Прекрасные эреа
Артанис, Эйлин, Красный Волк, Карса - спасибо и с наступающим Старым Новым годом!
Глава 22.
Возвращение к себе.Снова сердце пропустит удары
И потом устремится в полёт.
В мире этом, то юном, то старом
Счастье светлое всё же найдёт?
И Фортуны бессильные чары
Не удержат его взаперти.
Хоть оно и пропустит удары,
Ни за что не собьётся с пути!
Эреа Яга.
Первый разговор с Арианом практически лишил Курта надежды попасть в Школу Высшей магии. Однако, дня через три Ариан сам вызвал Курта и сказал, что его знаменитая бабушка, Иридель, согласна помочь, но отнюдь не ради Курта.
- Ничего странного, - объяснил Ариан – в Школу Звёздных королев я попал с её помощью, и, опять же, она была обеспокоена судьбой Таис. Иридель очень древнее существо, Творец мира, Стихия воздуха, она впервые появилась в зарождающейся вселенной Элуира ещё во времена Алуафа. То есть она хорошо знала Тиррис, Иррана, Каирон, Теолу, ну и прочих деятелей седой древности. Как все Творцы миров, она прошла и через человеческую жизнь, а уж потом они творили Изначальный мир. Так что она помнила Асинту, знала, что Таис первоначально была хранилищем силы Тиррис, потом попала к Теоле и та использовала эту силу, дабы отмстить Тиррис через мою будущую жену. Это страшноватая древняя история, но тогда Элуира во вселенной не было, и я смог попасть в Школу, правда, Таис мне моим кое-как кольцом в лоб запустила, да! Сейчас обе школы – и Высшей магии и Звёздных королев находятся в Чертоге, туда уже не войдёшь, там вход сторожит дивной красоты цербер, по имени Шейла, демоница, но Иридель обещала помочь. То есть ты туда не войдёшь, но Дарина может ненадолго прийти в башню Тиррис в Ирратир, так что отложи на время свой план преобразования природы полярного континента и отправляйся в Ирратир. Не знаю, почему, но Иридель сказала, что она делает это только ради Дарины, а ради таких, прости, кобелей, как мы с тобой, она бы и пальцем не пошевелила.
Курт вздохнул, посмотрел на себя в зеркало, оделся в коричневое и предстал перед Фионом.
- Не годится! – сказал эльф – во-первых, нужно что-то для девушки, ну, хоть вот цветок из серебра с аметистом, ты же говорил, у неё глаза лиловатые? Во-вторых, если уж коричневый цвет, то очень тёмный, как тёмный шоколад! И кольцо! Ты в своём уме? У тебя кольцо твоей бывшей жены, с чёрным алмазом! Спятил? Зачем ты его вообще носишь?
- Я забыл, - Курт даже растерялся от такого напора, - привык и привык!
- Ох, пошлёт она тебя с такими привычками, - сказал Фион и повлёк Курта в мастерскую.
Курт стоял у входа на каменный мост с ажурными коваными чугунными перилами. Мост вёл к острову, там, из зелёной пены парка поднималась к облакам башня, синий камень, видимо, лазурит, был обвит белым кружевом внешней мраморной лестницы. Пятьдесят лет назад, Курт уходил из этой башни через портал в мир Яны, тогда с ним была Элина, и он был уверен, что всё идёт правильно. Сейчас он не был уверен ни в чём.
- Ну, и что ты стоишь, как сторожевая будка на страже неведомого? – на середине моста появилась Тиррис – опять не знаешь, что ищешь? Тогда и сидел бы на своём острове или где ты там обретаешься, пока в самом себе не разберёшься! А уж раз пришёл, так будь любезен, перейди реку и не заставляй нас с Иридель сожалеть о содеянном. Впрочем, не для тебя старались, девочку жаль!
С этими словами Тиррис повернулась и пошла по мосту к башне, а Курт побрёл за ней. Уже в парке Тиррис сообщила ему, что Дарина сможет прийти в башню только после заката, когда будущие великие или не очень, маги, остаются в своих апартаментах. Она так и сказала – в апартаментах. Но солнце уже ушло за вершину высокой горы на правом берегу, и Курт решил подождать в холле.
- Она не из портала придёт, - Тиррис была настроена не особо дружелюбно – проходи на эту лестницу, там есть комната с большим зеркалом, это самый удобный путь. Да не вздумай полезть в разбитый зеркальный портрет, его один особо великий умник разбил, так у него жена исчезла. Кстати, любимая жена, уж у Риана сомнений в этом не было, хоть он тот ещё кобелино! Был, сейчас вроде остепенился. Да и пора бы уже!
Тиррис вышла из комнаты, а Курт устроился в кресле. Окно в парк было открыто, вечер за окном наливался синевой, где-то вдали светились разноцветные фонарики, кажется, там был небольшой посёлок, в котором жили гномы и хафлинги.
Дарина появилась неожиданно, просто вышла из пошедшего туманом большого зеркала, прошла мимо онемевшего Курта и устроилась в кресле напротив. Да, это была та самая Дарина, которую он видел в последний раз на Арейе, те же глаза, тот же немного печальный взгляд, который он запомнил в последний вечер, даже, кажется тот же, еле уловимый, горьковатый аромат духов. Только вместо белого с лиловой отделкой принятого на Арейе костюма, на ней была строгая одежда, которую, видимо, носили все ученики Школы высшей магии. Чёрное длинное платье с белым кружевом у ворота. Русые волосы, удивительные глаза, сейчас, в свете единственного светильника, казавшиеся лиловыми.
- Ты хотел меня видеть, Курт? – знакомый, полузабытый голос, заставил его вздрогнуть – зачем? Что ты хочешь знать? Почему я тогда исчезла, на Арейе?
- Это не ты исчезла, Дарина, на самом деле это я сбежал. От себя сбежал.
- И от меня! – улыбнулась Дарина и в комнате посветлело. Забытое, изгнанное из жизни Курта состояние невероятного счастья от одной улыбки женщины, пробилось, словно упрямый росток сквозь закатанную камнем дорожку. Пробилось через прожитые жизни.
- От тебя, - согласился Курт - от любви – моей и твоей. Я старался выполнить то, что ты написала в том письме, но я знал, что обманываю себя. Просто так было нужно. Если бы я не ушёл…
- Если бы ты не ушёл, - Дарина вновь улыбнулась, но как-то грустно – это был бы не ты. Если бы ты не ушёл, ты убил бы мою любовь.
- Дарт мой сын? – Курт был уверен в ответе, но не мог не спросить.
- Дарт наш сын, мой и твой. В этот раз я осталась не одна.
- Значит, было ещё что-то? Моя дочь говорила, что ты помнишь четыре жизни, я был в них, хоть в одной?
- Ты был всегда, - просто сказала Дарина – только это не самые добрые сказки. Иногда очень недобрые. Сказки без счастливого конца. Но когда ты улетел с Арейи со мной остался Дарт. Так случилось впервые. Это была единственная сказка со счастливым концом.
- Ты расскажешь? Когда-нибудь, не обязательно сейчас, я уже не тот Курт, который всегда выбирал самый простой и понятный путь, и я могу справиться с памятью – даже самой страшной.
- Наверно, расскажу. Так будет лучше. Иногда память – это тяжёлая ноша, но всегда страж. Если видеть именно стража, ноша уже не так тянет.
- Ты можешь приходить только в эту башню?
- Тебе она не нравится?
- Ты сама сказала – память страж, но и ноша. Что я должен, нет, просто, что сделать, чтобы ты могла приходить в Лесной мир?
- Я могу прийти только на точку силы. Там должно быть зеркало. Место должно быть мне знакомо.
- На острове, там, где мой дом, точки силы нет, она на соседнем островке. На точке стоит башня, вырастить там комнату с зеркалом недолго. Когда ты сможешь прийти?
- Всё не так просто, сегодня полнолуние, значит, я приду в следующее полнолуние, иначе не получится. А до следующего полнолуния ты успеешь сбежать, если захочешь.
- Я слишком долго бегал от себя, Дарина, мне это дорого обошлось, почему-то мне кажется, что и тебе тоже. Ты сможешь найти островок в Лесном мире?
- Это просто, для меня сейчас многое просто. Но хорошо бы иметь ключ, что-то связанное с тобой. Тогда будет совсем легко.
- У меня есть друг, Фион, ты, наверно, слышала о нём, он мне подсказал кое-что, – Курт достал из нагрудного кармана серебряную брошь в виде веточки клёна с пурпурно-фиолетовыми листьями – я видел такие деревья на Арейе. И ещё во сне. Дарина! У нас есть время до рассвета. Расскажи мне – хоть одну нашу историю! Только я … я могу сесть рядом с тобой?
- Мы вдвоём в одном кресле не поместимся, и у нас меньше времени, я должна уйти до синей звезды, но я расскажу. Возможно, у тебя пропадёт желание творить каменное зеркало и давать мне ключ от твоего дома. Я не обижусь. Нет, ты пока сиди в кресле, эта сказка может тебе не понравится. Лучше разожги камин!
- Прошлое может нравится нам или нет, но от него нельзя уйти. Возьми ключ, Дарина, вам разрешают носить украшения?
- От одной броши Школа не развалится, - Дарина приколола серебряную веточку к платью – ну, слушай, это было в мою первую человеческую жизнь. Курт, ты можешь сидеть в своём кресле?
- Нет! А если бы мог, это был бы не я, ты сама так сказала! – Курт усадил Дарину на колени и сразу вспомнил Арейю, коттедж и своё тогдашнее состояние – невероятное, немыслимое состояние обретения самого себя, настоящего – я, конечно, не подарок, но теперь, наконец, я стал собой, и кажется, меня, такого, ты всё-таки любила!
- Не только в прошедшем времени. Курт, ты думаешь, что можно одновременно что-то рассказывать и целоваться? Курт, это же кресло было, зачем ты его в тахту превратил?
Страшная сказка так и осталась нерассказанной, зато сказкой стала вся эта ночь. Прекрасной сказкой, но и сказки когда-нибудь кончаются. Курт проснулся, когда в окно уже глядело утреннее осеннее небо. Дарины не было, остался только горьковатый запах духов и разбросанная по каменному полу одежда. Его, Курта, одежда. Сам он лежал на им же сотворённой тахте, и был укрыт лёгкой простынёй. Кроме этой простыни ничего другого на нём не было. Курт улыбнулся и вдруг понял – всё прошлое, все метания, вся ложь самому себе – всё ушло за эту ночь. Остался запах духов Дарины и надежда. Даже не надежда – вера в себя, в то, что он может ждать и будет ждать столько, сколько потребуется, но никогда больше не потеряет Дарину. Курт оделся, посмотрел на тахту, и спрятал простыню в пригоршню. На каминной полке лежал лиловый плоский камень. Вчера этого камня не было, да и камина не было, он сам его сотворил. Курт положил камень на ладонь, лиловый свет стал ярче, и появилась надпись.
«История ведьмы Проклятого леса».
Дарина сдержала своё обещание, одну историю из далёкого прошлого он узнает.