?
— Нет, — покачал льняной головой собеседник. Любопытная все же вещь фамильные черты. Кажется, нет ничего более несовместного, чем северные волосы и южные глаза, а в роду Савиньяков раз за разом рождаются черноокие блондины.
— Лионель, я бы предпочел, чтоб вы продырявили Манрику плечо и выехали в Надор на смену Люра.
— Это приказ? — Савиньяк улыбнулся почти столь  же ослепительно, что и Алва.
— О нет... Духовное лицо в Талиге не может приказывать лицу светскому.
— В таком случае я намерен защищать честь девицы. — В холодных глазах мелькнула неожиданно горячая искра. — До смерти... Леонарда.

***

— Вам никогда не приходило в голову помечтать о моей смерти?
Удивился. И даже возмутился. Слегка... Лионель Савиньяк и в самом деле не жаждет смерти Квентина Дорака. Трогательно.
— Я бы ответил на этот вопрос, задай его кто-нибудь другой.
— Вы и так на него ответили. Кто по-вашему станет кардиналом после меня?
— Я не вижу никого, — ответил быстро, не колеблясь, значит, раз за разом перебирал всех олларианцев и не нашел никого стоящего. Правильно, не нашел.
— Никого? — Пусть разовьет свою мысль.
— По крайней мере из тех, кого я знаю. В свое время называли епископа Бонифация, но вы отправили его сначала в Багерлее, потом в Варасту.
Бонифаций в молодости отличался честолюбием, приближать такого было опасно. По крайней мере  тогда так казалось. Может быть, его высокопреосвященство был прав, а может, и нет, но блестящего молодого богослова обвинили в связях с дриксенскими агентами. Связь, впрочем, была самой настоящей, другое дело, что Бонифаций знать не знал, кто оплачивает туалеты его любовницы. Бабенка от денег млела, а мужчины млели от нее. В конце концов прелестницу зарезал какой-то влюбленный юнец, но Бонифацию от этого легче не стало...
— Можете при случае передать вашему другу, что он оказался прав, когда вытряс из Фердинанда помилование. — Бонифацию тоже не мешает узнать, кому он обязан свободой. —  Но мы отклонились от темы. Кто станет кардиналом Талига?
— Это знаете только вы, — Савиньяк едва заметно улыбнулся улыбкой Рафиано, — я такого человека не вижу.
— И я не вижу, хотя умираю.
Эмиль бы завопил и замахал руками, Ворон бы поднял бровь и попросил шадди, Лионель промолчал. Все правильно, первому быть маршалом, второму — королем, третьему — кансилльером. А кардиналом станет Агний. Он для этого достаточно послушен.
— Вы удивлены, граф, не так ли? Но вы мне верите.
— Верю, но уверены ли вы?
— Уверен... Мне осталось больше года, но меньше трех. Именно поэтому я намерен очистить столичные конюшни.
— Руками Манриков?
— Сначала да. Потом — вашими. Когда вернетесь с севера, вам придется заняться Манриками, Колиньярами, Залями и прочими «навозниками». Повод будет, и посерьезней, чем мнимое оскорбление, нанесенное безродной девице. Вам что-то не нравится?
— В том, что Манрики своего не упустят, я не сомневаюсь, — Лионель схватывал на лету, полезное свойство для кансилльера, — и на место их я поставить смогу, но что дальше? Король без кардинала — это ножны без шпаги.
— Кардиналом станет Агний. Когда Арно Савиньяк сможет стать капитаном личной охраны его величества?
— Лет через пять, не раньше. И то, если его уже сейчас взять ко двору.
— Пяти лет у нас нет, а вы мне нужны в другом месте.
— Тогда сын Рудольфа Ноймаринена.Третий.
— Мне следовало бы самому о нем вспомнить, мы ведь немного родственники.
— Ваше высокопреосвященство, капитан личной охраны — руки, но не голова. Я уважаю вашего помощника, но он...
— Не сможет править Талигом? Не сможет. Но он не станет мешать его величеству.
— Его величеству?
— Да, его величеству Рокэ Первому.
Теперь посмотрим, падают ли Савиньяки в обморок. И если падают, то как.
— Алва не согласится.
Нет, с кансилльером он не ошибся. Из всех возможных возражений — единственное нужное.
— Не согласится, если его спросят. Но выбора у него не будет.

А вот  что будет, если взглянуть глазами Ли:
– Что это за история с дуэлью? – кардинал картинно поморщился, изображая досаду и равнодушие. Лионель равнодушие не изображал, оно было самым что ни на есть подлинным.
 – Ничего особенного, ваше высокопреосвященство. – И это истинная правда. – Леонард Манрик оскорбил девицу, находящуюся под покровительством моего друга.
– Весьма близкого друга. – Ни в Создателя, ни в дружбу Сильвестр не верил, зато  в собственной способности тонко шутить не сомневался. В другой раз Ли мог бы и подыграть, выказав легкую растерянность, сегодня это было излишним.

– Да, – кратко согласился с его высокопреосвященством бывший капитан королевской охраны. Разговор только начинался и мог закончиться чем угодно вплоть  до скачки в Фельп.
– И вы думаете, что я вам поверю?
Сильвестр мог не верить как в дружбу с Алвой, так и в незначительность предстоящий дуэли, ответ в обоих случаях был один.
– Нет, – для пущей убедительности Ли покачал головой, передавая ход собеседнику.
– Лионель, я бы предпочел, чтоб вы продырявили Манрику плечо и выехали в Надор на смену Люра.
– Это приказ? – На всякий случай Савиньяк улыбнулся. Жизнь дурно воспитанного и при этом бездарного генерала в обмен на армию, то есть на собственные до зарезу нужные крылья, это ОЧЕНЬ недорого. Если, конечно, Манрик – причина, а не повод.
– О нет... – Пристальный взгляд и короткий, почти подавленный кашель. Лекаря полагают подобное скверным признаком, хотя сегодня его высокопреосвященство почти молодец, даже губы не синие. – Духовное лицо в Талиге не может приказывать лицу светскому.
Слышал бы это Фердинанд! Впрочем бедняга, если на него как следует насесть, подчинится левретке, может потому Катарина их и не держит. Граф Савиньяк подчиниться тоже может. Если сочтет нужным, но ведь может и не счесть.
 – В таком случае,  я намерен защищать честь девицы. До смерти... Леонарда.

****

– Вам никогда не приходило в голову помечтать о моей смерти?
– Я бы ответил на этот вопрос, задай его кто-нибудь другой.
– Вы и так на него ответили. – Любопытно, что его высокопреосвященство сейчас  вообразил, а ведь вообразил. – Кто по-вашему станет кардиналом после меня?
– Я не вижу никого. – Тут можно не врать, да тут и не соврешь, не Агния же предлагать... А ведь они похожи!  Агний с Фердинандом... Умеет же его высокопреосвященство… воспитывать.
– Никого?
– По крайней мере из тех, кого я знаю. – Пожалуй, мысль стоит развить. – В свое время называли епископа Бонифация, но вы отправили его сначала в Багерлее, потом в Варасту.
– Можете при случае передать вашему другу, что он оказался прав, когда вытряс из Фердинанда помилование. – Его высокопреосвященство слегка подался вперед, – но мы отклонились от темы. Кто станет кардиналом Талига?
– Это знаете только вы, – Ответ на подобные вопросы требует либо улыбки, либо квохтанья, но олени не квохчут, – я такого человека не вижу.
– И я не вижу, хотя умираю. – А вот здесь лишь молчать. И ждать продолжения. – Вы удивлены, граф, не так ли? Но вы мне верите.
– Верю, но уверены ли вы?
– Уверен... – Сильвестр величаво кивнул. Сейчас он в самом деле походил на главу церкви. – Мне осталось больше года, но меньше трех. Именно поэтому я намерен очистить столичные конюшни.
Вот мы и добрались до главного, то бишь до Закатных врат, а они в мирное время узковаты, всех сразу не загнать. Кардинал со всем тщанием расписал очередность, и тут Савиньяк собрался сократить семейство тессория до разумных с его точки зрения размеров. Запретить дуэль не выйдет, остается уговорить, тем паче его высокопреосвященству надоело чтить собственные правила. Раньше не пойманных на горячем заговорщиков не трогали, сейчас, похоже, решено чистить «столичные конюшни», не дожидаясь повода.
– Руками Манриков?
– Сначала да. Потом – вашими. Когда вернетесь с севера, вам придется заняться Манриками, Колиньярами, Залями и прочими «навозниками». Повод будет, и посерьезней, чем мнимое оскорбление, нанесенное безродной девице. Вам что-то не нравится?
Скорее, кое-что нравится. Армия и будущее Колиньяров, но такую радость не выдают.
– В том, что Манрики своего не упустят, я не сомневаюсь. И на место их я поставить смогу, но что дальше? – С севера придется вернуться раньше, чем думает Сильвестр и не меньше, чем с парой готовых к любому приказу полков. – Король без кардинала – это ножны без шпаги.
– Кардиналом станет Агний. Когда Арно Савиньяк сможет стать капитаном личной охраны его величества?
– Лет через пять, не раньше. – Малышу в том, что затевается, делать нечего, да и пользы от него…. – И то, если его уже сейчас взять ко двору.
– Пяти лет у нас нет, а вы мне нужны в другом месте.
Любопытно, в каком? Дядюшку Гектора гнать рано и не за что, а что ты сам – маршал, а не паркетный петух пока не доказано, супремом и тессорием сходу не стать. Остается кансилльер, но сейчас разговор о капитане королевской охраны.
– Тогда сын Рудольфа Ноймаринена. Третий.
– Мне следовало бы самому о нем вспомнить, мы ведь немного родственники.
Иногда потаенная любовь приходится кстати. Родство родством, но, выбирая между кардиналом и королевой, Литенкетте выберет королеву. Если та, разумеется, не предаст в его разумении Талиг, а Катарина такого себе больше не позволит.
О чужих смертях Ли не мечтал, он вообще был не из мечтательных. Если графу Савиньяку что-то требовалось, он старался это раздобыть. Другое дело, что о смерти Сильвестра не думала разве что старуха Фукиано, но Агний?!
– Ваше высокопреосвященство, – Ли словно бы случайно поймал чужой цепкий взгляд, – капитан личной охраны – руки, но не голова. Я уважаю вашего помощника, но он...
– Не сможет править Талигом? – собравшийся умирать кардинал словно бы подавил усмешку. Довольную. – Не сможет. Но он не станет мешать его величеству.
– Его величеству? – королю Сильвестр не доверит и буфетную, а королеву он не знает.
– Да, – пауза была многозначительна, как философический трактат, – его величеству Рокэ Первому.
Ахнуть было бы перебором, и Ли всего лишь сощурился. То, что после Октавианской ночки кардинал задумался о будущем, не удивляло. Удивляла откровенность, особенно вкупе с вручаемой армией.
– Алва не согласится, – со всем почтением уведомил Савиньяк. Так он докладывал, что прогулка не состоится из-за дурной погоды.
– Не согласится, если его спросят. – В голосе Сильвестра отчетливо звучало торжество – Но выбора у него не будет.
А вот это конец! Конец милой уверенности, что время терпит. Убить на месте нельзя, как и молчать, а согласие, полное согласие, такого интригана насторожит.
– Ваше высокопреосвященство, Рокэ Алва из тех людей, у которых выбор будет всегда.

А теперь  Юрию  Беляеву и Кириллу Зайцеву предстоит это сыграть.

30

От Диамни до Барботты / Алькор

« : 26 Янв, 2021, 20:04:01 »

Робер  Эпинэ. Зарисовка

На скаку остановиться
Невозможно для меня.
Я избрал в сеньоры принца
И не вышел из огня;
Я врагу обязан жизнью,
Я стране сегодня враг.
Я хотел служить отчизне... 
Кто же знал, что будет так?

Слушать