Сердечно благодарю, эрэа
Convollar, эрэа
katarsis, эрэа
Карса! Достаётся Венцеславу по полной программе! Но я тревожусь за его жену и мать. Спасибо за продолжение, эреа Артанис.
Приходится ему таскать каштаны из огня!
А что за них тревожиться? От них ничего экстраординарного не требуется, вроде бы. И вряд ли они кому-то мешают.
Наверное, и хорошо, что не Годослава послали. А то бы он, поди, завалил все переговоры.
Все могло бы быть! Тем более, что, собрав войско, им еще надо суметь командовать.
Да, Огнеяр приподнесёт ещё сюрпризы, думаю. Хотя выбор Венцеслава в переговорщики, может, и верный. Он больше думает о деле, а его дядюшка Годослав - о своём возвышении. Не хотят бояре понять, что сейчас нужно родину от врага отстоять, а потом уж, по достижении прочного мира, можно будет старшинством да влиянием мериться. Жена же и мать Венцеслава справятся как-нибудь. Обе сильные женщины с головой на плечах.
От Огнеяра можно ждать многого. Но о том в свое время должно быть сказано.
А Венцеслав сделает все, что может, в этом можно не сомневаться.
А у его родственников и других бояр, впрочем, как и у противоположной стороны - увы, да, "парад эгоизмов" во всей красе. Слишком многие думают только о себе.
В своих матери и жене Венцеслав не ошибся. Узнав о царском поручении, они не плакали и не заламывали рук, как могли бы другие, более обыкновенные женщины, провожая в далекий путь, одна - единственного сына, вторая - обожаемого супруга, с которым соединилась после долгих испытаний. Нет, обе княгини Кречетовы были не таковы. Они обе глядели с твердостью и надеждой, не проливая слез. Если и испытывали тревогу в глубине души, то ничем не подали виду.
Княгиня Светозара Остромысловна как раз вышивала золотом кафтан своему сыну. Работа была уже почти закончена, и княгиня велела зажечь в семисвечнике все свечи, чтобы докончить вышивку до его отъезда.
- Лучше проведу одну ночку без сна, но зато ты наденешь в дорогу этот кафтан. Где бы ты ни был, он тебе напомнит о доме. Тепло материнских рук сбережет тебя лучше всех талисманов.
Венцеслав, сидевший рядом в кресле, нагнулся к матери и поцеловал ей руки, едва не уколовшись иглой.
- Благодарю тебя, матушка! Лучше этого кафтана я еще ничего не носил. Мне не хочется, чтобы ты из-за меня проводила ночь без сна...
- Что ж поделать, если царь не подождал, пока я закончу его вышивать, - улыбнулась княгиня Светозара. И, став серьезной, добавила: - Я верю, ты справишься со всем, что приказал царь! Может быть, тебе придется нелегко. У врага большие силы. Да и литты - не такие уж друзья нам, а только союзники с временными общими интересами, и не откажутся поживиться за наш счет. Тебе придется обо всем заботиться. Быть может, в твоих руках окажется судьба Сварожьих Земель. Ты, мой Венцеслав - главная надежда и царя, и народа.
- Ах, матушка, я вовсе не хотел бы, чтобы от меня зависело так много! - проговорил Венцеслав, побледнев от волнения. - В мои годы полагается еще слушаться старших, а не принимать единолично опасных решений. Страшно быть тем, чей любой шаг может обрушить в бездну целую страну!..
- Но я верю: именно ты, мой сын, в силах спасти нас всех, - проникновенно сказала княгиня Светозара. - Признаться, хоть я и волнуюсь о тебе, как любая мать, но мне стало легче, что государь Станимир Тихомирич дает такое важное поручение именно тебе. В последнее время царь слишком много полагается на своих братьев и лживых, своекорыстных бояр. Но то, что он в решающий час выбрал тебя, доказывает, что царя не покинула прозорливость, с какой он избавил нас от власти первого самозванца.
А княгиня Ладомира, весь вечер сидевшая молча, с загадочной улыбкой на устах, при этих словах свекрови проговорила, устремив на мужа блестящий тревожный взгляд:
- Во всяком случае, я знаю, кто не обрадуется, если и здесь ты победишь. Мои дядя с тетушкой - князь Годослав и княгиня Велижана.
- Но именно князь Годослав и предложил царю послать меня, - заметил Венцеслав.
- Не из любви к тебе; он хочет надолго удалить тебя от двора, надеется, что ты не справишься. Мне очень жаль, что мои родственники так мало ценят моего мужа и так мало думают о благе Сварожьих Земель, но это правда.
- Ну, не беспокойся, моя Ладомира, - улыбнулся Венцеслав, желая приободрить ее. - Я и сам замечал, что я неизвестно почему всюду кажусь дяде Годославу лишним, но теперь не о нем придется мне заботиться в дальней поездке.
- И то верно, - согласилась княгиня Светозара, тщательно вышивая на воротнике кафтана громовую стрелу - оберег от вражеского оружия. - Вот, я своей материнской властью тебя благословляю, чтобы ни меч, ни пуля, ни зверь, ни буря, ни огонь, ни вода не причинили тебе вреда!
- А я на прощание одарю тебя еще одним оберегом, - улыбнулась Ладомира, подойдя к мужу и заглянув ему в глаза. - Знай: если приметы меня не обманывают, я в свой срок подарю тебе нашего первенца!
Венцеслав встрепенулся, не веря своим ушам. Но в следующий миг ему стало ясно, почему Ладомира последнее время вела себя так загадочно: улыбалась неизвестно чему, молчала, будто прислушивалась к чему-то, известному ей одной. Точно, она ждет ребенка!
- Ладомира! - воскликнул он, сел на пол возле кресла, где она сидела, и взглянул на нее сияющими глазами. - Ладомира, более счастливой вести не могло быть на свете!
Случайно взглянув на свою мать, Венцеслав увидел на ее лице большую радость, но без всякого удивления. Значит, она уже знала.
- Итак, я обо всем узнаю последним, - проговорил он с шутливым упреком.
- Прости меня! Я до этого дня еще не совсем была уверена, и только сейчас решилась тебе сказать, - произнесла княгиня Ладомира, встав с кресла и обнявшись с мужем. - А тут будто что-то меня толкнуло: вдруг ты уехал бы и не узнал о нем?
- Но я же узнал, - немного растерянно проговорил Венцеслав, осторожно прикасаясь ладонями к пока еще стройной талии жены, под прохладными складками атласного летника. - Ты права, Ладомира: лучшего оберега для меня и придумать нельзя! Теперь я стану вдвое сильней, зная, кого именно оставил дома!..
- Если бы не ребенок, я бы непременно поехала с тобой. Ты знаешь сам: я не стала бы тебе обузой, выдержала бы самый трудный поход с тобой вместе, - сказала молодая княгиня, ласкаясь к мужу.
- Я знаю, родная, - ответил Венцеслав, покрывая поцелуями ее лицо. - Но лучше тебе сейчас остаться дома, вместе с матушкой, готовиться к рождению нашего сына. Я надеюсь, что будет сын?
- Мне тоже очень хочется сына, похожего на тебя, - Ладомира улыбнулась сквозь слезы.
- И на тебя тоже! - эхом отозвался Венцеслав.
Обернувшись к матери, он поглядел на нее с просьбой.
- Матушка, прошу тебя: позаботься о Ладомире, пока меня не будет! Я не знаю, сколько продлится моя поездка... Быть может, и ребенок родится в мое отсутствие...
Княгиня Светозара кивнула в знак обещания.
- Клянусь тебе светлой Ладой, дарительницей семейного счастья! Я позабочусь о Ладомире и о ребенке, насколько смогу.
Князь Венцеслав улыбнулся с затаенной грустью.
- Значит, я смогу уехать, не терзаясь за вашу судьбу...
Жена и мать крепко обняли его.
- Не тревожься о нас, сын мой! И мыслями, и чувствами ты должен быть там, на трудных дорогах, там, где решаются судьбы отечества! А женские заботы предоставь нам, женщинам...
Ночью, лежа в объятиях Венцеслава, Ладомира тихо проговорила на ухо ему:
- Я думаю о том, как нам назвать нашего сына... Если вправду он родится без тебя, скажи, какое имя ты хочешь ему дать? Если будет девочка, я бы хотела ее назвать в честь матушки Светозары. А сын... Для него у меня, пожалуй, тоже уже есть имя, только я пока называть его не стану. Потаенное имя, еще ни разу не названное вслух. Имя тоже в честь самого близкого человека... Но решать следует тебе. Как выберешь, так и будет.
- Я тоже об этом думал весь вечер, - кивнул Венцеслав. - Меня не покидает та же мысль. Я думаю назвать нашего первенца в честь твоего брата, царя Белогора - пусть радуется в Ирие его душа! Он был лучше всех, кого мы с тобой знали, всегда был для нас верным другом, и мог бы стать великим царем в Сварожьих Землях! Надеюсь, наш сын станет похож на него... Ты довольна, родная?
Ладомира приподнялась на локте, взглянула сверху на раскинувшегося на подушках мужа.
- Да! Именно об этом имени для нашего сына я и мечтала! Князь Белогор Кречет, прошу любить и жаловать!
Они оба засмеялись, став в эту минуту веселыми и беззаботными, как подобало молодой любящей паре.
- Как хорошо мы понимаем друг друга! Как сходятся наши мысли! - произнес Венцеслав, лаская и целуя свою жену.
- Ну, если так, приласкай меня еще раз, на прощание! - прошептала она, наслаждаясь каждым мгновением, что им осталось провести вместе перед долгой разлукой.
Ее густые черные волосы, пахнущие жасмином, упали тяжелым водопадом на его лицо и грудь, защекотали обнаженную кожу Венцеслава. Он расхохотался и заключил жену в объятия...
А на следующий день князь Кречет всего с девятнадцатью воинами собирался уезжать из Медведицы. Мать и жена сами собрали ему в дорогу необходимые вещи, не доверяя слугам таких приятных забот.
Поутру обе княгини Кречетовы, провожая князя Венцеслава в дальнюю дорогу, постарались скрыть все тревоги, и держались с поразительным спокойствием. Обе они ради блага близких своих готовы были на любые жертвы, и сделали все, чтобы он мог их оставить с легким сердцем, насколько это было возможно.
- Поезжай, муж мой, любовь моя! Возвратись воеводой победоносной рати, спасителем Сварожьих Земель! А мы станем ждать тебя. И я с маленьким сыном встречу тебя у дверей! - проговорила Ладомира. Только яркий горячий блеск ее черных глаз да раскрасневшиеся щеки выдавали ее волнение.
Княгиня Светозара Остромысловна держалась на людях еще сдержаннее. Но и она, прощаясь с сыном, омочила слезами золотое шитье на его кафтане и сказала, крепко обняв его за плечи:
- Пусть Боги всю жизнь хранят тебя, Венцеслав! Ты один - надежда Сварожьих Земель, наша надежда!
- Ну, матушка: если бы тебе хотелось так меня звать, тебе бы следовало родить меня девочкой, - засмеялся князь, пытаясь разрядить слишком напряженную обстановку.
Для него прощание тоже было тяжелым. Казалось, что каждая минута расставания отнимает у него решимость, делает его слабее. На дворе уже собрались воины, готовые его сопровождать. Ржали кони, нетерпеливо переступая копытами.
Наконец, и князь Венцеслав вскочил на коня, которого держал под уздцы Елень. Огромный боевой конь, белый как лебедь, весело заржал, приветствуя всадника.
Таким и сохранили в памяти князя Венцеслава его мать и жена, и все домочадцы-слуги, собравшиеся во дворе, чтобы проводить своего господина. Князь надел в дорогу вышитый золотом алый кафтан, который все-таки закончила его мать, работая всю ночь. В светлых лучах еще яркого осеннего солнца ослепительно блеснул знак солнечной колесницы на широкой груди Венцеслава.
Он пришпорил коня, и тот стрелой полетел по улицам Медведицы, и дальше - по дороге, ведущей на Волчанов, и далее - на Влесославль. Князь Венцеслав не оглядывался назад.
А сопровождавшие его воины тихонько разговаривали между собой, и стук десятков копыт приглушал их голоса.
- Любо-дорого смотреть, как провожали князя его родные, - заметил Полюд, изобретатель дубровской запруды, взятый теперь князем Венцеславом в поход. - Ни тебе воплей, ни обмороков да стонов. Вот это я понимаю, таких женщин хоть самих воеводами ставь! А моя, как я сказал, что еду, весь вечер и всю ночь выла, точно уже меня похоронила, душу вымотала...
- А ты еще радуйся, если баба хоть для виду воет. Хуже, если ей твой отъезд лишь в радость, - кисло усмехнулся другой воин, рыжий долговязый Заяц. Он с радостью ушел на войну от своей сварливой супруги, и готов бы бы скрыться и в вечных льдах на полунощи.
- Но и князь Венцеслав Станимирич, как все говорят, не таков, как другие воеводы. Все, кто воевал под его началом, не нахвалятся: как он заботится о своих воинах раньше, чем о себе самом, как с малыми силами побеждает бесчисленные вражеские рати, - заметил третий воин, низкорослый и коренастый Чудин, бывший лесной охотник, лишь недавно пришедший служить в царское войско.
- Это правда, - заверил его Полюд. - Для князя Венцеслава Станимирича наш брат, простой воин - такой же человек, не меньше заслуживает внимания, чем любой боярин. Вот послужишь немного - и убедишься сам. Или, как будет время, расспроси Еленя, княжьего слугу - он знает боярина с детских лет.
Так беседовали княжеские спутники, выбранные им для поездки во Влесославль. Они толковали на все лады разные события последнего времени, и только в одном сходились единодушно - в глубоком почтении к молодому воеводе.
- А все же недостаточно царь Станимир Тихомирич ценит нашего князя! Иначе больше верил бы ему, не только поручения давал бы, но и помогал людьми и деньгами! - переговаривались в сердцах простые воины.
А князь Венцеслав ехал впереди, дружески беседуя с воеводами Гориславом Одинцовым и Русланом Буяновым. Они сопровождали его во Влесославль. Теперь, по пути, они уже готовились выполнять царское поручение, и заранее размышляли, с чего им начинать.