Расширенный поиск  

Новости:

На сайте - обновление. В разделе "Литература"  выложено начало "Дневников мэтра Шабли". Ранее там был выложен неоконченный, черновой вариант повести, теперь его заменил текст из окончательного, подготовленного к публикации варианта. Полностью повесть будет опубликована в переиздании.

ссылка - http://kamsha.ru/books/eterna/razn/shably.html

Автор Тема: Сколь веревочке ни виться...  (Прочитано 1144 раз)

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Сколь веревочке ни виться...
« : 30 Апр, 2020, 10:55:21 »

1

                              
Хоть бы, что ли, Мефистофель,
                              Да какой-нибудь контракт...   
                                       (с) Йовин

   Веревка была надежной. Пеньковая, почти в два пальца толщиной, чуть разлохматившаяся, но все равно крепкая. Такая не то что человека – годовалого бычка выдержит... Куда хуже было с деревом. Одинокий вяз, росший на берегу реки, напоминал немощного старика: корни еще держались за почву, но иссохший ствол с каждым годом все больше наклонялся к земле. Голые узловатые ветви бессильно тянулись к небу, словно пытаясь отыскать дополнительную опору, но ничто не могло удержать дерево от скорой гибели. Впрочем, скорой она была только по меркам деревьев: для человека эти несколько лет – вполне солидный срок...
   Уильям вздохнул и присмотрел сук покрепче. Как назло, на нем покоилось брошенное птичье гнездо, которое мешало перекинуть веревку. Уильям пытался подступиться и с одной стороны, и с другой, но всякий раз терпел неудачу. Разумнее всего было бы выбрать другую ветку, но упрямство, рожденное отчаяньем, требовало достичь намеченной цели во что бы то ни стало. Несколько раз обернув длинную веревку возле шеи, Уильям подошел к стволу, присмотрелся и прыгнул. Лезть оказалось удобно: грубая, растрескавшаяся кора не давала ногам соскальзывать, а выступы, оставшиеся от обломанных нижних веток, вполне могли сойти за ступени. В два счета оказавшись наверху, Уильям стряхнул с облюбованного сука останки гнезда и кое-как закрепил конец веревки. Наверное, для надежности стоило бы завязать морской узел вместо обычного, но юноша понятия не имел, как это делается. Да даже если б он знал, трясущиеся все сильнее пальцы вряд ли справились бы со столь сложной работой. Сдерживаемая до поры паника рвалась наружу, как пламя, норовящее прожечь печную заслонку. До сих пор Уильям не представлял, что ему предстоит, не задумывался об этом, надеясь, что происходящее рано или поздно оборвется пробуждением, как и всякий дурной сон... Однако он дошел почти до конца, а спасение так и не пришло.
   Умирать не хотелось. Умирать от собственной руки – тем более. В общем-то, умирать было и не обязательно, но Уильям хорошо знал, что бывает с теми, кто отказывается принять от красавчика Чарли его излюбленный «подарочек» – аккуратно сложенную и загодя намыленную веревку. Всегда одну и ту же. Чарли берег ее как зеницу ока, считая чем-то вроде талисмана, приносящего удачу. Возможно, он был прав: во всем Эссексе не нашлось бы более живучего и наглого головореза. О его коварстве и лихом характере ходили легенды, а дальнее, но кровное родство с шерифом позволяло красавчику оставаться безнаказанным, даже когда он нарушал закон в открытую, не утруждая себя заметанием следов. Уильям знал, что это опасный человек, и всегда старался держаться от него и его дружков подальше. Юноша работал продавцом в лавке ювелира, копил деньги и надеялся когда-нибудь уехать из Уикфорда, чтобы начать настоящую, взрослую жизнь. В лавку часто захаживали почтенные дамы, и хозяин, заботясь о своей репутации, наказывал Уильяму гонять оттуда всякую шваль, что юноша и делал. Кто же мог подумать, что чахоточный попрошайка, которого он пару раз спустил со ступенек, окажется любимым зятем всемогущего Чарли. Уильям даже не знал, что у этого кровопийцы есть сестра, тем более замужняя. Он не представлял, что именно обиженный сморчок наплел своему покровителю, но успел тысячу раз пожалеть о том, что не скупился на пинки и брань. Юноша подозревал, что причиной всему не столько оскорбленное достоинство бандитов, сколько их интерес к лавке, но хозяина предупредить так и не успел. Теперь из-за него пострадает хороший человек, а он сам...
   – Не помешаю?
   От неожиданности Уильям потерял равновесие и едва не довершил начатое. Сверзившись с ветки, он кое-как успел скрестить ноги, но руки схватили пустоту. Натянувшаяся веревка туго обвила горло, не давая вздохнуть, страшная мысль «Уже?!» заполнила разум, изгнав последние остатки здравого смысла. Задергавшись, как выброшенная на берег рыба, Уильям отчаянно замолотил руками по воздуху и, к своему счастью, уцепился за конец веревки, торчащий из неумело завязанного узла. Подтянувшись, юноша обхватил ветку и прижался к ней всем телом.
   – Простите за иронию, но вы похожи на кота, удирающего от стаи собак, – сообщил снизу все тот же голос. – Никогда не видел, чтоб вешались именно так. Вы, надо полагать, новичок в этом деле?
   Рискнув отлепить щеку от шершавой коры, Уильям осторожно обернулся к говорившему. Перевернутая вниз головой фигура, одетая во все черное, выглядела не слишком дружелюбно, поэтому юноша на всякий случай крепче сжал объятия. Сук подозрительно хрустнул.
   – Что-то мне подсказывает, что прощаться с жизнью вы уже не намерены. Жаль... Впрочем, меня устроит и текущее состояние вещей, вернее, одной конкретной вещи. Может, все же слезете?
   Уильям угрюмо замотал головой. Незнакомец ему решительно не нравился.
   – Ну и ладно, – не слишком огорчился тот. – Если вам удобнее общаться в таком положении, воля ваша. Мое имя Кристоф, и я намерен заключить с вами одну небольшую сделку. Ничего серьезного, думаю, нам даже не потребуется закреплять ее юридически, хотя, если вы будете настаивать, бланк договора у меня под рукой.
   Распахнув черный лаковый саквояж, мужчина извлек оттуда какую-то бумагу и помахал ей перед носом Уильяма. Юноша успел рассмотреть лишь вычурную рамку и заковыристый вензель в углу листа. Кажется, он изображал букву “W”.
   – Видите ли, я приехал в ваш милый городок в поисках одной уникальной в своем роде вещицы. В данный момент она находится в вашем распоряжении, но, насколько я могу судить, не слишком вам нужна. Как я вижу, у вас возникли небольшие жизненные трудности, поэтому я искренне надеюсь, что мое предложение окажется своевременным и полезным для вас. Если вы любезно согласитесь уступить мне упомянутую вещицу, я готов оказать вам помощь в преодолении ваших трудностей.
   Хруст повторился. Похоже, сук оказался не столь надежным, как подумалось Уильяму. Слегка ослабив хватку, юноша постарался переместиться поближе к стволу. С ногами все было в порядке, а вот мышцы на руках начали наливаться усталостью. Пожалуй, он и впрямь не отказался бы слезть, вот только как теперь избавиться от проклятой веревки?
   – Вижу, вы готовы идти на переговоры, – жизнерадостно заключил человек в черном. – Ну-с, если принципиальных возражений нет, быть может, вы все же поведаете мне, какие именно проблемы у вас возникли?
   Высвободив одну руку, Уильям попытался освободить шею от пенькового галстука. Не тут-то было. Может, веревку и намыливали перед тем, как преподнести очередному неудачнику, но сейчас она не хотела ни скользить, ни хоть немного распутываться. Чтобы ослабить натяжение, юноша попытался подтянуться на одной руке, но едва не сорвался снова.
   – Вам помочь? – сочувственно предложил незнакомец.
   – В чем помочь?! – в сердцах воскликнул Уильям, чувствуя, как отчаянье уступает место раздражению. Теперь, когда смерть уже не дышала ему в затылок, собственное положение начинало казаться идиотским, а разглагольствования топчущегося под деревом хлыща – откровенно издевательскими. Скачет тут, словно грач, бумажки какие-то сует, про жизненные трудности талдычит. Его бы так, кверху ногами, на дерево, глядишь, сразу бы проще заговорил...
   – Спуститься, разумеется, – невозмутимо отозвался незнакомец. – Если вы настаиваете, могу помочь и в обратном, но я, признаться, не поощряю самоубийства, хотя в данном случае это в моих интересах. Увы, порой приходиться поступиться выгодой ради принципов...
   – И как вы поможете?!
   – Будем считать это согласием, – кивнул мужчина. – Очень просто. Вот так.
   Картинно повернув кисть, он громко щелкнул пальцами. Разумеется, ничего не произошло. Выждав пару секунд, Уильям хотел было высказать, что он думает по поводу такого рода фокусов, как вдруг краем глаза заметил движение на ветке над собой. Повернув голову, юноша увидел, как затянутый им узел развязывается сам по себе, будто под невидимыми пальцами. Освободившийся конец веревки, как живой, переполз через сук и колечком свернулся у юноши на груди.
   – Ох, – сказал Уильям и разжал руки.
   Падать с дерева оказалось быстро и больно. Земля ударила в спину, как умелый драчун, мигом вышибив из легких остатки воздуха. Чтобы хоть как-то отдышаться, Уильям сорвал с шеи едва не придушившую его веревку и только после этого сел.
   Незнакомец наблюдал за его суетливыми движениями со все той же сочувственной миной. Уильям наконец-то получил возможность рассмотреть его в привычном ракурсе и незамедлительно воспользовался ей. Первое впечатление подтвердилось: мужчина ему все так же не нравился. Узкое аристократическое лицо, аккуратная бородка клинышком, тщательно уложенные темно-каштановые кудри и безупречно скроенный сюртук делали его похожим на знатного лорда, но Уильям твердо понимал, что лорду здесь делать нечего. Да и не стал бы человек подобного происхождения разговаривать с болтающимся на дереве недоумком, который даже счеты с жизнью свести не умеет. Значит, незнакомец не тот, за кого себя выдает. Что вообще значат его странные оговорки про выгоду и принципы? И как он умудрился развязать узел, не сходя с места?
   – Вы кто? – грубовато осведомился Уильям, пряча за бравадой страх. После увиденного он опасался приближаться к странному щеголю, поэтому подниматься с травы не спешил.
   – Я уже представился, – напомнил тот. – Можете называть меня Кристоф. Я... ну, скажем, путешественник. Осматриваю достопримечательности, покупаю сувениры. Один из них, кстати, вы держите в руках.
   Уильям ошалело уставился на веревку, которую так и не удосужился свернуть, и поспешно вскочил, бросив ее на землю.
   – Ну зачем вы так, – укорил его Кристоф, наклоняясь, чтобы поднять свою добычу. Юноша немедленно отступил на пару шагов. – Я уже не раз повторял, что готов помочь вам, а это означает, что я не собираюсь причинять вам вред. Разве нет?
   – Гм...
   – Так из-за чего вы собирались повеситься?
   Юноша невольно вздрогнул. Теперь, когда у него забрали смертоносный «подарочек», сама мысль о том, чтобы по собственной воле влезть в петлю, показалась ему дикостью. Не иначе Чарли его так запугал, что он совсем голову потерял... Вот только иного выхода у него по-прежнему нет. Или есть?
   Уильям еще раз пристально осмотрел мужчину с ног до головы. Доверия тот не внушал, но, с другой стороны, разве что-то сейчас могло угрожать ему больше, чем козни красавчика Чарли?
   – Меня заставили, – нехотя буркнул Уильям, наматывая на палец травинку. – Если не сделаю это сам, мне все равно крышка.
   – А сбежать вы не пробовали? За вами же никто не следит. Если вам некуда возвращаться, можно переплыть реку и отправиться в соседние города или даже графства.
   – Она широкая. А я плавать не умею, – пристыжено признался юноша. – Да и на том берегу, как и на подходе к городу, кто-нибудь есть, я уверен. До меня многие пробовали сбежать, без толку.
   – Что ж, печально. Похоже, вас угораздило связаться с отъявленными негодяями. Это будет труднее, чем я думал, но...
   Кристоф вновь открыл саквояж и засунул туда руку едва ли не по локоть. Пошарив там пару секунд, он вдруг изменился в лице, заскрежетал зубами и извлек наружу верещащий золотистый комок, после чего размахнулся и швырнул его в сторону реки. Мгновенье спустя раздался приглушенный плеск и вопли смолкли.
   – Что это было? – осторожно поинтересовался Уильям. Он уже ничему не удивлялся.
   – Хомяк. Бешеный, – процедил мужчина, осматривая прокушенный палец. – С-скотина...
   – А зачем вы носите его с собой?
   – Как видите, уже не ношу, – кривовато улыбнулся Кристоф. Он быстро переборол вспышку гнева, но теперь напускная доброжелательность стала казаться фальшивой, как и весь его облик. – Это недоразумение преследует меня. Стоило один раз допустить промашку, и теперь... Впрочем, мы не об этом. Я собирался исполнить свою часть сделки... Вот, держите.
   Со второй попытки из саквояжа было извлечено искомое. Уильям, слегка помешкав, протянул ладонь, и в нее легла тяжелая радужная бусина. Судя по весу, она была сделана из очень плотного камня, но юноша даже предположить не мог, из какого именно. С виду бусина казалось драгоценной, но за несколько лет работы в ювелирной лавке он таких не встречал.
   – Что это?
   – Ваше спасение. Теперь вы можете смело идти к своему обидчику. Как только почувствуете непосредственную опасность, сожмите это в кулаке, а потом с силой бросьте на пол.
   – И что произойдет?
   – Увидите, – Кристоф расплылся в загадочной улыбке. – Уверяю вас, после этого они вас больше не потревожат.
   – Вы чародей? – предположил Уильям и тут же устыдился своего вопроса. Ведь он уже не сопливый мальчишка, чтобы верить в магию и прочие чудеса. Всякому просвещенному человеку известно, что нет никакого волшебства, есть лишь умелое использование научных знаний. И все фокусы, даже самые невероятные, имеют вполне материальное объяснение... Но как же быть с  распутанной веревкой?
   – Можно сказать и так, – легко согласился Кристоф. – Не волнуйтесь, моя деятельность лицензирована и правомерна. На этот счет тоже есть документ...
   – И что вы хотите взамен? – все еще колеблясь, уточнил Уильям. На еще одну бумагу, на этот раз с гербами и золотыми полями, он даже не взглянул.
   – Всего лишь эту старую, облезлую, погрызенную мышами веревку.
   – Веревку? – не поверил своим ушам юноша. – Обычную веревку в обмен на... непонятно что?
   – На спасение вашей жизни, – поправил Кристоф. – Да, именно веревку.
   – Но зачем?!
   – Мною двигают личные мотивы. Увы, я не могу их открыть. Во всяком случае, пока.
   – Вы меня обманываете, – обиженно заключил Уильям.
   – И в мыслях не было! – не менее обиженно воскликнул Кристоф. – Но, раз вы до сих пор мне не доверяете, позвольте напомнить вам про договор. Такой вариант вас устроит?
   Покатав в ладони бусину, Уильям убрал ее в карман. Его положение было плачевным, и вряд ли столь странная «сделка» могла его ухудшить. Если он откажется от помощи, Чарли ему голову оторвет, если помощь не сработает, будет то же самое... А если сработает? Не окажется ли он в зависимости теперь уже от Кристофа? Хозяин лавки, старик Оуэн всегда говорил, что в первую очередь следует просчитывать не будущую прибыль, а будущие убытки. А еще он говорил, что любой чих, подтвержденный бумажкой с подписью, – это уже не просто чих, а узаконенный акт чихания.
   – Давайте свой договор, – после мучительно раздумья решил Уильям.
   – Пожалуйста, – холодно проронил Кристоф, протягивая ему бумагу.
   Перевернутая “W” превратилась во вполне обычную “M”. Отогнав вновь заворочавшиеся сомнения, Уильям внимательно изучил документ и не нашел в нем ничего подозрительного. Суть написанного сводилась к тому, что один добрый джентльмен передает в безраздельное владение другому доброму джентльмену некий предмет (нужное вписать) в обмен на денежное вознаграждение (иной предмет, оказанную услугу, нужное подчеркнуть, сумму ценности и наименование предмета или услуги вписать). Загвоздка была в том, как именно обозначить в договоре ценности, которыми «добрые джентльмены» намеревались обменяться. Вписав «веревка пеньковая, 1 штука», Уильям принялся задумчиво покусывать перо. Кристоф пришел ему на помощь, бегло набросав на листе что-то нечитаемое, непроизносимое и явно не на английском языке.
   – Краузхермельтцхольф... – все же попытался озвучить Уильям. – Что?!
   – Я иностранец, – без малейшего акцента пояснил Кристоф. – В вашем языке нет названия для этого предмета, а у нас он называется именно так. Не беспокойтесь, грамотные юристы наверняка знают этот термин. В затруднительной ситуации посоветуйте им обратиться в австрийское посольство, там их проконсультируют.
   – А если нет? – Уильям не мог отделаться от ощущения, что его дурят, но отказываться от заключения договора, когда он сам на нем настоял, было глупо и трусливо.
   – Тогда пусть обратятся ко мне. Почтовый адрес прилагается. Вот здесь, в нижнем углу. А теперь подпись... Все, готово. Ваш черед.
   Уильям тяжело вздохнул, утешил себя тем, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, и старательно расписался.
   – Что ж, с вами было приятно иметь дело, – пробежав бумагу глазами, Кристоф свернул ее вдвое и вручил Уильяму. – Этот экземпляр оставьте себе, у меня сохранится копия. А теперь позвольте раскланяться. Меня ждут дела.
   Быстро пожав ему руку, Кристоф развернулся и торопливо зашагал прочь, но успел сделать не больше дюжины шагов.
   – Нет, вы только посмотрите на это!!!
   Всплеснув руками, Кристоф витиевато выругался по-немецки. По крайней мере, Уильяму так показалось, хотя, возможно, любая фраза на этом жутком языке звучала как отборная брань. Проследив за взглядом волшебника, юноша увидел, как из прибрежных камышей, пошатываясь, выбирается насквозь мокрый хомяк. Грызуну явно пришлось несладко, но плавать он, в отличие от Уильяма, все же умел. Энергично отряхнувшись, хомяк целеустремленными зигзагами направился к саквояжу Кристофа.
   – Пошел вон! Отстань от меня, чудовище! Скормлю, как есть скормлю помойным котам, чтоб тебя разорвало!
   Хомяк приостановился, поводил по сторонам розовым носом, задумчиво пошевелил усами и вдруг свернул со своего пути. Теперь он направлялся к Уильяму.
   – Это судьба, – рассудил Кристоф, не скрывая облегчения. – Говорят, если животное само выбирает себе хозяина, оно будет предано ему до смерти... Вам повезло! А мне все же пора.
   – Постойте! – опомнившись, Уильям пустился вдогонку за быстро удаляющимся Кристофом. – На кой мне ваш хомяк?
   – Он не мой, он дикий.
   – Тем более! Еще и бешеный!
   – Удобно в самообороне.
   – Да как его зовут хоть?
   – Вот, он вам уже небезразличен. Меркуцио.
   – Что-о?!
   – Его зовут Меркуцио. Это имя дал ему не я, поэтому вопросы о его уместности не по адресу. Прощайте.
   – Что значит «прощайте»?!
   – Если хотите – до свиданья, – резко обернувшись, Кристоф неприятно усмехнулся. Маска приторной вежливости слетела с его лица, зеленые глаза хищно блеснули. Слегка поклонившись, он в прощальном жесте коснулся полей шляпы и растаял в облаке черного дыма.
   – О господи, – оторопело выдохнул Уильям, вновь присев на траву. Пальцы сами собой потянулись в карман, чтобы убедиться, что спасительная бусина не исчезла вслед за этим странным и зловещим человеком. На его счастье, прохладный, чуть шероховатый шарик оказался на месте.
   За спиной отчаянно пищал хомяк Меркуцио...
« Последнее редактирование: 30 Апр, 2020, 11:02:04 от Leana »
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #1 : 30 Апр, 2020, 10:58:15 »

2

                              
Как долго еще до трагедии,
                              Когда убивают Меркуцио... 
                                         (с) Олег Ладыженский

   Идти к Чарли было страшно. До дрожи в коленях, до клацанья зубов, до одуряющей слабости, превращавшей тело в плохо управляемую марионетку. Уже спустя несколько минут после исчезновения Кристофа Уильям рвал на себе волосы, проклиная себя за то, что не задержал хитрого волшебника, не выпытал у него подробностей предстоящего спасения, не попросил проводить его на встречу с бандитами... Ведь можно было не отдавать веревку до тех пор, пока дело не будет улажено. Кристоф пошел бы с ним и сам объяснил Чарли, что не следует преследовать хорошего парня Уилла. При необходимости показал бы пару фокусов, пугнул эту шайку, как следует, а уже после всего получил из рук Уильяма вожделенную веревку. Хотя... он ведь мог и сговориться с Чарли! И тогда участь хорошего парня стала бы еще менее завидной.
   – Эй, Билли, шею не натер?
   Провожатые, они же конвой пристроились к Уильяму где-то на полдороги. Трое крепких ребят с крайне паскудными рожами шли чуть поодаль, откровенно глумясь над неудачливым юношей. Тупые шутки чередовались с громким гоготом и неприличными жестами, но Уильям старался не реагировать ни на то, ни на другое. Если Кристоф его не обманул, все это скоро закончится. Если обманул... Тоже закончится, только чуть позже и куда более печально. В любом случае, нужно всего лишь немного подождать.
   – Ого, да ты крысеныша себе завел?
   Поморщившись, юноша в очередной раз стащил упирающегося хомяка с плеча и засунул в карман. Он не понимал, зачем потащил Меркуцио с собой. Хотя Уильяма-то как раз никто не спрашивал. Наглый хомяк сам заполз ему под куртку, пока юноша отсиживался на земле, и теперь увлеченно путешествовал там, прокладывая все новые и новые маршруты. Даже карман не мог задержать его надолго: во время первого же заключения Меркуцио прогрыз в нем огромную сквозную дыру и теперь использовал ее вместо черного хода. Любознательность зверька не знала границ, в том числе и вещественных, поэтому Уильям просто махнул рукой на пушистого проныру. До разговора с Чарли нечего и пытаться пристроить хомяка, а после надобность в этом может и отпасть.
   Таверна «Оторванное ухо» – излюбленная резиденция красавчика – сегодня была наполовину пуста. То ли время веселья для местного сброда еще не настало, то ли Чарли находился не в духе, поэтому даже его соратники предпочитали держаться подальше. Переступив порог и едва не получив по лбу пивной кружкой, протянутой одному из его провожатых, Уильям мучительно сглотнул, прислонился плечом к двери и начать сползать на пол.
   – Ты гля, малый-то совсем озяб! – озабоченно заметил бандит, беря его за воротник. Кое-как приведенный в вертикальное положение, Уильям, тем не менее, не смог идти дальше, поэтому на второй этаж, в комнату Чарли, его так и тащили за шкирку.
   Свое прозвище красавчик получил не случайно. Красота по бандитским меркам определялась количеством золота во рту, в ушах и на пальцах, а в этом равных Чарли не было. Ни одна сорока не смогла бы сравниться с ним в любви к блестящему, сверкающему и драгоценному. Вычурные побрякушки неизменно дополнялись баснословно дорогой и столь же безвкусной одеждой. В остальном наружность Чарли была вполне обычной: конопатый рыжеволосый детина со сломанным носом и клочковатой бороденкой запросто мог сойти хоть за рабочего, хоть за фермера, хоть за моряка. Когда Уильяма впихнули в комнату, Чарли как раз заканчивал прихорашиваться. Надев последний – седьмой по счету – перстень, красавчик смерил юношу вопросительным взглядом и разочарованно покачал головой.
   – Эх, Билли... Не ценишь ты моей доброты.
   Сокрушенно вздохнув, Чарли запустил пальцы в шерсть огромного серого кота, вытянувшегося у него на коленях. Тот благодарно заурчал.
   – Вот смотри, Удавчик, с виду такой приличный парнишка, а знаешь что натворил? Родственника моего, милейшего человека, больного к тому же, как пса шелудивого, под зад ногой... А теперь вот меня слушаться не хочет.
   Удавчик приоткрыл один глаз и сменил тон урчания. Теперь оно звучало угрожающе. Свою кличку котяра, раньше именовавшийся просто Серым, получил за то, что однажды придушил кролика. Уильям не верил в эту историю, пока лично не познакомился со знаменитым Удавом.
   – Я ему свою любимую веревку дал, можно сказать, от сердца оторвал... Кстати, где она? – насторожился Чарли, впервые удосужившись как следует рассмотреть Уильяма.
   Юноша почувствовал, как ноги вновь начинают подкашиваться.
   – Продал, – севшим голосом поведал он, пытаясь незаметно залезть в карман.
   – Чего-о? – опешил Чарли, никак не предполагавший столь вольного обращения с его любимой собственностью.
   – Иностранцу. Путешественнику. Очень просил, – кратко пояснил Уильям. Трясущиеся пальцы наконец-то нащупали прорезь кармана. Мысленно воззвав ко всем известным святым, юноша сунул руку за бусиной. В следующий миг его прошиб холодный пот. Бусины на месте не было.
   – Билли, – очень тихо и очень спокойно произнес Чарли. – Ты хоть понимаешь, что наделал?
   – Я-а... – жалобно протянул Уильям, но его оправданиям не суждено было прозвучать.    Сбежавший из кармана Меркуцио, заподозрив неладное, решил выбраться наружу. Как назло, Уильям с перепугу вытянулся по струночке, поэтому пролезть под плотно прижатыми к телу руками не удалось. Не привыкший отступать от задуманного хомяк нашел другой путь и выбрался из-под куртки снизу. Скатившись по штанине на пол, Меркуцио победно осмотрелся и встретился взглядом с утробно рычащим серым чудовищем. Удав плотоядно облизнулся и бросился в атаку.
   – Ыыып! – только и сумел произнести красавчик Чарли, когда тяжелый котяра, оттолкнувшись от него всеми четырьмя лапами, отправился в полет. Когти Удав выпустил заранее, что секундой позже испытал на себе и Уильям. Взвыв от боли, юноша попытался стряхнуть вцепившегося в его ногу хищника, но добился лишь того, что потерял равновесие и полетел на пол, прямо к сапогам корчившего страшные рожи Чарли. Верные головорезы, сочтя это попыткой покушения на их грозное начальство, ринулись за юношей, попутно оттоптав Удаву хвост. Оскорбленный в лучших чувствах, охотник счел, что не побрезгует дичью покрупнее и, подпрыгнув, вцепился в лицо своему обидчику. Ослепленный и ошалевший от боли громила закружился по комнате, пытаясь сбросить с себя орущего дурным голосом кота. Успеха он не добился, зато перевернул крышку стола. Край ее угодил точнехонько по макушке красавчика Чарли, который тем временем пытался ухватить за ногу торопливо уползающего Уильяма. Почувствовав, что преследование временно прекращено, юноша остервенело начал выворачивать карманы и обнаружил, что дырявы благодаря хомяку уже оба, а бусина перекатывается за подкладкой. Сам виновник творящегося светопреставления в этот момент пребывал неизвестно где.
   Не дожидаясь, пока вопли и беготня прекратятся, Уильям рванул подкладку на себя. Ткань поношенной куртки поддалась легко. Сжав в ладони твердый кругляшок, юноша мысленно пожелал Чарли гореть в аду и со всей силы шарахнул бусину об пол. При виде уже знакомого черного дыма он почти не испугался, и, как выяснилось, зря. Морда, вынырнувшая из плавно колышущихся клубов, могла довести до нервной икоты любого. Больше всего животное напоминало покрытого шерстью ящера, хотя аккуратные рожки надо лбом и большие, покрытые розовым пушком уши несколько выбивались из образа. Устремив на оцепеневшего Уильяма бархатные коровьи глаза, чудовище вопросительно всхрапнуло и расправило перепончатые крылья.
   – Мама, – хором выдохнули немногие удержавшиеся на ногах бандиты и дружно кинулись под стол.
   Пока не пришедший в себя Уильям пытался понять, стоит ли ему воспользоваться столь неожиданной «помощью» или лучше попросту драпать, пока Чарли не пришел в себя, переждавший опасность Меркуцио выбрался из укрытия и смело вскарабкался по боку неведомого страхолюда. Уютно устроившись между рожек, он принялся умываться. Расправившийся с нынешним обидчиком Удав при виде такой наглости негодующе взревел и вновь ринулся в бой прямо по спине поверженного хозяина. Поняв, что радоваться победе преждевременно, Меркуцио тоненько заверещал и попытался зарыться в длинную шерсть на голове монстра. Тот недоуменно потряс головой и пропустил атаку рассерженного серого котяры. К счастью для страхолюда, когти Удава увязли в его шерсти, но в выразительных глазах чудовища все равно вспыхнул неподдельный ужас. Заскулив в унисон с Меркуцио, оно принялось стряхивать с себя намертво вцепившегося хищника. Удав сражался как лев и был близок к очередной победе, но туша монстра вдруг перестала вздрагивать, развернулась и всем весом навалилась на стену, придавив и кота. Оказавшись зажатым между твердой поверхностью и упитанным лохматым брюхом, Удав еще некоторое время не прекращал борьбы, но в итоге, издав задушенное «мя», ослабил хватку. Чудовище победно оскалилось, обнажив кривые клыки в пол-локтя длиной, встряхнулось и огляделось. По-человечески осмысленный взгляд явно искал кого-то в этом жутком бардаке. Уильям, на четвереньках пробирающийся к неплотно прикрытой двери, слишком поздно понял, кого. Он как раз собирался протиснуться в расширившуюся щель, когда когтистая лапа сгребла его за шиворот и потащила вверх. Мощные крылья забили по воздуху, ломая остатки уцелевшей утвари. Монстру явно было тесно в комнатушке, поэтому он, недолго думая, проломил потолок, пролетел сквозь чердак и вырвался на свободу. Увидев стремительно удаляющуюся крышу таверны, украшенную огромной дырой, Уильям всхлипнул и потерял сознание.
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #2 : 30 Апр, 2020, 11:00:41 »

3

                        
Траву за борт, Фома, куда же делась Темза?!
(с) Веня Дыркин

   Первым, что юноша увидел, придя в себя, было розовато-серое рассветное небо. Собственно, кроме неба не было ничего, в том числе и опоры под спиной. Судя по ощущениям, Уильям висел на чем-то, причем давно: тело болело зверски. Стараясь не совершать резких движений, он осторожно поднял голову и едва не заорал от страха. Прямо на него мертвыми каменными буркалами таращился давешний монстр.
   Скосив глаза, Уильям увидел, что лапы чудовища, казалось бы, вросшие в постамент, продолжают удерживать его куртку в районе пояса. Видимо, в полете монстр перехватил свою ношу поудобней. Юноша представил себе это зрелище, и его замутило. Тошнота усилилась, когда он, рискуя свернуть шею, посмотрел вниз. Мощеная камнями мостовая находилась ярдах в десяти под ним.
   Переведя дух и пообещав себе больше не оглядываться, Уильям попытался собраться с мыслями. Мысли этому яро воспротивились, поэтому юноше не оставалось ничего иного, как действовать. Кое-как размяв затекшие мышцы, он уцепился за окаменевшую лапу и попытался подтянуться. Вскарабкаться на постамент удалось лишь с шестой попытки, безжалостно разодрав куртку на животе. Хорошо еще, штаны не пострадали, иначе б их пришлось поддерживать руками. Ноги по-прежнему слушались плохо, поэтому Уильям ненадолго присел, привалившись к холодному каменному боку. Признаков жизни монстр не подавал. Только это, пожалуй, и радовало.
   – П-простите...
   Затравленно оглянувшись, Уильям обнаружил, что, кроме притащившего его чудовища, вдоль крыши расселось еще несколько столь же отвратных созданий. Возле одного из них, сжавшись в комок, дрожало от холода патлатое существо неопределенного пола. Судя по виду, вполне человеческое и даже не каменное.
   Неуклюже поднявшись, юноша маленькими шажками направился к своему неожиданному соседу. Несмотря на то, что существо было абсолютно голым, определить, мужчина оно или женщина, не представлялось возможным: скрещенные и прижатые к телу в попытках сохранить тепло руки и ноги надежно перекрывали обзор. Казалось, бедняга сплошь состоит из локтей и коленок.
   – Вы кто? – участливо спросил Уильям, стаскивая с себя порванную куртку. Конечно, он и сам порядком замерз, но этому бедолаге явно пришлось тяжелее. Особенно если он дама.
   Существо слегка приподняло голову. Спутанные волосы раздвинулись, открывая бледное лицо с тонкими и правильными чертами. Опять-таки, то ли мужскими, то ли женскими. Уильям все еще пытался угадать пол спасаемого, когда темные ресницы дрогнули, приоткрыв синеву глаз. Побелевшие от холода губы растянулись в странной улыбке.
   – М-мерк-куцио...
   Довольно ловко сцапав протянутую куртку, существо быстро закуталось в нее, и Уильям убедился, что перед ним все же юноша. Пытаясь переварить услышанное, он некоторое время стоял столбом, потом присел и невежливо потыкал пальцем все еще трясущегося доходягу.
   – Эй! – куда более живо, чем минутой ранее, возмутился тот.
   – Так ты не хомяк? – уточнил Уильям.
   – А чт-то, не в-видно?
   – Ну...
   – Меня з-заколд-довали. К-кристоф.
   – Оу?
   – Он и теб-бя обман-нул... Прок-клятый чернокнижник...
   – Ты тоже с ним договор заключал?
   – Нет. Д-договор заключал мой хоз-зяин. Чертов урод, – с ненавистью добавил Меркуцио, стискивая кулаки так, что побелели костяшки. Зубами он стучал все реже.
   – И в чем состоял договор?
   Юноша вздохнул, кое-как убрал за уши растрепанные волосы и жалобно посмотрел на Уильяма.
   – Долго рассказывать. Д-давай сначала выберемся от-тсюда.
   – Давай! А как? И вообще, мы где?
   – На крыше собора, – терпеливо разъяснил Меркуцио. – К-какого именно, не знаю. Надеюсь, что мы еще в Англии. В-видишь, это горгульи.
    – А-а... Так вот почему они каменные. Но как же тогда то чудовище, которое притащило нас сюда, оно ведь было живым?
   – Кристоф научился оживлять такие с-создания и п-приручать их. Или заточать в-во всякие мелкие вещицы. Но вырвавшись на св-вободу, они всегда летят домой. Сюда.
   – Откуда ты это знаешь? – насторожился Уильям.
   – Я много про него знаю. Он м-меня почти две недели с собой таскал. И спьяну любил потреп-паться.
   – Кстати, а почему ты больше не хомяк?
   Меркуцио страдальчески поморщился, но после долгой паузы все же ответил:
   – Церковь. Религиозные символы – лучшее средство п-против черной магии. А мы просидели тут всю ночь.
   – А почему ты стал хомяком? – не унимался Уильям.
   – Заткнись, а? – огрызнулся его собеседник.
   – Ну ладно, – слегка обиделся юноша. – Потом расскажешь. Тогда почему у тебя такое странное имя?
   – Мама любила Шекспира, – уныло поведал Меркуцио.
   – А по...
   – Ей больше нравились Монтекки. Но не нравилось имя Ромео, – добавил он, видя, что юноша снова открыл рот. – А тебя как зовут?
   – Уильям...
   – Мда, – мрачно заключил Меркуцио. – Слезать-то как будем?
   После недолгих поисков им удалось обнаружить в крыше люк. К несчастью, запертый. Уильям предлагал постучать в него и позвать на помощь, но Меркуцио посмотрел на него, как на умалишенного, и растолковал, что церковники для начала свяжут двух полураздетых бесов, затем потыкают в них крестами, обольют святой водой и лишь после этого примутся выяснять, откуда они свалились на крышу собора. И правдивая история им ох как не понравится... Согласившись с его доводами, Уильям обошел крышу по периметру, но ничего подходящего для спуска не обнаружил. Да и откуда здесь взяться лестнице или хотя бы веревке... Вспомнив проданный Кристофу обрывок, Уильям заскрежетал зубами от досады и отправился на еще один обход.
   Спасение подоспело часа через полтора. Когда снизу раздалось фырканье и неторопливое цоканье копыт, безучастный ко всему Меркуцио вдруг вскочил с места и метнулся к краю крыши.
   – Есть! – победно провозгласил он. – Сено. Надо прыгать!
    – Чего-о? – запротестовал Уильям, пристроившись рядом с ним. – Тут же ярдов семь, все ноги переломаем!
   – Хочешь, сиди здесь, – зло прошептал Меркуцио. – А я прыгаю.
   Мешкать с исполнением своей угрозы он не стал. Поплотнее запахнув доходившую почти до середины бедер куртку, новый знакомый Уильяма отошел чуть назад, разбежался и бесстрашно сиганул с крыши.
   – Придурок, – ошеломленно выдохнул Уильям.
   – Давай за мной, – сдавленным полушепотом позвали снизу.
   Взвесив все «за» и «против», Уильям решил, что риск, возможно, оправдан. Сидеть на крыше до второго пришествия ему не хотелось, а надеяться, что горгулья вдруг снова оживет и любезно согласится спустить его на землю, было глупо. Повторив маневр Меркуцио, Уильям со всей силы оттолкнулся от каменного выступа и зажмурился. Кажется, он немного перестарался, но сильная, несмотря на худобу, рука удержала его от сползания под повозку.
   – Тпррру! – раздалось спереди. – Эт-то еще что такое?
   – Бежим! – Меркуцио и здесь сориентировался первым. Скатившись по скользкому стогу, он ловко соскочил на землю и юркнул в ближайший переулок. Проклиная все на свете, Уильям поспешил за ним.
   К полудню благодаря стараниям все того же Меркуцио у них была еда, одежда и даже немного денег. Синеглазый попрошайка с лицом умирающего с голоду херувима всего за пару часов насобирал возле собора с горгульями столько милостыни, сколько иным его коллегам не удалось бы за неделю. Последних это весьма опечалило, поэтому вскоре новоиспеченному нищему пришлось спасаться бегством. Догонять шустрого паренька профессиональные калеки и убогие не стали.
   Уильям все это время был вынужден отсиживаться в полуразвалившемся сарае в нескольких улицах от собора. Больше всего юноша переживал за собственные штаны, которые он после недолгих уговоров отдал Меркуцио, и лишь потом – за него самого. Штаны, в отличие от куртки, у Уильяма были добротные, крепкие, не ношенные и месяца. Расставаться с ними не хотелось, но он был вынужден признать, что попрошайка должен выглядеть жалко, а не непристойно. В результате Меркуцио куда-то запропастился, и Уильяму оставалось лишь надеяться, что его товарищ по несчастью окажется достаточно честен, чтобы вернуться. Или хотя бы вернуть штаны. К счастью, надежды оправдались: Меркуцио не только не нанес ущерба его небогатому гардеробу, но и пополнил свой, а заодно притащил корзину свежих пирожков, кусок сыра и крынку молока.
   – Ну и где мы? – насытившись, Уильям вальяжно растянулся на чуть влажной соломе. Во время их с Меркуцио трапезы начал накрапывать дождь, поэтому выбираться из сарая они не спешили.
   – На наше счастье, в Англии. Хэмпшир, если не ошибаюсь. Скажи спасибо, что эта тварь не утащила нас за пролив, – философски заметил Меркуцио, увидев, как вытянулось лицо Уильяма.
   – Спасибо, – подумав, согласился юноша. – Так как ты попал к Кристофу?
   – Говорил же уже, продали меня, – нехотя отозвался Меркуцио, отщипывая кусок пирожка. Ел он медленно и аккуратно, словно и не был голоден. – Я прислуживал в доме одного богача в Йоркшире. Он меня терпеть не мог, и если б не его дочурки, которые во мне души не чаяли, давно выгнал бы на улицу. Они всякий раз пускались в рев, вот и приходилось ему оставлять сиротинушку у себя. В общем, благодаря ним я как сыр в масле катался, невзирая на происки старого хрыча. Но однажды к нему в гости заявился этот чернокнижник... Уж не знаю, по какому делу, но напились они вусмерть. Тогда-то этот урод и решил одну из своих дочурок по пьяному делу замуж спихнуть. Их у него целых три, да все в девках засиделись. Подкатил к Кристофу поначалу вроде как в шутку, а тот возьми и согласись. Да еще и от приданого отказался, напротив, приплатить обещал. Хозяин, даром что сундуки от золота ломятся, скупердяй тот еще, он, конечно, сразу за такое предложение ухватился. А тут еще Кристоф со своим договором... В общем, обстряпали они это дело, а наутро папаша явился к дочерям выяснять, кто больше всех замуж хочет. А те давай в крик. Не хотим, не любим, он страшный, и вообще, портниха Грета с Речной улочки рассказывала, что он, колдун проклятый, специально девиц невинных якобы замуж берет, а на самом деле убивает и из их кровушки зелья свои варит. Уж не знаю, откуда карга это взяла, но дурехи поверили. Делать ему больше нечего – за такими, как они, охотиться...
   – Почему? – не понял Уильям. – Сам же говорил, он чернокнижник.
   – Да они же страшные, как смертный грех, – с тоской произнес Меркуцио. – Потому и замуж никто не берет, несмотря на приданое. Знал бы ты, как я с ними намучился. То и дело одна втайне от двух других глазки строить начнет, то другая норовит записочку подсунуть... Ну, да я не об этом. В общем, хозяин смекнул, что сделка выходит не такая уж выгодная. И в следующий вечер, когда Кристоф пожаловал за невестой, снова напоил его до зеленых чертей, а сам ко мне. Приволок платье женское, надевай, говорит. Тут уж я малость перетрухнул, думаю, что это еще за шуточки, отказаться хотел... Не вышло. Похоже, этот боров и впрямь за дочерей испугался сильно. Чем он мне только не грозил, пришлось все же напялить эту тряпку, да еще чепец какой-то... И в таком вот виде он потащил меня к Кристофу. Я уж думал, все, конец, сейчас чародей разозлится и спалит тут все, а он вместо этого на меня вылупился, как на святого духа, и давай что-то по-немецки бормотать. Потом начал хозяина благодарить, расписывать, какая чудная у него дочурка. Руки мне целовал, – с отвращением добавил Меркуцио, украдкой разглядывая пальцы.
   – Ну, знаешь, если тебя в платье нарядить... – с сомнением протянул Уильям.
   – И ты туда же! – обиделся Меркуцио. – Тут дело в другом: я ему напомнил одну его знакомую.  Он мне всю ночь плел про то, что у меня глаза, как у нее... Это была знатная и уважаемая дама, но он ее колдовскими штучками окрутил, а потом на виселицу привел. Свалил на нее какие-то свои темные делишки, а сам сбежал. Он и впрямь соображает во всем, что касается законов, ему любое преступление с рук сойдет, а вот она, видать, не удосужилась с нужными людьми дружбу завести. Что поделать, бюрократия... В общем, казнили ее.
   – Бю-ро... – беззвучно попытался повторить незнакомое слово Уильям. – И что? Казнили, бывает, что ж тут сделаешь...
   – Не-ет. Еще как сделаешь, – на губах Меркуцио заиграла зловещая ухмылка, и юноша невольно поежился. – Он ведь любил ее. Так любил, что даже тело с виселицы выкрал и у себя дома спрятал. Он его заколдовал, чтобы она всегда оставалась такой, как в свой последний день...
   – Зачем же он тогда ее предал?
   – Свою жизнь он все-таки любил больше. К тому же тело он спрятал не просто так. Кристоф собирается оживить ее. Он еще тогда, до казни, раздумывал над возможностью воскрешения умерших, ну, чисто теоретически, как ученый, а тут такой случай подвернулся.
   – Ужас какой!
   – Ну да, ужас, – пожал плечами Меркуцио. – Но чем еще заниматься могущественному и скучающему чародею?
   – А девушка ему зачем?
   – Насколько я понял, он собирается оживить тело той леди. Но если что-то пойдет не так... Нужен запасной вариант. Другое вместилище для ее души.
   – А веревка для чего? – вдруг вспомнил Уильям.
   – Какая веревка?
   – На которой я... на которой мне...
   – А, та, на которой ты собирался повеситься? – догадался Меркуцио. – Так это ж мощный артефакт. Кроме тебя через нее знаешь сколько людей прошло? Ему для заклинания всего-то трех самоубийц хватило бы, а на ней, небось, не меньше дюжины болталось. К тому же воскрешать он собрался повешенную, так что тут прямая связь...
   – Ох... – только и смог выдохнуть Уильям. Пирожки настойчиво запросились обратно.
   – Веревка – это мелочи, – не замечая его состояния, азартно продолжил Меркуцио. – Вот когда мы отскребали от камней прах сожженного молнией еретика...
   – Ты тоже отс... отскребал? – с трудом переборов тошноту, поинтересовался Уильям.
   – Ну... к тому моменту я уже был хомяком, – несколько стушевался Меркуцио. – Собственно, им я стал сразу после того, как этот идиот протрезвел. А произошло это дня через четыре, потому что на дорожку в знак вечной дружбы мой заботливый хозяин преподнес ему бочонок бренди. Эти четыре дня мы куда-то ехали в карете, вот он мне спьяну все и выболтал, как родному. Я, конечно, пытался сбежать, но уж это-то он предусмотрел, так что не вышло. А как бренди кончился, он протер глаза, понял, что его надули, и так разозлился, что я подумал, теперь уж точно конец. Но снова ошибся...
   – И как оно? – стараясь не выдать любопытства, произнес Уильям.
   – Что? – исподлобья взглянул на него Меркуцио.
   – Ну... Быть хомяком.
   – Еще раз спросишь про хомяка – найду Кристофа и попрошу, чтоб он и тебя заколдовал, – угрюмо пообещал Меркуцио.
   – И все-таки?
   – Слушай, ну вот чего ты привязался?! Шерсть по всем телу, четыре лапы, карман кажется размером с комнату... И все время хочется есть, – грустно добавил он, потянувшись за еще одним пирожком.
   – Понимаю, – искреннее посочувствовал Уильям. – А зачем ты за Кристофом увязался?
   – А что мне было делать? Как еще я мог бы вернуть себе человеческий облик? Доковылять на своих лапках до ближайшей церкви, надеясь, что меня не поймает кот, не загрызет собака, не затопчет коза, не переедет карета...
   – Да уж, тут ты прав, – прервал поток красочных вариантов юноша. – Ну а теперь-то что нам делать?
   – Нам? – поднял бровь Меркуцио.
   – Ну... Я понятия не имею, где мы, у меня нет ни денег, ни родных, ни работы, в Уикфорд возвращаться я не собираюсь, потому что тогда Чарли меня точно прикончит... Так что куда мне идти, я не знаю, – не слишком оптимистично заключил Уильям. – А ты?
   Меркуцио легко поднялся и отряхнул новехонькую, с иголочки, одежду.
   – А я собираюсь найти Кристофа, – со всей той же неприятной усмешкой сообщил он. – Нам есть о чем поговорить.
   – Ты с ума сошел?! – опешил Уильям. – Он же тебя опять заколдует.
   – Я не дурак, чтоб ввязываться в открытую схватку, – фыркнул Меркуцио. – И потом, знаешь... Я много повидал и много услышал за то время, что провел с ним, но самое интересное впереди. Я хочу посмотреть, как он воскресит эту женщину. А уж потом найду способ расквитаться с ним. Может, даже с ее помощью. Не думаю, что вернувшаяся с того света дамочка будет обрадована, увидев человека, из-за которого ее лишили жизни.
   – И как ты собираешься его искать?
   – Думаю, это несложно. Для приручения горгулий требуется время и возможность часто навещать их. Скорее всего, он живет где-то неподалеку.
   – Постой! – Уильям торопливо зашарил по карманам. – У меня же есть его адрес!
   Ухватив протянутую бумагу, Меркуцио впился в нее пристальным взглядом. Сейчас он уже не напоминал ни попрошайку, ни девушку, скорее одержимого фанатика. Уильям мимоходом засомневался, стоит ли ему связываться с этим странным типом, но нежелание оставаться одному в незнакомом городе пересилило.
   – Да, это должно быть где-то рядом. Веревка была последним необходимым элементом, значит, он должен вскоре вернуться сюда, чтобы довести дело до конца. А мы обеспечим ему теплую встречу...
   – Послушай, может, лучше все же обратиться к кому-нибудь другому? – только-только выпутавшись из одной передряги, Уильям отчаянно не хотел тут же влипать в следующую. – К тем же церковникам, например... Или в магистрат.
   – Они не посмеют его тронуть. Ты же слышал, он иностранец, к тому же богатый и знатный. Да и что они могут сделать?
   – А что можем мы?
   – Увидишь! – сверкнул глазами Меркуцио.
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #3 : 30 Апр, 2020, 11:03:32 »

4
   
                  
Подойдите. Вас манит витрина, где выставлен труп мой...
(с) Сергей Калугин

   – А вот это – берцовая кость черной овцы, – авторитетно заявил Меркуцио, вертя в руках грязно-бежевый обломок какой-то дряни.
   – С чего ты взял, что она была черной? – меланхолично поинтересовался Уильям. После целого дня в обществе своего нового знакомого он стал куда терпимее ко всему неаппетитному и противоестественному.
   – Ну, я же был с ним, когда...
   – А, ну да... – зевнул юноша, провожая взглядом останки несчастного животного. Кость, явно не представлявшая интереса для Меркуцио, по красивой дуге пролетела под потолком и приземлилась в горшок с фиалками.
   Жилище чернокнижника они нашли без труда. Вопреки ожиданиям, вместо богато отделанного готического особняка их ждал уютный двухэтажный домик с увитыми плющом кирпичными стенами и темно-бордовой черепицей на крыше. Неугомонный Меркуцио ухитрился раздобыть где-то солидный набор отмычек, коим и воспользовался с выдающей профессионала сноровкой. Уильям все меньше верил в то, что этот тип мог быть простым слугой, и все больше убеждался, что его подозрения касательно душевного здравия Меркуцио оправданы. Под вечер тот стал напоминать идущую по следу борзую, готовую вот-вот вцепиться в загоняемую добычу. Пятна румянца на щеках лишь подчеркивали бледность его лица, движения, и без того точные и выверенные, обрели пугающую, стремительную ловкость, слова же, напротив, выходили все более скупыми. Как ни странно, неуравновешенность и мстительность Меркуцио беспокоили Уильяма все меньше. Рядом с ним он перестал чувствовать себя беззащитным олухом, связавшимся со страшным колдуном, напротив, желание поквитаться с подлым обманщиком постепенно передалось и ему. Даже идея влезть в дом чернокнижника, поначалу казавшаяся Уильямом безумной, уже не вызывала панического ужаса. В конце концов, может же он предъявить законные претензии по осуществленной «сделке», да и адрес колдун ему сам дал...
   – А вот это? – Уильям пододвинул к себе вычурную металлическую чернильницу, выполненную в виде жабы. Глаза амфибии тускло мерцали фиолетовым.
   – Вряд ли, – скрипнул зубами его подельник, принимаясь за третий сверху ящик стола. Готовясь к встрече с Кристофом, Меркуцио перевернул чуть ли не половину его имущества в поисках подходящих артефактов, зелий и тому подобных штук. Разобраться, что из чародейского барахла можно использовать как оружие, оказалось непросто, но они пытались. – А вот это – другое дело!
   Увидев на его ладони пару до боли знакомых бусин, Уильям скривился.
   – На крайний случай, – утешил его Меркуцио.
   – Я больше не хочу на крышу!
   – Можно подумать, я хочу. На, спрячь подальше и не вздумай потерять.
   – У меня карманы дырявые, – сварливо напомнил Уильям.
   – Положи в штаны.
   – Там тоже.
   – А вот это уже не мои проблемы, – огрызнулся Меркуцио.
   Не обнаружив в столе ничего ценного, он занялся книжным шкафом. Не находящий себе места от скуки Уильям еще немного побродил по кабинету, затем решил подняться на второй этаж. Они с Меркуцио уже обследовали его и не обнаружили ничего, кроме пыли, старой мебели и огромного, в полстены камина, которым не пользовались, по меньшей мере, с зимы. Настенные гобелены с видами охоты в красноватом закатном свете выглядели зловеще, но Уильям все равно подошел поближе, чтобы как следует рассмотреть их. Должно быть, полотна выткали еще в прошлом веке, а уж стоить они должны целое состояние... Юноша не удержался от искушения дотронуться до слегка выцветших волокон. А в следующий миг что-то мохнатое так же осторожно коснулось его ноги.
   Меркуцио, прибежавший снизу на дикий ор Уильяма, едва не умер от смеха, глядя, как юноша отчаянно сражается с обрушившимся на него гобеленом. Пушистая рыжая кошка, устроившаяся чуть поодаль, явно не понимала, что здесь происходит, но заинтересованно следила за битвой, элегантно уворачиваясь всякий раз, когда ее, казалось бы, неминуемо должны были затоптать. В итоге ни животное, ни гобелен не пострадали, а вот Уильям, споткнувшись на очередном пируэте, впечатался в каминную решетку. Выпутавшись из пыльной ткани, он тщательно пересчитал зубы и хотел было высказать Меркуцио все, что думает о его идиотском чувстве юмора, но осекся, едва увидев его лицо. Проследив за остекленевшим взглядом юноши, Уильям присвистнул.
   – А куда ведет эта дверь?
   – К ней, – чужим голосом отозвался Меркуцио.
   – К кому? А, постой... Он там повешенную свою прячет?!
   – Больше негде.
   – Я надеюсь, ты не собираешься туда входить?
   Ответа он не дождался, да и нужда в нем отпала почти сразу же. Меркуцио не просто собирался войти, он снова взялся за отмычки, не обращая ни малейшего внимания на робкие возражения Уильяма. Замок сдался почти сразу: то ли Кристоф не думал, что кто-либо обнаружит эту дверь, то ли Меркуцио и впрямь был виртуозом. Охотно доверив ему право идти первым, Уильям для верности выждал пару минут, и лишь после этого шмыгнул следом.
   Найденная ими комната оказалась на удивление просторной. Темные портьеры почти не пропускали света, его источником служили причудливые статуэтки, сделанные из прозрачного  фосфоресцирующего камня. Одни из них изображали животных, другие – уже осточертевших Уильяму горгулий, а третьи и вовсе нечто невообразимое. Помимо светящихся чудовищ в комнате было полно и других: перешагнув порог, юноша едва не стал заикой, столкнувшись взглядом со скалящимся волком. Лишь через несколько секунд, успев неоднократно проститься с жизнью, Уильям понял, что перед ним чучело. Внимательно осмотрев испачканные чем-то бурым клыки, он утер холодный пот и вернулся к осмотру комнаты.
   Вскоре Уильям пришел к выводу, что рано разочаровался в Кристофе. Нарочитый уют нижнего этажа дома оказался всего лишь ширмой, за которой скрывалось настоящее обиталище чернокнижника. Здесь все оказалось именно таким, каким юноша и представлял себе: зловещим, опасным и непонятным. Уставленные колбами и банками с какой-то дрянью полки, развешанные по стенам рисунки и чертежи, таращившиеся отовсюду оскаленные морды, горы книг и заваленный загадочными предметами огромный стол, – все это превращало комнату в лабораторию средневекового алхимика, а то и кого похуже. Уильяму нестерпимо захотелось на улицу, а еще лучше домой, в Уикфорд. Чарли здорово напуган, так что теперь с ним можно договориться. Это будет куда проще, чем объяснять разгневанному Кристофу, почему два юных самоубийцы решили устроить засаду в его доме...
   – Ме-ме-мерукцио-о...
   Его призыв вновь был проигнорирован. Дорвавшись до святая святых чародея, Меркуцио утратил всякую осторожность. Сверкая глазами не хуже чучел, он замер перед высоким прямоугольным предметом, занавешенным пурпурным шелком. Тонкие пальцы подрагивали в дюйме от роскошной ткани.
   – Не надо, – простонал Уильям, догадавшись, что сейчас произойдет.   
   Меркуцио нервно улыбнулся ему и сдернул занавесь.
   Вопреки опасениям Уильяма, ничего не произошло. Похоже, Кристоф не озаботился охраной своей ненаглядной, то ли рассчитывая, что один вид давно и безнадежно дохлой леди способен повергать злоумышленников в трепет, то ли самоуверенно полагая, что сунувшиеся в чародейское логово сумасшедшие просто не успеют до нее добраться. Постаравшись выкинуть из головы второй вариант, Уильям на цыпочках подошел к Меркуцио и заглянул через его плечо.
   Наверное, она и впрямь была очень красива. Уильяму сложно было судить об этом: во-первых, он не слишком разбирался в женской красоте, а во-вторых, предпочитал живых. Впрочем, для покойницы безымянная леди выглядела отлично: ее кожа не утратила теплого оттенка, а след от веревки был надежно скрыт искусно вышитым воротником. Элегантное темно-вишневое платье явно вышло из-под иглы лучшего в Хэмпшире портного, черные, как ночь, локоны, казались только что уложенными, а на изогнутых в ироничной улыбке губах явственно поблескивала помада. Уильяму вдруг неудержимо захотелось дотронуться хотя бы до краешка ее платья, но уже протянутые пальцы встретили прохладную гладь стекла.
   – Как ее звали? – шепотом произнес он, боясь разрушить очарование момента.
   – Мелисса, – эхом отозвался Меркуцио.
   – Это из-за нее он переехал в Англию?
   – Да.
   – А за что именно ее казнили?
   – Замолкни, а? – с неожиданной злостью бросил Меркуцио.
   Уильям хотел было огрызнуться в ответ, но решил, что сейчас не время и не место. Разглядывая застывшее, по-королевски надменное лицо покойницы, он впервые подумал, что, возможно, Меркуцио чего-то не договаривает. Во всяком случае, на невинно оклеветанную жертву дамочка не походила. Скорее на колдунью... Мысль, что покоящаяся за стеклом женщина была повешена отнюдь не из-за ложных обвинений, а вполне заслуженно, одновременно пугала и завораживала. В какой-то момент Уильяму показалось, что пушистые ресницы Мелиссы подрагивают. Зажмурившись, юноша больно ущипнул себя за запястье. Наваждение после этого прошло, а вот ползущие по спине мурашки остались.
   – А она точно мертвая? – на всякий случай уточнил он.
   – Шшш...
   Сделав страшные глаза, Меркуцио приложил палец к губам. Уильям хотел было поинтересоваться, что происходит, но почти сразу и сам услышал тихое поскрипывание, а затем шаги и голоса, донесшиеся снизу. Кристоф вернулся раньше, чем они рассчитывали.
   Первым желанием Уильяма было выпрыгнуть в окно. Его не остановило даже то обстоятельство, что окно это было не больше полутора футов в диаметре, к тому же наглухо закрыто. К счастью, Меркуцио удержал его от опрометчивого шага, крепко уцепив за шиворот и оттащив в угол комнаты, прямиком за громадный сундук, уставленный подозрительного вида приборами. Один из них Уильям тут же уронил себе на ногу, но под бешеным взглядом Меркуцио мужественно подавил вопль. Привалившись к сундуку, он с возрастающей паникой наблюдал за тем, как его напарник лихорадочно мечется по комнате, распихивая по карманам все, что могло иметь колдовское предназначение. Сочтя себя достаточно вооруженным, Меркуцио хотел было юркнуть за тот же сундук, но вспомнил про сдернутое со стеклянного ящика покрывало. Накинуть его обратно было делом пары секунд, но Уильяму показалось, что прошла вечность, прежде чем запыхавшийся и взъерошенный Меркуцио опустился на пол рядом с ним и принялся сортировать свою добычу. После недолгих колебаний Уильяму было вручено три пузырька с разноцветными и явно несъедобными жидкостями, старинный серебряный перстень с опалом и коробочка с серым порошком, здорово напоминающим обычный пепел. На попытки жестами объяснить, что он не представляет, что с этим делать, Меркуцио лишь махнул рукой.
   Ждать им пришлось долго. Рыжая кошка, решившая составить им компанию, успела вылизаться от мордочки до кончика хвоста, поспать, помурчать на коленях у Меркуцио и поточить когти о его же сапоги. Лишь когда дверь в комнату приоткрылась, пропуская хозяина дома, пушистая подлиза оставила временного фаворита и с приветственным мяуканьем поспешила навстречу Кристофу.
   – Ой, кошечка! – восхитился звонкий девичий голос. – А я могу ее погладить?
   Переглянувшись, Уильям с Меркуцио осторожно высунулись из-за разных боков сундука. Чародей и впрямь пришел не один: вместе с ним в комнате находилась незнакомая светловолосая девушка, воодушевленно тискавшая кошку. Не ожидавшее такого напора животное нервно подергивало хвостом, но сбежать пока не пыталось.
   – Погладь, – запоздало разрешил Кристоф, с явным беспокойством поглядывая на кошку. – Собственно, это и есть мой рабочий кабинет. Здесь я провожу свои эксперименты и опыты. Один из них ты и увидишь сегодня.
   – Что от меня потребуется, сэр? – с готовностью откликнулась девушка, выпуская наконец изрядно помятую жертву. – Может, подмести для начала? А то у вас тут как-то пыльно...
   – Нет! – чародей воровато оглянулся, убедился, что ящик с мертвой леди укрыт тканью, и уже мягче продолжил: – Подмести еще успеешь, Кейт. Для начала тебе лучше осмотреть свою комнату. Приготовления в этот раз я возьму на себя. Я позову тебя, когда ты станешь нужна.
   – Хорошо, сэр! – просияла новоиспеченная помощница чародея. Мертвенный зеленоватый свет не давал как следует рассмотреть ее лицо, но Уильяму показалось, что девушка прехорошенькая. Впрочем, этого следовало ожидать: если у Кристофа не получится оставить даме сердца прежнее тело, ему придется до конца жизни любоваться на новое, так что к выбору колдун должен был подойти со всей ответственностью.
   Когда девушка ушла, Кристоф некоторое время просто прохаживался по комнате, бормоча под нос уже знакомую Уильяму тарабарщину. Судя по всему, чародей сильно нервничал. Уильям только сейчас задумался о том, почему он не воскресил свою возлюбленную раньше. Не знал как, не обладал достаточными силами, не мог собрать нужные для заклинания предметы? Так или иначе, желания наблюдать за этим процессом у юноши не было, но пойти на попятный он уже не мог. Когда в комнате отчетливо запахло дымом, а бормотание чародея стало громче, Уильям украдкой перекрестился и приготовился быстро убегать, но заметивший эти метания Меркуцио больно сжал его локоть.
   – Когда она оживет, кидай в Кристофа, – прочитал по его губам Уильям.
   – Что кидать? – так же бесшумно переспросил юноша.
   Меркуцио закатил глаза и постучал себя по лбу, потом все же ткнул пальцем в разложенные на ладонях Уильяма предметы.
   – Просто кидать? – не поверил он. Меркуцио энергично закивал. – А ты?
   – Я тоже.
   – А если...   
   Следующую фразу, произнесенную Меркуцио, угадать по движению губ не удалось, но Уильяму почему-то стало обидно. Насупившись, он принялся разглядывать доверенный ему арсенал, гадая, что лучше использовать в первую очередь. От этого увлекательного занятия его отвлек скрип двери. Выглянув из своего укрытия, Уильям облегченно перевел дух, но вышедший Кристоф почти сразу вернулся с девушкой. Кейт двигалась медленно, как сомнамбула, еле волоча ноги и то и дело натыкаясь на предметы. Вряд ли Кристоф посвятил ее в суть своего «эксперимента», скорее просто заколдовал. Уильям поудобнее перехватил выбранную склянку. Временно утихшая воинственность разгорелась в нем с новым пылом, потеснив уже порядком надоевший страх. Раз убежать не получится, нужно постоять за себя и за бедняжку, которую Кристоф заманил в свои сети. Обманывать простачков вроде него – это еще куда ни шло, но вот так запросто отбирать чужую душу... Этого он колдуну не позволит!
   Сдернутое покрывало осело на пол мягкими волнами. Уильям ожидал, что стекло исчезнет или осыплется от прикосновения колдуна, но тот всего-навсего открыл невидимый юноше замок, и передняя стенка ящика открылась, как дверца. Бережно взяв на руки окоченевшее тело женщины, Кристоф переложил его на пол, точно в центр начертанной на полу фигуры. Сквозь клубы густеющего дыма Уильям разглядел разложенные по ее контуру предметы и узнал многострадальную веревку.
   – Уже скоро.
   Забывшись, Меркуцио произнес это вслух, но Кристоф был слишком занят, чтобы обращать внимание на посторонние звуки. Знакомство Уильяма с магией ограничивалось ярмарочными фокусами, он никогда не видел, как творятся настоящие заклинания, поэтому за манипуляциями чернокнижника следил с придыханием. Пережитые ужас, злость, сомнения, жалость к бедной девушке в этот миг уступили место любопытству, смешанному с восторгом. Широко распахнув глаза, Уильям следил, как чародей, не переставая читать заклинание, поочередно прикасается ко лбу, шее, запястьям и ступням покойницы, оставляя на них по капле вязкой, кажущейся в темноте черной жидкости. Было ли это очередное зелье или кровь, он не знал, и, пожалуй, не хотел знать. Когда расползшийся дым вдруг начал стягиваться к центру фигуры, закручиваясь над ней воронкой, Уильям невольно подался вперед, предчувствуя, что финал совсем близок, и не ошибся. Кристоф вдруг громко вскрикнул и рухнул на колени, дым исчез, напоследок ослепительно вспыхнув, а тело женщины страшно выгнулось. Несколько секунд она билась в судорогах, потом вытянулась и протяжно застонала. Уильям почувствовал, как волосы у него на голове зашевелились.
   – Бросай, – вцепившись в его плечо, потребовал Меркуцио.
   – А может, лучше в нее сначала? На всякий случай! – стуча зубами, предложил Уильям. Лежа на спине, бывшая покойница шарила руками вокруг себя. Она явно искала опору, чтобы подняться.
   – В него бросай! В Кристофа!
   – Да он и так еле...
   – Это ненадолго. Бросай же, дубина!
   По тону Меркуцио поняв, что мешкать не следует, Уильям размахнулся и, почти не целясь, швырнул в замершего Кристофа первый из подсунутых ему пузырьков. Тот с мелодичным звяканьем разбился об пол в паре футов от волшебника. Разом посветлев, комната наполнилась птичьим пением и ароматом яблок.
   – Не то, – скрежетнув зубами, определил Меркуцио. – Еще!
   От последующих склянок толку оказалось еще меньше. Одна из них, разбившись об угол стеклянного ящика, осыпала оторопевшего чародея незабудками, другая породила стайку крохотных черепашек, которые тут же расползлись везде, где можно и нельзя. Перстень превратился в гадюку, которая пустилась вдогонку за черепашками. У Меркуцио дела обстояли еще хуже: половина из того, что он швырнул в Кристофа, просто сгорела на лету, остальное же не причинило волшебнику видимого вреда. Увлекшись метанием всякой дряни в колдуна, Уильям и не заметил, как быстро кончились их боеприпасы, перейдя на то, что под руку подвернется. Когда вокруг Кристофа вдруг вспыхнуло кольцо иссиня-черного огня, юноша с удивлением воззрился на собственные руки, не понимая, как добился такого. Волшебник снова закричал, на этот раз с явной болью в голосе и спрятал лицо в ладонях.
   – Таксидермист чертов, – хрипло прозвучало откуда-то справа. – Ненавижу.
   Уильям оторопело перевел взгляд на источник звука и тоненько заскулил. Растратив все зелья и амулеты на Кристофа, они начисто забыли про стремительно возвращающуюся к жизни Мелиссу. А та, похоже, и впрямь оказалась ведьмой... Пошатываясь и шаря руками по воздуху, женщина медленно встала сначала на колени, а потом и в полный рост. Поправив платье, она покрутила головой, проверяя, как работает шея, ощупала плотный воротник и впервые повернулась лицом в сторону Уильяма. Взгляд ярко-синих глаз явно не предвещал виновникам творящегося балагана ничего хорошего.
   – Аы-ы? – не в силах связать двух слов, Уильям вцепился в рукав Меркуцио и затряс его, ожидая дальнейших команд. Напарник не отреагировал. Затравленно обернувшись к нему, Уильям увидел, как по выпачканным в пыли и копоти щекам катятся слезы.
   – Мама, – прошептал Меркуцио, резко поднимаясь из-за сундука. – Мама!
   Одним махом перепрыгнув ставшее ненужным укрытие, он бросился к неуверенно передвигающейся внутри вычерченной фигуры ведьме. Уильям затаил дыхание, ожидая, что сейчас этого ненормального испепелят на месте, но вместо этого возлюбленная Кристофа ласково улыбнулась и раскрыла объятия.
   – Как ты подрос, милый, – гладя всхлипывающего Меркуцио по волосам, произнесла Мелисса. – Меня так долго не было? Этот кретин не мог составить такое простое заклинание раньше?
   – Он не мог... Сначала... А потом он боялся, что не удастся оживить тело, поэтому искал кого-то... похожего. Мне... мне пришлось самому прикинуться... Он говорил, что мы похожи...
   – Так он еще и извращенец?! – взвилась оскорбленная в лучших чувствах мамаша. – А ну ползи сюда, мерзавец!
   Кольцо пламени вокруг Кристофа погасло, но вряд ли это принесло чародею облегчение. Со стоном вытянувшись на полу, он, как и было велено, пополз к ногам воскрешенной им ведьмы. Вряд ли он делал это по своей воле: дерганые и неуклюжие движения выглядели так, будто кто-то тянет за привязанные к конечностям Кристофа веревочки. Добравшись до носков вышитых бисером туфелек, чародей уткнулся лбом в пол.
   – Та-ак, – многообещающе протянула Мелисса, ставя ему на спину острый каблучок. – Сынок, значит, мой тебе приглянулся?
   – Я был переодет в девушку, – нехотя признался Меркуцио. Ведьма вскинула брови и усилила нажим. Кристоф вздрогнул.
   – Ну все, тварь. Сейчас я тебе все припомню. И виселицу, от который ты обещал меня спасти, и все те годы, что я проторчала здесь вонючим чучелом, и эксперименты твои дурацкие, и мальчика моего, и...
   – Не позволю-у!!!
   Белокурый вихрь, налетевший из ниоткуда, сбил ведьму с ног. Рухнув на пол, та успела в последний момент выставить руки, но подняться не смогла: очнувшаяся от заклинания Кристофа девушка надежно придавила злодейку. Оправившийся от неожиданности Меркуцио коршуном бросился к Кейт, но та, не выпуская ведьмы, ухитрилась дать ему достойный отпор. Девушка так храбро царапалась, кусалась и хватала обидчика за патлы, что Уильям вдруг почувствовал угрызения совести. Сам-то он по-прежнему отсиживался в укрытии, дожидаясь, пока конфликт разрешится в пользу той или иной стороны... И если поначалу он был против чародея, то теперь, глядя, как тот ворочается в пыли раздавленным червяком, ощущал нечто, смутно напоминающее жалость. Меркуцио обманул не только Кристофа, но и самого Уильяма, и то, как повела себя его мамаша-ведьма после воскрешения, наводило на мысль, что им стоит помешать любой ценой. Даже вступив в союз с бывшим недругом.
   – Ах ты, гадина! – утирая разбитые в кровь губы, прошипел Меркуцио. Ему все же удалось оттащить упирающуюся девушку от распластанной на полу ведьмы. Та теперь выглядела не лучше Кристофа, но приходила в себя значительно быстрее. Мешкать было нельзя. Крепко зажмурившись, Уильям сжал в кулаке оставшуюся у него коробочку с порошком и что есть силы метнул за сундук. Длинный вопль, переходящий в визг, сообщил ему, что цели бросок достиг, но выяснить, кому именно досталось, Уильям не успел. Меркуцио что-то надсадно прокричал, пол заходил ходуном, снова запахло дымом, сквозь нарастающий гул пробился напряженный голос Кристофа. Сундук, словно пастью, захлопал крышкой, сбрасывая на Уильяма тяжелые и, к несчастью, сплошь металлические приборы, один из которых угодил ему точно по темечку. Растянувшись на полу, юноша мутным взором следил, как по воздуху носятся хлопья пепла и чьей-то шерсти, как ожившие чучела хлопают крыльями, скалят пасти и бьют хвостами, как под языками уже знакомого черного пламени обугливается и трескается потолок...
   А потом крыша, кажется, рухнула.
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #4 : 30 Апр, 2020, 11:07:07 »

5

                        
Так в одночасье рушатся глобальные мечты,
                        Но я молчу, я не ропщу, я лишь икаю...       

                           (с) Константин Арбенин

   – То есть вы прожили с ней три года и не знали, что у нее есть сын?
   Кристоф грустно заглянул в пустую кружку, со стуком опустил ее на стол и пододвинул к Уильяму. Юноша тяжело вздохнул, но в добавке не отказал.
   – Она никогда не говорила о нем? – уточнил Уильям после того, как очередная порция бренди исчезла в глотке чародея. За минувшие пару суток он успел убедиться, что Меркуцио нисколько не преувеличивал, расписывая пагубные пристрастия Кристофа. С тех пор, как Уильям очнулся, трезвым он колдуна не видел. Пьяным вдрызг, впрочем, тоже. Кристофу каким-то чудом удавалось балансировать на грани между условной вменяемостью и состоянием бездыханного тела. Он больше не напоминал холеного аристократа, чему немало способствовали сменивший сюртук клетчатый халат и домашние тапочки, но и на беспробудного пьянчужку походил не слишком. Пожалуй, в таком виде Кристоф юноше даже чуточку нравился. Правда, беседовать с ним все равно было тяжеловато...
   – Не говорила, значит, – определил Уильям по энергичному мотанию головой. – Интересно, где же он был все это время...
   Кристоф нахмурился. Некоторое время он провел в мучительных раздумьях, затем вскинул брови и красноречиво развел руками.
   – Понятно, – почесал шишку на голове Уильям. Очевидно, на некоторые его вопросы мог ответить только сам Меркуцио. – И что теперь?
   В этот раз чародей размышлял еще дольше. Потом снова взялся за кружку.
   – Да куда ты смотришь, растяпа!
   Подлетевшая Кейт с силой выдернула бренди из рук Уильяма. Судя по виду девушки, она с радостью разбила бы бутыль о голову незадачливого виночерпия, но не хотела портить мебель и ковер.
   – Ты что, не видишь, что он...
   – А что я? – удивился Кристоф. Уильям удивился не меньше, поскольку связных фраз от колдуна не слышал уже часа полтора.
   – Вам надо отдохнуть, – произнесла Кейт с таким горячим состраданием, что Уильяму тоже захотелось стать пьяным и несчастным.
   – А я не устал, – не оценил заботы Кристоф. – Милочка, ты не могла бы сказать, чтобы рабочие вели себя потише? Голова...
   Столь длинную тираду чародей произнес на одном дыхании и почти без акцента, который обычно усиливался пропорционально количеству выпитого. Уильям уставился на него с неподдельным восхищением.
   – Конечно! – с придыханием воскликнула Кейт. – Одну минуточку.
   Как только цокот каблучков стих на лестнице, Кристоф внимательно осмотрел сервант, затем указал на левую нижнюю дверцу и поманил к себе. Та послушно открылась, явив взору целую батарею знакомых бутылок.
   – Наливай, – скомандовал чародей, поплотнее запахивая халат.
   С опаской прислушиваясь к отголоскам брани, доносящейся со второго этажа, Уильям на цыпочках добрался до серванта. Ремонт крыши продвигался полным ходом и должен был завершиться в кратчайшие сроки. Отчасти потому, что Кристоф хорошо платил, а отчасти из-за белокурой фурии, с утра до ночи изводившей плотников и кровельщиков бесконечными придирками. Самоуверенности Кейт не было предела: в этом Уильям убедился еще во время их первого, состоявшегося под обломками крыши, разговора. Оказалось, что никто ее не обманывал: Кристоф честно объяснил девушке, какова может быть ее участь, но Кейт это не остановило. Возможность стать помощницей великого волшебника вместо того, чтоб всю жизнь бесплатно стирать и убирать в доме приютившей ее троюродной тетки, так вдохновила предприимчивую девицу, что та бесстрашно согласилась рискнуть. В успехе задуманного она, впрочем, не сомневалась ни секунды, рассчитывая, если что, дать недобитой ведьме отпор и оставить при себе и тело, и душу, и Кристофа. Где чародей нашел это сокровище и знал ли он об изменениях, которые Кейт самовольно внесла в его планы, Уильям выяснить не сумел, но за пару дней пришел к выводу, что между миловидной провинциалкой и грозной ведьмой определенно есть сходство. Вот только если первая смотрела на Кристофа с нескрываемым обожанием, то вторая...
   – Может, им водички подлить? – с сомнением пробормотал чародей, пытаясь просунуть палец между прутьями большой клетки. – У-тю-тю-тю...
   – Осторожней, – предупредил Уильям. – Отгрызут же.
   – Я им... отгрызу! – возмутился Кристоф, погрозив обитателям клетки все тем же пальцем, к счастью, не пролезшим внутрь. Золотистый хомяк, наматывавший вдоль решетки один круг за другим, досадливо клацнул зубами и продолжил свое занятие. Его сосед, вернее, соседка фыркнула и демонстративно повернулась к колдуну покрытой черной шерсткой спиной. Сидящая возле клетки кошка плотоядно облизнулась. Рыжая проныра сыграла ключевую роль в поимке зверьков и теперь бдительно стерегла их, дожидаясь, когда хозяин разрешит продолжить охоту. – Слушай, а как это у тебя получилось?
   – Что? – не понял Уильям.
   – Ну... – Кристоф развязным жестом указал на клетку. – Это.
   – Так вы же в прошлый раз сами его заколдовали. Да и в этот вроде...
   Чародей облокотился на клетку и гордо кивнул.
   – Его – да. А вот ее... Я же пробовал несколько раз, – перейдя на заговорщический шепот, сообщил он. – Но ее ни порошок, ни другие средства не брали. Она ж сама кого хочешь заколдует... Стерва та еще. А сильна... Помню, было раз дело... Ох, лучше не вспоминать.
   – Представляю, – Уильям с опаской покосился на темного хомяка. В отличие от Меркуцио, Мелисса сохраняла неподвижность и хладнокровие, но в черных бусинках глаз светилась такая ярость, что юноша заранее сочувствовал тому, кто окажется рядом, когда она вернет себе привычный облик.
   – Да ничего ты не представляешь! – трагически возопил Кристоф. – Знаешь, сколько я над этим заклинанием работал? Знаешь, сколько опытов провел? Знаешь, чего мне стоило собрать инг... игр... ингрд...
   – И все-таки, почему хомяки? – поспешил сменить тему Уильям.
   – А черт его знает, – с чувством произнес Кристоф. – Давай еще по кружечке?
   В этот раз Уильям решил налить и себе. Не то чтобы он любил крепкие напитки, но выносить творящееся вокруг на трезвую голову становилось все сложнее.
   – Так что теперь с ними делать?
   – Утопить, – пьяно хихикнул Кристоф. – Пардон, дорогая! Шучу, шучу! – добавил он, заметив, что шерсть на черном хомяке встала дыбом. Золотистый гневно засопел и начал рыть опилки.
   – И все-таки? Заклинание ведь не продержится вечно. Тем более на ней, – Уильям готов был поклясться, что Мелисса оскалилась, хотя раньше не видел, чтоб хомяки это умели. – И тогда она вам такое устроит...
   – Хорошо, когда любимая рядом, – невпопад протянул Кристоф, мечтательно поведя кружкой. – Ну, поскандалит немножко... С женщинами это случается.
   – Гм, – сказал Уильям, подняв глаза на потолок, над которым продолжала бушевать Кейт. Спасти рабочих могло только чудо. – По-моему, одной нам уже хватит...
   – Кого? – удивился Кристоф, но, проследив за его взглядом, понял. – А, ты про нее? Ну, это ж я от безысходности... Слышишь, дорогая? Специально для тебя повторяю: мне не нравятся блондинки.
   – А мне нравятся, – задумчиво признался Уильям. – Только они ж все равно друг друга поубивают. И нас заодно.
   – Не поубивают, – легкомысленно отмахнулся Кристоф. – И вообще, ты эту кашу заварил...
   – Я?! – опешил Уильям.
   – ...ты и расхлебывай. В смысле, хочешь пойти ко мне в ученики?
   – Чего-о?
   – У тебя прекрасные магические задатки, – заверил чародей. – Черепашки – это было сильно, да-а...
   – Откуда?!
   – Понятия не имею. Главное, что у тебя есть талант. Вот у него, – Кристоф обличающе ткнул пальцем в золотистого хомяка, – нет ни капельки. Именно поэтому у него ни зелья, ни амулеты не срабатывали. А у тебя... хо-хо! Я сразу в тебе это приметил. Как тебе, кстати, мой подарок? Эффектно, не правда ли?
   – Так вы... вы! – задохнулся от возмущения Уильям, вспомнив безумный полет и омерзительную морду каменного монстра.
   – Я, – самодовольно улыбнулся чародей. – Я знал, что сработает. И как!
   – Это нечестно! Вы же подписали договор!
   – Ну да. Только он все равно недействителен.
   – Почему?
   – «Передает в безраздельное владение», – с умным видом процитировал Кристоф. – Передает. Во владение.
   – И?
   – Так это была не твоя веревка. Поэтому передавать ее во владение кому-либо ты не мог. А вот я, между прочим...
   – Пейте уж, – сквозь зубы процедил Уильям, мысленно пожелав колдуну подавиться. Хомяки явно разделяли его пожелание.
   – И все-таки, как насчет ученичества? – подкрутил пропитанный бренди ус Кристоф.
   – По-моему, вы что-то путаете... – не позволил себе попасться на удочку Уильям. Слова колдуна звучали заманчиво, но не мог же он предлагать такое всерьез.
   – Я никогда не ошибаюсь! – запальчиво воскликнул Кристоф.
   – Даже когда Меркуцио за девушку приняли? – не удержался юноша.
   – Э-э... Ну, тогда я был слегка не в себе, – слегка стушевался колдун.
   – А сейчас?
   – А сейчас я в трезвом здравии... или твердом уме? 
   – Оно и видно.
   – Ну никакого уважения к старшим. И все же я уверен: из тебя выйдет толк!
   – А я не уверен.
   – Ну и дурень.
   – Что-о?
   – Кстати, если ты настаиваешь, можем заключить еще один договор...
   – Нет!
   – На этот раз все формальности будут соблюдены...
   – Нет, я сказал!
   – Выделю тебе стипендию.
   – Не... а сколько?
   – А это будет зависеть от успехов в обучении. Ну так что?
   – Мне надо подумать.
   – Не надо.
   – Откуда вы знаете?!
   – Ну, не хочешь – как хочешь. Но все же если ты...
   – Да согласен я, согласен! – взорвался Уильям, досадуя разом на обманщика Меркуцио, коварного искусителя Кристофа, очаровательную мегеру Кейт, но больше всего – на себя, успевшего за несколько дней привязаться и к этим странным людям, и к наполненному тайнами и загадками дому, и к маленькому провинциальному городу, до боли напоминающему его родной Уикфорд. Он догадывался, что еще хлебнет здесь горя, но отказаться от столь заманчивого шанса на новую жизнь было бы преступлением. Точно таким же, что он едва не совершил, забравшись на дерево с той проклятой веревкой...
   – Вот и молодец. За это нужно выпить, – довольно объявил Кристоф, самолично наполняя обе кружки. На это возражений у Уильяма не нашлось.
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

Akjhtywbz22

  • Флёр Сомсовна - папина дочка
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 4345
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6150
  • Блондинка - это не цвет волос. Это алиби...
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #5 : 30 Апр, 2020, 13:15:15 »

Блеск! Полный восторг :) :D
Но неужели это всё? Не может быть, буду ждать новых отрывков, ибо это так прекраснооо :)
Спасибо за взрыв позитивного настроения, эрэа Leana :) :-*
Записан
Звучит в ночи гитара Соберано.
Струна звенит, а сердце замирает...

Красный Волк

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6464
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7143
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #6 : 30 Апр, 2020, 13:24:28 »

Написано просто чудесно - и да, продолжения очень-очень хочется :). Огромное спасибо, эрэа Leana! :)
Записан
Автор рассказа "Чугунная плеть"

Tany

  • Росомахи
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 10067
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 14757
  • И это пройдет!
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #7 : 30 Апр, 2020, 20:46:45 »

Спасибо, эрэа Leana :) И конечно же, очень хочется продолжения приключений замечательных, обаятельных героев!!!! ;) Преступно оставить такой чудесный мир на произвол судьбы.
Записан
Приятно сознавать себя нормальным, но в нашем мире трудно ожидать, что сохранить остатки разума удастся.
Yaga

passer-by

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 9222
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 13994
  • Я вольный воробей на ветке, от указаний отвернусь
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #8 : 01 Мая, 2020, 08:10:20 »

Ну вот, читала про твоего художника и плакала, читаю про Кристофа и хохочу. Спасибо, Leana. У меня вполне устойчивая уверенность, что я ещё почитаю об ученичестве Уильяма. Буду ждать с нетерпением. Даже не знаю, что мне больше нравится - твои стихи или твоя такая непредсказуемая проза.
Давай ещё и того, и другого и можно без хлеба:)
Записан
"Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки - из прошлого тащим,-
Потому, что добро остается добром -
В прошлом, будущем и настоящем!" (с)
"Но разве тот, кто трусит глубины,
Найдет свою сияющую пристань?" Марриэн
Είναι ανώτερη σοφία να μπορείς να ξεχωρίζεις το καλό απ' το κακό

NNNika

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 2065
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2800
  • Я изменил(а) свой профиль, а сейчас меняю фас
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #9 : 02 Мая, 2020, 20:31:44 »

Очаровательная компашка, и какая перспективная! Писать о ней не переписать. ;)
Записан
...или бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет,
так что сыпется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет. (Н.С. Гумилев)

Leana

  • Зелёная и пушистая
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1352
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1310
  • Жить хорошо!
    • Просмотр профиля
    • я на дайрях
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #10 : 03 Мая, 2020, 14:55:26 »

Спасибо, товарищи!  :)

Ну, я понимаю, что компашка перспективная, и давно подумываю как-то это безобразие продолжить, но пока ничего конкретного в голове не оформилось, да и другие персонажи тянут одеяло на себя.)) Но такие отзывы, конечно, вдохновляют снова войти в ту же реку.)
Записан
Это нелепо - разделять людей на хороших и плохих. Люди бывают либо обаятельны, либо скучны. (с) Оскар Уайльд

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1256
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2662
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #11 : 06 Мая, 2020, 23:53:51 »

Очаровательная история. Классные герои. Жаль мало.
Записан

Марриэн

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 4407
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1026
  • Ленивый хоббит
    • Просмотр профиля
Re: Сколь веревочке ни виться...
« Ответ #12 : 10 Мая, 2020, 11:04:08 »

История очень позитивная и поднимающая настроение.  :) И горгульи  :)
И да, продолжение напрашивается (хотя бы для того, чтобы прояснить дальнейшую судьбу хомячьего семейства и взаимоотношения героев).
Записан
" С каждым годом все неизбежней запевают в крови века..." (Н. Гумилев).