Расширенный поиск  

Новости:

03.02.2023 - вышел в продажу сборник "Дети времени всемогущего", включающий в себя цикл повестей "Стурнийские мозаики", роман "К вящей славе человеческой", повесть "Данник Нибельринга" и цикл повестей "Vive le basilic!".

Автор Тема: Цветок папоротника  (Прочитано 5968 раз)

Зануда

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 507
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1456
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #30 : 02 Апр, 2019, 09:22:12 »

И это князь-неудачник, чуть не горе рода своего? С "детским" опытом? Неуверенный в себе, доверившийся нарочитым татям? Да операция как по нотам разыграна, хоть в учебник вставляй - возможность вступиться за Лисовца обрезана начисто, даже если есть кто из той же ОПГ и не названный пока обвиняемым. Всё, поезд ушёл - дело на вече вынесено! В "схватке бульдогов под ковром" Борис с большой вероятностью бы проиграл, но ковёр сдернут, надо выступать в открытую, а как можно защищать расхитителя народного добра?  Никак невозможно, не поймёт-с, как известный поручик в анекдоте говаривал  ;D
Записан

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6833
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #31 : 02 Апр, 2019, 17:43:19 »

Спасибо за продолжение, эреа Артанис!  :) Подробный отзыв позже напишу.
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #32 : 02 Апр, 2019, 20:58:44 »

Спасибо вам большое, эр Зануда, эрэа Эйлин! :-* :-* :-*
И это князь-неудачник, чуть не горе рода своего? С "детским" опытом? Неуверенный в себе, доверившийся нарочитым татям? Да операция как по нотам разыграна, хоть в учебник вставляй - возможность вступиться за Лисовца обрезана начисто, даже если есть кто из той же ОПГ и не названный пока обвиняемым. Всё, поезд ушёл - дело на вече вынесено! В "схватке бульдогов под ковром" Борис с большой вероятностью бы проиграл, но ковёр сдернут, надо выступать в открытую, а как можно защищать расхитителя народного добра?  Никак невозможно, не поймёт-с, как известный поручик в анекдоте говаривал  ;D
Борис учится, развивается постепенно, вырабатывает в себе нужные качества. Вот, и узнав правду насчет Лиха,  решил остаться в Овраже. Прошел еще одну проверку, по сравнению с которой, может быть, разоблачение Лисовца не так уж много значит (хотя тоже не последнее дело, конечно). Да ведь ему и есть для кого стараться. Теперь уже Овраж для него - не чужой город, он стал для него домом, где его любят и ждут. Как для Ростислава - Приморье, хоть и совсем иначе.
Будем надеяться, что и советники его сочтут для себя выгодным поддержать князя.
Спасибо за продолжение, эреа Артанис!  :) Подробный отзыв позже напишу.
Спасибо Вам за внимание! Жду подробного отзыва с трепетом и предвкушением! ;)

"Я - родственник великого князя, который послал меня в Овраж, и поможет, если что, удержать престол", - попытался Борис заверить себя. Но такая надежда была далеко не бесспорной: захочет ли великий князь заступаться за одного из оттесненных Градиславичей? Он понимал, что, скорее всего, приходится рассчитывать на себя одного.
Он набрал воздуха в грудь, мысленно представил перед собой Веселину, и приготовился встретить отпор овражских старшин.
Те и вправду заспорили, заступаясь за Лисовца, как и следовало ожидать. Вначале говорили медленно, чинно, как подобало нарочитым мужам. Затем разгорячились, стали перебивать друг друга, их голоса отдавались в голове князя все сразу, точно шаги в пустой горнице.
- Одумайся, княже: стоит ли тебе губить Лисовца? Ведь сколько лет он ведал городской и княжеской казной, к твоему приезду богатство копил! Благодаря его усилиям ты с первых дней живешь в Овраже, как подобает князю. Убытков-то, может, было на ногату, а прибылей - на гривну!..
- На ногату. говорите? - Борис постарался возвысить голос, чтобы его услышали на площади, и он зазвенел от напряжения. По знаку князя, принесли мешки с драгоценными мехами, показали всем. - Во сколько гривен обошелся бы мне сей убыток? - князь ухватил за хвосты сразу несколько шкурок.
Против этого возразить было нечего. Лисовец и сам, видя, что дела его плохи, не только выдал своих сообщников, но и признал, что меха вправду похищены из княжеской клети. Вину его никто не стал бы отрицать, но предстояло еще решить, какое ему вынести наказание.
- Княже, не дело тебе начинать свое правление с суровых расправ, - настойчиво убеждал его Собачий Хвост. - Каждый человек может ошибиться, что ж, теперь всех выставлять на поток? А кто тогда на службу княжескую пойдет? Похищенные меха Лисовец, конечно, вернет, заплатит ущерб, как подобает, и хватит с него. Сообщников его довольно будет постегать плетью. За одного битого двух небитых дают, если правильно усвоит урок. Ведь и коня, если заупрямится, взбадривают кнутом, а не бросают сразу волкам!.. Позволь обвиняемым искупить их проступок, княже!
После него говорил Черновол, мрачный, резкий, нервно поглядывающий на скованных узников, сидевших под стражей. Он не уговаривал князя, а предупреждал, почти грозил:
- Мы тебя приняли с радостью, князь Борис Градиславич, и готовы впредь тебя чтить как овражского князя. Но только чтобы и ты считался с нами, кто тебя пригласил княжить! Управитель Лисовец - муж в Овраже не самый последний, у него по всей округе много родни и друзей. Ты же не хочешь, княже, вызвать недовольство многих сильных людей? Поосторожнее, иначе еще неизвестно, кому отсюда покажут дорогу...
Третьим вмешался Щегол, невысокий, лысеющий человек. Тот глядел на обвиняемых, будто не мог поверить, что такое случилось наяву. У него нашлось свое объяснение, с каким подступил к князю:
- Это все проклятое Лихо нас всех обморочило, княже! Если оно захочет погубить человека, все устроит ему на погибель, отведет глаза, лишит разума, заставит все делать самому себе во вред! Разве стал бы Лисовец красть по своей воле? Это все наваждение нечисти!
Слушая их, князь Борис чувствовал, как все сильнее стягивается вокруг головы железный обруч. В ушах звенело так, что временами все звуки сливались в один гулкий шум. Больше всего на свете хотелось прямо сейчас, как в детстве, упасть на мягкую постель, зарыться в перины и одеяла из лебединого пуха, с холодным полотенцем на лбу. И чтобы чьи-то ласковые, заботливые руки подносили ему чашку с лечебным питьем, меняли ему повязку на лбу, закрывали ставнями окно, потому что, когда болит голова, глаза не выносят дневного света... Кто же это? Покойная матушка или няня? А может, Веселина?.. Но нельзя сейчас и мечтать о покое и уюте, пока здесь не решится дело. Следует сейчас же сказать что-нибудь, подобающее князю. Только бы хватило сил убеждать, находить нужные слова, настаивать на своем, чтобы овражские старшины не объединились против него. Ведь не Лисовца большинству из них жаль - представляют, что завтра могут привести и их скованными в цепи. Надо их заверить, что им нечего бояться впредь, если будут свои обязанности исполнять честно. Даже если кто из них и сам нечист на руку - придется пока закрыть глаза, не время ссориться с ними...
- Вина бывшего управителя Лисовца и его сообщников доказана. Никто не сможет ее опровергнуть или заверить, будто не он продавал Тальцу меха из княжеской казны. А что такое - "казна княжеская и городская"? Это не только мое имущество, и тратить его я обязан не только на себя и свой двор. Ведь и те гривны, пусть небогатые, что я дал недавно пострадавшим от пожара, тоже были взяты из казны. Откуда бы я взял их, если бы Лисовец и иже с ним все растащили? И на будущую починку городских стен пойдут куны из казны - и не сомневайтесь, я прослежу, как и на что они расходуются, - князь многозначительно остановил взор на Черноволе. - Выходит, что Лисовец с сообщниками крал не у меня одного, а у всего Овража! А это уже иное дело. Вот, допустим - не приведи Небесный Лось! - напали бы на Овраж враги, пришлось бы собирать и снаряжать войско против них. А снарядить-то его кун и не хватит в казне княжеской: куны те у Лисовца в ларях припрятаны или в кошелях серебром бренчат. И пойдут полки овражские в бой на никудышных клячах, в плохонькой броне, с вилами вместо копий! Много людей погибнет, враг придет в Овраж - и все из-за того, что некоторые заботились только о наживе! Здесь Щегол говорил о Лихе. Но истинное Лихо появляется в самых разных обличьях, и неизвестно, какое из них окажется роковым. Не удалось бы совершенно случайно разоблачить Лисовца - последствия могли быть печальны.
Князь Борис умолк, утомившись. Теперь все дело за советниками. Встанет ли хоть кто-нибудь за него или нет? Попробуй-ка свороти с места этаких зубров, каждый из которых вдвое-втрое старше него! И ведь Лисовец им свой, хоть и плевать хотел на Овраж, а он, князь - пришлый. Если откажутся судить Лисовца с сообщниками, их будет не переспорить. Может, лучше было, как предлагали его воины, сразу же позволить им взять на поток имущество управителя, а овражских старшин уведомить, когда все будет сделано? Сам князь схватил казнокрада за руку, сам и вынес приговор... Но нет, Борис не жалел, что не совершил самоуправства. Как бы трудно теперь ни приходилось, зато он свято чтит закон.
После речи князя, нарочитые мужи некоторое время переговаривались между собой тихо, приглушенными голосами. Со стороны доносилось лишь басовитое жужжание, точно в потревоженном улье. То один, то другой выжидательно поглядывали на посадника Гремислава. Тот за все время суда едва произнес несколько слов, пока лишь приглядывался и, казалось, сосредоточенно размышлял о чем-то.
Наконец, посадник поднялся со своего стула, какие нарочно поставили для судей, рассевшихся на помосте полукругом. Трубно откашлявшись, начал, как всегда, так что его услышал каждый из заполонивших площадь людей?
- Да, в виновности Лисовца, конечно, сомнений нет! И сам он, вместе с теми, кого подкупил себе в подручные, себя оправдать ничем не могут. Видите, как они сидят в оковах, ни на кого не глядя, мрачные как сычи. Видно, что у людей нечистая совесть, и вступаться за них нам неуместно. Князь Борис Градиславич сейчас только говорил нам, что укравший из казны крадет у всего княжества, значит - у всех людей. Мне думается, Лисовец, а может, и еще некоторые люди у нас этого не понимали. Им мнилось: казной должен распоряжаться князь, но князя-то у нас нет, а потому она как бы ничья. А ведь огромные богатства лежат нетронутые, уж Лисовец-то им цену знает! Ну и не выдержал, в конце концов, запустил хищную лапу в чужое добро.
- Погоди! Это что, ты его защищаешь, что ли? - спросил Собачий Хвост.
- Зачем? Не защищаю я, а говорю, как он сделался преступником, вероятней всего, - продолжал Гремислав. - А защиты у меня для таких подлецов нет и быть не может. Чем еще опасен непойманный тать, оставшийся безнаказанным - его пример заразителен для других. Рано или поздно сменил бы Лисовца другой тиун, да увидел, как хозяйничал его предместник, и при том уважаемым человеком считался, с нами, старшинами, меды пил, и благополучно прожил всю жизнь. Раз Лисовцу так можно было, то с чего ж ему, молодому. нельзя? Он тоже не побоится. А стража наша городская? Кто из них, узнав о татьбе, подобно Дубку, разоблачит преступление, а кто в долю войдет, как Клещ, ежели сам Клещ был всегда на хорошем счету? Или вот Талец. Он сделал себе из Овража дойную корову, а мы его каждое лето привечали как желанного гостя. Чего бы ему не смеяться над доверчивыми дурачками, да еще своих приятелей не пригласить обирать нас? Нет, тати не должны избегать наказания! Их пример - другим наука!
У князя Бориса при неожиданной поддержке посадника будто камень упал с души. Он порывисто обернулся, часто моргая повлажневшими глазами, и с огромной благодарностью кивнул Гремиславу, не смея прилюдно высказаться более открыто. Тот многозначительно усмехнулся в седую бороду.
После того, как высказался посадник, остальные старшины уже не решились защищать обвиняемых. Поспорив еще немного для приличия, притихли и уже не возражали, когда князь огласил приговор:
- За злостные неоднократные хищения из городской и княжеской казны бывший управитель Лисовец изгоняется из Овражской земли до конца жизни, вместе с семейством! Оставить им лишь столько, чтобы не нуждались в самом необходимом. Остальное имущество Лисовца отдаю на поток и разорение! Так же и с сообщниками его. Вы сегодня же навсегда покинете След Небесного Лося, и никогда более не вернетесь сюда. Ни у кого из вас нет в Овражской земле ни рода, ни племени, ни жилья, ни звания, ни имущества. Небесный Лось более не глядит на вас! Вы больше не овражане, вы изгои, лишенные рода!
Князь Борис проговорил древнюю формулу отрешения от рода в полной тишине. Конечно, теперь были уже не те древние времена, когда оказаться извергнутым из родного племени означало почти все равно что заживо попасть в Кромешный Мир. Теперь многие люди могли добровольно переселяться в чужие края в поисках лучшей доли, но при этом они не делались изгоями в прадедовском краю, и не лишались покровительства предков-чуров. Теперь же было совсем другое, а старинный обычай был все еще памятен и страшен. Хотя изгоняли из рода лишь за особо позорные поступки, и можно было прожить жизнь и не услышать, как человека отлучают от земных и небесных покровителей. Но зато уж и запоминались такие случаи на много поколений вперед, рассказы от них передавались от дедов к внукам!
Едва князь договорил, как толпа на площади заколыхалась, задвигалась в радостном предвкушении, и - сначала медленно, затем все быстрее, - потекла по улице, по направлению к богатой усадьбе Лисовца.
- На поток, братцы овражане! Князь отдает нам на поток логово татя! Вернем себе, что он у нас награбил! - слышались вопли со всех сторон, когда толпа, разбухающая, как тесто в квашне, двинулась вперед. Теперь остановить ее смогла бы, по меньшей мере, разве что еще одна такая же толпа.
Князь Борис задержался на минуту, чтобы вынести приговор еще одному обвиняемому - купку Тальцу:
- Счастье твое, что ты не являешься моим подданным. Верни мне все, что получил от Лисовца, и убирайся из Овража навсегда. Больше тебе сюда дороги нет, ни в какое лето. Я еще поговорю с твоими товарищами, как они могли тебе доверять.
Купец готов был упасть к ногам князя, благодаря за проявленную милость, если бы цепи не удерживали его на скамье.
- О, княже, я навсегда запомню, как ты меня пощадил! Прости меня, дурака, что вязался в неправедное дело, прости!..
Не слушая его больше, Борис отошел к своим кметям, которые уже держали для него в поводу коня.
- Надо поглядеть, как их проводят, - кивнул Дубок. - Лишь бы домочадцев у изгнанников не тронули, да сами бы не передрались, деля добычу.
Борис лишь молча вздохнул, садясь на своего Комана. Похоже было, что отдохнуть ему не придется.
Взятую на поток усадьбу Лисовца овражане буквально перевернули вверх дном. Когда подъехал князь со свитой, жители уже тащили оттуда меха, золото, серебро, дорогую посуду, все сколько-нибудь ценные вещи. Из подвалов катили бочки с медами, из конюшни выводили коней. Никто и не пробовал останавливать разбушевавшийся народ, они были в своем праве.
Семью Лисовца - жену и двух дочерей, посадили в возок. Рослых упряжных коней сразу подменили самыми неказистыми деревенскими клячами, но в остальном, как велел князь, отъезжающим не чинилось притеснения. Женщины озирались по сторонам в ужасе, боясь идти мимо растаскивающей их имущество толпы. Младшая дочь, увидев князя, повалилась прямо в лужу к копытам его коня.
- Помилосердствуй, княже! Мы перед тобой ничем не виноваты! Батюшка тебе верно служил! - рыдала она.
Борис осторожно заставил коня попятиться прочь от девушки.
- Я не позволил поднять на вас руку. Большего я сделать не могу, - тихо проговорил он, сам удивляясь, как люди отчаянно хозяйничают в усадьбе совсем еще недавно важного в Овраже человека, будто в завоеванном городе.
Всех осужденных вместе с их семьями в тот же день отправили на телегах прочь из Овража. Князь пощадил по просьбе Дубка одного лишь Туголука, нечаянно способствовавшего разоблачению татьбы. Ради этого и из-за большой семьи стражника, который, к тому же, просто выполнял приказы Клеща, можно было помиловать. Остальных же проводили вон, оставив им лишь самое необходимое. Провожали за городскую стену многолюдной толпой, дразнили, сыпали насмешками.
- Эй, вы! Благодарите князя за доброту, а то бывает, что татям и руки рубят! - доносилось до слуха подавленных, опозоренных изгнанников.
Как ни долог был тот бесконечно утомительный день, но он все-таки близился к концу, когда князь Борис с гудящей от усталости головой пришел в свои покои. Сквозь открытое окно вместе с летним зноем врывались громкие раскаты смеха и разухабистые песни. У овражан только начиналось самое веселье. Но за ними приглядит городская стража. А ему можно наконец-то отдохнуть.
Он вошел в горницу, где на столе в серебристом трехрогом подсвечнике горели свечи. И замер от неожиданности. Навстречу ему из-за стола встала Веселина. Она широко улыбнулась ему, такая красивая и свежая, словно никогда не слышала, что такое усталость, бессонная ночь и головная боль.
- Да здравствует князь Борис Градиславич! - воскликнула она, подражая приветственным кличам овражан. - Я так рада, что они поддержали тебя, а не Лисовца! Иначе и быть не могло! Теперь ты воистину князь!
- Да брось ты... - Борис устало доплелся до постели и сел на нее. - Если бы Гремислав не вздумал поддержать меня, еще неизвестно, что бы решили остальные. И я пока не знаю, что он потребует за это... К тому же, я, князь, устал, как вряд ли может хоть один землепашец в Овражской земле...
В одно мгновение Веселина была возле него. Помогла снять тесный кафтан и стала разминать ему сведенные от напряжения шею и плечи.
- Отдыхай, а я скажу, чтобы к тебе никого не пускали, пока ты сам не выспишься! Не беспокойся больше ни о чем. Все прошло хорошо, ты победил, и весь Овраж за тебя. Завтра проснешься со свежей головой, как подобает князю-победителю.
Борис не ответил. Едва скинув сапоги и укрывшись легким шелковым покрывалом, он крепко заснул, как только закрыл глаза и положил голову на подушку.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #33 : 03 Апр, 2019, 14:47:09 »

Операция удалась! Однако интрига всё закручивается. А ведь история девушки, ставшей Лихом, может повториться в новых условиях. Я имею в виду, что князю придётся выбирать. Сможет ли он настоять на своём и жениться на простой горожанке?
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #34 : 04 Апр, 2019, 20:50:54 »

Спасибо Вам, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Операция удалась! Однако интрига всё закручивается. А ведь история девушки, ставшей Лихом, может повториться в новых условиях. Я имею в виду, что князю придётся выбирать. Сможет ли он настоять на своём и жениться на простой горожанке?
Параллель между этими двумя парами не случайна, конечно. И Лихо на них внимание обратили именно поэтому. Помните, какое условие она поставила, при исполнении которого исчезнет ее проклятье? ::) А вот как сложится на сей раз?.. "Перспектива темна, как душа торгаша"(с)группа "Чайф")

Глава 8. Сила духа
В следующие несколько дней князь Борис едва сумел выкроить время, чтобы, наконец, повидаться с Веселиной. Княжеские обязанности требовали своего, и меньше их не становилось. Нужно было, кроме того, найти новых людей взамен разоблаченных татей, с каждым поговорить отдельно, к каждому приглядеться, чтобы понять, чем дышит человек, можно ли доверять ему. Но все это время, чем бы он ни занимался - разбирал ли содержание очередной берестяной грамоты, беседовал ли со своими советниками или с очередным соискателем теплого места, - перед ним то и дело вставала Веселина, яркая и живая, как весна, освобождающая все живое из лютых когтей зимы. Только Веселина, ласковая с теми, кого любит, и нетерпимая к любой несправедливости, отчаянно храбрая и матерински заботливая, могла вдохнуть в него силы, чтобы справиться со всем, что устроит нелегкая Овражская Недоля. Почему он остался в Овраже, узнав правду о нависшем над ним проклятии? Потому что любой ценой хотел быть князем, хоть где, пусть даже в обители вечных бед? Вовсе нет - прежде всего ради Веселины! Ее родной город сделался дорог Борису, потому что здесь она родилась, девочкой бегала босиком по тропинкам, здесь превратилась из ребенка в пригожую девушку. Овраж сделал ему самый лучший подарок, и князь не мог предать этот город.
Когда ему долго не удавалось повидаться с Веселиной, он чувствовал себя усталым, все валилось у него из рук. Словно ее присутствие рядом было  источником, придающим новые силы. Если же он успевал заскучать без нее, казалось, что когти мстительного Лиха уже смыкаются на нем. Все вокруг казалось унылым, безразличным, все, что он предпринимал, как князь, только утомляло, словно бы и не принося никакой пользы. Только новая встреча с девушкой приводила его в себя.
Такова уж судьба - ему не дано достаточной внутренней силы, чтобы в самом себе обрести опору для себя и своего княжества, для многих людей, что надеялись на него. Ему необходимо опираться на чью-то иную, более сильную волю, чтобы преодолеть собственную слабость, телесную и душевную. Необходимо, чтобы другой человек верил в него сильнее, чем он сам в себя. А Веселина, как никто, способна была его поддерживать, что бы ни случилось. Ведь и имя ей какое сподобились дать родители, не побоявшись навлечь беду, - Веселина! Она щедро дарила радость жизни всем вокруг себя, а больше всех - вечно сомневающемуся в себе, погруженному в свои переживания князю.
Помимо обычной занятости, была и еще одна причина, почему Борис долго не мог выбраться к Веселине на свидание. Этой причиной была Беляна, внучка посадника. К большому смущению князя, она теперь навещала его почти каждый день, то вместе с дедом, а то и одна. Давеча принесла ему землянику в расписной миске, поставила перед ним, пригласив угощаться. Утверждала, что заботится о его здоровье, и ни о чем ином. Он вежливо поблагодарил ее и попросил приезжать еще. А что ему оставалось? И теперь он никак не мог придумать, что делать с Беляной, когда всей сущностью он стремился только к Веселине. Ведь за Беляной стоял ее дед, ссориться с которым князю никак нельзя было. Не поддержи его Гремислав в деле Лисовца - еще неизвестно, чем бы суд закончился. Он не обольщался насчет мотивов посадника - тот счел выгоднее поддержать мир с князем, и больше ничего. А для чего Гремислав готов поступиться частью своего влияния в Овраже? Не затем разве, что рассчитывает стать княжеским тестем, и тем возвысить свой род еще больше, а главное - надежнее? А, если его оскорбить отказом, Гремислав сразу его противником обернется, и остальные нарочитые - с ним. А уж Веселине и ее семье тогда лучше в Овраже вовсе не жить, их постараются сжить со свету первым делом. Князь уже велел Дубку, которого поставил сотником городской стражи, на всякий случай поставить двух воинов незаметно охранять девушку и ее жилье. Получается, что из-за него им теперь может грозить опасность, что он сам сделался носителем несчастья для Веселины и ее семьи! Все это очень тяготило Бориса, и он не мог найти приемлемый выход. Одно лишь знал точно: ни Беляна, холодная и надменная, и никакая другая женщина никогда не будет ему нужна. Только Веселина.
Но, как только он встретился с девушкой, все мрачные мысли разом вылетели из его головы. Он поехал как будто на конную прогулку, сообщив Веселине через Летко и его Цветану. Они встретились в бору за городской стеной, и медленно поехали меж высоких сосен, освещенных ослепительным солнцем. Веселина научилась неплохо ездить на приведенной для нее кобылице мышастой масти, и не только держалась вровень со своим спутником. но и успевала с ним оживленно беседовать.
Телохранители, взятые с собой князем только для виду, ехали далеко позади по лесной тропе, не докучая своим присутствием. Борису с Веселиной хотелось побыть вдвоем.
Вокруг пахло хвоей, расплавленной от жары сосновой смолой и еще чем-то горько-сладким, как бывает лишь в сосновом бору. Все вокруг, казалось, млело от жары, раскинулось в ленивом изнеможении, не желая двигаться. Даже птицы не пели вокруг. Мелькнувшие пару раз на деревьях белки при виде всадников замирали рыжими столбиками вместо того, чтобы стремительно взмыть по стволу вверх, как у них заведено. На небе не было ни облачка. Яркий золотистый свет лился сквозь строгую зелень сосен, окрашивая их кору в цвет красной меди.
- Как хороши летом бывают наши леса! - воскликнула Веселина, глубоко вдыхая воздух, напоенный лесными ароматами. - Скажи, Борис: ты видел когда-нибудь лес красивей этого?
- Не припомню, - отвечал князь, искоса любуясь девушкой. - Вокруг Червлянска тоже леса, но я в детстве больше боялся их, наслушавшись от няни басен про Леших, Водяных, кикимор и шишиг... Нет, мне кажется, здесь определенно гораздо лучше, когда ты со мной!..
- И почему бы это?.. - с притворным удивлением поинтересовалась девушка. В ее ярких глазах, обращенных к князю, искрился смех.
Рядом с ней у Бориса отлегло от сердца. Он уже не думал о возможных печальных последствиях, а Беляна вовсе маячила где-то далеко на окоеме, как и Лихо Одноглазое. Сейчас он не сомневался, что они обязательно справятся с любыми препятствиями, и смогут остаться вместе.
- Знаешь же, почему, - вопрос девушки заставил его смешаться и, кажется, даже покраснеть, как мальчишку. И, не находя слов, чтобы выразить все свои мысли по поводу того, что значила для него Веселина, он неловко проговорил: - Пока ты будешь со мной, я смогу справиться с чем угодно. Ты - мой оберег, приносящий счастье. Моя десятая муза, княжеская!
Девушка вдруг фыркнула, подозрительно взглянув на него:
- Это что за муза такая? И почему аж десятая? У тебя что, где-то спрятаны еще девять таких муз?
Недоумение ее прозвучало до того забавно, что князь едва не рассмеялся, с трудом сделав вид, будто закашлялся.
- Нет же, это не то, о чем ты подумала! Музы - это не девушки, и вообще не мои. У агайцев так зовутся сестры-Богини, покровительницы разных искусств и наук, дочери Мнемосины - Памяти. Это потому что, если человек не умеет помнить и мыслить, то не сможет ничего создать.
Некоторое время Борис увлеченно рассказывал Веселине, кто такие агайские музы, и чем они занимаются. Он говорил с необычным вдохновением, гораздо свободнее, чем мог выступать перед народом и советниками. Видно было, что ему особенно интересна не только слушательница, но и предмет беседы. Веселина, ехавшая с ним по узкой тропинке стремя в стремя, с удовольствием слушала его, про себя повторяя имена и занятия всех девяти муз - память у нее была прекрасная. Но, выслушав рассказ о божественных сестрах, тихо вздохнула:
- Даже и не слышала прежде ни о каких музах. Видишь, с какой полуграмотной горожанкой ты связался! Я и читать-то выучилась по буквам, которые мой отец чертил на стенках своих горшков. Еще маленькой вертелась вокруг, пока он работал, и запоминала. Потом сама чертила их угольком на печи - эх и ругала же меня мама тогда! А ты, князь, говоришь - муза!..
Но и такое признание не обескуражило Бориса, образованием которого занимались с детства, как и у всех князей из его рода.
- Разве это беда? Если ты захочешь, я тебе расскажу о других странах и об их Богах все, что сам слышал. Лишь бы не перепутать ничего! А потом дам тебе книги, что привез с собой. Переведу с агайского языка те, что рассказывают об их Богах и героях. Я иногда пробовал уже их переводить. Это у меня, по крайней мере, получалось лучше, чем сражаться или править людьми, - он виновато улыбнулся. - А ты тем временем будешь вместо меня считать доходы и расходы моей казны. Я почему-то не сомневаюсь, что ты в них разобралась бы лучше.
- Как всякая хозяйка, которой приходится глядеть, хватит ли муки на новый хлеб, а репы - до следующего урожая, - не осталась в долгу Веселина. И вдруг, остановившись у пригорка, проворно соскочила наземь, так что Борис даже не понял, что такого она разглядела в траве.
- Земляника! - воскликнула она, приглашая князя к себе.
До чего же вкусны были эти приникшие к самой земле мелкие красные ягоды, будто прожаренные насквозь неистовым летним солнцем! Суховатые, хрустящие на зубах крошечными зернышками, они зато были слаще меда, ароматнее варенья, какое могла бы из них сварить самая лучшая хозяйка. Они пахли знойным летом, и смолой, и горячей от солнца землей. Вокруг земляники вились у самой земли осы, сердито жужжа, когда их отгоняли прочь.
Ведь только накануне Беляна привезла ему полную миску свежей земляники, а он ел только из вежливости, чтобы не оскорбить ее. А вот эта, за которой ползаешь по земле едва не на четвереньках, отгоняя ос, и съедаешь вместе с попавшей в рот травинкой, - вкуснее всех пиршественных яств. Или все дело в том, кто и с какими мыслями тебя угощает?.. Он поглядел на Веселину, с не меньшим азартом собирающую ягоды - губы красные от земляники, глаза горят, щеки алее спелых ягод. Они встретились на середине земляничного пригорка, соприкоснулись руками, а затем и губами.
Потом Веселина с трудом оторвалась от него. Прислушавшись, показала, где из-под корней давно упавшей сосны вытекал ручеек. Они оба умылись и омыли руки ключевой водой, и напились из ручья. Родниковая вода, прямо из недр земли, оказалась такой холодной, что у Бориса заломило зубы. Освежившись, он спросил у Веселины:
- Ну что, едем дальше?
Она охотно кивнула ему, готовая без раздумий его сопровождать дальше вглубь леса. Снова сев на коней, спокойно пасшихся на траве, поехали дальше, не заботясь, следует ли за ними стража. Ни ему, ни ей совсем не хотелось прекращать эту поездку.
В какой-то момент Веселина вдруг потеряла прежнюю беззаботность. Шестым чувством привыкшей к осторожности овражанки, она почувствовала на себе посторонний взгляд. Вроде бы, он еще не угрожал, но уставился так пристально, что от него мурашки бежали по коже. Но кто же, кто? Девушка быстро огляделась по сторонам, но никого не заметила. Быть может, здешний Леший глядит на них? Но Лешие, кроме нескольких особых людей, когда людям лучше не показываться в лесах, опасны чаще для тех, кто нарушает лесную правду, а они с Борисом, вроде бы, не провинились перед ним. На всякий случай она достала из сумы пирожок с грибами, бросила в кусты.
- Угощайся, дедушка Леший, да прими нас в гостях с чистым сердцем!
Она пришпорила мышастую кобылку, и поехала вперед, догоняя Бориса. Их коням, казалось, передалась тревога, и они тоже спешили поскорей уйти от загадочного взора.
Проехали не так уж далеко, когда князь заметил разворошенный муравейник у большой сосны. Серый холмик муравьиного города был почти весь растоптан и раскопан, уцелела лишь часть, прислонявшаяся к дереву. В воздухе еще пахло кислым муравьиным запахом. Уцелевшие жители копошились тут же, бегали взад и вперед, перетаскивали свои яйца и личинок из готовых обрушиться ходов.
- Медведь похозяйничал, - странно изменившимся голосом пронес Борис, указав на муравьиное бедствие. - И, кажется, только что...
Он не успел договорить. В следующее мгновение его конь шарахнулся прочь, пронес всадника саженей с двадцать, затем сделал скачок, уместный разве что горной козе, и сбросил князя на землю. Вылетев из седла, он ударился головой об узловатый корень, вывороченный из земли.
Ехавшая за ним Веселина страшно закричала и соскочила наземь еще прежде, чем ее кобылица тоже заартачилась. Она видела, что Борис остался лежать неподвижно, по лбу его струилась кровь, - и только это имело значение.
Но, раньше, чем она успела подбежать к потерявшему сознание князю, как затрещали кусты, и из чащи выломился медведь. Ошеломленная девушка увидела совсем рядом массивную бурую тушу, точно тяжелый ларь, обернутый в бурую шкуру. Ох, каким огромным показался ей матерый зверь, прочно стоявший на четырех когтистых лапах, больше коня! Ей казалось, она вот-вот потеряет сознание от ужаса и рухнет рядом с оглушенным Борисом. Но почему-то ее память продолжала безотчетно отмечать каждую деталь в облике зверя: маленькие, едва заметные в густом свалявшемся мехе уши, тяжелую лобастую голову с удлиненной мордой, близко посаженные глазки под тяжелым сводом черепа. Увидела, как шевелится мокрый, рубчатый нос медведя, будто у принюхивающейся собаки. "Сейчас почует кровь, и тогда..." - пронеслось в голове у Веселины, и она еле заметно, на прямых ногах передвинулась ближе к князю.
Медведь не спешил нападать, но и не уходил. Видимо, он прекрасно понимал, что этим двоим некуда деваться, и внимательно приглядывался, казалось, даже с любопытством. Почему-то он и не думал вставать на задние лапы, как обычно представляют медведей, а довольно долго стоял неподвижно на всех четырех. Веселина отчетливо видела совсем рядом его огромные лапы с черными от грязи когтями. Ох, там одни когти - длиннее ее ладони! Легко было представить, как один удар такой лапы сломает шею быку, а не то что человеку...
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #35 : 05 Апр, 2019, 21:15:33 »

Медведь зарычал глухо, утробно, едва приоткрыв пасть - как бы не ртом и глоткой, а всей своей огромной тушей. Теперь Веселина четко различала своим обострившимся зрением неопрятные клочья его бурой шерсти на шее и груди. На горле у зверя было маленькое белое пятнышко.
Сколько времени прошло? Скорее всего, едва пара мгновений, но сколько за это время успела заметить и передумать Веселина, стоя между распростертым Борисом и хищным зверем! Холодный пот тек ручьями у нее по лбу и под одеждой, но она не смела поднять руку, чтобы вытереть лицо. Ноги подкашивались, однако она заставляла себя стоять, не сводя глаз с медведя. Только она одна закрывала оглушенного князя от страшного зверя. Оглянуться, что с Борисом, было нельзя, но позади себя девушка не слышала ни звука.
Медведь снова издал тот же короткий рык, словно исходивший со всех сторон разом. Видимо, хотел ее испугать еще сильнее, хотя куда уж там... Заговорить с ним Веселина не решилась, не зная, как отнесется зверь к человеческому голосу. И она проговорила мысленно, по-прежнему не отводя глаз от медведя:
"На что тебе, батюшка медведь, мы - дети Небесного Лося? Лето ведь на дворе, ты и в лесу себе поживу найдешь. Ступай своей дорогой, а мы пойдем своей. У вас, лесных зверей, свой Бог - Велес, а у нас свой - Сварог, и она завещали каждому жить своим обычаем. Люди - не твоя добыча, ведающий мед!"
Сквозь собственные мысленные увещевания девушке отчетливо слышался голос погибшего брата Жданко, как он рассказывал о медвежьей облаве: "Главное - не выдать, что боишься. Страх понятен, каждый испугается, когда на тебя прет такая туша! А ты стой, даже когда сердце, как заячий хвост, трясется! Главное - не бежать! От зверя все равно не убежишь. Крепче перехвати рогатину - и стой!"
Да, так говорил Жданко, собираясь с друзьями на берлогу. А на следующий день его принесли мертвого, со сломанной шеей, вырванными ребрами, страшными ранами на всем теле. Разбуженный медведь переломил рогатину и подмял ловчего. Его спутники закололи зверя, но помочь Жданко уже не могли. Хоть, как могли, подлатали тело, прежде чем везти к родным, все равно было жутко глядеть...
"Не бежать!" Говорили, и там, у медвежьей берлоги, Жданко им эти слова повторял... А у нее и рогатины нет, что была у брата. Да если бы и была, ей никогда не одолеть матерого медведя. И она совсем одна, не считая оглушенного князя. Где же его телохранители? Заплутали в лесу, что ли? Совсем одна...
"Не бежать!"
Пуститься в бегство она все равно вряд ли могла бы сейчас, ноги не повиновались бы. Но теперь и мысли об этом исчезли у Веселины. Она помнила лишь о Борисе, лежавшем у нее за спиной; но не могла к нему обернуться. Теперь уже сама нарочно глядела в глаза медведю, не шевелясь и не моргая. Ужас сменился отчаянной решимостью. Нет уж, она точно никуда не побежит, не бросит Бориса одного, чтобы и он, как ее брат, превратился в изувеченный труп. Будь что будет - но это мохнатое чудовище не доберется до князя мимо нее.
Теперь она уже дрожала всем телом, но не от страха - от напряжения. Сосредоточившись вся на одной мысли, безмолвно кричала ее, так что медведь не мог не понять. Сейчас она превратилась в живой щит, оберегающий раненого Бориса, и что в сравнении с этим порывом значила телесная уязвимость! Пристально глядя в маленькие глазки медведя, похожие на зеленые камушки, она предельным усилием воли удерживала его на месте.
И до медведя, похоже, постепенно стало что-то доходить. Он неловко переступил пару раз когтистыми лапищами, снова принюхался, но больше уже не рычал. Ему было непонятно то, что здесь происходит. Это следовало обдумать - конечно, на свой медвежий лад.
Большинству зверей, кроме, разве что, сумасбродной росомахи, способной напасть на заведомо более сильного противника, далеко не все равно, кто станет его добычей. Обычно хищники ленивы, и предпочитают добычу, неспособную оказать долгого сопротивления. Им ни к чему рисковать получить рану от противника, полного сил, или выматываться, гоняясь за ним. Если и одолеешь, рискуешь после таких усилий надолго ослабеть сам, и в свой черед сделаться уязвимым для других лесных охотников, которые с радостью расправятся со вчерашним всесильным владыкой. Поэтому хищники выбирают всегда наиболее слабую жертву, которую легче одолеть. Зоркий глаз и чутье помогают им найти животное, пораженное неким изъяном, и безошибочно выцелить его среди здоровых собратьев. Если не телесный недуг, то внутренняя слабость всегда отмечают добычу, избранную в жертву. Она ведет себя не так, как другие, нервничает, пугается собственной тени, и при приближении хищника бросается бежать первой, тем самым привлекая к себе внимание. Но ее ноги цепенеют от страха, сердце замирает в груди, и ей никогда не удается спастись. Обреченное животное пускается в бегство там, где могло бы еще бороться, и бестолково мечется, когда следует бежать, словно у него от страха отказывает всякое соображение. Но на самом деле причина другая. Это Лешие, которым приходится постоянно отдавать часть травоядных зверей в добычу хищникам, отметили будущую жертву, и ее небесные предки сняли покровительство с того, кто должен скоро придти к ним. Так устроен мир. В глубине своего сознания жертва сама знает свою судьбу, и, когда приходит ее час, смиряется и встречает гибель без сопротивления. Хищник узнает ее так же безошибочно, как человек отличает знакомого от незнакомца, а своего земляка - от приезжего. У будущей жертвы меняется даже запах; она пахнет совсем иначе, чем животное, полное жизненных сил, и готовое стоять за себя.
Опытный хищник всегда предпочтет легкую добычу и обойдет стороной того, кто добычей себя вовсе не чувствует. Разве что лютый голод или самозащита способны вынудить его напасть на противника себе не по зубам.
Медведь, встретившийся Борису и Веселине, был сыт; а что до прочего, то эти двое двуногих, вроде бы, не делали ничего такого, что он мог однозначно понять как угрозу. Не бросали в него острыми палками, не разжигали жгучий огонь, не кричали и не размахивали руками. Один лежал вовсе неподвижно. Медведь чувствовал дразнящий запах крови, однако смертью там пока не пахло. Но второй... Такого опытный зверь еще не встречал, ни среди двуногих, ни среди четвероногих! Глаза и память ему говорили: перед ним один из прямоходящих двуногих, не особенно крупный и сильный, и лапы у него безоружны. Но шестое чувство хищника прямо-таки кричало, что он видит существо, преисполненной жизненной силы и непреклонной воли, готовое бороться с кем угодно. Это уж не просто трудная добыча - еще не родился тот охотник, кому она покорится, да и вряд ли появится впредь! Такого еще не бывало: крохотный перед ним человек стоял гордо, даже вызывающе, и, не отрываясь, глядел в глаза могучему зверю. И запах страха, чуть заметный поначалу, теперь совсем исчез. Вместо него медведь улавливал непреклонную решимость, словно сдвинуть с места этого человека было не легче, чем своротить скалу.
Медведь растерялся. Никогда с ним такого не бывало, чтобы его чувства вдруг заработали вразнобой! Глаза по-прежнему видели лишь беспомощного человека, которого можно смести одной лапой, да и пахло тоже человеческой самкой. А иное чутье, вложенное зверю Богами, ощущало дух могучего охотника, а никак не добычи.
Он еще немного постоял, меряясь взглядами с двуногой. Медведи вообще упрямы, и неохотно бросают охоту. Однако взор непонятного существа прямо-таки кричал ему: "Здесь тебе нет добычи!"
Наконец, медведь недоумевающе переступил с лапы на лапу, коротко буркнул, и вдруг повернулся и скрылся в кустах. Слышно было, как он ловно пробирается сквозь поросль бересклета и дикой малины, недовольно хрюкая, когда в лапы впивались колючки ежевики. В конце концов, он действительно был сыт, и в летнюю пору мог без труда найти себе пропитание. А с такими непонятными людьми приличному зверю лучше не связываться...
Как только медведь исчез, у Веселины подломились ноги, и она осела наземь рядом с лежащим рядом Борисом. Все тело мелко дрожало, мышцы словно превратились в воду, и она некоторое время сидела, привалившись к вывороченному корню, без движения и без мысли. Страшное нервное напряжение, вполне способное убить человека старше нее и более потрепанного жизнью, проходило, оставив девушку совершенно разбитой.
Наконец, она очнулась и смогла снова пошевелиться. Сердце все еще колотилось в груди, как кузнечный молот стучит по наковальне, но это уже было биение настоящей жизни. Как только смогла двигаться, она склонилась над Борисом. Облегченно вздохнула: он был жив. Из длинной косой раны на лбу вытекло много крови, но теперь она уже остановилась.
- Уф! Подумать только, что нам довелось пережить! - прошептала девушка одними губами, и поцеловала князя.
В этот момент Борис пришел в себя, открыл глаза и увидел бледную, как смерть, Веселину. Она улыбалась и плакала в то же мгновение.
- Веселина, это ты! - слабо проговорил князь, сразу схватившись за разбитую голову. - А как же медведь? Я успел увидеть медведя...
Она стала бережно стирать кровь с его лба.
- Был медведь, но ушел... - голос еше не совсем повиновался ей.
Князь приподнялся и сел, и крепко обнял девушку, только сейчас заметив, что она вся дрожит.
- Значит, был? А ты как же, Веселина?
Она прильнула к нему, как ребенок, ищущий тепла и покоя.
- А что я? Перепугалась чуть не до смерти, - всхлипнула она, уткнувшись лицом ему в плечо.
Именно тут из леса выехали телохранители Бориса. Они были далеко и не видели медведя, а потом не сразу разыскали князя, и, лишь встретив сбежавших коней, поняли, что случилось неладное. Найдя окровавленного князя и се еще бледную, как смерть, девушку, они пришли в ужас. Но Борис успокоил их. С помощью Веселины промыв рану на лбу, он поднялся на ноги и проговорил:
- Все в порядке, братцы. Я сам виноват, что заехал так далеко. Все обошлось. Не дотянулось до нас сегодня Лихо Овражское, обманули мы его...
Веселина, хоть и была невредима, тоже едва держалась на ногах. После всего пережитого ее охватила непонятная истома, она казалась себе пустой и легкой, как пух одуванчика. Не помнила, как добралась домой, попрощавшись с князем. Родителей дома не застала, только братья и сестра играли в свайку во дворе. Едва присев на лавку, сразу провалилась в сон, без памяти и видений. Когда проснулась, в избе уже стемнело. Мать что-то готовила в печи, иногда бросая в сторону дочери тревожные взоры. Увидев, что девушка проснулась, подошла и приложила руку ей ко лбу.
- Слава пресветлой Живе, горячки нет! А то мы уж думали, ты занемогла, как прибежала с прогулки без кровинки в лице...
- Нет, матушка, я здорова, - на удивление твердым голосом ответила девушка, понимая, что не сможет рассказать родителям о встрече с медведем. Мало им было лишиться старшего сына от медвежьих лап, чтобы теперь переживать и за дочь!
Будто чуя неладное, Чернава села на лавку рядом с дочерью, обняла ее за плечи.
- Что же случилось с тобой? Никогда такого не было, чтобы ты среди бела дня завалилась спать! Расстроилась, может, из-за чего? Оскорбил кто?
- Ну что ты говоришь, мама! Кому меня оскорблять?
Мать вздохнула, сама не зная, что ее так сильно тревожит.
- Ой, Веселина, не попади в беду! С кем хоть на свидания бегаешь каждый день?
- Какие еще свидания, матушка? Я дружу со всеми, но ни к кому не бегаю, - вяло попробовала воспротивиться девушка.
Но Чернава пристально взглянула на дочь и усмехнулась уголками еще крепких губ. Сейчас как-то сразу заметно было по ней, что она до замужества была такой же горячей и своевольной, как и дочь.
- Ой, девка, кому другому морочь голову! Или я не помню, как молодой была? Хоть родной матери скажи, с кем гуляешь. С Грачиком или с кем другим?
- Матушка! - выразительно произнесла Веселина, решительно давая понять, что не станет говорить на эту тему.
Женщина хотела было потребовать, чтобы дочь не перебивала ее но, встретившись с ней взглядом, смягчилась. Веселина была совсем измучена, как будто весь день разгружала мешки.
- Ладно уж, не буду пока допытываться. Мы с отцом тебе доверяем, знаем - ты не из тех пустоголовых девчонок, которых лучше запирать дома до замужества, не дашь себя обморочить. Да ведь и скоро все выяснится, я надеюсь. Через восемь дней праздник Купалы, то-то, я надеюсь, увидим, с кем ты захочешь прыгать через огонь, - она легонько подтолкнула дочь ногтем в бок.
- Ну, матушка, - бледные щеки Веселины слегка порозовели. - Я ничего не знаю еще... Может, и совсем не пойду...
- Как это - не пойдешь? - удивилась Чернава. - Кто же в молодости избегает праздника Купалы? Только хилые да немощные, да малолетки, и те со стороны любуются. А ты, хвала Небесному Лосю, вполне вошла в возраст. Вот увидишь: как согреет щедрый Ярила тебе кровь - и не усидишь дома, потянет со всеми плясать до утра, прыгать через костер, величать сладкое лето. Так испокон веков повелось, дочка... Если уж праздник застанет тебя молодой, здоровой и счастливой, жаль не отозваться на него, ведь он будет не вечно!..
« Последнее редактирование: 06 Апр, 2019, 17:28:30 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #36 : 06 Апр, 2019, 14:00:51 »

Какова же сила духа у Веселины! Прогнать медведя! Очень впечатляющая сцена с мишкой. И лес такой звенящий, привлекающий. Хочется прогуляться.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #37 : 06 Апр, 2019, 19:27:57 »

Огромное спасибо, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Какова же сила духа у Веселины! Прогнать медведя! Очень впечатляющая сцена с мишкой. И лес такой звенящий, привлекающий. Хочется прогуляться.
А человеку вообще под силу многое. Самому с виду обычному человеку - и не нужно для этого никаких сверхспособностей.
Лес, конечно, красивый. Но осторожнее в нем все-таки стоит быть...

Глава 9. Праздник Купалы
Мать оказалась права: когда настал звонкий, светлый, певучий праздник Купалы, не могла остаться в стороне Веселина! Как и у всех молодых девушек и парней к этому дню, затрепетало ее сердце, быстрее побежала по жилам кровь, за спиной готовы были развернуться крылья, чтобы скорее всех других полететь ей на большой луг перед Ярилиной Горкой, навстречу князю Борису!..
Весь день накануне она крутилась по дому, как белка в колесе, спешила поскорей переделать всю важную работу, чтобы освободиться на следующий день. Да и все равно ей не сиделось спокойно, и домашние хлопоты помогали хоть как-то выплеснуть избыток жизненных сил, грозивший иначе задушить ее. Мать не могла ей не удивляться: в один день Веселина готова была сделать вдвое больше нее, не зная устали.
Днем перед праздником, после бани, девушка долго прихорашивалась, глядясь в миску с водой. Посадив рядом сестричку Некрасу, разложила вокруг, к восторгу девочки, все свои украшения, и стала наряжаться, прося сестру поравить, если что будет сделано не так. Прежде всего заплела свои золотисто-каштановые волосы, вымытые мыльным корнем, в две тугие косы, которые уложила вокруг головы, скрепив деревянными гребнями. Надела бусы из алатыря и такие же запястья. Выбрала самую лучшую сорочку, из тонкого льна, вышитую ягодами земляники и дубовыми листьями. Поневу обновлять не стала - все равно придется скинуть, прыгая через костер, в такой праздник не до стыдливости. Только поясок надела самый лучший, с вшитыми алыми бусинами и медными цепочками. Повертела колечко, подаренное князем, и спрятала в кошель: его она наденет позже. Родителям такого кольца не покажешь, сразу поймут, что его никто из овражских парней подарить не мог.
Не одна Веселина, конечно, готовилась к празднику Купалы. Много людей в тот жаркий день не могли дождаться вечера. Ярая солнечная сила кипела в них, ища себе выхода, не давала сидеть на месте, торопила назначенный час. Еще задолго до того, как солнце стало клониться к закату, заревели праздничные рога, как будто взмычало целое стадо зубров. Захлопали двери, заспешили люди к лугу у Ярилиной Горки, где испокон веков справляли праздник Купалы. С песнями и плясками двигались людские реки. Скоро весь Овраж заполнился песнями, топотом, смехом, звоном гуслей и гудением пастушьих рожков.
"Солнце, жги!
Напитай своим неугасимым огнем плодоносящую землю,
Напитай ярой силой тела и души наши!
Омой нас чистой ключевой водой,
Раздуй огонь костра до самого неба,
Заплети наши судьбы, как волосы в косу,
Сплети, свяжи тысячей узелков, чтобы вовек не распалось!
Подари нам силу ярую, солнечную,
Подари великую тайну, Купальская ночь,
Разгорись, ярое пламя, жарким огнецветом
В зарослях папоротника...
Солнце, жги!.."
Нет, никак не могла Веселина остаться в стороне от праздника Купалы! Не могли и подружки ее с соседних улиц помыслить, чтобы она не начала в этом году праздничный хоровод, отказалась бы прыгнуть через костер. Сразу несколько девчонок влетели яркими бабочками к ней в избу, подхватили под руки и закружили, смеясь и болтая.
- А там и твой тоже будет, - улучив момент, шепнула ей на ухо Цветана.
Веселина покраснела, потому что до последнего дня не было уверенности, получится ли князю Борису незамеченным встретиться с ней на празднике. При таком известии ей сделалось жарко, будто вся солнечная силы разом вошла в нее одну. Она звонко поцеловала расхохотавшуюся Цветану и вместе с подругами выбежала из избы. Стремительным шагом, почти бегом, она одолела все расстояние до праздничной луговины.
На вершине пологой Ярилиной Горки уже сооружали высокий костер, который подожгут, когда зайдет солнце. В низине же, у очередного изгиба Ветлинки, лежали заливные луга, где испокон веков овражане водили праздничные хороводы в ночь Купалы. На середине луга поставили изображение чтимого сегодня Бога, покровителя лета и любви. Благодарю сомнительному умению изготовителей, сплетенный из соломы Купала больше напоминал огородное чучело, зато его постарались украсить, увив цветными лентами и надев на свернутую из мешка голову венок из голубых синеглазок и белых с желтой серединкой любавок. Богу нарисовали на беленой мешковине лицо улыбающегося безбородого юноши, подкрасили свеклой губы и щеки, сделали синие глаза, изобразили сажей брови и ресницы, приклеили смолой к голове целую гриву волос из соломы. Попозже это изображение будет сожжено, символизируя вечное обновление природы и воскресение вечно юного Божества. А пока что молодежь принялась водить вокруг него хоровод. Сперва всего несколько человек закружились вокруг Купалы, взявшись за руки. Затем круг все расширялся, принимая новых людей, и, в конце концов, охватил почти всю луговину. Потом хоровод перестроился и разделился надвое. Внутренний круг составляли девушки. Они сперва медленно плыли вокруг изображения Купалы, затем все быстрее и быстрее, напевая уже иную песню:
"Пошли нам, светлый Купала, ясные зори,
Чистое небо и добрую землю,
Золотые колосья в поле и румяные яблоки в саду,
Репу в огороде и теплое руно овец,
А для нас - сладкий шепот и радость объятий,
И свадебную кашу по осени!"
А вокруг них плясали парни, игриво притопывая и выбирая среди хоровода девушек. Они тоже пели, отвечая им как бы от имени самого Купалы:
"Обогрею всех, мне ничего не жалко,
Будет чистым небо и доброй земля,
Будут колосья золотиться, как кудри красавиц,
А яблоки - краснее ваших щек,
Будущей зимой согреет нас с тобой руно овец,
Если придешь в мои объятия, милая,
А свадебную кашу заварим осенью!"
И, напевая так, парни выхватывали из девичьего хоровода то одну, то другую девушку, выбирая момент, когда она оказывалась близко. Смеясь, продолжали кружиться в танце уже вдвоем, не зная усталости, захваченные солнечной силой, пронизывающей каждого из них. Иные девушки вдруг пускались бежать, оглядываясь и смеясь, и парень пускался вдогон, торопясь настичь ее. Усталости здесь не ведал никто, и веселье только разгоралось. Купальская ночь - праздник для молодых, для тех, в ком горит еще нерастраченное ярое пламя. Нет, разумеется, к Ярилиной Горке собираются в этот день почти все, кто может ходить. Многие степенные и даже пожилые пары, глядя, как пляшут молодые, обмениваются многозначительными взорами, вспоминая, как сами когда-то праздновали Купальскую ночь. Некоторые молодые пары, в которых еще не остыло хмельное буйство юности, плясали в хороводе вместе с юношами и девушками. Но в первую очередь сегодня был праздник молодых, у кого семейная жизнь была впереди. Детям, еще не надевшим взрослую одежду, лишь со стороны можно было пока глядеть за забавами старших братьев и сестер. Потом они и в неурочные дни станут играть в праздник Купалы, понарошку водя хороводы и напевая перепутанные обрывки песен, будут ждать лета, когда жаркий Ярило и в них вольет солнечную силу. А пока - пусть глядят, до тех пор, как сядет солнце. Тогда старшие уведут их спать, оставив поляну одной только молодежи.
Веселина все еще кружилась в девичьем хороводе, и, казалось, готова была плясать вечно. Она чувствовала в себе необыкновенную силу, едва помещавшуюся в ней, могучую, как глубь плодоносящей земли, и одновременно легкую, как полет ветра в облаках. Ей некуда было применить эту силу, оставалось лишь выплескивать в диком, все убыстряющемся хороводе, от которого голова идет кругом. Сегодня был ее вечер и ее праздник, девушка чувствовала это безошибочно, но торжество было еще не полным. Он пока не приходил. В мужском хороводе то один, то другой парень протягивал ей руку, желая, чтобы она пошла с ним. Веселина уклонялась от них всех, потому что пока не видела среди них Бориса. Раскрасневшаяся, как маков цвет, с горящими глазами, она казалась озаренной охватившим ее внутренним пламенем, страстью выше иных страстей.
Наконец, уже в сумерках, она увидела его в проносящемся мимо мужском хороводе. Они встретились глазами и разом протянули руки, затрепетав от горячего прикосновения.
- Это ты, Борис?..
- Это ты, Веселина?..
Князю пришлось опоздать на праздничную луговину, чтобы никто не помешал ему незаметно встретиться с Веселиной. Никто - в первую очередь означало Беляну, тоже кружившуюся в хороводе белой лебедью среди лесных пташек. Она ждала, что князь позовет ее, и, когда он выхватил из круга другую, закусила губу от злости. Топнув ногой с досадой, протянула руку первому же парню, который, видно было, не нашел еще подруги на этот вечер. Они отошли в сторону, и больше князь с Веселиной не видели Беляну.
- Соскучилась? - подмигнул Борис, уведя девушку прочь от рассыпающегося на парочки хоровода.
- Я уж думала, не дождусь! - воскликнула она, тяжело дыша не от усталости - от охватившего ее, как и всех, сладкого волнения.
Но поговорить им не удалось, потому что тут как раз хоровод окончательно рассыпался, и чей-то голос позвал:
- В реку! В реку! Омоемся в Купальскую ночь! Очистимся сперва водой, затем огнем!..
Борис с Веселиной, как и все, сбросили обувь и верхнюю одежду, оставшись в одних сорочках до колен, почти одинакового покроя у мужчин и женщин. Держась за руки, сбежали по пологому берегу к воде. В густеющих сумерках виднелись другие белые фигуры. Кругом слышался бурный плеск, смех и взвизгивания. Участники празднества купались все вместе, кто прямо в сорочках, а кто и нагишом, брызгались водой, как дети, щекотали друг друга. Борис с Веселиной, как и все, плескались среди них. Вода была теплой, словно и ей передался неистовый жар солнечных лучей, и не охлаждала, а лишь освежала распаленных людей.
Внезапно на реке послышался плеск весел на лодке, затем кто-то закричал. На берегу загорелись факелы. В их свете князь Борис разглядел, как от берега отчалила лодка. В ней сидели парень с девушкой. Несколькими сильными гребками парень вывел лодку на середину реки. Люди, толпившиеся на берегу, кричали и размахивали факелами, но в воду почему-то не шли.
- Гляди-ка, умыкает девку! - ахнул Борис, догадавшись. - А те-то, на берегу, почему так бестолково мечутся?
- Да они же заранее сговорились! - рассмеялась Веселина. - Это Вышата с Кожевенной улицы, а девчонка - Злата, дочь Красностава-плотника. Он еще прошлой осенью к ней сватался, да вот родители у них в ссоре - не согласились. Вот он и спрятал загодя лодку в камышах, чтобы Злату умыкнуть. Завтра явятся, уже мужем и женой, тут уж родители никуда не денутся. А те просто так делали вид, будто мешают. Нельзя ведь жениху совсем уж легко умыкнуть невесту... Купальская ночь - она особенная: многое связывает навсегда, многое, что было тайным, может открыть...
Голос у нее изменился при этих словах, стал низким и хриплым, и Борису вдруг померещилось, что рядом с ним совсем не до боли знакомая ему Веселина, а совсем взрослая женщина, мудрая и загадочная. Или это как раз действовало волшебство Купальской ночи?
- Гляди, разжигают костер! - воскликнул князь, поглядев на Ярилину Горку. - Пойдем, очистимся еще и огнем!
На Ярилиной Горке и вправду вспыхнул костер, подожженный сразу с четырех сторон. Яркое пламя смело взвилось в небо, усыпанное крупными звездами. Оно быстро разгорелось, и вокруг него сделалось светло, как днем. Все приблизились, вбирая жар пламени, столь сродный внутреннему пламени, томившему их весь день.
- Глядите! - воскликнула высокая девушка. - С той стороны тоже костер! И там!
Да, без сомнения: сколько мог окинуть глаз, со всех сторон виднелись такие же костры, по всему Следу Небесного Лося.
Четверо дюжих парней раскачали шест, державший чучело Купалы, притащили его и со смехом и прибаутками возложили на костер. При этом вновь затянули песню, опять новую:
"Лети, господине Купала, в Ирий,
Возвращайся к нам вновь юным и прекрасным.
Принеси нам радость, свет и любовь,
Принеси тепло очага и полные кладовые.
А все беды да невзгоды пусть сгорят в очистительном огне,
Пусть рассыплются прахом, растают как дым,
Да не будет у них никогда власти над нами!"
- Кто в Купальскую ночь прыгнет через костер, тому целый год не сможет повредить никакая нечисть, - проговорила Веселина. Ее глаза блестели ярче отблесков пламени, жар пламени и собственное горение быстро высушили на ней мокрую сорочку.
« Последнее редактирование: 07 Апр, 2019, 16:19:58 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6833
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #38 : 06 Апр, 2019, 19:53:18 »

Спасибо за  продолжение, эреа Артанис! :) :) :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #39 : 07 Апр, 2019, 11:51:38 »

Праздник удался! Чудесное описание! Прямо как побывала на той поляне! Интересно, через костёр Борис с Веселиной перепрыгнут? И защитит ли это их от происков Лиха хоть немного? И не испортит ли Лихо праздник?
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #40 : 07 Апр, 2019, 19:53:56 »

Эрэа Эйлин, эрэа Карса, огромное спасибо Вам за внимание! :-* :-* :-*
Эрэа Эйлин, прекрасные картинки! :) Настоящие иллюстрации к Купальской ночи. ;)
Праздник удался! Чудесное описание! Прямо как побывала на той поляне! Интересно, через костёр Борис с Веселиной перепрыгнут? И защитит ли это их от происков Лиха хоть немного? И не испортит ли Лихо праздник?
Ну, как же им отказаться-то прыгнуть! :)
А праздник только начинается, и много чего еще успеет произойти. ::)

И, как было на качелях, Борис не мог не отозваться на приглашение Веселины. Она призывала, тянула, вела за собой, как голос боевой трубы ведет вперед войско. Рядом с ней он готов был сделаться отчаянным и дерзким, не боялся рисковать.
- Пойдем! - встряхнул он мягкими льняными волосами до плеч.
К этому времени пламя костра немного понизилось. Наверное, сверху были сложены, вместе с чучелом Купалы, легко прогорающие солома и хворост, а теперь остались лишь долго горящие дрова. Но все-таки огонь был еще высок, и собравшиеся вокруг юноши и девушки не подходили близко, чувствуя его жаркое дыхание; ойкали и повизгивали, если вылетевшие искры прожигали им одежду.
Веселина ободряюще взглянула на остальных:
- Смелей, друзья! Купальский жар не обожжет, а очистит!
Они с Борисом с разбегу прыгнули через костер, не разжимая рук. Князь непроизвольно зажмурил глаза, и ему показалось, будто он не прыгает, а возносится в черно-красную даль, исполненную неистового жара, будто в жерло раскаленной печи. Вокруг него все трещало и грохотало, перед глазами проносились искры и целые огненные колеса, вспыхивали пламенные цветы и реяли невиданные птицы. В какой-то момент он испугался, что потерял Веселину, но тут же почувствовал ее касание. Оно показалось ему горячее дыхания пламени. А в следующий миг Борис с Веселиной приземлились по ту сторону костра, жадно втягивая опаленным горлом свежий ночной воздух.
За ними стали прыгать через костер и другие. Кто поодиночке, кто парами, высоко подобрав подол рубашки, чтобы не поджечь ненароком. Некоторые парни посильней брали девушек в охапку, поднимая высоко над бушующим пламенем. Все хохотали, пели, визжали, если огонь все-таки успевал кого-то обжечь. Впрочем, после купания в реке все были еще мокрыми, и сильных ожогов никто не получил.
- Теперь мы целый год будем защищены от нечисти? - переспросил Борис.
- Так у нас говорят, - осторожно уточнила Веселина.
В ее глазах отражались блики пламени, растрепавшиеся волосы пахли дымом, и ему казалось, что, если к ним прикоснуться, посыпятся искры. Он так и сделал, но ничего не почувствовал, кроме жара ее молодого разгоряченного тела. Она показалась ему какой-то новой, незнакомой прежде, словно преобразовавшейся в очистительном пламени, но не чуждой. Наоборот, он чувствовал, что в эту ночь она ему ближе, чем когда бы то ни было.
- Пойдем отсюда, - внезапно произнес Борис, в свой черед захваченный солнечным жаром. Он взял Веселину за руку и потянул с собой.
- Куда? - удивленно спросила девушка, но не сопротивлялась.
Борис заговорил странным голосом, быстро и с придыханием, словно охватившее его непривычное волнение мешало дышать:
- Туда... подальше от других, где никто нам не помешает... Где будем лишь мы двое и духи Купальской ночи!.. Ты знаешь их, ты хочешь к ним, Веселина?. Согласна ли ты?..
- Согласна!.. - отозвалась девушка, тоже не своим голосом, обнимая его за плечи горячими руками. - Давай уйдем вместе, растворимся вдвоем среди лесной чащи, где этой ночью цветет папоротник! Вся волшебная ночь будет нашей!
- Ты - мое волшебство! Ты - мой цветущий папоротник, моя неразгаданная тайна! - отвечал Борис, увлекая девушку прочь, в лес за Ярилиной Горкой.
И они неслышно, как ночные тени, скользнули прочь, в глубину глухой чащи, дальше от шумного празднества.
К этому времени не им одним захотелось уединиться. Многие молодые пары, распаленные солнечным жаром, сейчас бродили по лесу, ослепленные и оглушенные разгоревшейся в них страстью, готовой перелиться через край. Лишь самые слабые ушли домой отсыпаться после очищения водой и огнем, да те, кто встретил эту ночь одиноким, остались играть в горелки на праздничной луговине. Многие же пары готовы были по-своему без устали славить лето всю ночь.
Пробираясь по лесу, Борис с Веселиной слышали, как кругом них доносятся шаги и голоса таких же пар, разбредающихся кто куда. Сами они тоже не знали, куда идут, но в итоге, ноги привели их к небольшой ложбинке под сосной, почти доверху заполненной сухой хвоей. Оказавшись здесь, оба разом почувствовали, что искать больше нечего, и ни к чему. Ярильный жар дохнул на них, жарче пламени пожара, пронизал обоих насквозь. Их руки и губы соединились. Веселина почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и упала на груду сухого лапника, увлекая за собой Бориса.
Когда оба снова обрели способность мыслить и что-то замечать вокруг себя, князь проговорил, любуясь сквозь темноту белым нагим телом подруги, раскинувшейся среди сухой хвом:
- Теперь ты моя жена, Веселина. Так будет, клянусь Небесным Лосем! Утром пойдем к твоим родителям, а осенью сыграем свадьбу.
Она помолчала немного, глядя в бездонный колодец темной ночи, раскинувшийся над головой.
- Мы были безумны. Но иногда безумие посылают Боги...
Затем она отодвинулась - но только чтобы убрать из-под себя сосновую шишку.
Когда окончательно утих в них обоих любовный жар, сменившись сладкой истомой, они некоторое время лежали рядом в полусне, ничего не говоря и даже не размышляя. Лениво прислушивались, как бродят по лесу, пошатываясь от усталости, другие влюбленные парочки. Когда совсем близко от них за кустами, напевая праздничные песнопения, прошли двое, Веселина не смогла сдержаться от смеха.
- Ты слышал? Летко с Цветаной! Какие же все становятся смешные!
- Мы с тобой тоже такими были, наверное, - улыбнулся Борис. - Но теперь я думаю, что вместе с тобой открыл тайну всего сущего. Это все Купальская ночь, ее волшебство... Эй, Веселина! Ты куда смотришь?
А она вправду не дослушала его слов, потому что ее взор вдруг задержался на пышных зарослях растущего поблизости папоротника. Видно было даже среди ночи, до чего мощен и раскидист этот куст, листья которого маячили в темноте огромными перистыми крыльями. В таких зарослях они с князем могли бы укрыться вдвоем, и хватило бы места еще нескольким парочкам. Но девушка не обратила бы внимания, если бы ей не показалось, что у самых корней мерцает что-то яркое, будто уголек от Купальского костра. Помигает и стихнет? Нет... разгорается еще ярче, расширяется, разворачивается...
- Гляди, Борис! Папоротник расцветает!..
Теперь и князь увидел его и задрожал, как в лихорадке. Вот оно - волшебство Купальской ночи, загадочный цветок папоротника, что цветет только одну ночь! Он сам показался им с Веселиной!
Волшебство и вправду еще пребывало с ними, потому что ни князь, ни девушка не усомнились, что видят чудесный цветок наяву, и что смогут взять его. Как были, обнаженные, они, не сговариваясь, бросились к папоротнику. По преданиям, он цветет совсем недолго, и, если не успеешь его сорвать - пропадет до следующей Купальской ночи.
Но, едва они сделали первый шаг, будто из-под земли выросла перед ними нечисть лесная. С визгом скрючивали когтистые руки низкорослые кикиморы, ожившими замшелыми корягами вздыбились шишиги, противно хлюпали болотники, пытаясь сделать землю зыбкой под ногами неосторожных людей. Насмешливо хихикали духи, любившие сбивать путников с дороги - Встрешник, Манила, Аука, Блуд, и другие, мало кому известные по именам. Они кивали и манили к себе князя и девушку, показывая, где будто был выход, но там, куда ни оглянись, тоже толпилась нечисть. И во главе всего этого сборища возвышался двухсаженный Леший, похожий не то на исполинского человека, одетого древесной корой, не то на дерево с огромными дремуче-зелеными глазами.
У князя Бориса разом пересохло в горле. Как назло, из головы вылетели все заклятия против нечисти. Всплыло только в памяти, что следует очертить себя кругом, за который нечисть не может перейти. Лучше всего - мечом или еще чем-нибудь железным. У стоявшего обнаженным князя не было, конечно, никакого оружия. Схватив валявшуюся рядом ветку, он торопливо начертил ею круг на земле. Нечисть остановилась, не смея приблизиться к ним. Теперь надобно было что-то сказать, чтобы пройти дальше, и он начал, надеясь, что в Купальскую ночь и такое заклятие подействует:
"Мы - сварожьи внуки, не в неурочный час сюда пришли,
Мы омылись Купальской водой, прыгнули через священный костер -
У вас нет над нами власти!
Великие небесные Боги оберегают нас:
Отец Сварог и Перун Громовержец,
Даждьбог - Красное Солнце и Велес, Хозяин Лесов,
И светлый Купала, владыка сегодняшней ночи,
А у вас нет над нами власти!"
Ночь и вправду благоприятствовала им, потому что случайно произнесенные слова подействовали, как настоящее заклятье. Нечисть с визгом провалилась сквозь землю так же внезапно, как и появилась. Леший поглядел на человеческую чету и скрылся в зарослях.
Переведя дух, Борис с Веселиной бросились к папоротнику. Нельзя было терять время: цветок уже раскрылся и наливался жаром.
Но не успели они добежать, как путь им отрезала стая волков. И опять непонятно было, откуда они взялись, может, снова из-под земли. Целая стая, куда ни взгляни - справа, слева, сзади! Тут уж круг не защитит. Огромные волки, призрачно светящиеся в темноте. Вот один из них сел и жутко, заунывно завыл, открывая длинные клыки. Затем вся стая подхватила его леденящую песню.
Но Веселина вспомнила, как совсем недавно выстояла перед медведем, и страх ушел. Не так уж и грозны волки по сравнению с косолапым. И люди вольны просить о помощи против нечисти!
На медной цепочке у нее всегда висел оберег - кусочек лосиного рога, зашитый в бересту. Веселина высоко подняла его и смело шагнула вперед.
- Батюшка Небесный Лось, взгляни с неба, оборони свой род!
И словно глухо затрещало что-то на небесном своде, обрушилось вниз непредставимо огромным скачком. Затем вдалеке раздался трубный рев и гулкий топот, словно огромный зверь мчится через лес.
И волки жалобно заскулили, а затем пропали, будто их и не было. Тут же стих и громовой топот. Только звезды на рогах Небесного Лося засияли ярче.
Уже совсем рядом с папоротником навстречу Борису с Веселиной появились призрачные фигуры. В прозрачных рубищах, на которых ярко блестели пятна крови, со свернутыми набок головами и совсем без головы, они беззвучно заскользили навстречу. Но этим хватило немногого: едва осмелевший князь решительно произнес: "Убирайтесь прочь! Мы не боимся вас!" - и призраков втянула земля.
Наконец, они упали на колени у пышного огненного цветка, распустившегося во всей красе. Он не был похож ни на розу, ни на мак, ни на лилию, хотя, как и они, имел крупные лепестки, раскинувшиеся по сторонам. На мак он больше всего походил огненно-алым цветом, но разве цвет мог исчерпывающе описать его! Казалось, что он и вправду состоял из пламени, переливающегося всеми оттенками, так что трудно было глядеть на него. Стояла еще глухая ночь, но куст папоротника и заросли вокруг зазеленели, как днем, освещенные его светом. От цветка исходил жар, так что боязно было протягивать к нему руки. Не иначе, как луч солнца породил его для одной-единственной ночи в году!
- Сделаем вместе? - прошептала Веселина.
Борис кивнул, и они вместе взялись за крупную чашечку огненного цветка, отделяя его от стебля. Боли от ожога не почувствовали, но рукам стало горячо, будто их окунули в горячую воду, такую горячую, что едва можно выдержать.
Цветок вспыхнул и погас, вместе с ним исчез и чудесный свет. Зато Бориса с Веселиной прожгла насквозь горячая волна, словно они опять прыгали через костер, и стала разгораться все сильней. В этом внутреннем пламени перед ними открылся иной свет, куда более яркий. Они видели все, что происходит в лесу, яснее, чем днем, могли проследить каждую тропинку, след каждого обитателя леса, каждый укромный уголок, куда не заглядывают люди. Весь лес, от дуба-великана до малой травинки, от гнезда лесной горлицы на ветке до незаметной мышиной норки под корнями, лежал перед ними, как на ладони, и обо всем они могли рассказать. Теперь им уже не страшны были призрачные стражи: если бы захотели, могли бы сами ими повелевать. Борис едва успел подумать, что хорошо бы взглянуть с высоты птичьего полета, и его обострившееся зрение сразу показало ему весь След Небесного Лося, куда яснее, чем ему показывали с увала. Вот это да!.. Помимо всего прочего, он увидел сквозь землю в лесу у Горелых Выселок зарытый сундук с драгоценностями и иноземными монетами, а возле него - скелет человека с раскроенным черепом. С первого взгляда князь точно узнал, что этот клад некогда зарыли разбойники, положив для охраны одного из своих; но владеющим волшебным цветком страж клада не страшен. Но это прошло мимо его сознания, так велики были радость и изумление от всего, что теперь узнавалось заново. Вот она - величайшая тайна Купальской ночи!..
Насладившись новыми непередаваемыми чувствами, Борис с Веселиной вновь бросились друг другу в объятия, заново узнавая себя и друг друга. Когда очнулись, уже брезжили предрассветные сумерки, и в них могучий папоротник показался простым, скучным и разлапистым, словно ничего не произошло.
Князь Борис приподнялся на локте, ошеломленно озираясь.
- Огненного цветка-то нет! Так мы его все-таки упустили, или как?
И тут же обнаружил, приглядевшись, что может теперь свободно видеть в темноте - во всяком случае, он ясно разглядел мягкую улыбку Веселины, ее смеющиеся глаза.
- Нет, - она коснулась ладонью следа на его груди, будто от ожога, в точности повторяющего очертания огненного цветка. Затем показала точно такой же меж своих молочно-белых грудей. - Я думаю, он теперь навсегда останется с нами!
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #41 : 08 Апр, 2019, 04:36:46 »

Вот это да! Огненный цветок! Вообще-то папоротник не цветёт, но это в нашем мире. А в мире сварожичей может и цвести. И клад, возможно, в будущем пригодится.
А Лихо в купальскую ночь, выходит, прячется?
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #42 : 08 Апр, 2019, 21:13:09 »

Большое спасибо Вам, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Вот это да! Огненный цветок! Вообще-то папоротник не цветёт, но это в нашем мире. А в мире сварожичей может и цвести. И клад, возможно, в будущем пригодится.
А Лихо в купальскую ночь, выходит, прячется?
Ну так фэнтези у меня, или где? Здесь много чего бывает. ;)
А Купальская ночь еще не закончилась. И что-то может еще произойти...

Глава 10. Упредить врага
Как ни долго длилась волшебная Купальская ночь, все же еще не совсем кончилась, когда Борис с Веселиной вернулись на луг. Оба были полны тихого ликования, какое бывает у людей, неожиданно прикоснувшихся к волшебству. О том, что им довелось пережить, не расскажешь людям, не испытавшим подобных приключений. Они шли быстрым, скользящим шагом, едва касаясь земли босыми ногами. Им даже между собой не хотелось говорить сейчас. Оба сейчас готовы были без слов угадать, что на уме друг у друга.
На лугу еще продолжались праздничные гулянья. Никто не уходил домой до рассвета, всем хотелось показать, что им ничего не стоит плясать и веселиться всю ночь напролет. Стали появляться из леса и влюбленные парочки, усталые и бледные, с синевой вокруг глаз и блуждающей улыбкой на устах.
Когда появились князь с Веселиной, к ним подошел высокий и крепкий парень, широко ухмыльнулся, попытался обнять девушку.
- Веселина, какая встреча! А я-то думал, куда ты пропала... Пойдем к нам, поиграем в горелки!
Бориса охватил гнев. Что этот наглец себе позволяет, приглашать Веселину, как будто его вовсе нет рядом с ней! Он шагнул вперед, сжав кулаки. Парень был на голову выше него и вдвое шире в плечах, но это ничего не меняло. Придется с ним драться, как подобает мужчине, не пользуясь княжеским званием.
К счастью, Веселина поняла, к чему идет дело. Увернулась, не дав себя обнять высокому парню. Проговорила холодно и язвительно:
- Ты, видно, совсем захороводился в эту ночь? Не видишь разве: я уже занята!
И, взяв Бориса под руку, удалилась с ним прочь, не оглядываясь.
В князе еще клокотал непривычный ему самому порыв к драке. Он был готов защищать свою подругу - свою жену после этой ночи, - от любого соперника. Но она и сама неплохо умела за себя постоять, в чем он убедился еще раз.
- Кто такой этот парень? Тебе что, он не нравится? - поинтересовался он тихо, когда отошли подальше.
- Это Богдан, сын Жадана-мельника. Неплохой, в общем-то, парень, только очень уж заносчив и самонадеян. Ведь не кого-нибудь, а саму посадникову Беляну во время праздника в лес увел! Зачем еще и меня отбивать?
Князь даже споткнулся, услышав о внучке посадника.
- Он был с Беляной? Ты уверена?
- Я сама видела, как они уходили вместе еще с хоровода. Не иначе, Беляна искала утешения после того, как некий князь выбрал не ее...
Борис только хмыкнул в ответ. Не иначе, как солнечный жар хоть немного обжег в эту ночь даже холодную Беляну, если она настолько потеряла осторожность. Впрочем, его не очень-то волновали похождения внучки посадника, и он лишь порадовался, что теперь не так-то просто будет предлагать ее князю в невесты.
Отыскав свою одежду, они с Веселиной устроились поудобнее на опушке леса, под сенью высокого ясеня. Все невероятные приключения минувшей ночи вдруг дали о себе знать. Навалилась усталость, обоим захотелось спать. Борис улегся на траву и сразу закрыл глаза, а рядом устроилась Веселина, положив голову ему на плечо. Спали недолго, но крепко, их не беспокоили даже крики и смех еще игравшей на лугу молодежи.
Вдруг пронзительный страшный вопль резко вырвал их из сна. Они подскочили, ничего не понимая спросонья. Крик все продолжался, полный ужаса, он звенел, как предсмертный вопль зайца, схваченного совой. Трудно было поверить, что он доносится из человеческой глотки. Ему вторили и другие, почти такие же дикие. Люди разбегались с праздничной луговины кто куда, с треском ломая кусты.
Какая-то девушка подскочила к Борису с Веселиной, ухватилась за дерево, чтобы не упасть. Ее била дрожь, лицо сделалось белее мела, глаза распахнулись в пол-лица.
- Там!.. Там!.. - проблеяла она, показывая дрожащим пальцем на луговину.
И в той стороне, куда показывала она, Борис с Веселиной увидели, выглянув из укрытия...
По вытоптанной за ночь луговине метался один только человек, словно пытаясь оторвать от себя тяжкий гнет, придавивший плечи, и кричал, кричал... Он повернул к ним лицо, искаженное смертельным ужасом, и князь едва узнал в нем Богдана - того самого парня, только что красовавшегося, не сомневаясь в своей силе и неотразимости.
На плечах у парня и впрямь сидело, обхватив за шею костлявыми руками, жуткое существо. Похоже больше всего было на высохший скелет женщины, в обрывках одежды, нисколько не скрывающих кожу да кости. Седые космы стояли дыбом на ее голове. В лицо существу никто не мог бы взглянуть без содрогания: сморщенное, высохшее, оно было пересечено страшным багровым шрамом, проходившим прямо через глаз. Зато второй глаз, огромный, выпученный, налившийся кровью, против воли видевших притягивал их взоры.
- Лихо Одноглазое! Лихо оседлало Богдана! - кричали люди, спасавшиеся бегством.
- Великие Боги, спасите нас! Батюшка Небесный Лось, оборони нас! - со всех сторон слышались жалобные стоны.
Борис с Веселиной не побежали прочь, как многие другие, но и помочь ничем не могли. Словно какая-то сила пригвоздила их к месту, они стояли и глядели, не в силах отвести глаз, и не смели даже дышать.
Долго метался Богдан, пытаясь сбросить с себя Лихо. Сперва кричал, не помня себя от ужаса, потом, сорвав голос, только хрипел. Изо всех сил старался оторвать от себя костлявые руки, но те лишь крепче впивались в горло, грозя совсем перервать дыхание. Лихо казалось тощим и легким, с виду ничего не стоило справиться с ним. Однако здоровенный парень, легко таскавший десятипудовые мешки на отцовской мельнице, никак не мог разжать его смертоносных объятий. Он метался из стороны в сторону, встряхивался, бился о деревья, желая сбросить мучительницу, но та сидела у него на плечах как влитая. Наконец, Богдан, как необъезженный конь, упал на землю и стал кататься, словно больной падучей. Но и тут Лихо не оставило его. Лишь крепче стиснуло парню горло, по шее его потекла кровь. Лицо стало синеть, глаза вылезли из глазниц.
Внезапно, собрав последние силы, Богдан вскочил на ноги и бросился к реке, ломая камыши, точно слепой. Раздался оглушительный плеск, и все стихло.
Повисла оглушительная тишина, невероятная, какой всегда кажется сразу после большого несчастья. У всех в ушах еще звенели крики несчастного Богдана. Страшно было и взглянуть, что случилось с ним.
Когда отпустило оцепенение, Борис с Веселиной первыми бросились к реке. Долго вглядывались в расходящиеся по воде волны - не мелькнет ли русая голова Богдана?.. Но все было пусто; скоро утихли и круги на воде. Одна лишь ровная речная гладь, в которой отражались розовые краски зари.
Да еще немного погодя князь с девушкой увидели, как над водой поднялось, вроде бы, туманное облачко, вытянулось и обрело форму, напоминая очертания того кошмарного существа, но пока еще неосязаемые, прозрачные. Оно взмыло и полетело прочь, к лесу. Борис  и Веселина тревожно переглянулись: неспроста им удалось ее разглядеть, волшебный дар цветка папоротника проявлял себя.
Далеко не сразу осмелились подойти обежавшие от Лиха. Долго глядели на реку, осмысливая случившееся. Хоть и привыкли овражане жить под Лихом, как под нависшим топором, но такое в голове не укладывалось.
- На месте Богдана любой из нас мог быть!..
- Не любой: мы очищение водой и огнем прошли, а его в это время не было, вот его Лихо и оседлало, - заспорили в толпе.
- Но все равно: даже старики не рассказывали, чтобы Лихо являлось в самую Купальскую ночь!
- И впрямь не бывало такого! Совсем обозлилось проклятое...
- А Богдан все-таки молодец: утянул нечистую с собой в воду...
- Чего там! Если бы утопил, только Лихо разве утопишь? Непременно еще кому-нибудь на шею сядет!
- Хоть бы привел Небесный Лось кого-нибудь, кто одолеет злосчастье наше!..
Слушать их причитания было тяжело князю Борису. Их надежды, что кто-нибудь победил Лихо, отзывались в душе горькими упреками. Хоть прямо его не называли, но кто же, как не князь, обязан защищать свой народ от любого врага, внешнего и внутреннего? Только лишь за это ему полагается и почет, и честь. А, если он лишь наслаждается своей властью, лакомится сладкими подношениями, и ничего не делает взамен - это не князь, а пиявка, не лучше недавно изгнанного с позором Лисовца, и заслуживает того же. Но что он может придумать, если неизвестно даже, как можно одолеть Лихо?.. Неужели он так и не сможет ничего сделать для своего нового княжества, подарившего ему Веселину?
Вспомнив о девушке, Борис тут же перестроился на совсем иной лад, вроде бы, никак не связанный с последними событиями, но на самом-то деле, для него имевший к тем прямое отношение. Ухватив Веселину за руку, он вдруг с необычной решимостью повел ее в город.
- Пойдем к твоим родителям! Скажем все как есть, хватит скрываться!
- О чем ты? - не поняла Веселина, у которой сейчас на уме была лишь страшная гибель Богдана.
Князь дико взглянул на нее, ведя с собой дальше.
- Руки твоей у родителей просить буду! Сам себя сосватаю. Пусть готовятся к осени, пока не вздумали тебе искать другого жениха. Если они согласятся, значит, сумеем одолеть Лихо!..
Но перед избой Незвана необычная вспышка решимости оставила князя. Когда хозяин с хозяйкой вышли на крыльцо и замерли, увидев, кто пришел к ним об руку с дочерью, Борис тоже смутился, не зная, что сказать. Следовало вежливо и не роняя своего достоинства, заверить их, что всегда будет любить Веселину. А у него, как назло, пересохло в горле, совсем как в день приезда в Овраж, и в голову не приходило ничего умного. Того и гляди, еще веки станут дергаться, как в детстве.
- Здравствуйте, хозяева любезные! Мир вашему дому! - приветствовал он родителей Веселины. - Мы... Мы вот с вашей дочерью надумали...
- Мы хотим пожениться! - вмешалась девушка, придя ему на помощь.
Внезапное сватовство самого князя застало врасплох всю семью, и теперь уж молчание грозило затянуться совсем надолго. Наконец, Чернава первой собралась с мыслями, но, более умудренная опытом, чем ее дочь, не заговорила первой, а незаметно подтолкнула мужа, прося вмешаться.
Опомнившись, Незван прочесал бороду пальцами, как гребнем, и произнес осторожно:
- И тебе здоровья на много лет, княже! Так что ты сказать-то хотел? Или шутишь с нами?
- Нет, не шучу, - на этот раз Борис отвечал твердо. - Мы с вашей дочерью Веселиной хотим пожениться. А вернее, мы уже супруги: Купальская ночь поженила нас. А теперь пришли просить вашего благословения.
Он распахнул ворот сорочки и показал отпечаток огненного цветка у сердца. Веселина, подумав, тоже позволила увидеть свою отметину.
- Сами Боги нас поженили, батюшка, мама. Они нам дали пережить вчера много необычного...
- Если так, то не на крыльце же вести такую беседу, - наконец, решился глава семьи. - Ступай в избу, княже. Если не погнушаешься нашим достатком, расскажешь, как у вас вышло и к чему...
В избе его посадили на лавку в Красном Углу, где полагалось сидеть почетным гостям. Вся семья собралась поглядеть: диво-то какое - князь, и вдруг пришел к ним в избу свататься к Веселине! Даже неугомонные озорники братья притихли, как будто не верили, что все наяву.
Чувствуя почти настоящую боль, как от укусов муравьев, от слишком пристальных взоров, князь Борис рассказал, сбиваясь, как нашел Веселину на вечеринке, и как дальше все складывалось между ними. Веселина, сидевшая напротив, между отцом и матерью, помогала ему, когда он не находил слов, а затем подошла и села с ним рядом, как бы показывая,  что у них все решено твердо.
- Дочка, а как в княгинях-то жить, думала? - всплеснула руками Чернава. - Это ведь не только жемчуга носить, на золоте пить-есть! Чтобы править людьми, много знать нужно. Справишься ли?
- Она-то справится, - засмеялся Борис, любуясь гордо зардевшейся невестой. - Скорее уж я не смогу быть князем.
Поговорили еще некоторое время, приглядываясь друг к другу. Заметно было, что Незван с Чернавой, осторожные, как все овражане, не знают пока, как им говорить с будущим зятем, так что по возможности изъяснялись коротко, когда уж совсем без слов никак. Хозяйка еще и тревожно оглядывалась по сторонам: нет ли в избе какого беспорядка, что стыдно показать высокому гостю? Не слишком ли мала и тесна изба, не побрезговал бы князь, увидев, где живет невеста!
А Борис, уютно прислонившись спиной к горячей печи, и не думал искать недостатки в жилище гончара. Самым главным было, что здесь родилась и выросла Веселина, здесь все было наполнено ее присутствием, а больше ему ничего не было нужно.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #43 : 09 Апр, 2019, 04:42:05 »

Злющее какое Лихо! И наглое: разделаться с человеком собственноручно в Купальскую ночь, на глазах у других! Интересно, а если условие исполнится и проклятие развеется, что станет с самим Лихом? Тоже развеется?
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Цветок папоротника
« Ответ #44 : 10 Апр, 2019, 20:54:28 »

Спасибо, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Злющее какое Лихо! И наглое: разделаться с человеком собственноручно в Купальскую ночь, на глазах у других! Интересно, а если условие исполнится и проклятие развеется, что станет с самим Лихом? Тоже развеется?
Злится на Бориса с Веселиной, а отыгрывается на окружающих. И заодно запугивает народ.
Лучше на всякий случай что-то понадежнее припасти против нее, а то мало ли что...

Но ошибся бы тот, кто счел, будто князь Борис, поглощенный мечтой вскоре взять в жены любимую девушку, забыл о Лихе Одноглазом. Его появление в ночь Купалы и страшная гибель Богдана поразили князя, и он без устали старался выяснить, как можно одолеть овражское злосчастье. Однако ничего не удавалось узнать.
И к семье своей невесты Борис однажды вечером приехал на ужин, поглощенный все теми же печальными раздумьями. Он ел заботливо приготовленное угощение, почти не замечая вкуса, а после ужина проговорил с тоской:
- Кого бы я ни спрашивал о Лихе, все чураются и шарахаются прочь, как будто я - и есть нечистая! Никто не может поведать ничего нового, откуда оно взялось и почему навалилось на Овраж. И все говорят, будто Лихо нельзя убить. Некоторым счастливцам разве что удавалось обмануть и отвести его прочь, но не остановить навсегда. Оружие не берет, река - я сам видел, - тоже не взяла...
За столом сидела вместе с князем вся семья: сам Незван с женой, Веселина, младшие дети, тщательно умытые и причесанные, видимо, наученные вести себя тихо в присутствии будущего знатного родственника. Здесь же, рядом с дядей, сидел и Дубок, чуть ли не больше всех гордившийся тем, что князь решил жениться на его двоюродной сестре.
Подав знак старшей дочери, Чернава принялась убирать посуду со стола. Между тем ее муж проговорил в ответ на жалобы Бориса:
- Видишь ли, князь: если бы мы знали, как одолеть Лихо, сами бы давно разобрались с ним...
На бледном лице Бориса вспыхнул неровный румянец: ему почудилась скрытая насмешка в таком ответе будущего тестя. Он вздохнул, поймав взгляд Веселины, обернувшейся к нему от мисок и блюд, которые мыла со щелоком в тазу с горячей водой.
- Но ведь теперь мой долг - хоть что-то сделать! Должен быть какой-то выход. Всякое чудовище хоть чем-нибудь можно победить, надо лишь узнать его слабое место. Но как его найти - помоги нам Небесный Лось! - Борис рассеянно намотал на палец прядь своих белокурых волос, едва не выдергивая их. - Я просмотрел все летописи, разговаривал с овражскими старшинами и с волхвами. Никто ничего не знает, никто даже не упомянул, чтобы хоть предки их рассказывали, как можно победить Лихо.
- Ну, басен у нас таких и вправду не рассказывали, - отозвалась Чернава, тоже оглянувшись от своих мисок. - Люди слишком привыкли остерегаться, чтобы дразнить нечистую даже в шутку. Да и волхвы у нас научились не брать на себя слишком много, ведь победы и им не одержать. У нас в Овраже своя мудрость: держаться тихо, не лезть на рожон. И тебе бы, князь, с моей дочкой, осторожность не помешала.
- Не беспокойся, матушка, - тихо пообещал князь. - Я и так осторожен. Наобум прыгать не стану... Но неужели в Овраже никто и никогда не искал способа одолеть Лихо?! Этого просто не может быть! От болезней люди ищут лекарства, от врагов - оружие и крепостные стены, наверняка и тут думали о защите...
Тут впервые вмешался Дубок, прожевав последние блины с вишневым вареньем.
- Вообще-то... Есть старик один, он, как говорят, еще до нашего рождения изобретал оружие на нечистую, мечтал покончить с ней. Вроде бы, она у него отняла кого-то близких. И сам он говорил, что даже нашел, только ему никто не верит.
Старший из двоюродных братьев, Нелюб, вдруг презрительно фыркнул:
- Это ты о Судиславе, что ли? Да он просто свихнулся, так все говорят. Живет один на погребальном костровище, разговаривает с березой, держит ручного ворона. Ну что он может знать?
Мальчику очень хотелось принять участие в беседе взрослых, как равный, и он надеялся привлечь к себе внимание, но дождался лишь отцовского подзатыльника. Отвесив его, Незван произнес назидательно:
- Говори уважительней о старших, и не лезь, когда тебя не спрашивают! Старик Судислав, как говорят, вправду пережил в молодости большое несчастье. Но я не знаю, может ли он помочь твоим поискам, князь...
- Это неважно, - Борис заметно приободрился, получив зацепку. - Благодарю тебя, Дубок! Может быть, ты уже второй раз выручаешь меня. Значит, завтра с утра поедем к этому Судиславу. Если даже он впрямь не в себе, может поведать что-то важное.
С утра князь вместе с Дубком и Веселиной поехал искать загадочного Судислава. Тот, как оказалось, жил возле реки на Пустом Мысу, где, кроме него, никто не селился. Издалека первым делом виднелась береза: стройная и белая, с раскидистой кроной выросшего на просторе дерева, она склоняла почему-то нижние ветви к покрытому цветами холмику у подножия и тихо шелестела на ветру. На вершине березы сидел большой черный ворон. Увидев всадников, он взлетел и, тревожно каркая, полетел в сторону избушки, стоявшей поблизости.
Собственно, это была даже не избушка, а хижина из сложенных кое-как бревен и жердей, без единого окошка, с покосившейся крышей и криво повисшей дверью. Видно было, что здесь живет одинокий человек, мало в чем нуждающийся и, скорее всего, вовсе не заботящийся о будущем: жив сегодня - и ладно, а завтра будь что будет. Впрочем, на вбитых в землю колышках сушился рыбацкий невод, а за хижиной на вскопанном клочке земли росли какие-то овощи. Кем бы ни был здешний обитатель, но он, очевидно, полагался только на себя, и не рассчитывал ни на чью помощь. Ни собаки, ни скотины дворовой вокруг было не видать.
Сам хозяин оказался тут же, в своем огороде, - впрочем, огородом это вряд ли можно было назвать, потому что никакой ограды вокруг нескольких грядок как раз не имелось. Услышав карканье ворона, он распрямился, отер испачканные землей руки. Оказался очень высоким, еще прямым и жилистым, с длинной седой бородой, подвязанной кожаным ремешком. Ворон доверчиво сел к нему на плечо и прокаркал что-то. Будто понимая его, старик оглянулся и увидел всадников, и подошел к ним. Лицо его было мрачным, словно он никогда не улыбался. Ходил он босиком, и оттого почти неслышно. На нем была длинная белая рубашка до колен, в пятнах от земли и зелени, и такие же штаны некрашеного полотна.
- С чем пожаловали без приглашения? - сразу спросил старик, не здороваясь и не спрашивая имен.
Стоявший позади князя Дубок виновато вздохнул: мол, лучшего приема и ожидать не приходилось. Но Борис уже соскочил с коня и показал старику корзину со снедью, притороченную к седлу.
- Здравствуй, дедушка Судислав! Мы к тебе пришли по важному делу. Принесли тебе подарки и угощение: тут и мясо, и рыба копченая, и свежий хлеб, пироги, молоко, творог, мед. Если захочешь, велю починить тебе избу. Я - князь Овражский, Борис Градиславич.
Старик равнодушно взглянул на корзину со снедью и невозмутимо выслушал княжеские обещания. Он задумчиво гладил пальцем сидевшего на плече ворона, который пронзительно каркал, волнуясь от присутствия посторонних.
- Князь, говоришь? Не признал тебя: я редко выхожу на люди. Подношения твои мне не нужны, довольно того, что есть. А ради какого это дела я тебе понадобился, князь?
- Для большого дела, важного всему Овражу, дедушка Судислав, - тихо заверил Борис. - Говорят, ты знаешь, как одолеть навсегда Лихо Одноглазое?
От одного этого слова загорелое лицо старика резко побелело, исказившись таким ужасом, словно перед ним воочию предстал ужас Овража. Теперь стал заметен длинный белесый шрам, идущий по его шее, уходя за ворот сорочки. Чтобы устоять на ногах, Судислав схватился обеими руками за гладкий ствол березы.
Заботливая Веселина подбежала поддержать старика, но тот выпрямился сам, гладя обеими ладонями березу, точно живое существо.
- Ты не знаешь, о чем просишь, князь, - произнес он печально и сурово. - Занимайся лучше своими княжескими заботами. И молись, чтобы Лихо никогда не явилось к тебе!
- Я уже видел, как оно насылает беды; видел и в собственном облике, - тихо, но упрямо возразил Борис. - Совсем недавно, в Купальскую ночь, оно при всем народе оседлало парня и гоняло, пока тот не утопился. Оно становится все наглее. Я, князь, должен остановить его, иначе оно погубит еще многих. Помоги, дедушка Судислав, если знаешь способ, во имя Небесного Лося!..
А Веселина поглядела на усыпанный цветами холм и тоже осторожно коснулась теплого белого тела березы, пониже того места, где прикасался старик.
- Дедушка Судислав, ведь и ты, говорят, пережил по вине Лиха большое несчастье. Неужели ты согласен позволить, чтобы и дальше оно мучило людей?
Лицо старика вновь исказило страдание, в его темных глазах, только что казавшихся совершенно мертвыми, плеснулась боль. Он снова коснулся березы руками и лбом.
- Что ты говоришь, милая? - не сразу стало ясно, что он советуется с деревом. - Ты думаешь, можно довериться таким непрошеным гостям? Тебе нравятся эти молодые люди? Ты говоришь, у них может получиться? Ну что ж, может быть, и вправду Небесный Лось их привел не зря... Даже хорошо, что я могу, наконец-то, все поведать людям. Они долго не желали меня слушать... А теперь уж мне все равно. Скоро, должно быть, и я приду к тебе в Ирий!..
Князь и его спутники терпеливо ждали, пока Судислав наговорится с березой. Что-то жуткое было в его беседе с деревом, как с человеком, так что комок подступал к горлу. Даже ворон, опять перелетев с хозяйского плеча на ветку, теперь молчал. Лишь береза тихо шелестела на ветру, ласково касаясь листьями лица и плеч старика.
Наконец, обернувшись к князю, Судислав заговорил горьким, но ровным голосом:
- Я тоже был когда-то молодым и пылким, и думал, что мне все под силу! У меня была невеста, мы жили по соседству и собирались скоро пожениться. Во всем Овраже не было пары счастливее нас, мы только и мечтали о том, как проживем в любви и согласии всю жизнь. Овражане говорят: Лихо преследует тех, кто преступает меру, чрезмерно поднимается над другими. Но я не знаю, чем наша любовь могла кому-то мешать!..
Снова лицо его исказило отчаяние; он сейчас заново переживал страшные события далекого прошлого.
- Словом. однажды мы катались на лодке, вот здесь - у Пустого Мыса. Все было хорошо; она смеялась, мечтая, как пойдет ей алое платье невесты. И вдруг, как коршун, упало ей на плечи Лихо, схватило и переломило шею. Она и вскрикнуть не успела... А меня нечистая ударила костлявой лапой, и я тоже упал, как мертвый, - старик указал на шрам, пересекавший шею и грудь.
Слушавшие его побледнели, представив страшную картину. Веселина закрыла лицо руками.
- Ожив, я похоронил ее вот на этом самом месте, посадил березу возле костровища, да сам и остался здесь жить, - продолжал Судислав скрипучим голосом. - Сперва я тоже мечтал отомстить за ее смерть. Искал способ одолеть Лихо: произносил самые сильные заклятия, раздобывал амулеты против нечисти, сам пробовал волховать, творил разные обряды, заговаривал оружие. Но чувствовал: все напрасно. В таких вещах видишь сразу, получилось или нет. У меня долгие годы ничего не получалось. Но однажды ночью Перун поднял большую грозу: грохот был страшный, и дождь лил как из ведра. А наутро я увидел, что от моей березы ветром сорвало ветку. Она тогда уже большая была, - старик с неиссякаемой нежностью поглядел на белоствольную красавицу. - И меня осенило: вот оно, средство! Я вырезал из ветки нож и заговорил нанести удар проклятому Лиху. Сейчас принесу...
Он повернулся и с нестарческой живостью скрылся в своей хижине. Гостей войти внутрь так и не пригласил.
Вернувшись, Судислав бережно держал на ладонях нож, вырезанный из дерева с большим мастерством и любовью: светлый, гладко оструганный, без единого заусенца, с остро заточенным широким лезвием. Клинок и рукоять были вырезаны из единого куска дерева и плавно переходили друг в друга. На рукояти оставлена была серебристая березовая кора.
- К тому времени, как я сделал его, слишком стал уже был, чтобы воевать с Лихом, - грустно произнес Судислав. - Да и логова его так и не нашел, а само оно ко мне больше не приходит: ему нечего больше у меня отнять. А люди мне не верят... Так что вот, князь, возьми его. Я надеюсь, тебе посчастливится больше. Только помни: он заговорен всего на один удар. А, если ударить им кого-то, кроме Лиха, его сила исчезнет, останется одна лишь заостренная деревяшка. Используй его с толком, князь! Да будут с тобой самые благие Боги!
Борис почтительно поклонился старцу и бережно обернул нож полотенцем.
В ту же ночь на Пустом Мысе разразилась буря. Деревья стонали под ветром, и береза на костровище плакала вроде бы женским голосом. Наутро жителей ближайших изб перебудил ручной ворон Судислава. Как ошалелый, он летал между изб, оглушительно каркал, стучал клювом в оконные ставни. Наконец, люди поняли, что произошло нечто важное, и пошли поглядеть.
Ветхая хижина Судислава была совсем разрушена, ветер разметал обломки на много сажен вокруг. Крыша провалилась внутрь, придавив хозяина. Когда Судислава откопали, он был мертв. На посиневших старческих губах застыла улыбка, впервые за долгие голы.
Как хоронить его, никто даже не сомневался. Рядом с покрытым цветами холмом, скрывающим старое костровище, развели еще один костер, на который возложили тело Судислава. Когда костер прогорел, поверх обгоревших останков насыпали еще один могильный холм рядом с первым. Пока он был черен, но на следующий год, можно верить, и на нем прорастут цветы.
Говорили с тех пор, будто береза, растущая на Пустом Мысе в изголовье двух могил, шелестит на ветру двумя голосами - мужским и женским.
« Последнее редактирование: 11 Апр, 2019, 21:25:39 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)