Описанные в этих частях события есть в межавторском произведении "32 декабря. Межмировой загул"
http://forum.kamsha.ru/index.php?topic=1322.0 Здесь часть из моих событий повторяется для связки произведения.
5
За окнами стемнело, просторные коридоры озаряли свисающие сверху шарообразные светильники. Как же хорошо в Школе вечером: тишина, спокойствие, никто не бегает, не орет, а главное, звонков на уроки нет. Майа наслаждался покоем. Первое занятие по «Защите миров» прошло успешно, но шум и гам на переменах несколько утомили. Хотя на уроке тишина была гробовая. Гортхауэр не обольщался: детки пока приглядывались, да и Лиссэ их изрядно запугала перед уроком у мужа. Попозже они себя проявят, но им обломается: шкодничать и безобразничать он никому не позволит. Пожалуй, поучить подрастающее поколение будет и полезно и приятно. Майа с наслаждением потянулся: слишком долго после урока просидел в библиотеке, теперь бы размяться с мечом в руках или просто пройти полосу препятствий. Тем более, здесь она не хуже, чем у него в Тай-ан-Орэ. А кое-что даже можно будет позаимствовать. Гортхауэр собрался было спуститься вниз и отправиться на полигон, но его внимание привлекла незнакомая музыка. Резкие и в то же время чарующие звуки. Интересно, кто играет и на чем? Ведомый любопытством майа быстро вычислил дверь, за которой скрывался неизвестный, но явно талантливый музыкант.
Знакомый кабинет, да и музыкант знаком. На учительском столе восседал дейр Вирхас, обняв незнакомый струнный инструмент. Математик то меланхолично перебирал струны, то резко ударял по ним и негромко напевал:
- Ты уйдешь, не станет мне больней…
Майа неожиданно споткнулся о какую-то коробку, которую невесть за каким кмыргом поставили за порогом.
- Гортхауэр, это ты? – коллега поднял голову и прижал пальцами струны.
- На чем играешь?
- Гитара, - ответил Вирхас и снова прикоснулся к струнам. – Мы странно встретились, и странно разойдемся…
- Не буду мешать, - майа развернулся к выходу.
- Стойте, друг мой, мне сегодня ничто не в силах помешать, моей тоске помехи не преграда…
- А от чего тоска? – решил проявить вежливость Гортхауэр.
- Она приезжает! – трагически вскричал математик. – Закончились златые дни! Пришла година непогоды!
- Кто приезжает-то?
- Живана, - Вирхас скривился так, словно у него заболели все зубы разом. – Моя возможная теща. Только, увы мне, она погубит мое несостоявшееся счастье.
- Как можно погубить то, чего нет?
Логика у математика в любовных делах явно хромает.
- Она может все! Страшная женщина! Моя Ладушка - из изначальных, а я всего лишь орк, хоть и маг…
- Ну и что? Главное, уверенность в своих силах и напор! - все-таки Вирхас хорошо к нему отнесся с самого начала и часы отлично распределил, надо подержать страдальца. К тому же зачем страдать из-за всякой ерунды? Лично Гортхауэра явление тещи бы нисколько не огорчило: он уверен и в себе, и в Лиссэ, впрочем, и в отсутствии тещи он тоже уверен. Некому являться. Правильно, говорят, что жениться надо на сироте.
- Ты думаешь? - математик отложил гитару.
- Я в этом убежден!
- Тогда нам надо выпить! – воскликнул Вирхас и соскочил со стола.
- Почему? - переход от страданий к воодушевлению показался Гортхауэру странным.
- Не почему, а за что! – наставительно поправил его друг и пояснил: - во-первых, за убеждения, во- вторых за надежду, в-третьих, надо обмыть твое первое занятие и в четвертых… - друг почесал голову, - в четвертых потом найдется.
- Ну, если надо, то почему бы и нет, - майа подумал, что отпраздновать первый урок не помешает.
Математик вытащил из ящика стола пару небольших стаканчиков и графинчик со светлой жидкостью.
- За дружбу! – возгласил он первый тост, наполняя емкости.
- И что тут происходит? – дверь беззвучно открылась. Лиссэ. Жена пришла, румяная с мороза. Распахнула ярко - зеленую шубку на рыжем меху, показав алое платье, расшитое по краю подсолнухами, и принюхалась. Тонкая бровь поползла вверх.
– Пьете? И без меня? Паразиты!
- Рыжик, тебе же нельзя! - Гортхауэр почувствовал себя виноватым: столько укора было в голосе супруги. – Ты ребенка кормишь.
- Внимательней надо к близким быть, - наставительно проговорила Рыжая, – уже не кормлю. Или прикажешь до замужества кормить?
- Чьего? – не понял Гортхауэр.
- Ну не моего же, я уже пристроена.
- Лисицына, присоединяйся, - Вирхас широким жестом обвел стол со стаканчиками и графинчиком.
- Правда, Кьихха, давай с нами! – поддержал его майа.
Стряхивая снег с каблучков, Лиссэ подошла к ним, осмотрела стол и вынесла вердикт.
- Пить без закуски и в кабинете! Фу! Вирхас, я всегда знала, что ты болван.
- Я не болван, я в тоске.. У меня нет сил дойти до дома. Там одиноко, лишь свеча горит. Она ушла, накинув шаль с каймою, - он снова взял в руки гитару.
- Кто-то уходит, кто-то приходит, кто-то останется здесь, - хмыкнула Рыжая. – Но лучше переместиться к нам.
- Ну да, а Тано? - Гортхауэр четко сознавал, что Сотворивший начинающуюся попойку пресечет.
- Он с девочками и Эйллиэ отправился на каток.
- Да будет лед крепким!! – провозгласил майа, поднимаясь со стула.
- Ну, уж нет! – воскликнул Вирхас, вцепившись в гитару. – Он может внезапно вернуться, а я хочу расслабиться без помех.
- Тогда будьте любезны переместиться в лаборантскую. А я сейчас чего-нибудь закусить принесу, - Лиссэ исчезла в сиренево-зеленой арке перехода.
Прихватив графин, гитару и стаканчики начинающие собутыльники прошли в соседнюю комнату. Как ни странно, порядка там было больше Массивные шкафы у стен, в центре огромный стол со слабо мерцающей картой звездного неба, огромный глобус в углу и несколько столиков поменьше рядом с ним. Смахнув заклинанием пыль, Вирхас водрузил на один из столиков стаканчики и графин. Почти тут же появилась Лиссэ с корзиной пирожков, странным продолговатым предметов в чехле и огромным коробом, в котором нашлась бутылка перцовой настойки, запеченное мясо, соленые грибочки, огурчики и помидорчики, и даже чайник с чашками.
- А ты вроде бы напиться собралась? – вскинул бровь майа.
- Всему своё время, - хихикнула жена, споро расстилая на столе скатерть и раскладывая по деревянным расписным тарелкам всевозможную снедь.
- Вот теперь можно и приступить! – сказала она, когда стол был накрыт.
- Умеешь же ты, Лисицына, создать уют! - восхитился Вирхас.
- А Ладомира разве не умеет? - удивилась супруга.
- Не говорите мне о ней, не говорите, - математик снова коснулся струн.
- Кончай страдать,- Лиссэ вытащила из чехла непонятную крыловидной формы доску с натянутыми на ней струнами. – А то я сейчас плясовую вдарю.
Она положила инструмент на колени.
- Это гусли, Волчик, - ответила она не невысказанный вопрос супруга. – Я тебе рассказывала. Помнишь?
Конечно, он помнил и даже некогда мечтал услышать. Пытался и сам создать сию штуку, но объяснить механизм создания иномирного музыкального инструмента жена не смогла. Зато теперь уж он увидит, и, главное услышит, как играет любимая женщина.
- Не надо плясовую, - возразил Вирхас. – Хочу любить, хочу страдать…
- За нас, присутствующих! – Гортхауэр первым поднял стаканчик, не желая слушать страдания орка.
- За нас! - поддержала его Лиссэ, плеснув в чашку с чаем жидкости из графинчика. – Так у нас на Севере женщины пьют, - пояснила она, заметив недоуменный взгляд Вирхаса, который тоже поднял стакан.
Спиртное пошло хорошо, пирожки так и таяли во рту, огурчики хрустели. Была бы полная благодать, если бы не заунывные напевы математика. Нет, играл он отменно, и голос был хорош, но интонация и темы песен… Душе хотелось чего-нибудь такого, чтобы она развернулась и пошла в пляс. Хоть бы Кьихха что ли сыграла.
А Вирхас пел:
- Жизнь - обман с чарующей тоскою…
- Нет, сейчас лучше другую, - перебила его Рыжая и, подмигнув мужу, провела по струнам правой рукой и запела: - Эх, жизнь моя, жестянка! А ну её в болото!
- Жил однажды в Валиноре, - неожиданно сам для себя затянул после того, как жена допела, майа.
- Призрачно все в этом мире… - не отставал от них математик.
- И ничего оно не призрачно, - недовольно сказал Гортхауэр, который жаждал допеть песню, а ему мешали.
- Это смотря в каком и для кого, - хихикнула жена.
- Во всех мирах, - скорбно поведал орк.
- А ты во многих что ли был? – поинтересовался майа.
- Бывал кое- где. Помнишь, Лисицына, как мы вместе с Сиренэ и Кильдебрандом прыгали перед Зимним праздником?
- Где это вы прыгали? – навострил уши Волчик.
- По мирам, - пояснила жена. – Уж не помню, кому пришла дурацкая идея отметить Сменолетие несколько раз и по разным обычаям. Вот мы и скакали по мирам. Раз десять встретили, потом надоело.
- Сиренэ побоялась свой пропустить, - хмыкнул Вирхас.
- А я нигде, кроме Арты и этого мира, не бывал, - опечалился Гортхауэр. – А мне, может, тоже скакать по мирам охота.
- А давайте повторим? – предложил математик. - Тем более, до нашего праздника еще времени полно!
- А чего? Давай! - оживился майа.
- Вы рехнулись? – возмутилась Лиссэ. – А уроки? А дети? А про Мелькора ты, вообще, забыл?!
- Тано, дорогой Тано…
- Спустит с нас три шкуры.
- Я так рассчитаю, что там несколько дней пройдет, а здесь пара часов, - упорствовал математик.
- Ага, а если ты ошибешься? - супруга взирала на них скептически.
- Не попробуешь – не узнаешь, - душа майа жаждала приключений.
- И ты узнаешь Мелькора во гневе. Учти, наш дорогой Изначальный изменился!
- Это я понял, но мне летать охооота! – завыл он.
- А потом будешь от Тано летать да? – не желала понимать его Кьихха.
- А давайте мы просто посмотрим, как в других мирах празднуют! – Вирхас, отложив гитару, подошел к карте звездного неба. Проведя над ней рукой, он указал на несколько ставших выпуклыми точек. – Вот здесь как раз предпраздничные дни.
Майа подошел к нему.
- Хорошая идея.
Лиссэ развернулась на стуле и хмуро посмотрела на мужчин.
- Рыжик, не прожигай нас взглядом. Должен же я развлечься, - Гортхауэр опустошил еще один стаканчик. Взгляд жены перестал смущать, а светлый образ Сотворившего потускнел. Тано далеко, и он не узнает.
- Где будем смотреть? Выбирай, - предложил друг.
Гортхауэр ткнул наугад пальцем.
- Немагический мир, технологии, но веселиться умеют, - через пару мгновений сообщил Вирхас, открыв какой-то справочник. Он еще раз провел рукой над картой, проговорил какую-то формулу, и изображение стало четче.
Лесок, домики. Правда, все как-то уныло, серо. Небо сумрачное, деревья голые, лишь елки радуют взор и то не слишком.
- Обычно в это время здесь снег лежит. Красиво, - сообщил математик.
Майа ничего красивого не заметил. У них в Черных землях гораздо лучше. Он вгляделся в туманную даль. В одном из домиков почувствовалось что-то интересное. Кажется, у тех, кто там окопался, есть магия, а Вирхас уверял, что магии в этом унылом мире нет. А ведь там кто-то по силе, пожалуй, похожий на Тано. Ну-ка, ну-ка…
- А покрупнее увидеть нельзя?
- Все можно! – опрокинув еще стаканчик, сообщил Вирхас и щёлкнул пальцами. Окошко стало больше. Все как будто рядом, только руку протяни. Майа и протянул, а заодно наклонился еще ниже и как Вирхас прищелкнул пальцами. Перед глазами полыхнуло сиреневым, потом зеленым и он почувствовал, как его затягивает в портал. Приключения начинались.
Следующие события описаны в межавторском произведении «32 декабря. Межмировой загул»
[/b]
6
Исчезновение любимого сына и столь же нежно любимой невестки из Мира Девяти Радуг Мелькор почувствовал еще на катке, но вида не подал. Отвел детей домой, оставил с ними Эйллиэ и лишь потом отправился к магистру.
- Почуял? – встретил его вопросом друг.
- Куда их унесло и зачем? – хмуро спросил Изначальный.
- Вирхас портал в один интересный мир открыл. Надо думать, решили посмотреть, как в других мирах смену года празднуют, - Клемент был спокоен. – Нагуляются и вернуться.
- Ты их не знаешь! Вляпаются по самые уши!
- Вляпаются – вытащим!
- Вот я и вытащу! Куда этот болван их отправил? И где он? – Вала был не на шутку зол.
- Пьян до потери сознания. У него горе – личная жизнь заканчивается.
- Да хоть бы и не начиналась! – в сердцах Мелькор ударил кулаком по двери. Дверь жалобно скрипнула, но устояла.
- Ты мне имущество не порти. Хочешь, протрезвим Вирхаса и ты его попинаешь? - зеленые глаза Клемента смеялись. Изначальный понимал, что ничего страшного с детьми не случится, и в любом случае Мир Школы их притянет, но тревога грызла.
Магистр внимательно посмотрел на друга:
- Давай я тебе покажу, где они? Или дам координаты?
- У тебя есть?
- Мелькор, у меня все есть.
- Вот и прекрасно! – Вала был готов отправиться прямо сейчас.
- А сам застрять не опасаешься? – теперь и мэтр смотрел серьезно.
- Я его всегда вытащу! - прозвенел серебряным колокольчиком голос Эйллиэ. – Изначальные истинных спутников везде найдут и к себе отовсюду притянут.
Снежинка в неизменно сверкающем платья стояла совсем рядом.
- Сердце мое, - Изначальной нежно коснулся её щеки.
- Дети уже спят. Мелисса сказала, что тебе лучше пойти, я тоже так думаю. Вот возьми! – она протянула ему черный плащ на серебристом меху. – Сама чаровала.
Нежно обняв любимую, и пожав руку другу, Черный Вала устремился в портал.
Следующие события описаны в межавторском произведении «32 декабря. Межмировой загул»
7
Он был зол и готов вытащить непутевых детей чуть ли не за волосы, но постепенно остыл. И потом не пожалел о своей сдержанности. Компания в том мире, куда он последовал за сыном, собралась преудивительная. Ради такой встречи можно и нарушить несколько правил. Странный Творец с необычной силой и чудно подведенными глазами встретил его на пороге особняка, а в столовой обнаружилась и его пропажа вместе с двумя великой силой магами, хоть они и были в облике лисы и волка. Чуть поодаль Мелькор увидел очень похожего на него самого изначального и непонятное создание с хвостом енота. Чудеса. Тотчас проснулась его извечное любопытство, и Мелькор решил подождать с уходом. Тем более, в лесу недалёко от особняка сидела какая-то враждебная миру личность. После милых посиделок, на которых более молодое поколение отличилось залихватскими песнями и активным распитием спиртного, вся компания собралась вернуться в свои миры. Но не получилось. Сущность, которую они решили с собратом Изначальным изловить, оказалась нейтрализована Гортхауэром, который забыв о том, что он маг, просто огрел невоспитанную девицу по голове. Мелькору очень хотелось изучить их добычу, но вмешиваться в дела чужих Миров, тем более, миров чужих Кругов нельзя. Хотя с каким бы удовольствием он выпорол бы глупую недоучку, решившую самой напасть на них. Дурочка так была уверена в себе, что не понимала: любой из двоих Изначальных с легкостью размазал бы её тонким слоем по изнанке мира. Кто интересно её учил? Такие же одаренные, как Анайр?
Сойдя с тропы, они с собратом по силе собиралась выкинуть помеху в её Миры, но девица очнулась раньше и умудрилась подгадить. Надо было заклинанием прикладывать или лопатой, они всяко надёжнее бутылки. Разумеется девицу выкинули куда подальше, чтобы больше не осмеливалась вредить, но Вала был раздосадован, тем более, что они вместо Мира в котором обитали новые знакомые, попали в какой –то иной. Но и там они нашли весьма приятную компанию, а вездесущая невестка с такой же любопытной подружкой умудрились напроситься на праздник. И ведь, что значит, наглость - второе счастье, им пошли навстречу, организовали поездку в те места, где лежал снег, где отмечали смену года. И было угощение, танцы, игры и н много-много всего веселого. Мелькору не очень хотелось танцевать. Раньше он любил, потом за многими бедами эта любовь пропала. Потом он обрел свое счастье, и танцевать стало радостью, но именно с Эйллиэ - неповторимой, единственной. Но, разумеется, Лиссэ его вытащила, впрочем, он даже был ей благодарен. Немного развлёк милую барышню с грустными серыми глазами, а заодно и посодействовал сближению еще двух гостей, явившихся из какого-то иного мира. Очаровательная девушка с серым котом и весьма приятный молодой человек - менестрель. Хорошие люди, и у них, кажется, случилась какая-то беда. Гортхауэр научил менестреля каким-то хитрым приемам, а потом, когда настала пора расставания, заявил:
- А может, я с ними пойду? Покромсаем там всех на ленточки?
- Я тебе покромсаю! - Мелькор не сильно двинул сына по шее. И в кого он такой балбес? – Ты забыл, что вмешиваться нельзя? К тому же научил кое-чему. Вот и успокойся. А то тебе в Школе учеников доверили, а ты сам хуже недоучки!
- А кто-то от меня отказался! – ехидно посмотрел на него сын.
- Мне тебя до конца времен учить что ли, прикажешь?!– разозлился Вала и отправил свою компанию в портал. Впрочем, они успели тепло проститься с новыми знакомыми. Лиссэ раз десять обнялась и расцеловалась с новой подружкой и даже договорилась о встрече. Интересно, каким образом? Волк и его блудный сотворенный тоже были не прочь собраться для дальнейшего винопития или иного хулиганства. А скорее того и другого. Но вряд ли у них получится. Такие ночи бывают раз, даже не в столетие, а в тысячелетие. Хотя… Маги почти бессмертны. А вот двум Изначальным встретиться гораздо проще и небольшую ниточку они друг другу оставили.
8
По дороге домой, Мелькор думал, что делать со своими детками, и решил сгрузить их обратно – Вирхасу. Если не напились, пусть пьют дальше, а уж он их утром протрезвит.
Сказано - сделано. Развеселая парочка свалилась прямо в лаборантскую. Вала показываться там не стал, он лишь щелкнул пальцами, деактивирую звездную карту миров. А то еще куда-нибудь их понесет. Раньше бы он и сам бросился помогать, спасть, теперь понимал: не всегда можно вмешиваться. Возвращаясь домой, Черный Вала чуть загадочно улыбался: разумеется, он и не вмешивался ни во что, он просто украдкой благословил на прощание новых знакомых. А благословение Творца, пусть и чужого – вещь полезная. Авось пригодится.
Девочки уже спали, Эйллиэ вязала. Неожиданно. Тонкая серебристая нить в длинных пальцах, длинный крючок так и мелькает, и рождается нечто загадочное, воздушное.
- Бабушкам положено вязать внучкам всякие штучки! – лукаво посмотрела на него любимая. – Вот я и вяжу: кофточка для Мелли, потом будет платьишко для Гэлли, сыну и невестке я тоже что-нибудь свяжу, например, шаль или шарфик.
- А мне? – Мелькор осторожно коснулся губами шелковистых волос.
- И тебе! - звоном серебряных льдинок прозвучал её тихий смех. Отложив вязание, Эйллиэ извернулась и подставила губы.
Он поцеловал: нежно, робко, как первый раз. Он каждый раз поражался и трепетал от счастья, сжимая её в объятиях, заглядывая в бездонные серо-зеленые очи.
- Значит, наши дети счастливо вернулись? И что там было?
Вала не стал рассказывать, подхватил на руки, усадил на колени, снова заглянул в её дивные очи. Пусть Эйллиэ сама все увидит.