5
В дверь громко постучали.
Кого несет и что случилось?
Убрав заклинанием бокал и бутылку, Клемент отрыл дверь. У порога стоял взбудораженный Вирхас.
- Нашел! Я нашел! – завопил он так, что магистр еле удержался от желания заткнуть уши.
- И что вы нашли, любезный дейр? – вежливо осведомился он.
- Как попасть на Арту, в смысле как обеспечить связь! - выпалил математик. - Теперь нужно вливание силы и создание канала.
- Значит, нужны я, Живана, Мелькор и, разумеется, Гортхауэр, - медленно произнес мэтр. Он и не подумал усомниться в словах Вирхаса, хоть его пока еще гипотеза, не была проверена. – Хорошо, я вызову их, а вы подготовьте все необходимое для создания связи.
- Прямо сейчас? – математик вдруг испугался. – А вдруг я ошибся.
- Вы не ошиблись, - холодно сообщил Клемент. – Я в вас уверен.
Вирхас побледнел и бросился исполнять поручение.
Вскоре в лаборатории собрались почти такие же бледные Гортхауэр и Мелькор, необычайно оживленная Живана, отстранённая Эйллиэ и нарочито усмехающаяся Лиссэ. Гортхауэр настоял на присутствии супруги. Клемент не возражал: в любом случае, на Арту они отправятся вместе, к тому же у Рыжей острый ум и внимательный глаз, да и эмоций будет поменьше, чем у супруга и свёкра.
Кабинет межмировых исследований был уже подготовлен к завершающей стадии эксперимента. Свитки, шары, книги, карты были убраны, столы сдвинуты к стене, лишь на самом большом из них возвышалась серебряная спираль с хрустальным шаром на вершине, рядом стояло большое мутное зеркало в резной раме из черного дерева.
Вирхас, закусив губу, смотрел на листок с расчетами. Листок чуть подрагивал, у математика тряслись руки. Мелькор коротко выдохнул, кинув быстрый взгляд на зеркало. Живана и Эйллиэ сразу резко подобрались, сосредоточенно глядя на хрустальный шар, Гортхауэр, напротив, принял на удивление легкомысленный вид, Лиссэ уселась на ближайший стол.
Клемент недовольно поморщился, глядя на подругу, но Лисицына его недовольство предпочла не заметить.
- Итак, дейе и дейры, действуем по намеченному плану с учетом новых расчетов Вирхаса. Мелькор, внесите изменения в положения спирали. Эйллиэ и Живана встаньте по правую и левую сторону стола напротив друг друга. На вас основная поддержка связи. Гортхауэр, твое место у стола напротив зеркала. Мелькор, когда я начну вести отсчет, встанете рядом. Вирхас, можешь присоединиться к Лиссэ, но в любом случае – не вмешивайся. Ты свое дело уже сделал.
Математик кивнул и уселся на стол рядом с Рыжей. Лиссэ покачивала туфелькой, а Вирхас кусал губы. Волнуются, но все получится. Клемент, хоть и не был Видящим, но в успехе эксперимента был на этот раз полностью уверен. Впрочем, Эйллиэ тоже уверена, да и Живана не сомневается.
- Проход открываю я, потом дело за Мелькором, остальные тихо ждут результатов! – отдав последние распоряжения магистр, начал размеренно читать заклинания, обеспечивающее создание связи между мирами. Вскоре в причудливую вязь его слов вплели свои голоса Эйллиэ и Живана. Серебристая поверхность зеркала внезапно потемнела до угольной беспросветной тьмы. Тьма клубилась, набухала и становилась все темнее и темнее. Клемент внимательно всматривался в густую темноту, стараясь не упустить момент, когда она начнет светлеть. Но тьма все густела и густела. Слова вязли на зубах, прилипая к ним не хуже вишневой смолы. Утомительно и тягуче. Две Изначальные не меняя ритма, продолжали выплетать необходимый узор. Их голоса звучали торжественно и размеренно.
В беспроглядной глади зеркала вдруг появилась еще более чёрная точка, она стала разрастаться, а вокруг неё начали расходиться сначала еле заметные серебристые круги. С каждым словом заклинания они становились все шире и светлее, пока серебристый свет не заполнил края зеркала. Лишь в центре осталась чернота. Клемент взмахнул рукой. Изначальные замолчали. Он прошептал пару слов и, вытянув руку, ударил серебряным клинком по ладони. Несколько густых капель крови упали на пол, остальными магистр окропил хрустальный шар на спирали. Теперь слова заклинания подхватил Мелькор. Серебристое сияние медленно изменилось на фиолетовое и зеленое. Блеснули красноватые искры, потом желтые, потом лиловые и снова зеленые. Радужные круги растеклись к самому краю зеркала, темнота вздрогнула и почти с ощутимым треском разлетелась на осколки. Зеркало снова посветлело. Откуда–то сбоку раздался чей-то напряженный вздох. Гортхауэр? Вирхас? Лиссэ? Размышлять долго не пришлось. Зеркальная гладь вдруг явила женское лицо - строгое, скорбное и необычайно прекрасное. Изящные черты лица. Бледные губы плотно сжаты. Огромные глаза смотрят бесконечно печально. В них клубиться та же тьма, что до этого была в зеркале, только эта живая, она плачет, страдает. Из бездонных очей покатилась слеза - прозрачная, крупная. Тонкая рука, откинула упавшую на лоб прядь черных волос. Мелькнули жемчужины ожерелья в вороте тёмного платья. Зеркальная гладь мигнула и прояснилась, Клемент увидел незнакомку во весь рост. Темно-серый плащ, низкий тяжёлый чуть растрепавшийся пучок темных волос, тонкая фигура. Она была удивительно похожа на Мелькора, но в то же время была совершенно иной. Более тонкая и гибкая, более нежная. И она была так беспредельно далека, но казалась такой близкой.
За спиной ахнули.
- Кто ты? - прозвучал нежнейший и печальнейший голос.
- Приветствую, прекраснейшую из прекраснейших! – магистр склонился в церемонном поклоне. – Позвольте представиться – мэтр Клемент, глава Межмировой Высшей школы магии.
Женщина молчала.
- Я рад видеть вас, дейе Ниенна! – продолжил Клемент, полагая, что не ошибся с именем.
- Откуда ты…? – тонкая рука взметнулась к губам, словно спеша задавить вскрик. – Мелькор, брат мой! – почти простонала женщина, увидев Черного Валу.
Магистр отступил в сторону. Теперь, когда связь налажена, можно и расслабиться. У них есть где-то полчаса, немного, но и немало.
- Ниенна! – воскликнул Мелькор. – Сестра!
Обмен любезностями, а точнее нечленораздельными восклицаниями был недолгим. Вала и его сестра по сотворению Арты перешли к делам насущным. Не утерпев, в их беседу влез Гортхауэр, к нему присоединилась Лиссэ.
Ниенна была счастлива видеть всех живыми и здоровыми. Она скорбела из-за всех бед мира, страдала от чувства вины из-за гибели Нуменора.
- Мы пытались… Йаванна, Ауле, Ирмо и Намо с супругами, даже Ауле. Мы говорили, мы убеждали. Но Манвэ не знал, что делать. Воевать мы не могли и не хотели, но и смертных не могли пустить на землю Амана. Пролилась бы невинная кровь. Манвэ воззвалк Эру. Ах ты, же знаешь Эру! Он ответил в своем стиле. Это было жестоко! Мы виновны.
- Нет, Ниенна!.. Ты не должна корить себя…
- Ты не понимаешь: мы создали этот мир и отвечаем за него. А мы не смогли найти решения. Гибель Нуменора на наших плечах. Манвэ погрузился в бесконечную скорбь. Он не выходит из своих Чертогов. Варда скорбит с ним рядом. Даже квенди ходят поникшими. Случившееся ударило по всем.
- Это-то понятно! Задним умом валар всегда были крепки, - несколько грубовато вмешался майа. – Но что сейчас происходит на Арте?
- Сейчас? - бледные губы скривились. – Мы почти утратили связь с миром. Мы больше ничего не видим, лишь изредка до нас доходят мольбы о чуде. Но мы больше не должны вмешиваться.
- Да, свое дело Манвэ в очередной раз сделал, – хмуро отметил Мелькор.
- Я только знаю, что мир жив. Войны идут, но меньше, чем раньше. А недовольные…
- Невольные будут всегда, пока есть разумные, - хмыкнула Лиссэ.
- Я хочу вернуться, - заявил Гортхауэр. – Ты можешь помочь?
Ниенна задумалась.
- Вряд ли… Если только вытянуть тебя в Валинор, но это и опасно, и бессмысленно. Отсюда нет дороги на Арду.
- Замечательно! Просто расчудесно! – Гортхауэр и не подумал скрыть свое раздражение.
- Ортхеннер, ты же отлично знал, что пока не прошло время - вернуться не получится! - Мелькор укоризненно посмотрел на сына.
- Но попытаться-то стоило! – хмыкнул майа.
- Это хорошо, это очень хорошо, что Гортхауэр сможет вернуться на Арду, - обрадовалась Скорбящая. – Твой сын сможет установить мир.
- Нетушки! – отрезал упомянутый. – Ничего я больше устанавливать не буду, пусть сами стараются. Я лишь проконтролирую, чтобы при установлении мира разрушений было поменьше.
Мелькор усмехнулся, но ничего не сказал. Скорбящая сжала руки.
- Я опасаюсь, что Манвэ опять сделает что-то не то. Он переживает за Арду. К тому же есть еще и Эру. Будет гораздо лучше, если твой фаэрни, Мелькор, окажется на Арде и при всей своей силе. Он единственная надежда на существование мира, хотя многие считают его Вселенским Злом.
- Сколько комплиментов за какие-то пару минут: и последняя надежда, и Вселенское зло. Как приятно знать, что родные меня любят! – ехидно проговорил майа.
- А мне вот приятно знать, как в очередной раз на Арте доводят щекотливую ситуацию до полностью неразрешимой. У вас там, в Валиноре, договариваться законом что ли запрещено? - язвительно поинтересовалась Лиссэ.
- Аннифируэль, ты, несомненно, права. Но что мы можем? Свергнуть Манвэ? Потому что в сложный момент слов он слушать не желает, – Скорбящая вздохнула.
- Речь не об этом, - Клемент решил вмешаться. Отведенное время таяло. – То, что валар не могут спуститься на Арту, - это хорошо. Надо, чтобы они не вздумали взывать к Эру снова. Наверно, напоминание об участи Нуменора удержит их от подобного решения. А сейчас нам нужны сведения о том, что происходит в мире, пока Гортхауэр не может вернуться.
- Ниенна, ты попробуешь удержать Манвэ? – с тревогой спросил Мелькор.
Валиэ кивнула и, снова смахнув слезу, твёрдо заявила:
- Я сумею сыграть на его чувстве вины, если придется. И постараюсь найти способ помочь тебе вернуться, Ортхеннер. И буду внимательнее следить за миром. Если узнаю нечто важное, то как мне связаться с вами?
- Благодарю тебя, тётушка, за обещание помощи! – майа поклонился. – Но как связаться… - он посмотрел на отца.
Мелькор пожал плечами.
- Наверно, проще будет нам связаться с твоими Чертогами. Только сколько пройдет времени…
Клемент почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся и встретился с внимательными серыми глазами Сейнеллиир. Снежинка словно хотела что-то ему сказать. Ни Живана, ни Эйллиэ, державшие связь, вмешиваться в беседу с Ниенной не могли, но пристально смотреть, а также подмигивать им никто не запрещал.
Эйллиэ как раз и подмигнула, что в её исполнении выглядело по меньше мере странно.
Что она хочет ему сказать? Клемент посмотрел на Гортхауэра, Лиссэ, Мелькора и их собеседницу в зеркале. Темный плащ с упавшим на плечи капюшоном, бледный лик, бездонные очи, из которых катятся слезы. Олицетворение всей скорби мира и в то же время прекраснейшая из женщин. Ну конечно же! И почему он раньше никогда не думал о подлинной сути одной из сестер Мелькора по сотворению Мира.
- Позвольте мне вмешаться в вашу беседу, - он сделал шаг к зеркалу. – Полагаю, что могу предложить решение нашей проблемы.
Три пары глаз выжидательно уставились на него. Лишь Лиссэ, хмыкнув, покосилась на Ниенну.
- Вы может позвать, меня прекрасная госпожа. Или попробовать присниться мне.
Черные очи на бледном лице казалось стали еще больше.
- Позвать? Но как?
- Вы всегда сможете до меня дотянуться, дейе Ниенна, ибо во мне есть частица силы схожей с вашей.
- Вот как? Но что это за сила? – продолжала удивляться Скорбящая.
- Позвольте мне усомниться в вашем незнании собственной сути.
- Клемент, о чем ты? - спросил вдруг Мелькор.
- Потом, - отмахнулся он от друга. – Время уходит.
- Мой удел вечно скорбеть, - тихо ответила женщина, склонив голову. - Но я попробую позвать вас, Клемент.
Зеркало уже шло рябью.
- До встречи, брат! До встречи, Ортхеннер и Аннифируэль!
- До встречи, Ниенна!
Клемент взмахнул рукой, на миг убрав серебристую рябь.
- Я буду ждать вас, прекраснейшая!
- Не называйте меня так! Я совсем не прекрасна. Не может быть прекрасной та, что вечно скорбит. Её удел одиночество и непонимание.
- Это удел тех, кто ноет и жалуется. Пусть в ваших глазах слезы, пусть ваши плечи хрупки, но ваша воля, госпожа, прочнее самой закаленной стали!
- Вы так думаете? – неожиданно заинтересованно прозвучал её голос.
- Я так вижу! А мои глаза меня еще никогда не обманывали. К тому же есть время для скорбей, а есть время для радостей. Это закон Миров, и он действует и для вас.
- Но… я не умею радоваться или забыла…
- Значит, нужно научиться вспомнить, - магистр улыбнулся.
- А вы не могли бы мне помочь… - прозвучало робко и смущенно.
- Почту за честь!
- Я попробую присниться вам… - еле слышно донеслось из затягивающегося черной пеленой зеркала. Клементу показалось, что тающее во мраке лицо Ниенны озарила улыбка.
Мигнув напоследок фиолетовым светом, зеркало вернуло себе первоначальный вид. Вызов бы окончен, теперь есть возможность связаться с миром Арды снова. Изначальные и иже с ними расходились слегка ошарашенные и притихшие. Даже неугомонный Вирхас не спешил со своими впечатлениями от удачно прошедшего эксперимента. Мелькор Лиссэ и Живана, ловко прихватившая с собой потенциального зятя, уже ушли. В дверях задержались Гортхауэр со своей матушкой. Клементу еще предстояло навести в лаборатории порядок. По идиотскому правилу, проложивший проход, должен был устранить все последствия. Работы предстояло много: успокоить взволновавшееся межмировое поле, очистить заклинаниями зеркало, проверить защиту на наличие прорех, да и просто подмести пол. Пол – это ерунда, а вот успокаивать поле будет тошнехонько, и помочь никто не сможет, ибо нельзя.
- Что это было?– донёсся до него шепот Гортхауэра.
- Что это? – безмятежно отозвалась Эйллиэ.
- В конце. Разговор тетушки с магистром, - уточнил майа.
- А на что это похоже? – все так же отстраненно поинтересовалась Снежника.
- Но она же валиэ и моя тетушка… А он магистр и человек!
- Ну и что! Они мужчина и женщина, неужели им нельзя немного пофлиртовать. К тому же Клемент не совсем человек. И у них много общего. Хотя бы специализация.
- Какая еще специализация? – возмутился Гортхауэр. – Между ними века и расстояния!
- Время и расстояние - категории относительные, а вот общие интересы гораздо важнее! – наставительно сообщила Изначальная. – Пойдем, чадо, никого не стоит обсуждать за глаза, особенно в пределах слышимости обсуждаемого!
Дверь за матерью и сыном закрылась, а Клемент расхохотался. Настроение резко улучшилось. Бедный Гортхауэр! Столько эпох прожил, а жизнь все еще полна для него открытий чудных! Впрочем, не только для него. И это прекрасно! Потрясающе прекрасно чувствовать себя живым, заинтригованным и восхищённым.
Прищёлкнув пальцами, магистр принялся приводить в порядок лабораторию.
Автор
Тема: А как все хорошо начиналось! - 18 (Прочитано 19109 раз)