Спасибо, эрэа
Akjhtywbz22, Красный Волк Рыбак - однозначно молодец! Это он деда Кандрата отыскал и Дане помочь уговорил
Рыбак молодец, но деда он не находил, у него и других заслуг достаточно
А потом потянулись дни, наполненные болью и жаром. Не хотелось разлеплять отяжелевшие веки, больно было смотреть на свет, больно от прикосновения одежды к язвочкам на теле. Временами казалось, что дневной свет померк. Изо всех доступных чувств осталось только осязание, да и то превратилось в сплошную боль. А еще обоняние помогало не утратить ощущение реальности: запах дыма от горящего торфа , аромат диких трав и чего-то горьковато-сладкого.
- Выпей меду, дзетка. Таки мед разумам тольки пиць, мертвага аживиць.
В горло вливается что-то сладковатое, хмельное. Голова тяжелеет, туманится, это хорошо, чем меньше помнишь – тем легче. А неугомонный спаситель уже смазывает ранки на теле, приговаривая:
- Мядок на раны добра, и тлушч барсукова.
Данка с трудом открывает глаза, видит склонившееся, выдубленное до черноты, морщинистое лицо с кроткими, слезящимися, почти бесцветными глазами.
- Кто ты, - шепчет она.
- Дзед Кандрат, бортник.
- А кот, где мой кот?
- Ляжиць у цябе в нагах.
Точно, лежит, даже сквозь толстенное покрывало ощущается теплая тяжесть на ступнях. Хотя, уже не лежит. Деловито протопал по телу, пристроился на груди, лижет лицо. Лечит?
- Дедушка Кондрат, а как ты меня нашел?
- Борци правяряв, а тут ты ляжишь.
- Зря ты меня к себе принес, все мои спутники умерли от этой болезни. Ты тоже можешь заболеть.
- На усё воля божия…
- Сколько дней я тут лежу?
-Пяць дзен.
Пять дней, да два дня там, в лесу, она уже была больна… Если стало лучше, то… Безумная надежда зародилась в душе. Она заболела последней, ей стало много лучше, у нее уже нет жара и бреда. И язвы на теле не слишком обильные…
- Дедушка, я очень страшная сейчас? Много оспин на лице?
- Мая баба страшней была, кали я да кумы пайшов. Ледзь не зъела мяне.