Прошу простить за длительное вынужденное отсутствие, дорогие эры и эрэа! До недавнего времени было так:
но ситуация постепенно выправляется.
Сначала они просто сидели, обнявшись, на поваленном дереве и смотрели на тихое море. Впрочем, другим оно здесь и не бывало. Так действовали чары соотечественников Гая, небрежно брошенные за ненадобностью в мире, что четыре сотни лет служил им приютом.
- Нить осталась, Гай, - Тайри произнесла это первой и с удивлением обнаружила, что сей факт вовсе ее не огорчает. Разве это плохо - всегда знать, что происходит с любимым человеком, успеть примчаться на помощь, защитить, уберечь...
- Не такая, как раньше, - ваюмн, похоже, не разделял ее радости.
- Интересно, почему она не исчезла? Возможно, мы нарушили закон, и...
- Вряд ли. Мы далеко не первые и не единственные, радость моя. Остались бы хоть какие-то упоминания, намеки, легенды. Просто мир считает, что я не до конца выполнил свою работу, - мастер грустно улыбнулся, - знать бы еще, чему такому я тебя не доучил.
- Мир решил, мир и подскажет. Разве это так уж страшно, Гай? Мы ведь давно привыкли к этой нити. Вот, сейчас я прекрасно чувствую, что ты, несмотря на все мои усилия и удачную защиту, все мрачнее с каждой минутой.
- Не выдумывай...
- Я не выдумываю, всего лишь сопоставляю кусочки мозаики и вижу полную картину. Твоя дочь где-то на Ллире, так? Раньше он был недоступен, и проверить ты не мог. А теперь отступить нельзя, ведь у нас попросили помощи.
- Не уверен, что она на острове, - не стал отпираться мастер, - но единственно верная тропинка к ней тянется именно оттуда. И мне ее не миновать.
- Что ж... Значит, одним вопросом меньше. И запомни, я не буду тратить время на то, что-бы бесконечно вздыхать, рыдать и бестолково метаться в поисках помощи. И тебе не позволю. Наше время можно прожить гораздо интереснее, - сердито ответила леди Даллет.
Ваюмн покачал головой, с восторгом глядя на свою ученицу. Когда твоя женщина столь прекрасна в гневе, разве можно удержаться от поцелуя? Губы ее горчили, но у правды иного вкуса не бывает. У обреченности тоже, но вот ее он как раз и не чувствовал. Зато мастер теперь словно прозрел, стал внимательнее относиться к мелочам, мимо которых раньше прошел бы и не заметил. Он старался запомнить и сохранить, точно великую драгоценность, каждый миг, проведенный с Тайри, каждое ее слово, прикосновение. Вот когда пригодилось одно из умений, сызмальства практикуемое послушниками в храмах Райдо. Гай умел не только запоминать, но и в нужные моменты оживлять глубоко спрятанные воспоминания.
Пока это возможно, не отпускай меня, милая, - думал мастер, зарывшись лицом в пахнущие полынью и дымом каштановые локоны. Я хочу, чтобы ты навсегда осталась - хотя бы в моей памяти, если уж нельзя иначе. Я унесу с собой каждый взгляд, каждый вздох, все твои улыбки, адресованные мне, ощущение твоих легких пальцев на затылке, тень от ресниц на щеке. Твой горячий шепот и отчаянную нежность - самую невероятную магию, каждый раз поднимающую меня к небесам и превращающую в кого-то другого, более сильного, решительного и смелого...Ты права, милая! Единственное, что сейчас действительно стоит делать - это оставаться вместе, не разлучаясь, не отпуская рук. Скажешь, так не получится? А мы попытаемся...
Как ни странно, им обоим стало легче. Определенность словно добавила сил, от-крыла второе дыхание. Известен срок, так не сидеть же в ожидании! Тайри пришлось серьезно готовиться к Балу наставников. Гай просил, чтобы его ученица была самой прекрасной, и отказать ему юная леди не решилась. Смешно подумать, год назад она вообще собиралась проигнорировать это, как ей тогда казалось, помпезное и абсолютно бесполезное мероприятие. А теперь пришлось тратить уйму времени на посещение магазинов, портных, ювелиров... Не так-то просто сшить платье мечты, когда у тебя всего неделя!
Наконец-то удалось найти желаемое! Тайри и Одри, довольные и сияющие, покинули торговый дом "Тирз и сыновья", унося с собой два отреза великолепного уккабского шелка и еще подходящий по цвету кусок атласа - для туфелек. Поскольку покупки почти ничего не весили, юная герцогиня отпустила экипаж и решила пройтись пешком. За купеческим кварталом лежал большой парк, больше похожий на мрачноватый лес. Говорили, что он постарше парка императорского, а уж сколько легенд о нем ходило в Столице, в том числе и недобрых...
- Госпожа моя, может, обойдем эти дебри от греха подальше? - зябко передернув плечами, спросила Одри.
- От тебя ли я это слышу, о моя отважная колдунья? - шутливо удивилась леди Даллет, - что может быть опасного в старом парке, пусть и несколько заброшенном?
- Мне тревожно, госпожа моя. Сны какие-то мутные, точно кто прячет от меня важное, увидеть не дает. Руны вроде ничего плохого не сказали, да только когда рядом выпадают перевернутые "тир" и "од", а с ними вместе голая кость...
- Пустая руна? - Тайри помнила, что означают все эти руны по отдельности, но вместе... Вместе они говорили нечто несусветное. Перевернутая "од" - бездна, Тьма или, как в последнее время все чаще ее толковали, "Отступник". Перевернутая "тир" - перекрытая дорога, невозможность продолжать путь. А "гладкая кость" - полная неопределенность, отказ что-либо открывать и предсказывать о судьбе вопрошающего. Ибо не положено смертному знать, что там придумали для него высшие силы.
- Это что получается...
- Да ничего путного, моя леди. Такого расклада у меня с роду не выпадало.
- А если подумать, Одри? Или еще раз спросить руны?
- После того, как выпала "голая кость" ни одна гадалка не возьмется тебе предсказывать раньше. чем через месяц, даже самая сильная. тут только напортить можно.
- Ладно, забудь. На нас, магов, гадать - только время терять. Непредсказуемые мы, - отмахнулась леди Даллет, - пойдем скорее. Посмотри лучше, как здесь красиво.
Одри рассеянно кивнула, с сожалением оглядываясь на оставшуюся за спиной чугунную вязь ворот и светлую улицу. По зимнему времени парк был пуст и выглядел диковато, хотя дорожки кто-то почистил совсем недавно. Свежий снег не сделал аллеи светлее, под тяжелыми ветвями старых раскидистых елей до поры прятались зимние густые сумерки.
Тайри и сама не рада была, что потащила подругу в этот парк. по ее расчетам, они должны были уже выйти на улицу, куда выходил задний двор особняка Даллетов, а до-рожка среди голых кустов и мохнатых елей все тянулась и тянулась. Стало подозрительно тихо: ни белок в ветвях, ни птиц над головой, даже ветер куда-то подевался и гравий под ногами перестал шуршать.
- Не нравится мне все это, госпожа, - хмуро проговорила Одри. - темным колдовством попахивает, а еще ловушкой.
-Ну что вы, милая девушка, какие могут быть ловушки в наше-то время? - приторно-ласковым голосом произнес незнакомец. И откуда он взялся-то, точно из-под земли выскочил! Стоит посреди дороги, улыбается елейно тонкими, чересчур яркими губами, сверлит бесцветными своими глазками, чтоб ему пусто было! И Тьмой от него разит так, что аж зубы ноют. Вот вам и перевернутая руна "од"...