Спасибо Вам, эрэа
Карса! Вот и случай с родственниками пообщаться Яргородцу выпал. Интересно на выросших сыновей Радвиласа посмотреть. Или услышать.
Все, что пожелаете, специально для Вас!
Глава 27. Новые союзники и противникиТемноборск, лежавший далеко к полунощи и закату, на границе с Влесославлем, встретил Лютобора Яргородского многочасовым моросящим дождем. Небо сплошь было затянуто серыми тучами. Они клубились, пухли, наползали друг на друга и истекали нескончаемым дождем, навевающим уныние. За серой завесой дождя не видно было города, чтобы разглядеть его, пришлось подъехать вплотную, лишь тогда он будто вынырнул из тяжелых туч.
Яргородец заранее послал вперед вестника, сообщая о себе князю Саулису. Поэтому тот выехал встретить гостя за городской стеной. Разглядев сквозь мокрый полог туч группу всадников, Лютобор остановил взор на переднем из них, сидевшим на буланом коне, облаченном в доспехи, но без шлема. Каким-то сделался его двоюродный брат, с которым виделся последний раз при осаде Чёрна, до того, как Саулис уехал править Темноборском? Сильно ли изменился с годами? Пойдет ли под медведицкие знамена?
Приблизившись, Яргородец поразился, до чего Саулис сделался похож на своего отца. Просто вылитый князь Радвилас, каким тот был под Чёрном! То же узкое удлиненное лицо с крупным носом, губы почти скрыты под пушистыми усами, спускающимися вниз. Такие же светло-русые волосы до плеч, только у Саулиса сейчас промокли от дождя, будто водоросли. А самое главное - ярко-зеленые глаза, обычные для рода Алджимантаса, но редкие у других. И взгляд тот же - цепкий, острый и пристальный, как у пардуса на знамени Литтского княжества.
- Рысь помнишь? - спросил Яргородец на литтском наречии, подъехав совсем близко.
- Лютобор! - глухо воскликнул темноборский князь, словно до той минуты не мог вполне поверить, кого видит перед собой.
Сколько лет прошло с тех пор, сколько довелось пережить тому и другому, что не каждая человеческая жизнь вместит! А вот стоило припомнить случай из их далекого детства - и будто разом слетели с них обоих прожитые годы и заботы, и обоим показалось, что они всегда оставались братьями. Они крепко обнялись, потом отстранились, рассматривая друг друга.
- Хорош! И не постарел совсем! - воскликнул Саулис. - Никак, секрет вечной молодости открыл, ведун?
- Если бы я его открыл, был бы уже богаче всех государей на свете, и где-нибудь в уединенном дворце обитал, а не мок под дождем на дорогах, - отшутился Лютобор. - Впрочем, тебе он бы все равно не скоро понадобился, ты совсем и не изменился с последней нашей встречи под Чёрном.
- Порода наша такая, что годы не скоро берут: отец мой тоже до последнего выглядел моложе и крепче своих лет... Нет, но кто бы мог подумать, где нам доведется встретиться! Оба далеко заехали от родных мест, - проговорил Саулис, качая головой. - Признайся, заранее и ты бы такого не предсказал!
- Настолько заранее - нет, конечно, - согласился Яргородец. - Но все-таки Боги когда-то дали мне понять, что нам придется быть заодно.
Старший сын князя Радвиласа только махнул рукой.
- Об этом после. Лучше о себе расскажи, как у тебя дела. Слышал, ты теперь воеводствуешь у медведицкого князя.
- Да, и по его просьбе я и приехал к тебе, Саулис. Великий медведицкий князь Лютобор Тихомирич глубоко сочувствует тебе в твоих утратах. Он всегда ценил выучку и умение литтских воинов, и надеется впредь видеть их друзьями, а не врагами.
Саулис встрепенулся, внимательным взором окинул родственника, как бы желая убедиться, что у того на уме, не с лисьей хитростью явился ли? Потом широко взмахнул рукой, предлагая въехать в открытые городские ворота.
- Получается, ты как раз вовремя приехал, Лютобор. Я тут пригласил к себе брата младшего, Линаса, посоветоваться, что делать нам дальше. Через несколько дней он приедет, тогда обо все поговорим как следует, чтобы дважды не повторять. Пока что погостишь у меня, как подобает родичу. Ведь сколько лет уже мы не виделись, а!
- Да, конечно, - рассеянно проговорил Яргородец, думая о том, какие превратности судьбы порой сводят людей между собой. Унаследуй Саулис, как полагалось по старшинству, отцовский трон, и они вполне могли бы никогда не встретиться, а если бы встретились, то совсем не так сердечно. А теперь, благодаря старческому капризу князя Радвиласа, Сварожьи Земли могут склонить на свою сторону Саулиса с Линасом, что иначе сделались бы их противниками...
Проехав с темноборским князем по городу, Лютобор убедился, что там, вроде бы, неплохо обстоят дела. На улицах звучала и сварожская, и литтская речь, в одежде виденных им жителей также смешивались оба начала. Рядом с обычными избами попадались иногда круглые постройки с плоской крышей, у бедняков соломенной или тростниковой, на богатых усадьбах - покрытой красной черепицей. Древний сварожский город, откуда происходила родом супруга Святослава Храброго, сильно изменил свой облик. Однако упадка не чувствовалось, местные жители, сколь успел заметить Яргородец, не бедствовали. Да и в дороге он, несколько раз останавливаясь в селах, осторожно расспрашивал местных поселян, выясняя, что за человек князь Саулис, и не слышал о нем худого.
Как бы там ни было, но он принял Лютобора по-братски. Первым делом познакомил со своей семьей. Жена Саулиса была сварожанкой, темноборской боярышней, и дома разговаривали в основном на сварожском наречии.
Старший сын Радвиласа, стараясь показать себя гостеприимным хозяином, устраивал щедрые пиры, приглашал на охоту, которую сильно любил еще с детских лет - благо, в темноборских лесах водилось разного зверья никак не меньше, чем вокруг Айваре.
На пятый день приехал второй сын Радвиласа, Линас. Он был похож на брата, только чуть ниже ростом, коренастее и плотнее. Линас также обрадовался, встретив не только родного брата, но и давно не виденного двоюродного. Но теперь уж, как только поутихли восторги воспоминаний о прошлом, пришлось говорить и о будущем.
Как и предполагал Яргородец, у обоих братьев накипело в душе по поводу их брата по отцу Иманта, неожиданно сделавшегося наследником Радвиласа. Сами уже немолодые, с сединой в бороде, они никак не ожидали, что с ними так поступит отец, которому они беспрекословно повиновались всю жизнь.
- Не знаю, чем его очаровал этот балованный родительский любимчик - разве тем, что был всегда при нем и втирался в доверие, в то время как мы правили указанными нам землями, - с негодованием говорил Саулис, остановившись в горнице возле камина, устроенного тоже на закатный лад, вместо сварожской печи. - Правда, отец завещал нам всем, если все же дойдет до борьбы за власть, не поднимать руку друг на друга - спасибо и на том, конечно. Я бы еще понял, если бы он через мою голову передал наследство тебе, Линас - мы почти сверстники, рождены одной матерью и выросли вместе. Но Имант вне всякого порядка наследования!
Более рассудительный Линас проговорил, положив руку на плечо разгневанному брату:
- Не нам судить нашего отца, за что он предпочел Иманта. Мы, сыновья молодости Радвиласа, были для него подчиненными, с нас он всегда требовал без снисхождения, а к детям второй жены, особенно к Иманту, был гораздо мягче. Так бывает у людей, всю жизнь не знавших обычных человеческих слабостей: если со временем у них все же появится слабое место, его уже не преодолеть, оно поглощает целиком. Так, случается, женщина, вышедшая замуж немолодой, не знает удержу в любовных утехах, не узнать становится бывшую скромницу. А то, жадный богач, всю жизнь копивший куны, раз потратится, да и не может уже остановиться, начинает сыпать золотом, пока не разорится. Так и с родительскими чувствами бывает, видимо. Речь не о том, как это вышло. Гораздо важней обсудить, что мы будем делать теперь.
Саулис прерывисто вздохнул.
- Что мы можем сделать, когда у Иманта войск в десять раз больше, чем в наших дружинах, вместе взятых? Для Литтского княжества мы изгои, отрезанный ломоть. Кланяться младшенькому я все равно не стану, да если бы и поклонился, он побоится нас принять. А наши нынешние владения все же чужая земля. Неизвестно, что предпримут теперь коренные сварожане.
Внимательно и молчаливо прислушивавшийся до сих пор Лютобор Яргородский шевельнулся в своем кресле. Только что его будто и не было здесь, словно он исчез, растворился в тени, и братья свободно говорили при нем, как будто наедине. Но вот он поднялся на ноги, и оба литтских князя сразу обернулись к нему.
- Для того я и приехал к вам по поручению великого медведицкого князя Лютобора Тихомирича. Он знает ваши нужды и предлагает вам союз, надеется на ваше мужество и княжескую честь.
- Он предлагает нам на Медведицу придти? - быстро переспросил Саулис.
- Нет-нет: вам ни от чего не придется отказываться. Владейте себе своими землями, как прежде. Темноборск и Дебрянск и впредь останутся закреплены за вашими родами. Только великим князем признаете отныне не айварского, а медведицкого владетеля. И тогда против вас в Сварожьих Землях ни одна собака не гавкнет.
- И воевать придется вместе с медвединцами? - уточнил Линас.
- Не слишком уж часто, лишь когда придется собрать все силы, - заверил Яргородец. - Ваши княжества все-таки не ближний свет, когда там вы приведете войска, все уже закончится. Вот если придется готовиться к действительно большой войне, тогда... великий князь надеется на вашу дружбу.
- Это значит... он на Орду нацелился? - немного охрипшим голосом спросил Саулис.
- На нее, проклятую, - вздохнул Яргородец. - Только скорее не он, а она - на Сварожьи Земли. Мы ухо держим востро, прознали, что Улзий хочет заново Сварожьи Земли покорить, как некогда Ерден-хан. А тогда, если нагрянет, может дотянуться и сюда, не спросит, литты вы или сварожане. Отца вашего, которого и ордынцы побаивались, больше нет, Имант вам не поможет.
Он добился своего - братья переглянулись и задумались над предложением.
- А ты ручаешься, что великий князь сохранит за нами княжеское достоинство? - спросил Саулис, особенно походя сейчас на отца.
Вместо ответа Яргородец вынул из ларца и аккуратно расстелил на столе пергаментную грамоту.
- Прочтите сами, что пишет вам великий князь. Он предусмотрел все, и со всем уважением предлагает вам союз, как храбрым витязям и сыновьям великого литтского князя.
Братья сблизили головы, читая послание Лютобора Медведицкого, думали и размышляли про себя, что оно им сулит. Наконец, Линас осторожно сказал брату:
- Решать, конечно, тебе, ты старший. Но, по-моему, мы ничего не теряем. Мы будем союзниками медведицкого князя, а не подданными. Он предлагает нам с честью послужить Сварожьим Землям - нам, сыновьям своего врага!
- Об этом никто и не вспомнит, если вы примете союз, - тихо заверил Яргоодец.
Еще некоторое время все молчали, ощущая одну из тех судьбоносных минут, что меняют жизнь до неузнаваемости. Наконец, Саулис произнес:
- Ладно, передай великому князю, что мы принимаем союз, и оправдаем его доверие. Как-никак, Сварожьи Земли и для нас не чужие. Полжизни прожито в здешних краях. Дети мои уже по-сварожски говорят лучше, чем по-литтски.
- Моя семья тоже, - согласился Линас. - Да и нам с братом люди даже имена приспособили по-своему, чтобы не считать нас за иноземцев.
- Не слышал об этом, - признался Яргородец. - И как вас теперь звать-величать?
- Брата из Саулиса в Стемира переименовали, - старший сын Радвиласа подтверждающе кивнул. - А меня... так уж вышло, под стать тебе и твоему великому князю - Лютобором.
- О-о, такое имя не зря дается, Лютобор Радовилич! - засмеялся Яргородец, протянув руку двоюродному брату. - Лютых врагов на нашу долю немало досталось, постараемся и мы не оплошать, если доведется схлестнуться.
- А ведь ты мне предсказывал, что мы будем сражаться под общими знаменами, еще когда мы были мальчишками, - припомнил Саулис-Стемир. - Значит, то были медведицкие знамена?
- В то время я вряд ли представлял, где и как это будет, - припомнил Яргородец.- Просто почувствовал, что так станет, да и мне этого захотелось - вот оно и сложилось вместе. А куда судьба забросит, не видел тогда ни в огне, ни в воде.
- Жаль, что тебя не было возле нашего отца, когда он выбирал себе наследника, - проворчал Стемир Радовилич, согласно пословице: "У кого что болит, тот о том и говорит".
Выбрав подходящий момент, Яргородец проговорил вкрадчивым тоном:
- А еще великий князь велел мне передать, что со временем, если Медведица будет стоять и соберет достаточно сил, поддержит вас, коли решитесь бороться за отцовский престол. Не сейчас, конечно, не обессудьте. Подними мы сейчас войска - Орда тут же в спину и ударит. Вот если общими силами с ней справимся - тогда и за Иманта можно будет взяться.
Если удастся одолеть Орду, да если от самих после такого хоть что-то останется! Для слишком еще многих людей в Сварожьих Землях такое обещание прозвучало бы невыполнимым хвастовством. Но для литтских князей, смирившихся уже с изгойством, и такая призрачная надежда была, как глоток воды в жару. Саулис крепко сжал Яргородца в медвежьих объятиях.
- Ах, брат! Ты нас спасаешь! Не стану врать - я не знаю, каким бы соседом я был для Сварожьих Земель, перейди ко мне престол прямо от отца. Ведь и он с вами воевал не от большого зла, лишь ради пользы Литтской державы.
- Это понятно, - кивнул Яргородец. - Князь есть князь, он должен заботиться о своих владениях. Остальные страны его волнуют постольку поскольку. Было бы странно, если бы какой-нибудь правитель о чужих странах пекся больше, чем о своей.
- Но, если вы поможете мне вернуть княжеский престол, я клянусь, что у меня не будет друга ближе Медведицкого княжества! - пообещал князь Саулис.
Яргородец кивнул ему, но тут же усмехнулся:
- Вот мы и поделили медвежью шкуру, остался самый пустяк - добыть ее в лесу!..
Он пробыл в Темноборске еще несколько дней. Братья-князья старались не ударить в грязь лицом: в эти дни провели смотр своих дружин, в которых были и литтские, и сварожские воины. При этом держались те и другие слаженно, умело выполняли любые боевые задачи. Глядя на них, Лютобор радовался, что удалось заручиться поддержкой сыновей Радвиласа.