В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.

31

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Спойлеры к 8 Марта

« : 08 Мар, 2021, 15:24:51 »

1

— Доброй ночи, капитан Гастаки, — Савиньяк галантно протянул выходцу руку, — Прошу вас.
— Доброй ночи, — охотно откликнулась супруга Свина, опираясь на предложенную руку и загораживая внушительным задом лестничную площадку. Тем не менее вновь уснувших «фульгатов» Ли заметить успел. Все правильно, выходец явился к нему, остальным его видеть незачем.
— Могу я предложить вам хотя бы сесть?
— От меня не гниет, — согласилась мертвая дама, плюхаясь на мученически скрипнувший стул. — А вот тебе рассиживаться некогда! Ну где тебя столько времени носило?
— На войне. — Боль в груди от Зои, от кобылы, или это что-то другое? — Вы тоже воевали и должны меня понять.
— Я-то понимаю, а вот Арнольд… Обидели его, все обидели, а особенно эта змея, ее мамаша… Но девулю-то зачем счастья лишать? Она же слово дала, а тебя нет!
— Тогда почему вы меня раньше не нашли?
Уловка была простейшей, но капитан Гастаки попалась.
— Тебя не видно, — возопила она, — никого не видно! Слепо было, пока ты не зажег… Я увидела, и Арнольд увидел, но не пошел. Она не отпускает, а мне все равно, я — капитан Гастаки, я знаю, что такое любовь, но я была свободна… Слышишь, свободна! Я не позволила себя продать… В этих дворцах одни слезы, слезы и обман. Арнольд не понимает, он простой, он думает…
— Думает? — удивился Ли. — Капитан Арамона?
— Думает, что счастье возле трона, а счастье — это свобода и любовь.

2

— Первородный пришел! — пока он пытался опомниться, девушка сбежала вниз. — Первородный помнит ничтожную… Не причиняет ли ему память боли?
— Нет, что ты!
— Тогда пройдем в комнаты. Ты голоден?
— Нет…
— Мы будем пить вино, оно нам поможет. У меня слишком много слов, они давят друг друга, и я молчу.
— Как и я… Тебе здесь хорошо?
— У меня есть подруга и Талиг, у меня есть ставшие близкими, их много, и ты знаешь не всех. Я слышала, ты отбросил мертвое и вернул утраченное, это так?
— Мэллит, я нашел больше, чем потерял. Намного больше.
— И я… Ничтожная нашла сердце.

3

— Я ражу тебе Лыдаса, он будет втарой! Трэтый будэт как ты Карла, а чэтвортый как мой брат Баата. Оны будут дружные и старший нэ станэт убыват малых, потому что аны не будут злаумышлят. Так бывает, епыскоп гаварыл, что браты могут быть дружны, если ым сразу сказат, кто главный, и что власт зэмная дажлна быт правылной. Пророк знает, что Сэрвылый будэт всэх спасат, но Сэрвылый будэт толко первый и старший. Малые будут ему служит, и всо будэт харашо. Скажи паслу, что ты прыехал и я могу взат мои сэргы!
— Я скажу епископу, что хочу назвать сына Лидас.
— Нэт! Ты делаешь плохо, плохо!

4

— Сударь, я открылась вашей матери. Она знает о моих намерениях и, кажется, не имеет ничего против.
А вот на это бы хотелось бы глянуть хоть бы и в замочную скважину! Мать почти наверняка сощурилась, но этого явно мало, она сделала что-то еще. Предложила орешки? Расправила манжет? Тронула мизинцем одно из яблок? Фрида шла за поощрением, как ей мнилось, будущей свекрови, для истолкования в таких случаях хватает любой мелочи.
— Вы не знаете, что отвечать?
— Мне нечего отвечать, ведь я ничего не услышал.
— Сейчас услышите. Женщины догадливее мужчин. Вам для понимания нужно подслушать разговор или прочесть письмо, я же просто несколько раз перебрала в памяти ряд обстоятельств и разгадала как причину вашего поведения, так и загадку девицы Арамона.

5

— Господин капитан, — Селина схватила винный кувшин и переставила на окно, — это хорошее вино, но за то, что вы сказали, я сейчас принесу самое лучшее, что у нас есть.
— «Дурная кровь», — подсказала Мэллит, ощущая ту же радость, что и подруга. — Его прислал герцог Придд, и это вино дороже дорогого и ценней ценного, оно достойно твоей радости.

6

– Ваше высокопреосвященство, – графиня посмотрела на несостоявшегося деверя сквозь бокал, как это делал Росио, – вы ведь помните, как танцуют кальтарин? Если да, то вы нас просто выручите, составив пару герцогине Ноймаринен. Не столько как кардинал, сколько как последний из настоящих Фукиано. Иначе Георе придется согласиться на Дорака, а они не более чем графы.
Георгия выдержала, не выдержал Рудольф. Бывший регент пристроил кружку из-под глинтвейна на подоконник и расхохотался. Зима кончалась весело. «Забудь о смерти до смерти. Весна танцует с ветрами…»

7

– Это больше не свечи, мы танцуем под звездами…Вам так не кажется?
– Мне кажется, что это сон. Подари мне горящие дельфиниумы.
– У меня их нет. В этой жизни нет. Но я могу подарить горящего себя.
– Навеки?
– Пока не сгорю… До рассвета должно хватить.

8

Ну-ка выпьем, старина,

Пей до дна, пляши!

Скрипки б сюда, или того лучше – гитару кэналлийскую! Она тоже манит и как бы не дальше, только руки в кровь разбить можно… Но попробуй иначе поджечь сердце, не выйдет! Своей крови бояться – все одно, что жить в тине и не замечать, как тина эта кровью становится. И будет вместо тебя кусок болота мармалюцам на радость, хоть и мармалюцам огонь нужен. Своего нет, чужой высосать норовят вместе с жизнью, но через костер изломный нечисти не перескочить, и перескочивших до нового Излома не одолеть. А там новый огонь будет, чистый, сильный, а потом опять, и так до скончания времен. Пока боговы охотнички Смерть гонят, Жизнь нам достается, что с ней сотворишь, то и будет!
– Матишка, ты что? Забоялась?
– Я? Ну и дурень ты, Ферек!
Ферек? Нет, Робер… Иноходец Эпинэ… Тоже было, много чего было, но и то, что есть – неплохо!
Кто-то весело и звонко хохочет, кто-то бьет по струнам. Льется в бокалы вино, приближается гроза, и на вцепившихся в древнюю кладку лозах распускаются алые цветы, становятся огнем, бегут вверх, чтобы вспыхнуть новым солнцем…

Пей до дна, пляши!

Матильда все-таки прыгнула.

+1
Бонус 

…выпить не удалось, и предусмотреть подобный поворот не смог бы никто, кроме опрометчиво оставленного в дядюшкиной резиденции Котика: распахнулась входная дверь и в гостиную шагнул герцог Ноймаринен.
 – Доброй ночи, – странным тоном поздоровался он. – Я увидел свет…
 – Мы… – прятать бокалы и пьяненьких фрейлин было поздно, и Валме решил пустить в ход бакранскую прямоту, – мы ждем утреннюю звезду и пьем за…
 – Эт-то успеется – перебила Иоланта. – М-монсеньор, мы будем пить за вас!.. Пусть вас… начнут понимать… И чтобы спина н-не болела!
 – Хорошо бы, – герцог не преминул потереть упомянутую спину. – Арлетта, вы вытерпите еще одного гостя?
– Разумеется, – графиня слегка недоуменно улыбнулась. – Рудольф, я рада, но вы меня удивили.
 – Я сам себя удивил, – герцог красноречиво оглядел стол, и Валме, наполнив чей-то пустой бокал, протянул его гостю. – Спасибо… Не спится как-то, сперва с Фукиано… с Бонифацием засиделся, потом гулять потянуло, а у вас окна горят. Признаться, я выпил, и немало, но иногда можно. Ваше здоровье, Арлетта.
 – Не надо мое, – негромко попросила женщина. – Сейчас мы все в гостях у Излома… Скажите о чем-нибудь главном.
 – Попробую…
 Рудольф не садился, и Валме тоже встал, стараясь загородить не шевельнувшего и ухом Давенпорта. Ничего, спишем на выпитое и контузию… Могла же у него быть контузия?
 – Мы в самом деле сейчас вместе, – твердо произнес бывший регент и бывший Первый маршал. – Именно мы. Георгия думает иначе, но единство Талига – это не шпалеры, не романсы и даже не браки.
– Еще бы, – Иоланта не была кавалером, но поднялась. – Это… пристойные дороги и отсутствие… внутренних таможенных пошлин!
– И общие законы на всех, – добавила с усмешкой хозяйка. – Так бы сказал мэтр Инголс, но я его, увы, не пригласила.
 – Меня вы тоже не приглашали. Вот, сбился с мысли….
 – Тогда м-мы пока выпьем за вас, – вернулась к прежней мысли девица Манрик. – Вам здесь плохо… И это плохо.
 – Плохо? – герцог свел брови и залпом выпил свое вино. – Да нет, просто я устал, и спина… Ладно, главное – дождаться весны. Настоящей… С листьями. Проклятье, вечно не замечаю, когда они появляются. Вот снег, а вот уже липы доцветают.
 – Ваше здоровье, – Иоланта упорно стояла на своем. – Весной я уеду… к дедушке. А сейчас я тут. Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, Рудольф, – графиня Савиньяк с улыбкой приподняла свой бокал. – И пусть листья будут зелеными.

32

Виртуальное общение с автором / Вести с полей - IV

« : 17 Фев, 2021, 14:46:59 »

Итоговое название книги "Предвещает погоню".
Полностью соответствует, как сути происходящего, так и значимости роли семейства Савиньяк. Отличатся  все четверо.

Объем, гм,  несколько больше 4+5 "Рассветов",  которые тоже сдавались единым целом,  но были волевым решением издательства разделены.  На сей раз новый руководитель отдела фанатстики ЭКСМО пошел мне навстречу и книга выходит одним томом. Очень большим даже по меркам "Лика Победы", что по нынешним временам, когда оптимальный объем романа 500-650 тысяч знаков, почти неприлично. Соответственно пришлось пожертвовать приложениями. Я с этим решением согласилась,  человек и так пошел против течения. 

Художник работает,  если не будет никаких неожиданностей, книга выйдет во второй половине апреля.  Как только будет обложка и форзацы, я их покажу  и напишу более подробно о содержании.

Скорее всего летом в новом оформлении  будут переизданы первые  книги.  Работа идет.

33

Киноэтерна / Немного о трудностях экранизации.

« : 30 Янв, 2021, 15:22:19 »

Я  сейчас по понятным  причинам узнаю много нового  о мире кино.  Об  этом в  данной теме  речь и пойдет, а  для затравки  озвучу проблему, от успешного решения которой, как мне кажется,  зависит, будет ли это экранизация ОЭ или просто зрелищный авантюрный фильм, что  тоже очень неплохо.

Особенностью книги является полное отсутствие авторского текста. Происходящее показано глазами героев, которые в чем-то ошибаются, чего-то не знают, а что-то и не желают знать. Подход этот не нов, я для себя его зову богомоловским, поскольку именно так написана одна из самых любимых моих книг - «Момент Истины» Владимира Богомолова. А раз нет авторского текста, то главным арбитром выступает читатель, которому и предстоит решать, кто из героев прав, а кто нет. Но это в книге, в кино это, несомненно, будет выглядеть иначе, поскольку зритель не сможет читать мысли персонажей и будет вынужден судить их по словами и поступкам. Наверное, это самый сложный момент при преобразовании книг в сценарий. 

В качестве иллюстрации вот вам беседа Сильвестра с Лионелем Савиньяком.  В "Лике Победы"  она дается  глазами кардинала:
— Что это за история с дуэлью?
— Ничего особенного, ваше высокопреосвященство. — Черные глаза недавнего капитана королевской охраны смотрели прямо и спокойно. — Леонард Манрик оскорбил девицу, находящуюся под покровительством моего друга.
— Весьма близкого друга, — не упустил возможности вставить шпильку его высокопреосвященство.

— Да, — охотно согласился граф, опровергая расхожее утверждение, что у Ворона друзей нет и быть не может.
— И вы думаете, что я вам поверю?
— Нет, — покачал льняной головой собеседник. Любопытная все же вещь фамильные черты. Кажется, нет ничего более несовместного, чем северные волосы и южные глаза, а в роду Савиньяков раз за разом рождаются черноокие блондины.
— Лионель, я бы предпочел, чтоб вы продырявили Манрику плечо и выехали в Надор на смену Люра.
— Это приказ? — Савиньяк улыбнулся почти столь  же ослепительно, что и Алва.
— О нет... Духовное лицо в Талиге не может приказывать лицу светскому.
— В таком случае я намерен защищать честь девицы. — В холодных глазах мелькнула неожиданно горячая искра. — До смерти... Леонарда.

***

— Вам никогда не приходило в голову помечтать о моей смерти?
Удивился. И даже возмутился. Слегка... Лионель Савиньяк и в самом деле не жаждет смерти Квентина Дорака. Трогательно.
— Я бы ответил на этот вопрос, задай его кто-нибудь другой.
— Вы и так на него ответили. Кто по-вашему станет кардиналом после меня?
— Я не вижу никого, — ответил быстро, не колеблясь, значит, раз за разом перебирал всех олларианцев и не нашел никого стоящего. Правильно, не нашел.
— Никого? — Пусть разовьет свою мысль.
— По крайней мере из тех, кого я знаю. В свое время называли епископа Бонифация, но вы отправили его сначала в Багерлее, потом в Варасту.
Бонифаций в молодости отличался честолюбием, приближать такого было опасно. По крайней мере  тогда так казалось. Может быть, его высокопреосвященство был прав, а может, и нет, но блестящего молодого богослова обвинили в связях с дриксенскими агентами. Связь, впрочем, была самой настоящей, другое дело, что Бонифаций знать не знал, кто оплачивает туалеты его любовницы. Бабенка от денег млела, а мужчины млели от нее. В конце концов прелестницу зарезал какой-то влюбленный юнец, но Бонифацию от этого легче не стало...
— Можете при случае передать вашему другу, что он оказался прав, когда вытряс из Фердинанда помилование. — Бонифацию тоже не мешает узнать, кому он обязан свободой. —  Но мы отклонились от темы. Кто станет кардиналом Талига?
— Это знаете только вы, — Савиньяк едва заметно улыбнулся улыбкой Рафиано, — я такого человека не вижу.
— И я не вижу, хотя умираю.
Эмиль бы завопил и замахал руками, Ворон бы поднял бровь и попросил шадди, Лионель промолчал. Все правильно, первому быть маршалом, второму — королем, третьему — кансилльером. А кардиналом станет Агний. Он для этого достаточно послушен.
— Вы удивлены, граф, не так ли? Но вы мне верите.
— Верю, но уверены ли вы?
— Уверен... Мне осталось больше года, но меньше трех. Именно поэтому я намерен очистить столичные конюшни.
— Руками Манриков?
— Сначала да. Потом — вашими. Когда вернетесь с севера, вам придется заняться Манриками, Колиньярами, Залями и прочими «навозниками». Повод будет, и посерьезней, чем мнимое оскорбление, нанесенное безродной девице. Вам что-то не нравится?
— В том, что Манрики своего не упустят, я не сомневаюсь, — Лионель схватывал на лету, полезное свойство для кансилльера, — и на место их я поставить смогу, но что дальше? Король без кардинала — это ножны без шпаги.
— Кардиналом станет Агний. Когда Арно Савиньяк сможет стать капитаном личной охраны его величества?
— Лет через пять, не раньше. И то, если его уже сейчас взять ко двору.
— Пяти лет у нас нет, а вы мне нужны в другом месте.
— Тогда сын Рудольфа Ноймаринена.Третий.
— Мне следовало бы самому о нем вспомнить, мы ведь немного родственники.
— Ваше высокопреосвященство, капитан личной охраны — руки, но не голова. Я уважаю вашего помощника, но он...
— Не сможет править Талигом? Не сможет. Но он не станет мешать его величеству.
— Его величеству?
— Да, его величеству Рокэ Первому.
Теперь посмотрим, падают ли Савиньяки в обморок. И если падают, то как.
— Алва не согласится.
Нет, с кансилльером он не ошибся. Из всех возможных возражений — единственное нужное.
— Не согласится, если его спросят. Но выбора у него не будет.

А вот  что будет, если взглянуть глазами Ли:
– Что это за история с дуэлью? – кардинал картинно поморщился, изображая досаду и равнодушие. Лионель равнодушие не изображал, оно было самым что ни на есть подлинным.
 – Ничего особенного, ваше высокопреосвященство. – И это истинная правда. – Леонард Манрик оскорбил девицу, находящуюся под покровительством моего друга.
– Весьма близкого друга. – Ни в Создателя, ни в дружбу Сильвестр не верил, зато  в собственной способности тонко шутить не сомневался. В другой раз Ли мог бы и подыграть, выказав легкую растерянность, сегодня это было излишним.

– Да, – кратко согласился с его высокопреосвященством бывший капитан королевской охраны. Разговор только начинался и мог закончиться чем угодно вплоть  до скачки в Фельп.
– И вы думаете, что я вам поверю?
Сильвестр мог не верить как в дружбу с Алвой, так и в незначительность предстоящий дуэли, ответ в обоих случаях был один.
– Нет, – для пущей убедительности Ли покачал головой, передавая ход собеседнику.
– Лионель, я бы предпочел, чтоб вы продырявили Манрику плечо и выехали в Надор на смену Люра.
– Это приказ? – На всякий случай Савиньяк улыбнулся. Жизнь дурно воспитанного и при этом бездарного генерала в обмен на армию, то есть на собственные до зарезу нужные крылья, это ОЧЕНЬ недорого. Если, конечно, Манрик – причина, а не повод.
– О нет... – Пристальный взгляд и короткий, почти подавленный кашель. Лекаря полагают подобное скверным признаком, хотя сегодня его высокопреосвященство почти молодец, даже губы не синие. – Духовное лицо в Талиге не может приказывать лицу светскому.
Слышал бы это Фердинанд! Впрочем бедняга, если на него как следует насесть, подчинится левретке, может потому Катарина их и не держит. Граф Савиньяк подчиниться тоже может. Если сочтет нужным, но ведь может и не счесть.
 – В таком случае,  я намерен защищать честь девицы. До смерти... Леонарда.

****

– Вам никогда не приходило в голову помечтать о моей смерти?
– Я бы ответил на этот вопрос, задай его кто-нибудь другой.
– Вы и так на него ответили. – Любопытно, что его высокопреосвященство сейчас  вообразил, а ведь вообразил. – Кто по-вашему станет кардиналом после меня?
– Я не вижу никого. – Тут можно не врать, да тут и не соврешь, не Агния же предлагать... А ведь они похожи!  Агний с Фердинандом... Умеет же его высокопреосвященство… воспитывать.
– Никого?
– По крайней мере из тех, кого я знаю. – Пожалуй, мысль стоит развить. – В свое время называли епископа Бонифация, но вы отправили его сначала в Багерлее, потом в Варасту.
– Можете при случае передать вашему другу, что он оказался прав, когда вытряс из Фердинанда помилование. – Его высокопреосвященство слегка подался вперед, – но мы отклонились от темы. Кто станет кардиналом Талига?
– Это знаете только вы, – Ответ на подобные вопросы требует либо улыбки, либо квохтанья, но олени не квохчут, – я такого человека не вижу.
– И я не вижу, хотя умираю. – А вот здесь лишь молчать. И ждать продолжения. – Вы удивлены, граф, не так ли? Но вы мне верите.
– Верю, но уверены ли вы?
– Уверен... – Сильвестр величаво кивнул. Сейчас он в самом деле походил на главу церкви. – Мне осталось больше года, но меньше трех. Именно поэтому я намерен очистить столичные конюшни.
Вот мы и добрались до главного, то бишь до Закатных врат, а они в мирное время узковаты, всех сразу не загнать. Кардинал со всем тщанием расписал очередность, и тут Савиньяк собрался сократить семейство тессория до разумных с его точки зрения размеров. Запретить дуэль не выйдет, остается уговорить, тем паче его высокопреосвященству надоело чтить собственные правила. Раньше не пойманных на горячем заговорщиков не трогали, сейчас, похоже, решено чистить «столичные конюшни», не дожидаясь повода.
– Руками Манриков?
– Сначала да. Потом – вашими. Когда вернетесь с севера, вам придется заняться Манриками, Колиньярами, Залями и прочими «навозниками». Повод будет, и посерьезней, чем мнимое оскорбление, нанесенное безродной девице. Вам что-то не нравится?
Скорее, кое-что нравится. Армия и будущее Колиньяров, но такую радость не выдают.
– В том, что Манрики своего не упустят, я не сомневаюсь. И на место их я поставить смогу, но что дальше? – С севера придется вернуться раньше, чем думает Сильвестр и не меньше, чем с парой готовых к любому приказу полков. – Король без кардинала – это ножны без шпаги.
– Кардиналом станет Агний. Когда Арно Савиньяк сможет стать капитаном личной охраны его величества?
– Лет через пять, не раньше. – Малышу в том, что затевается, делать нечего, да и пользы от него…. – И то, если его уже сейчас взять ко двору.
– Пяти лет у нас нет, а вы мне нужны в другом месте.
Любопытно, в каком? Дядюшку Гектора гнать рано и не за что, а что ты сам – маршал, а не паркетный петух пока не доказано, супремом и тессорием сходу не стать. Остается кансилльер, но сейчас разговор о капитане королевской охраны.
– Тогда сын Рудольфа Ноймаринена. Третий.
– Мне следовало бы самому о нем вспомнить, мы ведь немного родственники.
Иногда потаенная любовь приходится кстати. Родство родством, но, выбирая между кардиналом и королевой, Литенкетте выберет королеву. Если та, разумеется, не предаст в его разумении Талиг, а Катарина такого себе больше не позволит.
О чужих смертях Ли не мечтал, он вообще был не из мечтательных. Если графу Савиньяку что-то требовалось, он старался это раздобыть. Другое дело, что о смерти Сильвестра не думала разве что старуха Фукиано, но Агний?!
– Ваше высокопреосвященство, – Ли словно бы случайно поймал чужой цепкий взгляд, – капитан личной охраны – руки, но не голова. Я уважаю вашего помощника, но он...
– Не сможет править Талигом? – собравшийся умирать кардинал словно бы подавил усмешку. Довольную. – Не сможет. Но он не станет мешать его величеству.
– Его величеству? – королю Сильвестр не доверит и буфетную, а королеву он не знает.
– Да, – пауза была многозначительна, как философический трактат, – его величеству Рокэ Первому.
Ахнуть было бы перебором, и Ли всего лишь сощурился. То, что после Октавианской ночки кардинал задумался о будущем, не удивляло. Удивляла откровенность, особенно вкупе с вручаемой армией.
– Алва не согласится, – со всем почтением уведомил Савиньяк. Так он докладывал, что прогулка не состоится из-за дурной погоды.
– Не согласится, если его спросят. – В голосе Сильвестра отчетливо звучало торжество – Но выбора у него не будет.
А вот это конец! Конец милой уверенности, что время терпит. Убить на месте нельзя, как и молчать, а согласие, полное согласие, такого интригана насторожит.
– Ваше высокопреосвященство, Рокэ Алва из тех людей, у которых выбор будет всегда.

А теперь  Юрию  Беляеву и Кириллу Зайцеву предстоит это сыграть.

34

От Диамни до Барботты / Алькор

« : 26 Янв, 2021, 20:04:01 »

Робер  Эпинэ. Зарисовка

На скаку остановиться
Невозможно для меня.
Я избрал в сеньоры принца
И не вышел из огня;
Я врагу обязан жизнью,
Я стране сегодня враг.
Я хотел служить отчизне... 
Кто же знал, что будет так?

Слушать

35

Киноэтерна / Прямая линия. Вопросы к съемочной группе.

« : 13 Ноя, 2020, 23:10:08 »

Представляю вам полномочного представителя съёмочной группы. Hasveld 
Здесь можно задавать ему вопросы. И в диалог тоже можно вступать, но с традиционным условием: "кровь не сосать и прилично вести".

Убедительная просьба учесть, что наш друг - человек крайне занятый (сопоставимо с Робером в Олларии во время его проэмперадорства) и не может уделять общению на форуме много времени. Ему ещё нужно работать, есть и хотя бы немного спать. Кроме того, на ряд вопросов сейчас отвечать по тем или иным причинам нельзя.

36

Киноэтерна / Вначале была морковка... Кинодемотиваторы

« : 13 Ноя, 2020, 17:40:04 »

Первый экспонат.
Идея  Беллатрикс
Воплощение prokhozhyj

37

Киноэтерна / Киноэтерна

« : 25 Сен, 2020, 16:07:49 »

Шило вылезло из мешка  несколько раньше, чем я думала.  Но вылезло.

Здесь все написано

38

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Васспард. Спойлер ко дню Валентина

« : 14 Фев, 2020, 14:13:02 »

1

Поднялся Арно по военной привычке затемно, но Валентин уже успел позавтракать и теперь уединился с управляющим. Скучать, однако, виконту не пришлось: под дверями торчал принарядившийся Кроунер. У разведчика имелась просьба, и какая!
– Господин капитан, – потупился он, – мне бы ре-ко-мен-дацию, а то, чего доброго, не пустят.
– Куда? – подавил зевок Арно.
– В би-бли-отеку, – с готовностью объяснил «фульгат». – Там научное расписание всех ведомых жуков должно быть. Академики когда еще отпишут, а я бы сейчас глянул, ждать-то невмоготу.
– Так если твоего усача никто не знает, его в книгах нет.
– Вот! Удостоверю отсутствие. Ну а сыщется, куда денешься, не судьба, значит. Отвоюем, и в Бирюзовые земли, там точно неописанное сыщу.
– Угу, неописанные там стадами ходят, – обнадежил виконт, прикидывая, кому бы подбросить ударившегося в науку капрала.
Валентин, не желая то ли спать в отцовских покоях, то ли выгонять оттуда престарелого родича, устроился в левом крыле дворца, где не первый век обитали несовершеннолетние «спруты». Арно решил с другом не расставаться и оказался в коротенькой анфиладке, которую до смерти Юстиниана занимал Валентин; дальше шли норки младших, дневная камердинерская и здоровенная классная, где должен был царить ментор. Вот и отлично, этот точно годится!
– Пошли, рекомендую.
Ментор оказался ранней пташкой, и при этом щурился совсем как мать. Само по себе это ничего не значило, но Арно отчего-то улыбнулся.
– Вы ведь вхожи в библиотеку? – на всякий случай уточнил он, с неожиданной нежностью оглядывая полки с ретортами и макетами геометрических фигур. – Если да, проводите туда капрала Кроунера и дайте ему описания всяких тварей. Те, где есть жуки, а с герцогом я договорюсь. Или у вас скоро урок? Тогда я договорюсь еще и с вашими учениками.
– У меня в самом деле урок, – ментор тоже улыбнулся, – но граф Гирке в это время обычно спит, а я не считаю верным его будить и, тем более, об этой его привычке докладывать. Чтобы мозг хорошо работал, ему нужно определенное время отдыхать, а я почти уверен, что мой ученик тайно читает, самое малое, до полуночи.
– Еще бы ему не читать! – Надо же, какого симпатягу «спруты» к детям подпустили, королю бы такого… – То есть я сам читал, и братья тоже. По-моему, иначе просто не выходит, если, конечно, книги интересные.
– В Васспарде много хороших книг. Я с удовольствием отведу господина Кроунера в библиотеку. Могу я узнать, чем обусловлен столь неожиданный интерес?
– Я жука в Торке поймал, – с гордостью начал Кроунер, – кондициённого… То есть редкий он дюже. Местные такого не упомнят, и господин капитан с господином бригадиром тоже не опознали. Вдруг он вовсе не описанный?
– Не исключено. Надеюсь, вы сохранили пойманный экземпляр?
– Он не зепляр, – замотал головой Кроунер, – а жук, большой только! Если такого не знают, станет усач шипогрудый, больнокусающий, превеликий как Бабочка.
– Какая именно бабочка? – живо заинтересовался ментор.
– Кобыла моя, я без нее никуда, а зепляр-то кто таков?
– Эк-зем-пляр, – раздельно произнес «господин капитан». – Это та же штука, только по-научному. Сударь, Кроунер – лучший разведчик армии. С недавних пор он увлекся естествознанием и после войны присоединится к экспедиции в Бирюзовые земли.
– Могу лишь позавидовать, – учитель легонько коснулся груди. – Мне сердечная болезнь перекрыла все дороги, кроме книжных. Господин виконт, вас не затруднит объяснить мое отсутствие, если кто-нибудь все же появится?
– Нет, конечно – Арно кивком указал на астрономическую модель, – у меня в Сэ была такая же. Мне здесь будет чем заняться.
– Я не задержусь, – заверил, уже уходя, ментор, а хоть бы и задержался! Непонятно с чего оглянувшись, Арно перевернул песочные часы и принялся вспоминать императоров, начиная с Эрнани. Он наверняка бы уложился в положенные минуты, однако пришлось прерваться – явился Клаус-Максимилиан граф Васспард.
– Если вы на урок, – Арно уселся на отдельно стоящий стул, похоже, с него наблюдали за учебой старшие родичи, – то ментор скоро вернется, он повел моего капрала в библиотеку.
– Нет, – брат и наследник Валентина для убедительности покачал головой, – я у мэтра Цвиссига занимаюсь после обеда. Вам не хочется погулять? До полудня я совершенно свободен и буду рад показать верхний сад и парк, он довольно обширен и смыкается с одной из старых королевских охот.
– Я об этом читал. – Прогуляться в самом деле было бы неплохо. – А мы мэтра не подведем? Не хотелось бы, он мне понравился.
– Нам с братом он тоже нравится. Не волнуйтесь, Питер раньше одиннадцати не встает, а к половине одиннадцатого мэтр вернется, даже если зайдет к отцу Мариусу, это наш клирик.
– Мэтр что, благочестив?
– Не могу судить, но они с отцом Мариусом – большие друзья и к тому же родственники через супругу клирика. Если получается, мэтр предпочитает завтракать с ними.
– Очень мило. – И совсем не по-спрутски, хотя пресловутого Вальтера больше нет, вот остальные и оживают потихоньку. – Что ж, почему бы и не погулять?
Граф Васспард учтиво поклонился.
– Господин капитан, вы не знаете, освободят ли к осени Лаик? Понимаете, я осенью должен вступать в Фабианово братство.
– Вместо Лаик теперь будет Вальдзее. Как по мне, там гораздо уютней, и капитан у вас будет просто замечательный. Нам с Валентином повезло куда меньше.
– Зато вы стали друзьями!
– Ну… – Кто его знает, что Валентин успел наговорить про «загон»… – На «ты» мы перешли на Мельниковом лугу и с тех пор – да, дружим.
– Я был бы счастлив найти друга в разгар сражения, – Клаус покосился на бюст Иссерциала. Точно такой был и в Лаик, потом разбился.
– Разгар сражения – еще то удовольствие… – Ох уж эти иссерциалы, насочиняют красивостей, а ты потом ноги на камнях бей. – Особенно если с сапогами напутать, но мы, кажется, собирались прогуляться.
– Да! – Смотри так в Лаик Валентин, от него бы не шарахались. – Питер? Что это с тобой? Книга скучная попалась?
– Нет. – Младшенький сегодня тоже поднялся пораньше и теперь переводил светлые глазищи с гостя на брата и обратно. – Где господин Цвиссиг?
– Скоро вернется, а я пока покажу господину капитану парк. Знаешь, я все-таки еду, только не в Лаик, а в Вальдзее.
– Вальдзее принадлежит графам фок Варзов, – Питер-Иммануил граф Гирке чинно уселся за учебный стол. – Там не может быть школы оруженосцев.
– Регент на время забирает Вальдзее под Лаик. Тьфу-ты, под жеребячий загон, и он будет… Должен быть другим, в прежнем было слишком много дряни.

2

Шадди Арлетта выпила в блаженном одиночестве, но блаженствовать можно было бы и в Алвасете. Графиня одарила заслуженной благодарностью фарнского кудесника, выслушала его мнение о местной прислуге – старательны, понятливы, ненавязчивы и чудовищно невежественны по части специй – и в сопровождении одного из понятливых и ненавязчивых не спеша отправилась в библиотеку, по пути любуясь строгими и при этом светлыми интерьерами. Похоже, самым аляповатым местом в замке были отведенные ей апартаменты, но обижаться не приходилось, комнаты предназначались для королевы. Дед Валентина принадлежал к тем, кому выпало сомнительное счастье ежегодно принимать августейшую чету, отсюда и синее с золотом, спасибо хоть без лебедей.
Вот что было прекрасно, так это выдержанная в позднегальтарском стиле анфилада, ведущая от королевских покоев в южное крыло. Особенно хорош был мудрец со свитком и совой, перепорхнувшей вскоре в орден Знания и тем спасшей от истребления немало антиков. Ставшие орденскими символами звери дали возможность объявлять раннеэсператистскими реликвиями даже абвениев, главным образом Лита с его псом, хотя наспех переделанный в единорога астрапов конь тоже встречался довольно часто.
– Госпожа графиня, – могучий слуга распахнул достойную его силы дверь, – пожалуйте сюда.
– Благодарю, – Арлетта окинула взглядом величественный зал и сразу приметила знакомый мундир. – Можете идти.
– Звонки возле печей и в эркерах, отобранные по списку монсеньора герцога книги находятся в правом, ближайшем.
Как бы ни был эркер близок ко входу, Кроунер расположился еще ближе. Неимоверно серьезный капрал старательно водил пальцем по строчкам внушительного тома и казался полностью поглощенным своим занятием, однако проскользнуть мимо него незаметно не удалось, «фульгаты», хоть бы и увлеченные, замечают всё. Разведчик вскочил и доложил, что определяет своего жука, но пока схожего ек-зем-пляра нет.
Наслышанная о научных пристрастиях Кроунера графиня пожелала усача не идентифицировать, дважды повторила приведшее капрала в восторг слово и прошла в эркер, откуда открывался замечательный вид на верхний регулярный сад. Зима превратила обширные цветники в черно-белую гравюру, но женщина словно бы видела нанесенный поверх ледяной безмятежности алый росчерк. Морисские художники признают лишь три краски: белую, черную и алую. В черно-белом Васспарде алой стала смерть Юстиниана, так до сих пор и не разгаданная. Арлетта не то поправила, не то оттянула воротник, вглядываясь в укрытые снегами куртины и беседки. Кажется, убивали где-то у внешней стены, которую из окна библиотеки не разглядеть. Кто-то пришел, разрядил пистолет и исчез в струях смывавшего следы дождя. Ли считал убийцу чужаком и убедил в этом уцелевших Приддов, скорей всего сын был прав. В любом случае, Юстиниана Придда теперь нет даже за гранью, а ей пора думать о звездах, под которыми убивают и прячут клады…Только днем, даже зимним, звезд не разглядеть, а память всегда найдет щелку, высунется и укусит. Как и смерть.
Получить пулю, приехав к другу, получить пулю, вернувшись домой. Маршал и теньент, Арно и навеки незнакомый Джастин… Две на первый взгляд несхожие беды отбросили на Талиг одинаковые тени.
– Сударыня, – Кроунер истолковал чужое молчание по-своему. – Может, вытащить что надо?
– Пожалуй что и нет, – графиня заставила себя улыбнуться и взялась за Лахузу, но забраться в анаксианские времена не вышло, явилась графиня Альт-Гирке-ур-Приддхен. Что ж, в Васспарде слишком много дам, какая-нибудь да сделает ход первой.
– Мне сказали, что вы здесь, – супруга старого болтуна вновь была в придворном трауре, но для своих почти восьмидесяти выглядела недурно. Особенно в сравнении с маркизой Фукиано. – Я решила погрешить против хорошего тона и не дожидаться вашего визита, тем паче что считаться хозяйкой Васспарда не могу. Вы же, благодаря вашим покровителям, очень значительная особа.
– Покровителям? – слегка удивилась означенная особа. – Никогда не слышала, чтобы так называли сыновей.
– Так можно назвать регента. Вы не могли бы отослать вашего стража? Нашего разговора он со своего места не услышит, но само его присутствие меня смущает.
– Мы сделаем лучше. – Некоторые истолковывают даже жуков, бедный Кроунер! – Я в любом случае собиралась прогуляться, не хотите показать мне здешние парки?
– С удовольствием, но вам придется потеплее одеться.
– Это не займет много времени.
«Это» заняло полчаса, из которых половину времени графиня листала записки Эрнани. Что поделать, приличные дамы, если они не бегут от мятежников, собираются долго, зато из алисианских покоев выплыла именно что особа в седоземельских – спасибо вездесущему Бертраму – мехах. Маргарита-Констанция уже ждала.
– Мысль о прогулке очень удачна, – нехозяйка Васспарда казалась чуть раздраженной, – это избавит нас от излишнего общества, но идемте же!
– Как странно, – слегка удивилась через несколько минут Арлетта, – я думала оказаться в цветниках, которыми любовалась, когда вы пришли.
– Мы с супругом предпочитаем пейзажные парки… Кроме того я… избегаю верхнего сада. Там, как вы знаете, случилось несчастье.
– Да, я слышала, но с тех пор прошло немало времени, и разве вы были тогда здесь?
– О нет! Вальтер пригласил лишь мужчин, он ссылался на болезнь дочери, что якобы отнимало у Ангелики все силы. Не скрою, нас это покоробило, ведь жена Штефана, вы его могли знать как графа Гирке, хотя этот титул его не украшал, по сути жила в Васспарде вместе с дочерьми. Теперь я, конечно, понимаю, что мне повезло избежать множества неприятных сцен.
– Тогда что не так с верхним садом? – Кроме того, что гуляющих можно заметить из некоторых окон. И присоединиться, возможно, вместе с дочерьми.
– Это место вызывает грустные мысли. Конечно, если вы настаиваете, мы туда пройдем, но кормить птиц много приятнее.
– Простите?
– Самый дальний из прудов полностью не замерзает даже в большие морозы, и там зимуют три пары настоящих северных лебедей, не считая полчища уток. Мы с супругом привыкли совершать моцион, но граф Лукас не терпит бесцельных блужданий, поэтому мы кормим птиц. Здешний управляющий ведет себя безобразно, но дорожки содержатся в должном порядке, а корзину с кормом наполняют каждое утро.
– Хорошо, – момент, чтобы сдаться, был подходящий, и Арлетта сдалась. – Я с радостью посмотрю лебедей Зильбершванфлоссе. Это далеко?
– Если не торопиться, дорога займет три четверти часа, потом мы сможем отдохнуть в павильоне на Лебедином острове. Там очень уютно.
– Несомненно, – согласилась Арлетта. При Алисе лебединые павильоны на лебединых же островах строили, кажется, все. То есть все, кто надеялся принять у себя ее величество или хотя бы донести свою любовь к величавым белоснежным красавцам до августейшего уха. Арно не хотел, а Бертрам решил почистить пруды и чистил их лет восемь, когда же опасность миновала, развел зеркальных карпов. В Васспарде рыбу тоже развели. Тот самый управляющий, которого не сумел победить склочник Лукас.
– Это самый большой из прудов, – объясняла на ходу спутница, выдыхая облачка пара. – Вот за тем мысом с одиноким деревом – мост через протоку, за которой начинается последний пруд. Здесь его называют Дальним, но я бы подобрала более привлекательное имя.
– Красивые места, – графиня Савиньяк глянула на засыпанный снегом лед. Тропинка вилась вдоль довольно-таки крутого берега, при желании столкнуть спутника вниз труда не составляло, правда, падение вряд ли стало бы смертельным. – Здесь глубоко?
Оказалось, что да, но семенящую рядом Маргариту-Констанцию занимали не глубины, а всплывший из таковых Валентин, произведший на родню не лучшее впечатление.
– Бедный Васспард, – тихо вздыхала старая дама, – бедный, бедный Васспард…
– Простите, – при необходимости Арлетта умела просто отлично не понимать, – вас волнует судьба Клауса? Поверьте матери маршалов, мальчикам лучше уходить из дома вовремя.

3

Зеленоголовый селезень ухватил немалый кусок и зигзагом бросился наутек, а за ним рванул его менее удачливый соплеменник и две коричневые дамы. Летом по чистой воде счастливец еще мог бы удрать, но кипящая от утиных страстей полынья при всех своих достойных самоценного пруда размерах для этого была слишком мала. Упершись в ледяную кромку, добытчик судорожно глотнул и таки пропихнул в зоб добычу перед самыми клювами преследователей. Те досадливо крякнули, будто ругнулись, повернули назад и затерялись в толпе. Клаус-Максимилиан засмеялся и перевернул над водой корзинку с остатками корма.
– Кончилось, – сообщил он.
– Еще б не кончилось, – хмыкнул Арно, – это ж волчья стая какая-то…
– Это утки, – с некоторым удивлением произнес граф Васспард.
– Оне, оне, – согласился виконт Сэ. – Кряква васспардская, нахальная, жадноглотающая…
– Васспардская? – слегка растерялся будущий унар. – Она совершенно обычная, просто прикормленная.
– Не обращай внимания, это я тренируюсь, чтобы не сплоховать при случае. У меня капрал естественными науками увлекся, я не могу его подвести.
– Капрала?
– И капрала, и твоего брата, и отечество. Ты не будешь против, если я тебя буду звать просто Клаус, без Максимилиана?
– Я буду очень рад. Господин капитан, а в Сэ у вас есть кряквы?
– У нас огари, они рыжие и побольше, а по сути – такие же бездельники. Приличным уткам на зиму положено улетать, эти же так и норовят остаться.
– Кряквы улетают, – вступился за местных обжор Клаус. – Остаются только замковые.
– Вот видишь, – обрадовался Арно, – кряквы обыкновенные улетают, остаются васспардские нахальные.
– У нас еще лебеди есть, они сейчас по ту сторону острова, наверное, – наследник Приддов поставил пустую корзинку в кованый ажурный ящик. – Надо сказать, чтобы ее наполнили, а то перед обедом сюда приходит граф Лукас с супругой. Тогда и лебеди будут, они всегда в это время бывают.
– Может, проще кормушку сделать? Хотя тогда какой-то курятник получится, и, сделай милость, не зови меня капитаном, у меня имя есть, и оно мне нравится.
– Я постараюсь, но мне несколько неудобно.
 – Друзей старших братьев приличные люди зовут по имени, и ты зови. По крайней мере, пока в армии не окажешься. Если ты, само собой, туда хочешь.
– Я только туда и хочу! Господин капитан…
– Кто-кто?
– Арно, можно будет договориться, чтобы меня после Вальдзее взял оруженосцем военный? Дело в том, что я довольно хорошо образован, а мне говорили, что из-за этого… Что в армии могут служить и мелкие дворяне, а мне следует остаться возле регента.
– Эту чушь тебе мэтр Цвиссиг сообщил или хуже?
– Хуже?
– Хуже, – со знанием дела объяснил Арно, – когда чушь несут родственники, особенно старшие. Вроде графа Лукаса.
– Тогда хуже. Арно, я правильно понимаю, что нашим опекуном он не будет?
– Еще чего! Ты же все слышал.
– Да, но до этого нам говорили, что Валентин несовершеннолетний, а родственников со стороны нашей матери допускать в Васспард нельзя.
 – Вот это правильно. – Сверху над обрывом показалось что-то пестрое. Виконт задрал голову и увидел стайку приближающихся дам. Первая, в темно-зеленом, уже была на береговой лестнице. – К нам, кажется, идут.
– Да, это госпожа Клара-Неонила с дочерьми и госпожа Амадея… Правда, обычно они кормят после обеда и порознь.
 – А сегодня решили вместе и после завтрака. – Опять девицы… Сколько же в этом мире девиц! – Куда ведет эта тропинка?
– Вдоль берега к Агарийскому мостику, но по дороге есть еще одна лестница наверх, к Башенной аллее, то есть к библиотечному крылу. Вы хотите уйти? Но ведь могут подумать, что мы не хотим говорить.
– А мы хотим?
– Я – нет, – Клаус был честен как сам Герард, – но дамы могут обидеться, и от этого за столом будет довольно скверно, особенно когда вы уедете.
– Еще бы… Слушай, а чего бы тебе с нами сразу не поехать? Мы так и так в Акону должны завернуть, а фок Дахе, это он будет капитаном Вальдзее, как раз там. Ты со своим образованием сможешь ему здорово помочь, бедняга ведь с нуля начинает, да и сам фехтование подтянешь, у Валентина в Лаик с этим было не шибко хорошо.
– Тогда у меня должно быть еще хуже, ведь у нас один и тот же ментор, но Валентину помогал Юстиниан.
– А тебе буду помогать я, и, кстати, возле Рокэ… регента это и есть «в армии». Поедешь?
– Конечно! Если на это согласится мой брат Валентин. Господин капитан… Арно, мне бы не хотелось, чтобы об этом моем желании узнали раньше времени.
– Почему раньше? – Надо говорить с Валентином, и тянуть нечего. Пусть только господин Зараза прекратит мучить управляющего… – Тебе из этих твоих родственниц кто больше нравится?
– Я… Я не испытываю к ним дружеских чувств. Странно, почему с ними Питер?
Младший из Приддов в лиловом, отороченном седой лисой плащике и взрослой шляпе внезапно напомнил короля, хотя его величество Карл бегал в торской шубе и обнимался с волкодавом. Питер-Иммануил чинно шел между двух немолодых дам, имена которых у Арно напрочь вылетели из головы. Впрочем, все они тут графини Альт-Гирке, если вдуматься, не так уж это и глупо, и вообще удобно.
– Какой чудесный сюрприз, – пропела зеленая дама. – Какой неожиданный, чудесный сюрприз. Мы идем кормить наших прекрасных лебедей и милых уточек, и что мы видим?
– Увы, – Арно развел руками, – вы видите пустую корзинку. Мы с… графом Васспардом проявили преступное расточительство, но это поправимо. Корм для милых уточек сейчас будет. Ручаюсь, озябнуть вы не успеете. Граф, показывайте дорогу!
Наверх виконт взлетел не хуже бакранского козла, но Клаус почти не отстал.
– Корм берут либо в Лебедином павильоне, – торопливо объяснил он, – либо на кухнях. Я думал, мы немного поговорим, и вы вспомните о важном деле.
– Я и вспомню, – рассмеялся Арно. – Хочешь, я покажу тебе своего мориска?
– Очень, но ведь нас будут ждать.
– Ну, будут. – Арно подмигнул, чувствуя себя кем-то вроде нагрянувшего в Сэ Рокэ. – Неважно, что ждут нас, важно, что обещаны не мы, а корм. Ну так корм будет, просто его принесут слуги.
До этого дня Арно не представлял, как смеются Придды и вообще не был уверен, что они на это способны. Оказалось, способны, да еще как! Они бежали вдоль берега, перебрасывая друг дружке злополучную корзинку, и все было просто чудесно, пока из-за поворота не показалась одинокая дама, но ругнуться Арно не успел – это была мать.
– Дитя мое, – заметила она, – молодые люди из хороших семейств по Васспарду с корзинками и чужими наследниками не бегают.
– А что они делают? – подыграл Арно, косясь на враз поскучневшего Клауса.
– Они сопровождают на прогулке почтенных родительниц. Там, откуда вы бежали, кто-то есть?
– Да.
– Там, – принялся объяснять Клаус, – госпожа Амадея и госпожа Клара-Неонила с дочерьми. Они пришли кормить птиц, но мы истратили весь корм и… и…
– Я решил возместить утрату и сказать на кухнях, чтобы прислали еще.
– Отличная мысль. Пожалуй, я присоединюсь к птицелюбивому обществу, а вы, исполнив обет, присоединитесь к кому-нибудь еще. Мне прямо?
– Да!
– Спасибо, дитя мое. Учтите, что, свернув направо, вы встретите графиню Маргариту-Констанцию с супругом. Они совершают моцион.
– Спасибо, матушка, – поблагодарил Арно. – Клаус, надеюсь, нам налево?

39

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Валентин в смысле Ὑμήν (конспирологически спойлерное)

« : 23 Янв, 2020, 14:49:31 »

Странно, что  этого  не сделали  присутствующие здесь великие умы и аналитики,  что ж, делаю я.

Итак у нас на данный момент имеются свободные и полусвободные задействованные  в сюжете мужчины.  А  также дамы.
В последней книге образуется некоторое  количество пар  (свадьба или необратимая помолвка).
Алва, как и  было  сказано, не  женится  (не станет  королем и  не уйдет на Рубеж). 

Кавалеры:  Баата,  Братья Савиньяк, Бруно, Бурраз, Валентин,  Валме, Вальдес, Герард, Дарзье, Дьегаррон, Джанис, мэтр Инголс, фок Марге, Жакна, Кальдмеер,  Капрас, Катершванцы (2), Луиджи, Ойген, Робер, Рокслей, Руппи, Пьетро, Салиг-Салиган, Чарльз, Хайнрих, Эйвон, Эрвин, Юхан

Дамы: Айрис Хейл, Арлетта, Гизелла, Гирени, Дженнифер, Иоланта, Елена, Кримхильда,  Леони,  Луиза,  Мэллит, Октавия, Селина,  Урфрида, маркиза Фукиано,  Франческа, Эдита, Юлия, Юлиана,  + 2 (в тексте появлялись,  имена не назывались)

Кроме того возможны подвижки и  в  некоторых семейных парах. 
В кадр попадают четыре  официальные свадьбы,  остальные (даже однозначные,  а  таких  будет 7)  в книгу  не влезли.

В этих рамках  может случиться всякое.  Некоторое очевидно уже теперь, намеки на
 не столь  очевидное разбросаны по книгам, стрелы и капканы    Амуру и Гименею выданы. При  желании  можно начать подбирать пары.

40

Во имя Лита, Анэма, Унда и Астрапа! / Изломный спойлер.

« : 22 Дек, 2019, 17:05:42 »

Всех с Зимним Изломом  и небольшой спойлер в подарок. 

Свеча загорелась сразу, и свет ее заиграл на замерзшем стекле, казалось, в нем цветут иммортели. Мэллит поправила свой букет и забралась на кровать, любуясь сотканными из холода и огня цветами. Она немного устала, но это была хорошая усталость. Завтра вечером именуемый Хайнрихом получит достойную пищу, а сытый и довольный склонен внимать накормившим его. Регент добьется того, чего хочет, а хочет он, чтобы в Талиге достойные могли не опасаться за свои жизни и свои дома.

Ради этого погиб названный Куртом, были готовы умереть Герард и генерал фок Дахе, а Селина заключила договор с Папенькой, значит, и ничтожная должна делать всё, что в ее силах. Во Франциск-Вельде она обмывала раненых и помогла зарядить пистолет веселому Бертольду, в Аконе рассказала регенту все, что знала, а завтра после захода солнца встанет к жаровне. Будут ли полезны ее слова и натертые специями ноги многих гусей, гоганни не знала, но надеялась на лучшее. Хайнрих договорится с регентом и сделает, что нужно Талигу, иначе просто не может быть, ведь Монсеньор монсеньоров отмечен дланью Кабиоховой и дружбой первородного Ли, он умен и знает, что сказать. Это регент вернул радость брату полковника Придда и успокоил первородного Робера. Сердце друга больше не истекает кровью, и в нем рано или поздно прорастет любовь, но цветы можно и поторопить. ..

Стук в дверь был негромок и незнаком, но кого бояться в доме, где много солдат? А если пришел Папенька или кто-то подобный, ничтожная не назовет гостя по имени, и тот не сможет войти. Она даже выслушает и ответит, но через порог.

Девушка набросила шаль, словно заручаясь защитой приславшего ее, и подошла к двери.
– Кто здесь? – спросила она. – Кому нужна н… ночью Мелхен?
– Тому, кто просил у нареченной Мэллит треть ее ночей и шестую часть сердца.
Кажется, она вскрикнула, а слезы полились сами, и они были горячи, ведь пепел вновь стал огнем.
– Мэллит позволит мне переступить порог?
– Ничтожная счастлива…
Она отступила вглубь комнаты, позволяя войти тому, кого так ждала, и он вошёл.
– Зима запирает окна, но не отбирает у них свет. Прекрасная Мелхен жжет ночами свечи?
Он не дотронется до нее первым, он обещал, и он исполняет, он всегда исполняет!
– Мелхен ждет первородного.
Это уже было, и это вернулось – сукно мундира под ладонями, взлет, черные звезды в мужских глазах. Проэмперадор вернулся, но в городе об этом не говорят, значит…
– Первородный Ли вернулся лишь сегодня?
– Первородный Ли еще возвращается. – На скатерть падает что-то искрящееся. – Мне захотелось проехать мимо одного из домов, а в его окне горела звезда. Как я мог не войти?
– Подруга выпускает нареченного Маршалом, она забыла запереть садовую дверь.
– Зачем запирать? Два маршала лучше одного.
– Первородный смеется… – Он здесь, здесь, а ночь лишь начинается! – Утром я запру дверь.
– Нет, Мэллит, я не останусь. Завтра приезжает Хайнрих, а это много разговоров днем и много вина ночью.
– Монсеньор монсеньоров говорил про ставшего другом врага, а Герард назвал срок. Завтра ничтожная встанет к жаровне… – Слезы не должны литься, ведь он вернулся и захотел встречи! Он не может остаться надолго, но и один глоток может исцелить. – Я счастлива, это мои глаза не понимают… У тебя нет ночи, но ты… сможешь уйти сразу… после того…
– Нет. Ты же не станешь угощать Хайнриха сырой ногой нухутского петуха?
– Первород… – она согласна плакать вечно, лишь бы эти пальцы снимали слезы. – Я облагородила мясо гуся, но ему нужно время…
– Видишь, оно нужно даже гусиной ноге. Я останусь, когда у нас будет время для разговоров, взглядов, смеха. Мне нужна твоя улыбка во сне, а сейчас Первородный уйдет, как только Мэллит примерит серьги.

Серьги, так вот что упало на скатерть. Два золотых цветочка еще не раскрылись до конца, огонь делает их живыми.
– Они с той же ветки, что и тот, что я ношу. Привезший его в день Зимнего Излома говорил о мастерах из Алата. Первородный Ли был в Черных горах?
– Нет, но цветы, все три, в самом деле одного корня. Серьги ждали моего возвращения, вчера утром я послал за ними Уилера…
– Это он держит твоего коня?
– Нет, Монсеньор монсеньоров, хотя прежде бывало наоборот.
– Значит… Значит, Ли не просто ехал мимо?!
– Мой брат скажет, что «просто» я не делаю вообще ничего. Впрочем, все решила звезда.
– Тебе надо идти… – Как хочется его целовать, как глупо винить нужного регенту Хайнриха, а ведь она клялась... – Я провожу тебя до коня.
– Так говорят в Черной Алати, но лучше встань у окна и возьми свечу. Я хочу научиться оглядываться.

41

Виртуальное общение с автором / Редактор года

« : 03 Авг, 2019, 18:01:42 »

Сама я к наградам и премиям равнодушна, хотя один раз таки хотелось. За "Довод королей", причем не ради себя, а ради прототипа Сандера. Не получилось, дали через несколько лет Алве, а этому... соберано наградой больше, наградой меньше, без разницы. Вот в чем Первый маршал и регент Талига уверен, так это в том, что нельзя жалеть наград тем, кто их заслужил, а особенно - артиллеристам.

А если серьезно, то как-то несимпатично, когда прибегает незнакомый (едва знакомый) человек и требует за него где-то проголосовать. И грустно, когда друг не только не прибегает и не требует, а вообще не говорит, что его куда-то выдвинули и узнаешь об этом совершенно случайно. Именно так я вчера узнала, что Вячеслава Бакулина выдвинули на общероссийскую профессиональную премию "Ревизор" в номинации "Редактор года".

Голосование открытое и голосовать можно до 5 августа включительно (то есть до завтра). В Сети Вячеслава нет, вываливать воззвания в стиле "выбери меня, эх выбери меня", как некоторые, он не считает корректным, а профессионал он по нынешним временам редкий.

Чтобы не было вопросов - я не "его" автор, хотя периодически об этом жалею и вообще публикуюсь в другом издательства. Познакомились мы для начала заочно на нашем
 конкурсе "Наше дело правое". Я знать не знала тогда, чем занят человек, написавший один из лучших на мой взгляд рассказов за всю историю существования конкурса, причем рассказ этот за прошедшее время из просто оригинального умудрился еще стать и зверски актуальным. Сейчас я к пристаю к Славе с упорством известного своей страстью к Карфагену римлянина, требуя продолжения истории антиолигархической революции вообще и товарища Булкина в частности. Слава вроде и соглашается, что надо бы, но заниматься своим ему некогда, потому что он занят чужим.

Вчера, впрочем, я его таки заставила ответить на несколько вопросов, и ответы эти сейчас выложу. Если кто-то  сочтет это интересным и осознанно захочет проголосовать за Вячеслава Бакулина, буду очень признательна. Ну а нет, так нет, не поднять эту тему я не могла.

А теперь слово герою дня, то есть Вячеславу Бакулину.

ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ВАЖНО?
Получать деньги за то, что нравится.)))))
А если серьезно, то для меня очень важно не просто делать книги и даже не книги-бестселлеры (хоть это и приятно, безусловно, ведь лучшая оценка твоего труда — его востребованность), а книги, которые нравятся мне самому. Книги, которые я сам с удовольствием поставлю на свою полку и буду впоследствии перечитывать, которые с радостью подарю близким или порекомендую друзьям.
И в этом отношении для меня самые интересные, самые любимые, самые долгожданные — иллюстрированные издания. Кто сказал, что «книжка с картинками» — удел детей? Кто сказал, что в наш век визуализации книга для взрослых должна быть просто набором букв? Ведь для чтения — просто развлечения, получения информации, проведения досуга — вполне достаточно файла — графического или звукового. И когда бумагу от «цифры» отличает только сам факт «вещности», а фактически они равноцельны… Не принижая нисколько такой тип издания, я, например, при возможности выбора обращусь к чему-то более интересному. И не я один.
Так что мои любимые проекты — это Джон Толкин и Анджей Сапковский с иллюстрациями волшебного Дениса Гордеева; это «Песнь льда и пламени» Джорджа Мартина в оформлении Тэда Нэсмита, Ричарда Хескокса, Чарльза Весса и других; это цикл Мари Бреннан «Мемуары леди Трент» с иллюстрациями Тодда Локвуда; это книги Нила Геймана, оформленные Крисом Ридделлом — идеал взаимодействия автора и художника!; ну и, разумеется, это книги Брома, который, наверное, и сам не знает наверняка, иллюстрация или текст для него первичны.

ЧЕМ ТЫ ГОРДИШЬСЯ?
Как профессионал, разумеется, горжусь книгами, которые делаю.
Когда они востребованы (а они востребованы — только за период 2018–2019 годов: Проект «Нил Гейман» — более 320 000 экз., Проект «World of Warcraft» — около 150 000 экз., Проект «Денис Гордеев» — более 80 000 экз., Серия «Темные фантазии Джеральда Брома» — около 70 000 экз.).
Когда о них говорят: пишут в «личку» на ФантЛабе, благодарят, просят выпустить что-то еще в том же духе, зачастую, с формулировками вроде «на вас вся надежда», «это очень в вашем стиле». И да, реноме человека, в стиле которого выпускать не только безусловные хиты, делать сложные, «неодноразовые» тексты, сборники рассказов и антологии, выбивать сложное оформление, приличные материалы, иллюстрации — этим можно годиться. Когда по результатам голосования пользователей портала «Мир фантастики» книги «Потерянные боги» и «Похититель детей» Брома побеждают в номинациях «Мистика и хоррор года» и «Фэнтези года» соответственно, а любимые мною русскоязычные авторы считают эти книги в числе лучших, прочитанных ими за год. Когда в рецензии того же «МФ» на антологию «Пришельцы. Земля завоеванная» читаешь: «Отечественные читатели ещё не привыкли, имея дело с антологиями, обращать внимание не на авторов, а на составителя, — а стоило бы: на Западе имена, скажем, Гарднера Дозуа или Эллен Датлоу — гарантия качества любого сборника, независимо от степени раскрученности его авторов. «Пришельцев…» составлял Вячеслав Бакулин — под его руководством в издательстве АСТ вышли отличные стимпанк-антологии «Призраки и пулемёты», «Бомбы и бумеранги» и «Шпаги и шестерёнки». Судя по всему, за его дальнейшими проектами стоит внимательно следить». Когда в интернет-магазинах и на прочих профильных ресурсах читаешь многоступенчатые восторженные отзывы на все того же Брома, книги серии «Мастера магического реализма» или вот такое на один из романов чудесного Гая Гэвриела Кея «Какое счастье жить в одно время с Кеем! Какое счастье жить в одно время с людьми, выпускающими книги Кея на русском!».
Горжусь тем, что, даже по прошествии энного количества лет, русскоязычные авторы, которых я вел, при встрече по-прежнему благодарят за былое, поминают совместную работу добрым словом и даже слегка ностальгируют.
Когда, в конце концов, сидишь в жюри литконкурса между Василием Головачевым и Верой Камшой (а где-то рядом, большой и добрый, как Громозека, незримо реет Роман Злотников))) — и чувствуешь себя уютно и комфортно, на своем месте, ибо не свадебный генерал и не из жалости/по знакомству званый. И мнение твое для начинающих — толстолапых, большеухих, неуклюжих щенков от литературы, каким и ты был всего-то лет пятнадцать назад — вполне важное и весомое.

НА ЧТО ТЫ НАДЕЕШЬСЯ?
Что все останется так же — и станет лучше.
Что книга — достойно исполненная по форме и содержанию — будет стоить не как крыло от самолета, а, хотя бы, как закрылки.)))
Что качественные русскоязычные авторы — и не только абсолютные бренды, сделавшие себе имя 20-30 лет назад — займут достойное место на отечественном же рынке. И на зарубежный рынок выйдут полноценно. У нас есть чем удивить даже самого искушенного читателя, факт!
Что будет больше антологий, хороших и разных. Полезных и важных даже для авторов с именем и дающих чудную стартовую площадку начинающим. Прибежищу тех, кому в крупной форме неуютно, зато в малой — как рыбе в воде (а их много сейчас, и много действительно блестящих мастеров). Интересных читателю — а потому и издателю — и авторским составом, и составителем, и темой самой — как наши стим-сборники и «НДП», возрождения которого очень хочется.
Что в России с фантастикой и вообще литературой будет как во Франции, где новинка (даже дебют) оценивается ДВА ГОДА против наших ДВУХ НЕДЕЛЬ, и практически с каждой выпущенной книгой потом работают, а не просто бросают на рынок, как не умеющего плавать ребенка — в реку.
Ну и, разумеется, что войны не будет. Никакой: ни гражданской, ни торговой, ни культурной, ни информационной, ни холодной, ни горячей. Разве что — на страницах книг.)

Ну а голосование, если я кого убедила, по ссылке.
Номинация Редактор  года, хотя их (номинаций)  больше. Голосовать  можно, как за все, так и избирательно

42

Матчасть! / Васспард. Спойлеры к Летнему Излому.

« : 21 Июн, 2019, 15:30:06 »

Дорога в Васспард.  Арно.

Служба, пусть и похожая на отпуск, остается службой. "Фульгаты" честно проверяли до безобразия мирные окрестности, а капитан Савиньяк столь же честно проверял подчиненных. Обычно сие уставное благолепие оборачивалось либо совместным ржаньем, либо обсуждением похода в Бирюзовые земли, за которым опять-таки следовало ржанье. Так было и сегодня, пока вошедший в научный раж Кроунер между делом не ляпнул то, до чего следовало бы додуматься Валентину. Ситуация была столь необычной, что Арно не выдержал, погнал Кана к ехавшему перед материнской каретой приятелю.
– Господин бригадир, – хорошая вещь, молодцеватость, любую неловкость прикроет! – капрал Кроунер считает, что после войны непременно нужно ехать в Бирюзовые земли описывать тамошних тварей.
– Интересная мысль, – согласился Спрут, – но, боюсь, несколько преждевременная.
– Bовсе нет! После войны придется скаредничать, даже если мы доберемся до золота Манлия, а экспедиция штука не из дешевых! Чтоб на нее разорились, королю должно очень захотеться, а захочется ему, если рядом будет подходящая компания. Ты обещал Карлу книжки с жуками, но лучше бы их привезли твои братцы. В союзе с Эдитами они всех снесут.
– Я уже думал об этом, – Придд легонько шевельнул поводом и Соберано прибавил ходу, оставив карету позади. – О том, что делать с Васспардом и братьями. Хорошо, что ты о них заговорил, я еще не слишком хорошо умею откровенничать, особенно, когда боюсь.
– Боишься? –оторопел виконт… – Ну и шутки у тебя.
– Я не шучу, Арно, – Валентин привстал в стременах, словно желая что-то рассмотреть, но вдоль дороги тянулись заснеженные рощи. – Я в самом деле боюсь Васспарда и себя, вернее, себя в Васспарде. Мне очень не хотелось сюда ехать. Ты не представляешь, как я благодарен тебе и, особенно, твоей матери за то, что я сейчас не один.
– А нас-то чего благодарить? Мы же не из-за тебя едем… Если бы я знал, я бы, само собой, поехал с тобой, но ведь по тебе ни Змея не понять! И заговорил ты про Васспард, когда сестра про архив написала, а на меня девицы насели. Мог бы и прямо сказать…
– Не мог. Я еще очень многого не могу. Пойми меня правильно, ты, скорее всего, ничего особенного не заметишь, потому что ничего особенного в Васспарде и нет.
– Капуль-Гизайль тебе бы не поверил.
– И по-своему был бы прав, – Валентин отвлекся от рощи теперь смотрел вперед. – У нас еще осталось семь Умбератто.
– Да хоть восемь! Слушай, попробуй говорить, как человек. Что в Васспарде не так?
– Сейчас уже ничего. Мы начали во всех смыслах новый Круг, но я много раз слышал, как ты вспоминал Сэ. И один, и с матерью, и с герцогом Алва.
– Мы и с братцами можем повспоминать… Леворукий, я же тебя еще к нам не приглашал! Давай осенью съездим?
– С огромным удовольствием, но я пытаюсь сказать о другом. У меня, как я теперь отчетливо вижу, никогда не было дома, мало того, дома не было у всей нашей семьи. Только призрак, морок с дворцом и прудами, сейчас все это перешло ко мне, с ним нужно что-то делать, а я не хочу его даже видеть. Скажи что-нибудь про клячу.
– Ты же знаешь, она несусветная...
Валентин знал и не ответил, а мориски, нет бы начать дурить и набиваться на ссору, идиллично шагали голова в голову по пустой, – не считать же ушедших вперед фульгатов – дороге. Хоть бы солнце выглянуло или ветер подул… Сырую серятину Арно никогда не любил, а уж под такие разговорчики. В Васспард Валентину не хочется, это и шипогрудому усачу ясно, но он не отступится, да и чем раньше спихнешь с шеи камень, тем лучше и вообще хватит молчать! Но благоглупости Валентину не нужны, они никому с мозгами не нужны.
– Неужели все так плохо? – Арно вынудил Кана идти почти вплотную к Соберано. – Я сперва подумал, ты про выходцев вспомнил.
– Я про них не забывал.
– Тогда мальчишек точно надо забирать!
– Ты прав. С братьями я повел себя скверно, но мне так не хотелось вспоминать прошлое, что я гнал от себя саму мысль о Васспарде, а они там сидели, как… совята.
– Может расскажешь про них? Как хоть с ними себя вести?
– Мы почти друг друга не знаем. С Ирэной я хотя бы говорил, а младшие… Нас слишком хорошо воспитывали.
– Ты об этом все время твердишь, только Карлу с Октавией вряд ли лучше.
– Вынужден согласиться.
– Значит находим клад, забираем мальчишек… Как их зовут, кстати?
– Клаус-Максимилиан и Питер-Иммануил.
– А если по-человечески?
– Отец до Лаик называл нас полными именами.
– Кляча твоя несусветная, зачем?!
– Ты все-таки ее вспомнил, – слегка улыбнулся Придд. – Не знаю, почему отец был таким, но мать его любила до самой беды…
– До… убийства Юстиниана?
– Теперь мне кажется, что до самой смерти... Гирке. Это уже наши земли.
– Где? – с облегчением завертел головой Арно. Ну и разговорчик, хоть кусайся, но занозы Валентину выдернуть нужно; взять дюжину крови подурней и выдернуть. Не сегодня, конечно.
– Посмотри направо, – как ни в чем ни бывало объяснил Придд. – Сейчас все заровняло снегом, но на самом деле там плес. Видишь колокольню? Это придорожная церковь, поместье сразу за ней.
– Вижу. – Острая высокая крыша, чуть ли ни в треть общей высоты. Кажется, так строили перед Двадцатилетней. – Какая серая.
– Только в ненастье. Церковь, как и дворец в Васспарде, сложены из местного известняка, в солнечную погоду он кажется золотистым.

P|S  Могут  быть ачипятки, поскольку  текст  как раз вычитывается.

43

Московские мероприятия / Книжный фестиваль на Красной площади

« : 02 Июн, 2019, 14:32:02 »

Неожиданно выяснилась, что сегодня вечером я буду на Красной площади, где сейчас проходит книжный фестиваль. Если кому интересно, приходите. На вопросы отвечу, книжки подпишу, причем книжки там будут (не только "Отблески", но, как минимум, "Кесари и боги"), и, говорят, по очень приятным ценам.

Шатер художественной литературы № 12. Начало в 20.45.

44

"Рассвет" / Учет хвостов в ожидании финала.

« : 28 Мая, 2019, 18:13:56 »

Из того, что успела заметить в соседней теме.

На некоторые вопросы  ответы будут даны в стиле  Эрклюля Пуаро, а именно будут умозаключения персонажей.  Соглашаться с  ними или же нет, дело читателей. 
Впрочем, некоторые читатели не верят даже своим глазам, чего уж говорить о рассуждениях Арлетты  или отца Луциана.

Кто, как и почему убил Джастина  - будет разъяснено.
Кто как  и почему убил посла - опять-таки будет разъяснено.
Кто и зачем подменил дедово  письмо Роберу  -  уже было сказано.
О Штанцлере до восстания Борна  - будет.
О пресловутой картине  - будет.
О покушении на Елену-будет. 
О "Восьмой свече" уже было сказано и будет еще и много.
О "потомках" Эрнани  Святого  уже сказано,  равно как и  о происхождении Альдо.
О вилянии линии  Повелителей Волн  частично уже есть и еще будет.

Кроме того в последних книгах довольно много намеков на то, из каких источников,
 будут почерпнуты сведения.

45

Виртуальное общение с автором / Вот взяло и написалось

« : 19 Мая, 2019, 14:14:19 »

Ящики из-под мыла или хитрый план Черного Властелина

Змею

1

В одной Черной-Пречерной Империи правил Черный-Пречерный Властелин. И папа его был Черным-Пречерным Властелином, и дедушка, и прадедушка, и все они были не только жестокими и коварными, но еще и компетентными, так что к моменту воцарения нашего героя в Империи все работало как часы. Это было очень удачно, поскольку нынешний Иван, согласно давней традиции именуемый за свою жестокость Крайним, оказался при всей своей потомственной черноте на редкость ленивым. Всем заправляли его маги, драконы, некроманты, упыри и умертвия, а сам он забирался с ногами на Черный-Пречерный трон и читал фамильную Черную-Пречерную книгу с картинками.
Так он и правил, пока одним весенним днем в тронную залу, горестно причитая и заламывая руки, лапы, хвосты и крылья, не вбежали маги, драконы, некроманты, упыри и умертвия. Новость, которую они принесли, была воистину ужасна – в личном Садике Черных Властелинов начало прорастать Разумное-Доброе-Вечное, и это было началом конца.

Надо сказать, что основатель династии, тоже Иван, но не Крайний, а Черный, был злодеем прагматичным и предусмотрительным. Взявшись за создание империи – разумеется, черными-пречерными средствами – он, прежде чем заняться сведением счетов и строительством резиденций, выполол Разумное-Доброе-Вечное, причем очень основательно. Как не имеющий серьезного образования тиран догадался, что эта на первый взгляд безобидная травка с белыми цветочками разрывает черные империи не хуже, чем вовремя не выполотые баобабы разрывают планеты, неведомо, но у основателей династий на некоторые вещи особое чутье.
Разумное-Доброе-Вечное на территории империи было уничтожено за исключением одного-единственного семени, которое Иван Черный не просто оставил, но, окропив собственной кровью, заложил в основание своей будущей цитадели. Увы, другого способа возвести магическую резиденцию в те поры не имелось, а проживающий в обычном замке злодей не мог держать в повиновении столь необходимую ему для государственного строительства нечисть. Проходили века, империя крепла и ширилась, роковое семечко спало, и вот именно теперь, когда на троне оказался не бравший в руки меча книгочей, проснулось.
– Что будем делать? – спросил книгочей, засовывая закладку в фамильную книгу. – Мысли? Идеи? Предложения?
– Э… – начал пожилой лысоватый некромант в пенсне. – Мы не можем использовать внутри замка магию…
– А давайте, – подал голос дракон цвета хаки со странным, напоминавшим фуражку, выростом на голове, – давайте я его… сожгу!
– Нельзя, – вздохнуло маленькое умертвие, чей плащ был оторочен розовым, за что ему то и дело доставалось от старших. – Ты – магический, значит и пламя у тебя такое же.
– Ась? – слегка растерялся дракон. – А это точно? А если молнией? Или там шаром… Темного пламени?
– Ты дурак? – не выдержал самый бойкий из упырей. – Мы тут все со своими шарами и молниями магические, а оно растет!
– И вырастет, – веско изрек старец в черном балахоне и с украшенным мертвой головой посохом. – Мы, будучи силами Зла, до созревания не можем его даже коснуться. Ваше императорское величество, у нас есть лишь один выход, а именно временно отступить.
– Насколько временно? – уточнил, не переставая коситься на книгу, Иван.
– Точного срока я не назову, – нахмурился старец, уже лет пятьсот как возглавлявший Черный совет, – но уже ваш внук, несомненно, вернет себе корону, а правнук возродит империю. Большинству же здесь присутствующих достаточно впасть в спячку.
– Это можно, – согласился дракон и немедленно зевнул, – только с империей-то как?
– Развалится, – подсказал еще один упырь. – Разумное-Доброе-Вечное ее разорвет.
– Ы! – огорчился дракон. – Я так не хочу… То есть я не буду спать, когда оно… того… рвется. Я драться хочу!
– И я! – вскинуло головку умертвие. – Ваше величество, мы… Мы встанем под ваши знамена и как один умрем в борьбе за… за…
 – Вы и так мертвы, – напомнил некромант и поправил пенсне. – И не факт, что мы воспрянем.
– Ну так предложите свой вариант, – обиделся старец.
– Кого жечь? – уточнил дракон.
– Мы будем драться! – не унималось умертвие.
– Ваше величество…
– Мы готовы!
– Не говорите за всех!
– Ужас… Все было так хорошо…
– Жечь…
– Спать…
– Ваше…
– Сейчас-сейчас, – забормотало величество. – Я слышал про какой-то план, прошу доложить подробности.
– Этот план составлен и принят Черным советом вашего дедушки, – возвестил старец, который бессменно возглавлял упомянутый совет с самого его, в смысле совета, создания. – Наш замысел зиждется на устранении, казалось бы, неодолимых противоречий. Сила Черной Империи и, чего уж там, наше с вами бытие – в Черном Властелине, сила Черного Властелина – в его замке, сила замка – в заложенном в его основу семени Разумного-Доброго-Вечного, но это же семя, пойдя в рост, что рано или поздно случится, покончит с империей.
– Ф-фу, – вздохнул дракон.
– А-ах, – тоненько подхватило умертвие и поправило розовый бантик.
– Но этого можно избежать, – поспешил утешить докладчик. – Разумное-Доброе-Вечное прорастает очень быстро, так что медлить нельзя! Его величество тайно покидает столицу и укрывается в тайном же бункере, откуда его внук начнет свое триумфальное возвращение. Ваши верные слуги, кроме меня, впадают в спячку, а я дожидаюсь, когда наша погибель вырастет, отцветет и даст плоды, после чего завладеваю уже новым семенем и всех бужу. Нам останется повторить деяние Ивана Черного, возвести новый замок и короновать нового императора.
– То есть, – тонко улыбнулся некромант, – мы все должны положиться на вас?
– Я вам не верю! – топнуло ножкой умертвие. – Вы нас предадите!
– Ы? – не понял дракон. – Лучше сжечь!
– Что, что сжечь?
– Тьма всемогущая, да все!
– В этом что-то есть, – признал благообразный господин с черной лентой Упыриссимуса через плечо. – Уничтоженное в самом деле не может быть разорвано. Нужно выжечь империю, оставив лишь замок, дождаться урожая и построить новый, после чего старый уничтожить.
– Это называется реновация, – негромко уточнил Властелин.
– А ничего так мыслишка, – одобрил дракон, – мне нравится.
– Мне тоже, мне тоже! – захлопало в ладоши умертвие.
– Главное, мы все оказываемся в равном положении, – кивнул Упыриссимус. – Равноправие и взаимное недоверие прежде всего! Ваше величество, мы готовы.
– Царить на пепелище? – фыркнул маг. – А столоваться чем будете?
– Зато по-честному, – отрезал дракон. – А есть… соседей!
– Нет, это соседи будут вами питаться. Как только Разумное-Доброе-Вечное зацветет, мы останемся без магии.
– Совсем?
– Но ведь имеются некоторые запасы…
– На всех не хватит. А на войну тем более.
– Ничего, главное начать…
– Лучше все-таки выждать…
– В спячку? Не лягу!
– В спячку, но по жребию! И чтобы все под контролем…
– Чьим, чьим контролем?!
– А я бы все-таки сжег...
– Хватит, – Черный Властелин начал медленно подниматься – и все отчего-то сразу замолчали. – Я не собираюсь жечь своих подданных прежде, чем они провинятся. И тем более я не намерен покидать замок, в котором родился. Мало того, я намерен его открыть.
Прорастание Разумного-Доброго-Вечного – событие историческое, и Разумные-Добрые-Смертные имеют право его увидеть. Дать в завтрашних газетах объявление о прорастании и о том, что послезавтра с одиннадцати… двенадцати часов для всех желающих будет открыт доступ в наш сад.

2

Ворота Черной Цитадели распахнулись точно в указанный срок, однако посетителей, вопреки опасениям коменданта, было немного. Императорская резиденция внушала страх, кроме того, по будним дням подданные Черного Властелина имели обыкновение работать или же учиться, а у сидящих по домам женщин, к каким бы расам они ни относились, утром всегда много дел. К полудню собралось с пару сотен людей, эльфов, гномов и троллей, а войти рискнуло и того меньше. Смельчаки перешли украшенный жуткого вида скульптурами мост и углубились в лабиринт, до того мрачный, что не заподозрить предательство было просто невозможно. Его и заподозрили. Некоторые повернули назад, и их не преследовали, трое эльфов и один тролль лишились чувств, а гном Эдуард, укрепляя силу духа, опорожнил обе прихваченные на всякий случай фляги. Тем не менее в конце пути не таилось ничего страшного, как, впрочем, и примечательного. Личный садик Черных Властелинов являл собой обширную круглую поляну без дорожек, но с разбросанными тут и там клумбами и начинающими зеленеть кустами. Точно посередине поляны торчал черный обелиск, возле которого в беспорядке громоздились ящики вроде тех, в которые мыловары упаковывают белое мыло. Было светло и тихо, если не считать вездесущих воробьев и следящего за ними кота, разумеется, черного.
– Нас обманули, – выразил общее мнение бородатый эльф в вытянутой вязаной тунике. – Сейчас нас расстреляют из катапульт и баллист.
– Нет, – вмешался бритый гном, не Эдуард, а, кажется, Борис, – то есть да. Нас обманули, но нас не перестреляют, а провалят. Мы сделаем шаг и рухнем в бездонные подвалы, где станем добычей умертвий и упырей.
– Но не все, – вмешался очкастый человек в венце поэта, – а лишь те, кого не разорвут кровавые псы, которыми нас затравят. Что ж, я успею крикнуть в оскаленные пасти…
– Смотрите! – перебила статная троллиня, чье имя на ряде языков звучало несколько неблагозвучно. – Туда, туда… За воробьиный куст! Оно светится!
Оно в самом деле светилось, и солнце этому свету ничуть не мешало. Дрожа от благоговения, гости взирали на раздвинувшие сухую траву нежные ростки, сразу и серебристые, и изумрудные. Казалось, вокруг них играет дивная музыка. Нет, это журчит ручей… Или поет жаворонок? Смеется ребенок? В любом случае это прекрасно до дрожи, до желания обнять весь мир и запеть.
– Я вижу это, – выкрикнул поэт, взмахивая рукой, – я вошел сюда,
 Я зрю приход прекраснейшего дива.
 Твердыня зла падет, и горделиво
 Добро расправит светлые крыла!
– Да, это Оно, – перебил, выступая вперед, бородатый эльф. – Разумное-Доброе-Вечное возвращается к нам, но почему? Потому что мы были ему верны! Мы не сдались Тьме,  страдая под гнетом Черных Властелинов мы не оставляли надежды дожить до падения тирании. И мы дожили. Мы видим, как на наших глазах меняется мир, но этого бы никогда не случилось, если бы не наше ожиданье, не наши сохраненные в чистоте души и сердца!
– Мы звали этот миг, – поэт в свою очередь обогнул бородача и теперь стоял лицом к товарищам, – Мы чахли в душных склепах,
И только в снах являлось нам оно,
Великое и светлое начало…
– Мы, именно мы разбудили Семя, – возвысил голос эльф, – и Зло отступает. То, что мы здесь – великая победа. Наша и ваша.
Вы удивлялись, что здесь никого нет, но ответ прост. Зло повержено и бежало. Иван Крайний стал Иваном Последним и ночью, переодевшись умертвием, бежал к Черным Горам, откуда некогда выполз его гнусный предок, поработивший свободных эльфов и вынудивший нас сменить белые одежды на черные…
– А вы и сменили, – неприлично хохотнул пьяный гном Эдуард. – Потому как холуи и всегда холуями были… Кого перво-наперво во всякие лицеи-академии брали? Эльфей остроухих! А мы в шахтах горбаться…
– Вы явились на наши исконные земли, когда их уже скрыла Тьма, – отрезал бородач. – Иваны вас прельстили самоцветными копями. Вы…
– Мы не простим врагов, – поэт успел сбегать к обелиску за ящиком из-под мыла и теперь стоял на нем, сверкая очками, – и не забудем горя,
В котором утопил нас Черный негодяй...
– Друзья мои, – еще один эльф, по-старомодному безбородый, также озаботился ящиком, – не омрачайте нашу победу ссорами, ведь мы все внесли в нее посильный вклад. И мы, эльфы, как хранители Разума, Добра и Вечности, и наши ученики люди, и даже гномы, хотя их появление и поведение в теперь уже, к счастью, бывшей империи вызывает серьезные вопросы. К счастью, это в прошлом, сейчас должно радоваться…
– Мы радуемся, – рявкнул гном Борис, – но без нас вы бы до сих пор травой питались, коз… олени благородные! На бошках-то у вас не веночки, а обручи. Кто вам золотишко с серебром на цацки достает, а?
– Пресветлый мир явившейся свободы,
О ней я пел, о ней я буду петь...
 – Недомерки бородатые! – Бородатый же эльф ожег взглядом гномов. – Золото и серебро нашей земли принадлежит нам!
– Отродясь вас в наших горах не видали, – вмешался до того молчавший человек, бухая на землю еще один ящик и немедленно взбираясь на него. – Нам с гномами делить нечего, наши горы расцвели нашими совместными трудами, а вот вы много о себе полагаете…
– Мы, чистые душой, отринувшие иго,
Желавшие любить и созерцать цветы…
– Не будем вспоминать прошлых обид, – вмешалась рыжая эльфийка в изумрудном колье. – Всех нас пыталась извратить тьма, и не все оказались стойкими. Наши ссоры и непонимания на совести Черных Властителей…
– Да нет у них совести, – согласился  горец, уставившись с высоты своего ящика за, скажем так, колье. – Но теперь все будет честно.
– Да, – подтвердил лысый эльф. – Наступает эра справедливости, эра Разумного, Доброго, Вечного. Мы восстановим гармонию, во имя которой простим пришлым расхищения наших сокровищ. Мы даже позволим им добывать золото в наших горах…
– В ваших? – Эдуард ринулся вперед, но достать до физиономии рослого и к тому же стоявшего на ящике оратора не смог. – В ваших, козлина остроухая?!
– Недомерок!
– Ха! – сплюнул гном, умелым ударом вышибая из-под эльфийских ног опору. Эльф не грациозно плюхнулся наземь, но тут же вскочил, его ноздри раздувались от гнева.
– Стража, – завопил он, – делая шаг назад. – Стража! Сюда! Ко мне!!!
– Осторожней, – испугалась троллиня, отталкивая оскорбленного эльфа от одного ростка и тут же наступая на другой. – Гляди, куда прешь! Ты же его затопче…
– Он зовет стражу! –  завопил, потрясая кулаками,  гном Борис. – Все слыхали?! Он зовет стражу, так вот кого он зовет! Вот вам доказательство… сотрудничества… Прислужник Тьмы!
– Доносчик, – припечатал откуда-то взявшийся полугоблин. – Мразь лесная…
– Жаба зеленая!
– Я верю в вечный свет, я верю в вечный разум…
– Бей! Бей прихвостней Зла!
– Осторожней, затопче…
– Прочь!
Драка была страшной. В ход пошли ящики целые и ящики сломанные, ветки, комья земли, найденный в траве дохлый крот, сорванные пояса, обувь, локти, кулаки и просто ногти, в том числе с маникюром. Испуганные воробьи разлетелись, кот тоже сбежал, но растения не имеют ног. Они умирают там, где рождаются. Разумное-Доброе-Вечное было растением.

Эпилог

– Вот и ладушки, – сказал Черный-Пречерный Властелин, забираясь с ногами на трон и открывая книгу с картинками.
– Это был великий план, – веско произнес Упыриссимус. – Он должен был сработать, и он сработал.
– Ваше величество, – прошептало восхищенное умертвие, – Вы гений!
– Я знаю, – скромно согласилось величество, вытаскивая закладку, – а теперь займитесь чем-нибудь полезным.
– Чем? – вопросили счастливые драконы, некроманты, упыри и умертвия. – Нам нужна конкретика.
– Конкретика, говорите? – рассеянно переспросил Иван все еще не Последний, а Крайний, – ну извольте… Когда их останется только двое, нет… лучше трое, разнимите, даруйте, если потребуется, бессмертие и поставьте на довольствие. С правом одновременного доступа в Садик по мере прорастания.