Эреа
Эйлин, Артанис, Красный Волк, спасибо! С Новым годом всех, кто ко мне заглядывает, всем счастья и тепла в новом году! Ну, и у моих персонажей жизнь потихоньку налаживается.
Глава 19 – зимняя.В свете свечи птицею синей
Ветер несёт за окнами снег.
Стихнет к утру. Уляжется иней.
Времени танец. Времени бег.
Пляшет метелица. Пышные юбки
Из кисеи. Кружева, кружева…
Голубоватые перья голубки.
Музыке – вечность, мгновенью – слова.
Вот и узоры мороза на стёклах.
Белые кони. Выйди за дверь.
В небе луна, а звёзды поблёкли.
И снова юбки кружит метель.
Фортепиано. Сгоревшие свечи.
Нот на бумаге белой стезя
Что-то изменит? Что-то излечит?
Точно ответить на это нельзя.
Но прикасаются к клавишам пальцы.
Музыка – это умение жить
В ритме прекрасного светлого вальса.
Кружево, кружево. Тонкая нить…
Эреа Яга.
Дети чинно поздоровались с Куртом и поднялись на второй этаж в комнаты Анюты. Олси, приветственно взмахнула хвостом, но ближе не подошла, а отправилась вслед за детьми. Собаки вообще встретили Курта спокойно, но совсем не так, как встречают долгожданного хозяина. Обниматься и облизываться никто не пытался. Эран с интересом наблюдал эту сцену.
- Звери не умеют предавать, и не любят тех, кто предал их, - Эран повернулся и ушёл наверх, вслед за детьми и собаками.
- Садись, Курт, - Элина поставила на стол горячий самовар – располагайся, как тебе удобно.
- Я хотел пообщаться с детьми, но, кажется, они к этому не расположены!
- Они слишком долго тебя ждали, Морису уже двенадцать, Анне десять, для того, чтобы они увидели в тебе отца, придётся постараться.
- То, что ты не видишь во мне мужа, я уже понял, - Курт налил себе горячего чая с забытым привкусом калгана – тут вина моя, как и с детьми, но о Морисе я вообще не знал, а ведь я был в доме Айнар!
- Был, один раз, она рассказывала, там в это время и Эран был, но попробуй вспомнить себя тогдашнего – как бы ты отнёсся к Морису? Он ведь как две капли воды похож на Эрана! Ты, тогдашний ты, решил бы, что это не твой сын, а твой брат, а мы стараемся не врать даже в мелочах, тем более детям. Да и как бы мы им это стали объяснять? Они ведь растут, и спрашивают – а где мой папа? Где моя мама?
- И как вы им это объяснили?
- Очень просто, папа есть, и он вас любит, но он в отъезде, и мы не знаем, когда он вернётся. Мама Мориса умерла, и это, к слову сказать, чистая правда. Евдокия умерла не тогда, когда спьяну влезла в болото, она умерла в тот миг, когда бросила в пруд новорожденного сына. Вот тогда умерла Дуняша, ты ведь так её называл? То, что было потом уже с Дуськой – это не жизнь, это существование. То, что у Мориса и Анны один и тот же отец, но разные матери, вполне объяснимо, Морис старше, его мама умерла, отец женился на Элине, то есть на мне, родилась Анна. Почему Морис живёт с дедушкой и Айнар? Тут тоже всё довольно просто – дедушка маг, а у Мориса слабое здоровье. Я, Элина, просто женщина, хоть и врач, но исправить вывихнутые ноги, искривлённый позвоночник, кровь, в которой гемоглобин ниже нормы, я бы не смогла. Эран смог и Морис почти здоров. Физически почти, умственно более чем. Что с тобой? Ты что-то вспомнил?
- Да, - Курт помрачнел – лучше бы не вспоминал!
Давно, десять лет назад, когда он окончательно ушёл из дома и поселился в хижине, Дуська, разочарованная полным крахом постельных утех, сползла с помятой, грязной постели, выпила большую кружку настойки, упала головой на стол, и вдруг разрыдалась.
- Он не жилец был, не жилец, - причитала Дуська, мешая пьяные слёзы с размазанными по столу остатками теста для блинов – ножки вывернутые, и спина кривая. Кричал только, а у меня и молока не было!
Курт тогда ничего не понял из этих воплей, они его раздражали, и он разозлился. Так разозлился, что ударил Дуську по лицу, хотя раньше никогда не бил женщин. Она замолчала и свалилась с лавки под стол.Элина внимательно посмотрела на него, и продолжила говорить о детях.
- Хотелось бы, чтобы они убедились, в том, что вернулся отец, но это уже зависит от тебя. Я, со своей стороны, считаю Мориса таким же своим ребёнком, как и Анну. Айнар и Эран – бабушка и дедушка, хоть Айнар и не родная бабушка, но какое это имеет значение? Она выходила безнадёжно больное дитя, и, к счастью, ни Анна, ни Морис не видели то пьяное чудище, которое довелось узреть мне.
- То есть, надеяться мне не на что? Я имею в виду тебя?
- Надежда – хлеб нищих, Курт, отнять последний кусок хлеба я не смогла бы и у тебя, но нужен ли тебе этот хлеб? Даже на Эдере ты иногда пренебрегал домашней выпечкой и предпочитал изысканные деликатесы, правда, у тебя эта тяга к устрицам быстро проходила. Ты забывал своих временных подружек, вот я, к сожалению, помнила. Сейчас я тебя освобождаю от всех обязательств передо мной, - Элина сняла обручальное кольцо и положила его на скатерть – это всего лишь символический жест, ты сам отказался от меня и Анны. Но это колечко даёт тебе и мне полную свободу даже в помыслах. К детям это не относится, от детей не отрекаются, пока остаются людьми. Извини, Курт, меня вызывают, ко мне пришли, я ведь и людей лечу, не только зверей, без магии, конечно, но она не всегда бывает нужна.
Курт проводил взглядом стройную фигурку в домашнем, но, тем не менее, очень красивом платье, положил в карман кольцо и отправился налаживать отношения с детьми.
- Сам виноват, сам и получил по заслугам, - думал он, поднимаясь по лестнице – а ты что, надеялся на то, что такая женщина будет лить слёзы и вытаскивать из грязной лужи то, что лучше всего там и оставить? Как она сказала: «Надежда – хлеб нищих»? Ну, да, нищих духом, а я такой и есть!
Дети явно понравились друг другу, Морис был откровенно рад тому, что у него нашлась такая милая сестричка. Анютка, кареглазая, с каштановыми волосами, заплетёнными в уже довольно толстые косички, знакомила брата с собаками. Собаки, в свою очередь обнюхивали Мориса, Олси следила за тем, чтобы взаимное обнюхивание было максимально дружелюбным.
Айнар устроилась в уголке на меленьком диване, из соседней комнаты доносились голоса болотника и Эрана.
- Они оборудуют комнату для Мориса, - пояснила Айнар – в замке Эрана уже есть комнаты и для Анюты и для Мориса, ну, и у меня тоже всё сделано для того, чтобы дети могли там отдыхать.
- Мне тоже не мешало бы об этом позаботиться, - подумал Курт и спросил – я ведь могу иногда их забирать к себе, ненадолго, там тоже есть кому присмотреть за детишками?
- Конечно, им будет интересно познакомиться с Лесным миром, - Айнар погладила Олси – да и Бирис будет рада.
Курт смотрел на своих детей, и у него сжималось сердце. Морис, почти Эран, зеленоглазый, черноволосый, довольно хрупкого сложения, был уменьшенной копией юного Эрана из показанной Анубом неудачной помолвки Лисс. Анютка унаследовала глаза и волосы самого Курта и тонкие черты лица Элины.
- Такую сволочь, как я, пожалуй, даже Нора не простила бы, - ему было невыносимо горько и стыдно – на меня мои дети смотрят, как на незнакомца, с которым следует быть вежливыми, но от которого неизвестно чего ждать! А я ведь сам рос в семье оборотней, злился, что мои родители не берут меня в свой дом, а какую участь я уготовил своим детям?
- Не расстраивайся, Курт, - тихо сказала Айнар – они узнают тебя и примут. Просто они слишком долго ждали. Но теперь у них есть полная семья, мама, папа, бабушка и дедушка. Даже тётя есть и дядя. И ещё есть мама Ррауг, это тоже их родня. Остальное зависит от тебя. Зима кончится, придёт лето, они побывают на острове оборотней в Лесном мире, заведут новых друзей – среди оборотней и магов, только ты уж не подведи их.
- Среди оборотней, - повторил Курт – а это что?
Это появилось ниоткуда, встало на задние лапы и вцепилось острыми коготками в ногу повыше отворота сапога. Оно громко мурчало, и было немалых размеров котом, серым, с чёрными разводами и белой манишкой.
- Вот и Барсик, - улыбнулась Айнар, и Курту пришла в голову на первый взгляд совершенно дикая идея.
- А вдруг получится? – подумал он – что я, в конце концов, теряю? Они всё равно узнают, так почему не попробовать? Дети любят зверей, так, может быть?
Элина закончила осмотр очередного малолетнего пациента с ближнего к её дому хутора. Мальчишка подвернул ногу, она вправила вывих, наложила жёсткую повязку, и, вздохнув, сообщила, что недельку придётся походить с палочкой, в старом отцовском валенке, а вот бегать уж точно не придётся. Пациент жалобно посмотрел на «тётю Элину», но она была неумолима, и родители забрали бойкого отпрыска, усадили в нарты и уехали. Элина решила подняться наверх и посмотреть, как идут дела у её собственных детишек. То, что она увидела в детской, заставило её застыть в дверях. Айнар сидела на диванчике и чему-то улыбалась, всегдашняя печаль в золотистых глазах словно растаяла, а по комнате бегали три кота – домашний Барсик, огромный чёрный зеленоглазый котище, размером с леопарда и такой же большой кот, невиданной масти, в пышной шубе цвета каштановых орехов, и с карими глазами, мерцавшими золотистыми искрами. На спинах больших котов восседали Морис и Анютка, а вокруг них кругами носились собаки. На ковре валялись сбитые в пылу игры подушки, Барсик исхитрился и вскочил на спину Кобы, но мудрый пёс упал навзничь и Барсик свалился. Элина не выдержала и рассмеялась. Жизнь, кажется, налаживалась.