Я вот тоже не знаю, был ли у него выход, эрэа Красный Волк... Нам остается только следовать за героями.
Легкий изящный кораблик почти летел над волнами. Валлир, стоявший у штурвала что-то негромко напевал. Тяжелые, серые по зимнему времени волны реки, казалось, покачивают судно строго в такт, нежно поглаживают борта, негромко повторяют припев, вместе со снастями и крепким по-путным ветром. Невозможно было понять, колдовство это, или просто мир настолько любил хрустальных певцов, что сам во всем помогал им.
Дамы давно спали в каюте, а мужчины все никак не желали покидать палубу. Император и его сводный брат о чем-то беседовали с капитаном, а Гай и Даррен заворожено смотрели в усыпанное звездами небо.
- Ищете сходство? - спросил Гай, не отрывая взгляда от голубоватой яркой точки над горизонтом. Эту звезду называли "Вечерним бриллиантом" и считали главным ориентиром мореплавателей в этих широтах.
- Как вы догадались? - зеленоглазый чужак, запрокинув голову, изучал Кошачьи Следы - цепочку почти одинаковых серебристо-туманных пятнышек, протянувшихся через зенит.
- Сам делал так...когда-то. Первые лет тридцать, потом привык.
- Все время забываю, что вы тоже нездешний и как давно вы здесь живете. У меня просто в голове не укладывается.
- Это потому, что вы еще очень молоды, Даррен. У меня вот в голове не укладывается, что в этом мире мне остались считанные дни. Самое смешное, случись такая возможность пару лет назад, я бы радовался и летел впереди корабля. Ведь там, на Ллире, цель моего существования и средоточие моего долга...
- Вам так нужна исчезнувшая богиня?
- Не притворяйтесь, Даррен, вам же наверняка известна вся моя история, - мрачно сверкнул глазами ваюмн.
- Вы зря рассердились, мастер. Я никогда не расспрашивал Тайри о вас. Тем более я считаю неприемлемым обсуждать вас с другими. Вы - ее наставник, это я понял еще в Городе-над-Морем. Вы - такой же чужак, как и я, об этом когда-то говорила Одри. Раньше я мог видеть такие вещи... Теперь я различаю только вашу несомненную глубокую связь с миром. Он вас принял, вы в него проросли и силой, и сердцем. Вы давно знакомы с государем - он называл вас наставником. И вы любите Тайри. Вот и всё, что я знаю.
- Хотите сказать, что вам не интересно и вы ничего не пытались разузнать обо мне? Я же вижу, вам не все равно, кто рядом с вашей целительницей.
- Не пытался, мастер. В моем родном мире когда-то считалось запретным и недостойным занятием копаться в личной жизни других. Ирольн с тех пор не стал лучше, но нас в Обители воспитывали по старым канонам. Кроме того, уж простите, даже слепому видно, что ваши с Тайри чувства абсолютно взаимны. В них нет ни корысти, ни тщеславия, ни иной грязи, это абсолютно чистый бриллиант на Светлой чаше Весов. Кем надо быть. чтобы такое разрушить? Что бы я ни чувствовал, я даже в мыслях никогда...
- Кем надо быть?! - это вышло почти рычанием, но Гай усилием воли погасил эмоции, - Мной надо быть, юноша. Из-за меня всё рухнет... Ясно же, как день, что ступив на Тропу, я уже не вернусь. Да, так и должно произойти. Да, я исполню долг перед моим народом. Да, тысячи и тысячи в Убежище ждут этого события много лет. Я просто обязан радоваться, я, демоны меня задери, должен быть несказанно счастлив! А я последние месяцы только и думаю, как этого счастья избежать.
- Ничего не придумали? - в голосе Даррена не было ни капли злорадства или насмешки, он и вправду искренне сочувствовал.
- Увы. Ни сам, ни с чьей-то помощью. Слишком сложно все завязано. Спросите потом кого-нибудь, вам расскажут. Только не Тайри, ей будет больно вспоминать.
- Она знает о том, что вы расстанетесь?
- С самого первого дня. Я все ей рассказал без утайки. Но кому от этого легче?
- Вам, потому что вы - не предатель и не лжец. Ей, потому что она могла как-то подготовиться к этому. Смириться - вряд ли, я и сам бы не смирился, а вот придумать нечто неожиданное, опираясь на знания, полученные от вас...
- Я боюсь этого. И я, да простит меня Создатель, очень на это надеюсь. Но если придется выбирать между ее жизнью и расставанием, я выберу первое. Больше всего на свете я хочу, чтобы она жила... - мастер помолчал, собираясь с духом, потом сказал тихо, - прошу вас, Даррен, выслушайте меня. Возможно, вы посчитаете, что я сошел с ума, но...
Ваюмну было неловко разговаривать с более рослым собеседником, глядя снизу вверх, но тут уж не до удобств. Тем более, что золотоволосый чужак слушал чутко и глаз не отводил.
- Я прошу вас быть рядом с Тайри, пока это возможно. Я научил ее ходить по Тропам, но я всего лишь обычный путник, что идет от приюта к приюту. Вы - Лоцман, вы сможете дать ей несравнимо больше. И вы не предадите её. Не смотрите на меня так, некоторые вещи видят даже такие слепцы, как я. Все, больше ни слова...
Гай плотнее закутался в плащ и вернулся к изучению небосвода. Зеленоглазый чужак кивнул каким-то своим мыслям и неслышно удалился.
Утром, за завтраком, собрались все, кроме леди Даллет.
- Леди еще до восхода ушла на корму и просила ее не тревожить, - сообщил капитан судна, - я бы сказал, она похожа на воина, готовящегося к решающей битве.
- Тренируется с мечом? - спросил Даль, - так ведь с партнером полезнее...
- Закаляет душу и приводит в порядок мысли. А еще обращается к тому, что составляет основу ее дара. Она сама себе оружие, милорд. У вас этому учат?
Император вопросительно взглянул на ваюмна.
- К стыду своему, я не мог ее этому научить, ваше величество. Вы же знаете, я плохой воин. Здесь мне самому следовало бы стать её учеником.
- Да и в Академии ей вряд ли такое преподавали, - добавил Адалер, - подобное помнят разве что самые старые боевые маги. Разве что родители..
- Скорее всего, государь, - подтвердил мастер Гайдиар, - однажды я видел, как она проводит себя через ритуал восстановления. У нас это умеют разве что высшие жрицы.
- В лесах Уккабы практикуют подобное, но женщин они не учат тайным воинским ритуалам.
- Если человек перед лицом непреодолимой опасности не видит выхода вовне, он ищет его в себе. Так и поступила ваша юная леди, - капитан явно был сведущим в подобных вещах, - не беспокойте её. Полагаю, что всё отпущенное нам на дорогу время она будет молчать - так быстрее копятся силы.
- Дожил, - горестно вздохнул Гай, - моя прекрасная Тайри превращается из-за меня Создатель знает в кого. А я так и не нашел никакого решения...
- Есть узлы, которые не развязываются, уважаемый мастер, - развел руками валлир, - их можно только разрубить. Первый завязали не вы, второй - ваша юношеская гордыня и неосведомленность, а третий сплела судьба, чтобы как-то уравновесить первые два. Скоро он развяжется, и веревка ляжет иначе.
- И мы окажемся на разных ее концах.
Капитан кивнул, соглашаясь и протянул Гаю кружку с дымящимся чаем.
- Вам тоже стоит искать оружие в себе самом. А лучше - броню.
Все давно покинули стол, а ваюмн так и остался в задумчивости сидеть над остывающим напитком.
Следующий день корабль встретил в открытом море, под синим чистым небом, позолоченным рассветным солнцем.
- Жемчужный маяк на горизонте! - капитан просто сиял от радости. Неужели пребывание вдали от дома так для них тягостно? - Это еще не благословенный Ллир, лишь граница зачарованных вод, но мы уже близко!
- Вам тяжело находиться далеко от вашего острова? - его величество с интересом разглядывал этого "нового" капитана. Тот, что разговаривал с ними накануне о внутренних силах и узлах, завязанных судьбой, был строгим и мудрым. Такому впору не у штурвала стоять , а за лекторской кафедрой университета. Или, скорее, перед паствой в храме. А сегодняшний был больше похож на мальчишку, который вот-вот получит долгожданный подарок или увидит возлюбленную. Только что крылья за спиной не росли.
- Чем старше мы становимся, тем тяжелее нам покидать остров, ваше величество. Говорят, богиня умела даже на большом расстоянии долго поддерживать силы своих детей и подданных. Тиншельты страдают в путешествиях много сильнее нас, мы-то, как ни крути, обычные люди.
- Мне кажется, что по мере приближения к Ллиру становится все теплее. Это тоже чары?
- Конечно. Держатся еще с тех, древних времен. Госпожа наша не любила мрачную и дождливую зиму, поэтому на Ллире всегда тепло. А еще можете сравнить цвет воды здесь и за Жемчужной башней. Эта лазурь не менялась несколько тысячелетий.
Лазурные воды и правда были дивно прозрачными, несмотря на глубину. над ними то и дело взлетали радужные рыбы, вдали за кораблем следовала стая белых дельфинов. Жемчужный маяк, непонятно как удерживающийся на голом куске гранита, походил на вытянутую, закрученную спиралью раковину, на тонком конце которой установили маленькое солнце. С лестницы, обегавшей башню, кто-то радостно махал проходящему судну ярким платком, и капитан с улыбкой помахал в ответ. Ветер, казалось, расправил невидимые крылья и с новой силой повлек корабль за собой. В час заката на горизонте выросли башни и шпили легендарной Ли-Каоры. Прекрасный город, раскинувшийся на пологом берегу острова, казался творением юного влюбленного художника, потому что такие цвета, легкость линий и ясная, чистая гармония моря, холмов и архитектуры присуща лишь определенной поре жизни. Умудренный опытом, лишившийся иллюзий и забывший о фантазии человек скажет: это сон, мираж, такого просто не может быть...
Путешественники молча смотрели на тонкие, устремленные к небу силуэты дворцов и башен, хрустальные и серебристые шпили, акварельные кварталы домов под солнечно-рыжими крышами, шапки цветущих деревьев и лес мачт в гавани, раззолоченный садящимся солнцем. Гай осторожно взглянул на своего бывшего ученика. Император сбросил лет двадцать, потому как в данный момент был абсолютно счастлив. Шутка ли - получить возможность лично разгадать тайну по имени "остров Ллир"! Да что там, у самого мастера дыхание перехватывало от восторга. Было у расстилающегося перед ними пейзажа такое свойство: позволять человеку забыть о грустном, страшном, тяжелом и неизбежном, оставляя в душе лишь любовь и радость. Ваюмн обнял стоявшую рядом Тайри, и она привычно прижалась щекой к его плечу, разделяя все мысли и чувства. Странно, но именно сейчас он остро и ярко ощущал себя единым целым - с любимой, с людьми, что рядом, со всем этим прекрасным миром. И снова холодной иглой в сердце кольнуло: жаль, что так поздно. Безнадежно поздно...
Их встречали. Нет, вовсе не толпы ликующих островитян с цветами и песнями, всего лишь группа очень серьезных и куда более материальных, чем на материке, тиншельтов. По тому, с какой глубокой почтительностью приветствовала их команда корабля, император и его спутники поняли, что это и есть те самые "старшие". Первые созданные богиней помощники. Они были красивы: не имеющие возраста, гладкие "нездешние" лица, сияющие точно звезды, глаза, тонкие точёные черты. Все одинаково высокие - и мужчины, и женщины, в строгих и скромных одеждах: ничего лишнего, ничего вычурного. Тиншельты, помнившие богиню, смотрели на гостей без превосходства, без иронии - как на равных себе.
- Мы рады приветствовать вас, господа, - голоса у них оказались не менее волшебными, чем внешность, - благодарим вас, ваше величество, что нашли возможным прислушаться к нашей просьбе и помочь.
- Я столь же рад нашему знакомству, уважаемые, - поклонился в ответ Рикарт ор Льофф, - благодарить надо не меня, и, наверное, не сейчас.
- Вы просто еще не поняли, государь, что привезли на Ллир больше, чем обещали, - эту леди император узнал по голосу, именно она была такая на малом приеме, - если раньше мы могли только надеяться на обретение утраченного, то теперь уверены в успехе. Ведь с вами Лоцман! Но довольно разговоров, вы устали и нуждаетесь в отдыхе. Мы проводим вас к дому.
Дом, смотревший всеми окнами на море, больше напоминал красивую каменную шкатулку. Множество резных украшений, тонкие полупрозрачные колонны, по которым взбирался вверх нежно-зеленый мелколистный плющ, витражи и изящные балконы в обрамлении цветов. внутри оказалось не менее красиво, чем снаружи, а еще уютно и удобно. Каждый обнаружил, что отведенные ему покои отражают мечты, мысли или привязанности хозяина. Как это удалось валлирам, никто выяснять не стал, решив про себя, что чудеса на хрустальном острове - дело обычное. Его величество только довольно хмыкнул, поняв, что окна кабинета составляют две стены из четырех, и из них всегда можно видеть море, пляж и высокий маяк на дальнем мысу. Оставалось только порадоваться, что на большом стел-лаже полно редких старинных, если не сказать древних, моделей кораблей, а на столе ждет своего часа стопка чистых листов бумаги и остро очиненные карандаши.
Покои Даля и Орнери, выдержанные в спокойных бежевых и теплых рыжих оттенках, заставили новых жильцов удивленно переглядываться и смущенно прятать мечтательные улыбки.
- Ты тоже думал, что наш с тобой будущий дом не должен напоминать ни о чем старом? И что в нем все должно быть вот такое - светлое, но не ослепляющее, уютное и теплое? - тихо спросила леди-птица.
- Думал. И даже кое-что предпринял. Надеюсь, когда мы вернемся, брат не будет возражать...
Комната Гая и Тайри оказалась белой. Ни ярких акцентов, ни картин на стенах, ни пейзажа за окном - плотные белые занавеси плотно закрыты. Пушистый ковер поглощает звуки, свет, кажется, идет отовсюду и ниоткуда. Если не вглядываться, кажется, что находишься посреди наполненного светом пространства - в полной неопределенности. Если решиться, можно все раскрасить самому. И тогда все изменится. Тайри обернулась: белый вакуум разрушали два темных силуэта - их собственные отражения в большом зеркале. Мастер устало вздохнул и сбросил дорожную куртку, в которой так удобно было стоять на палубе, ловя ночной ветер. Отражение обрело цвет - рубашка у Гая была синей, как море. Юная леди протянула руку и резко отдернула занавес. Комната наполнилась мягким бирюзовым сиянием и множеством разноцветных бликов - солнце играло на волнах. Ваюмн осторожно обнял ученицу.
- Ты так и будешь молчать, Тайри?
- Я просто боюсь, что постоянно буду возвращаться к одной и той же теме. Сам знаешь, к какой. А тут словами не поможешь.
- Да и демоны с ней, с этой темой, потерплю как-нибудь. Когда ты молчишь, мне начинает казаться, что мы уже по разные стороны бездны.
- Вот мы уже и вернулись к теме...
- Пообещай мне, что ты не будешь связываться с опасными сущностями и рисковать жизнью из-за меня. Я этого не стою.
- Еще чего. Я сама решу, с кем связываться и из-за кого. Некоторые, может, и полубоги, но Даллеты не сдаются до боя.
- Даллеты вообще никогда не сдаются, но ты сделаешь противнику слишком щедрый подарок, позволив втянуть себя в неравный поединок. Это не выход.
- Спасибо, я уже поняла, - сарказм в голосе проклюнулся, и то хорошо, - Жаль только, твой долг, что бы я ни делала, никуда не денется. Хотя, мне иногда кажется, ты вполне мог бы диктовать свои условия. Ну, хотя бы попытаться...
Кто знает, до чего бы они договорились, но вежливый стук в дверь прервал беседу. Гостей острова ждал праздничный ужин и лучшие песни валлиров. А на следующий день - работа, ради которой ваюмн и его ученица прибыли на Ллир.
Чем ближе подходили любопытные путешественники к месту исчезнувшего храма, тем мрачнее и запущеннее становился город. У линии разрушенных временем домов тиншельты, сопровождавшие магов, остановились.
- Дальше мы не пойдем. Бездна парализует нас и лишает сил. Схватку с ней могут выдержать немногие люди, и здесь мы куда слабее вас. Там, за этими старыми стенами пропадают краски, и всё становится серым. Лишь язва на теле острова чернее смолы. Мы будем ждать вас здесь: все, кто свободен от дел. Удачи, и будьте осторожны. Возвращайтесь!
Император и пятеро его спутников молча пожали руки печальным и взволнованным хозяевам дивного Ллира и цепочкой потянулись в узкую щель между домами. Впереди уверенно шел Даррен.
Мраморные плиты площади крошились под ногами, а на краю пропасти они были оплавлены, точно стекло. Черные блестящие потеки убегали вниз, в непроглядную мглу. Непонятно откуда взялся ветер - резкий и холодный. Казалось, он пронизывал до костей, лишая тело тепла, а душу света, оставляя в мозгу лишь жуткую заунывную мелодию.
- Вы что-нибудь видите, мастер? - спросил император, бесстрашно встав рядом с ваюмном на самом краю.
- Вижу, государь. Вход на Тропу в шаге над пропастью. Она здесь странная, совсем не такая, как мне привычно, но это не значит, что по ней нельзя идти.
- Ее создали специально, - добавил Даррен, - она похожа на шрам от ожога... И совершенно пуста.
- Раз так, то и бояться нечего, - Гай из последних сил сдерживал эмоции, и голос у него стал совсем бесцветным, - можно считать, что путь для нас открыт.
Тайри с тревогой посмотрела на любимого. Он захватил с собой не обычную дорожную сумку, а большой заплечный мешок, что тщательно уложил еще дома, в Столице. Значит, не надеется вернуться. Значит, еще не сдался, но уже не борется. Значит, ей придется делать это за них обоих, только и всего.
Мастер медленно выдохнул сквозь зубы, потом безнадежно махнул рукой: к чему притворяться, да еще перед теми, кто его чуть не насквозь видит?
- Прощайте...
- Не буду я с тобой прощаться! Уверен, что все настолько плохо? - попробовал ободрить друга Даль, - Никогда не сдавайся заранее. А ты, я смотрю, уже собрался...
Тот только опустил голову, и Адалеру осталось только обнять Гая крепко, возможно - в последний раз. Леди-птица, не стесняясь, поцеловала мастера в обе щеки. Слов у нее не было, зато предчувствий пруд пруди, одно безрадостней другого. Ваюмн на мгновение задержал ее руки в своих, осторожно коснулся губами и отпустил. Потом низко поклонился императору:
- Спасибо вам, ваше величество. Видит Создатель, я хочу, чтобы всё сложилось иначе.
- Видит Создатель, я бы всё для этого сделал, если бы знал, как. И я не теряю надежды, мастер.
Императорское рукопожатие было сильным и решительным, и, пожалуй, вернуло Гаю какую-то долю уверенности и веры в себя.
- Держите, - государь протянул бывшему наставнику легкую деревянную флягу, - пригодится в дороге. Здесь всего лишь вода.
Ваюмн понимающе улыбнулся, и со словами благодарности пристегнул флягу к поясу. Его величество верен себе: никогда не упустит возможности узнать что-то новое. Всего лишь вода. Для Льоффа - всего лишь универсальный магический инструмент.
- Для остальных есть такие же, - Адалер уже держал в руках еще два деревянных сосуда, - я же пом-ню, как на Тропе меня мучила жажда. И вот еще что, - он обнял одновременно Даррена и Тайри, - с вами я прощаться не хочу и не буду тем более.
- И не надо, - тихо ответила леди Даллет. Она знала, что ей-то в любом случае придется вернуться.
- Кто бы знал, до чего мне не хочется... - мастер оборвал фразу на полуслове, сделал над собой усилие и открыл вход на Тропу. Темно-серая, похожая на спекшийся песок, дорожка протянулась прямо над пропастью - в никуда. Гай еще раз обвел взглядом друзей, посмотрел на утреннее ясное небо и быстро пошел вперед, в серо-багровую, казавшуюся враждебной дымку. Тайри и Даррен, торопливо попрощавшись с остающимися, последовали за ним. Спустя несколько секунд портал закрылся.