Печать

[passer-by]

Может быть так?

Вера Викторовна любит начертательную геометрию. Возьмём определение:
Наука, изучающая пространственные фигуры при помощи их проецирования перпендикулярами на некоторые три плоскости, которые рассматриваются потом совмещёнными одна с другой. Она учит изготовлению таких чертежей, в которых предмет изображается почти таким, каким мы его видим, и притом так, что по начерченным линиям можно в точности определить размеры и истинный вид изображаемого предмета.

И тогда так. Вера Викторовна предлагает изучить загадку при помощи проецирования на три как бы условные плоскости. То есть проецируем каждую фигуру (действующее лицо загадки) на три плоскости: их видения, их поступки, матчасть проблемы и совмещаем эти плоскости.
Возможно, должны быть другие плоскости и всё проще.

[Ирина Рах]

Попробуем вернуться в начало?
Напоминаю, с чего началось обсуждение, с сакацких видений Робера.
А Хозяйка предложила объединить их с видения и Ли.
На всякий случай, ниже, эти видения, для удобства.
Не знаю, как сделать, чтобы они прятались, так как текст довольно большой.

_{(Спрятал - Прхж.)}

"Эпинэ помахал в ответ и, обойдя каких-то невзрачных людишек, киснущих над пареными овощами, пробрался к тем, кто его звал. Их было семеро: шестеро мужчин в красных, отороченных золотом камзолах и одна женщина в белом платье с алой шнуровкой.

– Наконец-то! – засмеялась она, протягивая изящную ручку.

– Моя эрэа! – Иноходец почтительно поцеловал пахнущие нарциссами пальцы.

Какой знакомый запах! Дело принимало неожиданный и ужасно глупый оборот. Он, без сомнения, встречал этих людей раньше, и не раз, но не мог вспомнить, где и когда. В Агарисе? Вряд ли. Значит, раньше. Робер, смущенно улыбаясь, опустился на скамью между двумя молодыми людьми, лихорадочно вспоминая их имена, но имена не вспоминались.

Сидевший напротив красивый дворянин в красном разливал вино. Ему было около пятидесяти, правую щеку украшал давно заживший шрам. Робер совершенно точно знал этого человека, так же как и всех остальных.

– За встречу! – произнес мужчина со шрамом и оглянулся на высокого старика с золотой цепью на шее. Тот молча приподнял стакан, и все, кроме женщины, выпили. Вино горчило, и от него пахло дымом, но Роберу понравилось, он и раньше предпочитал горькое сладкому. Ах да, Матильда же говорила…

– Мне говорили, что здешние вина настаивают на травах.

– Да, – произнесла женщина низким грудным голосом, – это полынь. Здесь ее много.

Ее вообще много. Полынь – трава осени, именно она растет у Закатных Врат, а дорога к Рассвету покрыта анемонами.

– Мои эры, – стройная черноволосая алатка с улыбкой протягивала глиняный кувшин с широким горлом, – подарите монетку, попытайте судьбу!

– А как, красавица? – Сосед Робера попытался обнять девушку, но та ускользнула грациозным неуловимым движением.

– Позолоти ручку и лови то, что ловится, – девушка на лету подхватила суан и перевернула свой кувшин. На стол высыпались восемь грошовых перстеньков с разноцветными стеклышками.

– Дурная игра, – заметил старик с цепью, – но не играть в нее нельзя.

– А почему б и не сыграть? – эрэа в белом засмеялась и надела колечко, украшенное золотистой ягодкой. – Браслет не надела, хоть это моим будет.

– Попытайте судьбу, эры, – девушка с кувшином была уже у другого столика, за которым пировали бергеры. Во имя Астрапа, как их занесло в Алат?! В воздухе мелькнул золотой кружок, чернокосая красавица высыпала свои побрякушки и пошла дальше. Сколько суанов и сколько талов она заработает?

– Вы опоздали, сударь, – строго сказал старик, – у вас не осталось выбора.

Робер глянул на перстень с красной стекляшкой, сиротливо лежащий на темных досках. Что ж, когда нет выбора, это тоже своего рода выбор. В Ренквахе он этого не понимал, в Сагранне понял. Иноходец надел кольцо и поднял стакан:

– Я промешкал, но это ничего не значит.

– Ты промешкал, но это ничего не значит, – отозвалась эрэа. Вино показалось нестерпимо горьким, но он допил до конца. На углах стола горели четыре свечи, их огоньки отражались от семи опрокинутых старинных кубков, но люди ушли, и лишь невидимая скрипка продолжала смеяться.

– Значит, это ты, – Робер вздрогнул. Давешняя алатка стояла рядом, держа свой кувшин. – Ты есть, но будешь ли?

Он видел эти глаза, не лицо, а глаза… Девушка протянула ему кувшин, и он взял. Почему он принял его за глину, ведь это бронза! Старая, позеленевшая, но еще можно разобрать зигзаги молний и странные фигуры, похожие одновременно на танцующее пламя и крылатых женщин с кошачьими головами. Какой танец играет скрипка, уж не этот ли?


 
Молния!
Древней кровью вечер ал.
Молния!..
 

Стук маленьких коготков, шуршанье. Огромная крыса вскочила на стол. Не Клемент! Крыса с яростным писком метнулась к Роберу, странный дар выскользнул из рук, раздался звон. Серая гостья отпрянула, сбросив со стола одну из свечей, вскрикнула и смолкла скрипка, зато забрезжил серый утренний свет. Робер оглянулся по сторонам – он все еще был в придорожном трактире, у его ног валялись глиняные черепки, а на руке алело то самое кольцо, что привез Ричард. Кольцо с ядом!

– Бедный эр любуется осколками, а их уводят, – голосишко был тоненьким и жалобным, словно у нищего. – Бедный эр опять опоздал… Бедный эр глуп, он не узнал брата… Бедный эр глуп, он не узнал отца… Бедный эр глуп…
В дверях мелькнул красный плащ. Плащ Эпинэ?! Во имя Астрапа, откуда он тут?! Робер, оттолкнув кого-то тщедушного и смеющегося, рванулся к выходу.
У коновязи опустили головы кони – вороные и золотистые, но Дракко среди них не было. Рядом, лениво поигрывая тонким прутиком, прислонился к дереву какой-то человек. Услышав шорох, он устало обернулся. У него были глаза женщины с кувшином, огромные синие глаза, холодные и равнодушные, как небо над вечными льдами.

– Сударь, – надменные губы слегка скривились, – я не звал вас. Нам с вами не о чем говорить.

– Зато у меня к вам есть несколько вопросов, – Робер почувствовал, что закипает. – Где те, кто вышел из трактира?

Незнакомец пожал плечами и кивком головы указал на низкую каменную кладку, сплошь обвитую плющом. Эпинэ бросился туда, увязая в мелком белом песке. Зачем, ведь эта стена скроет разве что собаку!

– Не сворачивай, – посоветовал знакомый голосишко, – иди и смотри… Вот они… Смотри, что ты наделал… Кукушонок, вот ты кто! Кукушонок Эпинэ… Они умерли, а ты живешь… Ты живешь, потому что они умерли… Они умерли, потому что ты живешь…

Он попытался заткнуть уши, но голосок зазвучал еще навязчивей. Это смеялось и говорило кольцо. Кольцо, которое он вытащил из кувшина с молниями, кольцо, которое привез Дик. Робер попытался сорвать перстень, но тот исчез сам. Дикая боль пронзила левое запястье, на котором когда-то был браслет. Вернуться?! Но он уже у стены. Робер сжал зубы и заглянул за ограду. Там были гвоздики, пунцовые гвоздики…

Королевские цветы лежали охапками, словно хворост в какой-нибудь лачуге. Среди тусклой зелени и багрянца белели лица. Знакомые и незнакомые, старые и молодые, все они медленно тонули в цветочном озере, над которым кружились пепельные бабочки. Те, кто сидел с ним рядом в таверне, лежали с краю. Дядюшка Дени, Магдала, Арсен, Серж, отец, Мишель… Во имя Астрапа, как он мог их не узнать, как он позволил им уйти?! Это – сон, бред, кошмар, они не могли оказаться здесь, в Горной Алати, не могли пить с ним горькое вино, не могли умереть сегодня, потому что были мертвы двенадцать, девять, семь лет назад!

– Это сделал я, – равнодушно произнес тот, кто раньше стоял у дерева. В синих глазах не было ни злобы, ни раскаянья. Только досада и усталость. – Я, а не ты.

Синеглазый меньше всего походил на существо, которое можно убить из простого оружия, и все-таки Робер выстрелил. Человек, или нечеловек, пошатнулся, но не упал, а побрел вперед. Медленно, покачиваясь, словно пьяный. Алая кровь падала на белый песок, шипела и исчезала, как исчезает вода на раскаленной сковороде. Робер смотрел на убийцу и ничего не делал, а тот поравнялся с каменной кладкой, которую оплетал враз покрасневший плющ, и уверенно открыл калитку. Маленькую белую калитку, которую Робер не заметил. Теперь синеглазый шел по мертвым гвоздикам, шел к тем, кого убил. Его надо было остановить, но Робер не останавливал.

Убийца поравнялся с отцом и медленно осенил его Знаком, капля крови упала на щеку маркиза Эр-При, словно чудовищная красная слеза. Затем настал черед Дени, Арсена, Магдалы, Сержа и наконец Мишеля. Незнакомец повернулся к стоящему за стеной Роберу, осенил Знаком и его, грузно опустился на умирающие цветы, лег на спину, скрестив руки на груди.

Кровь толчками вытекала из раны, исчезая в гвоздиках, а убийца улыбался, и только из глаз его постепенно исчезала синева. Кровь перестала течь, и Робер в ужасе вцепился руками в жесткие побеги – перед ним лежал дед. Мертвый…

– Так было надо, – равнодушно произнес кто-то сзади.

Робер оглянулся. Незнакомец в пыльном плаще вновь стоял за его спиной. Эпинэ закричал, бросился бежать и не сразу понял, что это не он бежит, а его несет, как осенний ветер несет осенние листья, а он не может остановиться…

– Так было надо!

– Кукушонок!

– Древней кровью вечер ал, молния!."

[prokhozhyj]

Не знаю, как сделать, чтобы они прятались, так как текст довольно большой.

Тег [сut]*****[/сut] (только "с" латинское). В верхней панельке прячется под кнопкой "читать далее".

[Ирина Рах]

Спасибо!
Вот ещё кусочек текста, воспоминания Сильвестра про вишни.

кардинал Талига лишен даже этой возможности. Он будет лежать в Нохе рядом с Диомидом. Это большая честь, но сам он предпочел бы фамильный склеп на заросшем вишнями кладбище. Сколько лет он не был в Дораке? Десять? Нет, больше… Это было после смерти Алваро, но до восстания Борна. Точнее сразу и не вспомнить, да и кому они нужны, эти воспоминания?! Не до них!

Сильвестр зачем-то сорвал несколько тяжелых мокрых астр и поднялся на крыльцо. Сердце не болело, последнее время он его почти не чувствовал, и это было добрым знаком.

– Поставьте в воду, – кардинал протянул удивленному Агнию цветы,
 

И ещё кусочек, который, может быть, поясняет, почему Сильвестр, и подтверждает некоторые мысли некоторых ораторов.

.   Мне осталось больше года, но меньше трех. Именно поэтому я намерен очистить столичные конюшни.

– Руками Манриков?

– Сначала да. Потом – вашими. Когда вернетесь с севера, вам придется заняться Манриками, Колиньярами, Залями и прочими «навозниками». Повод будет, и посерьезней, чем мнимое оскорбление, нанесенное безродной девице. Вам что-то не нравится?

– В том, что Манрики своего не упустят, я не сомневаюсь, – Лионель схватывал на лету, полезное свойство для кансилльера, – и на место их я поставить смогу, но что дальше? Король без кардинала – это ножны без шпаги. 

[passer-by]

Для начала хотя бы зацепиться за фразу Веры Викторовны: "Повелительство  перешло  к Роберу  отнюдь не потому,  что  он единственный  выживший.  Наоборот". Если наоборот, то это значит, что всех поубивали, чтобы Робер стал повелителем.

[Gatty]

Для начала хотя бы зацепиться за фразу Веры Викторовны: "Повелительство  перешло  к Роберу  отнюдь не потому,  что  он единственный  выживший.  Наоборот". Если наоборот, то это значит, что всех поубивали, чтобы Робер стал повелителем.

Вообще-то  Абсолют среди всего прочего  выбирает  из следующего  поколения (а  то и поколений)  того, к кому перейдет Повелительство,  а лишние ветви  устраняет постепенно (в середине Круга)  и радикально(в конце).  Правда,  в нашем случае  на  процесс дополнительное влияние оказало покушение  на  Ракана. Без этого  на Изломе, скорее всего, уцелели бы  Эгмонт и  Морис Эпинэ или Арсен Эпинэ.  Робер по своим ТТХ
шел  вторым-третьим,  но Арсен  поучаствовал  в пресловутом "суде",  а  Морис на старинный лад поклялся отцу отомстить  за Магдалу и Алису.  Абсолют поморщился и поставил два крестика.   

[R@mier1]

Для начала хотя бы зацепиться за фразу Веры Викторовны: "Повелительство  перешло  к Роберу  отнюдь не потому,  что  он единственный  выживший.  Наоборот". Если наоборот, то это значит, что всех поубивали, чтобы Робер стал повелителем.

Вообще-то  Абсолют среди всего прочего  выбирает  из следующего  поколения (а  то и поколений)  того, к кому перейдет Повелительство,  а лишние ветви  устраняет постепенно (в середине Круга)  и радикально(в конце).  Правда,  в нашем случае  на  процесс дополнительное влияние оказало покушение  на  Ракана. Без этого  на Изломе, скорее всего, уцелели бы  Эгмонт и  Морис Эпинэ или Арсен Эпинэ.  Робер по своим ТТХ
шел  вторым-третьим,  но Арсен  поучаствовал  в пресловутом "суде",  а  Морис на старинный лад поклялся отцу отомстить  за Магдалу и Алису.  Абсолют поморщился и поставил два крестика.

Спасибо. Про Арсена ведь лежало на поверхности.

Кстати, еще одна маленькая деталь в видении Робера - в самом конце отрывок из Песни Четверых. Если честно, мне не до конца понятно происхождение этой песни. Если я правильно понимаю, ее сочинили Алва с Джастином? Тогда Робер опять настроился на волну Рокэ?

[Ирина Рах]

Кажется здесь, на форуме, разбирали очень детально, откуда пришла к Рокэ песня. Там было про гитару и Алвасете.
Рокэ пытался остановить Сестру с синими глазами игрой на гитаре.
И, кажется, доказали, что песня от НЕЁ.

[Ирина Рах]

Да тут еще и в том беда, что все действительно может быть просто, вот только неожиданно - в смысле, так, как никто ожидать не мог.

Очень аккуратно спрошу, что возможно Анакса и Абвениарха должна была каким то образом связать женщина?
На эту мысль натолкнула сноска, когда Леонард нахамил Селине, при этом он упомянул некую куртизанку, которую между собой делили кузены, если ничего не путаю, Алонсо и Карл.

[Ирина Рах]

Может быть так?

Вера Викторовна любит начертательную геометрию. Возьмём определение:
Наука, изучающая пространственные фигуры при помощи их проецирования перпендикулярами на некоторые три плоскости, которые рассматриваются потом совмещёнными одна с другой. Она учит изготовлению таких чертежей, в которых предмет изображается почти таким, каким мы его видим, и притом так, что по начерченным линиям можно в точности определить размеры и истинный вид изображаемого предмета.

И тогда так. Вера Викторовна предлагает изучить загадку при помощи проецирования на три как бы условные плоскости. То есть проецируем каждую фигуру (действующее лицо загадки) на три плоскости: их видения, их поступки, матчасть проблемы и совмещаем эти плоскости.
Возможно, должны быть другие плоскости и всё проще.

Я тоже любила начерталку.... Правда, изрядно подзабыла))), за 35 лет)))
Может все гораздо проще, есть приём в этой геометрии, когда, используя проекции, находишь несколько точек на одной плоскости, по которым можно выстроить, например, сечение.
Поэтому Сильвестр повторяется несколько раз?

[Ирина Рах]

Отталкиваясь от любви ВВК к начертательной геометрии....
Вспомним, что и предмет физхим тоже имеется в образовании Хозяйки (мой огромный респект и уважуха, так сказать))))
Пропал интерес к путешествиям....
Энергия копится и накопилась в виде некой зелени - скверны.
После пламени этерны - сбой, который преобразовывал бы это вещество, менял минус на плюс.....
Мысль сформировалась после внимательнейшего ознакомления с обсуждением по ссылке ниже )))))
http://forum.kamsha.ru/index.php?topic=1605.90
Причём, сбой произошёл в результате падения власти Раканов.
Анакс каким то образом катализировал процесс (вспомнился секретный ингредиент Челентано)))).
Временную замену предложила Оставленная.
Как? Не очень понятно, но что то придумала, чтобы дать шанс миру.
Она вообще должна приглядывать за миром, Арлетта думает об Оставленной, сравнивает себя с ней.....
Остались мальчишки.... Но, какяжесамамать, замечу, что должна была оставить мальчикам достаточное количество самостоятельности.
Итак, каким то образом - нынешние Раканы - её дети, так как тогда и только тогда у них появляются синие глаза.
Пока все правильно?
При связи Повелителей с Абсолютом, принимает участие в "сеансе связи".
Но основная её цель - вернуть анакса к исполнению основных обязанностей)))), так как её слабенький аппарат к уже начал сбоить.
Тогда ответ, почему в видении Ли Сильвестр, простой - потому что это его голубая мечта, вернуть Ракана к власти.
Вот только так мне удалось связать синие глаза с дедушкой Сильвестром.
При этом веточку с бумажными цветами никуда приткнуть не удалось.....
Ну если только, это и есть основная миссия, катализатор процесса или что то там ещё, что должен сделать Анакс.
А Ли, как мы уже, наверное, поняли, вполне может заменить Анакса.
PS
И да, когда Ли скакал с призрачным табуном, он считал, что для воздушно-электрических коняшек скверна - вкусняяяяшка.

[Скьявона]

Но основная её цель - вернуть анакса к исполнению основных обязанностей)))), так как её слабенький аппарат к уже начал сбоить.
Тогда ответ, почему в видении Ли Сильвестр, простой - потому что это его голубая мечта, вернуть Ракана к власти.

Можно тут и иную трактовку придумать. Должность абвениарха не передавалась по наследству – Ракан каждый раз выбирал человека (или Абсолют ему выбирал), который максимально может ему в чем-то помочь (а фразе «нет сомнения, что не по личным предпочтениям» место на складе ружей). Это должен быть не эорий, так что, возможно, помочь в ситуации, где не-эорийность – плюс. Например, когда Рокэ и Марсель шли к каменному потоку, первого колбасило, а второй ничего не чувствовал. Продолжая спекулировать, задачей абвениарха может быть поддержка Ракана в ситуациях, когда того захлестывает силой. А то эории – люди увлекающиеся, должен же кто-то следить, чтобы они не всю кровь потратили или ураганом родной город не снесли.
Повелители, обладая Силой и энергией, занимают лидирующие позиции в обществе. Ракан – еще выше. Его «напарник», таким образом, тоже возносится на вершину власти. Но когда он в угоду этой власти начинает размениваться Раканами, вместо того, чтобы поддерживать их (как делал Абвениарх времен Ринальди), система дает сбой. Сильвестра тоже можно обвинить в том, что он, изначально работая в паре с Рокэ, начал решать за него.

О том, что тонущие и ловцы жемчуга видят дно по-разному… Лионель пытался рассмотреть всю систему, в то время как Робер, видевший кошмар и пытавшийся из него вырваться – только часть. Он не узнал своих родных – возможно, они находились по другую сторону картины (как Лионель не узнал Мэллит). Потом они с картины сошли, Робер до какого-то места за ними проследовал, на другие картины не смотрел, что происходило вокруг не видел.
Также Кэртиана – четырехактный мир, четыре силы нарастают, затухают и перетекают друг в друга. Галерея показывает магическую изнанку мира, тут смена ипостасей может явственно отображаться (сюда можно привязать поочередное движение стен и потолка Галереи). Соответственно, посещая Галерею в разное время можно наблюдать различные процессы.

[Ирина Рах]

Так красиво я бы не написала...
Спасибо!
Почти со всем согласна, кроме....
Если предположить, что Сильвестр предшественник Марселя, то да, Абвениарх стал решать за Анакса.
А вот если предположить, что король, то Сильвестр стал решать за Абвениарха.
Галерея в цветах короля, черно-белая.
От Бланш до деда Эпине - это все люди, которые покушались на Раканов. И их Ли не пускает... Куда то.
И такая ещё мысль, в дополнение к моему предыдущему сообщению.
Оставленная имеет власть или влияние только на половину процесса, поэтому и символ - слепая подкова.
Неоднократно в книге подчёркивает я, что в древние времена выходцев не было....
По понятным причинам, располовиненный механизм не работает, процесс должен быть цельным, поэтому подковы сливаются и восстанавливается правильный механизм, пламя вспыхнуло, маяк горит....
Очень печально, что мы так и не нашли, чем же, каким жестом, фразой, действием Анакс подтверждает выбранного Абвениарха (или наоборот?).
Я предположила меч и/или женщина.....(выше)
 И как мы помним, выбранный Абвениарх должен спуститься в лабиринт, и не всегда они оттуда возвращались....
Марсель справится? Или уже?

[Ирина Рах]

На рассуждение об истинном и ложном Абвениарх Вера Викторовна отреагировала: "Горячо!"

[Скьявона]

На рассуждение об истинном и ложном Абвениарх Вера Викторовна отреагировала: "Горячо!"

Комментарий мог относиться к готовности Марселя заменить Алву, если потребуется.

Очень печально, что мы так и не нашли, чем же, каким жестом, фразой, действием Анакс подтверждает выбранного Абвениарха (или наоборот?).
Я предположила меч и/или женщина.....(выше)

Вряд ли у Рамиро Младшего и Эрнани были общие женщины. Зато эта парная фреска может служить ответом на вопрос, кто спрятал реликвии в гробнице.

И как мы помним, выбранный Абвениарх должен спуститься в лабиринт, и не всегда они оттуда возвращались....
Марсель справится? Или уже?

Ну, в ритуалах он уже участвовал, путями холода ходил, с закатными тварями общался... Так что можно надеяться, что и из лабиринта он вернется отдохнувшим и с магнитиками (но, возможно, в процессе будет петь).