По поводу пресловутых "стержней в зоне реакции" - что я пока вынес из прочитанной на ixbt дискуссии. Параметр, который, похоже, негативно повлиял на управляемость - это так называемый "оперативный запас реактивности" (ОЗР). Он считается в стержнях, но это на самом деле условная величина, не равная количеству физических стержней и зависящая от состояния реактора. Средств контроля этой величины в реальном времени на тот момент не было, его система (забыл как называлась) выдавала время от времени на распечатке. При быстром изменении ОЗР персонал вполне мог его не отследить (плюс, эксплуатационщики говорят, что в техрегламенте значение этого параметра для ядерной безопасности было толком не обозначено).
Запас реактивности реактора - это, собственно, разность между текущей и критической реактивностью (критическая реактивность - это состояние, при котором, условно говоря, количество рождающихся в реакции нейтронов становится равным количеству поглощаемых - дальше начинается "разгон реактора", то есть прогрессирующий рост энерговыделения в зоне реакции).
Оперативный запас реактивности - это та часть запаса, которая может компенсироваться поглощающими элементами (стержнями). Его действительно можно считать "в стержнях", хотя он, конечно, является безразмерной величиной, как и сама реактивность.
И, да, автоматика сама пошевеливала стержнями - а недостаточность собственных средств соответствующего контроля реактора плюс достаточно немощная управляющая система (точнее, видимо, SCADA-система) "Скала", как я и писал, не давала возможности получить оперативную информацию о количестве и положении стержней, оставшихся в зоне реакции (как и прочую информацию о чего состоянии) - пересчет текущего состояния длился, как говорят, минут десять. Так что персонал не имел информации ни о текущем положении системы стержней, ни о текущей реактивности, ни о реальных запасах управляемости. Тем более, не могло быть и речи ни об информировании персонала об оперативном запасе реактивности, ни о текущем температурном поле в зоне реакции, ни о конфигурации нейтронного поля (где, в какой области зоны идет повышенное тепловыделение и сформировалась положительная реактивность).
А вот дополнительные ко всему сказанному беды - это:
- то, что, как оказалось, оперативного запаса, видимо, просто не было, что бы на эту тему не думала "Скала", инструкция, прочая документация и сами разработчики реактора (если они на такие темы размышляли) - потому что по милости концевого эффекта введение стержней начально (при прохождении их концевыми участками зоны реакции) заметно повышало реактивность вместо ее снижения (я приводил данные: от 0,3 до 1). Какой уж тут запас реактивности... В этом положении одно лишь появление замедлителя - концевых участков стержней - в зоне реакции вызывало скачок реактивности, которого вполне могло хватить на быстрый всплеск тепловыделения (я приводил данные расчетов: концевой эффект повышал реактивность от 0,3 до 1, так что если она даже была до введения стержней устойчивой 0,9, после введения она в зоне концевых замедлителей стержня взлетала бы к 1,2 - 1,9; напомню, реактивность 2 - это уже первые атомные бомбы. Ну, а если уже шел разгон с реактивностью, скажем, 1,1? Тогда радоваться надо легкой конструкции реактора: будь его корпус прочным, вместо взрывного выброса, снесшего крышу, имели бы еще и фугасный эффект, разнесший бы всю активную зону с взрывной волной по округе и, может, снесший бы станцию);
- способа аварийного снижения реактивности (при разгоне реактора) подачей воды в активную зону в руках персонала не было, потому что по милости методики проводившегося эксперимента по определению возможности управления реактором при выбеге генераторов, подача воды в активную зону чтобы не сорвать эксперимент была заблокирована (иначе после отключения электроэнергии сработала бы защита аварийным охлаждением, то есть, вбросом воды в зону реакции).
Впрочем, одна ошибка была, видимо, налицо - подключение дополнительных циркуляционных насосов (для улучшения теплоотвода из зоны реакции и снижения реактивности), возможно, привело к обратному эффекту: при нагреве зоны выросло гидравлическое сопротивление, и расход воды даже упал. И то в известных мне источниках есть противоречия в том, кто же принимал решение о подключении дополнительных насосов: одни говорят, что персонал (кстати, атомщики, заинтересованные в реабилитации проекта, а это была большая сила), другие - что это тоже было предусмотрено методикой эксперимента (те, кто отстаивали точку зрения о том, что виновны исключительно проектанты). А найти опубликованную методику у меня не получилось (и публиковалась ли она?)
В любом случае, усмотреть источники загадочного распределения ответственности 70:30 при самом большом желании не получается.