Рада приветствовать дорогих читателей в моей теме. Декабрь - уютное время для сказок у камина, и мне есть, что рассказать. История должна быть закончена, герои хотят, чтобы об их приключениях узнали, а мне остается только согласиться с ними.
Разбирайте кружки с глинтвейном, бокалы с вином, чашечки с кофе... Начнем?
Названий много, пусть будет пока это.
Тяжелее горы, легче перышка.Часть I. Тайри.
"Лучше быть не у себя дома, чем быть не дома там, где прежде был твой дом".
Терри Пратчетт, "Маленький свободный народец".
"Помнить, ничего не бояться, верить себе, быть благодарной, любить и тосковать."
Макс Фрай. Тяжёлый свет Куртейна. Синий
Леди Даллет сидела в" Улитке" и, грея руки о кружку с глинтвейном, перебирала в памяти, прошедшие с ее возвращения месяцы.
В первые две недели все казалось прекрасным и безоблачным. Все ей были рады, не было дня, чтобы кто-то из друзей и просто знакомых не наведался в гости или не пригласил бы к себе. А потом восторги улеглись, и давно изменившаяся жизнь показала свое истинное лицо. Тайри внезапно почувствовала себя совершенно ненужной, лишней деталью в красиво сложившемся узоре. Всё было по-прежнему. И всё, абсолютно всё, было по-другому. Не изменился мир, по утрам вставало все то же солнце, за окном пели знакомые птицы, а в саду цвел привычный с детства шиповник. Но люди - родные, друзья - были другими. Кто-то изменился почти неуловимо, как Номар или отец, просто приобретя новые черточки и привычки, сделавшись светлее и ярче, раскрывшись радости и всему разнообразию жизни. Или став совсем иными, как старшая леди Даллет.
Тайри стало неуютно в родном особняке. Конечно, она всей душой радовалась за неожиданно помолодевших родителей, за обретшего покой и семейное счастье брата, за друзей, у которых в жизни все, наконец-то, наладилось. Но места ей среди этих счастливых не было. Может, ее настолько изменило пережитое, что в спокойное существование уже не вписаться? Или она просто плохо знала самых близких и родных людей? Теперь уже поздно гадать.
Матушка, решившись на позднего ребенка, как ни странно, будто помолодела, очень похорошела внешне, но внутренне совершенно отдалилась. Она вся была ежеминутно сосредоточена на ребёнке, хотя маленький Тиннэр, названный в честь великого наставника лесного народа, был очень самостоятельным и не по годам смышленым мальчиком. Леди Лиола придирчиво следила за каждым шагом сына, а когда им занималась старшая сестра, всегда была чем-то недовольна: слишком много подвижных игр, слишком долго читала на ночь сказки, да и выбрала их неправильно, недостаточно нежно обнимала, сделала чересчур прохладную воду для купания... Старшая леди Даллет выговаривала дочери резко, обидно и не оглядываясь на присутствующих. Конца и края не было колким и обидным замечаниям. Не так сидишь, слишком часто таскаешь на руках, не тем и не вовремя кормишь... И не смей рассказывать ребенку эти омерзительные истории! Нечего ему морочить голову, достаточно детских сказок, какие еще путешествия, сражения и другие миры! Не хватало, чтобы ребенок "заразился" той же непростительной глупостью, что и вы с кузеном. Пусть растет нормальным человеком, и никаких больше приключений. Однажды матушка договорилась до того, что если дочь нарушит хоть один запрет, то ей просто запретят подходить к маленькому Тинни. Ибо она вредно на него влияет. Тайри вздрогнула, точно от пощечины, и посмотрела на сидящего рядом отца. К огромному ее удивлению, лорд Торвик смолчал, виновато глядя в пол. Именно тогда младшая леди Даллет впервые задумалась о собственном доме, где никто не будет ни в чем ее упрекать. Хорошо еще Тинни на все запреты плевал со свойственной детям настырностью и непосредственностью. Мог и "вечерний рев" устроить: пусть сестра сказки рассказывает, ваши я сто раз уже слышал! А не дадите послушать - всю ночь орать буду! И вообще, валяться на полу! Младшенький умел добиваться своего, и Тайри это радовало.
Тайри молчала и терпела - ради отца и младшего брата, иначе бы уже давно перебралась в свои старые апартаменты в лицее.
С кузеном тоже не все было ладно. Точнее, не с ним, а с Ифар. Тайри прекрасно понимала, почему жена любимого брата так холодно, даже почти враждебно к ней относится, и визитов в их дом стала избегать. Счастье-счастьем, но Ифар считала младшую леди Даллет виновной в гибели сына. О нет, она не знала, как это случилось на самом деле, просто решила, что если бы не подружка детства, то Тром был бы жив. Не тянулся бы к ней, сильной и одаренной, не старался бы что-то доказывать, выпрашивать внимание, ввязываться в рискованные экспедиции... В конце концов, что ей стоило принять его ухаживания, не развалилась бы...
Тайри видела надменно поджатые губы и полные ненависти взгляды невестки и… соглашалась с ней. Если смотреть правде в глаза, Трома ведь убила именно она, собственными руками. Да, выполняя долг, защищая императора и все им созданное, но ... Тьма проникла в него на Запретном Континенте, а попал туда внук адмирала Альге по ее рекомендации. Возможно, промолчи она тогда, сын Ифар здравствовал бы и сейчас. Вполне возможно, тогда из экспедиции вернулись бы не все, или его величество вообще не получил бы диск Нардона, и на острове Глид вошло бы в полную силу чудовище... Что теперь гадать? Так или иначе, Тайри чувствовала вину, и лишний раз на глаза невестке не совалась. Номар время от времени приходил сам - один или с детьми, но надолго не задерживался: Ифар это не нравилось, она могла и сцену устроить. Вот кому плевать было с высокой башни на мамочкины капризы, так это племянникам. Они запретов на истории не имели и с упоением слушали их в любом возможном количестве, а потом еще и пересказывали дома, и воплощали в играх. Ифар ревновала детей к тетке, мужа к сестре и злилась, злилась… А еще ее переживания обострялись тем, что после рождения сыновей ее красота ушла в прошлое. Как все южанки, жена Номара располнела, а из-за постоянного недовольства на лице проявились характерные морщины. Ко всему, магия, дававшаяся Ифар с трудом и крайне ограниченно, и вовсе перестала ей подчиняться. Конечно, ей было неприятно в обществе сильной прирожденной волшебницы. Столько лет прошло, а Тайри не старилась, и жизненные испытания никак не отразились на лице и фигуре.
Прежним, пожалуй, остался только Даль, но у него на общение просто катастрофически не хватало времени. Его величество поручил заботам брата Исследовательский корпус, а это была та еще морока, впрочем, как и любое новое дело. Кроме того, на нем же держался и отбор юных дарований для лицея, и инспекция полутора десятков магических школ в провинциях. А все оставшееся время он отдавал детям и жене, ставшей за прошедшие годы ужасно ревнивой. Она это понимала, ничего с собой поделать не могла, а поэтому злилась на себя, и вдвойне - на мужа. Пока он был рядом и не покидал Столицу, Орни оставалась практически безмятежной, но стоило ему отправиться по делам, она теряла покой и изводила всех вокруг. По возвращении граф Изар находил огненную фурию, готовую спалить его живьем. Разумеется, Даль мастерски умел пригасить пожар неправедного гнева, но затушить его совсем у него не получалось. Отдельно доставалось венценосному деверю, как виновнику всех отлучек супруга. А кто придумал ему всю эту дурацкую работу?!!
Подставлять под удар старого друга Тайри не хотела, и, как результат, видела его редко и мельком.
Терпение истощалось все больше, скоро его не стало совсем, и младшая герцогиня Даллет решила обосноваться отдельно от горячо любимого семейства. Небольшой, очень светлый дом в уютном Заречном квартале ничем не напоминал их с Гаем обиталище на улице Семи Гильдий. Разве только универсальной защитой, которой Тайри никогда не пренебрегала. Четыре достаточно просторных комнаты и кухня на первом этаже, на втором - гостиная с большим балконом и спальня, а в подвале - лаборатория, кладовые и купальня. За порогом - маленький сад, за которым ухаживал доставшийся по наследству от предыдущих хозяев садовник. Еще дней десять целительница азартно переустраивала лабораторию и меняла интерьеры, а потом… Потом наступило время вишни, которой в ее саду уродилось немало. Разбирая крупные глянцевые ягоды, Тайри вспоминала Одри и ее деревенские рецепты. Как же не хватало сейчас умной, острой на язык деревенской колдуньи, единственной подруги. Вот уж кто нашел бы выход из создавшегося положения или двумя словами вернул бы ей былую уверенность. За мыслями об Одри пряталась тоска по другому человеку… пока человеку. Кто бы знал, что Тайри так привыкнет к надежному плечу рядом, к тихим разговорам и пристальному взгляду ярких зеленых глаз, что загорался ей навстречу теплом и радостью. Давала ведь себе слово не привязываться, но глупое сердце плевать хотело на все эти обещания. Разум убеждал, что ничего хорошего из этой привязанности не выйдет, один раз уже не вышло, и теперь нечего надеяться. Ведь поняла давно, кто таков зеленоглазый маг, так стоит ли даже в мечтах пытаться строить зыбкое совместное будущее? Если он и вправду один из князей-Хранителей, пусть и чужого мира, то ее жизнь, как ни крути, несравненно короче, чем драконий век. Мелькнет, как падающая звезда, а он полетит дальше. Пусть все окажется не так, что толку сейчас гадать. Он далеко, он дома и вряд ли хоть раз вспомнил о тебе, глупая женщина. Струна не отзывается глубоким альтовым звучанием нежности, не бьется в заполошном ритме волнения, не поет в ответ гимн радости и узнавания. Она лишь глухо рокочет вместе с его сердцем, когда спокойно, а когда и бешено - но совсем по другим причинам. Иногда Тайри слышала и видела больше - ценой огромных усилий. Чьи-то требовательные голоса, лязг железа, перестук копыт, женский жеманный смех. Горные вершины, белые крыши и хрустальные купола, озеро невероятной синевы, поле боя, множество людей в ярких одеждах и драгоценностях. Чужая жизнь. Его жизнь, в которой Тайри тоже не было места. Никто не безупречен, маленькие ньятти могли ошибиться или просто пожалеть ее.
Первый день пролетел незаметно, на второй она заскучала, а на третий решила, что проводить жизнь в четырех стенах глупо, и подала прошение о приеме на свою прошлую должность в Лицее. Однако, вишни от этого меньше не стало, а садовник все вздыхал, что такой чудесный урожай никак нельзя пустить Отступнику под хвост. Волей-неволей пришлось продолжать. Вишня помогала сосредоточиться на одном деле, привести мысли в порядок, и Тайри сама не поняла, как увлеклась процессом. Настолько, что, совершенно утонув в своих думах, не заметила открывающегося Короткого перехода.
Он просто возник на пороге кухни и застыл, улыбаясь так, как не умел никто другой. Стоял и смотрел на нее, а Тайри лихорадочно думала, что вот совершенно не готова к такому визиту: сама демоны знают, на кого похожа, руки по локоть в вишне - чистила ее от косточек, волосы туго увязаны в простой узел на затылке, точно у старухи. Домашнее платье слишком легкое и открытое, да и длиной не вышло, всего-то до середины колена, позор-то какой… Фартук, и тот, как у селянки повязан. Горло от волнения перехватило, и не произнести даже самого простого приветствия, а придворные реверансы - в этом-то платье! - срам один…
Так она и замерла: полная пригоршня вишен и всепоглощающая растерянность пополам с диким смущением. Это же надо, еще чуть, и колени дрожать начнут.
- Скажите мне, леди Даллет, чем я вызвал вашу немилость? - грустно молвил нежданный гость, и глаза его потемнели, как море в пасмурный день. - Вы ни разу не навестили меня с тех пор, как вернулись. Кроме того, под благовидным предлогом отказались посетить и Бал середины лета, и праздник совершеннолетия ее младшего высочества. Как мне понимать это?
Тайри дрогнула. Она, столько всего пережившая, самым предательским образом дрогнула перед весьма сдержанным монаршим неудовольствием. Разумеется, никогда нельзя забывать, что перед тобой Льофф, и характером его Создатель наделил фамильным. Кроме того, она достаточно долго отсутствовала, чтобы прежнее благоволение сошло на нет. И не было рядом ни ваюмна, ни Даррена - никого, чтобы спрятал и защитил. А улыбка… она ничего не значит. Просто еще один обезоруживающий прием Льоффов.
- Что вы молчите, миледи? - голос монарха зазвучал тише, и у Тайри похолодело внутри. Когда император был в гневе, он говорил шепотом, и до этого, пожалуй, осталось совсем немного. - Вам нечего сказать? Ну, хоть придумайте…
- Мои придворные платья давно вышли из моды, а мой портной переехал в Илат, к родственникам, - ответ прозвучал жалко и неубедительно.
А потом произошло невероятное. Неправильное. Можно было бы сказать - невозможное, ну так вот же оно. Его величество одним текучим движением оказался рядом, подхватил снизу ее дрожащие от напряжения, полные вишни ладони, лукаво и по-доброму сощурился, осторожно поцеловал перепачканные ягодой пальцы, потом запястья, снова пальцы… облизнул губы, на которых остались капли вишневого сока.
- Вкусная! Где такая растет?
Окончательно потерявшая дар речи Тайри кивнула на окно, за которым качались ветки деревьев.
- Дайте сюда, - император ссыпал ягоды себе в ладонь и отправил в рот. Выплюнув косточки, подумал и потребовал:
- Еще!
Леди Даллет молча подвинула к нему большую глиняную миску с мытой ягодой.
- Не угадали, - нахмурился Льофф, — вот в этой миске без косточек? Мне подойдет. И вообще, грех такую вишню на варенье переводить. Ее живьем есть нужно.
Сейчас он меня живьем съест, отстраненно подумала целительница, и поделом мне. Лишь бы не отравился.
- Скажите, Тайри, зачем вам понадобилось именно так избавляться от косточек в вишне?
- Как - так?
- Руками, железкой этой, точно магии не существует вовсе.
— Это не железка. Это шпилька. Серебряная. Да, так дольше, и некрасиво, и руки по локоть в соке, но…
- Так лучше думается, да?
- Да, - ответила целительница, исподволь подмечая, что на ужин, а также на впавших в немилость так не смотрят. Хотя, на счет ужина она бы не поручилась.
- О чем, леди? Что потребовало столь глубокого сосредоточения на… вишне?
- Вы действительно хотите услышать ответ, государь?
Взгляд ярко-голубых глаз потемнел, потеряв задорные искры.
- Разумеется. Правда, я опасаюсь, что уже знаю его. Вам неуютно, миледи. Вы не чувствуете себя здесь, как раньше. Вы не ощущаете себя дома. Не желая это показывать, вы прячетесь.
- Никто ведь не виноват, что так сложилось. Жизнь ушла вперед…
- Понятно.
Тайри вздрогнула. Демоны б побрали его проницательное величество вместе с этой вкрадчивой манерой нежно выворачивать наизнанку собеседника. Если он и так все знает, то зачем спрашивать? Или это такой способ наказания? Что ж, вполне в духе Льоффов.
- Может, вам стоит вернуться к работе? Для начала, в Лицей…
- Я уже подала прошение.
Гость фыркнул, точно недовольный кот.
- А просто сказать об этом мне, или, того проще, Далю? Зачем эти формальности? С наших бюрократов станется отказать, не вникая.
- Ну, вот сейчас и сказала. - Тайри изо всех сил старалась не смотреть на задорно уплетающего вишню монарха. Во-первых, это зрелище напрочь ломало мрачность момента, а во -вторых, ужасно трудно было не присоединиться к этому безобразию. Не считая того, что придется начистить еще столько же, чтобы хоть что-то сварить…
- А больше вы мне ни о чем поведать не желаете?
- Что конкретно интересует ваше величество?
- Да что ж такое-то! - Льофф издал душераздирающий вздох, вложив в него всю горечь разочарования и изрядную толику иронии, - Я не узнаю младшую герцогиню Даллет. Из вас слова клещами прикажете тянуть? Так это неэстетично. Хотя, если вы не оставите мне выбора...
А ведь он может, мысленно ужаснулась Тайри, особенно, если в нем проснется дедушка - тиран и деспот.
- Спрашивайте, ваше величество, я постараюсь ответить как можно подробнее.
И он спросил - совершенно не о том, к чему она была готова.
- Скажите, Тайри, вы пробовали искать вашего наставника? Возможно, стоит повторить попытку? Кто знает, вдруг у нас вместе получится удачнее, чем порознь, я ведь тоже его ученик.
Леди Даллет зажмурилась и медленно втянула воздух сквозь зубы, точно от удара под дых. Да это и был удар, хоть и непроизвольный. Если ей, уже все осознавшей и почти принявшей произошедшее, так больно, то каково же будет государю? Впрочем, он намного сильнее, достаточно вспомнить прощание с мастером Варго.
- Мой наставник погиб в тот день, когда Тром ор Альге всадил мне в спину зачарованный на смерть кинжал, - чужим мертвым голосом ответила целительница.
Его величество встал, резко отставив в сторону абсолютно пустую миску, и тихо, раздельно произнес:
- Вы уверены?
- К несчастью, да, - целительница надеялась, что на этом все закончится, но следующий вопрос поначалу взбесил, а потом просто прорвал стену отчуждения.
- Вы просто почувствовали, или…
- Или.
Она не стала утаивать ничего. Если Льофф хочет знать - пусть знает все, с того самого дня, начиная сражением с Ноаликой и заканчивая последним сном-прощанием.
Император слушал, не перебивая, только кулаки сжал до побелевших костяшек. Когда Тайри умолкла, он виновато опустил голову и сказал глухо и горько:
- Я до последнего надеялся, что мы успеем… Прости… те.
Леди Даллет только покачала головой.
- Не за что мне вас прощать, государь. Вы не могли знать.
- Признаюсь, я пытался искать сам, уловить и понять хоть что-то. Но Листаюшая не видит тех, кто ушел слишком далеко, и вода не давала мне ответа. Да что говорить, все было уже слишком поздно.
- Не нужно оправдываться, ваше величество. Моя вина много больше. Не суметь понять, кто стоит передо мной на смертной развилке, не разглядеть, не вспомнить наши разговоры об истинных обличьях магов… Я и прозрела только благодаря Тропе.
- Кто-то еще знает обо всем этом?
- Вам нужны свидетели, - мрачно усмехнулась Тайри, - извольте. Даррен - он был там, со мной. Собственно, он все понял сразу. Еще Одри. И, скорее всего, Двуликая госпожа тиншельтов.
- Получается, что здесь только мы и знаем. Ллирскую богиню можно в расчет не брать.
- Не советую, ваше величество. Двуликая вовсе не так проста и благостна, какой кажется. Да, она много сделала для мира, хрустальные певцы и тиншельты - серьезная сила и помощь, но, если ей будет выгодно, она любого из нас без малейших колебаний использует вслепую или заморочит. Люди для нее просто расходный материал, и она жертвует ими легко.
- Странно. Я-то, дурак, думал, что с ее возвращением у Стражей появился новый сильный союзник.
- Только до тех пор, пока это совпадает с ее интересами. Пока ей здесь уютно, пока ей не надоел этот дом. Возникни выбор, она мгновенно обменяет нас, оптом или в розницу, на несколько лет покоя и безмятежности.
- Вы так говорите, будто все это случилось лично с вами. Ведь случилось?
- Случилось. Прошу меня простить, но уже поздно. Я расскажу вам все, что вы пожелаете, но как-нибудь в другой раз, - устало произнесла целительница.
- Хорошо, - император мельком взглянул в окно, за которым давно перемигивались звезды, - обещаете?
- Обещаю, - устало кивнула Тайри, - раз уж начала, придется рассказывать.
- Тогда, - его величество сделал вид, что задумался, - до завтра?
- До свидания, ваше величество.
Льофф укоризненно посмотрел на собеседницу.
- Тайри, ради Создателя, какое величество… Между разделившими горе и память нет места всякой шелухе. А вы мне еще и жизнь спасли. У меня есть имя, и вы его знаете. Доброй ночи. - он улыбнулся и подхватил со стола вторую миску с вишней, - а это я конфискую в интересах Короны, ибо тиран и самодур!
Совершенно невозможный и неправильный Льофф исчез в Коротком переходе, а младшая герцогиня Даллет так и стояла, пытаясь поверить в произошедшее. Он это серьезно? Впрочем, у этих господ все серьезно. Вспомнить, хотя бы, Даля. Ох, теперь придется смириться и называть монарха по имени. И от этого одновременно страшно и, почему-то, весело. Холодно под ложечкой и тепло на сердце. Как перед прыжком со скалы. Как перед шагом на Тропу…
- Опомнись, леди, - вслух одернула себя Тайри, — это же Льофф, и абсолютно никому не известно, что у него на уме. А варенье все равно надо сварить. Благо, его величество не увидел… - с этими словами она извлекла из-под стола ведро, полное ягод, и заставила работать старинное бытовое заклинание. Ничего, не вишней единой, на зиму должно хватить. Хотя, если учитывать набеги некоторых любителей… нет, скорее, профессионалов по поеданию… Перспективы казались более чем сомнительными.
Вот так и появляются в жизни новые привычки и традиции. Например, содержательные беседы, происходящие по не тобой придуманным правилам в совершенно неназначеное время. Сначала младшей леди Даллет казалось, что император просто нашел пищу для своего вечно голодного любопытства, аналитического ума и тактического таланта. Дальше, когда темой разговора стали не только события в Городе-над-Морем, у нее сложилось впечатление, что государю с каких-то пор стало не с кем поговорить по душам о том, что волнует, будоражит воображение… в конце концов, просто делает его живым.
Оставаться отстраненной и бесстрастной собеседницей становилось все труднее, как и не утонуть во взгляде, похожем на морскую рябь в солнечный день. Тайри изо всех сил старалась, убеждая себя, что это ни что иное, как хитрый прием Льоффов. Когда переставало помогать это заклинание, она пускала в ход " запрещенный прием", намеренно сбиваясь на " государь" и " ваше величество" со ставшего почти привычным "Рикарт". Льофф, конечно же, замечал и очень изящно сердился, немедленно переходя на безликое " герцогиня" и "миледи", легко меняя теплую иронию на ледяную язвительность. Хозяйка дома столь же непринужденно поддерживала эту игру, а потом им обоим становилось стыдно. Гостю - за почти детскую обиду, а ей - за столь же несолидную провокацию. После подобных пассажей разговор становился доверительнее, улыбки шире, а взгляды теплее.
Тайри заметила, что его величество обожает появляться не по расписанию - раньше договоренного часа или вообще с утра, а не вечером. Однажды она не сдержалась и спросила, кого он пытается застать во время своих внезапных набегов. Государь рассмеялся и ответил без тени смущения:
- Не поверите, Тайри, но застать здесь кого-то, кроме вас, мне было бы… неприятно. А вот наблюдать, как вы что-нибудь делаете, доставляет море удовольствия. А еще вы очень забавно сердитесь.
- На вас никак не получается рассердиться всерьез, - конечно, поди рассердись, если он так искренне, по-мальчишески, улыбается и вальяжен, как сытый лев. - В гневе вряд ли можно быть забавной и привлекательной.
- В гневе - сколько угодно, а вот откровенная злоба отталкивает раз и навсегда, поверьте моему опыту…
Целительница неосторожно подняла взгляд от записей, которые приводила в порядок, и утонула в пронизанной солнцем воде. Дышать получалось через раз, а всплывать… нужно ли? Теплая волна сама вытолкнула ее на поверхность, уверенно погладив по затылку.
- О чем задумались, о госпожа маленького домика?
- Задумалась? - леди Даллет неловко усмехнулась, - скорее наоборот. Ни одной внятной мысли, только…
- Чувства и впечатления? Должен сказать, ваше небо не менее опасно, и оттуда вернуться не проще…
- Чем из вашего моря. Вам… хотелось остаться?
- В небе? Несомненно. Но вам ли не знать, что монархи - самые подневольные на свете люди? - ответил его величество.
Стоило ли удивляться, что все оставшееся время они молчали: Тайри - медленно перелистывая заметки наставника и оставленные художником рисунки, император - глядя из-за ее плеча и время от времени придерживая самые интересные страницы.
Автор
Тема: Сказки у камина - VIII (Прочитано 11894 раз)