Печать

[passer-by]

И вдогонку: а откуда цитата о "богине надежд"?

"Тот, кто поверил хоть раз, неустанно питает надежду:
Лжива богиня надежд, но без нее не прожить. "
Наука любви. Лекарство от любви.
Публий Овидий Назон.

[Марриэн]

Благодарствую. 

[passer-by]

Прошение
Прошу у доли: «Береги друзей
От мёрзлых, ледяных дождей,
От глупостей и ахиней
Недобрых, мелочных вралей.

Друзьям подбрось скорей в окно
Побольше счастья, заодно
Весны цветущей аромат
И невозможности утрат.
Дари вечерних звёзд тепло,
В ночи пусть будет им светло,
От ран душевных береги,
От нелюбви и от тоски.
Ты отведи от них беду
И слов не дружеских тщету.

А мне надежду подари –
Слепую тень перехитри.

[Марриэн]

Зря говорят: надежда лжива,
Она не лживее свечи.
Клонясь от ветра терпеливо
Она мерцает нам в ночи.
Пускай дрожит свечное пламя,
Пускай слезой стекает воск,
Но огонек – надежды знамя,
Не так уж слаб, не так-то прост.

А если тени гуще след,
То это значит — крепнет свет.   

[passer-by]

Какой неожиданный подарок! Спасибо, дорогая Марриэн, даже не ожидала. Просто драгоценный. Очень порадовала. 

[Ilona]

Очень красивый комплекс получился. И первая часть - более поэтична, чем многие настоящие молитвы.

[passer-by]

Спасибо, эрэа Ilona. Я рада.
А мне Марриэн напомнила об одном старом горьком стихе, покажу, когда найду.

[passer-by]

Нашла старый стих про свечку из цикла "Предметы"

Свеча
Свеча старалась, как могла,
И как она умела,
Свой слабый свет, глоток тепла
Ему несла несмело.
-Я знаю, свет мой невелик,
Да и тепла немного,
И странен мой нездешний вид
У этого порога.
Но полномочный я посол
Твоей любви и чести,
Когда собой украшу стол
Для вас с любимой вместе.
Меня приветствовал поэт,
Когда встречался с Музой,
Со мною бард писал сонет,
Я не была обузой.
Тут спичка вспыхнула огнём
И заявила громко,
-Но это Я всегда при нём!
Уйди, свеча, в сторонку.
И это Я, как свет звезды!
Диктую без помарок
Стихи, поэмы, ну, а ты
Здесь не мелькай, огарок.
   И засмеялся он в ответ,
   -Кому нужна та свечка,
   Её дрожащий, тусклый свет
   И самомненье печки!

[passer-by]

И чтобы заглушить унылую ноту стиха "Свеча", добавлю ещё один стих.
Из цикла "Портреты"   

Фонарь 
Фонарь моей души,
светить спеши, спеши!
Пройдись по закоулкам,
и тёмным переулкам
души моей.
Фонарь неугасим,
порой невыносим,
как будто он звонарь,
а вовсе не фонарь
и свет очей.
Несу тебе в горсти
для смеха конфетти,
чтоб празднично душа
счудила антраша,
услышав смех.
И чёрный силуэт,
душевной боли след,
растает без следа,
а с ним и духота,
унынья грех.

[passer-by]

Старая тетрадь
Я достану старую тетрадь,
Где буянил пылкий маскарад,
Полистаю, вспомню, перечту,
Вновь уткнусь в суровую черту.

Обожжёт безжалостность страниц,
Миражом мелькнёт из-под ресниц,
Беспощадно выступят слова,
Уличая тщетность колдовства.
Суетятся в поисках души
Мелкие словечки-глупыши,
Замерзают буквы на ветру,
Бестолково путая игру.
Залетел вишнёвый цвет в окно,
Был он с ветром снежным заодно –
Закружился белый снегопад,
А слова  не в такт и невпопад.
И дрожали губы, не таясь,
Прямодушным холодом  казнясь.
День волшебный съёжился и сник,
Будто виноватый ученик.
Как же вы, страницы, так смогли
Превратить апрели в феврали?!

Я запрячу старую тетрадь,
Волшебство не стану вспоминать,
Улетит пусть птицей в высоту
И забудет мёрзлых слов черту.

[passer-by]

Почему-то, обнаружив неприкрытую малопонятную чью-то злобу, будь то беспричинная  злоба к отдельному человеку или вообще злобное оскорбление всей нации, мне становится неуютно и холодно от подобной злобивости, и тогда я  вспоминаю наши страшные  девяностые.

Воспоминания о лихих девяностых
Как-то в булочной, видела, плакала бабка – ей не дали за булку копейки на сдачу, она прибежала к прилавку, просила, не веря в удачу. Продавцы возмущались, слезам не поверя: «Всё брешет и врёт, не краснея», – кричали, все тыкали пальцем на двери и хором её выгоняли. А одна продавщица особо взъярилась, у виска, оживлённая, пальцем крутила, с коллегой  вовсю веселилась, и даже работу забыла.
Но в слезинках бабулечка всё упиралась, и упрямо без сдачи уйти не хотела, те 40 копеек пыталась всё ж выплакать в хлебном отделе. Но с пакетами люду мешала помеха, и старушечий плач все вокруг осуждали: "У бабушки в крыше прореха!” –  И зло головами качали.
Вдруг на плач молодой человек обернулся, был он с виду не барин богатый, дородный, к корявой руке прикоснулся и плащ расстегнул свой немодный. Он помятые деньги извлёк из кармана и сказал ей стеснительно, робко и тихо: «Возьми, мать. Не плач от обмана, ведь это не горе, не лихо».
Я подумала – здорово было бы, детки, смастерить нам приборчик замеров нежнейший, шкала доброты чтоб в подсветке и тест совершенно простейший. Тарировка такая: как молодость видит? – Не приметит усталую старость, не встанет; другая –  за плач ненавидит; а эта – ей плечи подставит; вот морковку несёт, задыхаясь, старушка – помешала юнцу веселиться хмельному; участливо смотрит девчушка; служака хамит пожилому. Уверяет вон тот: «Доброта, брат, дешёвка»; а иному понятна старушек обида; и вякнет иная: «Кошёлка», хотя сострадает для вида.
Равнодушно шкала всё по тесту разметит, и прибор не соврёт – безучастный, железный, безжалостно точно ответит, учтиво, не грубо, любезно:
– Здесь зашкалило стрелку! Добра, знать, в избытке.
– Доброта на нуле у него. Незадача.
– Немеряно злобы в улыбке!
– Вот эта сочувствует, плача.

И тот, кто замёрз от злобы
Неправедных дел или слов,
Легко отогреться смог бы
У щедрого дара богов.

[passer-by]

Увидела на форуме анекдот (и даже повторённый) о трёх украинцах, вот только звучащий как-то не в адрес политиканов, а в адрес всего украинского народа, и стало мне, этой самой украинке, неуютно. В подобных случаях бросаюсь к своим стихам за утешением.

Песня о Родине
Здесь слишком грустные глаза
Печально смотрят и устало,
Здесь вечно чёрная гроза
Бушует, бед других немало.
Здесь в тёплых лужах чернозём,
Приятель детства – тёплый дождик,
Веснушки ласковым огнём
Рисует солнечный художник.

Здесь стариков согнула боль –
От нищей старости приветы.
Здесь бедность в дырки прячет соль
И верит в подлости наветы.
Здесь нежный запах по весне
Цветущей вишни и сирени.
Огромной, царственной луне     
Радушно кланяются тени.

Здесь униженье наповал
Нас, беззащитных, убивало,
Вульгарной наглости напалм
Сжигал. А зло жевало сало.
Здесь тёмной вишни сладкий сок,
И горький мёд воспоминанья,
И хлеба чёрного кусок,
И счастье первого свиданья.

Здесь беззастенчивая ложь
Самодовольно наставляет,
И в беззащитных тычет нож,
И наказаньем угрожает.
Здесь сосны солнышку с утра
Свои рассказывают байки,
А тёплой осени пора
Рассыпала грибные стайки.

И даже горький стебелёк
О детстве сладко нам лопочет.
Здесь берег детства недалёк,
Куда вернуться сердце хочет.
Туман над тихою водой,
В росе палатка, речка плещет,
Вечерний призрачный покой
Нам сон рассказывает вещий.

И ярко-жёлт осенний лист,
Синее неба не бывает!
Снежок сверкающ и пушист,
Так нежно на ресницах тает.
Здесь в доме холод батарей,
Беда без спроса ходит в гости,
Нас не считают за людей,
Бросая нам с поживы кости.

На нас надменно смотрит тот,
Кто чванится своею кровью,
Кто, презирая мой народ,
Бахвалится такой любовью.
Мои родные земляки!
Люблю добросердечность вашу,
И судьбы ваши мне близки,
Сродни тревожному миражу.

Отсюда в рай я не уйду,
Да мне не выжить в райских кущах!
Я здесь на радость и беду –
Пусть там борщи и каши гуще,
Пусть там людей не мучит смрад,
Заботливость стучит в оконце,
Но здесь поёт соседский бард,
Подсолнухи целует солнце.

О чём поёт душа поэта,
Смеясь и слёзы не тая?
Ты спрашиваешь, что же это?
Так это ж Родина моя.

[Colombo]

Ух...

[Ilona]

Здорово! Это, наверное, самое сильное, что я у вас видела.

[passer-by]

Спасибо, эрэа Ilona!
И за картинку ещё одна благодарность. Наш лесопарк в натуре. У нас именно такие подснежники.