Расширенный поиск  

Новости:

03.02.2023 - вышел в продажу сборник "Дети времени всемогущего", включающий в себя цикл повестей "Стурнийские мозаики", роман "К вящей славе человеческой", повесть "Данник Нибельринга" и цикл повестей "Vive le basilic!".

Автор Тема: Искорка  (Прочитано 971 раз)

fitomorfolog_t

  • Солнцепоклонница
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1878
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1009
  • Ботаник
    • Просмотр профиля
Искорка
« : 23 Фев, 2021, 10:19:53 »


Летнее волшебство

     
      Трень! Блямс!
      Ташка всего-то хотела набрать воды в железную кружку. Повернулась неловко к крану, и…
      А зачем мама оставила чашку на самом краешке? Ну да, это мамина чашка, любимая. Мама только из неё и пьёт.
Мгновенное раздражение сменилось паникой. Ну не на краешке, по правде говоря, и вообще, самой смотреть надо… Поприкладывала друг к другу два крупных синих осколка. Может, склеить, и незаметно будет? Нет, вот тут ещё мелочи всякой не хватает…
На звон заглянул папа. В руках у него был большой садовый секатор, а в волосах застряли листочки. От этого папа больше, чем обычно, напоминал растрёпанного грача.
      – Ташка, что… Оу!
      Папа глядел расстроенно, и Ташка буркнула:
      – Это не я, она сама!
      Почему так сказала – девочка не знала. Просто очень-очень захотелось, чтобы чашка не была разбита, и чтобы она, Ташка, была тут ни при чём, и чтобы вообще оказаться подальше отсюда. Подальше от сараюшки – летней кухни, где не повернуться так, чтобы ничего не задеть, подальше от чересчур высоко подвешенных полок с кастрюлями и тарелками.
      Папа насупился:
      – Что теперь отпираться, сделала – изволь отвечать! Возьми веник, смети осколки.
      – Это не я! – отчаянно повторила Ташка, так, что даже поверила: точно, не она. Ветер подул, вот чашка и… Сама!
      – Ты или не ты, а чтоб осколки были убраны! – рявкнул папа. И добавил: – Смотри-ка, дождь! Ну наконец-то! Может, грибы пойдут.
      И точно, месяц выдался сухой, но сейчас по крыше сараюшки барабанило звонко и весело. Налетевший ветер шелестел листьями берёзы, которая росла у крыльца.
      В другое время Ташка бы порадовалась, но не сейчас. Глотая слёзы от обиды, которая казалась незаслуженной, девочка собрала остатки чашки на совок. Синие глянцевые осколки глухо брякнули о стенки ведра.
      Ташка швырнула веник под мойку и выскочила из кухни. Мама рассказывала, что когда-то давно на дачном участке вообще не было дома, а только эта вот сараюшка. Тогда в ней не только готовили, но и спали. Как же все здесь умещались? Мама, дедушка и бабушка?
Теперь кроме сараюшки был ещё и дом. Охряно-рыжий, с ярко-белыми рамами застеклённой веранды и резными украшениями, обычно он напоминал Ташке шоколадку или пряник. Так и хотелось его лизнуть!
      Но сейчас Ташке было не до пряников, тем более – воображаемых. Набычившись, загребая мысками сандаликов мокрый песок и поёживаясь под струями воды, она прошла к крыльцу.
      В комнате – единственной, тёплой и просторной – она немного покорчила рожи перед зеркалом. Зеркало от старости стало мутным и кривым: оно делало нос круглее и больше, как у бабы-яги, а глазам – вообще-то, карим – добавляло болотной зелени. И только неровно подстриженную светлую чёлку оно оставляло, как есть: видимо, хуже было просто некуда. Лоб под чёлкой пересекала длинная ссадина, замазанная зелёнкой. Это Ташка умудрилась грохнуться вчера в лесу, да так, что папа испугался – не останется ли шрам! Даже обозвал её Гарри Поттером.
Ташка удалась не в папу. У того тёмные волосы и острый, как птичий клюв, нос. Светлые волосы и кругленький нос пупыркой – это в маму.
Вообще-то, папа у Ташки весёлый, а сердится очень редко. Тем обиднее оказалось то, что он ей не поверил! Чашка и правда могла упасть сама. Ташка ведь не заметила, задевала ли она её локтем!
      За окном грохнуло, и дождь припустил сильнее. В комнате потемнело.
      Рожи не развлекали, но Ташкина обида утихла. Зато пришло другое беспокойство. Мама и правда расстроится! Сейчас её нет на даче, уехала в город по делам. Но вернётся же! И что тогда?
      Чашка была не просто любимая – особенная! На синем глянцевом фоне по белым, намеченным тонкими линиями волнам плыл кораблик. Наверное, пиратский бриг. Раздувались паруса, трепетали флажки на задорно торчащих мачтах-спичинках. Мама любила читать про море и всякую, как она говорила, «р-романтику». Папа подсмеивался, но, когда увидел чашку, не утерпел: купил в подарок. Ташки тогда не было даже «в проекте», как выражался папа, и вообще, папа с мамой ещё не поженились.
      И вот теперь чашки нет!
      Тут Ташка вспомнила, зачем она до этого заходила на кухню. За водой же! Вот растяпа!
      На этот раз воду удалось набрать без приключений. Доверху наполненную кружку девочка отнесла туда, куда, собственно, и собиралась. На чердак.
      Наверх вела узкая скрипучая лестница без перил. Тут у Ташки было всё устроено так, как ей нравилось. Рядом со штабелем не понадобившихся при строительстве дачного домика досок лежал старый матрас. Из прорех в полосатой ткани торчали клочья желтоватой ваты, давно уже сбившейся в комки, но Ташку это не смущало. Ещё она приладила к подоконнику подвесной столик, а к стропилам папа прикрепил толстые канаты с дощечкой – качели.
      Девочка задвинула дыру, ведущую на чердак, листом оргалита – «чтоб не упасть», как она обычно объясняла взрослым, а на самом деле чтобы сделать убежище недоступным для них. Теперь оставалось подтащить к окну второй кусок оргалита и закрепить заранее вбитыми и загнутыми для такого случая гвоздями. Гвозди она вколотила тоже сама, используя круглый белый камень вместо молотка.
Теперь на чердаке стало темно. Только через тонкие щели пробивался тусклый свет пасмурного дня. Но он не сильно мешал тому, что собиралась сделать Ташка.

      Кусок дерева – подставка, вся в завитках тёмных и светлых линий, обтекающих сучки. Теперь дранка – её полосу Ташка выбрала придирчиво из лежащей здесь же, под стропилами, вязанки. Нужна была ровная и не слишком толстая, и такая в конце концов нашлась. Дранку девочка закрепила в специально пропиленной щели, чуть наклонив, чтобы пламени было куда бежать. Теперь спички.
      И вот уже можно представлять себя королевной, заточённой в башне и прядущей бесконечную нить при свете лучины.
Прялки у Ташки не было, да она и не очень себе представляла, как та должна выглядеть. Но это было не главным.
      Главное – живой огонёк, тени от которого мечутся по доскам.
      Конечно, дедушка и мама много раз предупреждали: никаких игр с огнём! Дом деревянный, загорится – тушить нечем… Но Ташка была уверена: всё под контролем. Этот огонь ещё попробуй, разведи! Вот, скажем, мама с печкой каждый раз мучится. И всё-таки на случай пожарной опасности на столе стояла металлическая кружка с водой. Та самая, из-за которой…
      Да что ж такое! День оказался испорчен. Что бы Ташка ни делала, мысли возвращались к чашке.
      Значит, королевне сегодня особенно не повезло. Например, злобный отец выдал с утра ворох работы, а сроку дал – до последнего дневного лучика. Ташке стало очень жалко королевну. Точнее, себя.
      Какое-то время девочка сосредоточенно воображала глухие каменные стены без единого потёртого коврика или хотя бы гобелена, холодную каменную скамью и боль в уставших пальцах. Слегка успокоившись, она длинным гвоздиком сшибла в подставленную кружку обгоревший кончик лучины, отчего огонёк вспыхнул ярче, достала из-под матраса большую книжку с цветными картинками и раскрыла на заложенной странице. Блики света скользили по гладкой, вкусно пахнущей бумаге, и от этого изображения, казалось, оживали и двигались. Сестра Эльза ткала крапивные рубахи, а за окном кружила стая лебедей. Лебеди были белые и очень красивые. Ташка водила пальцем по изгибам шей, по распахнутым крыльям – гладила.
      Хорошо бы взять и попасть в волшебный мир! Прямо р-раз – и там, в картинке! Ну или ещё как-то. Только до сих пор, сколько Ташка ни пробовала, ничего не получалось. Одноклассникам Ташка ни о чём подобном не рассказывала: и так чуть ли не дурочкой считают – а всё из-за того, что Ташка на каждой переменке, стоит только отзвенеть звонку, достаёт из рюкзачка книжку и читает.
      Наверное, чтобы перенестись куда-то, надо сказать заклинание. А какое? Заклинаний Ташка не знала. Ну разве что…
      – Крибле-крабле-бумс!
      Конечно, ничего не произошло. И, конечно же, Ташка в этот момент подумала, что на самом деле не верит во всю эту чепуху. Просто так интереснее.
      А если придумать заклинание самой?
      – Тук-тук, сердца стук, – начала Ташка и облизнула вдруг пересохшие губы. Сглотнула и начала с начала:

      – Тук-тук, сердца стук.
      Рядом – мой волшебный друг.
      Будем вместе мы…


      Тут Ташка замялась. «Вместе» – что? Дружить? И так понятно: с друзьями – дружат! «Будем вместе мы гулять?» Опять не то. Но заклинание, как ей казалось, надо было закончить быстро. И Ташка решительно произнесла:

      – Будем вместе мы играть,
      Выходи ко мне гулять!


      И сложила пальцы, как делал старый маг в книжке волшебных сказок.
      Скрипнули ступеньки. Кто-то поднимался по лестнице!
      Ташка заметалась. Схватила «противопожарную» кружку – вода плеснулась на ноги в полосатых носочках. Попыталась вытащить лучину из её гнезда. Как назло, упрямая дранка застряла. Ташка дёрнула, обгоревший и скрученный штопором кончик хрустнул, упал и рассыпался. Да что за день такой!
      – Ташка, ты там?
      Разумеется, «там»! Растопалась, как слон!
      – Да, – сдавленно пискнула девочка, поспешно гася лучину в кружке и затаптывая разлетевшиеся по дощатому полу угольки. Стопу ожгло, но Ташке было не до того.
      – У меня секретик! – поспешно выкрикнула она. Шаги затихли.
      – Спускайся тогда. Дело есть.
      Ступеньки снова скрипнули: папа ушёл. Девочка перевела дух. Сдёрнув с окна оргалитину и балансируя на одной ноге, она оглядела ступню: точно, разлетевшиеся угольки прожгли множество мелких дырочек. Второй носок оказался грязноватым, но целым.
Когда она выскочила во двор, папа выводил из-под навеса дребезжащий велосипед. Дождь утих, но небо по-прежнему хмурилось.
      – Такое дело, Ташка, – озабоченно сказал папа. – Жаль, что с чашкой так вышло. Я смотаюсь в посёлок, вдруг там в магазине найдётся что-то на замену? Маловероятно, но попробовать стоит. Если бы не погода – поехали бы вместе. Видишь, снова туча заходит? Побудешь дома одна?
Ташка кивнула.
      – Далеко с участка не уходи, – озабоченно добавил папа. А Ташке внезапно остро захотелось убежать обратно на чердак. Вдруг проглядела какую-нибудь искру, не затоптала? И будет пожар?
      Но она терпела: ждала, пока папа прилаживал на багажник велосипеда сумку, пока выводил его на улицу, закрывал калитку. И лишь когда велосипед, тренькая и шурша шинами, покатил по песчаной дороге, Ташка сорвалась с места и бросилась наверх. Беспокойство комком подступало к горлу, мешая дышать.
      Ташка взлетела, переступая через ступеньку, на чердак и огляделась. Вроде бы всё было спокойно. Нигде ничего не тлело, хотя лёгкий запах дыма ещё не выветрился. И всё же стоило убедиться! Девочка рывком закрыла лаз, спеша, подтащила к окну оргалитовый щит, вздёрнула на подоконник. От резких торопливых движений, а может, от волнения тело покрылось потом.
      В наступившем полумраке ничто не проблёскивало, не вспыхивало опасным оранжевым светом. Девочка расслабилась, но всё же осмотрела каждый кусочек пола ещё раз, внимательнее. Встала на коленки, пригнулась.
      Дедушка, укладывая штабель, проложил под досками и между их слоями поперечины – чтобы доски «проветривались». В воздухе, объяснил он Ташке, есть вода: осенью и зимой дерево её набирает, а за лето должно отдать. Поэтому между нижней доской и полом оставалась щель. Слишком узкая, чтобы протиснуть руку, а вот для отскочившего уголька – в самый раз.
      Под штабелем тоже было темно. Ташка вытянулась на полу, прижалась к нему щекой. Пол был тёплым и слегка неровным.
      Девочка пошевелилась, повернулась – и вздрогнула. У поперечины под штабелем что-то сверкнуло!
      Тёплая оранжевая искорка светила не колюче, скорее – как крохотный пушистый шарик. Ташка протянула руку, опомнилась. Стащив и без того испорченный носок, девочка примерилась – и…
      Шарик перекатился, словно комок пыли на сквозняке, и замер. Его цвет сменился с тёплого оранжевого на тревожный красный. Грохая коленками по полу, Ташка переместилась. Вот сейчас!..
      Шарик, как живой, отпрыгнул в сторону. Теперь он сиял глубже, там, куда девочка не смогла бы дотянуться пальцами.
      – Хи-хи! – разлилось в темноте и смолкло. Остался лишь тонкий, как комариный писк, звон в ушах.
      Ташка вскочила, задела коленкой что-то твёрдое, взвыла. Нащупала ручку железной кружки и от души плеснула водой в щель. Хихиканье, конечно, просто почудилось, а вот зловредную искорку надо было погасить во что бы то ни стало.
      – Ай! Щиплется!
      А вот это точно не почудилось! Ташка села прямо на мокрый пол.
      – Щиплется! Щиплется! Ташка-букашка, злая пр-ромокашка!
      – Вовсе я не злая, – возмутилась девочка. – Я осторожная!
      – Хи-хи, – отозвалось неизвестное существо. – Наша Ташка-пр-ромокашка остор-рожно лупит чашки! И стучится целый день остор-рожно лбом об пень!
      – Додразнишься! – мрачно сообщила Ташка и покатала в руках кружку. Ну да, она мечтала о волшебном друге – но не о ехидном дразниле же! На такое она не подписывалась!
      Стоп!
      Во рту девочки пересохло. Нереальность происходящего ударила внезапно.
      – А ты… ты, вообще, кто? – замирая, спросила она.
      Тоненький ответный звон напоминал скорее не смех, а вздох.
      – Не зна-аю! – протянуло существо.
      – А как тебя зовут? И откуда ты? – сделала новую попытку Ташка.
      – Не зна-аю, – снова звякнуло существо и, посопев, добавило: – Я была оси-инкой, а потом долго-долго лежала в темноте.
      – Значит, ты – искорка от лучины? – выдохнула девочка.
      – Наве-ер-рное…– шарик выкатился из щели, подпрыгнул и поелозил, устраиваясь на штабеле. – А ты больше не будешь щипаться?
      – Не буду! – торопливо пообещала Ташка и даже отставила кружку. – И все искорки – такие? Разговаривающие?
      – Ещё чего, – буркнуло существо. – Они колючие и безмозглые! Нашла, с кем ср-равнивать!
      Девочка осторожно выдохнула, опасаясь сдуть искорку.
      – А что ты ещё умеешь? – жадно поинтересовалась она. Ликование переполняло её: с ней всё-таки произошло чудо!
      – Могу жечь, – деловито предложила искорка. – Могу р-развести костёр-р, вот! – и хвастливо добавила: – Я что угодно могу сжечь дотла! А ещё могу летать!
      – Не-ет! – взвыла Ташка. Ничего себе, подружка ей встретилась! – Не надо! То есть, жечь не надо! Пожалуйста-пожалуйста, никогда ничего не жги в доме!
      – Ладно уж – ворчливо пообещала искорка. – Могу и не жечь.
      Тут Ташка заметила, что доска под искоркой и впрямь совсем не обугливается.
      – Тогда я буду звать тебя Искорка, – решила она. – А откуда ты знаешь про чашку? И про пень? Пень вообще был не сегодня!
      – Ты слишком громко ду-умаешь, – голос Искорки снова стал ехидным. Видно, грустить подолгу она попросту не умела. – Я всё-всё про тебя знаю! – и, помедлив, с неохотой признала: – Ну, не всё. Но многое!
      Ташка ещё раз посмотрела на по-прежнему целые доски и осторожно спросила:
      – А в руки тебя взять можно?
      Вместо ответа Искорка подпрыгнула и мягко спланировала прямо на Ташкину руку. Ташка даже испугаться не успела: дёрнулась – но тут же убедилась, что Искорка сейчас совсем не горячая. Её прикосновение щекотало, как беличья кисточка для рисования, и грело, как солнечный зайчик. И это было приятно!
      – Наговариваешь ты на себя, – буркнула девочка, успокаиваясь. – Вовсе ты не такая страшная. Давай лучше придумаем, что мы будем делать?
      – Как что? Гулять! И игр-рать! И веселиться! – заявила Искорка. – Ты меня сама позвала – чтобы гулять!
      Девочка вскочила. И правда! День внезапно перестал быть унылым. Она спустилась на веранду, сдёрнула с гвоздя синий шуршащий плащик и выскочила на крыльцо. Искорка укрылась под воротником, щекоча теплом шею Ташки, и возбуждённо елозила: боялась попасть под редкие капли воды и одновременно хотела всё видеть.
      Ветер оставался сырым и прохладным. Ташка обежала вокруг дома, то наклоняясь к мокрым ярким лилиям, – Искорку заинтересовали их тычинки, обсыпанные ярко-оранжевой пыльцой, – то стряхивая с яблоневых веток почти настоящий холодный ливень. Искорка при этом так смешно ойкала и пряталась, что удержаться было невозможно. Ташка даже забыла про чашку!
      И всё-таки шуршание шин по песку она услышала сразу. Кинулась к калитке, сдёрнула с гвоздика верёвочку, на которую та была заперта. Папа ещё не успел спрыгнуть с велосипеда, а увидев, что Ташка распахнула калитку, и не стал. Просто осторожно зарулил на участок.
      – Не-а, – он помотал головой. – Ничего такого. Ну, ничего не поделаешь.
      – Я пойду погулять? – тихо спросила девочка. Папа кивнул.
      Ташка молча шла по песчаной дорожке. Искорка сперва тоже молчала и даже прекратила возиться.
      – А эта чашка, чем она важна? – прозвенела наконец она.
      – Ты же вроде мысли читаешь, – безнадёжно откликнулась девочка. Но, не желая ещё больше поддевать подружку, всё же сказала:
      – Это был подарок. И он был со смыслом. Ну, про то, что мама любит.
      – Значит, подар-рок важен не сам по себе, – задумчиво отозвалась Искорка и вдруг подпрыгнула и пыхнула жаром.
      – Ай!
      – Извини, – Искорка смутилась и снова стала не жгучей, а – тёплой. Пр-росто я подумала… подумала… а что, если сделать чашку самим?
      Ташка даже остановилась.
      – Как это – самим? Разве у нас получится так красиво?
      – Но ведь ты говор-рила… – Искорка защекотала теплом, – в подарке главное – смысл! – и торопливо добавила: – Мы очень, очень постар-раемся!

      Домой Ташка вернулась не скоро. Дождь так и не повторился, но глинистая земля оставалась раскисшей и вязкой. Это было очень кстати: Ташка наковыряла глины из канавы и притащила пакет домой.
      – Ого, – сказал папа, глядя на изгвазданную в глине дочь. – Промокла?
      А больше он ничего не сказал. Зато включил обогреватель, вынул из комода тяжёлый ящик с одеждой и прямо как есть, не разбирая, вывернул на диван. Выбирай, мол, дочка.
      Переодетая Ташка прихватила старую клеёнку и миску с водой и вскарабкалась в своё убежище. Там, нещадно мажа рукава, тщательно замесила добытую глину, и после нескольких неудачных попыток ей удалось слепить чашку. Стенки были довольно толстыми и, честно говоря, не очень ровными, но зато Ташка прутиком нарисовала на них волны и кораблик – как сумела.
      – Только ей сохнуть три дня, – поделилась она вычитанной в книжке премудростью, – чтобы равномерно. А вдруг мама вернётся раньше?
      Искорка покружилась над чашкой.
      – Три дня сушить? Фи! Это вам, людям, три дня. А мы это делаем так! – и она пыхнула светлым жаром. – Обойдёмся тремя часами!
      Ташка послушно проглотила поздний обед – молочную лапшу, которую тихо ненавидела за безвкусную пенку и склизкие макаронины. Сейчас она даже не замечала, что именно глотает: её заполняло тихое ликование. Будущая чашка уже представлялась ей – вот она стоит, поблескивая тёмно-рыжими боками, украшенная изображением кораблика и курчавых волн. Как удивится мама!
      Глина просохла. Теперь её нужно было обжечь, и Ташка понимала, что уж это-то никак нельзя делать в доме. За окном синели ранние сумерки, в сараюшке громыхал железяками, стучал молотком и ругался под нос папа.
      – Я гуляю! – сообщила открытой двери послушная дочь. Папа высунулся из сараюшки.
      – Принято! В лес не убегай!
      На деле это означало не убегать так далеко, чтобы невозможно было докричаться с крыльца.
      Воздух пах мокрой зеленью и – совсем слегка – сладкими мелкими ночными цветами, названия которых Ташка не знала, но которые мама всегда высаживала на клумбу перед верандой.

      Реденький, истоптанный перелесок за дощатой калиткой, отделяющей дачный посёлок от внешнего мира, казался в сумерках таинственным и страшноватым. Потемнели и как будто бы стали выше и без того высокие ели, орешник превратился в непроходимые заросли, тропинка сузилась и петляла.
      Ташка вытащила чашку из-за пазухи. Бока её были тёплыми и шершавыми, а на дне сидела Искорка, выпорхнувшая, когда девочка взяла чашку в руки. Над головой что-то треснуло, захлопало крыльями, и за шиворот Ташке посыпался мелкий мусор.
      – Ой! – сказала Ташка.
      – Это сойка взлетела, – со знанием дела подсказала Искорка. И не успела Ташка удивиться очередному проявлению всезнайства, возбуждённо запрыгала:
      – Смотри! Смотри! Что это? Такие же, как я?
      Ташка вгляделась. В тёмном кустарнике светилось ярко-зелёное пятнышко, такое уютное, словно крохотный гномик зажёг на подоконнике жилища настольную лампу под абажуром.
      – Это же светлячок! – выдохнула она. – Искорка, нам везёт! Не каждый день можно увидеть такое! То есть, не каждую ночь, – тут же поправилась она.
      Искорка слетела в гущу ветвей. В её ярком блеске сияние светлячка потускнело, зато теперь Ташка ясно видела крохотное невзрачное насекомое.
      – Светлячки, – задумчиво повторила Искорка. – Такие же, как я! Нет… не совсем такие. В них меньше силы… и всё же, – Искорка помолчала, словно прислушивалась, – всё же она есть.
      – И ещё они не летают, – с сожалением закончила Ташка. – Папа говорил, что где-то на юге светлячки другие. Там они могут летать и мерцать, а наши только ползают и светят ровно.
      – Может, как раз в этом всё дело? – предположила Искорка. – Ну ладно, у нас же с тобой важная задача! Начнём?
      В полутьме искать топливо для костра было непросто, но Искорка летала между деревьев, опускалась к самой земле и светила, чтобы было виднее. Ташка обложила чашку хворостом и чиркнула спичкой. Огонёк вспыхнул и погас. Ташка достала вторую спичку, сломала, выронила. Третья спичка догорела почти до пальцев, но мокрые ветки не желали заниматься.
      – Не-ет, тут надо не так, – деловито звякнула Искорка. – Р-раз-два-тр-ри!
      Она закрутилась волчком, зазвенела, как самая тонкая из гитарных струн – и на коре сучьев вспыхнуло пламя!
      – А теперь главное – поддерживать пр-равильную температуру! – наставительно сообщила она.
      – И долго? – поинтересовалась Ташка.
      – В обычных условиях – восемь часов, – Искорка тихонько хихикнула. – Но я кое-что попробую.
      – Это волшебство? – Ташке было ужас как любопытно.
      – Упр-равляемый физический процесс! – провозгласила Искорка и, подумав, добавила: – Но будем считать, что волшебство!
      Ташка уже ничему не удивлялась: ни тому, что Искорка знает так много чудесных и необычных вещей, ни тому, что порой может не знать чего-то очень обыкновенного. Должно быть, дело было в той самой осинке, из которой когда-то изготовили дранку, или в воде, питавшей корни осинки, или в прилетавших на её ветви птицах.
      Искорка нырнула в чашку. Пламя обняло глиняные бока и засияло ярко-ярко!
      – Я-то послежу, чтобы огонь никуда не убежал, но ты без меня так не делай, – деловито предупредила она. Ташка была согласна.
      Темнота сгустилась, и девочка забеспокоилась. Костёр, должно быть, виден даже с крыльца их дома! Как бы не влетело! Но Искорка и так старалась, торопить её ещё больше Ташка не стала. Закусила губу и сунула кулачки в карманы джинсов, стараясь не подпрыгивать от тревожного нетерпения.
      – Ну вот и всё, – устало выдохнула Искорка.
      Пламя опало. Чашка темнела поверх горячих углей. По их поверхности пробегали змейки света.
      – Бери её, – подсказала Искорка. – Я сделала так, что ты не обожжёшься.
И правда! Чашка оказалась не горячей, а просто очень тёплой. И ещё – она стала лёгкой и звонкой! Ташка бережно сунула её за пазуху.
      – А теперь надо костёр дотушить, пока папа не прибежал, – сказала она.
      – Сейчас, – Искорка скакнула обратно в костёр, и угольки сразу потускнели.
      – Скорей! Ну скорей! – торопила Ташка. – Увидит – достанется нам на орехи!
      Как в воду глядела… В темноте раздался треск сучьев, и к пятну света выскочил папа. Ветровка накинута на одно плечо, одна нога – в тапочке, другая в калоше, а уж лицо!
      – Лес спалить решила? – рявкнул папа и кинулся затаптывать угли. Ташка вскрикнула: там же Искорка!
      – Ничего не будет! – она вцепилсь в папин рукав и попыталась вытащить отца с кострища. Запахло палёной резиной. – Я… я следила! Ну папа! Не надо! Стой! Да стой же!
      И наконец сообразила:
      – Ничего бы не загорелось! Мокро вокруг! Дождь прошёл!
      Где же Искорка? Успела ли спастись? Или…
      Где там! Папа яростно затаптывал угольки и только шипел сквозь зубы, когда колючие искры кусали за ноги.
      – Дождь, не дождь – сухая хвоя найдётся! Ну ничего, сейчас мы их... Ни одной искорки не оставим!
      Ташка разрыдалась.
      – Искорка хорошая! – крикнула она. – Она мне помогала! А ты… ты просто не понимаешь! Я же чашку! Мы же хотели…
      И сжала зубы, всхлипывая. Нельзя было выдавать тайну Искорки! Но папа, похоже, не обратил внимания.
      – Любая искорка хороша, если знаешь, что делаешь, – резко сказал он. – Ну, Ташка! Сколько раз! Сколько раз тебе говорили!
      Кострище было теперь совсем тёмным. Папа ногой ворошил золу, притопывая каждый раз, когда что-то вспыхивало. Но Ташка видела, что это обыкновенные угольки. Искорки среди них не было.
      Ташка зажмурилась и только слышала похрустывание, топот и шуршание одежды. И ещё – папино сердитое дыхание.
      – Ну, всё, – буркнул он наконец. Идём… горе моё.
      И, помолчав, примирительно добавил:
      – Ты права, сверху сыро. А подстилка на глубине сухая. Лес одним дождиком не промочишь. Сама посмотри.
      И правда: под слоем мокрой прошлогодней хвои оказалось сухо! Только вот Искорку уже не вернёшь. Ташка шмыгнула носом. В горле стоял противный ком.
      – Так всегда бывает, если дождей давно не было, – снова пояснил папа. Но девочка не слушала. В траве что-то блеснуло!
      – Искорка! – Ташка от внезапной радости даже забыла, что папа близко. А он тут же шагнул к ней:
      – Где? – и хмыкнул: – Да это же светлячок! Напугала, глупая!
      – Тс-с! – прозвенело из травы.
      Ташка опомнилась.
      – Действительно, светлячок, – сказала она, постаравшись, чтобы голос звучал беспечно. – И я тут вовсе не зря костёр жгла! Дома покажу!
      Искорка жива! Искорка жива! Ташка даже засмеялась от облегчения.
      – Покажешь? Что? – папа с сомнением посмотрел на тёмные кусты, затем – на промокший и прожжённый тапок. – Пролить бы тут от греха. Слушай, правда, я сейчас воды ведро принесу, а ты пока посмотри, вдруг мы чего пропустили, ладно? А потом уже и покажешь!
      – Хи-хи, – долетело до девочки, как только папа отошёл на несколько шагов. – Твой папа смешной! А ты что, правда за меня испугалась?
      Искорка подпрыгнула и вспыхнула ярче.
      – Хи-хи! Искры дружбы раздувает молодёжь, молодёжь, молодёжь! Эту искру не затушишь, не убьёшь, не убьёшь, не убьёшь!  – «взрослым» голосом пропела она.
      – Тише ты! И прячься скорей в рукав! – Ташка протянула руку.
      – Не-ет! Не пойду в дом! Ты ляжешь спать, а я что? – возмутилась Искорка. – Я лучше тут останусь!
      – И что ты будешь делать ночью в лесу? – обескураженно поинтересовалась девочка. Ей-то среди малопонятных звуков и мрака было совсем неуютно!
      – А я! А я! Я пр-ридумала! – Искорка заскакала так быстро, что Ташка видела только росчерки света в темноте. – Я буду учить светлячков летать. Вот все обалдеют!
      – Папа идёт, – Ташка прислушалась. Искорка юркнула под лист.
      – Не проговорись! – прозвенело из темноты. – И приходи сюда завтра! А маме с папой кружка понравится. Обещаю!
Записан
Ботаник – это не то, что Вы подумали!

Красный Волк

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6464
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7143
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #1 : 23 Фев, 2021, 19:11:13 »

Просто чудесная сказка :D. Изумительно светлая, добрая - и действительно по-настоящему волшебная. Читаешь - и согревается душа :). И образы героев - тоже чудо. Как и отсылки к гайдаровской "Голубой чашке", которыми история Ташки и Искорки так ненавязчиво прослоена :). Страшно не хочется с обеими подружками расставаться, а узнать о том, какие приключения их ожидают дальше, хочется ну очень-очень... Огромное спасибо за такой замечательный подарок, дорогая эрэа fitomorfolog_t! :)     
Записан
Автор рассказа "Чугунная плеть"

fitomorfolog_t

  • Солнцепоклонница
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1878
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1009
  • Ботаник
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #2 : 23 Фев, 2021, 19:52:21 »

 
 Красный Волк, спасибо! :)
Записан
Ботаник – это не то, что Вы подумали!

Tany

  • Росомахи
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 10067
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 14757
  • И это пройдет!
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #3 : 23 Фев, 2021, 22:45:11 »

Ага, голубая чашка, а еще крапивинская искорка! Что же дальше будет? Спасибо, эрэа fitomorfolog_t :)
Записан
Приятно сознавать себя нормальным, но в нашем мире трудно ожидать, что сохранить остатки разума удастся.
Yaga

passer-by

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 9222
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 13994
  • Я вольный воробей на ветке, от указаний отвернусь
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #4 : 23 Фев, 2021, 23:54:50 »

А я  всё ждала продолжения. Хорошо, тепло и нежно.
Эрэа fitomorfolog_t, я всегда отдыхаю душой, читая Ваши рассказы. Спасибо.  :)
 
Записан
"Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки - из прошлого тащим,-
Потому, что добро остается добром -
В прошлом, будущем и настоящем!" (с)
"Но разве тот, кто трусит глубины,
Найдет свою сияющую пристань?" Марриэн
Είναι ανώτερη σοφία να μπορείς να ξεχωρίζεις το καλό απ' το κακό

NNNika

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 2065
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2800
  • Я изменил(а) свой профиль, а сейчас меняю фас
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #5 : 26 Фев, 2021, 08:17:26 »

Какая прелесть! чудесная добрая сказка.
Записан
...или бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет,
так что сыпется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет. (Н.С. Гумилев)

fitomorfolog_t

  • Солнцепоклонница
  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1878
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 1009
  • Ботаник
    • Просмотр профиля
Re: Искорка
« Ответ #6 : 02 Мар, 2021, 09:31:13 »

Эрэа Tany, Passer-by, NNNika, спасибо! Простите, что не ответила сразу - у меня с домашнего компьютера сайт грузится криво. Но прочитала я Ваши комментарии сразу, и они меня очень вдохновили! Продолжение действительно напрашивается, но пока не написано. Надеюсь всё же, что будет!
Записан
Ботаник – это не то, что Вы подумали!