Печать

[Alarven]

Начало -здесь: http://kamsha.ru/forum/index.php?topic=18599.75

2

Итак, сейчас на уроке ждет смешанный состав. Вот счастье-то подвалило – поварешкой не расхлебать. Кто-нибудь вообще думает, как можно вести урок сразу в семи классах? С пятого по одиннадцатый.
И еще спасибо, что на самом деле сюда не пихнули вдобавок младшее звено. До кучи. Чего уж тут?
Так, ладно, спокойно. Игорь же сам себя уговаривал не психовать. И столько черного кофе было хлестать тоже не нужно. Не успокоился, а еще хуже стало. Совсем шальные нервы ни к черту.
Лучше бы хоть слегка перекусил перед неотвратимым уроком. Но будущие сорок пять минут отбили аппетит напрочь.
Да и спал сегодня маловато. Перед устройством-то на работу – с раннего утра.
А если еще точнее – заснул часа на два, не дольше. И теперь усталость уже начинает накатывать.
А сейчас вдруг дико закружилась голова. Как у институтки былых лет - на пороге злачного заведения.
При входе в класс - еще на том самом пороге! - ученические лица расплылись в одно сплошное, злобно скалящееся марево. Вневозрастное.
Будто голодное чудовище с десятками пастей и тысячью зубов. Вот-вот сожрет! И не подавится.
Сколько их тут? Сотня? Больше?!
Игорь понял, что ситуацию не контролирует совсем. И не факт, что здесь справилась бы и железная «класснуха» с его практики.
Предательский голос охрип едва ли не с первой фразы. И вызвал среди учащихся только странные усмешки. А если еще и внезапный интерес, то, наверное, исключительно гастрономический.
Перед уроком Игорь честно попытался создать какую-то сборную солянку из программы всех классов… Кажется, не получилось.
А может, не надо было начинать с пятого класса. Просто думал, что сначала дать задание этим – самым беспокойным, а уж потом…
Сейчас многочисленные дети на глупом «уроке» Игоря занимаются, чем хотят. Нет, не дерутся, не кидаются кусками обломанного мела. Ни друг в друга, ни в него самого. Пока. Просто не обращают на «педагога» вообще никакого внимания. Готовят другие уроки, «перетирают» о чём-то своем…
До седьмого класса Игорь вообще не дошел.
- А может, вам лучше вести другой предмет? – невинно спрашивает дитятко с первой парты. Юное такое. Даже не старшеклассник. Озорные глаза из-под челки уже азартно блестят в преддверии каверзы.
Какой именно «другой», Игорь даже спрашивать не стал. И так уже ясно, что провалился полностью. Хоть бегом теперь беги из класса. Драпай во все лопатки. Ничем не запустят вслед – уже редкое везение.
А ведь без отработки длиной в две недели отсюда не выпустят! Тут главные – даже не эти дети.
Игорь плюнул на классику и перешел на личную биографию каждого автора. Раз никому нет дела – он тоже отойдет от темы. Раз уж все его слова для этих детишек – откровенно-скучная чушь, так пусть эта чушь будет интересна хоть ему самому. В отличие от идиотски-выхолощенной учебной программы для Презренника, заботливо выпотрошенной доброй Инквизицией. Очевидно, чтобы пятиклассников не шокировали книги для одиннадцатого – на общем уроке.
Через пару минут Игорь уже читал монолог на тему Французской революции. Всё равно эти детки один предмет от другого отличают не лучше, чем тот пьяный воспитатель – их Блоки. И в любой теме они – Пень Пнем, столица далекой Кампучии.
Пьяный воспитатель неизвестного Блока наверняка – тоже, но его учить в обязанности Игоря не входит. К счастью. Хотя с  трезвыми у него явно получается не лучше.
А если кто услышит из коридора – так Игорю терять уже всё равно нечего. С такой дисциплиной на уроке ему светит только увольнение с волчьим билетом.
Руку с первой парты горе-учитель даже не сразу заметил. Скорее, заметило собственное сердце. Дернулось в груди как у припадочного.
- Хотите ответить? – он не решился обратиться на «ты». Даже к этому – явно не старшекласснику. Тому самому – с челкой.
Точно. Кажется, именно он «другой предмет» и предлагал. Игорь от волнения уже запамятовал.
- Хочу спросить, - не смутился ученик. – Я в одной книжке читал, что…
Читал он явно много и беспорядочно, но здравое зерно истины в его словах отыскать можно. Игорь это понял уже на третьей фразе. И обрадовался внезапному собеседнику, как родному. Глядишь – удастся дотянуть до спасительного звонка. Живым и даже здоровым. И лучше один интересующийся (неважно, чем!), чем гробовое молчание. Или прицельная травля.
Когда в спор вмешался еще и серьезный темноволосый парень с третьей парты со странно взрослыми глазами, Игорь чуть не умер от радости. И плевать, что вести ему положено совсем другой предмет. Всё равно тут всем на это плевать.
На долгожданную перемену нового учителя задержали. Вопросами и аргументами. И как тут ввернешь, что вообще-то к следующему уроку надо бы вернуться к другому предмету? А то, не дай Боже – проверка!
- Литература – это хорошо, - внезапно оказался рядом темноволосый. Напротив Игоря – глаза в глаза. Сверху вниз. Ученик выше Игоря почти на голову. И явно крепче. – Но классику мы в библиотеке и так перечитали на много раз. Тут больше ничего нет. И часть страниц удалена – мы знаем. По приказу Инквизиции. Чтобы избавить нас от неподобающих мыслей и знаний. А чего там нет – то нам и изучать нельзя. А вот истории у нас нет совсем. Вместо нее преподается религия. В ее интерпретации Инквизицией. Нам очень нужен историк, Игорь Владимирович.
- Но… - уже совсем растерялся тот.
- Не волнуйтесь. Если войдет проверяющий – мы ответим по любой теме. Спрашивайте меня или Дениса – точно не промахнетесь.
- Ничего подобного! – возмутился «другой предмет». – Я тоже классику наизусть знаю. Любой страны. Лучше всех!
- Не сомневаюсь, - усмехнулся темноволосый. – А теперь ты будешь знать еще и историю лучше Салтычихи. Благодаря Игорю Владимировичу.
Интересно, кто такая Салтычиха? Ну, кроме той, что садистка-помещица времен Екатерины Второй.
Правда, сейчас важнее запомнить, кто такой Денис. Которого можно гонять по любой литературной теме.

[NNNika]

Рада приветствовать на обновленном форуме!
Большое спасибо за новую главу, неожиданно оптимистичную. Здорово, что Игорь и ребята нашли друг друга. А какой предмет должен был вести Игорь?

[Alarven]

А какой предмет должен был вести Игорь?

NNNika, должен был - литературу. Но продвинутые дети переквалифицировали его в историка.

3

Серый, в меру потертый коридор внезапно показался Игорю почти уютным, а грядущее впереди «окно» – почти бесконечным.
Если бы еще неподалеку коллеги в количестве трех штук что-то скорбно вполголоса не обсуждали. Не топтались среди серых, унылых, как всё здесь, стен. И упорно не уходили в учительскую - чаи гонять.
Теперь они проводили сияющего Игоря странными взглядами. Очевидно, всё это время ждали, что наивного новичка в классе съедят. Все свои уроки ерзали на стульях в нетерпении.
Даже вечно пьющий Куратор еще не встреченных Игорем Шакалов обнаружился неподалеку. Четвертым. Не в свое рабочее время. И даже трезвее обычного.
Правда, в стороне от прочих. Предметники его в компанию не берут? Из-за любви коллеги к  алкоголю, нелюбви к душу, или тут настолько жесткое деление на касты? Воспитатели – это уже совсем не «элита» педсостава?
Кстати, темноволосый старшеклассник по имени Феникс обещал, что и с другими Блоками сложностей не будет.
Зато будут с именами. Игорь умудрился не спросить, какие данные числятся у ученика в паспорте. Точнее, в классном журнале. Документов на руках здесь у воспитанников нет. Независимо от возраста.
- Игорь Владимирович, можно с вами поговорить?
«Другой предмет». Кажется, его зовут Лохмач. То есть по-другому, конечно. Женя. У него Игорь данные уточнил. Но на официальное имя паренек отзывается не больше, чем хмурый, светловолосый Денис – на местные клички. Это Игорь заметить уже успел.
- О чём? – новый учитель нового предмета постарался не слишком напрягаться.
В конце концов, его собеседнику – не больше тринадцати. И он хоть сейчас не пялится как на воскресшего покойника.
Лохмач просто молча поплелся рядом, порой забегая вперед. Игорь даже шаг сбавил – приноравливаясь к чужим ногам. Покороче его собственных.
Когда коллеги и Главный Шакал остались позади, облегченно вздохнули ученик и учитель синхронно.
Дернул Игоря за руку Лохмач уже у самой учительской:
- Вы не волнуйтесь, Игорь Владимирович. Феникс просил передать, что кто-нибудь из нас всегда будет на ваших уроках в других Блоках. На всякий случай. Чтобы вам точно не мешали работать. Ну, кроме Братьев – там порядок и так. Ну и у Стукачей, но вы там поосторожнее.
Дежурить на его уроках? Вместо той «класснухи»? Вот поблагодарят-то Игоря коллеги – за недобор на собственных уроках.
Хотя… кто-то, может, и в самом деле – поблагодарит?
И кто такие Братья? Вряд ли второе название Шакалов или Бычар. Хотя как раз последние на эту роль так и просятся – на аналогии с «зоной».
- Там я тоже историк? – невесело усмехнулся горе-педагог.
- Почему? – вытаращил и без того огромные глаза Лохмач. Ярко-черные. Из-под неровно стриженой челки. – Вы же учитель, вы и решаете. Хотите литературу, хотите – историю. Да хоть то и другое сразу. Это мы классику знаем, и Стукачи еще. И Братья – некоторые, но не все. А Бычары и Шакалы – вообще нет. А у Стукачей историю вообще нельзя. Им веры нет.
Значит, Братья – это еще какой-то Блок. Будем знать.
Невысокая, стройная девушка в тонком бежевом платке, с перекинутой вперед светлой косой чуть не столкнулась с Игорем в коридоре. Спешила в учительскую быстрее.
Примерно его лет. Пожалуй, даже красивая. Только длинная юбка и такая глухая блузка ей не идут. А платок не идет вообще никому. При любом типе лица.
- Добрый день. Из какого Блока? – сочувственно спросил Игорь.
- Я у младших. Они – хорошие, - открыто и по-доброму улыбнулась молодая учительница. – Но общий двор, одна администрация, и корпуса соединяются.
Да уж. И как же ей наверняка страшно ходить этими коридорами! Она ведь еще и девушка. Самая обычная, даже хрупкая. И привлекательная.
- Здравствуйте, Татьяна Александровна! – громко выпалил Лохмач.
- Здравствуй, Женя, - только чуть напряглась она, вновь улыбаясь. Но уже более натянуто. - Совсем незачем так кричать. Я - не глухая.
Игорь бы продолжил новый разговор, но молодая учительница уже скрылась в спасительных недрах учительской. А ее новому коллеге туда ну совершенно неохота. В царство четырех столов сейчас подтянутся все отставшие коллеги. Наверняка станут расспрашивать, а что ему отвечать? Еще поймут, что врет.
А кто-то наверняка уже ждет Игоря с нетерпением.
Сначала надо выработать новую тактику поведения. В связи с внезапным изменением условий. А Игорь еще и сам в себя не пришел.
А вот перекусить уже пора. Аппетит наконец-то догнал и теперь жадно вцепился в голодающий организм. Причем вдобавок снова захотелось кофе – будто час назад не влили ведро. Или даже меньше часа.
Но сейчас можно снова – в виде исключения. Сегодня - заслужил!
Возле пахнущей горелой выпечкой столовой Игоря вновь догнал Лохмач. Только что ведь куда-то недавно испарился и уже вновь нарисовался. А сейчас влетел туда и жадно уставился на всё, что заказал педагог. Не горелое.
Действительно. Для учащихся же здесь рацион особый. И нормированный. И привязанный к времени завтрака, обеда и ужина. Ничего другого им просто не дадут.
А у учителей есть хоть какой-то выбор. И свои деньги.
Сразу вспомнилась столовка универа. Такая же бедняцкая остановка, дешевые шторы на окнах. И так же нуждаются в стирке.
И цены здесь – не выше.
Но в универе было комфортнее. Веселее как-то. Шум, голоса, гомон.
Преподы, конечно, были посерьезнее, но тоже как-то в эту демократию вписывались хорошо.
А тут сидят все с чопорными рожами - каждый по одному за столом.
Зато никто не лезет к самому Игорю. И к приведенному с собой Лохмачу.
А еще можно достать личные припасы. Из сумки. Прямо под странными взглядами парочки коллег.
И радостным - ученика. Которого явно не принято брать сюда в такое время, но какое Игорю дело до правил этого дурдома? А заодно и до злорадных педагогов, явно ждавших позорного провала новичка?
Ощущение, что Игоря здесь ненавидят поголовно все. И за что?
Лучше бы на урок уже шли. Перемена закончилась, дети ждут.
Но раз уж прихватил кое-кто вкусное прямо на урок – в сумке… «На потом, на сладкое». Чтобы хоть какой-то позитив душу грел. И не так тошно было.
- Хочешь чего-нибудь? – покосился на Женьку учитель. - Чаю или…
- Чай даже нам дают, - нетерпеливо отмахнулся Лохмач, жадно пожирая взглядом «витрину». – Хоть он для нас и шваброй воняет. И хлоркой.
Игорь тут же заказал для голодного мальчишки всё, что тот попросил. Кстати, запросы у ребенка оказались скромными – помидорный салат со сметаной, котлета, чуть теплый сырный суп. Женька просто уверенно протянул лапки с вилкой и ложкой к неуверенно предложенному «чему-нибудь» – и быстренько смел всё внутрь. Не стесняясь всех взрослых, кто продолжал пялиться. На единственного здесь сейчас подростка.
Игорю даже рожу скорчить в ответ захотелось – до того достали! Что, проголодавшегося ребенка не видели? Он, может, тоже сегодня не завтракал?
Зато при взгляде на заботливо прихваченное Игорем с собой аж глазенки у кого-то загорелись. У кого-то мелкого и худого.
Остальным на чужие фрукты всё равно. Они - не детдомовские и такое могут себе сами купить. И даже не такое.
- О, спасибо! – во весь рот заулыбался Лохмач, радостно хватая коричневый фрукт. Тоже мелкий. – Это мне? Мохнатое?
- Киви, - поправил Игорь.
- Ага, мохнатое. Пробовал как-то – вкуснятина! Лучшее в мире. Сто лет не ел! Век гадом буду, я теперь у вас в долгу! Сэнкью вэри мач! – с ужасающим акцентом выпалил он, надгрызая киви зубами. И ими же начиная чистить.
Так, что со всех трех занятых столиков оглянулись. Одиночки-педагоги. А ведь про Блоки и предметы Лохмач почти шептал.
И в коридоре почти не выпендривался.
- Любишь английский? Или вообще языки?
- Откуда? – открыто рассмеялся мальчишка. - У нас они не ведутся – только старославянский. Нет, это Денис инглиш хорошо шпрехает и дойчен спикает. А я так – прислухиваюсь. И интересно, и Феникс велел.
- Велел тебе слушать?
Что-то Лохмач не показался Игорю послушным ребенком.
И стоит ли упоминать, что сам в универе языки не так уж плохо знал? Или в этом случае педагогический ассортимент Игоря здесь быстро расширят? Еще и в  эту сторону?
- Велел ему меня учить. А я учусь, мне не жалко. Я – любопытный и интересующийся. У меня кругозор широкий.
Да, это всё объясняет, конечно. Не кругозор, а Феникс.
- Кстати, Игорь Владимирович, а вы ведь тоже много чего умеете, да? – в рот уставился Лохмач. - Вы ведь умный. Меня научите?
Точно. Пацана подослали. Разведать обстановку. И известно, кто. О ком только что думал. Но почему-то сердиться на Лохмача не хочется. Хочется подарить ему еще одно киви, но больше с собой нет.
А мальчишка уже жадно сыплет на новую котлету соль. Именно ее, а не горчицу. Трясет солонку так, что она вот-вот раскроется.
- Пересолишь, - улыбнулся Игорь. - Невкусно будет.
- И чё? Зато не недосолишь. Знаете, как недосоленное надоело? Хуже детдома.
- Соль же всегда на столе, - Игорь кивнул на вторую битую жизнью солонку. С намертво забитыми солью дырками.
Но Лохмач на своей их одолел и пробил играючи. И ничего она не раскрылась.
Видно, дело мастера боится.
- Это сейчас – на столе. Как и зубочистки. Когда мы заходим – всё это богатство убирают. Чтобы мы не уперли. Разве вы не знаете?
- Напомни мне, Женя. Я тебе ее хоть килограмм принесу.
- Килограмм – это вау круто! – искренне обрадовался тот. Почти как «мохнатому». – Мы так спрячем – ни одна проверка не найдет. Хоть сколько шмон проводи. Феникс придумает.
- Феникс – это… - на всякий случай уточнил Игорь.
- Да, тот, с кем вы договорились.
И кто велел Денису. И Лохмачу. А заодно и самому Игорю. Поняли.
- Он у вас главный? – уточнил горе-учитель. Идущий на поводу учеников.
- Не совсем. Вообще-то у нас еще Ацтек есть, - Лохмач вдруг замолчал, уныло глядя на опустевший стакан из-под компота с курагой.
Пацан оттуда выдул всё. И ложечкой поскреб.
Игорь прошел к «витрине» и заказал еще. Себе и Лохмачу. Но если мальчишка думал, что вопрос за это время забудется, то это он зря.
Обмен информацией – он в обе стороны разворачиваться должен.
Лохмач ухватил свою порцию и быстренько вылакал, что там было. Опять – до дна.
- Круто. И этот стакан - не битый. Свезло нехило.
- Вам часто дают битые?
- Ага. Только не часто - всегда. Будто их грыз кто-то голодный.
- Ацтек – он тоже из вашего Блока? – терпеливо полюбопытствовал Игорь.
- Из нашего, конечно. Не у Бычар же, - фыркнул пацан.
- Он был на моем уроке?
Неужели, как в анекдоте: «А лидера-то я и не заметил»?
- Не-а. Он туда вообще не ходит. И не только туда. Его в лицо-то никто из взрослых не помнит. Ацтек – он вообще очень хитрый предмет. Только он есть – и его сразу нет.
- Женя, а Денис с Фениксом всегда согласен? – зачем-то уточнил Игорь.
- Учить нас или вообще? – Лохмач наконец догрыз «лохматый» фрукт и принялся жадно обсасывать кожуру. Под брезгливо-негодующим взглядом математика.
- Вообще.
- Почти. – Пацан ухмыльнулся и ловко придавил тарелкой из-под супа абрикосовую косточку. Раздавил и засунул добычу в рот.
Математик с отвращением отвернулся. А появившаяся на пороге грымза в платке тут же резко развернулась назад. Скривившись, будто лимон съела. С горчицей. И солонку в него опрокинула.
- Сначала пару раз срывался, правда. Но это давно было, почти два года назад. Меня тогда еще только перевели к старшим.
- Женя, так ты оттуда и знаешь Татьяну Александровну?
- Нет, она тогда еще не работала. Только я – Лохмач, а не Женя. Заметано?
- Заметано. Значит, Денис иногда срывался? – уточнил Игорь, надеясь на подробности. Хоть, может, и зря.
Но раз уж здесь ничего не говорят взрослые – может, хоть дети откровеннее?
- Как-то раз так отчаянно рыдал в душевой, - полушепотом признался Лохмач. - А я караулил дверь, чтобы никто ему не помешал. А Ёрш даже в кои-то веки помог. Он Феникса не любит. А с Фениксом иногда трудно, я понимаю.
Интересно, кто из них Ёрш? Хоть бы клички в журнале напротив фамилий ставили, что ли?
Кстати, и как всё же имя и фамилия Феникса? Игорь же еще и оценки им ставить должен. И как-то обращаться при проверяющих.
А то «волчий билет» ему всё равно светит быстро.
Надо будет попросить Лохмача составить этот список. Авось, не откажет.
Главное, потом «шпаргалку» по ошибке в классный журнал не сунуть.
- А Феникс тогда не обиделся, что ты против него Ерша в союзники взял? –  разведал дальше внутренний расклад Игорь.
- Феникс на такое не обижается, - серьезно заметил Лохмач. – А мне нужна была товарищеская помощь. Я вон какой мелкий, а Ёрш – здоровый. И дерется хорошо. Мимо меня все пройдут, а к нему даже не сунутся. Душевая-то была не наша… В нашей бы Феникс сразу узнал. А мохнатое, я думал, больше никогда не попробую. Тут даже мороженое перепадает чаще.
- По праздникам?
- Когда удается спереть, - бесхитростно признался Лохмач. – У нас праздников не бывает. Так-то здесь кормежка еще хуже, чем в детдоме. И стаканы обглоданнее. И охрана злее.
- Тебя забрали из детдома? – вырвалось само.
И глагол - дурацкий. Почти «арестовали». А как еще? «Перевели»? «Распределили»?
- Да давно уже. Я здесь с семи лет. В детдоме, помню, кормили лучше, но жить там было хуже. Намного.
Лохмач помолчал и неожиданно печально и взросло добавил:
- Только оттуда можно было выйти, когда вырастешь, а из Инферната – никогда.
- Откуда? – спросил Игорь, чтобы не задумываться о смысле фразы.
- Отсюда. Из Презренника. Игорь Владимирович, а правда, на воле есть гимназии, где кормят шесть раз в день?
- Не знаю, - честно ответил Игорь. – Я в таких не работал. И уж точно не учился. А кто тебе о них рассказал?
- Кораблик… Денис. Он учился.

[NNNika]

Тревожно и за Игоря, и за Женю. Боюсь, что дружеские посиделки многим не понравились.
 

Только оттуда можно было выйти, когда вырастешь, а из Инферната – никогда.

А куда повзрослевших обитателей призренника девают?

[Alarven]

Тревожно и за Игоря, и за Женю. Боюсь, что дружеские посиделки многим не понравились.

NNNika, еще бы. Игорь нарывается всерьез и надолго.

А куда повзрослевших обитателей призренника девают?

Рано или поздно узнаем.

Глава четвертая.
1

Между уроками Дара выбрела в коридор вслед за Волчицей.
- Подождешь меня в библиотеке? Туда никто не заходит.
Дара только кивнула.
Библиотека – комнатка всего метров двенадцать - оказалась открыта. Волчица проводила «подшефную» до самого порога.
- Вот здесь посиди, - она махнула рукой на потертое кресло. – Место для библиотекаря, но он в учебное время сюда не заходит. Врет, что у парней. А там врет, что здесь. А сам – у себя, на четвертом.
- У парней своя библиотека?
- Ну не в нашу же они ходят. Кто пустит-то? – фыркнула Волчица. – Да ты не думай – комнатушки похожи как близнецы. Даже кресло там такое же. Для того же библиотекаря. Он две ставки взял.
- А он не боится, что книги кто-то возьмет без спроса?
- А кому они нужны – те, что тут?
Действительно. Слева – старый, куцый шкаф с какими-то потрепанными корешками. Будто рваными и подклеенными.
Справа - еще один, с учебниками. Эти поновее… но некоторые тоже подклеены.
Волчица вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Дара осторожно подошла к шкафу, честно попыталась поискать что-нибудь.
Пушкин не обнаружился, вместе с Лермонтовым. Толстой нашелся – в виде «Войны и мира». С частично вырванными страницами.
То же самое какой-то варвар сотворил с Тургеневым.
Ощущение, что сюда порой совершают набеги вандалы. А библиотекарь заботливо исправляет нанесенные разрушения. Как тот врач, что раз за разом перевязывает больных – после новых и новых ампутаций.
Даже когда милосерднее уже добить.
Дверь скрипнула совсем тихо. Дара резко обернулась, едва не выронив покоцанного Достоевского. «Униженные и оскорбленные».
Черт знает местные правила – за что тут еще полагается карцер? Может, брать здесь книги самой нельзя. Как и вообще читать без спроса.
Дара тут же выругала саму себя – за одну ночь превратившуюся в жалкую трусиху.
На пороге обнаружилась худенькая белокурая девочка с длинными толстыми косами. Та самая. Из-за кого Дара провела полночи в холодном карцере. И, может, тогда и привлекла внимание Жирного Урода.
Девчонка огромными глазами пристально смотрит на Дару. Как-то… странно. Будто пытается вспомнить, где ее видела. Или понять, где она вообще.
А потом развернулась и помчалась прочь по длинному коридору. Молча. Только косы бьются по спине. По вытертой джинсовой куртке.
- Подожди, с тобой всё хорошо? – Дара бросилась за девочкой с косами.
Что бы ни случилось, но девчонка была напугана еще вчера. Кто знает, что за это время с ней могло еще случиться – в этом-то дурдоме?
Беглянка кинулась наутек еще быстрее, но Дара уже не смогла остановиться.
Даже если это пугает бедную девчонку еще сильнее.
Что с ней произошло? Что с бедняжкой здесь сделали?
И почему она боится каждого первого?
- Подожди! Я не хочу тебе ничего плохого. Я просто…
…хочу  тебе помочь…
Она успела схватить девочку за руку. Та резко обернулась - пронзительно-зеленые глаза будто впились в самую душу.
И разряд тока прошил Дару насквозь.

[NNNika]

Это как? У девочки был электрошокер, или она сама такая электрическая?

[Alarven]

У девочки был электрошокер, или она сама такая электрическая?

NNNika, да кто ж ее знает?

2

Игорь выбрел в школьный двор передышаться – чтобы побыть там в одиночестве хоть чуть-чуть. А затем честно рассчитывал в еще не закончившееся «окно» спокойно посидеть в местной небольшой, но в меру уютной библиотеке.  Отдышаться. Порадоваться, что еще жив.
В конце концов, туда Игорь заглядывал перед уроками – и ему там понравилось.
А что не понравилось в дворовом парке – он уже успел забыть. Зато теперь вспомнилось всё – и вечный дождь, и вечная охрана и даже вечные злющие псы. Хотя если торчать на улице в такую погоду круглые сутки – любой озвереет и залает.
Сквозь облетевший парк прекрасно видно высоченный забор-колючку. Что-то воздух здесь даже на улице мгновенно обрел тюремную спертость. Лучше уж тогда в здании. Там хоть есть иллюзии обычной школы.
Не считая решеток на окнах двух нижних этажей.
Жаль, уроки не ведутся на третьем. Впрочем, там тоже кое-где что-то в просветах полуоблетевших ветвей неприятно чернеет. Во избежание спуска узников по деревьям?
Зато в библиотеке – тихо, уютно и сухо. И детей там в это время быть не должно. Вряд ли кто-то прогуливает урок, чтобы позаниматься самостоятельно. Хотя, зная Блок Феникса и всякие «дружественные» ему, ручаться нельзя ни за что.
А в учительской присутствует среди коллег «законная» историчка. У нее как раз тоже окно – вездесущий и всеведущий Лохмач заранее упомянул. Предупредил. И вот уж от кого Игорю точно охота оказаться подальше. Не от Лохмача – от Салтычихи. Даже если она никогда не узнает, что наглый новичок тайно занял ее место. Даже вне этого «коллега» - злобная мымра еще та. Особенно с учетом клички. И поведения в столовой.
Зато в библиотеке внезапно обнаружился тот самый вездесущий Лохмач. Рядом с незнакомой девушкой у окна – слишком юной, чтобы тоже быть учительницей. Она – без сознания, бессильно откинулась в кресле библиотекаря. В отсутствие его самого. Только светлые волнистые волосы струятся по подлокотнику потертого кожаного кресла. Темно-зеленого.
Обычно вороватый взгляд Лохмача сейчас – несчастнее некуда. Впрочем, при виде Игоря он чуть просветлел. Совсем чуть.
- Игорь Владимирович, дверь плотно прикройте, - еле слышно шепчет мальчишка.
- Что с этой девчонкой? – перепугался Игорь, честно плотно прикрывая дверь. Крючка, увы, нет. Как и задвижки. - Что случилось?
- Не знаю. Говорят, после карцера какая-то хрень. – У Лохмача будто уныло повисли не только вечно нечесаные волосы, но и оттопыренные уши. Раньше их видно не было.
Правильно – в любой школе и особенно в детдоме недостатки внешности лучше не демонстрировать.
Какая-то хрень. После карцера. И наверняка – после беседы с Жирным Уродом… директором. Хрень - с самой красивой девчонкой, когда-нибудь виденной Игорем. Даже если она – воспитанница. Его ученица.
И почему ощущение, что Лохмач что-то недоговаривает?
- Кто говорит?! – чуть не сорвался Игорь на крик. – Кто видел, что с ней случилось?!
- Да тише вы! - шикнул мальчишка. - Еще охрана услышит. А ей до нас дела точно нет. Вы тут один такой, кому есть. Услышат другие - только хуже будет. Мне ее от взрослых одному не защитить, а мы тут для них - не люди, а опасные звереныши. Девчонки тоже не видели. У них только что урок был у Салтычихи. Но их сейчас искать - никак. Они же в другом Крыле, а оно от нас закрыто. Да и толку-то? Тут-то была только она. Я, конечно, послал весточку Волчице, но пока ее найдут…
- А почему не за врачом?
«Вы что, издеваетесь?!» - огромными буквами светится на лбу мальчишки.
Мда. За взрослыми тут не бегают. Им плевать на «зверенышей».
И откуда иррациональное насквозь ощущение, что дело нечисто еще и с Салтычихой? Ну, кроме того, что она стучит Инквизиции.
- Девчонкам же нельзя здесь находиться. У них своя библиотека – в своем Крыле. Да и всё равно не поможет, - совсем тихо произнес Лохмач. – Это или пройдет само или нет.
«Или нет» - звучит как приговор. И надо бы спорить, доказывать, объяснять. Но почему - ощущение, что этот Лохмач в его тринадцать понимает ситуацию куда лучше якобы взрослого Игоря? И такое нужно просто принять как данность?
Как и высказанный им почти неотвратимый приговор?!
- Я могу чем-то помочь? – принял решение горе-учитель. Кто тут взрослый, в конце-то концов? – Хоть чем? Я могу отвезти ее в больницу.
- Игорь Владимирович, - Лохмач поднял на него непривычный взгляд. И неуместный – на детском лице. Так, наверное, смотрят безнадежно больные старики. На молодых и неопытных санитаров. – Вас не выпустят с ней, понимаете? Даже если она будет умирать. Даже если это наши врачи подтвердят. Всё равно никто не выпустит. Для Инквизиции такое - не причина. Держать нас здесь – важнее, чем в живых.
- Если нет врачей и нельзя попасть в больницу – что вы сами делаете в подобных случаях? Неужели ничего? Может, спросить у Феникса?
В дурдоме логичных решений быть просто не может. И если здесь толку нет от персонала – почему бы не обратиться к больным?
- Да, можно попробовать, - чуть оживился Лохмач. - Вы сможете ее перенести? А то мне не поднять, хоть она и худенькая. Я-то мелкий. Да и не пустят меня к девчонкам. А если позвать кого из наших парней – обратят внимание взрослые. Да и уроки сейчас. И их тоже не пропустят. А вас – везде.
А молодой учитель с бессознательной ученицей на руках, конечно же, выглядит абсолютно естественно. Самое нормальное явление в любом интернате, чего уж тут.
И Игоря Лохмач, интересно, определил в какую категорию? Не к взрослым?
- А я пройду с вами. И меня тогда тоже пустят.
Как в столовую?
Еще не лучше. Хотя лучше уж учитель с двумя разнополыми учениками, чем с одной бесчувственной несовершеннолетней девушкой.
- Попробую, - кивнул Игорь. Ничего лучше не придумалось всё равно.  Пока. – Откроешь мне дверь и покажешь, куда идти. В девичьем Крыле я еще тоже ни разу не был.
А следующая мысль кажется до того очевидной, что странно, почему не пришла в голову сразу:
- Лохмач, как она вообще попала в вашу библиотеку, если парням и девушкам запрещено посещать Блоки друг друга?
Сейчас же не ночь, а светлый день. Охрана не дремлет… не должна.
Мальчишка вздохнул – вновь совсем по-взрослому:
- Игорь Владимирович, верите? Сам ломаю голову.

[NNNika]

Интересно! Это Дара в пылу погони что-ли в чужой блок залетела?

[Alarven]

Это Дара в пылу погони что-ли в чужой блок залетела?

NNNika, технически невозможно. Там охрана.

3

«Не ветер бушует над бором, не с гор побежали ручьи, Мороз-воевода дозором обходит…»
Здешний кабинет у Андрея – не меньше его собственного в родной клинике. Только тут нет Илоны Аристарховны, нет секретаря и элементарного уюта. Есть широкий открытый стеллаж времен Андреева деда и старый, обшарпанный стол у зарешеченного окна. Пять метров от него – до двери. Много пустого места, старое окно, плохо крашеный пол. И пожухлый фикус в кадке, притащенный невесть откуда.
А еще здесь не мешало бы полы мыть чаще, но это уж точно – не обязанность психолога.
Хорошо хоть у стола есть ящики. Но без замков и ключей. А у древнего компа нет выхода в Интернет. Замечательно. Работай, дорогой специалист, здесь всё для тебя.
Едва Андрей закончил ревизию временно выделенных владений, в дверь постучали. Негромко, но уверенно. Директор точно забарабанит не так – да и что ему на учебном этаже делать? Он тут не появляется. Значит, коллеги?
С предложением выпить кофе? Это бы в самый раз. Как раз можно осторожно прощупать почву.
- Входите.
Подавил разочарование психолог профессионально. Если это коллега – значит, Андрей ничего не понимает в возрасте.
- У нас петиция, - заявил строгий юноша в очках. И так же непривычно строго одетый. Будто в офисе серьезной фирмы с дресскодом.
Вот так веселый цирк с резвыми конями. Чего Андрей ждал здесь меньше всего, так это такой вот… развитой демократии. И порядка.
Но тем не менее к нему в кабинет чинно зашли гуськом трое чисто одетых юношей. Двое постарше, один помладше. Заговорил как раз один из первых.
И он же вручил отпечатанный текст на трех листах. Для полного абсурда - простеплерированных. Ладно хоть не прошитых и не пронумерованных.
И вроде бы немалый полупустой кабинет сразу показался тесным. Хоть все трое юношей и весьма субтильны.
- По какому вопросу? – вернул беседу в деловое русло Андрей.
Точнее – попробовал. Даже не пытаясь пока пробежать глазами мелкий текст.
Не стоит забывать, где находишься. И слишком верить глазам своим.
Тут каждый первый – опытный и прожженный комедиант со стажем. И легко станет проверять тебя на прочность. Как и в любой «трудной» школе. Не говоря уже о «зоне».
И именно сюда засунули Ваньку! От попыток найти которого Андрея сейчас отвлекают вот эти ненужные посетители.
- По вопросу недостаточного оказания нам необходимой психологической помощи, плохого питания, слишком редкой смены постельного белья и недостаточного объема знаний на уроках.

[NNNika]

Неожиданное явление!

[Alarven]

Глава пятая.
1

Едва удалились юноши с петицией, как в дверь раздался новый стук. Громче, но неувереннее. Тоже не директор. Юноша из другого Блока, но не такой уверенный?
Нет. Теперь уже коллега. Принятый одновременно с Андреем. И вряд ли лучше осведомленный.
- Извините, не знаю, как начать… - замямлил он. - У меня серьезный разговор...
- Извините, - на сей раз психолог церемониться не стал, - но сейчас я совсем не располагаю временем.
И уж точно не станет тратить его на такого «коллегу».
Этот парень, Игорь, Андрею сразу не показался годным в союзники. Вот только сомневающегося, неуверенного лузера в товарищах и недостает. Того, чьи достижения к двадцати трем годам – ноль без палочки.
Отсутствие нормального костюма или хоть качественной обуви Андрей заметил тоже. Парню совсем было лень оторвать тощую пятую точку от койки в общаге и где-то подзаработать? Предпочитал нищенствовать на стипендию?
Всю его немудреную, убогую биографию Андрей видел насквозь. Самое то – чтобы быстро раскусили. Точно ясно, кто отсюда вылетит с волчьим билетом. С гарантией.
- Андрей, подождите! 
- Андрей Петрович, - холодно возразил он в дверях, не поворачиваясь. И останавливаясь так, чтобы пропустить собеседника мимо. Сам намек поймет? – Мы – учительский состав, а не менеджеры младшего звена. Так что советую вам свое отчество тоже запомнить.
Неудачник по имени Игорь будто отшатнулся. Не ожидал?
Но, похоже, всё же вспомнил, зачем так беспардонно окликнул. Ладно хоть не совсем слабоумный.
- Андрей Петрович, там плохо человеку, девушке… - совсем уже жалко мямлит он.
- Воспитаннице, конечно? – едко усмехнулся Андрей.
Такой точно любую прожженную школоту «девушкой» назовет. Чтобы не обидеть. Вместо того чтобы сдать сейчас в карцер на законных основаниям. И ее саму, и того, кто вот так «позвал на помощь».
Там к ним приняли бы меры. И впредь никому и в голову не придет пытаться поймать нового педагога на «слезинках» ребенка.
- Ну да, - уже увереннее подтвердил Игорь.
Решил, что нашел идеалиста-напарника? Поищи в яслях. А лучше - очнись и живи в реальном мире.
- Тогда ничем не могу помочь, - отрезал Андрей. - И вы не можете. Разве что вызвать врача. И проследить, что она - не симулянтка.
- Но… - бормочет Игорь. Явно собрался объяснить, почему врача ну ни за что вызывать нельзя.
Андрей поморщился. Этот идиот совсем не понимает, что всё это – просто подстава? И дешевая, к тому же. Чтобы подловить их на ненужном слезливом сочувствии к «бедным деточкам». И уже на законном основании отсюда вышвырнуть. Как профнепригодных. Что за детский сад, штаны на лямках? Как такие инфантилы вообще переживают дошкольный возраст?
Придется дать ему последний совет. Авось, хоть немного мозги прочистятся. А то ощущение, что этот парень - совсем безнадежен. Как таких вообще принимают в ВУЗ? Самое ведь место в заведении для слабоумных. Андрей бы такого не принял даже в дворники. От кого-то село Гадюкино и мамаша-пэтэушница Маня Задрипова уже не отмываются.
- Здесь плохо всем. Так что просто продолжайте выполнять свои обязанности и не лезьте не в свое дело.
И Андрей даже не станет докладывать. Оцени это.
- И не зовите больше никого. – Подарил последнее одолжение Андрей. – Этим вы добьетесь карцера для своих «кому стало плохо». Заслуженного, но вас это ничему не научит. До свидания. Дверь здесь. И советую ее забыть.

[NNNika]

Я действительно в шоке!
Андрей явил миру совершенный образец тупого вонючего мажора. Совершенно непонятно, как это убогое и морально, и интеллектуально создание будет кого-то спасать. С тем большим нетерпением жду продолжения.

[Alarven]

Андрей явил миру совершенный образец тупого вонючего мажора. Совершенно непонятно, как это убогое и морально, и интеллектуально создание будет кого-то спасать.

NNNika, эээ почему вонючего? Андрей честно моется и даже пользуется дезиком.
А если серьезно, спасать - будет. Но только своих. Определенный кодекс у перса есть, но на посторонних он не распространяется.
Андрей списан с реального прототипа. Вплоть до реплик.
И основная проблема персонажа: это преувеличение собственных достижений, из которых вылезает вечное: "Ну я же смог!"  При этом идет абсолютное непонимание разницы в изначальном старте и что это такое, когда отец сначала не покупает тебе квартиру, а потом - клинику. Ну и плюс презрение ко всем бедным, как к неудачникам (это явно папино воспитание), и ассоциирование бедных с тупыми.
При этом Андрей честно получил диплом, не покупая себе у преподов пятерок, и действительно честно работает в своей купленной клинике, а не просаживает время в барах. (Это дает ему основания выгодно сравнивать себя с тем же Юрочкой, не говоря уже об Артурчике.) Но что при другом папе он бы сам оказался на месте Игоря - Андрей понять не может.
Ладно, переходим к другому бывшему "мажору" - Денису.

2

Игорь заранее успел отрепетировать, как извинится и вызовет ученика с урока. Ну, кроме того, что непонятно, кого звать.
Но встретили их приоткрытая дверь в соседний класс, громкий шум в коридоре за поворотом – это Шакалы удрали с урока. Со своего. Кажется, с русского языка.
И тишина в пустом классе Блока Феникса. Даже без него самого.
Стоя на пороге, Игорь тем временем успел оценить, что делают ученики, когда бестолковый учитель отсутствует в классе. Нет, вовсе не стоят на ушах. И не ходят на них, и даже не скачут.
Конечно, за другие Блоки ручаться нельзя. Как раз за тех же Шакалов. Они сбежали сразу – едва шанс представился.
Но этот Блок спокойно и цивилизованно разбился на компактные группки. Самая большая собралась вокруг Дениса. И он что-то, не спеша, уверенно объясняет им. И большинство даже за ним записывает. Куда они дели законного педагога и чей у них сейчас вообще урок – да кто же его знает?
Игорь лишь на миг ощутил зависть. Шестнадцатилетний парень-детдомовец был определенно лучшим педагогом, чем он сам. И предмет преподавания тоже по ходу дела не менял. По первой же указке учащихся.
Только беситься и завидовать - некогда. Нужно срочно найти Феникса. А его здесь точно нет.
Одни подростки из его Блока. Разновозрастные. А за спиной Игоря нетерпеливо переминается с ноги на ногу Лохмач.
Да и законный учитель может явиться в любое время.
- Какой сейчас урок? У кого?
- Инглиш ведет сам Жирный Урод, - объяснил Лохмач. - Но он ничего и никогда не ведет. Даже в класс не заходит. Да и спикает даже хуже меня. Я же говорил.
- Как зовут Феникса на самом деле? - чувствуя себя совсем уж идиотом, быстро спросил Игорь у пацана.
Так ведь и не нашел времени выяснить раньше. Хорош учитель, обзывающий учеников кличками! А ведь в классном журнале наверняка было записано… Но разве же трясущийся от страха Игорь тогда следил? Разве нашел минуту?
- Не знаю, – захлопал большими глазами Лохмач. – А какая разница?
И резво всунулся в класс:
- Народ, где Феникс? Срочно нужен! Пожар, аврал, лавина, цунами!..
Денис за пару секунд успел подать кому-то быстрый знак, сунуть хмурого, угрюмого парня на свое место и оказаться возле двери:
- Где Феникс - не знаю. Не видел уже полчаса. С прошлого урока. Есть время искать? Что случилось?
Игорь успел пасть духом, но Лохмач уже бодро и уверенно рапортует ответ. Будто даже уши выпрямились!
- Времени нет. Девчонку унесло в Предадник. Она сейчас у Волчицы в комнате. В полной отключке.
- Куда унесло? – ошалел Игорь.
Денис быстро оглянулся на класс. Потом – на полупустой коридор. И качнул головой – то ли Лохмачу, то ли Игорю. Или обоим.
А заодно бросил взгляд на охранника в конце коридора.
- В Предбанник, - невинно изрек Лохмач. – Денис, Игорь – свой. Ему можно верить. Он…
- Даже своему объяснять некогда. Кого именно унесло? – помрачнел Денис. Но вопрос задал вполголоса.
- Новенькую. Светленькую такую симпатяшку. Ту самую, что ты у Шакалов отобрал. Кого еще директор не любит. И Салтычихе она тоже не понра…
Так и знал! Не обошлось тут без этой стервы.
И при чём тут Блок Шакалов?!
- Идем! – Денис понесся вперед. Быстрым галопом. По коридору. Мимо прогуливающихся (и прогуливающих!) как раз Шакалов. Те только рты поразевали. – За мной, не отставайте.
И явно не усомнился, что другой парень, а заодно и новый педагог у него в подчинении. Где же им еще быть?
- Разве нам нужен не Феникс? – на ходу уточнил у Лохмача Игорь. Почти на бегу. – Или мы сейчас к нему?
- Не, не к нему. Денис же сказал, что не знает, где Феникс. Но он и сам поможет, правда. Теперь всё будет норм.
- Он – супермен? – тоскливо вздохнул Игорь. Уже точно на бегу.
Почему бы и нет? Он только что фактически поверил во всесилие одного ученика. Почему бы тогда и второго не счесть таким же? Тем более, Феникс сам на Дениса ссылался. Правда, по другому поводу.
Раз уж тут не дети на ушах ходят, а мир. Перевернулся с ног на голову. И не факт, что только в этих стенах.
Просто те, кто в нем живет, давно перестали это замечать. А ненормальным сочтут того, кто заметит. Норма ведь – понятие большинства.
И раз уж взрослым здесь всем и на всё поголовно плевать. Даже принятым недавно.
И есть паршивое ощущение, что для самого Игоря всё кончится совсем плачевно. Но у него тут изначально шансов не было. Так, может, хоть девочку спасти удастся?
- Не волнуйтесь, Денис – Избранный, - серьезно  заметил Лохмач. Шепотом.  - Как Нео и Люк Скайуокер.
- И кто так решил? – ускоряя бег (попробуй, догони быстроногого спортсмена Дениса!),  тоже почти шепнул Игорь.
- Феникс, - пролетел Лохмач мимо ошарашенного Михалыча.
Тот уставился в меру удивленно. Не на парней – на Игоря. Нечасто тут учителя бегают. Даже новенькие.
Но вмешаться не попытался. Даже спросить что-нибудь. Правильно – а то еще привлекут за компанию потом. А тут безработица, закон о тунеядцах…
Спасибо, что по пути не напоролись на математика. Или на Салтычиху.
И хорошо, что Жирный Урод кабинет в урочное время не покидает. И спикает хуже Лохмача.
Ну да, Феникс решил, конечно. Это всё объясняет, само собой.
А еще Игорь успел вновь остро позавидовать, насколько легко недавно организовал шестнадцатилетний Денис оставшихся учеников – даже на время своего отсутствия. Вот уж кому странная судьба точно отвесила больше педагогических способностей, чем некоторым.
Если, конечно, сравнивать с Игорем, а не с Фениксом. Тот точно построит любого.
Даже, возможно, самого Игоря – только расслабься. Если еще не построил.
Но сейчас надо догонять парня, а то ведь его одного еще к девушкам и не пропустят. Лохмач говорил. А до сих пор он не ошибался.
По лестнице вверх и до девичьего Крыла они домчались стремительно - тем же составом. Денис – конечно, первым. Давно Игорь не бегал по школьному коридору. Но иначе – отстанешь ведь. Да и девчонка – в настоящей беде. Вдруг там счет идет на минуты?
Рослый охранник возле девичьего Крыла отвернулся снова. Скучающе. Пропустил. То ли из остатков уважения к Игорю, то ли… на что способны некоторые местные учащиеся, лучше не думать. Если хочешь остаться в здравом уме. Ну, насколько тут здоров персонал.
Да и скрыть запах сивухи проще, отворачиваясь. А от этого амбала разит – будь здоров.
А в самом Крыле девушек ни одного охранника не встретилось вовсе. Повезло.
В комнате Волчицы, похоже, Денис уже был раньше. Ни разу не оглянулся, чтобы переспросить маршрут. Или проверить, не отстали ли «подчиненные».
Всё те же семь узких кроватей. Четыре растресканных тумбочки – между ними. Два старых шкафа у стены, один потертый стол, два кривых стула. Темные шторы на окнах. Ветхие-ветхие. А в разрезе между ними – уныло-черный штрих решетки.
Это же третий этаж. Значит, в девичьем Блоке тоже зарешечены некоторые спальни? Под ними целый лес вымахал?
И практически негде развернуться. И некуда. Но Денис пролавировал на бегу, ни за что не споткнувшись. И не замедляя скорость.
- Волчица, надеюсь, будет не против? – на ходу бросил Лохмач. Не слишком уверенно. Будто сразу уточняя и у Игоря, и у Дениса.
Значит, девушка Даша вообще-то живет не здесь. Лохмач просто выбрал первую попавшуюся комнату! Потому что шел с учителем, или он такой всегда? Или просто разволновался? Ребенок же еще.
- Не против, - отрывисто бросил Денис. – Тем более, Дашу планировалось разместить здесь – ты угадал. Так что кончай отвлекать. Лохмач, ты за углом. На стреме. Если что – поднимаешь тревогу и ищешь Феникса. Игорь Владимирович, вы за дверью. Если что – пробуете их отвлечь.
Тоже на стреме. Ясно.
А командовать Денис даже не пробует. Он это делает – на автомате. Слишком привык – со своими. И даже не сомневается в успехе.
Потому что Игорь занял указанную позицию почти так же быстро, как и Лохмач. Прежде чем успел об этом задуматься.
- Вы ее спасете? – уже в дверях без колебаний на «вы» обратился он. Под нетерпеливым взглядом верного «напарника» Лохмача.
- Постараюсь, - не оборачиваясь, серьезно ответил Денис, внимательно глядя на лицо девушки. Бледное-бледное.
Будто уже настаивается на дело. И уже наполовину там, а не здесь. Куда Игорю не попасть. И даже до конца не понять.
Только пока и незачем. Хуже, что девчонка выглядит вроде даже хуже, чем полчаса назад.
Горе-учитель на побегушках учеников еще не успел прикрыть дверь, как в нее вихрем ворвалась рыжеволосая хмурая девушка. Чуть не вышибла эту дверь у него из рук.
Девчонка - и есть Волчица? Или ее полагалось задержать?
Но раз Лохмач не поднял срочную тревогу… Он ведь увидел решительную девушку раньше? Вроде, она мчалась с его стороны.
- Игорь Владимирович, всё в порядке. Свои, - машет рукой с угла Лохмач. – Волчица – главная у девочек. И это ее комната.
Вообще-то – да.
- Что с ней? – еле слышно донеслось из-за двери. Денис. – Ты видела, что случилось?
- Почем я знаю? – выругалась Волчица. – Всё – со слов Лохмача. Я сама только что прилетела. И успела опоздать. Потому что эту я в библиотеке спрятала, а вот Скво за своей не проследила. И ее уже уволокли в Пыточную. Кто и как вытащит – не знаю. Это Феникс верит Гиппократу, а не я. И я не нашла Ацтека. А Феникс придет, как только…
- Нет времени. Я попробую ее вытащить сам. С твоей помощью. Запри дверь.
- Денис, у нас идет шмон. В крайних комнатах. Кто-то стукнул, сволочь. Причем из своих, похоже. А мы и не просекли. А ты привел с собой учителя. Если тебя поймают здесь…
- Учитель – свой, за него поручился Феникс. И Лохмач.
- Лохмач – это да, - зло язвит она. - Это такой авторитет. Взрослый, ответственный…
- Не ругайся плохими словами. Волчица, не спорь. Нет времени. Счет уже на минуты. Девушка там давно. Я попробую успеть.
- Продержусь, сколько смогу. – Так и видится, как хмуро оскалилась Волчица.
- Нет. Продержатся ребята. Волчица, ты будешь Якорем…
- Приплыли. Ты же в курсе: я вообще не по этой части. Никогда не делала. Напортачим только. Лучше выждать. Феникс скоро будет. Времени мало, но еще есть.
- Откуда ты можешь знать, если не по этой части? Пока ждем – Даша может уйти слишком далеко. Потом и Феникс не выведет. Я уже был Якорем – всё нормально. Помню всё подробно. Всё, я – Драйвер, ты – Якорь. Раньше зайдем – раньше выйдем.
- И как тебя Феникс еще не убил?
Ясно, творят они явно что-то запрещенное. И не только злобной администрацией и сволочным Жирным Уродом. Еще и своими. Даже Волчица – против. А она – старше Дениса и лидер всего девичьего Крыла… или Блока. А Денис у своих – нет. Все-таки – нет. Подчиняются они Фениксу.
Но сам Игорь не в силах сделать вообще ничего. А провалившуюся в какой-то Предбанник или еще хуже девчонку спасать надо. И срочно. Денис зря паниковать не станет, если действительно хоть что-то в этом понимает.
И здесь у Волчицы тоже кончились аргументы.
И Игорь промолчал. Просто послушался Дениса. Вместе с встревоженным (отсюда видно) Лохмачом.
И даже с полностью не согласной Волчицей.

[NNNika]

Круто! Это у них там запределье какое-то?
Возвращаясь к Андрею:

Ну и плюс презрение ко всем бедным, как к неудачникам (это явно папино воспитание), и ассоциирование бедных с тупыми.
При этом Андрей честно получил диплом, не покупая себе у преподов пятерок, и действительно честно работает в своей купленной клинике, а не просаживает время в барах.

Торговал бы мальчик нефтью или недвижимостью и вопросов бы не было. А тут типа психолог - знаток  человеческой природы! Сильно я сомневаюсь в его профпригодности.

[Alarven]

Это у них там запределье какое-то?

Еще какое.

Торговал бы мальчик нефтью или недвижимостью и вопросов бы не было. А тут типа психолог - знаток  человеческой природы! Сильно я сомневаюсь в его профпригодности.

Так он же глава клиники, а не практикующий специалист. То есть во главе угла деловые и менеджерские качества.
То, что ему иногда скидывают тяжелые случаи, означает лишь способ от них избавиться. Дескать, если уж сам директор не справился...

3

Детское крыло встретило Андрея отсутствием охраны, зато внезапной стерильностью и тишиной. И чопорным лицом строгой воспитательницы. Слишком строгим и слишком чопорным. Даже более чем ее безупречный костюм-тройка. С юбкой макси. Очень макси.
- Простите. – На самом деле она явно извиняться не собирается. Как и пускать Андрея дальше дверей. – Вы – новый воспитатель мальчиков?
- Да, то есть нет. – Да, она старше Андрея лет на двадцать. Но и среди его клиентов – далеко не только молодежь. Как и среди конкурентов. - Я – психолог старшего звена.
- Боюсь, тогда вам придется искать себе дополнительные обязанности. В младшем звене уже есть свой психолог. И есть воспитатель. Я.
Это Андрея так разворачивают прямо с порога?
Пара любопытных девчушек лет по семь выглядывают из одной из комнаты. Дальних.
Строгая воспиталка и ухом не повела. И уж точно не оглянулась.
Но девочек и так будто ветром сдуло назад. Смело.
- Но вы сказали, воспитатель требуется мальчикам, - Андрей добавил в тон холода. – Или я что-то неправильно понял?
Сотрудники уже бы сообразили, что пора притормозить. Увы, строгая дама – не у Андрея в подчинении.
И вообще здесь ситуация – иная. Он сам никогда не был в подчинении, кроме как у отца. Кажется, пора учиться находить подходы не только к клиентам.
Особенно если вспомнить, что и с ними в клинике напрямую беседовал не Андрей.
- Правильно. Но пока его нет, Татьяна Александровна мне помогает. И мы справляемся. А вы, в любом случае, не воспитатель младшего звена, не так ли?
- Простите, не расслышал ваше имя-отчество.
- А также не назвали свое, - отрезала она. - Надежда Константиновна.
Впору расхохотаться. Подходит просто идеально.
И что теперь с ней, такой, делать? Злиться? Глупо. Хлопнуть дверью? Еще глупее.
- Андрей Петрович, - добавил он мягкости в голос. Как и положено молодому педагогу – перед матерой коллегой. - В любом случае, здесь я – новичок. И буду рад даже просто побеседовать с кем-нибудь из опытных педагогов. Не злоупотребляющих при этом горячительным.
Ее лицо всё же смягчилось.
- Тогда нам лучше пройти в учительскую. Жаль, вы не предупредили заранее.
Интересно, как? Послав письмо с уведомлением? Отрядив курьера в соседний корпус?
Позвонив, придурок. Правда, телефон тоже пришлось бы у кого-то узнавать.
И это могло вызвать подозрение. Или приступ здорового стукачества директору. И то и напрямую - Инквизиции.
- Но… если мы туда пройдем – с кем останутся дети?
- Я имею в виду не центральный корпус. У нас есть еще и своя учительская – прямо в крыле. Только для двоих – для меня и Татьяны Александровны, вашей коллеги. Кроме того, сейчас в крыле еще и двое старших воспитанников и три воспитанницы.
- Простите, я правильно вас понял? – предпочел уточнить Андрей. - Дети сейчас находятся на попечении своих старших товарищей? Их сюда пропустили?
- Именно. Все пятеро – проверенные ребята, и это здесь - устоявшаяся традиция. Так что волноваться не о чем.
Вновь ставший воинственным взгляд не располагает к компромиссу… но Андрей именно сейчас вдруг проникся к строгой даме доверием. То ли она чем-то вдруг напомнила Илону Аристарховну… только постарше и менее ухоженную. Или просто у тезки Крупской в голосе звучит явная попытка защитить воспитанников от чужака. А старшие здесь – свои.
Вот сейчас и узнаем, психолог ли Андрей - на самом деле? Или просто владелец психологической клиники, открытой на деньги отца?
- Я ищу одного из новичков. Его зовут Ваня. Это сын одного из моих близких знакомых… даже друзей. – Серегу действительно можно считать другом. Хоть обычно Андрей и боялся этого слова, как слишком громкого. И порой слишком… пафосного. - Он просил меня разузнать о Ваньке. И если вы сейчас пойдете к начальству, я как минимум лишусь работы. А отец Вани так о нем ничего и не узнает.
Лицо дамы лишь чуть изменило выражение. И чуть потеплело:
- Он из этого города?
- Да.
- Сколько лет мальчику и как его фамилия?
Андрей назвал. Уже уверенный, что дама вспомнит ребенка сразу. И безошибочно направит одному из них к другому. Даже если у нее тут сотня по лавкам.
- Я вам верю. А сейчас поверьте мне и вы. Сюда не поступал ребенок такого возраста, с такой фамилией. Более того, ни одного Вани в последние полгода тоже не поступало. По крайней мере, в этот филиал. Имя редкое, я бы запомнила.
Андрею далеко не часто бывало страшно. Наверное, в последний раз в больнице – после той аварии. Сколько бы ему ни говорили, что ходить будет. Сколько бы ни обещал отец «не пожалеть никаких денег».
Потому что не всё покупается за деньги, даже за большие. Иногда – не всё.
И ты хорошо это понимаешь, когда лежишь без движения неделями. И жуткое «серьезно поврежден позвоночник» – это о тебе. Будь всё иначе – Марина бы не ушла. И не поспешила сделать аборт.
Андрей отдавал себе отчет, что мог вообще не встать. Окажись денег отца чуть меньше.
Так что потерял он только пробежки. И боевые искусства. И приобрел трость. И хромоту («ну совсем же незаметно, даже придает шарма!»).
Еще он потерял жену, которой туда и дорога. И нерожденного ребенка, оказавшегося родной матери менее дорог, чем ее «будущая нормальная жизнь».
И сейчас Андрею так же страшно. Из-за Сереги. И Ваньки.
- Он не мог назваться иначе?
- Мог – если это беспризорник. Или член уличной банды. И не мог - если его изъяли из семьи или из детского дома. Или привезли из другого приюта в другом городе.
- Но… - Андрей еще и растерялся по-настоящему – впервые за много лет. – Но куда тогда мог деваться ребенок?
Ванька по пути в Презренник что, ухитрился удрать? Ванька?! Тогда нужно срочно известить Серегу, да чтобы еще не засекли в процессе.
Иначе домашнего пацана Ваньку ждет короткое амплуа беспризорника. Или члена уличной банды. И во втором он провалится еще быстрее, чем в первом.
- Его как раз могли запросто направить в другой регион, - убила Надежда надежду. – Это здесь нормальная практика. У нас многие прибыли из других городов.
Почему Андрей заранее об этом не подумал? Почему не предусмотрел? Куда, куда ему нужно было внедряться на самом деле и как теперь это сделать?! Сколько времени он уже потерял зря?!
Стой, не паникуй. Отсюда узнать о Ваньке всяко проще, чем с воли. Сюда Андрей уже внедрился и в меру успешно играет в Штирлица. Значит, продолжаем.
Шоу должно продолжаться.