Расширенный поиск  

Новости:

03.02.2023 - вышел в продажу сборник "Дети времени всемогущего", включающий в себя цикл повестей "Стурнийские мозаики", роман "К вящей славе человеческой", повесть "Данник Нибельринга" и цикл повестей "Vive le basilic!".

Автор Тема: Песнь степей  (Прочитано 7870 раз)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Онлайн Онлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6102
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #45 : 05 Ноя, 2019, 21:13:52 »

Спасибо вам большое, эрэа Карса, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Всё же поспешность обычно до добра не доводит. Зря к Славяте не прислушались.
Все может статься. Но и большинство обычных людей, у кого есть совесть, на месте Радомира с сотоварищи наверняка бы не меньше рвались действовать, увидев, что стало с Веселым Долом. Их тоже можно понять.
Да, поспешать лучше медленно!
Боюсь, что Радомир для такого слишком горяч. А его родичи и соратники - тем более.

Глава 10. Тревожные знамения
И вот выступило в поход войско под знаменами с золотым грифоном - знаком рода Драгомира. Кони топтали высокие травы, раскачивали высокие белые верхушки ковылей. Вся степь таяла в жарком знойном мареве. Белое, будто раскаленное солнце слепило глаза, палило, не зная устали. И что-то странное чудилось в тяжелом, неподвижном воздухе. Он казался плотней обычного, им трудно было дышать. Может, приближалась гроза? Каждый из воинов хоть иногда взглядывал на небо: не блеснет ли секира Перуна, разя затаившуюся нечисть? Но все было тихо, и единственным звуком в сонной от жары степи был топот их коней. Ни одного раската грома. Высокое синее небо неистово сверкало, и кругом - ни облачка.
Третий день ехали вдоль наполовину пересохшей степной речки Милеи. Славгородские разведчики заверили, что здесь прошли последние команские загоны. Оно и понятно - в степи хоть дорог много, но жарким летом годятся лишь те, где есть вода. Сварожские воины и сами видели их следы: вытоптанную, не успевшую подняться траву, угли костровищ, брошенные ненужные ремни, конский навоз. Следы становились все свежее. Несмотря на тяжкую жару, все держались бодро, думая скоро настигнуть команов. Шли еще по славгородской земле, хотя враги уходили прочь, на свою сторону.
Князь Радомир, как подобало предводителю похода, ехал на темно-рыжем коне в середине строя. Среди воинов передового полка высилась мощная фигура князя Турволода. Крыла войска вели молодые князья, племянники Радомира. Оглядевшись по сторонам, он залюбовался, как правильно движется строй, как быстро идет войско, хотя все в походном снаряжении терпят жару и жажду. Увидев ехавшего во главе любославльской рати Бронислава, князь улыбнулся с отцовской гордостью. Его первенец, почувствовав взгляд отца, обернулся и помахал рукой.
Вспомнилось прощание с Сияной... Она с младшими детьми доехала с ними до Любославля и осталась ждать там. Будто наяву, Радомир заново пережил ее прощальные объятия и поцелуи. Она впервые отпустила на войну вместе с мужем и старшего сына. Мужественно, как подобает сварожской княгине, поцеловала Бронислава и пожелала ему ратного счастья. Потом уже, наедине с мужем, заплакала было, но тут же отерла слезы.
- Поезжайте с легким сердцем, и пусть Боги помогут вам, - проговорила Сияна, уткнувшись в грудь мужу. - Но все-таки, позаботься о Брониславе. Пусть будет в бою рядом с тобой, - добавила она дрогнувшим голосом.
- Обещаю тебе, лада моя, - глухо произнес Радомир.
Сколько раз уезжал на войну, оставляя жену и детей, и никогда не было так тяжело, а теперь сердце ноет, будто растерзанное. Или это потому, что он отвечает теперь перед женой не только за себя, но и за сына?..
В полдень у речки Милеи сделали привал, пережидая самый зной. Набрали воды, выкупались по очереди, не теряя бдительности. К вечеру жара немного спала, но дышать все равно было трудно, словно что-то давило на грудь каждому.
Когда собрались ехать дальше, конь князя Радомира вдруг оступился и пошел, припадая на левую переднюю ногу. Оказалось, у него слетела подкова. Князь позвал своего конюшего Невзора, и тот содрогнулся под его грозным взглядом.
- Так-то ты надзираешь в походе за княжеским конем, Невзор? А ну как в бою расковался бы конь? Слышал песню о том, как город захватили враги, потому что в кузнице не нашлось гвоздя? Тот кузнец не твоим ли предком был, а?
- Государь, клянусь головой: я сам проверял подковы, все держались крепко! - у несчастного конюшего подкашивались ноги. - Как хочешь, государь, а это не случайность. Боги посылают тебе знак!
Бывшие рядом воины уже с интересом прислушивались, готовые в любом необычном происшествии видеть знак свыше. Радомир, заметив их, разозлился еще больше, но попытался рассеять шуткой недобрые слухи:
- Я ведь не князь Станислав Мирославич, чтобы мне сами боги расковывали коней!.. А ты, Невзор, мне больше не конюший. Езжай простым воином. Вместо тебя в походе справится кто угодно, вот хотя бы он! - и князь указал рукой на Ждана из Веселого Дола.
Тот сперва не поверил своим глазам, и, лишь когда его сосед Клен подтолкнул парня в бок, выехал вперед и с седла поклонился Радомиру.
- Ты говорил, что можешь ухаживать за конями. Вот и поручаю тебе такую службу. Гляди, чтобы мой Месяц был всегда обихожен и готов к бою, - требовательно произнес князь.
- Благодарю тебя, княже! Обещаю никогда тебя не подводить, - проговорил Ждан, соображая про себя, что новая служба, хоть и почетная, будет зело хлопотной. Теперь о себе забудь, за собственным конем не догляди, а княжеского скакуна изволь соблюсти целым и невредимым. Как-никак, князь прав: в сражении часто все зависит от коня.
Таким образом Ждан попал в княжеские конюшие, что и определило его судьбу.
Когда подковали княжеского коня, двинулись дальше в путь по степи, залитой ослепительно-сверкающим солнечным светом.
К Радомиру тихо подъехал боярин Славята, проговорил так, чтобы слышно было лишь им двоим:
- А если это в самом деле был знак, государь? Боги предупреждают тебя, чтобы не ходил в степь.
Радомир нахмурился. Скажи ему кто такое, кроме бывшего наставника, не миновать бы ему резкой отповеди. Но со Славятой князь сдерживался.
- Прекрати меня пугать! Я не старая баба, не поверну назад из-за дурацких примет.
- А вспомни, какие знамения были при жертвоприношении перед походом! Сердце жертвенного коня было залито кровью, - напомнил старик.
Но князь обернулся к нему с таким бешеным видом, что боярин чуть не отпрянул от него прочь.
- Сердце? Сердце и у меня обливается кровью, когда я вижу, что подлые команы топчут славгородскую землю! - и, пришпорив своего рыжего белолобого Месяца, Радомир взлетел по склону отлогого холма, задержался там, оглядывая свое войско, движущееся по степи.
На другом холме, немного поодаль, стояло команское изваяние богини степей в виде грубо вытесанной из камня плосколицей женщины с большой грудью и крутыми бедрами. "Каменную бабу" Радомир приказал тут же повалить, не желая, чтобы хоть что-то напоминало о владычестве команов над степью.
Некоторые из его воинов все же опасались разозлить Богов, даже вражеских. Но, когда князь Турволод помог им и приналег могучим плечом, покачнув изваяние, они обрели уверенность, и вскоре повергли "каменную бабу" на землю.
Однако ночь была для всех тяжелой. Дышать было все так же тяжело, даже возле реки все задыхались от зноя. Кругом ни ветерка. И ночью не сделалось прохладнее. Утомленные жарой люди не могли заснуть, ворочались всю ночь, ища хоть немного прохлады. Тех, кто все же засыпал, мучили кошмары, они стонали во сне, просыпались разбитыми, с головной болью. А солнце с утра палило еще жарче, как будто Хорс-Даждьбог тоже с кем-то сражался в небе и метал во врага самые сильные копья-лучи.
- Не иначе как команские духи мучают нас, пытаются не пустить дальше, - сказал Радомиру воевода Власт, с наслаждением умываясь речной водой, теплой, как парное молоко.
Князь, тоже успевший искупаться, поморщился: голова все еще болела, в висках ломило, будто череп кто-то проламывал изнутри.
- Духи сильны лишь с теми, кто перед ними отступает. А мы пойдем дальше, - произнес он негромко, но твердо.
И они поехали сквозь зыбкое марево, колышущееся в степи, точно наполовину расплавленное невыносимым зноем.
А днем, когда уже приближался полдень, солнце вдруг покрылось мраком. Никто не подозревал, что так может статься, и сперва даже не поняли, что случилось. Просто вдруг стал меркнуть сияющий свет, словно у Солнечного Бога обломился луч-копье. Внезапно стало темнеть, сначала слегка, затем все быстрее и быстрее. Люди, растерявшись, глядели вверх.
А там сияющий лик солнца стал гаснуть, как будто его поглощала чья-то непроглядно-черная тень, как простой светильник. Оно становилось все меньше, словно убывающая луна. В небе кипела тяжкая борьба: солнце отчаянно сопротивлялось, стремило во все стороны свои яркие лучи, пытаясь рассеять мрак. Но тот упорно надвигался, проглатывая только что всемогущее светило. И, наконец, солнце скрылось совсем. И среди дня настала жуткая, невероятно черная ночь. В двух шагах стало нельзя ничего различить. Только пылающий огненный обруч еще оставался там, где только что сияло солнце. И в этой непредставимой, невозможной дневной черноте не было даже звезд, что бывают обычной ночью. И звезды, и луна погасли вместе с солнцем.
В наступившей тьме кругом послышались голоса обезумевших от ужаса животных. В походе сварожане не встречали никого, думали, что они, а до них команы распугали вокруг все зверье. Но тут оказалось, что степь по-прежнему полна жизни. И ее обитатели, тоже испуганные дневной темнотой, метались, ошалев, и перекликались в темноте совсем не своими голосами. Вдали завыли волки, жутко заухали совы. На реке тревожно закрякали утки, захлопали крыльями невидимые в темноте птицы. Тонко и хрипло взлаивал лис, точно жалуясь Богам. С гулким топотом промчалось стадо каких-то крупных животных. Все живое пришло в смятение, чувствуя, что нарушился привычный порядок.
Не меньший ужас испытывали и кони под сварожскими воинами. Привыкшие покоряться своим всадникам, они не ржали, но, замирая на месте, дрожали всем телом. Другие бились в ужасе, пытались удрать, и их с трудом удерживали на месте.
В ужасе были и сами воины, глядя в погасшее небо, точно ожидая, что оно сейчас обрушится на землю. Одни призывали Богов, другие бранились, третьи лихорадочно вспоминали заклятья - какие, от какой напасти?.. Кто-то, не выдержав, упал с коня, уткнулся лицом в землю. Темнота не позволяла разглядеть их лиц. Слышались стоны и скрежет зубов. Даже самым храбрым воинам, что не раз без страха сражались с любым врагом, тут становилось не по себе. Что значила их храбрость, вся их сила и боевое умение, когда солнце погасло на небе!..
Князь Радомир глядел, не отрываясь, туда, где скрылось солнце, на оставшийся от него огненный обруч. Понимал, что не надо бы смотреть, но не мог отвести глаз. Пылающее небесное колесо вспыхивало багряными и золотыми огнями, сыпало искры, озарялось языками пламени, пытаясь одолеть мрак. Вот они какие - волшебные огненные цветы, которых никто не видел...
Как долго это продолжалось? Должно быть, не очень, а тогда всем казалось, что прошла целая жизнь. Дневная тьма стала рассеиваться так же быстро, как и настала. Сперва один луч солнца прорезал мрак, затем оно вновь кусок за куском отвоевало себе место на небе, вернуло все, что было у него отнято. И вот уже снова огненный щит Даждьбога вспыхнул на небе. Ах, каким же милым показался всем теперь его свет! В нем уже не было того воинственного сверкания, неистового жара, томившего землю. Одержав победу, Солнечный Бог одаривал землю мягким золотистым сиянием, спеша ее успокоить, как мать успокаивает ребенка, увидевшего страшный сон: "Я здесь, все хорошо. Не бойся ничего, ведь я с тобой".
Но в первый миг после возвращения света князь Радомир закрыл лицо руками, покачнулся в седле, не видя, как приходят в себя его воины.
- Что с тобой, княже? - испуганно склонился над ним боярин Славята.
Но Радомир уже отважился, прищурив глаза, посмотреть сквозь ресницы на свои руки, разглядел, как двигаются пальцы, и успокоился.
- Ничего... Слава Хорсу, ничего не случилось. Резануло что-то по глазам, и мне на миг показалось, что я ослеп, - шепотом признался он.
Славята быстро достал из сумы баклагу с водой, протянул князю.
- Вот, промой глаза, и все пройдет. Это ничего, просто не надо было тебе глядеть так долго на огненный венец.
- Да, не надо было, - согласился Радомир, все еще чувствуя себя уязвимым, как никогда прежде. Ведь он на какое-то мгновение успел уже решить, что лишился зрения, поглядев на небывалое, не предназначенное человеку небесное зрелище. Даже успел ужаснуться, что будет с ним, если слепота навсегда сделает его беспомощным. И, хоть теперь зрение вернулось к нему, такое потрясение не могло пройти сразу.
Тем временем собирались воины, обсуждая, что случилось. Тут уж все были уверены, что скрывшееся солнце предвещает несчастье их походу.
- Боги предупреждают нас, они хотят, чтобы мы повернули назад, пока не поздно, - слышался в войске ропот. - Знамения говорят: если мы пойдем дальше, нас ждет тяжкое поражение. Светлый Хорс скорбит о бедах сварожских...
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #46 : 05 Ноя, 2019, 22:13:41 »

"Предчувствия его не обманули" (из оперы про зайчика). Иногда совсем не вредно верить предчувствиям. И с чужими богами бодаться не лучшее дело. Ну чем им помешала каменная дама?
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Онлайн Онлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6102
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #47 : 06 Ноя, 2019, 21:22:29 »

Большое спасибо Вам, эрэа Convollar, что продолжаете читать! :-* :-* :-*
"Предчувствия его не обманули" (из оперы про зайчика). Иногда совсем не вредно верить предчувствиям. И с чужими богами бодаться не лучшее дело. Ну чем им помешала каменная дама?
Не всегда люди действуют правильно? :'( А каменная дама для них - все равно что вражеское знамя на своей земле, не могли такого стерпеть.

Радомир понял: еще немного, и воины усомнятся, нужно ли идти дальше. Но сам он был по-прежнему тверд и готов действовать. И теперь, едва послышался ропот, он сразу же понял что им сказать. Он чувствовал одну из тех судьбоносных минут, когда Боги осеняют человека своим невидимым крылом, и ему под силу совершить что угодно, любой рискованный замысел приносит победу.
- Да, светлоликий Хорс скорбит о нас, своих детях - тех, что томятся сейчас в плену, - произнес он звучно, поднявшись на стременах и оглядывая войско. - Да еще о тех, что боятся поспешить на выручку сородичам. Сварожане утратили доблесть своих предков - вот и впрямь беда из бед! Пусть знамения предупреждают нас, но они вовсе не нам сулят гибель. Солнце зашло над всей степью, его видели повсюду. Может, оно предвещает, что так же внезапно затмится и могущество команов? Они сейчас наверняка не меньше нашего ожидают всяческих бед. А мы, как глупые детишки, готовы прятаться под лавку, увидев Буку!
При этом сравнении бывшие рядом воины заметно повеселели, кто-то даже засмеялся. Радомир, замечая все, понял, что победил: где люди улыбаются - какой уж страх. И продолжал ковать железо, пока горячо:
- Мы уже прошли слишком далеко, чтобы повернуть назад. Разведчики сообщают, что через день-два мы догоним команов. Они идут медленней, потому что гонят большой обоз. Если потребуется, дойдем за ними до самой Светловодной, узнаем, вкусна ли в ней вода! Мы разобьем команов и вернем домой пленных славгородцев, а сами придем с добычей, достойной победителей! Пленные команы станут работать на нас, их табуны - пастись на наших лугах, сокровища степных ханов разделим меж собой.
Его обещания раззадорили воинов, многие напирали вперед, теснились, чтобы послушать его вблизи. Глаза у них алчно блестели: воины уже представляли себе, как привезут домой полные сумы сокровищ, пригонят выносливых степных коней и скотину, приведут крепких рабов и послушных рабынь. Больше всего оживились "черные башлыки". Их хан Бура подъехал к Радомиру, восхищенно цокнул языком:
- Ай, хорошо, князь, что нас позвал с собой! У команов много богатств, хватит всем. Мы их победим, возьмем добычу - каждый придет втрое, вчетверо богаче, чем был!
Князь Радомир недолюбливал союзника, но не подал вида, глядя, как маслянисто блестят его глаза.
- Так и будет, обещаю тебе, Бура-хан. Помоги нам одержать победу, и вы все вернетесь с полными сумами золота.
Затем, отвернувшись от него, славгородский князь с радостью встретил подъехавших к нему сына, брата. племянников. Все они уже пришли в себя после небесного знамения, и готовы были идти дальше.
- Я слышал все, дядя. Мои воины готовы с тобой идти на край света, и я тоже. Распоряжайся сколько угодно, - произнес князь Вышемир, красивый белокурый юноша, похожий на переодетую девушку.
Его брат Судислав, более серьезного нрава, лишь тепло протянул руку Радомиру.
Турволод, как обычно, заговорил, не понижая голоса, так что его рев слышали все вокруг:
- Ловко ты, брат, все расставил по местам! А ведь, признаюсь, и мне стало не по себе, когда погасло солнце. Показалось, что это навсегда. У меня даже мурашки по коже пробежали, - чистосердечно признался Турволод. Не боявшийся никого на свете витязь не стыдился теперь признаться в своем страхе.
А княжич Бронислав молчаливо ткнулся головой в плечо отца, обтянутое кольчугой, подобной чешуе крупной рыбы.
- Когда стемнело, мой Белоног взбрыкнул и чуть не понес. Но мне удалось справиться с ним, - сказал он отцу.
Тот улыбнулся, встретив взгляд синих, как у Сияны, глаз юноши под стальным сводом шлема.
- Самое главное - что мы с вами заодно, как пальцы на одной руке. Постараемся же принести победу!
Только боярин Славята грустно улыбался, наблюдая за княжеской семьей. Видя, как князь Радомир преодолел овладевшее было войском смятение, его бывший наставник этому не радовался. Он, как никто другой, знал сильные стороны каждого из княжеского рода, но так же знал и недостатки каждого.
"Ну что стоило вам подождать с походом до ранней весны, когда команские кони ослабеют от бескормицы после зимы? Именно так ходили в степь Бронислав Великий и другие победоносные князья. Нынешний полон потеряли бы, но зато, действуя наверняка, обезопасили бы свои земли впредь. Так нет, выступили самым жарким летом, когда горло пересыхает от зноя... Эх, что же с вами делать, если вы даже знамений небесных не слушаете? Остается только идти с вами заодно и разделить вашу судьбу. Лучше погибнуть, чем дожить до вашего поражения..."
И снова впереди расстилалась та же просторная степь. Лишь иногда поднимались кверху холмы, похожие на шлем воина, округлый с боков и остроконечный сверху. Тут были и настоящие холмы, и давно поросшие травой курганы неведомо каких давних времен. Никто уж и не слышал даже в песне, кем и в честь каких сражений были они воздвигнуты, над чьим погребальным костром.
В небе, таком же голубом и высоком, как прежде, кружили на распластанных крыльях орлы. Иногда вдали пробегал какой-нибудь зверь, но сварожане не пускались за ним в погоню. Их дичью были команы, до которых, судя по следам, оставалось все меньше пути. Следы копыт и колес на траве, оброненные в спешке ненужные вещи попадались все чаще. Преследователями овладел азарт, как у гончих псов, поднявших зверя.
Степь, открытая широкая степь - целое травяное море, а холмы - точно волны в нем. Кони на скаку прихватывали пучок травы, жевали, не замедляя бег. Растоптанные копытами травы источали горько-сладкий запах, как при сенокосе. В траве кивали лиловые колокольчики, белые любавки. Куда ни взгляни - пышное буйство разнотравия. Только то тут, то там среди зелени поднимались пышные метелки ковылей.
Ковыль - трава печали, он вырастает там, где некогда кипела сеча, лилась кровь. Где некогда ушли в землю павшие воины, там вырастает эта трава, не годная в пищу ни одному животному. Ее длинные белые волокна, похожие на седые волосы, колышущиеся на ветру - в самом деле седина Матери-Земли по своим погибшим детям. И сейчас ковыль наводил грусть на сварожан. Сколько же мест поросли седым ковылем, сколько отмечены вековой скорбью! Много раз сражались сварожьи внуки со степными племенами в этих краях задолго до них, и, может статься, будут и после.
Не добегая до холмистой гряды, потерялась в степи вконец обмелевшая речка Милея. Здесь набрали побольше воды про запас.
- Ничего, дальше в степи будут еще реки, - заметил разведчик Лисохвост, посмеиваясь над тем, как воины готовы вычерпать всю воду вместе с придонным илом.
- Много ты понимаешь! - огрызнулся на него Клен. - Там чужие реки, а здесь еще наша. Родная, славгородская вода.
Здесь, у русла Милеи, сварожанам явилось еще одно памятное знамение. Легкий ветерок, лениво качавший высокие травы, вдруг стал набирать силу. Он пронзительно засвистел и стал закручиваться по своей оси, превращаясь в небольшой смерч. И в этом смерче над верхушками трав поднялась призрачная фигура. Некто серый, будто соткавшийся из пыли, длинный и тощий, он кружился в смерче, простирая костлявые руки, как будто молил сварожан о чем-то. Лицо у него было изможденное, как у человека, долго томившегося в плену, волосы, длинные и белые, напоминали седые метелки ковыля. Сквозь свист ветра существо заунывно простонало: "Не ходи туда! Не ходи туда!"
Все продолжалось не дольше нескольких мгновений. Призрак развеялся так же скоро, как появился. Улегся смерч, даже не повредив травы. Но все вокруг - и князь Радомир, его родичи и соратники, и простые воины, видели и слышали все.
- Что это за диво небывалое? - спросил воевода Острозор, у которого в ушах еще стоял жуткий и скорбный вопль.
- И впрямь диво, - боярин Славята за эти дни, казалось, постарел на десять лет, а теперь и вовсе выглядел потухшим, словно утратил последнюю надежду. - Говорят, духи кличут, предвещая беду. Обычно им не шибко много дела до человека. Но они знают больше нашего, и порой предупреждают.
- Не поворачивать же назад, когда мы почти у цели! - перебил его князь Радомир. - Быть может, это команские духи пытаются нас запугать, им только и надо, чтобы мы повернули назад.
Однако лицо и голос его бывшего наставника были исполнены скорби не меньше, чем у существа, явившегося в пыльном вихре.
- Нет, княже, то был не команский дух. Он ведь к нам тянул руки, нас предупреждал не ходить дальше...
Радомир склонил голову. Ему и самому стало думаться неладное, и на сердце было тяжело, но он не собирался поворачивать обратно. Слишком долго зашли они, чтобы вернуться на посмешище Сварожьим Землям.
Погладил шею своего Месяца, горячую под лохматой гривой.
- Вперед! Лучше погибнуть с честью, чем жить в плену!.. Эй, кто из вас знает песнь о реках степных?
Выехал вперед высокий черноволосый дружинник, завел сильным голосом старинную песнь, так что услышали во всем войске:
- Жил в незапамятные времена витязь и чародей Полдень. Была у него красавица-жена Данатра да двое детей малых - сынок Светловой чуть побольше, а дочка Искра совсем маленькая. Да раз набежало на них степное воинство, будто тучи черных мух. Долго бился с ними Полдень, и жена ему помогала. Одних сразили копьем светозарным, самим Хорсом подаренным, других чарами неодолимыми. И огонь, и воду призывал на них Полдень, зверей полевых и лесных, и вихрь летучий. Да не одолел всех. Повергли Полдня враги, связали по рукам и ногам, а солнечное копье его не далось им в руки, истаяло и вернулось к Хорсу. Взяли в плен и Данатру с детьми, а Полдня враги продали чужеземцам. Те сели на корабль и вышли с пленниками в море. Понял Полдень, что не судьба ему вернуться домой, и произнес: "Пусть море поглотит нечестивцев со мной вместе! Я готов умереть, но не жить рабом". Услышал его Морской Хозяин, поднял тут же бурю и увлек корабль на дно. А Полдень, утонув, стал ближним боярином у Морского Хозяина, в тереме его поселился. Жену же его Данатру с малыми детьми враги повели по степи, жаркой и совсем тогда безводной. И не выдержали дети долгого пути. Сперва, там, где сейчас яргородские земли, умерла крошка Искра, а затем, на границе степи и леса, и мальчик Светловой. А там, где похоронили их, в безводной степи вдруг забили ключи, побежали реки. Их мать Данатра долго плакала по своим детям, и ее слезы не впитывались в землю, а оставались течь, соединялись в широкую бурную реку. Когда стала та река большой, Данатра вырвалась из рук врагов и прыгнула в реку. Сделалась ее госпожой, русалкой, и устремилась к морю, почувствовав, где муж ее. Враги набросали камней, преграждая ей путь, но Данатра их разбросала и бросилась дальше к морю, навстречу любимому мужу. Так появились реки в безводной степи.
Голос певца звучал звонко и сильно, и казалось - это сама степь поет, обретя речь. Воины заслушались, затаив дыхание. Если кто и слышал более искусное исполнение, то вряд ли встречал более выразительное. У некоторых на глазах выступили слезы. Сам князь Радомир в благодарность отцепил от своего плаща золотую застежку в виде скачущей лошади.
- Возьми! Я не слышал еще, чтобы так хорошо пел воин. Пусть эта вещь принесет тебе удачу в бою.
Воин - он был из Зверина, из дружины князя Вышемира, - поблагодарил за подарок и вернулся на свое место. А князь Радомир только сейчас заметил, за песней и разговором, что войско уже миновало холмистую гряду, отмечавшую границу его владений. Теперь впереди лежала уже команская степь, чужая для любого сварожанина. С вижу вроде бы та же - так же ветер колышет сочные травы, то же высокое небо, - но это уже вражеская земля. Хоть и знали, куда идут, ища команов, но тут сделалось не по себе. Оторвались от своих корней, от своих, сварожских чуров-покровителей - полагайтесь теперь только на себя...
Обернулся князь Радомир назад, желая в последний раз поглядеть на родную землю. И не увидел ее за холмом, похожим на шлем великана, что закрыл окоем. Казалось, будто очень далеко осталась его Славгородщина: зреющие нивы, города и села, Сияна, дети. Даже отрады для глаз не оставалось Радомиру, некуда было оглядываться. Тоска больно сжала его сердце. Сквозь стиснутые зубы у него вырвался стон:
- Вот уже и за холмом остались Сварожские Земли!..
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #48 : 07 Ноя, 2019, 08:49:24 »

Цитировать
Обернулся князь Радомир назад, желая в последний раз поглядеть на родную землю. И не увидел ее за холмом, похожим на шлем великана, что закрыл окоем. Казалось, будто очень далеко осталась его Славгородщина: зреющие нивы, города и села, Сияна, дети. Даже отрады для глаз не оставалось Радомиру, некуда было оглядываться. Тоска больно сжала его сердце. Сквозь стиснутые зубы у него вырвался стон:
- Вот уже и за холмом остались Сварожские Земли!..
Очень хорошо передано чувство потери родных корней. Но в походы ведь всегда ходили в чужие земли, просто здесь особый случай.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #49 : 07 Ноя, 2019, 09:16:33 »

Не всегда в поход ходили в чужие земли, случалось и со своими воевать. Это я не про героя, а вообще.
О русская земля, уже ты за холмом.  Не помню, откуда это, но цитата, хоть и приблизительная. Зря Радомир к Славяте не прислушался. Хоть бы живы остались. Как-то не верится в данный момент в победу Радомира со товарищи.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Онлайн Онлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6102
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #50 : 07 Ноя, 2019, 21:22:45 »

Спасибо вам, эрэа Convollar, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Очень хорошо передано чувство потери родных корней. Но в походы ведь всегда ходили в чужие земли, просто здесь особый случай.
Не всегда в чужие, приходилось и свои защищать. Не все же завоеватели.
А у Радомира здесь тоже тревожное предчувствие, как бы не отмахивался от знамений.
Не всегда в поход ходили в чужие земли, случалось и со своими воевать. Это я не про героя, а вообще.
О русская земля, уже ты за холмом.  Не помню, откуда это, но цитата, хоть и приблизительная. Зря Радомир к Славяте не прислушался. Хоть бы живы остались. Как-то не верится в данный момент в победу Радомира со товарищи.
Цитата прямое отношение имеет, именно так, все верно. ::) :-*
Что ж, даже если не все герои принимают правильные решения, постараемся всем отдать должное.
Смотрим дальше, что с ними будет...

Глава 11. Легкая победа
Сварожское воинство настигло команов на утренней заре, когда вся степь была еще залита нежным розовым сиянием. Остановившись здесь на ночлег, степняки едва успели проснуться, когда сварожане налетели на них, точно быстрокрылые ястребы. По становищу метались ошалевшие люди, прыгали на коней, наспех облачались в доспехи из стеганого войлока и бычьей кожи. Загородившись обозными телегами, команы готовились обороняться. Но сварожане разметали эту преграду, и началась сеча, бурная, но скорая.
Рубясь заодно со своими дружинниками, князь Радомир краем глаза успевал замечать то золоченый шлем брата, как всегда дравшегося там, где жарче всего, то молодых племянников во главе их дружин. Они тоже теснили команов, вместе с "черными башлыками", неистово рвущимися за обещанной богатой добычей. У Радомира потеплело на душе при виде успеха своих родичей. Сам продолжая рубиться с противниками, он увидел поблизости сына: того теснил плотный, коренастый коман на мышастом коне. Он схватил аркан, собираясь захватить княжича. Радомир хотел крикнуть, предупредить сына. Но тот и сам увидел опасность. Метнувшись вбок, уклонился от аркана, а затем, вздыбив коня, сверху вниз ударил мечом по голове врага. И лишь когда тот глухо ухнул и обмяк в седле, а по мечу побежали струйки крови, Бронислав осознал, что все происходит наяву, не в учебном бою, где он много раз отрабатывал приемы. "Я убил человека!" - подумал юноша, побледнев как смерть.
- Так держать, сынок! - донесся до него голос отца, который защищался сразу от двух наседавших на него команов. Опомнившись, Бронислав перехватил меч покрепче и бросился на помощь отцу.
В этом бою впервые столкнулся с настоящим врагом и Ждан из Веселого Дола. Сделавшись княжеским конюшим, он оказался в ближнем окружении князя, и вместе с ним окунулся теперь в самую гущу сражения. Метнув на скаку несколько стрел и даже не заметив, поразили ли они хоть кого, Ждан взялся за копье. Увидев несущегося на него команского всадника, ударил копьем тому под ребра - такой удар успели показать княжеские дружинники. Удар был такой силы, что у Ждана чуть не отнялись руки - тяжел оказался пронзенный копьем враг! Но только на мгновение: тело комана, покачнувшись, завалилось наземь, копье освободилось, и Ждан поспешил догнать своих. Когда тебя окружают враги, некогда думать о том, каким способом от них защищаться.
- Это вам за Веселый Дол! Это за рану брата! Это за Купаву, за пропавших друзей моих! - твердил Ждан, продолжая колоть своим копьем. Он разглядел, как позади обозных телег мечутся люди. На многих из них были оковы, и он угадал, что это пленники, быть может, и его односельчане тоже. Их вид прибавил сил и отваги бывшему смерду, и он бился отчаянней иных опытных воинов.
Как только сварожане, смяв сопротивление, ворвались в команский лагерь, Ждан птицей слетел с коня и замер, разглядывая пленных. В изможденных грязных людях в грязной одежде, скованных цепями, трудно было узнать тех, кем они были прежде. Народу тут оказалось несколько сотен. Не один Веселый Дол разорили по пути команы. Цепи и общий затравленный вид сделали всех пленных одинаковыми, и Ждан не сразу смог разглядеть своих.
- Ждан! Жданко, ты ли это? Да ты что, нас не узнаешь, что ли? - два полуголых живых скелета, все в багровых рубцах от плетей, поднялись, протягивая скованные руки. - Мы ж выросли вместе!
- Бортник! Лебедь! - Ждан принялся оглядываться, ища в войске кузнеца, чтобы снял с них цепи. - Нашлись! Живые! Все-таки отбили мы вас!..
Он, хохоча и плача, бросился обнимать грязных, изможденных пленников. Уж потом, немного успокоившись, стал разглядывать остальных веселодольцев, мужчин и женщин.
- А где... - начал было, находя не всех.
Лебедь, с багровым шрамом через все лицо, едва напоминавший прежнего белокурого смеющегося красавца, печально склонил голову.
- Бояна больше нет... Его ранили в ногу, сперва показалось - неопасно, но рана воспалилась, у него началась лихорадка и бред. Мы прятали его в своей телеге, но позавчера команы его нашли и убили. И нас избили за то, что не хотели его отдать.
Ждан тоже тяжело вздохнул.
- Пусть его душа радуется в Ирие!.. - он снова стал приглядываться к пленникам. - Но где же...
Пронзительный женский вопль прервал его. От поваленного команского шатра бежала Млава, жена Жданова брата. Без цепей, в команской одежде, куда меньше изменилась, чем прочие пленники, даже почти не осунулась. Подбежав к деверю, она ткнулась ему в ноги, выла и скулила, как побитая собака.
- Что? Что случилось, Млава? - спрашивал Ждан, не понимая. - Живая же... Освободили тебя. Вернешься домой. Колыван жив, только ранен.
- Он меня теперь не примет, - глухо всхлипывала молодая женщина. - Меня сразу команский сотник для себя купил, забрал из полона в свой шатер. А я терпела, боялась, что иначе хуже будет. Вот Купава не смогла терпеть. В первую же ночь, как ее забрал один воин, она кричала на все становище. Боролась, отталкивала его, так что он разозлился и задушил ее. А я смогла...
У Ждана опустились руки, в глазах потемнело, как будто опять померкло солнце. Значит, и Купавы больше нет!.. А он-то шел сюда больше всего затем, чтобы выручить ее. Надеялся ее найти...
Он поглядел поверх головы рыдающей Млавы.
- Собирайся домой, Млава. Я о тебе ничего не скажу, а ты как знаешь - признайся мужу или скрой...
Он отошел в сторону, ссутулившись и не замечая ликования победителей.
Зато остальное сварожское воинство шумно ликовало, гордясь первой одержанной победой. Теперь уже самих команов, кто не погиб и не убежал, заковали их собственными цепями. Иные из сварожан уже мчали по степи команских девушек.
Обоз был в считанные мгновения перевернут вверх дном. Здесь было все, что кочевники награбили за много лет властвования над степью: золото и серебро, драгоценные каменья, оружие, узорчатые ткани, шелка и аксамиты, ценные меха. Не иначе как основная казна хана Атрака хранилась тут! Не только жадные до чужого добра "черные башлыки", но и многие сварожские воины ошалели от обилия сокровищ. Хватали то одно, то другое, увешивались драгоценностями сами, туго набивали в походные сумы, привязывали к седлу, громоздя целые тюки, и все равно не могли растащить всего. Никогда, ни в каких песнях не пелось о таких баснословных богатствах!
Князь Радомир с гордой улыбкой победителя глядел, как его воины бросают в дорожную пыль драгоценности из команских сундуков, видя, что все не увезти. И его тоже охватила лихая, отчаянная удаль, захотелось показать войску свою щедрость.
- Все, все берите, доблестные витязи мои! - крикнул он, подъезжая к оживленно толпившимся воинам. - Это все ваше, вы заслужили потом и кровью своей. Мне дорога лишь слава победы нашей!
Ему принесли команское знамя - багряное на серебряном древке, с окрашенным в красный цвет конским хвостом. Князь залюбовался почетным трофеем.
- Его я привезу в Славгород, - произнес он звучно, чтобы слышали вокруг, точно складывал зачин для новой песни. - Пусть повсюду знают, что род Драгомира не позволит разорять свои владения. Мы за свои обиды платим сразу и сполна. Ястребы из гнезда нашего не дают себя заклевать ни орлу, ни соколу, а уж тем более - стае черного воронья.
Не меньше князя ликовали и воины его в этот день. Ездя взад и вперед, трубили победу на всю степь в длинные турьи рога, били в походные барабаны с такой силой, что кожа на барабанах лопалась и обручи трещали. Победа и необыкновенная добыча пьянила их крепче хмельного меда. Кипя еще нерастраченными силами, сварожане бросали, как ненужную ветошь, взятые у команов богатства, пресытившись их избыточностью.  Один воин подложил под седло коню отрез аксамитовой ткани. Другой зачерпнул золотым кубком воды из степной речки, отпил глоток, да и бросил кубок в воду.
- Наша-то вода, хоть из глиняной чашки, да вкусней команской!
Найдя брод через речку Плачею, мостили его иноземными тканями, богатыми одеждами, драгоценными мехами, так что можно стало по ним проезжать, точно посуху.
На всю степь воины кричали, повторяя слова князя Радомира:
- От Данатры до Светловодной измерим степь! До самого Полуденного Моря очистим ее от команов!
Бывшим команским пленникам тоже выделили долю захваченных богатств, достаточную, чтобы восстановить Веселый Дол и другие разоренные села. Они тотчас собрались ехать назад, не желая задерживаться в степи лишнего часа.
Здесь Ждан попрощался со вновь обретенными земляками. Друзья его сперва хотели остаться в войске, но их не взяли. Слишком слабы сейчас были они после плена, да и дома не хватало рабочих рук.
- Ты вернешься домой, Ждан? - спросила Млава, благодарная, что он понял ее судьбу.
Он пожал плечами, задумавшись, чего же, в самом деле, ему хочется. За время, проведенное в походе, он освоился в княжеской дружине, справлялся покуда и с хлопотной должностью княжеского конюшего. Раз Купавы больше нет, надо ли ему возвращаться домой? О родителях позаботятся Колыван с Млавой. По крайней мере, теперь он был рад, что не надо возвращаться сейчас же. Может быть, потом, когда рана отболит...
- Пока не знаю, - сказал, как есть.
Освобожденные пленники уехали, а сварожское воинство осталось торжествовать победу. Князя Радомира и его воевод все же насторожило, что в становище не было ни хана Атрака, ни хана Тургута, его самых опасных врагов. Пока они живы и на свободе, рано радоваться. Захваченные команы клялись, что оба хана уехали далеко вперед. Но Радомир собирался на следующий же день идти дальше, и не думал, что скитающиеся где-то разоренные ханы смогут так быстро что-то предпринять. Он был уверен, что они еще не знают о его походе, иначе не оставили бы обоз со своими сокровищами позади.
Позвав после сражения боярина Славяту, князь ласково упрекнул его:
- Что же ты все предостерегал меня, запугивал своими приметами? Гляди, как хорошо мы начали!
Но старик в ответ грустно улыбнулся:
- Никто не желает сильней меня, княже, чтобы поход наш продолжался так же счастливо, как начался.
Радомир крепко обнял его. Сейчас ему хотелось всех видеть счастливыми.
- Перестань, Славята. Я все равно тебе благодарен, хоть ты и вечно ворчишь на меня. Садись отдыхать, радуйся вместе с нами первой победе.
- Слишком легко досталась нам эта победа, - одними губами прошептал Славята. - Боюсь, вскружит иным буйные головы...
Вечером победители пировали в захваченном команском становище. Положив седло на землю, сидел на нем князь Радомир величавее, чем в княжеском кресле у себя во дворце. У его ног лежало, блестя серебром и аксамитом, команское знамя. Здесь же рядом сидели и брат его, князь Турволод, и племянники - Судислав и Вышемир. Эта битва, где они умело командовали своими полками, доказала ратную пригодность молодых князей. Теперь они становились вровень со своими дядьями, и на пиру восхваляли всех четверых. Хотя благородным сердцам юношей чуждо было тщеславие, но они еще больше старших гордились заслуженной славой. Над их головами ветер развевал знамена с золотым грифоном, знаком рода Драгомира.
- Глядите, как высоко взлетел род Драгомиричей! - говорили воины, поздравляя своих предводителей.
Князь Радомир, подняв чашу вина, тоже из команских запасов, густого, сладкого, как нектар, алого, точно жидкий яхонт, произнес в ответ:
- Поднимем кубки за то, что внуки и правнуки Драгомировы не только сильны, но и преданны, и по первому знаку становятся воедино! Четыре солнца поднялись над степью - Радомир, Турволод, Судислав, Вышемир.
Сына, сидевшего рядом с ним, не назвал, так как тот был пока под его рукой. Тот так и понял, после своего первого боя чувствуя лишь усталость. Но князь Судислав уточнил за себя с братом:
- Благодарю тебя, дядя. Нам пока еще далековато до солнц, мы лучше будем месяцами.
- Тоже хорошо, - согласился Радомир. - Тем более что молодой месяц только еще идет к своей вершине - светлому полнолунию. А солнцу, раз уж поднялось на вершину неба, остается двигаться лишь к закату...
Но он, упоенный победой, не вспомнил в ту минуту, как тьма вдруг поглотила солнце на пути сюда. Да и никто о том не подумал. Сварожане торжествовали победу.
Певец настроил гусли, завел песню о князе Драгомире Градиславиче, предке сегодняшних героев, вожде не всегда счастливом, но доблестном и могучем, бывшем достойным противником самому Брониславу Великому. Лестно было вспомнить Драгомиричам, из какого рода происходят, а воинам их - за вождями из какого рода следуют они.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #51 : 08 Ноя, 2019, 04:38:58 »

Однако, автор готовит героям пакость, и большую. Не рановато ли пировать взялись.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #52 : 08 Ноя, 2019, 09:08:09 »

Да, пировать они взялись рановато. Неплохо бы и подумать - почему в обозе оказалось столько золота? Что вообще нашли Сварожане?
Цитировать
Остановившись здесь на ночлег, степняки едва успели проснуться
Пленники - это понятно. Но основная казна хранится в ставке хана. Шатры на одну ночь? Зачем? Летом? После набега? Похоже на приманку.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Онлайн Онлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6102
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #53 : 08 Ноя, 2019, 21:06:21 »

Большое спасибо, эрэа Карса, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Однако, автор готовит героям пакость, и большую. Не рановато ли пировать взялись.
Все бывает на свете. Людям свойственно ошибаться, и в историю входят не только успехи да победы. Главное - уметь достойно встретить любые испытания. Надеюсь, это мои герои сумеют.
Да, пировать они взялись рановато. Неплохо бы и подумать - почему в обозе оказалось столько золота? Что вообще нашли Сварожане?
Цитировать
Остановившись здесь на ночлег, степняки едва успели проснуться
Пленники - это понятно. Но основная казна хранится в ставке хана. Шатры на одну ночь? Зачем? Летом? После набега? Похоже на приманку.
Вполне возможно. "Команский гамбит" вырисовывается, в таком случае. Очень может быть, что они о походе уже знают, и приняли свои меры.

До середины ночи пировали победители в захваченном команском становище. Звенели чаши, звенели и струны, далеко по степи разносились сварожские песни. Вспоминали о подвигах прежних витязей и князей, и вовсе старинные басни, дошедшие с неведомо каких древних времен. Славили сегодняшних победителей, каждому желали счастья на много лет. Припоминали подробности битвы, делились будущими замыслами. Первая победа и богатая добыча раззадорили во всех желание идти дальше. И князья, и дружины их уверились, что им под силу все.
К князю Радомиру подсел предводитель "черных башлыков", Бура-хан. Накинув себе на плечи шитую золотом ткань, унизав все пальцы золотыми кольцами, он в свете костра блестел масляными глазами и умильно улыбался.
- Ай, хорошо, князь Радомир, идти с тобой заодно! Ты не только храбр и удачлив в бою, но и обещания свои всегда выполняешь!
- Выполняю, - с важным видом кивнул Радомир. - Запомни, и воинам своим передай: сегодняшний день - лишь начало. Когда мы пройдем степь до края, вы соберете столько богатств, сколько хватит повозок все отвезти домой. А мне достаточно чести и славы нашей!
- Вперед! До Светловодной и дальше, до самого Полуденного моря! - воскликнул воевода Радим. Он был ранен в утренней битвы, сидел с рукой на перевязи, но рана не охладила военачальнику пыла.
Это пожелание оживленно поддержали и прочие дружинники. Затем все голоса перекрыл бычий рев князя Турволода:
- До самых Полуденных Гор прогоним команов! Степь будет нашей!
И, не зная, как еще выразить свои чувства, выплеснул себе прямо на голову огромную корчагу светлого вина. Вскочив на ноги, он возвышался у костра, весь мокрый, с его непокорных кудрей и рыжей бороды стекали капли вина. Турволод расхохотался во весь голос, и воины смеялись вместе с ним.
Обняв за плечи сына, сидевшего возле него, Радомир проговорил тихо, так что никто не слышал, кроме них двоих:
- Вот ты и побывал в первом сражении, сын мой. Я тобой горжусь! У тебя сердце настоящего мужчины, а недостаток опыта ты заменяешь умом и ловкостью. Сегодня и твоя победа, мой Бронислав!
Юноша молча уткнулся лбом в грудь отцу.
- Я мало что сделал в этой битве, и не чувствую себя героем. Битва совсем не такая, как я думал. Если я что сделал, то с перепугу, да когда показалось, что тебе грозит опасность.
Славгородский князь крепко прижал к себе старшего сына и поцеловал его в еще гладкую щеку.
- Ты так похож на свою замечательную мать, Бронислав! У тебя ее мягкое, любящее и отважное сердце, готовое на все ради тех, кого любит. Сперва на войне всем бывает тяжело. Так и должно быть. Лишь немногие, - он выразительно взглянул на брата, - выковываются в кузнице Перуна нарочно ради жарких битв. Остальным приходится самим закалять свою душу. Со временем придет и решимость, и радость победы. Ты и так отлично начал, сын мой.
- Правда? - юноша повернул голову, глядя в глаза отцу. - А я все время думал, что чувствую неправильно, не как должен мыслить верный сварожанин. Я согласен, что мы обязаны отомстить команам за то, что они творят на нашей земле. Но мне жаль, что это родичи Наили, ее народ. Лучше бы ей не быть дочерью команского хана! Я не хочу, чтобы ее кто-нибудь захватил в плен и сделал рабыней. Для меня пока что отец ее и прочие команы отдельно, а она - отдельно.
Признавшись, Бронислав все-таки боялся, что отец разозлится на него. Но, к его удивлению, славгородский князь одобрительно похлопал его по плечу.
- Что ж делать теперь... Как бы там ни было, наша совесть чиста. Атрак нас обманул, а не мы его. Если мы их одолеем, я прикажу никому не трогать ханскую дочь, как твою невесту.
- Я спрошу ее, а там пусть решает сама, - проговорил юноша, успокаиваясь.
Он чувствовал себя усталым после похода, и битвы, и долгого, заполненного впечатлениями дня. Убаюканный теплом костра, княжич лег прямо на землю и уснул, положив седло под голову. Даже продолжавшееся ликование победителей не тревожило его сна. Радомир полюбовался спящим сыном и укрыл его своим плащом.
"Вот настоящая порода древних воинственных князей, что в походах не боятся спать на голой земле, с седлом вместо подушки, и питаться вяленой кониной и звериной, наравне с простыми воинами! Еще крепки Сварожьи Земли, не остыла кровь у рода Драгомира, есть еще кому постоять за родной край!" - думал Радомир, преисполненный гордости.
Одержанная победа вдохновляла его, и строки будущей песни стали складываться еще во время битвы, ее образы бродили в воображении весь день. Нет, о нынешнем походе пока рано слагать песни. Их будущие подвиги еще впереди, они затмят сегодняшний день, как луна звезду. Нужна была красивая и героическая песнь, вершина мужества и жертвенности; и она уже теснилась в его груди. Поднявшись, как на крыльях, он завел песню, сперва негромко, вполголоса нанизывая слова, как бусы в ожерелье, под тихое рокотание лютни. Затем мелодия ожила, лютня зазвенела на разные лады, и слова песни складывались сами собой, горячие и волнующие, так что пирующие волны заслушались:
"Зашумели дубравы дремучие, закачались горы каменные, - то из-за облаков ринулись небесные всадники, внуки Стрибоговы, на крылатых конях. Выхватили они луки покатые, пускали стрелы серебряные в крылатых змеев, сыновей Ящера. Давно уж те змеи нарушили заветы Богов, из влажного своего дома в светлое небо поднялись, на черных крылах повсюду витали, огнем и ядом сверху прыскали. Ополчились против них небесные всадники, десять сияющих братьев на облачных конях с лебедиными крыльями. Ринулись они быстрыми соколами на огненных змеев, долго с ними бились. Разили небесные всадники врага серебряными стрелами: поразит в голову - голова у змея вон, ударит в крыло - змей на землю упадет, простым червем станет. А змей коснется огненным пальцем - и голова назад прирастет, коснется крыла - и оно прирастет. Кусали змеи ядовитыми зубами, хлестали крыльями, плевались огнем. Кровавыми ранами покрылись небесные всадники, почернели от копоти небесные кони. А змеи меж тем своим огненным дыханием вскипятили море, и заволокло всю землю горячим паром, не видно стало ни зги. И потеряли врага небесные всадники, потерялись и сами, не видя ничего во мгле, не могли найти дороги. Тогда сквозь пар и облака сверкнула на полунощной стороне неба светлая звездочка и замерла так, указывая путь. То единственная сестра небесных всадников высоко подняла свой хрустальный венец, призывая милых братьев. Они поспешили к сестре, та залечила им раны и рассеяла перед ними мглу. Тогда, с новыми силами, заново бросились небесные всадники на змеев огненных, и в новом жестоком бою погибли и те, и другие. Под серебряными небесными стрелами погиб почти весь род Ящера. Лишь немногие спаслись, скрывшись под землю, и долго потом не смели явиться под всевидящий взор Хорса. Но и небесные братья-всадники со своими крылатыми конями пали все в неравном бою, израненные, обожженные. Боги их подняли на звездное небо. Теперь они, вновь сияющие, как прежде, каждую ночь скачут по небу на своих конях. А их светлая сестра в хрустальном венце осталась на своем месте Путеводной Звездой, и до сих пор указывает странникам правильный путь. Так и для всех после смерти Боги определяют ту судьбу, какой каждый заслужил."
Долгой была его песнь, исполненная то ярости битвы, то светлой скорби. После нее Радомиру сильно хотелось пить, и он, почувствовав, как кто-то вкладывает ему в руку чашу, сперва взял, а потом уж оглянулся. В чаше была ключевая вода, а протягивал ее боярин Славята.
- Спасибо тебе! - произнес князь, с наслаждением осушив чашу. - Что, понравилась ли тебе песня моя? Ведь это ты когда-то научил меня налаживать струны на лютне, чтобы она пела, как живая, а не визжала кошкой, которую тянут за хвост.
- Дар песен я тебе подарить не мог, его, конечно, послали Боги, - но по лицу и голосу старика заметно было, что он доволен благодарностью бывшего воспитанника. - Главное только - не путать песни с жизнью, а тем более с настоящей войной! Это пиршество... Самые опасные враги на свободе, что-то замышляют. Не слишком ли ты беспечен?
Радомир оглядел своих воинов. Многие из них, утомившись шумным пиршеством, уже укладывались спать, прямо на месте или в команских шатрах. Поодаль в отблесках костра виднелись фигуры часовых, опиравшихся на копья. В поле паслись кони, не подавая никакой тревоги. Только речка Плачея тихо журчала в темноте.
- Воины, конечно, немного распоясались. Но ведь им тоже отдохнуть надо после такого тяжелого похода. Они заслужили. И мы не собираемся здесь задерживаться. Завтра пойдем дальше от этой Плачеи или Стонеи, как там ее зовут.
- Вот-вот! Не раз, видно, на ее берегах уже кипели сражения, и люди оплакивали своих близких, - Славята зябко поежился. - Не стала бы она и для нас рекой плача...
- Не допустим! - Радомир взял из груды взятой добычи зимний плащ с воротником из черного бобра, накинул старику на плечи. - Погрейся, Славята. От реки тянет холодом, и тебя знобит. Тяжело тебе, как прежде, ходить в походы наравне с молодыми, вот и чудится неладное все время. Постарайся уснуть, не тревожься ни о чем.
С этими словами князь скрылся в темноте, собираясь обойти лагерь. А старый боярин с досадой ударил костлявым кулаком по поле мехового плаща.
- Ты думаешь, Радомир, что я от старости выжил из ума, и мне "чудится неладное"? Рано ты песни петь вздумал, как бы кошечка тебя со всем выводком не съела...
Долго тянулся пир, и уже крупные яркие звезды щедро усеяли черный аксамит ночи, когда возле гаснущих костров стихли последние голоса. По небу серебряными искрами промчались небесные всадники. Взошел гаснущий, усталый месяц. Пролилось белой полосой молоко из сосцов небесной коровы. Вышла из-за облаков, ярко сияя, Путеводная Звезда. А в становище тишину нарушал лишь храп крепко спящих людей и да невнятное бормотание, если вдруг кто заговорит во сне.
У входа в становище Радомир встретился с братом. Тот тоже перед сном решил проверить, все ли спокойно. Узнав друг друга в темноте, они крепко обнялись.
- Спасибо, что ты со мной, братец, - произнес Радомир с чувством. - С тобой я вдесятеро сильней, чем был бы один. Едва я что задумаю - ты уже исполняешь. Только я вас позвал на войну - у тебя уже оседланы кони, и дружина готова идти в бой.
- Будто меня надо особенно призывать! - приглушенно расхохотался князь Турволод. - И чего мне готовиться, когда мы тоже со степью рядом живем, и мои воины боровицкие все повадки команов знают не понаслышке? С тобою заодно мы всегда готовы идти вперед, - но тут он устало зевнул, вопреки преувеличенной бодрости своих слов.
- Пока что тебе нужно только идти спать. Да и мне тоже, - засмеялся Радомир, сладко потягиваясь.
Сменив часовых, он прошел в оставленный для него роскошный шатер команского военачальника, улегся на постель, не раздеваясь, и сразу заснул крепким сном победителя.
А поутру вся степь огласилась громким скрипом несмазаных телег, похожим на клич лебединой стаи, и многоголосым воплем тысяч человеческих глоток. Подобно морскому приливу, этот невыносимый, режущий сердце крик накатывался все выше, все сильней.
Выбежав из шатра, князь Радомир вскочил на коня, и в немой, бессильной ярости смотрел вдаль. Там, со всех четырех сторон, приближались, застя свет, конные орды команские. С громким плеском они переходили Плачею, отрезая сварожан от воды. В какую сторону ни взгляни, до самого окоема от них почернела степь.
Сварожане, строившиеся к битве, сперва не верили своим глазам, осеняли себя солнечным колесом, надеясь, что наваждение рассеется.
- Держать строй! - крикнул Радомир, повторили другие князья и воеводы.
Плотно сомкнув свои червленого цвета удлиненные щиты, выстраивались на круговую оборону полки славгородские, боровицкие, дубравнинские, зверинские, готовясь в отчаянной борьбе проложить себе путь к свободе. Точно черные тучи, несущие град, с неистовым ревом накатывались на них команы.
"Вот тебе и четыре солнца!.. Вот она - тьма, пришедшая их затмить!" - подумал Радомир, глядя поверх голов заполонивших степь команов, будто хотел за ними разглядеть хоть какой-то привет от родной земли.
Но напрасно! Далеко за холмом остались Сварожские Земли...
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #54 : 09 Ноя, 2019, 08:06:13 »

Цитировать
Главное только - не путать песни с жизнью, а тем более с настоящей войной!
Прав был Славята.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #55 : 09 Ноя, 2019, 19:44:47 »

Всё-таки излишняя самоуверенность до добра не доводит. В чём Радомир получил возможность убедиться. И жаль его, и досадно - чай, не мальчик, опыт военный имеется, а так глупо подставился.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Онлайн Онлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6102
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #56 : 09 Ноя, 2019, 20:38:13 »

Большое спасибо, эрэа Convollar, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Цитировать
Главное только - не путать песни с жизнью, а тем более с настоящей войной!
Прав был Славята.
Что ж теперь! :'( Поражения тоже запоминаются истории, и не меньше заслуживают внимания, чем победы. Да и нас учат уважению к людям в любой ситуации.
Всё-таки излишняя самоуверенность до добра не доводит. В чём Радомир получил возможность убедиться. И жаль его, и досадно - чай, не мальчик, опыт военный имеется, а так глупо подставился.
Что теперь поделаешь. :'( Всякое бывает в жизни. Происходят порой такие события, что нарочно не придумаешь ни в каком фэнтези. А такой богатой добычи после легкой победы и вправду мало кто видел, тут простительно поверить, что сюжеты песен оживают.

Глава 12. Битва у реки Плачеи
Два дня бились сварожане с команами у степной речи Плачеи, на третий было сломлено их сопротивление. Два с половиной дня непрекращающегося кошмара: кровь, изрубленные тела, тучи мух над ними, жажда, слепящее белое солнце, и вопль, неистовый вопль мчавшихся на них со всех сторон команов.
К чести сварожан, они не дрогнули ни сразу, когда упоение победой стремительно сменилось бедствием, ни в последующие тяжкие часы. Если хан Атрак или кто-то другой, кто замыслил эту битву, рассчитывал сразу же сломить дух сварожан, в этом он просчитался. Команские орды нарочно надвигались с шумом, заполонившим всю степь. У каждого рода был свой боевой клич, и, когда все они, повторенные множеством голосов, сливались воедино, получался гул, как если бы чудовищной силы буря повалила разом целый вековой лес.
Но в сварожских дружинах были опытные воины, знающие все команские хитрости. Правда, тут почти у каждого хоть на миг дрогнуло сердце, потому что такого большого войска степняки еще не выставляли на их памяти. Но тут же, как скомандовал Радомир, сварожане сомкнули ряды, со всех сторон стали лицом к окружившему их врагу. С какой бы стороны ни зашел враг, мог увидеть только их алые щиты. Алые, как кровь, как сердце.
Даже ветер сегодня помогал команам, неся их стрелы в сторону сварожан. Первые из них ударили в щиты, лишились силы, поразив лишь немногих. Но команы, приближаясь на скаку, уже натягивали луки. И скоро небо почернело от туч стрел, косивших свои жертвы.
- Сколько же их тут? - побелевшими губами спросил воевода Острозор, глядя на людское и конское море, вздымавшееся на них.
- А тебе не все равно? - горько усмехнулся князь Радомир, разглядывая знакомые племенные знаки и знамена у противника. - Тут и Лебеди, и Ужи, Вороны, Волки, Коршуны... Все, подвластные Атраку и союзники его, собрались. Большую честь нам оказывают!
На душе у него было скверно с того мгновения, как увидел заполоненную команами степь. Он понял теперь, как глупо обманулся. Враг оказался гораздо хитрей и успел подготовиться к этой встрече. Но славгородский князь еще надеялся вырваться из окружения, и постарался шуткой сгладить напряжение.
И вот, приблизившись вплотную, два войска столкнулись, взялись за копья, в первой сшибке преломили их, выхватили мечи, когда уже оставалось места лишь для ближнего боя. И пошла сеча - страшная, кровавая, изматывающая. Казалось, ей не будет конца и края.
Ни в первый, ни во второй день не могли команы пробить стены червленых щитов. Волна за волной накатывалась на нее, оставляя груды мертвых и раненых. Свистели стрелы, звенели мечи, гремело, лопаясь, железо кольчуг и шлемов. Стонали умирающие, дико визжали раненые кони. Почти как команы, то и дело вновь поднимавшие дикий рев. Струилась кровь по расщепленным щитам, окрашивая их еще ярче. Но, редея, сварожские ряды смыкались тесней и продолжали стоять.
Только когда совсем стемнело, битва ненадолго прервалась, и изможденные люди получили передышку. Но лишь до рассвета. Едва взошло солнце, команы удвоили натиск, готовясь сломить противника.
К середине второго дня у сварожан закончилась вода. Под палящим солнцем утомленным, израненным людям постоянно хотелось пить, и, как ни растягивай ее запасы во фляжках и бурдюках, они подошли к концу. Воины тяжело сглатывали пересохшим горлом, облизывали сухие потрескавшиеся губы. Стонали раненые, страдая от жажды больше, чем от боли. А солнце, такое же гневное, как во время их похода, палило землю своими жгучими лучами. То один, то другой воин с надеждой взглядывал на небо: быть может, придут тучи, принесут дождь? Но напрасно - даже облачка не мелькнуло, чтобы послать прохладу изнывающим от зноя сварожанам.
Еще хуже приходилось их коням. Втиснутые на давно вытоптанный клочок земли, они не могли ни есть, ни пить, зато вынуждены были везти на себе вооруженных всадников. И скоро кони начали слабеть. Они тяжело дышали, шкура покрывалась "мылом" даже от небольших усилий. Они еще могли держать строй и выносить хозяев из-под вражеских ударов, но двигались уже медленно и тяжело. Один за другим, кони стали падать. То один, то другой с глухим стоном валился на бок и не поднимался больше. На остановившийся влажный глаз животного садилась пыль, и большие черные мухи с жужжанием облепляли его ноздри, уши, глаза. Те же мухи роились вокруг раненых и мертвых, и сварожане ничего не могли с ними поделать. Их назойливое жужжание сводило с ума не меньше, чем жажда.
Совсем неподалеку текла Плачея. Там была желанная вода, что одна могла бы спасти сварожан, вернуть им силы. Но прорваться туда нечего было и думать: там, перегородив узкую степную речку, стояли, загораживая окоем, главные силы команов.
В середине второго дня битвы был ранен стрелой князь Радомир. Он сам повел было воинов на прорыв, там где ему показалось легче найти выход. Собрав тех, у кого кони были покрепче, двинулся вперед. Но команы осыпали их стрелами, и Радомир схватился за плечо, глядя, как падают наземь, пронзенные, его лучшие воины. У него потемнело в глазах, и он не почувствовал, как его коня взяли под уздцы, отвели назад, под прикрытие щитов.
Очнулся Радомир, когда стрелу вытаскивали из руки. Боль была такая, словно вынимали кость. Открыв глаза, он понял, что сидит на земле, и что кольчугу на нем успели расстегнуть. Его руку перевязывал Славята, туго замотав белым полотном. При виде него князь сразу вспомнил все его предупреждения и застонал сквозь зубы.
Старик, еще больше исхудавший и бледный, закончил перевязывать рану, подвесил Радомиру руку на перевязь.
- Что, больно, княже? Рана глубокая, но кость не задета, если ее не тревожить, заживет быстро.
Радомир поднял на него измученные глаза.
- Разве эта боль меня мучит? На мне кровь моего гибнущего войска!
Старый боярин грустно улыбнулся, поцеловал князя в щеку.
- Не бери на себя больше, чем нужно. Княжеская дружина, до последнего человека, обязана быть готова принять любую судьбу. Случится лишь то, что нам уготовили Боги. Я рад, если мне они позволят умереть, сражаясь, а не от старческой немощи.
Меньше часа спустя боярин Славята был убит, отбивая очередной натиск команов. Лишившись былой силы и боевого задора, он в старости сохранил отменное владение мечом, и успел поразить не одного врага. Стрела с черным вороньим оперением прилетела извне и вонзилась ему в горло. Бывший княжеский наставник умер мгновенно.
Скверные вести доходили и от других полков. Дружины родственников Радомира тоже таяли, как весенний снег. Снова сидя на коне, он видел сам, а чего не мог разглядеть, о том ему сообщали вестники. Уже больше половины дружинников бились пешими, лишившись коней. Но и их силы были на исходе, многие уже шатались на ходу. А воды по-прежнему не было ни капли.
Вторая ночь была тяжкой. От усталости и жажда почти никто не мог заснуть. Томила жара. В темноте бредили раненые, чаще всего вспоминая о воде. Вздыхали изнемогавшие кони. Из-за жары уже поднимался смрад от трупов. Медленно ползла эта ночь, для многих наверняка последняя в жизни. Люди даже обрадовались, когда солнце поднялось над степью: теперь, по крайней мере, можно было что-то делать, а не ожидать своей судьбы, сложа руки.
На рассвете третьего дня князья собрались на совет. При виде родичей у Радомира вновь кольнуло сердце: все были изможденными, серыми от пыли, как и их воины - будто призраки недавних счастливых победителей. Но никто не высказал ему и тени упрека, и славгородский князь, как предводитель похода, усилием воли подавил отчаяние. Если он их завел в ловушку, ему бы хорошо и вывести.
Зоркий Судислав разглядел далеко впереди, за команскими полками, что-то темное.
- Это, похоже, речная долина, там растут деревья! Вот бы добраться туда...
При упоминании о реке каждый оживился, будто наяву чувствуя на губах вкус прохладной воды. Глаза у них блестели.
- Мысль была бы неплоха, если бы нам удалось туда добраться. В лесу мы сможем закрепиться, там не возьмешь нам, как на открытом месте, - заметил Радомир. - Но команы нас так просто не выпустят, придется проложить себе путь мечом.
- Пробовать надо, брат! - Турволод был крепче других и по-прежнему готов в любую битву. - Иначе мы все просто задохнемся от жажды! Я уже лишился половины дружины, все кони пали. Если уж погибать, то с честью, в сражении!
Радомир почувствовал прилив сил при словах брата. Даже раненая рука стала меньше болеть.
- Ты прав: лучше честная гибель, чем плен у команов. Попробуем проложить себе путь!
Солнце уже взошло, и стали видны их враги. Они уже сидели верхом, окружая сварожан, но на сей раз не торопились начинать бой, и не оглашали степь своим диким воплем.
- Что это они? Ждут чего-то? - с недоумением спросил князь Вышемир.
- А куда им спешить? - Радомир усмехнулся криво, уголком рта. - Собираются нас взять измором, как ослабеем совсем.
- Ну, этого не дождутся! - хрипло взревел Турволод, топнув по изрытой в пыль земле.
Князья разошлись по своим местам, готовить свои полки. Радомир видел, как мало осталось их, окруженных сплошным вражеским кольцом. Меньше половины храбрых сварожских дружин, и почти все пешие.
Теперь рядом с ним остался только сын. Они поцеловались на прощание. В ярком утреннем свете осунувшееся лицо юноши было совсем детским.
- Мне жаль, что я и тебя затащил сюда, мой Бронислав, - сдавленно прошептал Радомир.
- Ты меня не тащил, отец. Я выбрал сам, как и все мы, - рассудительно, как умудренный опытом воин, отозвался княжич.
Отец обнял его здоровой рукой.
- Как ты похож на свою мать... - слова, как песок. застревали в горле.
Сын помог раненому князю сесть на коня. Его белолобый Месяц был крепче других скакунов, потому что запасливый Ждан умудрился сберечь для него немного овса. Княжеский конь, не так оголодавший, как другие, готов был нести всадника в решающий бой.
С седла князь Радомир разглядывал вражеские ряды, видел, как колеблются на ветру команские знамена. Щурясь, потому что солнце било в глаза, смотрел, чьи полки перед ним.
- Интересно, сам Атрак здесь сейчас или не вылезет вперед? - сказал сам себе. - Ну что ж, угостим кровавого свата нашего красным вином, да и сами попируем всласть...
Дальнейший путь их сквозь команские полки и спустя много лет вставал в памяти ночным кошмаром, дорогой отчаяния и боли.
Кровь и лязг железа, стоны умирающих, вид изломанных смертью, бьющихся в агонии тел, - вот что наполняло каждый шаг их. И все же сварожане двигались вперед, почти все пешие против конных - ослабевшие от жажды, израненные люди. Мечи их разили не наугад, и многие команские всадники лишились жизни именно теперь, когда думали, что им осталось только подобрать готовую добычу.
До конца своей жизни, команы, видевшие битву у реки Плачеи, говорили молодым: "Быть может, сварожане поддаются обману, но не говорите, будто они были слабее нас. Кто стоял в поле против войска Радомира Славгородского, никогда не сможет презирать сварожан".
Оказавшись, как княжеский конюший, поблизости от Радомира Градиславича, Ждан из Веселого Дола был среди тех, кто в жестокой сече прокладывал себе путь к свободе. То и дело перед ним мелькали нависавшие сверху люди и кони, тянулись руки с кривыми, как серп, саблями, мелькали смуглые от степного загара лица врагов, их рты, разинутые в боевом кличе. Ступали копыта коней, грозя подмять его. И он рубил мечом, как его учили, куда попало, а сам не чувствовал уже ни страха, ни радости победы - одну только жажду, сушившую рот, стягивающую обручем гортань. Ради того, чтобы пробиться к спасительной воде и тенистым зарослям, Ждан был готов на все. Да и многими сварожанами, поднявшимися в сокрушительном порыве, владела тоже жажда.
Поднырнув под нависшего, как дом, коня, Ждан полоснул мечом по боку животного и пошел дальше, не глядя, как раненый конь с истошным ржанием вскинулся на дыбы, сбрасывая всадника. Он видел, как тесно смыкается вокруг кольцо, оттирает одного сварожанина за другим. Некоторых из них он знал в дружине. Вот упал с разрубленной головой воин Клен. А кто там, возле князя Вышемира, вынырнул из людского моря, весь растерзанный, без шлема, и тут же рухнул под ударами сабель? Лицо его показалось Ждану смутно знакомым. Не тот ли певец, что сказывал баснь о рождении степных рек и был награжден князем Радомиром? Не принесла ему счастья княжеская награда...
« Последнее редактирование: 10 Ноя, 2019, 22:23:41 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #57 : 09 Ноя, 2019, 20:46:42 »

Хорошо написано! Выразительно и...страшно!
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6833
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #58 : 10 Ноя, 2019, 21:52:37 »

Поспешили с пиром,  рано порадовались легкой победе, забыли про предзнаменования недобрые... вот и получили.  Написано очень сильно, аж мороз по   коже.
Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Песнь степей
« Ответ #59 : 11 Ноя, 2019, 04:24:43 »

Как жалко, столько людей полегло! Какая жуткая битва!
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)