Печать

[Alarven]

Бедная больничка!

Ага. Все самые проблемные пациенты - только к ним. По особому блату.
По Дэлли кто-нибудь соскучился?

Глава седьмая.
1

Дэлли давно уже не просыпалась с таким облегчением.  И без малейшего следа тревоги.
Всё хорошо! Она дома. В полной безопасности…
Девушка потянулась послаще, открыла глаза… Уперлась взглядом в бревенчатый потолок.
И поняла, что на дом это похоже мало.
Точнее, похоже-то похоже. Но на тетину дачу. Ту самую, куда Лена возила Андрея. Или собиралась отвезти. А еще прежде – Сережу.
Остальных просто не успевала. Не удостаивались.
Андрей…
Легкий дождик шумит за стенами старого бревенчатого домика.
Их тут всего-то штук пять. В пятидесяти километрах от города. И все дачники давно друг друга знают, как облупленных.
Особенно, если учесть, что часто ездят только в два дома. В их и еще в один. Точнее, оттуда и не выезжают. Упрямой восьмидесятилетней бабуле то внуки закинут продуктов, то Влад. А переезжать в город она отказывается. У нее ведь здесь корова, хозяйство…
А засыпала Дэлли явно не под этой крышей. В больнице. В отдельной палате. И даже не уточнила, с чего вдруг такая перемена. Сначала-то в общую сунули.
Хороший вопрос: что было потом?
Полный провал в памяти. И пробуждение здесь.
Дежавю. Так уже было. Причем многажды. Со счета собьешься.
Дэлли соскользнула с кровати и быстро оделась. Лена сюда и не приезжала или уже умчалась в универ? Бабулин внук подвез?
Стоп. Некая сирена и раньше просыпалась без сестры. После таких провалов – точно.
Срочно нужен календарь.
Просто эта комната – их. Тетя сразу ее им отдала - после переезда. Вон даже фото в рамке – две девчонки в цветочных венках. Дэлли тогда было четырнадцать, Лене – шестнадцать. А снимал их Влад.
Ленка на фото в короткой модной юбке, Дэлли – в длиннющем сарафане. На лямках, а не на бретелях. И в отличие от сестры – без тени косметики.
И всё равно видно, кто красивее.
И почему при взгляде на этот снимок всегда так грустно? Впрочем, на мамины и бабушкины… Потому дочь и внучка поставила их на тумбочку не сразу. И всегда снимала, когда приходили посторонние.
- Дэлли? – Влад осторожно стукнул в дверь. – Ты проснулась? Есть хочешь?
- Да, - девушка выглянула в узкую, тепло протопленную прихожую. И улыбнулась. Проснуться в почти чужом доме одной было бы хуже. – Доброе утро.
- Тебе того же, - ответил улыбкой брат. – С возвращением.
Тетина дача. За окном - лес, река, старые луга, огороды. Большей частью заброшенные. И не только потому, что на дворе – конец октября.
Уют и безопасность. Ложная. Как и всё в этом мире.
- Лена осталась в городе?
Так ведь бывает, правильно?
- Да, у тети. Еще позавчера.
Да, потому что тете, наверное, нездоровится. Потому что тетя - уже немолода. Иначе Лена обязательно была бы здесь. Они приехали бы все вместе. Просто тетя больна. Такое бывает в любой семье.
- Как я сюда попала? Меня выписали? Я случайно снотворного не напилась с эффектом «частичный провал в памяти»?
- Не знаю. Смотря, что тебе выписал врач. Пойдем завтракать, - Влад прошел вперед на кухню. – Я думал, ты до двенадцати проспишь.
- А сейчас сколько?
- Одиннадцать пятьдесят семь.
Дэлли чуть не фыркнула. Так уже было. Много раз. Со счету собьешься.
- Ты не ответил. Меня выписали?
- А ты хочешь обратно в больницу?
- Вообще-то нет, – рассмеялась девушка, с удовольствием намазывая еще теплый хлеб маслом. В городе такого не достанешь. – Бабушкино?
- Ага. Навязала, отказаться не удалось. Там тебя еще пироги ждут. Бабуля испекла рыбники.
- Вкуснотища! – Дэлли откусила побольше. – И еще теплые! Как раньше, помнишь?.. Влад присядь, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
- Прямо сейчас?
Нет, когда ей стукнет девяносто.
- А есть смысл откладывать? – Чайник чуть не выскользнул из рук, собираясь приземлиться на несчастную чашку. Любимую, в мелких синих цветах.
Ох, что сейчас было бы…
- Дай сюда, - Влад перехватил у сестры едва спасенную посуду. Ту, что побольше. И погорячее. – Сиди спокойно. Ну ты и неловкая. А еще - сирена. Сверхсущество.
- Это - повод для шуток? – помрачнела она.
- А предлагаешь плакать? – улыбнувшись, пожал он плечами. – Раз уж тебе пришло в голову говорить серьезно. Что именно ты хочешь узнать?
Девушка отхлебнула слишком горячего чая и поспешно запила холодным кипятком. Лена всегда разбавляет сразу, а Дэлли так и не приучилась. А бабушка вообще пила из блюдца. «Должно же во мне быть хоть что-то от старухи».
- Я точно бестолочь, - вымученно улыбнулась Дэлли. - Как Белла Свон, да?
- Временами - есть немного. У тебя сейчас просто все рефлексы - человеческие. А ты привыкла быть сильнее. Ничего, чем ближе к полнолунию…
Тем чудовищнее она станет. Как пробьет двенадцать раз…
- Ты так спокойно об этом говоришь?
- Сама же просила: серьезно. Так что именно ты хотела сказать? Или говорить должен я?
Он даже не удивляется. А Дэлли даже не страшно.
- Ты помнишь, как я в первый раз упала в обморок?
Влад вздохнул. Тяжело-тяжело. После чего сгреб и отодвинул подальше ножи, вилки и горячий чайник. А заодно и заварник.
Ладно хоть ее чашку оставил.
- Дэлли, а ты не хочешь узнать, в который раз меня об этом спрашиваешь?. – устало-устало поинтересовался брат. Будто его заставляют посчитать в столбик что-нибудь в тысячной прогрессии.
- Нет… То есть да.
- Кажется, в пятнадцатый. Если я еще не сбился со счета. Нет, пятнадцатый уже точно был.
Вот и всё.
- И что ты обычно отвечаешь? Раз уж я этого не помню от слова «совсем».
- Когда что, - пожал он плечами. - В последние четыре раза: «Тоже не помню». Так гораздо проще.
- Я когда-нибудь обращалась к психиатру?
- Да.
- Сколько раз?
- Несколько.
Стынет чай, стынут пироги. Тает масло. Бедный бабулин труд.
- По поводу провалов в памяти?
- Именно. И обследование ничего не дало. Ни разу. Таким способом ты не вспомнила ничего. Впрочем, может, ты просто не гипнабельна. Такое бывает.
Да. Как и разные семьи. И больные тети.
- Что я делаю, когда вспоминаю? В смысле, когда ты мне рассказываешь?
- Когда что.
- Расскажи мне еще раз. Даже если через несколько дней я забуду опять. И опять спрошу.
- Ты уверена, что действительно хочешь знать? Я начинаю думать, что раз ты так упорно забываешь…
- Да, уверена. Я - больше не ребенок, Влад. Мне почти семнадцать. Я – сирена с провалами в памяти. Это – факт, никуда от него не денешься.
- А потом ты пойдешь и выпьешь всё, что хранится у нас в аптечке? Или пойдешь на поиски самого высокого моста по соседству.
Здесь нет высоких мостов. И убежишь недалеко – сейчас Влад ее гораздо быстрее. Не потому ли он обычно и привозит Дэлли сюда?
- А это поможет? – съязвила девушка. Подвигая чайник обратно и подливая себе горячего.
Пироги не виноваты. И их нужно спасать. Хотя бы их.
- Не знаю. Тебя очень трудно убить, Дэлли.
- Даже если и попытаюсь… Это ведь моя жизнь, Влад? И я могу делать с ней всё, что сочту нужным?
- Жизнь – твоя. Но убийцей стану я. Я ведь знаю последствия.
- И я знаю. Ты меня честно предупредил.
- Дэлли, не обижайся, но…
- Ты считаешь меня ребенком? Не отвечай! – слезы вдруг сами хлынули из глаз. - Влад, каждый раз, когда я отключаюсь - думаю, вернусь ли вообще? Или умру? Или… останусь тем, во что превращаюсь? Ты собрался молчать? Ты считаешь, мне намеков Лены не хватит, чтобы догадаться? Мне страшно, Влад.
- Я понимаю. 
Из-за окна виден лес. Сырой, осенний. В прежние времена там жили хищники. Теперь они остались лишь в тайге.
Впрочем, самый опасный зверь в любом случае сидит сейчас за столом. Чай пьет, пирогами заедает.
- Вряд ли. Это не ты – чудовище, от которого шарахается каждый первый.
- Я, если ты не заметила, пока ни от кого не шарахаюсь.
- Я всё думала… - Сказать это – труднее, чем что угодно другое. - Почему на тебя не действует? Потому что ты - мой брат?
- Я не знаю, Дэлли. А сейчас иди, умойся. Сирене положено быть красавицей, помнишь? – улыбнулся он. – А зареванная сирена – страшнее ядерной войны.
- Влад, - она обернулась в дверях.
- Что еще?
- Спасибо. За то, что ты есть. За то, что рядом. За то, что я могу тебе доверять. Я… не знаю, что со мной случится – если я останусь совсем одна.
Неправда. Знает. Дэлли тогда умрет. Растворится в Эвридике.

[NNNika]

 
Печально это, и девочку жаль. А дура Ленка завидует...

[Alarven]

2

Кристинка с Арсом ушли погулять, Зинаида Петровна – на работу, а мать – переговорить с коллегой Дмитрия Петровича.
- Так - ясно, что ничего не ясно, - подвел итог Сашка. – Куча фактов, а вот как их всех собрать в одно целое…
- Ну, например, биография нашего пропавшего без вести Дмитрия Петровича.
- Который бросил ради карьеры беременную мать Влада и Лены, - усмехнулся Александр. – И в «зону» ее пытался упрятать. Если, конечно, Лена не врет.
- И, соответственно, он приходится Владу родным папашей. Если опять же – Лена не врет.
- От чего оба они просто в восторге - Влад и его свеженайденный отец. Примерно в равном. «Санта-Барбара» прямо. А если исключить этот факт, то всё остальное у нашего юриста в порядке. Честнейший человек.
- Если, конечно, у него в прошлом нет целой череды брошенных девушек. И гадостей – чтобы от них избавиться без последствий. Но раз они пока не обнаружены - будем плясать от того, что знаем. Кстати, Валя говорила, что с женой у него тоже были проблемы. Что он всю жизнь любил кого-то другого.
- Судя по его поведению на похоронах – как раз ту самую Наталью. Первая любовь, помноженная на чувство вины, – говорят, так бывает. Если, конечно, здесь тоже не побывала очередная сирена. Я уже ничему не удивлюсь.
- Опять мама Дэлли?
- Или бабушка. Судя по тому, как рано они обзаводятся потомством, бабуле тогда могло быть слегка за тридцать. В самом соку, можно сказать. Ленка ведь как раз упоминала что-то подобное? Да и потом – не единственные же они сирены в мире.
- Саша… а совсем невозможно, что сиреной была и Наталья? Или у меня уже крыша от недосыпа едет?
- А Лена этого не унаследовала? – хмыкнул Сашка. - Я так понимаю, подобное - невозможно.
- Невозможно - если считать Дэлли специалистом по своему виду. Или если считать таковым психа, чьи записи я конспектировала. Но у нашей сирены и моей подруги - пробелы в знаниях, где только можно. А тот товарищ явно не дружил с мозгами и адекватностью.
- Честно говоря, я уже запутался с самим механизмом. Если допустить, что сирена и в самом деле выбирает кого-то… Зачем ей это, а главное – по какому признаку? С катушек слетают все, кто попадется под руку. Смысл-то именовать одного из них Избранником?
- От него еще вроде детей заводить положено. Так что от кого дочь – тот и Избранник. По этому критерию Леонид Волков был Избранником Медеи, а Дэлли своего еще не встретила.
- Кстати, жаль, у нас нет информации, в каком возрасте бабушка родила ее мать, - невесело усмехнулся Александр. - А то, судя по маме – Дэлли уже прилично опаздывает.
- Ничего, сейчас все заводят детей позже. Может, на сирен это тоже распространяется… - вернула усмешку Лара. - И еще, Саша… Ты извини, что я опять о своем. В смысле, о Вале.
- Валя была твоей подругой и хорошей девчонкой. И, судя по всему, отношение к делу имеет прямое.
- Кто тот парень, с которым она познакомилась в баре? И в которого влюбилась? Это ведь наверняка важно. А то меня опять терзают смутные подозрения. Кто у нас так легко очаровывает всех?
- Думаешь… - Сашка забористо выругался. – Извини, Лар! У меня уже просто огромное желание найти этого Влада и пристукнуть на месте. Если еще и здесь он…
- Да, похоже. И Валя как раз погибла. Не зря же Лена язвила насчет Борджиа. А Дмитрий Петрович звонил тебе ночью, помнишь? И в ту же ночь пропал без вести. Ему явно угрожали.
- Везде Влад. Ну что же – вот и ключик к нашей разгадке.
- Целый ключище. Только толку-то? Где Влад – неизвестно. Что мы можем ему официально предъявить – неясно. Ленка хоть стволом размахивает, а этот вообще следов не оставляет.
- Сами его убьем, - вдруг серьезно предложил Сашка. – Вот будем уверены, что это точно он, – и сразу сделаем мир чище.
- Знаешь, мне в этой истории жаль не только Валю и ее маму, но и эту Наташу. Сначала бросил парень, потом муж спятил на почве сирен и устроил резню с самоубийством. Мне, честно говоря, и Ленку жалко. Временами. Раз уж на самом деле Андрей отделался синяками.
Если, конечно, при этом не свихнулся. Окончательно.
- Ты - или святая, или дура, - усмехнулся Александр. – Ленку-то с ее братцем точно жалеть не за что. Завралась по уши и продолжает врать. Сейчас нам нужно вытаскивать Лешку. Да и тебя - если уж на то пошло. С тебя еще не все обвинения сняты, помнишь?
- Ты не заходил в милицию?
- Заходил, что толку? Ощущение, что там коррупция на коррупции сидит и подкупом подгоняет. Причем я бы дорого дал, чтобы знать, кто им платит. Потому что Ленка с семейкой такими уж обеспеченными не кажутся.
- А тетя? По словам медбрата Коли, она обеспечила Дэлли отдельной палатой.
- Ладно, насчет тети возможно всё, что угодно, - сдался Сашка.
- Может, никто никого вообще не подкупал? Просто менты нашли козла отпущения…
- Тогда они – вообще уроды! - Александр сжал кулаки.
Мда. Он в этом как-то и раньше не сомневался. Честная милиция, без сомнения, существует… Только им пока не попадалась.
- Вот что значит – капитализм с постсоветским лицом, - вздохнула Лара. – Всё самое худшее – от обоих строев.   
- Лара, мы найдем улики и сунем их ментам в нос. Леха ни в чём не виноват, а его не сегодня-завтра вот-вот исключат. Так, на всякий случай.
А еще есть Виталя с его словами. И, кажется, скоро Сашка будет уже уверен только в одном: в Ларе. И в своей любви. Потому что карточный домик всего остального трясет и шатает.
А еще надо найти Андрюху и вправить ему мозги. Только… не в первую очередь. Выжил – и ладно.
Полно тех, кому повезло меньше. Или может повезти.

[NNNika]

Тугой клубок, до не простой, а из гадюк и пиявок...
Как же ребята его распутают?

[Alarven]

Тугой клубок, до не простой, а из гадюк и пиявок...

NNNika, и кто тут кто?

3

Андрея носит неизвестно где. В общаге так не появился. У известных друзьям знакомых – тоже.
А Виталя сам не отвечает. И тоже шастает невесть где.
Ну, этот-то, скорее всего, у очередной девчонки.
- Александра только что звонила. Саша, что с твоим телефоном? Он всё время занят. Она опять остается у подруги, - ледяным тоном известила Зинаида Петровна. С той подругой они не общаются со студенческих времен. – Поздно уже возвращаться. И опасно.
Арсений сначала намеком, потом открыто попытался выставить условия, кто где ложится. Саша быстро осадил его. В итоге девочки улеглись с девочками, мальчики – с мальчиками. На что Арс сначала принялся отстаивать свою и Кристинину взрослость, а потом удивленно уставился на старшего брата:
- Ну вы даете! Девятнадцатый век прямо…
В сон Лара провалилась как в смерть – глухо и без сновидений. И вылетела из него так же быстро – разом. Уже привычно.
Что-то назойливое звенит над ухом. И непонятно - еще во сне или уже наяву. И что это – будильник, мобильник? И чей – Кристины, Арса? Почему-то знакомая мелодия…
В дверь!
В прихожую Лара выскочила одновременно с Сашкой. Сама в расстегнутом халате, он – с голым торсом.
А Зинаида Петровна их опередила. И прилично. В ночнушке! Розовой. Балахонисто-полотняной.
А на обратном пути чуть не столкнулась с ними – с обоими сразу. И теперь возмущенно уставилась на полуодетого сына подруги:
- Саша… Ты…
- Понял, - он поспешно нырнул обратно в комнату.
Лара чуть не фыркнула. На ходу кое-как застегиваясь и чуть не порвав молнию.
Опасности явно нет. Дверь – по-прежнему закрыта, и в нее уже никто не звонит.
- Ты знаешь какого-нибудь Андрея? – повернулась Зинаида Петровна к Ларе. По пути уничтожающе глянула на сунувшего любопытный нос Арса. Одетого ничуть не теплее Саши. Только, в отличие от него, не сообразил сразу же юркнуть обратно.
- Знаю, а что? – попыталась отвлечь Лара. Бросая на Арса тоже отнюдь не добрые взгляды. И с тем же результатом.
- Один такой только что приходил, - дверь в комнату парней женщина просто прихлопнула. – Спать!
- И вы не открыли? – Лара шагнула к двери. Входной.
Зинаида Петровна отмахнулась:
- Не торопись, он уже ушел. Всё равно не догонишь. Слышишь, лифт шумит? И в следующий раз – сначала застегнись. Что у вас там с Сашей – ваше дело, но Сене на такое смотреть рано.
Из комнаты явственно донеслось:
- И чего я такого еще не видел?
- Саша, - Лара кинулась к ним в комнату. – Только что приходил…
А следом – Кристинка. В одной ночнушке. Шелковой.  С собой приволокла, что ли? Других вариантов нет. У Зинаиды Петровны такое водится вряд ли. Да и размер…
Сейчас их вообще всех отсюда выкинут. За разврат. Прямо ночью.
Одеться хоть сначала дадут? Или решат, что они уже всё и так видели?
И теперь уже на них полюбуются соседи?
Лара щелкнула выключателем, торопливо застегивая халат окончательно. Сашка накинул на плечи Кристины одеяло. К счастью – тонкое.
- Арс, лезь под покрывало. Живо.
Вообще-то тряпки следовало раздать наоборот, но при такой спешке…
- Сашка, я уже год как мужчина! – фыркнул тот. - Эй, больно же! Пусти ухо!
- Кому сказано!
Кристина честно попыталась завернуться. Второпях угодила рукой в пододеяльник, запуталась.
Ладно хоть Арс наконец послушался. И вовремя – вошла Зинаида Петровна. Уже задрапированная в плотный махровый халат. Тоже розовый.
Смерила подозрительными взглядами всю компанию:
- Так, вы двое – можете окончательно одеться и идти говорить на кухню. Вы для этого – достаточно взрослые. И ночами не спите не впервые. А дети - спать.
- Мы тоже не впервые!
- Спать! – рявкнули одновременно Александр и Зинаида Петровна.
- А можно вместе? А Сашка потом у Лары ляжет? Эй, братан, сдурел, что ли?! Ухо пусти!
- И мужчина, – уничтожающе повернулась Зинаида Петровна к Сене, – это тот, кто сам зарабатывает себе на жизнь и содержит семью! Саша, надеюсь, хоть ты вдолбишь это в голову брату?
- Обязательно…
- Саша, здесь только что был Андрей, - вставила наконец Лара полезную инфу.
- Все разговоры - на кухне! Арсений, спать! Кристина, пошли. Тебе родители звонили. Я обещала, что ты завтра же, с утра…
- Я не поеду домой!
- … позвонишь им и наконец объяснишься.
Безжалостно разлучив современных Ромео и Джульетту, Зинаида Петровна удалилась.
На кухню так на кухню. Как же хочется спать… Может, ну его, этого Андрея, а? Уж у него-то точно ничего важного. Разве что очередной бред.
Саша на ходу набрал номер блудного друга. Не отвлекаясь больше на всё прочее.
- Всё те же, всё там же. Телефон выключен. Если Андрей его вообще не потерял.
А Зинаида Петровна – уже на кухне. Без Кристины. Чай заваривает.
- Кофе ночью не дам, - безапелляционно добила она. – Растворимого – тем более. Оно еще вреднее. Саша, я понимаю твое беспокойство за друга. Но, надеюсь, ты сейчас не побежишь искать его по всем улицам и подворотням. И я не хочу вас пугать, но голос у него был весьма странным. Будто этот Андрей, извините, укурился по самое «не могу».
- Ладно, - вздохнул Саша. – Захочет пообщаться – включит телефон. Сейчас предупрежу ребят, что Андрюха нашелся окончательно.
Главное, что Ленка то ли соврала, то ли просто прокололась. Андрей не просто жив, а даже вполне себе на ногах.

[NNNika]

Вот зря Зинаида Петровна так!  Что теперь это чудо в перьях вытворит?

[Alarven]

Глава восьмая.
1

Самую неприятную новость Влад сначала скрыл: волкодав умер. Кто-то, видимо, подбросил отраву. Мало ли придурков, которых водкой не пои – дай сделать гадость. Особенно непьющим соседям.
- За Серого! – Дэлли подняла рюмку. Водку она не любила никогда. Даже когда пила залпом – чтобы подразнить Лену и тетю.
Последняя еще морщилась, что племянница «водку хлещет». А сейчас хлещет только дождь. На улице. Проливной ливень.
Стоит стеной. Отрезает от внешнего мира.
Интересно, в городе он тоже бушует? Или мимо них пройдет стороной? Мимо Лары, ее Саши, Лены, тети?
- За Серого, - Влад проглотил свою порцию, не морщась.
- Мне еще долго здесь… скрываться?
- Пока хоть немного не войдешь в силу, - вновь напомнил брат. – Сейчас у тебя сила, реакция, ловкость – совсем человеческие. А чувствуешь ты себя с ними хуже любого человека – потому что не привыкла. И если еще помнишь – у тебя многовато… недоброжелателей. И просто неконтролируемая привычка уходить на поиски приключений.
Войти в силу… Вновь - пьянящее чувство растущей уверенности в себе. В своей силе, красоте, неотразимости…
А потом – беспамятство. И полное забвение всего, что делала в «сумеречные» часы. Да и предыдущее – лишь смутной дымкой с провалами. И как же медленно всё будет возвращаться!
Точнее – не всё. Много меньше, чем хотелось бы. Чем нужно.
Забавно, что Дэлли помнит всё остальное. Все написанные ею сочинения, выученные формулы и даты. Как компьютер. Частично отформатированный. Выборочно.
И упорно хочется вспомнить что-то важное… Что-то из бредовых речей Лены… Только вот что?!
День прошел в перечитывании старых книг. Лениво и расслабленно. Пока за окном не сгустились тяжелые осенние сумерки.
Спать Дэлли не любила тоже. Разве что, когда уже нет сил бодрствовать.
Потому что кошмар - почти всегда один. Быстрый бег по катакомбам. Впереди – тупик. А позади в провал в стене уже влезает нечто кошмарное. И сквозь собственный ужас Дэлли узнаёт его лицо. Но никогда не может вспомнить наяву.
Не то чтобы кошмары навещали каждую ночь. Или даже каждую неделю. Но всё равно…
И откуда-то взялось твердое ощущение – сегодня.
Так уже было? Наверняка.
Телевизор на даче берет далеко не все каналы. Тарелка здесь бесполезна  - под рукой одна старая антенна. Советского образца.
Что предпочтем? Наверное, старину Стивена Кинга. Страшнее жизни Дэлли всё равно не бывает ничего.

2

Кажется, она даже поняла, что спит. И попыталась – нет, не закричать и не вырваться. Всего лишь узнать. Запомнить.
Полутемная комната, зомби на экране, кто-то орет, кого-то расчленяют.
И где-то далеко-далеко поют. Кажется, «Ария»… У соседей? Но здесь ведь их нет! Не бабуля же. Та кроме советских песен больше ничего не поет.
«Ария». Тихо-тихо. Просто хороший слух Дэлли сохраняет. Как и бесполезную красоту. Осколки обычного дара.
На эту группу ее когда-то подсадил Влад. Не специально, конечно. Просто слишком часто слушал сам. И Дэлли запало в душу: «Ты умерла в дождливый день, и тени плыли по воде…»
А сейчас будто издалека - совсем другое. «Нет, гром не грянул с небес…» Тихо и печально.

И в последний миг поднялась волна,
И раздался крик: «Впереди земля!..»

Заснула девушка прямо перед телевизором. Одна. Потому как Влад явно уже ушел - то ли спать, то ли читать. Второе – вероятнее.
И нет никакой песни. Нигде.
Дэлли переключила с зомби на костюмированную мелодраму. Старую-престарую. Ну почему ужастики крутят ночью – понятно. А за что так с историческим фильмом? А по еще двум каналам - старая советская комедия и детская русская народная сказка. В расчете на бодрствующих в три часа ночи стариков и детей?
Зато вся что дневная, что вечерняя программа забита российским «мылом», сериалами про ментов и громко орущими передачами в стиле «У нас в семье скандал – давайте его обсудим всей страной!» 
Спорим, ребята, семья Дэлли – круче?
Пойти, что ли, осторожно глянуть: а вдруг Влад действительно еще (или уже) не спит?
Дэлли тихонько толкнула дверь.
Увы – действительно спит. Девушка слегка задержалась в дверях. Самое время тихонько слинять. Никому не понравится, если за ним тайно следят.
Кстати, сны Владу тоже снятся не самые лучшие. Судя по тому, как беспокойно он ворочается. Пожалуй, это даже ближе к слову «мечется».
Дэлли присела на корточки возле кровати. Минуту колебалась. А потом осторожно толкнула брата в плечо:
- Проснись. Влад…
Глаза он открыл мгновенно – будто и не спал. И взгляд его Дэлли не понравился. Так не смотрят на любимых младших сестренок. И вообще на близких людей.
Тьма из его глаз ушла почти тут же… но лишь почти. И движение, каким уходят в боевую стойку (прямо лежа), Дэлли тоже не померещилось.
- Кто ты? – ровный спокойный голос.
Он сейчас не знает, с кем говорит. То ли с сестрой, то ли с чудищем в ее облике.
Дэлли невольно поежилась:
- Твоя сестра, если помнишь… Дэлли. Сейчас ведь не время для Эвридики?  Я же чайники роняю…
- Прости, я забыл, – Влад виновато улыбнулся. И тьма ушла из глаз окончательно. Растворилась.
Забыл. Спросонья. Бывает.
Или Эвридика уже притворялась Дэлли? И сразу определить, кто перед ним, Влад затрудняется.
- Просто тебе снился кошмар. Наверное, я заразила.
Как бы теперь потактичнее извиниться и слинять?
- И решила больше не спать?
- Спасибо, ужастиков с меня хватит, - фыркнула она.
- Может, меньше на ночь Кинга смотреть?
- Я сама – монстрик почище всех, кого он выдумал. Это с меня надо книги писать.
- Это вряд ли, - усмехнулся Влад. - Его монстрикам кошмары не снились. Ладно, раз надоело спать – пошли глянем ночные фильмы? Только не мастера Стивена.
- «Аленький цветочек», передовые колхозы или «Мэнсфилд-парк»?
- Точно не колхозы. Хотя что-то в них было. Там на редкость много добрых, наивных людей. В кино, по крайней мере.
- Слушай, у тебя ноут с собой?
- Куда же без него? Все мы – беспомощные приставки к технике.
- Можешь включить «Арию»?
- Если не стер… - Влад потянулся за «техникой». – Слушай, тебе повезло.

Не ведьма, не колдунья
Ко мне явилась в дом,
Не в пору полнолунья,
А летним, ясным днем...
Обычно на рассвете
Я прихожу, во сне,
Но все не так на этот раз... -
Она сказала мне.
Усталость, ненависть и боль,
Безумья темный страх...
Ты держишь целый ад земной
Как небо, на плечах.
Любой из вас безумен -
В любви и на войне,
Но жизнь - не звук, чтоб обрывать... -
Она сказала мне.
Там, высоко - нет никого,
Там так же одиноко, как и здесь,
Там, высоко - бег облаков
К погасшей много лет назад звезде.
Пока ты жив, не умирай,
На этот мир взгляни -
У многих здесь душа мертва,
Они мертвы внутри.
Но ходят и смеются,
Не зная, что их нет...
Не торопи свой смертный час, -
Она сказала мне.
Там, высоко - нет никого,
Там так же одиноко, как и здесь,
Там, высоко - бег облаков
К погасшей много лет назад звезде.
Сбежать от жизни можно,
От смерти - никогда.
Сама жизнь крылья сложит,
И я вернусь сюда...
Не ведьма, не колдунья
Явилась в дом ко мне,
А летним днем испить воды
Зашла случайно смерть.
Там, высоко - нет никого,
Там так же одиноко, как и здесь,
Там, высоко - бег облаков
К погасшей много лет назад звезде…

Недовольное мяуканье за дверью  чуть не заставило подскочить. А потом – кинуться к дверям. Галопом.
- Даная! Как ты здесь…
Ее же должна была подержать у себя тетя…
Дымчато-серое, мокрое и холодное чудо влетело через порог. И прыгнуло к Дэлли на руки.
А уже оттуда – на плечи и шею.
- Опять воротник! – рассмеялся Влад. – Только не теплый, а мокрый.
Струйки воды потекли по шее, за ворот старой футболки. Эвридика пришла бы в ужас от таких тряпок.
- Смейся, смейся над сиреной, ослабевшей до жалких человечьих сил! Лучше сними!
Недовольно мяукнув, Даная соизволила перебраться к Владу. Шумно отряхиваясь. И брызгаясь во все стороны.
- Сейчас принесу полотенце, - вздохнула Дэлли.

[Alarven]

3

Какая странная сегодня хозяйка. Та, что два года назад подобрала Данаю маленьким, взъерошенным и голодным трехнедельным котенком.
А теперь ее лучшая в мире хозяйка – ее добрая, ласковая, нежная Дэлли – чего-то боится, глядя на этот непонятный говорящий ящик, в котором вечно что-то движется. Столько лишнего шума производит!
Если Данае позволят – она мигом кинется к ящику. И как расцарапает его! Мало не покажется!
Но хозяйка успокаивающе гладит кошку, и теплая хозяйкина рука дрожит…
И что за странный, отчаянный вой где-то далеко?
- Эвридика! Эвридика!! Эвридика, дочь  Медеи!!!.. Приди! Вернись!..

[NNNika]

Нельзя порядочной кошке хозяйку без присмотра оставлять...

[Alarven]

Нельзя порядочной кошке хозяйку без присмотра оставлять...

NNNika, так она и не оставила. Сообразила, что хозяйка без своих сил где-то в стопятистах км от города и какие-то странные голоса уже слышит.

Глава девятая.
1

Что-то в эту ночь спится совсем плохо. Наверное, потому что в голову всё чаще лезет одна и та же мысль. Дэлли помочь нельзя. Ничего нельзя сделать.
Неблагополучная семья, наркотики - даже мафия на черных и красных тачках! – всё это еще ладно. Такого рода проблемы почти нерешаемы, но именно, что «почти». Та самая разница между ними и наследственностью Дэлли.
 Мистика, шаровые молнии, электрошок. А на закуску - Багровый Демон – кем или чем бы он ни был. Да, еще патология, от которой сходят с ума все лица мужского пола, случайно подвернувшиеся под руку.
Стоп-сигнал, красный свет. Опасность не только для тебя, но и для твоих близких. Раз уж они вдруг вновь у тебя появились.
Люди, посторонитесь. Простым смертным сюда соваться нечего. Не в их силах что-то сделать.
Разве только убить всех мужчин. Или запереть Дэлли в монастыре. Где точно нет ни одной монахини нетрадиционной ориентации.
И строго запретить посещения священника. А на всякий случай – и звонки по телефону.
Дэлли даже не помнит, что делает. Она не отвечает ни за что. И ничего не контролирует.
Кто был тогда в квартире Светланы Георгиевны, кто? Кто убил Валю?! Чьи клыки едва не вцепились в горло Ларе? Какие стадии проходит сирена? Кто сказал, что в них не входит вампир?
Дэлли? Даже она такого не говорила. Потому что не знает. Или… умалчивает.
У Дэлли тогда мог быть ключ от квартиры. Слепок.
И враг так и не выскочил на балкон. Тогда Лара благословляла за это все высшие силы.
А почему, собственно, не выскочил? Побоялся обычной человеческой девчонки – без кола, святой воды и всего такого прочего? Смешно. А вот что в свете фонарей Лара могла узнать нападавшего и успеть выкрикнуть его имя…
Ее.
Насколько сирена не контролирует себя? Не помнит – еще не значит «не соображает». Просто, возможно… не считает нужным. По отношению к каким-то жалким людишкам…
А сны наполнили сплошные кривляющиеся рожи: «Ты хочешь, чтобы Дэлли всё вспомнила, Лара?»
А ведь от беды не застрахован никто. Даже Саша. И впервые в жизни – хорошо, что у Лары нет ни отца, ни братьев.
Надо просто оставить эту историю в покое. Хватит смертей. Миша, Валя… Пусть выживут хоть те, кто еще жив.
Нет. Потому что… потому что Лара  Черенкова сейчас мыслит как подлая трусиха. Перепуганная вусмерть, но подлости это не отменяет.
Ночь, тишина, страх.
Даже если… даже если убийца - действительно Дэлли. Всё равно это не она. Безумие человека – еще не он сам. Отчим был в своем уме. И никакие сирены ему для оправдания собственного сволочизма не требовались.
Собственно, муж матери и сволочью-то себя не считал. С какой стати он должен кормить чужую девку? Живет в его доме – почему бы ей и не отрабатывать? А раз больше нечем (еще не работает) – значит, натурой. Всё честно и справедливо. Он же не к пятилетней пристал. С парнями гуляет, а родному отчиму облегчить жизнь не хочет? Вот дрянь!
Нет, понятно, что теперь Ларка судит предвзято. Только почему с отчимом ассоциируется не Влад, а Лена? Уж она-то точно вряд ли домогается сестру. Что-что, а ориентация у этой психопатки нормальная. Что-то же должно быть… Раз уж мозги набекрень.
И вообще – оставаясь здесь, Лара подставляет слишком многих людей. Зинаиду Петровну, детей…
Поселиться бы где-нибудь с Сашей – только вдвоем. Тем более, действительно пора со всем этим что-то делать. И не только с Дэлли.
Как правильно брякнул Арс: «девятнадцатый век». А на дворе – двадцать первый. Сашке пора памятник ставить за терпение.
А Дэлли не виновата. И ей действительно что-то подмешивают в еду или в питье.
А если… Лара резко села на кровати.
Если именно поэтому Дэлли себя не контролирует?
У кого бы спросить, как себя вели ее мать и бабушка? Дэлли, кстати, должна это знать. Если раз в месяц у ее родных ехала крыша – куда они при этом девали ребенка? К соседям отводили? Или крыша у них путешествовала в разные дни?
Вряд ли. Если Дэлли привязана к полнолунию, то и прочие сирены почти наверняка - тоже.
Мирно спит Кристина. Ровно дышит во сне – как бывает только в детстве. В благополучном. Ее нужно срочно отправить домой. Нечего девчонке делать в городе, где по улицам расхаживают неадекватные сирены в компании еще более неадекватной родни. Не говоря уже об отморозках на черно-красных тачках.
- Господи, спаси и сохрани! Да святится имя твое…
И ведь действительно стало легче. Будто кто-то большой, сильный и умный и в самом деле услышал…

[NNNika]

Как же все это Лара будет разруливать?

[Alarven]

2

Мягкая пушистая шерсть Данаи кажется чем-то нереальным. И очень далеким. Будто растворяется куда-то… вместе со всем миром. Так бывает во сне. В кошмарном.
А сама Дэлли отделяется от собственного тела и взлетает вверх – легкая, свободная. Только летит вовсе не куда хочет!
Прямо в зев огромной воронки! В водоворот… Ада! Места, где нет ничего.
Или ничего - кроме вечных страданий. Наверное, Дэлли заслужила…
- Влад! – беззвучно взвыла она. Беззвучно и бессильно.
Он же обещал прийти. Говорил, что не бросит ее, несмотря ни на что! И найдет, где угодно…
Влад обещал это еще в темном мраке катакомб!
И полет прервался. Оставив Дэлли парить где-то… в нигде. Не в силах шевельнуться.
Нет. Не в нигде. Над огромной шахматной доской.
Как отчетливо видно всё сверху! До мельчайших деталей. Будто Дэлли вдруг обрела птичье зрение.
Впрочем, кто знает, в каком теле она сейчас. И есть ли оно вообще…
Чьи-то голоса переговариваются ровно и обыденно. Но их оглушительный скрежет раздирает слух.
А чужие гигантские когтистые руки невозмутимо двигают фигуры.
Только доска, фигуры и руки. И клубится вокруг туман. Бесцветный. Как и положено – в нигде.
И хорошо! Если там всё остальное под стать лапам – лучше этого не видеть. Хорошо, что непрошенная гостья - так высоко. Может, не достанут?
А то и не увидят! Только бы не взглянули вверх…
Или ее тоже скрывает туман? Наверное. Не понять.
Сбежать бы отсюда как-нибудь. Или дождаться Влада… Он обязательно вытащит. Найдет способ. Всегда находил…
Вот длинный черный коготь подцепил брыкающуюся светлую фигурку. Брыкающуюся?
Они – живые. Это люди. Просто ни один не в силах покинуть свою клетку. Или хоть как-то помешать игрокам.
Как и сама Дэлли.
- Забавно. Белые уже потеряли половину фигур. Ну что за плохой игрок?
Это правда. Несколько светлых фигурок бессильно белеют в тумане. У края доски. Брошенные, изломанные, забытые. Не нужные уже никому. Смутно знакомые. А доска – полупуста.
- Доблестный белый слон Алексей угодил в окружение. Следующим ходом  его съедят.
Да. Сразу две черных ладьи ждут его неверного шага. Любой ход слоном – самоубийство. А слева к нему подобрался черный конь. Следующая кочерга – уже на клетку слона.
- А вот и белые кони. Лара и Александр. Очень шустрые кони – нагло бегают по всей доске. Под носом у более серьезных фигур. Только им тоже осталось недолго. А вот белая пешка. Она явно не на месте - ее давно пора убрать. Но пока пусть стоит – преграждает путь коню-Ларе. В конце концов, второго слона – Михаила, мы тоже убрали не сразу. – Небрежный жест в сторону белой фигурки, уже сброшенной с доски. – Но как странны метаморфозы в этой игре. Жалкая белая пешка вдруг не только становится ладьей, но еще и не своего цвета.
Действительно – у черных уже три ладьи. И они фигур пока не теряли.
- А ведь уже не первый случай. – В сером тумане щерит пасть третий слон черных. А ведь сначала он тоже показался Дэлли белой пешкой! - Давай, ладья Андрей, вставай в наши ряды. В конце концов, это уже не первая замена. Белые даже ничего не заметят. А вот и их король. Точнее  - королева. Слабая беспомощная фигура. Ходит куда угодно, но всего на одну клетку. Ничто без ферзя, а гонору…
Черный коготь тянется к хрупкой белой фигурке… к ней. Это Дэлли застыла сейчас в углу доски! И увертывается изо всех сил, но слишком медленно. Их мало, этих сил, у шахматного короля! Ничего у него нет – кроме короны. Да и той – лишь по праву рождения…

[NNNika]

Круто!!!
А как это Андрюше подрасти удалось?

[Alarven]

Увидим.

3

Какой-то ночной сериал – то ли «Борджиа» (одни или вторые), то ли «Тюдоры». Реки крови и полно обнаженки. В основном мужской, так что «Тюдоры» - мимо.
«Спартакус»!
Сбилась в ком подушка. Сама Дэлли неловко скорчилась на боку. А рядом отчаянно шипит Даная. Ни в коей мере не придавленная.
Больно! И что-то теплое стекает по руке.
Пять полос - от пяти когтей. Верная кошка вырвала хозяйку из кошмара, располосовав ей руку. И взрыкнула не хуже маленького тигра.
Влад возник на пороге почти сразу. Одетым. Не спал?    
Он вообще-то когда-нибудь спит? Спросить?
Незачем. Спал совсем недавно. Пока не разбудили. Кое-кому «Арию» послушать приспичило.
- Что это было?! – собственный голос похож на жалкий всхлип.
Сон разлетается стремительно тающими клочьями. Серыми и грязными. Как обрывки того тумана.
- Не смотри на экран! – брат щелкнул пультом.
Старенький телек жалобно погас.
Боль в руке угасает, засыхает кровь. Регенерация…
- Мне снилось, что я – королева, - Дэлли потянула на себя плед. Еще одно иллюзорное тепло и защиту.
Влад поспешно накрыл сестру:
- Принести еще? Кстати, губа у тебя не дура. Даже для сирены.
- Да не настоящая королева. Игровая. Бестолковая и глупая.
- Карты? Не выпала масть?
- Шахматы.
По-прежнему мерно льет неутомимый дождь. Сколько его там? На улице так же серо, как в том тумане. И сгущается… тревога.
Почему?
- Тоже неплохо. Хотя у карточной королевы возможностей больше.
- Значит, мне не повезло с игрой, - Дэлли свернулась клубочком, притянув к себе Данаю. Под уютную шерсть пледа. – Хотя с моим везением – козырь мне тоже не выпадет.
Живое, теплое. Мурлычет. Тихонько. Как маленький трактор с приглушенным звуком. И острыми когтями. Спасительными.
- Тебе просто нужно выпить чаю, - Влад присел на край. – Горячего, с медом. И лечь спать. Нормально. Не здесь. И не под телевизор.
- Мне страшно!
- У тебя вон какая защитница. И я, если что – услышу.
Даная согласно мяукнула. Уж ей-то точно можно верить. Звери не предают.
А чай – это хорошо. Горячий – еще лучше. А уж с конфетой… Что там было вкусного в буфете? Пока обещали только мед.
- Покажи-ка руку.
- Уже всё в порядке… - Дэлли грустно улыбнулась, демонстрируя бывшие царапины. Уже затянулись.
- Влад, принеси чаю, а?
- Сейчас. Печка горячая – он и остыть не успел.
Ушел. И тут же вернулся.
- Ох, мармелад! – восхитилась Дэлли. – И теплые пироги.
С брусникой.
- С печки. Кстати, бабуля обещала утром испечь с яблоками и черноплодкой. Специально для тебя.
Утром. До утра надо еще дожить. Какой бесконечно долгой бывает порой ночь! Когда льет дождь, а душу заполняет беспричинный серый страх.
Хорошо, сиренам не нужна диета. Хоть что-то во всём этом хорошее.
- А мед?
- Уже в чаю. Пей.
Точно – в чаю. И сам чай   явно с бабулиными травами. Это она такие собирает. В летнем сосновом бору. Задолго до унылых осенних дождей.
- А теперь – спать.
- Сама дойду, - слабо запротестовала Дэлли.
- Лежи уж, - отмахнулся Влад. – А то так и зависнешь в гостиной. Ты ничего не весишь.
Сейчас! Она – тяжелее Лены, между прочим. Потому что выше.
- Ну ладно.
В конце концов, ехать удобнее, чем ходить. И вылезать из-под пледа не надо. И Даная мяукает. На руках. «Я понесу кошку, а ты – меня».
А спать в своей кровати – удобнее, чем перед телевизором. И никакие ужастики не отвлекают. И даже дождь, вроде, стал тише…
Так его хватит еще суток на трое. Отрежет от внешнего мира надолго-надолго. Пока всё не утрясется.
- Ты посидишь рядом, пока я засыпаю? – Дэлли удержала Влада за руку. – Ладно?
- Как маленькая, честное слово, - улыбнулся брат. - Ну куда я от тебя денусь?
И никаких больше ферзей, слонов и ладей!

[NNNika]

Какая Даная умница!