Спасибо, эрэа
Красный Волк ,Akjhtywbz22, Эйлин, Eliana, Карса Не уверена, что в том мире есть повелители стихий в антропоморфном виде. Хотя, кто знает... Но магия стихий есть.
Про воду хорошо, потому что я тоже водный знак, люблю воду во всех проявлениях. А в этом озере,конечно, купалась. Прототип - Почаевская лавра и источник св. Анны. Верующий из меня еще тот, но магия этого места притягивает, думаю, дело тут не в православии, а куда более древних силах.
– Куда ты теперь, доню? – Алесь внимательно смотрел в лицо девушки.
А и впрямь, куда? К родичам черноградским возвращаться не хотелось. Вряд ли ей там обрадуются. У Златки уже побывала. Назад, в Заозерье? Как там дед Олесько? Матушка Агафья, монастырские сестры, подруги, Шаня? Где Волк? Все еще ищет свою неспокойную ученицу?
- Не знаю… Не поняла пока…
- Ну, все будет хорошо, все будет хорошо, - как заклинание проговорил Алесь. – Утром все поймешь. Пока иди спать. Завтра еще один источник покажу. Там водица тоже особенная.
Данка улыбнулась, тряхнула волосами, подхватила под пузо Рыбака, разомлевшего от обильного ужина. Они остановились на ночлег в хатке на окраине городка. Тут многие кормились тем, что сдавали угол паломникам. Не все хотели ночевать в чистом поле или на шумных постоялых дворах при обязательной корчме, монастыри тоже не могли принять всех, нуждающихся в отдыхе. Для местных лето было порой золотого заработка, многие тянулись успеть посетить святые места до холодов. Но Данка и Алесь нашли приют у людей, которые не собирались наживаться на паломниках. Просто шли по дороге от источника к городку, ведя в поводу Гнедка, и наткнулись на престранное зрелище: посреди пыльного шляха сидел белоголовый мальчонка лет трех. На малыше была только замызганная рубашонка да огромный соломенный брыль. Он пересыпал пригоршни пыли в ручонках и смеялся чему-то своему. Вокруг не было ни души. Девушка склонилась над ребенком:
- Ты кто?
- Бодя, - серьезно ответил мальчик.
- А тут что делаешь? Где твоя мама?
Малыш не ответил, снова засмеялся, выпустил из кулачка струйку пыли, насыпал маленькую пирамидку у ног.
- И что с ним, таким, делать? Небось, родные с ног сбились, ищут.
- Так, давай в седло с ним сядешь, доню, доедем до города, там и спросим.
- Поедешь на лошадке кататься, Бодик?
- Кося! – мальчик пришел в восторг при виде Гнедка.
- И кося, и котя, - подтвердила Данка. – Сейчас поедем твою маму искать.
Мать долго искать не пришлось, уже в первом переулке от домика, утопающего в зарослях мальв, вытирая о передник руки, метнулась всполошенной горлинкой босоногая, загорелая женщина. Достаточно было бросить на нее взгляд, чтобы понять в кого у мальчонки синие глаза и светлые волосы.
- Богдусю, де ж тэбэ носыть, лыха моя годына! Ой, дякую вам, люды добри, лэдь на хвыльку видволиклась, а воно вже за ворота та на шлях.
- Ничего, главное, нашелся, - улыбнулась Данка.
- Так заходьте ж до хаты, мо вам и ночуваты нема де? То в нас зупыняйтнсь. Вечеря вже готова, поимо, чим Бог послав.
Бог послал наваристый борщ, вареники с вишнями, утопающие в сметане, кашу со шкварками, пузатую бутыль настойки на скорлупе зеленых заморских орехов, теплое парное молоко прямо из-под коровы. Пока женщина, назвавшаяся Горпинкой, собирала на самодельный стол, прямо в саду под вишнями, во двор въехал, на запряженном волами возу с сеном, ее муж, Василь, веселый, черноусый, с кудрявым смоляным чубом. Сено Данка и Алесь помогли тут же убрать на чердак над хлевом, потом все дружно выкупались в пруду за хатой, и, наконец, уселись за стол под сокрушенные вздохи Горпины, что «борщ вже вычах», а «вареники позлипалися».
- Зато горилка не вычахнет и не слипнется, - усмехнулся Василь. – Спасибо, люди добрые, за нашего Котигорошка, все его тянет из дому сбежать. Жинка, постели гостям, где пожелают.
- А на сене можно? – спросила Данка.
- А чего ж нельзя.
- Тогда мы с Рыбаком на сене.
- А я на теплом кожушке тут, в саду, под вишнями, - усмехнулся Алесь.