Спасибо! И вас с праздником!
Что же там произошло?
Кто знает...
Если бы ду Гральта пожелал двигаться скрытно, из этого все равно ничего бы не вышло. Понимая, что прятаться бесполезно, Рико шел, расправив плечи, уверенно и с достоинством. Приветственно кивнул капитану и чиновникам, неспешно поднялся по сходням и окинул взором палубу.
Если он и удивился, обнаружив Йеспера в столь странной компании, то виду не подал.
– Доброго дня, сестры, – поприветствовал он женщин. – Надеюсь, мой помощник не слишком вам докучает? Он великий болтун, кого угодно заговорит.
– О нет, добрый джиор, – откликнулась сестра Клара. – Он спасает наши души от знойного уныния. Ибо, как говорил Аврелиан Ботернский, достойный собеседник подобен кувшину воды в день зноя.
– Но я его у вас украду, – он шлепнул Йеспера по плечу. – Пойдем-ка, дружок, обсудим дела насущные. Простите, сестры.
Они направились на корму. Старушки, оставшись одни, чуть помолчали, а затем сестра Клара вполголоса произнесла:
– Вот, а ты говорила: жулик. Вон у какого представительного джиора служит. И сам добрый малый.
– Добрый, – изрекла сестра Доротея и веско припечатала: – Но жулик.
Франческа слегка улыбнулась и отступила назад – все так же легко и неслышно.
– Что ты втирал бедным женщинам? – спросил Рико. – Надеюсь, не уговаривал отдать тебе содержимое кружки с пожертвованиями как самому достойному претенденту?
Лицо Йеспера изменилось. Он звонко шлепнул себя по лбу.
– Да как же я сам-то не додумался! – простонал он. – Такая идея...
– Ну, так прибереги до следующего раза. Если представится. А сейчас серьезно... Ты уже завел знакомства?
– Скорее они завели его, – заметила Франческа, приблизившись. – Знакомства и приключения. Йеспер погрузился в местные семейные истории.
– Как погрузился, так и вынырнет, – Рико потянулся и зевнул. – Жаль, что здесь появились эти сестры.
– Что тебе сделали две милые старушки? – проворчал Варендаль.
– Ничего. Но пока они здесь, мы не сможем использовать вот это. Только не разворачивай целиком.
Он протянул Франческе упакованный в мешковину сверток, который держал под мышкой. Женщина тут же сдернула край мешка.
– Рико! – изумленно прошептала она. – Это же покрывало сестры-молчальницы. Где ты это взял?!
Йеспер тоже сунул нос в сверток.
– И эти люди запрещают мне все на свете, – заявил он, закатывая глаза. – Признайся, Фран, это у него такие фантазии, да?
– Да как-то не замечала, – пробормотала Франческа.
– Вообще-то это для джиори Джованны, – заметил Рико, отбирая сверток. – чтобы не сверкала своими рабочими штанами в приличном обществе.
– А ничего попроще не нашлось? Ты что, увидел, как в монастырском саду белье на веревке сушится, и перелез через забор? Не верю – под тобой забор развалится.
– Это самое надежное. Никто не пристанет. И поверь, не все вокруг так и зыркают, чего бы стырить.
– А ты представляешь, что будет, если ее поймают в таком виде?
– Если ее поймают, то ее в любом виде ничего доброго не ждет. А потому – пусть идет в трюм и не высовывается, покуда не отплывем. А я составлю ей компанию – потому что сейчас, как лошадь, засну стоя. Фран, солнышко, ты присмотри здесь – остаешься за старшую.
– А я? – с деланной обидой спросил Йеспер.
– А ты как всегда, за капризного младшего братика. И учти: по поводу кружки с пожертвованиями я пошутил.
До отплытия больше ничего интересного не случилось. В назначенный час ударил колокол, барка отшвартовалась и неторопливо заскользила дальше по Риваре.
Йеспер все так же болтал со старушками, но Франческа уже не слишком прислушивалась к беседе. Занятая своими мыслями, она сидела на корме барки, наблюдая, как скрываются вдали башни Читта-Менья, и снова тянется высокий пустынный берег.
Сестры-целительницы сошли вечером на маленькой пристани селения Реджано. Йеспер стащил тачку на причал, за что удостоился искреннего благословения от сестры Клары и одобрительного кивка от сестры Доротеи. Старушки повлекли свой скарб прочь, барка вскоре отчалила, а Йеспер все стоял и смотрел, как две фигурки взбираются по белой тропе на горку, постепенно теряясь в сумраке.
Франческа, очнувшись от своей задумчивости, подошла к Варендалю.
– Ну, и где наш командир? – поинтересовался он.
– Только проснулся, – ответила Франческа. – Велел передать тебе, что теперь весь путь до Виренцы будем дежурить по очереди. Мы трое, разумеется. Старую джиори в счет не берем. Кто-то должен быть на палубе. До полуночи будет его время. Дальше – твое.
– Он никак не уймется, – вздохнул Йеспер. – Твой ушастый ежик – несусветный зануда, Фран.
– Тогда я тоже зануда. Мы должны смотреть в оба, Йеспер, если не желаем проснуться с ножом, приставленным к горлу. Не желаю повторения кладбищенской драки.
Она снова потянулась к фибуле, но, словно сделав над собой усилие, остановила руку.
– Ты сегодня совсем странный, – заметила она.
– Я все думаю о той женщине на площади, – признался Варендаль. – Ты ведь все слышала?Неужели никто за эти годы не понял, что она такое? Неужели люди такие неподатливые? Такие глупые?
– Чтобы понять, нужно знать. Откуда этим горожанам знать...
– Ты вот меня раскусила сразу, чуть не с первого взгляда. Что бы ты сказала, увидев ее...
– Ты же знаешь, я давно все ощущаю иначе, – проговорила она. – Но, да, может быть, я и почувствовала бы. А может, и нет.
– Я не успел закрыться. Просто не ждал ничего подобного. И я бы не смог отразить... вернуть назад. Не смог ударить. Это было бы ужасно. Жуткий выбор — быть мошкой в паутине или стать пауком-убийцей.
Франческа поморщилась.
– Неизбежный выбор. Но ты не паук, Йеспер. Уж поверь.
– Ты меня понимаешь, – горько сказал Йеспер. – Только ты. Ну, и Танкреди еще. А Рико думает, что я конченый идиот.
– Он понимает больше, чем ты думаешь, – вступилась за мужа Франческа.
– Вряд ли. Он... Он нормальный, Фран. Ты замужем за потрясающе нормальным человеком, и это замечательно.
– Да, – сказала Франческа. – Это замечательно. Спокойной ночи, Йеспер.
Рико ду Гральта был слегка удивлен, когда почти сразу после полуночи Варендаль сам, не дожидаясь, пока его растолкают, появился на палубе. Немного поболтав, они разошлись: ду Гральта спустился в трюм, а Йеспер расстелил куртку и улегся, положив под бок чикветту.
Так он лежал, наблюдая, как серебрится сквозь облака лента звездной Реки и прислушиваясь к плеску воды и дальним голосам тьмы. Когда же ночь стала выцветать, превращаясь в сумерки, он поднялся на ноги.
– И куда это ты собрался?
На палубе стояла Франческа. Лицо ее, освещенное белым кормовым фонарем, казалось странно бледным. Красный платок туго обтягивал плечи. Она пристально смотрела, как Йеспер заворачивает в мешковину чикветту и вешает сверток за спину.
– Куда собрался? – повторила она.
Йеспер улыбнулся.
– На тот берег, Фран. Я просто посмотрю на те места. Барка идет медленно. Я нагоню. А если вы доберетесь до Виренцы раньше, расскажи все, что слышала, Аррэ. Он-то дознается, где собака порылась.
– Мы могли бы вернуться позже. Все вместе.
– Я не могу уйти, не проверив.
– Почему?
– Понимаешь, я ей пообещал. Я поклялся.
– Чем же, конченый ты идиот? – вздохнула Франческа.
– Всем, чего у меня нет.
Зубоскал ждал, что она попытается остановить его, но Франческа молчала. Серая вода колебалась и звала. Наконец на востоке начало разливаться зеленовато-желтое свечение – предвестие нового солнца.
Франческа безмолвно смотрела, как Зубоскал залезает на борт, глядя на свинцовую воду и волнистую линию левого берега.
– Я Йеспер Ярне Варендаль, – прошептал он. – Я всегда держу слово.
И прыгнул.
