Максим!
Время от времени ты задаёшь мне вопрос «чего бы такого почитать?» Я, как положено, даю на этот вопрос развёрнутый ответ, с именами и названиями, а ты, тоже, как положено, забываешь мой ответ ровно через три секунды. Я не удивляюсь. Напротив, удивляться пришлось бы в том случае, если бы молодой, полный сил человек вместо присущих его возрасту интересов читал бы запоем книги, рекомендованные замшелым очкастым лекарем пятидесяти лет от роду.
Собственно, читать ради чего-то отвлечённого не нужно вообще. Нет смысла читать ради развлечения. Ради развлечения в юном возрасте следует употреблять алкоголь и беспорядочные половые связи. Чтение же должно носить предельно утилитарный характер. Понадобилось сварить макароны? Снимаем с полки кулинарную книгу. Понадобилось сколотить табуретку? Раскрываем справочник плотника. Понадобилось захватить Галактику? Листаем справочник имперского штурмовика. Делов-то.
Всякого человека, осмелившегося тебе посоветовать почитать ради развлечения классику, смело посылай куда подальше. Классика – это вам не это! Кстати, а что такое вообще – «классика»?
Чтобы не ошибиться с дефинициями, надо, прежде всего, понять, кем и для кого классическая литература пишется. А пишется она культурными цивилизованными людьми для культурных цивилизованных людей. Людьми для людей, да.
Ну, я надеюсь, в твои семнадцать лет тебе не нужно объяснять азбучных истин, что люди по природе своей крайне склонны к насилию, жестокости и несправедливости? Надеюсь, ты не испытываешь иллюзий относительно человеческой природы как таковой? Да, люди жестоки по отношению к самим себе, ничуть не менее жестоки к своим близким, что уж тут говорить о дальних. Вот тут-то мы и видим принципиальное различие между так называемыми нецивилизованными и цивилизованными представителями нашего биологического вида.
Нецивилизованные люди девственны, ну, не в половом смысле, а в том смысле, что в голове у них девственный дикий лес с едва протоптанными тропинками. Сумрак, жуть и безобразия творятся в этих диких джунглях. Описывать ли их? О, нет, все эти дикости скучны и предсказуемы – мистика, жестокость, страх перед непостижимым будущим.
В лесу же, растущем в голове цивилизованного человека сперва протаптываются тропки, затем прорубаются просеки, прокладываются трассы, магистрали, со временем появляются перелески, симпатичные опушки, живописные запруды и так далее. Конечно, всегда остаётся какая-то заброшенная тёмная глухомань – раздолье для психологов – но в целом лес приобретает вполне обжитой вид. В этот лесу уже нет места глупой мистике, негде там бабе-яге летать на своей ступе.
Но и упорядоченный цивилизованный мозг остаётся мозгом прежде всего человека, а значит, мозгом плотоядного хитрого и безжалостного охотника. Нет, нет, я даже сейчас подобрал неправильное слово. Смягчил. Будем откровенны – даже цивилизованный мозг, будучи мозгом человека, остаётся мозгом убийцы.
Люди убивают. Ладно бы по необходимости, а то ведь всё больше из корысти, из мести, из т.н. «высоких побуждений» (читай – по прихоти). Убивают нецивилизованные. Убивают цивилизованные. А вот как же высокоорганизованные цивилизованные люди – они ведь тоже люди?
Да. И время от времени убивают и они.
Впрочем, высокоорганизованных думающих цивилизованных людей отличает склонность к рефлексии, к самопознанию и к рационализации своей жизни. И, коль скоро убийство является неотъемлемой частью природы человека, именно высокоорганизованные цивилизованные люди ради собственного выживания и выживания своих потомков задумываются о рационализации убийства, как бы ужасно ни звучало данное словосочетание. Отсюда совершенно логично проистекает целесообразность сведения убийств только и исключительно к необходимости. Настанет ли золотой век, каков он будет? Настанет, само собой. Настанет, когда все основания к убийству у людей сведутся единственно к жесточайшей необходимости, тогда убийства станут редки, и именно таков золотой век и будет.
Пока этого не случилось, люди продолжают убивать.
Культурные цивилизованные люди испытывают отвращение к убийству самому по себе из-за его крайне низкой рациональности в подавляющем большинстве случаев. Позволю неказистое сравнение из личного опыта, хирурги терпеть не могут операцию ампутации конечности, её оправдывает лишь вынужденная целесообразность, вот то же в полной мере люди разума и культуры относят к убийству.
Значит ли это, что люди разума и культуры, люди поэзии никогда не убивают? Вовсе нет. Скальд Эгиль Скаллагриммссон держал щит во многих бурях мечей. Сократ не уклонялся от тягот и лишений эллинского гоплита; ни Байрон, ни Пушкин не чурались огнестрельного оружия и дуэлей. Их собратья по духу, хоть современники, хоть последователи поздних веков не переставали убивать время от времени, коли была нужда. Они не убивали ради убийства. Они рационализировали убийства, сведя их к крайней необходимости. Классическая литература не ставит перед собой вопрос «можно убивать, или нельзя», она ставит вопрос «при каких обстоятельствах уже НЕЛЬЗЯ НЕ УБИВАТЬ».
Трагедия Родиона Раскольникова в неправильной трактовке ПОКАЗАНИЙ к убийству. Тварь ли он дрожащая, или право имеет? А имеет ли право водитель спецмашины проезжать на красный свет? Имеет, конечно, при соблюдении целого пучка условий. Коли ты метишь в Наполеоны, марш на Аркольский мост под пули. Начни Буонопарте с убийств ссудных кассиров, завершить ему карьеру через пару лет на гильотине. Но он-то начал с осады Тулона, стрелявшего в ответ, вот в чём дело.
Мы с тобой как-то уже вели беседу о «Тихом американце» Грэма Грина. Нехорошо, конечно, убивать человека, вообще безобразие убивать его чужими руками исподтишка. И уж конечно свинство убивать того, кто рискуя своей жизнью как-то спас жизнь твою… Всё так, но отчего же мы в конце книги понимаем чувства журналиста-англичанина, убивающего американца, своего недавнего доброго приятеля?
Дело в правильной постановке вопроса. Главный герой не спрашивает себя «можно ли убить человека?», «тварь ли я, дрожащая?», или, куда хуже, «что я буду иметь с этого убийства?»
Он противится убийствам. Он противится неотвратимости массовых убийств. Он противится разгулу головорезов, для которых убить – что плюнуть. И когда единственным способом остановить массовую гибель множества ни в чём не повинных беззащитных людей становится лишь убийство одного-единственного человека, да, отличного парня, да, мятущейся души, да, спасшего тебя в критической ситуации, он идёт на убийство. Они выбирает убийство, когда уже нельзя не убивать.
Впрочем, я отвлёкся, извини. Ближе к литературе.
Так вот, Максим, в сухом остатке классическая литература в узком смысле является инструкцией к убийству. Именно так.
Сам понимаешь, что собственноручное убийство ценится низко, оттого боевик и детектив, инструкции к собственноручному убийству, даже классические, считаются литературой низкой.
А вот высокая классическая литература есть не что иное, как подробная пошаговая инструкция к убийству чужими руками. Даже к массовым убийствам чужими руками. Ну, что такое война, а?
Высокая классическая литература, это тонкая настройка. Овладеешь ей – будешь убивать дистанционно и получать за это славу, деньги и привилегии.
А то одни говорят, мол, «мораль», другие, дескать, «развлечение»…
Инструкция. Крайне прагматично.
Другой вопрос, что для того чтобы полностью овладеть этим высоким искусством его следует начать изучать с раннего детства, мало того, проникнуться к нему вкусом, научиться различать намёки и полутона, да и вообще воспринять классическую литературу близко к сердцу.
И тогда знание «КАК УБИТЬ» будет очень органично связано с неотвратимой мыслью «КАК ИЗБЕЖАТЬ». Подлинные массовые убийцы, все эти отвратительные гитлеры, полпоты и чикатилы – не любители классической литературы. Люди же, для которых классическая литература неотъемлема как еда и сон, достигнув вершин компетенции, не спешат воплощать инструкции в жизнь.
Они не любят убивать, они чувствуют к убийствам отвращение, куда большее, чем отвращение хирурга к ампутации бедра.
Цивилизация полна пятен, грязи и зла. Но десятилетиями ядерные кнопки находятся под пальцами людей, выросших на классической литературе. Система отбора элит в цивилизации, хромая, убогая, несовершенная, всё ж худо-бедно отсеивает на пути к кнопке совсем уже диких уродов с непроходимыми джунглями в голове.
И в тот ужасный момент, когда человек, имеющий право лишь словом своим превратить в корку застывшего стекла целый континент, остаётся один на один перед роковым своим решением, что, как не слово из классики классик останавливает его?
«Разве я сторож брату своему?»
Пока литература, по крайней мере, Книга Книг отводила палец от кнопки.
Ибо именно литература лучше всех знает, что будет ПОТОМ.
Плюнь в глаза тому, кто скажет, что классическая литература, это развлечение, Максим. Классическая мировая литература это самое страшное и самое прекрасное, что есть у человечества.
Человеку её просто надо знать, как солдату надо знать своё оружие. Не будет литературы – мы все умрём, нас убьёт дикость, от природы живущая в головах всех без исключения людей. От дикости нас спасает литература. Постигая классику, мы совершенствуем свои убийства – и уменьшаем их число.
Забудем книги – устроим резню всех против всех.
Как там говорил Максим Горький? «Любите книгу – источник знаний». Верно говорил. Но знаток нравов умел не договаривать. Полный рекламный слоган звучал бы так: «любите книгу – источник знаний об убийствах». А внизу мелкий шрифт – «и знаний, как их избежать». Но он сократил, и совершенно правильно сделал, кто постигнет литературу, сам дойдёт до продолжения мысли, а кто не постигнет – пускай пребывает в иллюзиях о беспомощных грамотеях.
Бойся опасных иллюзий, Максим. Иллюзий, типа, нечитающие люди экономят время и зарабатывают деньги, или там получают лучший секс, да мало ли ещё глупостей придумают дикари с джунглями в голове.
Самые умные, самые опасные, самые богатые, самые здоровые и самые наслаждающиеся в мире люди не бегают за деньгами. Они знают, что мир несправедлив, потому что читали книгу Иова. Они знают, что «человек, проворный в деле своём, будет стоять перед царями», потому что читали книгу притч Соломоновых. Они знают. что умение прощать часто оказывается дальновиднее тупой мести – потому что читали Толстого. Они полёживают на мягкой траве опушек под солнечной зелёной листвой, и сырые мрачные бездны диких джунглей не имеют власти над ними. Они владеют инструкцией «как жить», это обширная, интересная инструкция, составленная пророками и скитальцами, богачами и нищими, князьями и париями, она включает в себя и параграф «как убивать», и параграф «как не убивать». Она учит всему, эта дивная инструкция, и имя ей – мировая классическая литература. Протяни руку – и она раскроется пред тобой.
Читай и наслаждайся.
Она подарит тебе весь мир.
Автор
Тема: Инструкция к убийству (Прочитано 1224 раз)