7
Королеву зачем-то понесло на Менельтарму. Ну какого Эру она помчалась на извергающейся вулкан? Молиться валар? Что ей мешало прибегнуть к мольбам до того? Какая же она все же дура! Не будь Тар-Мириэль так нужна Черному майа, он предпочёл бы предоставить её своей судьбе. Но ведь это Нуменор, нуменорцам важно, чтобы ими правил кто-то из рода Элроса, вот и приходится мчаться сломя голову за этой влюбленной по уши обормоткой. Уж лучше бы он остался и помог этой высокой темноволосой женщине – Наринзиль. Но, увы, ему нужна Ар-Зимрабет. Впрочем, хранителям он сообщил, что придворных дам надо спасти, особенно эту отважную особу. Пожалуй, она самая умная из всего курятника, то есть цветника, королевы. Правда, брат у Наринзиль особым умом не отличался, чуть было не погубил всю семью из-за своих идей. Но Гортхауэр тогда вовремя вмешался, сумев доказать Ар-Фаразону, что некоторых лучше держать в заложниках, чем отправлять на Пути. Как ни странно, в тот раз государь прислушался к мнению своего помощника, хотя крыша ехала у него буквально вскачь.
Дождь все так же бил в лицо, земля качалась, под ноги летели камни от разрушившихся зданий, а Гортхауэр все бежал и бежал, цепко осматривая все вокруг. Он боялся пропустить королеву. Ведь не могла же хрупкая, изнеженная женщина добраться до Менельтармы, когда все стихии буквально взбесились? Но нигде не было видно следов ни Ар-Зимрабет, ни её служанки. Проклятый Нуменор! Ну какого кмырга эти идиоты воззвали к Эру?! Неужели усовершенствовать творения Единого можно, причем без спроса, а вот прикончить эти спятившие в результате усовершенствования творения нельзя?! Что за бред? Что за двойные стандарты? А Эру, разумеется, разрешил вопрос радикально, он иначе и не умеет. Ох, попадись ему этот проклятый дедушка, он бы его… Майа еле увернулся от летевшего в голову камня. Да ничего бы он Эру не сделал - уровень не тот. Даже Тано не смог. Хотя теперь, как знать. Мелькор, несомненно поправил свои силы и здоровье, если верить дочери, которая иногда приходила в снах к Лиссэ. Дочери, которую он никогда не видел. А как хочется послать куда подальше этот проклятый Остров и увидеть жену, дочь, Тано… А там, поди, и еще одна девочка родилась, а его Рыжулька одна. Кьихха, милая кьихха, как же её не хватает…
Лиссэ была права, когда говорила, что не стоит лезть в Нуменор, но другого пути не было. Остров под Звездой стал островом его неудач. Никогда еще майа не терпел такого сокрушительного поражения.
Поняв, что достойной замены Ар-Фаразону, до хоть бы и не достойной, лишь бы способной хоть что-то сделать, среди окружения короля нет, Гортхауэр стал присматриваться к Верным. Пусть получат власть, все равно для него это не опасно. Взять власть - ещё не значит, ею пользоваться, они потонут в разногласиях, в спорках, им будет не до помощи квенди и, тем боле, не до Черного властелина. Пока наведут порядок, пройдут десятилетия, а там можно и кого-нибудь достойного приглядеть. Но Верные оказались способны только ныть и заламывать руки. Единственный достойный из них и то не смог сделать ничего путного. Гортхауэр зло усмехнулся, вспомнив, как он расстарался убрать стражу с пути Исилдура, чтобы тот наконец-то прикончил безумного короля, вознамерившегося срубить Белого Древо. Но нет, этот придурок оказался способным лишь на банальную кражу. Спер парочку плодов и драпанул, сумев напороться на дозор. Дурак! Такой же, как и все Верные! Ни одного дела сделать не в состоянии. А этот его дедушка – Амандил?! Ну что, сделает нормальный разумный человек, узнав, что правитель собирается идти войной на чтимых им богов и, тем самым, ставит под угрозу существование самого Острова? Разумеется, избавится от неразумного властителя. Гортхауэр слушал рассказы Лиссэ о других мирах, и там все разумные создания поступали именно так. Если правитель угрожает существованию государства, или ущемляет интересы знати, или большинства, то век его недолог. Но на Арте живут альтернативно одаренные особи. Оный Амандил за каким-то кмыргом понесся в Валинор, будто там его ждали. Разумеется, потоп по дороге или был уничтожен отвергнутыми богами. И что еще он хотел? Им все на блюдечке дали, а они даже не смогли с охальниками покончить. Или решили, что валар у них вместо няньки? Придурки!
А вот и Менельтарма. Вулкан то дымился, то извергал пламя, потоки лавы стекали по его склонам. Но одна тропинка каким-то чудом уцелела. Перескочив через огненный поток, Гортхауэр начал взбираться наверх. Ветер дул в лицо, стараясь опрокинуть назад, попытки договориться с вулканом ни к чему не привели: Менельтарма его не слышала. От напряжения из носа потекла кровь, смахнув её капли грязной рукой, майа помчался дальше, перепрыгивая через валуны и потоки лавы. Где эта кмыргова Ар-Зимрабет? В неё легконогая Несса что ли вселилась?
Хорошо, что Верные стали снаряжать корабли, плохо, что в тайне от остального населения. Помощники Гортхауэра всеми силами распространяли слухи об опасности похода, о том, что валар могут отомстить Острову и его жителям. Черный майа рассчитывал вызвать народный гнев. Если Ар-Фаразона прибьют разгневанные люди, то безутешной Тар-Мириэль можно будет потом подсунуть подходящего человека, который её утешит, и станет разумно править, следуя советам мудрого Черного Властелина. Но увы, народ безмолвствовал. На редкость терпеливый или безразличный? Ни невыносимые налоги, ни безумства знати, ни унижения, ни оскорбления, ни даже болезни и нищета не могли заставить нуменорцев восстать против правителя. Король хороший, это у него советники плохие. Замечательный подход! Просто блеск!
На пути неожиданно возникла преграда. Тело женщины в темном платье, упавшей ничком. Госпожа Азирбет так и не сумела догнать свою белую голубку. Сердце не выдержало. Бедная женщина. Еще одна жертва среди многих. Майа перескочил через труп и помчался дальше.
Сколько бестолковых лет, сколько напрасных усилий. Все шло не так. Безумный король, безумный народ. Возможно, Эру прав. Нет! Не все виновны! Нельзя так жестоко!
Потом откуда ни возьмись в Нуменоре появились трое из Девятки Тано – Олло, и Наурэ. Они проповедовали идеи Мелькора. Нашли где! Разумеется, их схватили, разумеется, Ар-Фаразон был готов казнить. Снова пришлось заступаться, убеждать. И эти два придурка даже спасибо не сказали.
– Ты предал Учителя, Ортхеннер! – вот и вся благодарность. Пускай бы их государь замучил.
После этого Ар-Фаразон пристал с просьбой рассказать про Мелькора и его учение. Рассказывать о Тано не хотелось, но и промолчать было нельзя. Осторожно, отсекая не нужное, Черный майа поведал про Эллери Ахэ, Твердыню. Судьба Тано впечатление на короля произвела, но больше всего он желал знать о некоем учении.
- Тано всего лишь учил жить с согласии с миром, слушать его – вот и все!
Король не верил. Его интересовало то, что Мелькор как раз и был тем, благодаря кому появились люди.
- Почитать надо не всех Валар скопом, а всего одного из них – Мелькора! – заявил Ар-Фаразон. - Нам надо его освободить, чтобы он исправил ошибки или злоумышления остальных богов в отношении людей. Мы обретем бессмертие!
Майа схватился за голову и стал объяснять про Пути людей, про то, что у каждого свой век, что бессмертие тяжкая ноша, а не дар. Но одержимые слышат лишь себя.
- Мы построим Храм твоему Учителю! Я восславлю имя Мелькора!
Гортхауэр заскрежетал зубами. Меньше всего Тано нужен был Храм, да он за такую идею прибил бы любого. Если узнает, то несдобровать. А что делать? А делать было ничего, только радоваться, что невесть откуда вылезшие Эллери уже далеко и не наделают еще больших пакостей, чем уже наворотили. Как все-таки разумные неразумны: Верные, которые должны бы действовать и не думают шевелиться, а трое из Девятки Тано зачем-то выплыли из небытия. Вот и торчали бы в оном небытие до скончания веков.
Черный май абсолютно не желал видеть никого из того времени, ему одной Аллуа хватило, хотя, пожалуй, встретиться с Оньелли Кьеллой он бы не отказался.
Храм, не смотря на все протесты сотворенного Мелькора все же построили, и конечно же из золота, на котором в Нуменоре были просто помешаны. У Гортхауэра руки так и чесались свернуть шею Ар-Фаразону. Это ведь надо соорудить Храм из золота для Мелькора, который никогда не признавал никаких храмов, а золото, вообще, не терпел!
Открытие оного культового сооружения тоже не обошлось без проблем. Вездесущие эллери оказывается сумели обзавестись последователями, о которых, разумеется, ничего не сказали предавшему их учителя майа. Ведь Гортхауэр должен был бродить по свету, учить всех вокруг добру, и к тому же стремиться спасти их несравненного Учителя. Ну да, сейчас и десять раз! Тем более, что спасать Мелькора ни от кого не нужно, а то, что об этом мало кто знает, тоже не беда, могли бы и доверять сыну своего обожаемого Тано. Интересно, где они были после первого освобождения Мелькора? Неужто так, далеко, что даже не сумели за столько времени добраться? И не надо говорить, что Тано не хотел их видеть. Вот Лиссэ Черный Вала тоже периодически запрещал пускать в свои покои, но и разве её это останавливало?
Ярко-синяя молния озарила небо, оглянувшись, майа увидел купол злосчастного храма и выругался сквозь зубы. Еще одно свидетельство его неудач.
Ученички оных Эллери пришли на открытие Храма, дабы доказать ар-Фаразону в чем заключается истинное учение Мелькора. Наивные, экзальтированные молодые люди, не сильно отягощенные умом. Умные точно на такое действо не пошли бы, да и вообще, давно бы покинули злосчастный Остров. Ар-Фаразона их высокопарные речи вначале они забавляли, но когда одна девица, заявившая, что она воплощение самой любимой ученицы Черного Валы, начала обвинять государя во всяческих извращениях, то король разгневался и метким броском кинжала заставил несчастную дурочку заткнуться. Девушка замертво упала на мемуарный пол Храма, окрашивая белые плиты кровью. Кучка её подельников заметалась, став необычайно похожими на возмущенных и встревоженных галок. С их уст посыпались угрозы. Окончательно рассвирепев, Ар-Фаразон приказал взять их под стражу, с тем, чтобы позже принести в жертву во славу Мелькора.
Черный майа прикусил губу, чтобы не взвыть. Королева рухнула в обморок, придворные опешили, хотя не все – некоторым явно сия безумная мысль пришлась ко двору. Народ, как обычно, промолчал. Гортхауэр не выдержал, поняв, что раз безумие победить нельзя, то его следует возглавить.
- Как первый и единственный истинный ученик Мелькора я одобряю действия по искоренению извративших его дело, - он протянул руку в сторону связанных придурков. – И на том же основании, я заявляю, что моему Учителю не угодна кровь.
Ар-Фаразон нахмурился. Мысль о жертвоприношении ему понравилась.
- Мелькору нужны верящие в его дело души! - возвестил майа, простирая руки к небу. – И я прошу государя, в честь нынешнего величайшего апофеоза туп… торжества справедливости, отдать мне этих несчастных молодых людей, не сумевших понять все величие замысла моего Учителя, и исказивших оный в силу своего умственного несовершенства, в Храм, дабы я мог обратить их души к Тьме истинного познания!
Король с некоторым недоверием посмотрел на своего друга. Гортхауэр с торжественным видом взмахнул руками, и его вдруг окутала тьма, пронизываемая зелеными и красными всполохами. Присутствующие ахнули, кто-то даже пал на колени. Ар-Фаразон удовлетворённо кивнул:
- Они твои! Можешь делать с ними все, что пожелаешь! Тебе подобрать помощников?
- Благодарю, - степенно кивнул Гортхауэр, убрав иллюзию. – Но помощников я найду сам.
Довольный король и перепуганная королева вместе с придворными удалились, за ними потянулся и остальной народ, а майа пригорюнился: ему точно влетит от Тано за все это безобразие. Страстно захотелось плюнуть на все и переместиться Тай-арн-Орэ, но нельзя: иначе Ар-Фаразон поймет, что его обманули, и снова начнет войну. На что только не пойдешь во имя мира во всем Мире. Разумеется, в жертву он никого не стал приносить, а переправил бестолковую молодежь в Черные земли к Тиниару. Пусть прочищает им мозги, у дивного братца Лиссэ это изумительно получалось: все убогие, скорбные телом и духом просто оживали под его опекой. Вот уж кто, пожалуй, больше всех проникся духом идей Тано и с успехом их применял на практике. Тиниар кого угодно на пусть истинный наставит. Недаром близнецы опасаются молчаливого неодобрения отца больше яростного гнева матушки. Та всего лишь сковородой огреет, а этот всю душу вытрясет.
Близнецы, уже давно тайно окопавшиеся в Нуменоре как раз и пригодились. Именно они, одетые в черные балахоны с остроконечными капюшонами, скрывающими всё лицо, и стали жрецами Храма божественного Мелькора. Фокусы у братишек всегда получались отменно, вот и развлекали народ, да и с помощью малых колец они так же, как и Гортхауэр, могли переправить попавших под руку королю людей на материк. Впрочем, Ар-Фаразон все же внял голосу разума, или Черный майа так его впечатлил, или королева все же умудрилась переубедить супруга, или все вместе подействовало, но от идеи жертвоприношения он отказался. Гортхауэр радовался, а может и зря радовался: глядишь, кто-нибудь все же зашевелился и настучал по головешке этому альтернативно одарённому. Хотя среди Верных в Роменне слухи о жертвоприношениях ходили, за что они тихо по ночам костерили злобного Саурона.
Увернувшись от очередного камня, майа перепрыгнул через не широкую расщелину и продолжил свой путь. Храм пригодился, когда в земли Нуменора пришел мор. Черная смерть косила всех подряд, не жалея ни богатых, ни бедных. Улицы были усеяны трупами. Люди боялись выходить из дома, целители опасались заболеть сами. Королева плакала, Ар-Фаразон костерил Валар, хотя ругать следовало самого себя, как, впрочем, и прежних властителей Острова. Кладбищ в городах было полно, и размещались они все чаще в живописных местах у каких-либо источников. Последнее время погода резко стала меняться: то ураганы, то засуха, то наводнения. Ни один раз вода размывала места захоронений. К тому же в городах расплодились крысы. Кошек в Нуменоре не водилось, зато мусору было полно. Места обитания бедных подчас представляли собой одну сплошную помойку. Для майа странно было видеть столь резкое расслоение общества: невероятное богатство и ужасающая нищета. Но изменить он не мог ничего, разве что потихонечку привлекать людей на свою сторону и переправлять в Средиземье или в Ханнату. Почти все морэдайн уже давно покинули Остров под Звездой.
Какая жалость, что мор не прикончил государя, просто невыносимая жалость. Надо было как-нибудь посодействовать благому делу. Черный майа в который раз проклял себя за недальновидность. Разумеется, во время мора нашлись и самоотверженные люди, пытавшиеся помогать заболевшим и хоронить трупы. Но болезнь не утихала, пока Гортхауэр не взял дело в свои руки. Он вынудил государя издать указ о запрете покидать жилища, обязательном окуривании соответствующей смесью трав, мытье рук и прочих мерах, препятствующих распространению болезни. Контроль за исполнением указа, организацию лечения, а также захоронение умерших взял на себя Храм. Количество жрецов пришлось увеличить, добавив к вездесущим близнецам несколько иртхи: мор им был не страшен, а в балахоне с капюшоном, их лицо никто не увидит, а коли и увидит, то не догадается, что перед ним жуткие и злобные твари. Орков Нуменоре представляли как нечто необычайно уродливое. Так вот оные жрецы, набрав себе помощников из людей, лечили, следили за чистотой и, прежде всего, убирали трупы, которые Гортхауэр распорядился сжигать в Храме. Несколько советников выразили недовольство ненадлежащим способом погребения, но майа важно заявил, что все родственники умершие должны быть счастливы: души их близких отправятся прямиком к его Учителю. И некоторые действительно обрадовались, а тем, кто слабо выражал свою радость, досталось по самые уши от Ар-Фазана, который после окончания мора повелел всех умерших отправлять к Мелькору. От постоянного дыма стены и крыша некогда золотого Храма стали черными, что впрочем, никого не огорчало.
В Храме не только сжигали покойников, но и лечили бедных. Многие из них в свои разоренные дома не вернулись, а вместе с выжившими родственниками были переправлены на материк. Разумеется, в Роменне среди Верных ходили ужасающие слухи, о том, как гнусный Саурон сжигает в своём храме живьем всех подряд. Вот кого поймает, того сразу же и сжигает. Болваны! Их земли болезнь лишь слегка коснулась.
Майа взбирался все выше и выше, ревела буря, тряслась земля, слышался гневный рокот волн, грохот разрушающихся зданий. На одной из уцелевших площадок он обернулся назад: Арменелоса не было видно, только море. Казалось, от всего Острова осталась одна Менельтарма. Огромные волны накатывали на притихший вулкан, если попадут в жерло, то гору разорвет на части. И где же эта курица?