Притча о доблестном рыцаре и гнусном драконе
Жил-был на свете один рыцарь.
Нет, он не был бедным безземельным рыцарем, вынужденным преодолевать беды, невзгоды, опасности и иные неприятности, чтобы преуспеть в конце жизни - о таких рыцарях любят рассказывать в сказках, а я рассказываю не сказку, а правдивую историю.
И он не был бедным безземельным рыцарем, который долго и старательно преодолевал беды и невзгоды, но преодолеть их так и не сумел - о таких рыцарях можно рассказать множество правдивых историй, но они не будут поучительными, а я хочу, чтобы моя история была не только правдивой, но и по-настоящему поучительной.
Поэтому я скажу прямо - этот рыцарь был богат. Ну, не то, чтобы излишне богат, скорее, довольно зажиточен - был у него свой замок, в меру укрепленный, а также земли и крестьяне. О крестьянах рыцарь должным образом заботился, за что те платили ему любовью, преданностью, зерном и окороками. Были у него также соседи, такие же зажиточные рыцари с замками, землями и крестьянами.
Еще наш рыцарь имел пылкий нрав, храбрость и чувство справедливости, о чем он многократно имел случай поведать соседям, пользуясь за это заслуженным уважением с их стороны.
И длилась бы безмятежная идиллия рыцарской жизни бесконечно, но случилась беда - на королевство, в котором обитал наш рыцарь, напал дракон. Едва лишь появившись, дракон зарекомендовал себя огромной гнусной чешуйчатой тварью без стыда и совести - он обижал сирых и убогих, не гнушался отнимать лепту у вдовиц и не щадил ни юных дев, ни дряхлых стариков. Многие безземельные рыцари поплоше пытались вразумить сего гада убеждением или же силой, но нисколько в том не преуспели. Скорее даже, наоборот.
Наш рыцарь, равно как и другие его знакомые, многократно, бесстрашно и открыто осуждал сего дракона в самых решительных выражениях, как на пирах у соседей, так и запершись в своем замке, но это было бесполезно - либо мерзкое создание не желало слышать ни его, ни других рыцарей, либо было глухо к общественному мнению.
И продолжалось это до тех пор, пока наш рыцарь, возвращаясь домой с одного из пиров, на котором гнусное чудовище в очередной раз было подвергнуто решительному и безоговорочному осуждению, не встретился с упомянутым драконом. Если бы я хотел приукрасить свою историю, я сказал бы, что они встретились воочию, лицом к лицу, но, поскольку я пишу правду, только правду и ничего, кроме правды, я не могу умолчать о том, что рыцарь всего лишь неожиданно для себя наткнулся на хвост мерзкого гада, разорившего соседний город и направлявшегося сеять смерть и разрушение в иных местах.
При виде адской твари пылкий нрав и чувство справедливости нашего рыцаря возобладали над вполне естественным, но недостойным истинного героя инстинктом самосохранения, и он решительно выразил свое отношение к гнусному поведению и порочной натуре гада, мужественно и метко плюнув дракону на самый кончик хвоста, вслед за чем сдержанно, но отважно присовокупил к сему достославному деянию гордые слова: "Sic semper tyrannis!".
Свершив сей подвиг, отважный рыцарь немедленно отправился в разоренный город, дабы поведать о своем деянии и тем утешить пострадавших жителей. Выслушав рассказ героя, несчастные обездоленные горожане немедленно возликовали и увенчали его лаврами, а также петрушкой, укропом, морковной ботвой, капустными листьями и иными почетными знаками отличия, попавшимися им под руку.
Впоследствии рыцарь многократно рассказывал о своем доблестном деянии всем знакомым, как на пирах в своем замке, так и будучи в гостях, но вовсе не из желания похвастаться, как многие могли бы подумать (honi soit qui mal y pense!) - нет, рассказы его служили лишь тому, чтобы иные знали, как истинному рыцарю в беде и опасностях действовать надлежит.
Через много лет рыцарь отошел в лучший мир, до конца своих дней пользуясь заслуженным уважением и даже восхищением соседей, и остался в памяти людей с гордым именем Драконоборца.
А дракон... Дракон прополз через королевство, разорив по пути еще десяток городов, и сдох много лет спустя в безвестности где-то в далеком краю, униженный, оплеванный и пригвожденный к позорному столбу истории.