31
Наша проза / На правом берегу
« : 12 Фев, 2020, 16:47:45 »
Давно не было ничего нового! Вот, притащила )) Это рассказ, написанный на конкурс фентези с темой "Драконы и другие фентезийные существа".
На правом берегу
Ручей делил мир надвое.
Слева по течению лежала та часть, которая принадлежала дню. Прямо от скользкого глинистого берега начиналась вырубка, заросшая низкими мелкими деревцами. Дальше, насколько хватало глаз, вспучивались отвалы – одинаковые, с покрытыми сизой колючей дрянью скосами и плоскими вершинами. Издали они не выглядели большими, но Кэри-то знал, что на самом деле это не так.
Туда, за отвалы, вела бетонка. Из года в год каждое утро, не считая каникул, Кэри с матерью переходили ручей по навесному мостику. Когда Кэри топал, раскачивая конструкцию из поперечных досок, мать вцеплялась в верёвочные перила и по-девчоночьи взвизгивала. От мостика начиналась тропинка, которая выводила на главную улицу. Здесь стояло единственное во всём посёлке кирпичное здание – отель Коннор, и именно сюда подкатывал дребезжащий автобус, выдыхавший сизые едкие клубы выхлопных газов. Раньше автобус представлялся Кэри этаким драконом наоборот, потому что извергал дым из того места, которое у дракона находилось бы под хвостом. Роб, лучший друг и напарник, выражался более грубо, и никакие драконы в его версии не фигурировали.
Автобус забирал мать и, вихляя на выбоинах, увозил на предприятие. Там Джина Новак, чья фамилия на её родине звучала бы как «Новакова», целый день печатала бумаги на трескучей машинке, перекладывала листы синей копиркой, тренькала кареткой, а возвращалась только вечером. Ну а Кэри Новак, эмигрант во втором поколении, проходил мимо тёмно-красной стены отеля и встречался с Робом. Дальше они, уже вместе, шли в школу, вытянутое приземистое здание, обшитое внахлёст длинными серыми досками.
Другая, вечерняя часть мира начиналась от правого берега ручья. Крутой склон, на котором стоял дом Кэри, покрывали деревья. Гигантские стволы ржавого цвета уходили ввысь, но ещё выше вздымались горы. Здесь иным было всё: тёмная зелень хвои, светлая, как камень-змеевик, трава, крупные жёлтые бабочки, перепархивающие с лилового цветка на синий, с синего – на ярко-розовый, опоссумы, малиновки, дятлы с бело-чёрными крыльями. Этот мир был населён существами такими пёстрыми и разными, что дух захватывало.
И всё же дневной мир побеждал. Чем старше становился Кэри, тем меньше его тянуло в лес. К тому же Роб, который вообще-то был на год старше одноклассников, оставил учёбу и начал помогать отцу в мастерской. Кэри после уроков задерживался в школе: его увлекли химия и механика. Виделись друзья теперь не каждый день, и совместные вылазки стали редкими.
Тем не менее, когда Кэри затеял строить ракету, Роб не подвёл.
Строительной площадкой стал нижний этаж дома Кэри. Ну, одно название, конечно, – нижний этаж. Из-за уклона часть дома была приподнята на столбах. Пространство под полом жилой части, открытое с одной стороны, служило одновременно дровяным сараем, чуланом и мастерской. Здесь были даже стол с тисками и небольшая наковальня. Кое-какие недостающие инструменты Роб, с разрешения отца, приносил с собой.
Сигарообразное сооружение собирали из обрезков трубы и листового железа. Замысел был настолько грандиозен, что даже Джина в конце концов забеспокоилась. Пришлось уверить её, что это всего лишь модель, и ничего поджигать приятели не собираются. Врать Кэри не любил, но тут уж ничего не поделаешь: наука требует жертв.
Сейчас оба конструктора сидели под навесом на широких чурбаках, посреди разбросанных клещей, плоскогубцев, напильников и пробойников вперемешку с опилками и металлической стружкой, и спорили.
– Чтобы наша ракета была настоящей, ей нужен астронавт, – настаивал Роб. – Какое-нибудь животное. Ну хоть лягушка или там мышь. Иначе какой смысл?
Как все рыжие, он легко краснел, а сейчас распалился не на шутку. Из-за этого веснушки на курносой физиономии казались бледнее.
– При чём тут животное? – в десятый раз отвечал Кэри. – Главное, чтоб она полетела. И вообще, куда ты его поместишь? Получим печёную лягушку, и что?
– А вот это уже дело техники, – важно заявил Роб. – Смотри!
Он наклонился, рисуя прутиком на земляном полу.
– Вот здесь и здесь делаем вставки, так?
– Ну?
– Что «ну»? А тогда вот тут будет слой воздуха. Ничего с твоей лягушкой не сделается.
– Похоже на то, – с неохотой признал Кэри. Роб тут же просиял:
– Эй, глянь, что я принёс!
В этом был весь Роб – ему никогда не требовалось закреплять превосходство. Напротив, победив в споре, он всегда менял тему, словно не хотел, чтобы Кэри успел осознать поражение. Порывшись в кармане потрёпанных штанов, он с некоторым трудом извлёк коричневый бумажный кулёк.
– А тебе дома не нагорит? – забеспокоился Кэри.
– Уже нагорело, – Роб удовлетворённо ухмыльнулся. – Держи! Этого хватит?
– Годится, – Кэри развернул кулёк с крупными кусками сахара и взвесил на ладони: фунта полтора, не меньше. – И у меня почти столько же. Живём!
Некоторое время подростки занимались каждый своим делом. Помещение наполнилось нестерпимым лязгом: Роб склёпывал между собой две заготовки. Кэри тем временем, аккуратно завернув сахар в мешковину, чтобы не потерять ни одной драгоценной крупинки, разбил его молотком и перетирал с другими необходимыми компонентами в тяжёлой каменной ступке, время от времени досыпая в смесь угольную пыль из стоящего здесь же ящика. Наконец стемнело настолько, что работать стало трудно. Кэри разогнулся и подошёл к приятелю.
– Ого, – уважительно протянул он. В верхнюю часть ракеты теперь была встроена маленькая камера с дверцей, достаточной для того, чтобы поместить внутрь небольшое животное. – А если ещё как-то амортизировать удар?
Конечно, более сложная задача – вот что привлекло Роба! Сам-то Кэри всё это время думал о топливе.
– Придумаем, – пообещал Роб. – Проложим чем-нибудь.
Он свёл брови, озабоченно оглядывая ракету то с одной стороны, то с другой, и отрешённо повторил:
– Придумаем…
– Пошли, чайник поставим, – спохватился Кэри. – Скоро мать вернётся.
Оказалось, что на улице похолодало. Это мальчики обнаружили, только войдя в помещение: их тут же охватил озноб, какой бывает, когда из пронзительной вечерней свежести внезапно попадаешь в тепло. Кэри немедленно растопил железную печь и залил воду в чайник. Со стен привычно смотрели Монтгомери, Грета Гарбо и Брайан Донлеви: обживаясь после войны, Джина украсила комнату вырезками из журналов. Когда-то нарядные, теперь они пожелтели и покрылись пятнами, но Кэри обычно этого не замечал.
Чайник посвистывал, руки ныли от работы. Кэри потянуло в сон.
– Завтра закончим, – уверенно сказал Роб.
Закончили только через два дня. Пришлось поторопиться: испытания ни в коем случае не следовало откладывать до выходных. Ведь в субботу мать оставалась дома.
В пятницу Кэри с трудом высидел последний урок, кое-как упихал в сумку учебник по геометрии и выскочил из школы в числе первых. Он боялся только одного: не вышло бы, чтобы на Роба навесили какую-нибудь работу по дому! Но приятель ждал в условленном месте, за углом у отеля.
День был солнечным, но нежарким. Осень чувствовалась во всём. По-особому синело небо, трава по обочинам полегла, её жёлтые соломины неряшливо перечёркивали оставшуюся внизу зелень. Переходя ручей, мальчики вспомнили об «астронавте».
Они прошли вверх по течению, заглядывая под ветки и коряги, но лягушки как сквозь землю провалились. Наконец Кэри остановился, задумчиво пиная кочку у самой кромки обрыва, так что вниз посыпались комья глины.
– Должно быть, им холодно, – протянул он. – Может, спят уже. Эх, а ведь только вчера я видел одну!
– Давай забросим вещи в дом и поищем с другой стороны, – предложил Роб.
Они уже подходили к крыльцу, когда Кэри заметил боковым зрением движение.
– Вон она!
Сумка полетела прочь. Мальчики шарили в траве, раздвигали кусты – никого! Наконец Кэри приподнял ветку, почти лежащую на земле, и отпрянул:
– Оу…
– Что там? – Роб сунулся ближе и рванулся вперёд, накрывая ладонями бурое тело. Через мгновение мальчики разглядывали крепко стиснутую в его руке добычу – крупную ящерицу.
– Ну и уродина! – с отвращением проговорил Роб.
– Сам ты уродина, – беззлобно отозвался Кэри. Ящерица была невиданная: плоскую грубо очерченную голову окружал встопорщенный кожистый воротник, окаймлённый зелёным, золотистые глаза сверкали, как капельки смолы. Ящерица щерилась, из раскрытой пасти, усаженной мелкими острыми зубами, доносилось шипение. – Держи крепче, а то укусит!
Ему хотелось разглядеть незнакомку полностью, но мешали руки приятеля.
– Не придуши!
– Так «держи крепче» или «не придуши»? – проворчал Роб. – Давай скорее, царапается!
Ящерица бросила шипеть и теперь молча выдиралась.
Мальчики бегом поднялись к дому, Кэри поспешно открыл дверцу в головной части ракеты, чтобы Роб смог пропихнуть добычу внутрь. Помещение для «астронавта» они только вчера выложили обрезками резины и просверлили отверстия для вентиляции, так что животному ничто не угрожало.
Почти всё было готово с вечера. Кэри заправил камеру сгорания. Часть топлива не поместилась, и он засунул свёрток с остатками в карман штанов. Оставалось только вынести ракету из-под навеса, утвердить на вытоптанной, лишённой травы площадке и проникнуться торжественностью момента.
– Запускай! – великодушно предложил Роб.
– Ключ на старт! – поправил Кэри.
– Ну, пусть будет «ключ на старт». В общем, давай!
Кэри чиркнул спичкой и поднёс огонёк к запальному отверстию. Сперва ничего не происходило. Кэри успел испугаться, что спичка вот-вот погаснет, но тут внутри ракеты что-то зашипело. Мальчики отскочили в стороны. Вовремя! Из хвоста ракеты вырвались язычки пламени, она загудела, вздрогнула – и вдруг стремительно пошла вверх.
– Летит! Летит!
Задрав головы, мальчики напряжённо следили за ракетой. Кэри не заметил, как вцепился в запястье Роба.
– Смотри! Сейчас уйдёт в стратосферу!
Неизвестно, достигла ли ракета стратосферы, но внезапно что-то изменилось. Сияющая свеча накренилась и распалась. Нижняя, горящая часть плавно и страшно обрушивалась куда-то за деревья, верхнюю несло по дуге в сторону. Кэри дёрнулся бежать, но друг рванул его за плечо:
– Стой! – сдавленно скомандовал он. – Замечаем, куда упадёт. Иначе не найдём…
Друг был прав. Кэри стиснул зубы, принуждая себя оставаться на месте. Впрочем, ждать оставалось недолго.
– Вон там, за теми макушками, – сказал он. – А верхняя часть за скалой слева.
Теперь оба сорвались с места. Торопясь, спотыкаясь о корни и камни, не замечая хлещущих по лицу ветвей они мчались туда, где вот сейчас должен был расцветать огонь. Деревья раздались, и открылась крохотная прогалина: заросшая мхом чаша среди серых валунов. В самой её середине лежал железный обломок. Вокруг него ещё догорали раскиданные при ударе кусочки спекшегося топлива, тлела кора на упавшем стволе, но сырой мох и редкие травинки загораться не спешили. Кэри кинулся затаптывать угольки, Роб рядом молотил скрученной в жгут курткой по всему, где хоть что-то светилось.
– Уф! – и наконец друзья смогли остановиться. Не сговариваясь, оба опустились прямо на мокрый мох: ноги попросту отказались держать.
– Повезло, – выдохнул Кэри, охваченный запоздалым ужасом. – Могли бы лес спалить.
– Твой дом бы как раз и сгорел, – отозвался Роб. Его голос подрагивал. – Ну, идиоты…
– Ага…
Постепенно мальчики пришли в себя.
– Теперь надо найти верхнюю часть, – предложил Кэри. Он чувствовал усталость, но дело следовало довести до конца.
– Точно надо? – тоном умирающего переспросил Роб и, в ответ на пожатие плеч, кивнул: действительно, надо.
Однако это оказалось непросто. Примерное место падения оба заметили не отсюда, а от дома Кэри, причём оба – по-разному. Так что выскочили они на обломки случайно, как раз тогда, когда уже решили вернуться к ручью и попробовать зайти в лес заново, вспомнив точное направление и приметы.
Дверцу заклинило, пришлось пустить в ход нож. Ящерица неподвижно сидела в глубине кабины.
– Ничего себе, живая! – восхитился Роб. – Значит, хорошо кабину сработали. Ну что, выпустим здесь или отнесём к ручью?
– Нет… – Кэри помолчал, соображая. – Какая-то она вялая. Её такую кто угодно съест. Нечестно получается. Да и вообще, чтобы объявить конструкцию удачной, надо убедиться, что астронавт оправился от контузии. Может, у неё внутренние повреждения или ещё что.
Не думая об острых зубах, мальчик запустил руку в отверстие и осторожно достал «астронавта». Должно быть, рептилия до сих пор была оглушенной: она даже не пыталась укусить, лишь время от времени прикрывала глаза плёнчатыми веками и беззвучно раскрывала пасть. Чешуи воротника опали, побледнели и были почти незаметны, грудка ходила ходуном. Теперь Кэри смог рассмотреть тварюшку получше. По бокам обнаружились две кожистые зеленоватые перепонки, спину и хвост украшал гребень из треугольных пластин, мягких наощупь.
– Смотри, она на ногах не стоит. Ничего не поделаешь, берём с собой.
Роб только пожал плечами. Перемазанный сажей и глиной, с алеющей царапиной на переносице и обугленной дырой на рукаве, вид он имел такой, словно провёл в лесу по крайней мере неделю. Кэри подозревал, что и сам выглядит не лучше.
Они пробирались по склону между высоких рыжих стволов, обходя завалы в тех местах, которых коснулся ураган, случившийся года три назад. Хвойный опад мягко пружинил под ногами. Вдруг Кэри остановился – так резко, что Роб ткнулся ему в спину: в переплетении корней огромного выворотня ему что-то почудилось. Нет, всё в порядке! Хотя… Кэри отвернулся и медленно повернул голову обратно.
Среди колеблющихся пятен света и тени сверкнул огромный жёлтый глаз.
– Что там? – шёпот Роба прозвучал хрипло.
– Д-дракон, – немеющими губами выговорил Кэри. – Там…
Глаз исчез. Только паутинки светились в косых лучах заходящего солнца.
– Где?
– Показалось… Нет, смотри!
Пляшущие тени сплелись в чешуйчатое тело, огромный хвост шевельнулся и замер. И вновь ничего: просто корни, просто ветки.
– Драконов не бывает, – неверным голосом проговорил Роб. Одновременно он шагнул, оттесняя более мелкого Кэри плечом. Точно так же, как делал когда-то в школе, если приходилось драться. А Кэри, тоже как тогда, качнулся вперёд и в сторону и встал рядом.
Теперь оба ясно видели дракона. Рептилия размером с першерона, нахохлившись, сидела прямо перед ними. Когти её гигантских лап прочертили борозды в земле.
– Драконов не бывает, – громко повторил Роб, упрямо отрицая очевидное. – Это просто пень.
Рептилия переступила с лапы на лапу. Жёлтый глаз моргнул. Затем плоская голова повернулась другой стороной, кожистый воротник развернулся и опал.
Ящерица в руках Кэри издала нечто среднее между писком и щёлканьем и прыгнула, так что мальчик не успел её удержать. Он вскрикнул, ожидая, что мелкая тварь ударится о землю, но перепонки по бокам узкого тела вдруг с шелестом развернулись. Крылья позволили ящерке спланировать на землю и вновь сложились, а сама она отчаянно рвалась к страшилищу. Подволакивая задние конечности, ковыляя, спотыкаясь, путаясь в траве, она продвигалась вперёд, пока не ткнулась в огромную лапу.
Одновременно в голове Кэри зазвучали рокочущие, низкие звуки. «Дай то, что мне нужно».
– Что тебе нужно? – голос Кэри сорвался.
«То, что у тебя в кармане».
Кэри машинально сунул руку в карман. Пальцы упёрлись в мятый бумажный свёрток. Мальчик осознал, что совсем недавно тушил огонь, таская с собой пакет самодельной взрывчатки!
Свёрток никак не хотел вытаскиваться. Когда наконец Кэри смог его развернуть, часть смеси просыпалась: руки мальчика тряслись.
– Вот это?
Рептилия осторожно вытянула шею. Сперва Кэри решил, что дракон хочет обнюхать бумагу, но нет: тот прикрыл глаза и глубоко вдохнул ноздрями порошок. Роб истерически хихикнул:
– Сейчас чихнёт!
Дракон отодвинулся. Казалось, он прислушивается к ощущениям, словно гурман, пробующий новое блюдо.
Распахнув глаза и наклонив голову к детёнышу (теперь-то стало ясно, что ящерица – детёныш!) дракон, вернее, драконица бережно выдохнула.
Голубое пламя обняло маленького дракончика, окружив сияющим коконом. Кожа детёныша засветилась, янтарные глаза вспыхнули. Дракончик вскрикнул – мелодично, негромко, но торжествующе.
– Смотри, это она его лечит! – завороженно прошептал Роб.
Действительно, от вялости дракончика не осталось и следа. Цепляясь коготками, он ловко вскарабкался по лапе родительницы и выше, по плечу, к самому гребню на спине. Он больше не спотыкался и не подволакивал ноги! Драконица издала довольное урчание, детёныш ответил ласковым свистом.
Роб тихо отступил на шаг и потянул приятеля за собой. Действительно, стоило исчезнуть, пока драконице не пришло в голову выяснить, из-за кого же её чадо попало в такой переплёт.
В ответ на шорох рептилия подняла голову. Некоторое время подростки и драконица напряжённо вглядывались друг в друга. Затем рептилия расслабилась, прикрыла глаза – раз-раз! – и фыркнула. Синее пламя вновь вырвалось из её ноздрей, но странное дело: ветви и сухая трава, которых оно коснулось, даже не обуглились. Драконица с шумом расправила крылья, такие же, как у детёныша, но намного более мощные, оттолкнулась задними ногами, на секунду зависла в воздухе – и пропала.
Подростки переглянулись. Можно было подумать, что им всё привиделось, ведь, несмотря на размер туши, трава под ней оказалась не примята! И всё же что-то осталось: крупный, отчётливый отпечаток длиннопалой лапы, борозды от устрашающих когтей.
– Пойдём скорее! – выдавил Роб. Его глаза лихорадочно блестели, голос подрагивал. – Можем успеть до темноты. Надо рассказать! Надо сфотографировать следы, пока не пропали. Одолжим у Майкла аппарат!
– Зачем? – не понял Кэри.
– Как это «зачем»? Это же сенсация. Мы прославимся! Это же… такого не бывало! Ну что ты стоишь?
– Нельзя об этом рассказывать, – медленно проговорил Кэри. – Нельзя!
– Как это? Почему? Сенсация же, понимаешь? О нас напишут! Может, даже в «Геральде» или «Сан»!
– Плевать, – мрачно огрызнулся Кэри. – «Сенсация», да? Будут шляться по лесам, искать следы. Истопчут всё. А если её поймают? Может, она одна такая! – ему казалось, что он говорит очень убедительно.
– Ну и что? – Роб двинулся вперёд. Кэри немедленно встал перед ним. – Пусти! Без тебя обойдусь! Тоже мне, друг!
– Да стой же!
– Пусти!
Неизвестно, кто первый толкнул другого. Сжав кулаки, насупившись, подростки кружили по прогалине, обмениваясь короткими тычками. Наконец Роб бросился вперёд, и они, сцепившись, покатились в траву.
Никогда раньше Кэри не испытывал такой ярости. Он мутузил приятеля, получал удары, выворачивался из-под соперника, впечатывал его лопатками в мох, пока не почувствовал, что пласт земли куда-то просел, и оба они скользят вниз.
Финальный удар отрезвил обоих. Оглушённые, сплёвывающие глину соперники смогли приподняться. Над ними рыжел небольшой обрыв, выше, обрамлённое тёмными верхушками деревьев, светлело вечернее небо. И в этом небе что-то блеснуло! Что-то, или кто-то – драконица! – кружила, взмывала и падала, время от времени просверкивая синим.
– Это чудо, – безнадёжно выдохнул Кэри. – Волшебство. Её же просто замучают.
– Ну хорошо, нет – так нет, – буркнул Роб и отвёл глаза. – Значит, и говорить не о чем.
– Ты же сказал, что сам?..
Но друг только пожал одним плечом (другой рукой он опирался о землю) и скривился.
Они сидели и смотрели в небо.
– Только зря ты про волшебство. Нет никакого волшебства, – упрямо сказал Роб после недолгой тишины. – И драконов тоже нет.
– Ты сам видел, – коротко откликнулся Кэри.
Друг, видимо, собирался что-то сказать, но промолчал. И лишь когда драконица скрылась за вершиной горы, неохотно выдал:
– А может, всё-таки есть. Кто бы мог подумать, что мы с тобой когда-нибудь подерёмся? Говорят, что магия драконов недобрая: вот это, видно, она и была.
– Очень ей надо нас ссорить! Это же дракон. Скажи спасибо, что не убила, – выдавил Кэри, у которого от этой неуклюжей попытки извиниться защипало в носу. – Сами мы хороши. И знаешь, что я думаю? Что люди выдумали ракеты, потому что скучали по драконам.
– Пошли, философ! – и Роб встал, отряхивая штаны. – Темнеет уже.
И они спустились к ручью, туда, где стоял дом Кэри и где их уже ждала Джина Новак с извечным вопросом на устах:
– Кэри Джейкоб Бэнкс Новак, будь так любезен, объясни, что это было?
На правом берегу
Ручей делил мир надвое.
Слева по течению лежала та часть, которая принадлежала дню. Прямо от скользкого глинистого берега начиналась вырубка, заросшая низкими мелкими деревцами. Дальше, насколько хватало глаз, вспучивались отвалы – одинаковые, с покрытыми сизой колючей дрянью скосами и плоскими вершинами. Издали они не выглядели большими, но Кэри-то знал, что на самом деле это не так.
Туда, за отвалы, вела бетонка. Из года в год каждое утро, не считая каникул, Кэри с матерью переходили ручей по навесному мостику. Когда Кэри топал, раскачивая конструкцию из поперечных досок, мать вцеплялась в верёвочные перила и по-девчоночьи взвизгивала. От мостика начиналась тропинка, которая выводила на главную улицу. Здесь стояло единственное во всём посёлке кирпичное здание – отель Коннор, и именно сюда подкатывал дребезжащий автобус, выдыхавший сизые едкие клубы выхлопных газов. Раньше автобус представлялся Кэри этаким драконом наоборот, потому что извергал дым из того места, которое у дракона находилось бы под хвостом. Роб, лучший друг и напарник, выражался более грубо, и никакие драконы в его версии не фигурировали.
Автобус забирал мать и, вихляя на выбоинах, увозил на предприятие. Там Джина Новак, чья фамилия на её родине звучала бы как «Новакова», целый день печатала бумаги на трескучей машинке, перекладывала листы синей копиркой, тренькала кареткой, а возвращалась только вечером. Ну а Кэри Новак, эмигрант во втором поколении, проходил мимо тёмно-красной стены отеля и встречался с Робом. Дальше они, уже вместе, шли в школу, вытянутое приземистое здание, обшитое внахлёст длинными серыми досками.
Другая, вечерняя часть мира начиналась от правого берега ручья. Крутой склон, на котором стоял дом Кэри, покрывали деревья. Гигантские стволы ржавого цвета уходили ввысь, но ещё выше вздымались горы. Здесь иным было всё: тёмная зелень хвои, светлая, как камень-змеевик, трава, крупные жёлтые бабочки, перепархивающие с лилового цветка на синий, с синего – на ярко-розовый, опоссумы, малиновки, дятлы с бело-чёрными крыльями. Этот мир был населён существами такими пёстрыми и разными, что дух захватывало.
И всё же дневной мир побеждал. Чем старше становился Кэри, тем меньше его тянуло в лес. К тому же Роб, который вообще-то был на год старше одноклассников, оставил учёбу и начал помогать отцу в мастерской. Кэри после уроков задерживался в школе: его увлекли химия и механика. Виделись друзья теперь не каждый день, и совместные вылазки стали редкими.
Тем не менее, когда Кэри затеял строить ракету, Роб не подвёл.
Строительной площадкой стал нижний этаж дома Кэри. Ну, одно название, конечно, – нижний этаж. Из-за уклона часть дома была приподнята на столбах. Пространство под полом жилой части, открытое с одной стороны, служило одновременно дровяным сараем, чуланом и мастерской. Здесь были даже стол с тисками и небольшая наковальня. Кое-какие недостающие инструменты Роб, с разрешения отца, приносил с собой.
Сигарообразное сооружение собирали из обрезков трубы и листового железа. Замысел был настолько грандиозен, что даже Джина в конце концов забеспокоилась. Пришлось уверить её, что это всего лишь модель, и ничего поджигать приятели не собираются. Врать Кэри не любил, но тут уж ничего не поделаешь: наука требует жертв.
Сейчас оба конструктора сидели под навесом на широких чурбаках, посреди разбросанных клещей, плоскогубцев, напильников и пробойников вперемешку с опилками и металлической стружкой, и спорили.
– Чтобы наша ракета была настоящей, ей нужен астронавт, – настаивал Роб. – Какое-нибудь животное. Ну хоть лягушка или там мышь. Иначе какой смысл?
Как все рыжие, он легко краснел, а сейчас распалился не на шутку. Из-за этого веснушки на курносой физиономии казались бледнее.
– При чём тут животное? – в десятый раз отвечал Кэри. – Главное, чтоб она полетела. И вообще, куда ты его поместишь? Получим печёную лягушку, и что?
– А вот это уже дело техники, – важно заявил Роб. – Смотри!
Он наклонился, рисуя прутиком на земляном полу.
– Вот здесь и здесь делаем вставки, так?
– Ну?
– Что «ну»? А тогда вот тут будет слой воздуха. Ничего с твоей лягушкой не сделается.
– Похоже на то, – с неохотой признал Кэри. Роб тут же просиял:
– Эй, глянь, что я принёс!
В этом был весь Роб – ему никогда не требовалось закреплять превосходство. Напротив, победив в споре, он всегда менял тему, словно не хотел, чтобы Кэри успел осознать поражение. Порывшись в кармане потрёпанных штанов, он с некоторым трудом извлёк коричневый бумажный кулёк.
– А тебе дома не нагорит? – забеспокоился Кэри.
– Уже нагорело, – Роб удовлетворённо ухмыльнулся. – Держи! Этого хватит?
– Годится, – Кэри развернул кулёк с крупными кусками сахара и взвесил на ладони: фунта полтора, не меньше. – И у меня почти столько же. Живём!
Некоторое время подростки занимались каждый своим делом. Помещение наполнилось нестерпимым лязгом: Роб склёпывал между собой две заготовки. Кэри тем временем, аккуратно завернув сахар в мешковину, чтобы не потерять ни одной драгоценной крупинки, разбил его молотком и перетирал с другими необходимыми компонентами в тяжёлой каменной ступке, время от времени досыпая в смесь угольную пыль из стоящего здесь же ящика. Наконец стемнело настолько, что работать стало трудно. Кэри разогнулся и подошёл к приятелю.
– Ого, – уважительно протянул он. В верхнюю часть ракеты теперь была встроена маленькая камера с дверцей, достаточной для того, чтобы поместить внутрь небольшое животное. – А если ещё как-то амортизировать удар?
Конечно, более сложная задача – вот что привлекло Роба! Сам-то Кэри всё это время думал о топливе.
– Придумаем, – пообещал Роб. – Проложим чем-нибудь.
Он свёл брови, озабоченно оглядывая ракету то с одной стороны, то с другой, и отрешённо повторил:
– Придумаем…
– Пошли, чайник поставим, – спохватился Кэри. – Скоро мать вернётся.
Оказалось, что на улице похолодало. Это мальчики обнаружили, только войдя в помещение: их тут же охватил озноб, какой бывает, когда из пронзительной вечерней свежести внезапно попадаешь в тепло. Кэри немедленно растопил железную печь и залил воду в чайник. Со стен привычно смотрели Монтгомери, Грета Гарбо и Брайан Донлеви: обживаясь после войны, Джина украсила комнату вырезками из журналов. Когда-то нарядные, теперь они пожелтели и покрылись пятнами, но Кэри обычно этого не замечал.
Чайник посвистывал, руки ныли от работы. Кэри потянуло в сон.
– Завтра закончим, – уверенно сказал Роб.
Закончили только через два дня. Пришлось поторопиться: испытания ни в коем случае не следовало откладывать до выходных. Ведь в субботу мать оставалась дома.
В пятницу Кэри с трудом высидел последний урок, кое-как упихал в сумку учебник по геометрии и выскочил из школы в числе первых. Он боялся только одного: не вышло бы, чтобы на Роба навесили какую-нибудь работу по дому! Но приятель ждал в условленном месте, за углом у отеля.
День был солнечным, но нежарким. Осень чувствовалась во всём. По-особому синело небо, трава по обочинам полегла, её жёлтые соломины неряшливо перечёркивали оставшуюся внизу зелень. Переходя ручей, мальчики вспомнили об «астронавте».
Они прошли вверх по течению, заглядывая под ветки и коряги, но лягушки как сквозь землю провалились. Наконец Кэри остановился, задумчиво пиная кочку у самой кромки обрыва, так что вниз посыпались комья глины.
– Должно быть, им холодно, – протянул он. – Может, спят уже. Эх, а ведь только вчера я видел одну!
– Давай забросим вещи в дом и поищем с другой стороны, – предложил Роб.
Они уже подходили к крыльцу, когда Кэри заметил боковым зрением движение.
– Вон она!
Сумка полетела прочь. Мальчики шарили в траве, раздвигали кусты – никого! Наконец Кэри приподнял ветку, почти лежащую на земле, и отпрянул:
– Оу…
– Что там? – Роб сунулся ближе и рванулся вперёд, накрывая ладонями бурое тело. Через мгновение мальчики разглядывали крепко стиснутую в его руке добычу – крупную ящерицу.
– Ну и уродина! – с отвращением проговорил Роб.
– Сам ты уродина, – беззлобно отозвался Кэри. Ящерица была невиданная: плоскую грубо очерченную голову окружал встопорщенный кожистый воротник, окаймлённый зелёным, золотистые глаза сверкали, как капельки смолы. Ящерица щерилась, из раскрытой пасти, усаженной мелкими острыми зубами, доносилось шипение. – Держи крепче, а то укусит!
Ему хотелось разглядеть незнакомку полностью, но мешали руки приятеля.
– Не придуши!
– Так «держи крепче» или «не придуши»? – проворчал Роб. – Давай скорее, царапается!
Ящерица бросила шипеть и теперь молча выдиралась.
Мальчики бегом поднялись к дому, Кэри поспешно открыл дверцу в головной части ракеты, чтобы Роб смог пропихнуть добычу внутрь. Помещение для «астронавта» они только вчера выложили обрезками резины и просверлили отверстия для вентиляции, так что животному ничто не угрожало.
Почти всё было готово с вечера. Кэри заправил камеру сгорания. Часть топлива не поместилась, и он засунул свёрток с остатками в карман штанов. Оставалось только вынести ракету из-под навеса, утвердить на вытоптанной, лишённой травы площадке и проникнуться торжественностью момента.
– Запускай! – великодушно предложил Роб.
– Ключ на старт! – поправил Кэри.
– Ну, пусть будет «ключ на старт». В общем, давай!
Кэри чиркнул спичкой и поднёс огонёк к запальному отверстию. Сперва ничего не происходило. Кэри успел испугаться, что спичка вот-вот погаснет, но тут внутри ракеты что-то зашипело. Мальчики отскочили в стороны. Вовремя! Из хвоста ракеты вырвались язычки пламени, она загудела, вздрогнула – и вдруг стремительно пошла вверх.
– Летит! Летит!
Задрав головы, мальчики напряжённо следили за ракетой. Кэри не заметил, как вцепился в запястье Роба.
– Смотри! Сейчас уйдёт в стратосферу!
Неизвестно, достигла ли ракета стратосферы, но внезапно что-то изменилось. Сияющая свеча накренилась и распалась. Нижняя, горящая часть плавно и страшно обрушивалась куда-то за деревья, верхнюю несло по дуге в сторону. Кэри дёрнулся бежать, но друг рванул его за плечо:
– Стой! – сдавленно скомандовал он. – Замечаем, куда упадёт. Иначе не найдём…
Друг был прав. Кэри стиснул зубы, принуждая себя оставаться на месте. Впрочем, ждать оставалось недолго.
– Вон там, за теми макушками, – сказал он. – А верхняя часть за скалой слева.
Теперь оба сорвались с места. Торопясь, спотыкаясь о корни и камни, не замечая хлещущих по лицу ветвей они мчались туда, где вот сейчас должен был расцветать огонь. Деревья раздались, и открылась крохотная прогалина: заросшая мхом чаша среди серых валунов. В самой её середине лежал железный обломок. Вокруг него ещё догорали раскиданные при ударе кусочки спекшегося топлива, тлела кора на упавшем стволе, но сырой мох и редкие травинки загораться не спешили. Кэри кинулся затаптывать угольки, Роб рядом молотил скрученной в жгут курткой по всему, где хоть что-то светилось.
– Уф! – и наконец друзья смогли остановиться. Не сговариваясь, оба опустились прямо на мокрый мох: ноги попросту отказались держать.
– Повезло, – выдохнул Кэри, охваченный запоздалым ужасом. – Могли бы лес спалить.
– Твой дом бы как раз и сгорел, – отозвался Роб. Его голос подрагивал. – Ну, идиоты…
– Ага…
Постепенно мальчики пришли в себя.
– Теперь надо найти верхнюю часть, – предложил Кэри. Он чувствовал усталость, но дело следовало довести до конца.
– Точно надо? – тоном умирающего переспросил Роб и, в ответ на пожатие плеч, кивнул: действительно, надо.
Однако это оказалось непросто. Примерное место падения оба заметили не отсюда, а от дома Кэри, причём оба – по-разному. Так что выскочили они на обломки случайно, как раз тогда, когда уже решили вернуться к ручью и попробовать зайти в лес заново, вспомнив точное направление и приметы.
Дверцу заклинило, пришлось пустить в ход нож. Ящерица неподвижно сидела в глубине кабины.
– Ничего себе, живая! – восхитился Роб. – Значит, хорошо кабину сработали. Ну что, выпустим здесь или отнесём к ручью?
– Нет… – Кэри помолчал, соображая. – Какая-то она вялая. Её такую кто угодно съест. Нечестно получается. Да и вообще, чтобы объявить конструкцию удачной, надо убедиться, что астронавт оправился от контузии. Может, у неё внутренние повреждения или ещё что.
Не думая об острых зубах, мальчик запустил руку в отверстие и осторожно достал «астронавта». Должно быть, рептилия до сих пор была оглушенной: она даже не пыталась укусить, лишь время от времени прикрывала глаза плёнчатыми веками и беззвучно раскрывала пасть. Чешуи воротника опали, побледнели и были почти незаметны, грудка ходила ходуном. Теперь Кэри смог рассмотреть тварюшку получше. По бокам обнаружились две кожистые зеленоватые перепонки, спину и хвост украшал гребень из треугольных пластин, мягких наощупь.
– Смотри, она на ногах не стоит. Ничего не поделаешь, берём с собой.
Роб только пожал плечами. Перемазанный сажей и глиной, с алеющей царапиной на переносице и обугленной дырой на рукаве, вид он имел такой, словно провёл в лесу по крайней мере неделю. Кэри подозревал, что и сам выглядит не лучше.
Они пробирались по склону между высоких рыжих стволов, обходя завалы в тех местах, которых коснулся ураган, случившийся года три назад. Хвойный опад мягко пружинил под ногами. Вдруг Кэри остановился – так резко, что Роб ткнулся ему в спину: в переплетении корней огромного выворотня ему что-то почудилось. Нет, всё в порядке! Хотя… Кэри отвернулся и медленно повернул голову обратно.
Среди колеблющихся пятен света и тени сверкнул огромный жёлтый глаз.
– Что там? – шёпот Роба прозвучал хрипло.
– Д-дракон, – немеющими губами выговорил Кэри. – Там…
Глаз исчез. Только паутинки светились в косых лучах заходящего солнца.
– Где?
– Показалось… Нет, смотри!
Пляшущие тени сплелись в чешуйчатое тело, огромный хвост шевельнулся и замер. И вновь ничего: просто корни, просто ветки.
– Драконов не бывает, – неверным голосом проговорил Роб. Одновременно он шагнул, оттесняя более мелкого Кэри плечом. Точно так же, как делал когда-то в школе, если приходилось драться. А Кэри, тоже как тогда, качнулся вперёд и в сторону и встал рядом.
Теперь оба ясно видели дракона. Рептилия размером с першерона, нахохлившись, сидела прямо перед ними. Когти её гигантских лап прочертили борозды в земле.
– Драконов не бывает, – громко повторил Роб, упрямо отрицая очевидное. – Это просто пень.
Рептилия переступила с лапы на лапу. Жёлтый глаз моргнул. Затем плоская голова повернулась другой стороной, кожистый воротник развернулся и опал.
Ящерица в руках Кэри издала нечто среднее между писком и щёлканьем и прыгнула, так что мальчик не успел её удержать. Он вскрикнул, ожидая, что мелкая тварь ударится о землю, но перепонки по бокам узкого тела вдруг с шелестом развернулись. Крылья позволили ящерке спланировать на землю и вновь сложились, а сама она отчаянно рвалась к страшилищу. Подволакивая задние конечности, ковыляя, спотыкаясь, путаясь в траве, она продвигалась вперёд, пока не ткнулась в огромную лапу.
Одновременно в голове Кэри зазвучали рокочущие, низкие звуки. «Дай то, что мне нужно».
– Что тебе нужно? – голос Кэри сорвался.
«То, что у тебя в кармане».
Кэри машинально сунул руку в карман. Пальцы упёрлись в мятый бумажный свёрток. Мальчик осознал, что совсем недавно тушил огонь, таская с собой пакет самодельной взрывчатки!
Свёрток никак не хотел вытаскиваться. Когда наконец Кэри смог его развернуть, часть смеси просыпалась: руки мальчика тряслись.
– Вот это?
Рептилия осторожно вытянула шею. Сперва Кэри решил, что дракон хочет обнюхать бумагу, но нет: тот прикрыл глаза и глубоко вдохнул ноздрями порошок. Роб истерически хихикнул:
– Сейчас чихнёт!
Дракон отодвинулся. Казалось, он прислушивается к ощущениям, словно гурман, пробующий новое блюдо.
Распахнув глаза и наклонив голову к детёнышу (теперь-то стало ясно, что ящерица – детёныш!) дракон, вернее, драконица бережно выдохнула.
Голубое пламя обняло маленького дракончика, окружив сияющим коконом. Кожа детёныша засветилась, янтарные глаза вспыхнули. Дракончик вскрикнул – мелодично, негромко, но торжествующе.
– Смотри, это она его лечит! – завороженно прошептал Роб.
Действительно, от вялости дракончика не осталось и следа. Цепляясь коготками, он ловко вскарабкался по лапе родительницы и выше, по плечу, к самому гребню на спине. Он больше не спотыкался и не подволакивал ноги! Драконица издала довольное урчание, детёныш ответил ласковым свистом.
Роб тихо отступил на шаг и потянул приятеля за собой. Действительно, стоило исчезнуть, пока драконице не пришло в голову выяснить, из-за кого же её чадо попало в такой переплёт.
В ответ на шорох рептилия подняла голову. Некоторое время подростки и драконица напряжённо вглядывались друг в друга. Затем рептилия расслабилась, прикрыла глаза – раз-раз! – и фыркнула. Синее пламя вновь вырвалось из её ноздрей, но странное дело: ветви и сухая трава, которых оно коснулось, даже не обуглились. Драконица с шумом расправила крылья, такие же, как у детёныша, но намного более мощные, оттолкнулась задними ногами, на секунду зависла в воздухе – и пропала.
Подростки переглянулись. Можно было подумать, что им всё привиделось, ведь, несмотря на размер туши, трава под ней оказалась не примята! И всё же что-то осталось: крупный, отчётливый отпечаток длиннопалой лапы, борозды от устрашающих когтей.
– Пойдём скорее! – выдавил Роб. Его глаза лихорадочно блестели, голос подрагивал. – Можем успеть до темноты. Надо рассказать! Надо сфотографировать следы, пока не пропали. Одолжим у Майкла аппарат!
– Зачем? – не понял Кэри.
– Как это «зачем»? Это же сенсация. Мы прославимся! Это же… такого не бывало! Ну что ты стоишь?
– Нельзя об этом рассказывать, – медленно проговорил Кэри. – Нельзя!
– Как это? Почему? Сенсация же, понимаешь? О нас напишут! Может, даже в «Геральде» или «Сан»!
– Плевать, – мрачно огрызнулся Кэри. – «Сенсация», да? Будут шляться по лесам, искать следы. Истопчут всё. А если её поймают? Может, она одна такая! – ему казалось, что он говорит очень убедительно.
– Ну и что? – Роб двинулся вперёд. Кэри немедленно встал перед ним. – Пусти! Без тебя обойдусь! Тоже мне, друг!
– Да стой же!
– Пусти!
Неизвестно, кто первый толкнул другого. Сжав кулаки, насупившись, подростки кружили по прогалине, обмениваясь короткими тычками. Наконец Роб бросился вперёд, и они, сцепившись, покатились в траву.
Никогда раньше Кэри не испытывал такой ярости. Он мутузил приятеля, получал удары, выворачивался из-под соперника, впечатывал его лопатками в мох, пока не почувствовал, что пласт земли куда-то просел, и оба они скользят вниз.
Финальный удар отрезвил обоих. Оглушённые, сплёвывающие глину соперники смогли приподняться. Над ними рыжел небольшой обрыв, выше, обрамлённое тёмными верхушками деревьев, светлело вечернее небо. И в этом небе что-то блеснуло! Что-то, или кто-то – драконица! – кружила, взмывала и падала, время от времени просверкивая синим.
– Это чудо, – безнадёжно выдохнул Кэри. – Волшебство. Её же просто замучают.
– Ну хорошо, нет – так нет, – буркнул Роб и отвёл глаза. – Значит, и говорить не о чем.
– Ты же сказал, что сам?..
Но друг только пожал одним плечом (другой рукой он опирался о землю) и скривился.
Они сидели и смотрели в небо.
– Только зря ты про волшебство. Нет никакого волшебства, – упрямо сказал Роб после недолгой тишины. – И драконов тоже нет.
– Ты сам видел, – коротко откликнулся Кэри.
Друг, видимо, собирался что-то сказать, но промолчал. И лишь когда драконица скрылась за вершиной горы, неохотно выдал:
– А может, всё-таки есть. Кто бы мог подумать, что мы с тобой когда-нибудь подерёмся? Говорят, что магия драконов недобрая: вот это, видно, она и была.
– Очень ей надо нас ссорить! Это же дракон. Скажи спасибо, что не убила, – выдавил Кэри, у которого от этой неуклюжей попытки извиниться защипало в носу. – Сами мы хороши. И знаешь, что я думаю? Что люди выдумали ракеты, потому что скучали по драконам.
– Пошли, философ! – и Роб встал, отряхивая штаны. – Темнеет уже.
И они спустились к ручью, туда, где стоял дом Кэри и где их уже ждала Джина Новак с извечным вопросом на устах:
– Кэри Джейкоб Бэнкс Новак, будь так любезен, объясни, что это было?
