Расширенный поиск  

Новости:

21.09.2023 - Вышел в продажу четвертый том переиздания "Отблесков Этерны", в книгу вошли роман "Из глубин" (в первом издании вышел под названием "Зимний излом"), "Записки мэтра Шабли" и приложение, посвященное развитию науки и образования в Золотых Землях.

Автор Тема: Железный лес  (Прочитано 15100 раз)

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #150 : 18 Мар, 2022, 04:51:39 »

Гм, Злат может быть опасен. Надеюсь, он ограничится песнями.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #151 : 18 Мар, 2022, 08:50:30 »

Кажется, Злат живёт в своём, придуманном мире. Реального он не приемлет. Или приемлет только то, что не противоречит его представлениям. Может и подвиг совершить, например, попробует пробудить зачарованную уже давно не деву, а мать пятерых детей. И украсть.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1256
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2662
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #152 : 18 Мар, 2022, 12:00:16 »

Опять я отстаю и не успеваю комментировать :-[
Эх, жаль Драйнаса :'( Какой был агент!
Аллеманы на время успокоились. Вряд ли надолго, но всё равно неплохо - можно, хоть, спокойно пожить, экономику поразвивать.
Ага, Злат объявился, не прошло и полувека. Спасать *эх, не хватает мне смайлика с кривой усмешкой* А ничего, что у Предславы уже дети? Даже если бы ей Радвилас совсем не нравился, куда она от детей-то денется? Интересно, понял ли Радвилас намёк? Конечно, некоторое сходство мог уловить, но сходство могло быть и случайным, и с чего бы какому-то лютнисту такие намёки намекать. Вот, если бы он знал, кто такой Злат. А вообще, нет худа без добра - зато какой сказочный сюжет появился - в веках сохранится! 8)
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #153 : 18 Мар, 2022, 21:14:32 »

Огромное спасибо, эрэа Карса, эрэа Convollar, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Гм, Злат может быть опасен. Надеюсь, он ограничится песнями.
Ну, он все-таки не Тудор из "Сполохов над Искрой". Главное, чтобы сама Предслава не совершила ошибок при этой неожиданной встрече.
Кажется, Злат живёт в своём, придуманном мире. Реального он не приемлет. Или приемлет только то, что не противоречит его представлениям. Может и подвиг совершить, например, попробует пробудить зачарованную уже давно не деву, а мать пятерых детей. И украсть.
Вряд ли Злат что-то заранее планировал. Скорее, действует по наитию. Увидеть Предславу, привлечь ее внимание, желательно - поговорить с ней наедине, а там будь что будет. Вряд ли он надеется ее украсть. Но соблазнить может попытаться. Если будет такая возможность.
Опять я отстаю и не успеваю комментировать :-[
Эх, жаль Драйнаса :'( Какой был агент!
Аллеманы на время успокоились. Вряд ли надолго, но всё равно неплохо - можно, хоть, спокойно пожить, экономику поразвивать.
Ага, Злат объявился, не прошло и полувека. Спасать *эх, не хватает мне смайлика с кривой усмешкой* А ничего, что у Предславы уже дети? Даже если бы ей Радвилас совсем не нравился, куда она от детей-то денется? Интересно, понял ли Радвилас намёк? Конечно, некоторое сходство мог уловить, но сходство могло быть и случайным, и с чего бы какому-то лютнисту такие намёки намекать. Вот, если бы он знал, кто такой Злат. А вообще, нет худа без добра - зато какой сказочный сюжет появился - в веках сохранится! 8)
Ладно, лучше поздно, чем никогда. ::)
Драйнаса жаль, да. :'( Даже враги ему отдали должное, способом казни признают, что он достоин быть рыцарем.
Мир с аллеманами полезен обеим странам. Поглядим, как он будет заключаться. Среди аллеманов тоже бывают люди, с которыми лучше жить в мире, чем враждовать.
Вряд ли Злат мог себе позволить ждать полвека, он же не из рода литтских князей, постарел бы раньше.
Понятно, что Предслава вряд ли с ним уедет. Но, теоретически, если бы Предслава была какой-нибудь "королевой Марго", и обычаи литтов такое позволяли (однако же у них, кстати, за супружескую измену наказание для мужчины полагалось такое же, как для женщины!), мог бы в официальные или тайные фавориты попасть. Правда, для этого тоже следует вести себя поосторожнее.
Радвилас проверит на всякий случай, что к чему.
У Злата сюжет получился сказочный. А у меня, кажется, не очень. Некоторым персонажам фэнтезийные эпизоды подходят, а другим почему-то совсем нет.

Злат взглянул на княгиню с неизъяснимой грустью.
- Неужели ты все забыла, госпожа? Я не верю! Вспомни, как мы с тобой хотели пожениться, мечтали о лучшей, счастливой жизни.
Предслава глубоко вздохнула, пытаясь незаметно отворить двери своей спальни. Ей никак нельзя было показать Злату, что в его присутствии ее охватило смятение.
- Это было в другой жизни. От той Предславы ничего не осталось. Может быть, ты застрял в прошлом, но не я. У меня муж и дети.
Ее бывший возлюбленный шагнул к ней, раскинул руки, не дозволяя женщине ускользнуть. Проговорил тихо, жалобно:
- Я не верю, что ты все забыла! Прошу тебя, молю... Всего один поцелуй на прощание, и я исчезну навсегда! Никто ни о чем не узнает... Хотя бы узнаешь вкус настоящей любви! С молодым, любящим мужчиной, которому нужна ты, а не власть!
Предслава раскраснелась, ее бросило в жар от стыда и от волнения. Стараясь держаться и говорить твердо, она произнесла:
- Немедленно уезжай отсюда, Злат! Я даю тебе срок до утра. Если ты не уедешь, я скажу своему супругу о твоих гнусных приставаниях, и он тебя казнит!
Злат отстранился, будто она плеснула в него холодной водой.
- А тебе будет жаль, если Радвилас меня казнит? Скажи, любимая? Если будет, то я расстанусь с тобой счастливым, могу даже спокойно сложить голову!
Литтская княгиня тяжело вздохнула. Ей было жаль человека, столько лет преданно любившего ее, но она чувствовала, что любой признак сочувствия к бывшему другу детства будет этим самым другом понят превратно.
- Я требую: уезжай! Оставь в покое меня и мою семью!
Дрожащими пальцами она нащупала замочную скважину и, наконец, отворила дверь и скрылась в своих покоях. Злат застучал в дверь, совсем не заботясь, что могут явиться люди.
- Предслава! Предслава, отвори!
- Простимся через дверь, Злат! - донесся до него голос княгини. - Я желаю тебе счастья. Но подальше от меня. Уезжай, со своей любовью, со своими песнями! Иначе я скажу о тебе своему мужу!
Злат по ту сторону дверь то ли глухо усмехнулся, то ли всхлипнул.
- Теперь прощай, Предслава! Ты сумела убить мою любовь. Оставайся и терпи дальше скудные ласки старика. У тебя не осталось сердца. Вы с ним друг друга стоите!
Быстрые и торопливые шаги его стихли в дворцовом переходе. Предслава, облегченно вздохнув, опустилась на ложе и закрыла глаза.
Ни она, ни Злат не подозревали, что за дверью соседнего покоя стоял и слушал их беседу князь Радвилас. Он втайне насторожился, уловив намеки в песне волчановского гостя. Отпустив жену с пира, сам он прошел другим переходом и притаился, чтобы обо всем узнать. Ему важно было, как поведет себя Предслава. Слыша и видя всю сцену сквозь замочную скважину, он сам старался ни звуком не выдать своего присутствия. Пусть будет как будет! Он узнает, достойна ли доверия его молодая супруга. Не спеша и не строя заранее планов мести, если бы оправдались его худшие подозрения, Радвилас был терпелив, как хищник в засаде. Даже внезапно занывшее больное колено не заставило его выдать свое присутствие.
Его обрадовал ответ Предславы, высказанный недвусмысленно. Судьба исполнила давнее желание Радвиласа. казавшееся неисполнимым: узнать, что, в самом деле, думает о нем молодая супруга, устоит ли она перед соблазном. Она осталась тверда, как кристалл, и чиста, как свет далекой звезды. Она оправдала его доверие, а великий литтский князь одаривал полным доверием лишь очень немногих даже в своей семье. Словно некая преграда рухнула между ним и Предславой. У Радвиласа был повод для радости.
Но он не собирался говорить жене о подслушанном разговоре. Загадал про себя: если Предслава промолчит о волчановском певце, но и он ничего ей не скажет.
Подождал, пока княгиня переоденется ко сну с помощью своих служанок. Лишь тогда открыл дверь, соединяющую оба помещения.
Княгиня лежала в постели, одетая в сорочку из тонкого полотна, украшенную кружевами. Ее пышные белокурые локоны в блеске свечей отливали светлым золотом. Служанки только что умыли ее, и без румян и белил лицо Предславы казалось совсем молодым.
Радвилас властно отпустил служанок. Супруга удивилась и насторожилась: никогда раньше муж не распоряжался так на ее половине.
- Все ступайте прочь! Не беспокоить нас. Эту ночь я проведу в покоях княгини.
В ту ночь Предслава ощутила в повадках своего супруга нечто новое. Он ни говорил ей ни слова о том, что было у него на уме, но все же передал - ласками, объятиями, поцелуями. Радвиласу казалось, к нему возвратилась молодость; да нет, и в молодости он никогда так не стремился обладать Всемилой, как Предславой сейчас. В эту минуту с ней он обретал силу и власть, какой еще не имел, вместе с нею получал все царские и княжеские венцы, словно она была правительницей мира или самой Жеминой - Матерью-Землей.
А Предслава тихонько вскрикнула от удивления, глядя широко раскрытыми глазами куда-то в темный угол опочивальни. Она и не подозревала раньше, что в ее супруге столько страсти. И вдруг тихонько засмеялась, вспомнив, как говорил Злат о ее муже. "Старик? Скудные ласки? Ничего-то ты не знаешь! И не поймешь! Никогда! Ничего!" - думала она в самый жаркий момент.
Эта ночь, исполненная силы и власти, подарила им еще одного сына, Иманта. Имя его означало "сокровище". Так назвали его, потому что и Радвилас, и Предслава больше всего радовались этому их сыну, живому напоминанию о той волшебной ночи. Еще когда мать носила его, князь ласково касался высокого живота жены, и они обменивались лукавыми безмолвными взглядами-воспоминаниями.
На три месяца раньше Иманта родился его двоюродный брат, третий сын Азуоласа и Рингалле, Айварас. Этим двум мальчикам будет суждено сперва вырасти преданными друзьями, повторяя своих отцов, а затем - превратиться в заклятых врагов... Но об этом история поведает правдиво и без прикрас в свое время.
Что до Злата - он покинул Айваре, и больше никто из знакомых не ведал о его судьбе. В Волчанов он не возвращался. Только песню его о заколдованной Деве-Весне, впоследствии слышали и в чужих краях.
Но все это принадлежит более поздним временам. А тогда, по случаю мирного договора с аллеманами, в Айваре состоялся великолепный рыцарский турнир. Смотреть его собрались тысячи людей всех возрастов и сословий, из Айваре и других мест. Составленные лесенками скамьи, по счастью, выдержали нашествие гостей, и напоминали дерево, облюбованное огромной стаей пестрых птиц.
Хоть литты не были привычны к аллеманским воинским забавам, но тем более любопытное зрелище представлял для всех турнир. Лучшие литтские витязи во главе с князем Азуоласом и волчановские воины бросили вызов аллеманским рыцарям, к счастью - на сей раз в мирной борьбе.
И вот, под пение труб и неистовый грохот копыт, на ристалище вылетели будущие противники. Это было грозное и величественное зрелище. Облаченные в железо с ног до головы, витязи казались движущимися металлическими изваяниями верхом на огромных конях. Солнце отражалось от блестящих доспехов, вспыхивали на наконечниках копий. Противники выглядели весьма нарядно. Поверх доспехов у них были надеты яркие плащи, их разрисованные щиты несли различные знаки, а шлемы у некоторых знатных аллеманов представляли собой настоящие произведения искусства, увенчанные коваными драконами, пантерами, медведями, орлами, конями, троллями, феями и другими существами. Но и у литтов на шлемах попадались орлиные крылья, рога зубра и тому подобные знаки отличия. В настоящем бою такие украшения бесполезны и даже опасны, но на турнире лестно было покрасоваться перед другими.
Князь Радвилас, сидевший на верхней скамье вместе с женой и литтскими вельможами, махнул скипетром, и две конные лавы, начав разбег с разных сторон ристалища, помчались навстречу друг другу. Взметнулся песок из-под копыт, раздался оглушительный треск и грохот, как в настоящем сражении. К счастью, без крови, поскольку на турнире все владели незаточенными копьями. И все же, первый натиск был столь силен, что один аллеман и два литта упали, сбитые с коней, а еще несколько человек зашатались в седле.
Тут примчался князь Азуолас на огромном вороном коне и с такой силой ударил копьем в середину щита одному из аллеманских вождей, бароне Адлерштейнскому, что тот перекувыркнулся в воздухе и растянулся на земле плашмя.
- Литтские витязи! За нами победа! - крикнул Азуолас во всю мощь, как в настоящем сражении.
Вслед за князем ринулись воодушевленные сварожские и литтские витязи, решительно вступили в схватку с аллеманами. Воины обычно сами выбирали себе противника. Разрешалось правилами турнира придти на помощь соратнику, если тому не справиться самому. Рядом с литтами бились и волчановцы. Князь Вячеслав ссадил с коня одного аллемана, князь Мстислав - двух.
А затем и аллеманы стали давать решительный отпор. Они перестроились и начали теснить литтов. Один из рыцарей, с оленем на черном щите, подпустил князя Азуоласа поближе и внезапно с такой точностью ударил ему в налобник шлема, что тот слетел с головы литтского вождя, и сам он едва удержался в седле.
- Молодец! - крикнул ему Азуолас и сам, позабыв о правилах турнира, ударил так, что рыцарь рухнул с коня. Что Азуоласу было сейчас до правил, запрещавших воину не в полном снаряжении продолжать бой! Глаза его воинственно сверкали, сердце билось горячо. Еще ни разу не бывало, чтобы он не ответил ударом на удар! Тем более сейчас, когда с трибуны глядит его Рингалле. Вот она поднялась на ноги - золотоволосая, ясная как солнышко, глаза ее гордо блестят, а ладонь касается живота под складками синего платья. Пусть сын их родится для новых побед! Ему не придется стыдиться отца!..
Но и многие другие литты, сломав копья или оказавшись на земле, не складывали оружия, как полагалось по правилам турнира. Они орудовали обломками копья как дубиной или вступали в рукопашную с такими же пешими аллеманами. Из разгоряченных битвой голов напрочь вылетали кое-как усвоенные чужеземные обычаи. Судьи турнира кричали, приказывая противникам разойтись, но в бешеной круговерти их никто не слышал.
Наконец, Радвилас, видя, что турнир превращается в простую драку, бросил свой скипетр на арену. И только тут противники опомнились, обнаружив, что все закончилось.
Состязание завершилось, не выявив победителей и побежденных. Ни судьи турнира, ни сам великий князь не могли бы выбрать лучших, не оскорбив других. Впрочем, Радвилас лишь убедился еще раз, что аллеманские игрища у литтов не приживаются.
Вечером после турнира, на пиру, предводитель аллеманского посольства, граф Рихард Моргенштернский, с упреком высказал князю Азуоласу, тыча полуобглоданной кабанью костью:
- Вы сражаетесь как дикари, а не как рыцари! Почему ты, герцог Азуолас, не обучил своих воинов обычаям достойных мужей? 
Князь лутавский, "награжденный" аллеманским титулом, с минуту искал достойного ответа, чтобы не испортить будущего мирного договора. Перевел взор на брата, но тот взглянул на него такими глазами, что Азуолас понял: придется выкручиваться самому. Наконец, проговорил с достоинством:
- Я всегда учу своих воинов лучше всех! Они никогда не сдаются, не исчерпав все свои силы.
К счастью, князь Радвилас  (его по-аллемански тоже именовали герцогом) тут же отвлек аллеманского посла обсуждением будущего договора. Однако большинство литтских воинов дружно подняли чаши за ответ Азуоласа. Да и иным аллеманским рыцарям, особенно молодым, он пришелся по душе.
К удивлению литтского князя, приветливей всех его встретил тот самый рыцарь с оленем на гербе, с которым они бились на турнире. Тот был еще молод, лет двадцати пяти, но за столом сел всего седьмым от своего предводителя, что говорило о знатности рода и собственных заслугах. Лицо его, открытое и смелое, и широкая улыбка понравились Азуоласу. Так смотреть и улыбаться мог только честный человек. А он уважал честных людей, даже если те были его противниками.
- По турнирным правилам, ты меня победил, а я не имел права спешивать тебя, да уж больно разгорячился, - извиняющимся тоном проговорил Азуолас. - Назови свое имя, рыцарь. Я буду рад считать тебя другом.
Лицо аллемана, окаймленное еще мягкой каштановой бородой, разрумянилось.
- Герцога Азуоласа знает вся Империя, и его похвала - честь для любого воина! Меня зовут Фридмунд, младший сын барона Кальтенвальдского.
Азуолас в знак дружбы передал ему кубок вина, а аллеман протянул ему свой.
- Выпьем за долгий мир, Фридмунд! Если и другие литты смогут дружить с аллеманами, как мы с тобой, и ломать копья лишь на турнирах, то закончатся войны!
Аллеман охотно осушил кубок в знак согласия с ним.
- И я хочу, чтобы нам с тобой никогда не пришлось сражаться, герцог Азуолас! У тебя рыцарская душа, хоть ты и литт. Ты научился у нас уважению к противнику...
- Ты уверен, что я именно у вас этому научился? - грозно нахмурился Азуолас. Но тут же опомнился: молодой аллеман все равно был ему симпатичен. - Ну ладно, говорят, что давние враги со временем становятся похожи. Желаю, чтобы и аллеманы кое-что переняли у нас, "дикарей". Например, всегда выполняли бы обещания, как мы.
Фридмунд из Кальтенвальда невольно покосился на своего предводителя, которому было поручено от лица императора заключить договор.
- И я тоже на это очень надеюсь, - признался он с глубоким вздохом.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #154 : 19 Мар, 2022, 09:24:09 »

Радвилас сделал то, что я от него ожидала, да и Предслава не сплоховала. А Злат, ну, спишем его поступки на загадочную душу менестреля. Очень красочно описан турнир, словно видишь всё воочию. И мне вообще нравится то, что наш замечательный автор даёт новую жизнь историческим персонажам, словно даёт приют их душам в своём мире.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1256
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2662
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #155 : 19 Мар, 2022, 17:08:59 »

Ага, ничто человеческое, оказывается, Радвиласу не чуждо. Солидный человек, великий князь, а сидит, в замочную скважину за женой подглядывет ;D Что ревность с людьми делает ::)
А Предслава молодец - отшила воздыхателя. Да, и серьёзно, кому нужны такие поклонники, которых стоит отшить - сразу начинают возмущаться: как это им, таким замечательным, и вдруг отказывают. :o Не иначе сердца совсем не осталось - ведь сердце только для того и нужно, чтоб любить Злата ;D Раздражают такие люди.
На три месяца раньше Иманта родился его двоюродный брат, третий сын Азуоласа и Рингалле, Айварас. Этим двум мальчикам будет суждено сперва вырасти преданными друзьями, повторяя своих отцов, а затем - превратиться в заклятых врагов...
:( Понятно, конечно. что ничто не вечно, и железный лес в том числе, но всё равно жаль :(
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #156 : 19 Мар, 2022, 20:39:43 »

Большое спасибо, эрэа Convollar, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Радвилас сделал то, что я от него ожидала, да и Предслава не сплоховала. А Злат, ну, спишем его поступки на загадочную душу менестреля. Очень красочно описан турнир, словно видишь всё воочию. И мне вообще нравится то, что наш замечательный автор даёт новую жизнь историческим персонажам, словно даёт приют их душам в своём мире.
Герои на высоте оказались (если, конечно, одобрять подглядывание и подслушивание).
Злат, как положено поэту, слегка путает реальность со своими песнями. Но какой-то другой женщине он мог бы понравится: красивый, романтический, песни поет, страдает от несчастной любви... Но Предслава не такая. И ее нынешняя жизнь не столь уж плоха.
Турнир хорош был, пока не перешел в бои без правил. Здесь вам не "Айвенго".
Автор благодарит своих читателей, без которых ничего бы не получилось! Пытается понять и разгадать своих персонажей, насколько это возможно.
"Ко мне из пепла прошлого и со страниц книг приходят лучшие из мужчин, что когда-либо жили на свете. Пока я их помню, они всегда будут со мной. Я принимаю их с радостью и трепетом, как своих возлюбленных, и порождаю их образы вновь, как прекрасных сыновей..."(Дарина из "Северной легенды").
Ага, ничто человеческое, оказывается, Радвиласу не чуждо. Солидный человек, великий князь, а сидит, в замочную скважину за женой подглядывет ;D Что ревность с людьми делает ::)
К счастью, он тоже человек. Будь он только великим князем, без человеческих чувств - я бы о нем точно писать не взялась.
Он понимает, что он намного старше Предславы, и что она, в принципе, могла бы увлечься другим, особенно если знала его раньше. Тут уж захочется проверить. Впрочем, кажется, подглядывать и подслушивать Радвиласу не впервой.
Цитировать
А Предслава молодец - отшила воздыхателя. Да, и серьёзно, кому нужны такие поклонники, которых стоит отшить - сразу начинают возмущаться: как это им, таким замечательным, и вдруг отказывают. :o Не иначе сердца совсем не осталось - ведь сердце только для того и нужно, чтоб любить Злата ;D Раздражают такие люди.
Не он один решит, что женщина с жизненными обстоятельствами Предславы непременно будет несчастна, и с радостью отдаст сердце тому, кого полюбит. А насчет сердца он говорил по поводу того, что она угрожает его выдать.
На три месяца раньше Иманта родился его двоюродный брат, третий сын Азуоласа и Рингалле, Айварас. Этим двум мальчикам будет суждено сперва вырасти преданными друзьями, повторяя своих отцов, а затем - превратиться в заклятых врагов...
:( Понятно, конечно. что ничто не вечно, и железный лес в том числе, но всё равно жаль :([/quote]
Поглядим... Иногда и в Железном Лесу вырастают кривые деревья. Но это совсем не значит, чтобы весь лес сгнил.

Глава 22. Новые пути
Следующие пять лет Литтское княжество в самом деле не знало войн, и могло перевести дух, скопить новые силы. В закатной стороне, на границе с аллеманами, восстанавливали разрушенные прежде города. Здешние жители, прежде бежавшие из опасных мест, теперь стали постепенно возвращаться. Распахивали землю, успевшую зарасти кустарником. Налаживали торговлю. Всем хотелось, чтобы мир продлился дольше.
Несколько спокойных лет позволили князю Радвиласу задуматься об извилистых путях развития княжества Литтского и Сварожского. Всего за несколько поколений оно совершило небывалый в истории рывок; из собрания племен лесных охотников и приморских рыболовов, выросло в сильное государство, многократно расширившее свои границы. Но при этом они развивали лишь войско, совершенствовали методы ведения войны - и больше ничего. Обычаи и обряды литтов, их сказания, песни, узоры на одежде и предметах, оставались такими, как прежде, зачастую - у каждого племени свои. Не было даже собственной грамоты, внятной хотя бы образованным людям. Все делопроизводство молодого государства велось на сварожском языке, на нем писали все важные грамоты. Учитывая, что Литтское княжество возрастало в годы правления Радвиласа главным образом за счет присоединения бывших сварожских владений, и сварожане составляли уже большую часть населения, имели большое значение и в войсках, и в государстве, - можно было опасаться, что не литты сольются с ними в единый народ, а их соседи, как племя более древнее и развитое, распространят свою культуру в молодом государстве.
Этого Радвилас допустить не мог. Он мечтал создать крепкий союз равных народов, но не иначе как под литтским знаменем и с их обычаями. Хотя он сам, как его родня и ближайшее окружение, поневоле многое перенимали у сварожан, но вовсе не для того, чтобы забыть свое, родное. И великий князь стал советоваться с уважаемыми старейшинами родов, со жрецами. Велел обучать при храмах не только будущих жрецов, как делали прежде, но и других способных юношей - будущих воевод, чиновников, лекарей, ремесленников, - на их родном языке. Прежде одни лишь жрецы знали особую грамоту, непростую в понимании, употреблявшуюся только для священных обрядов. Теперь великий князь требовал от них составить литтскую грамоту для всех людей. Дело это было вроде бы на пользу всем, тем не менее, жрецы со скрипом принимали новшества. У них не укладывалось в голове, как это - священные руны, которыми испокон веков владели посвященные, вдруг будут розданы посторонним, даже не принявшим жреческих обетов?!
- Да поймите же вы, мудрецы литтские, - увещевал Радвилас жрецов, хоть ему хотелось бросить совсем иное слово, - вы со своей священной грамотой будто собаки на сене, прячете ото всех и думаете, что бережете. А людям, кто хочет что-то знать, приходится все перенимать у сварожан. От этого же наша вера, наши праотеческие обычаи хиреют! Если так пойдет и дальше, под именем литтов станут одни сварожане жить, а все, что у нас было своего, позабудется. Этого ли вы хотите? Составьте грамоту, запишите старинные сказания и исторические события. Это же позор, что историю Литтского княжества мы узнали из летописей сварожан и аллеманов!
Не раз и не два приходилось Радвиласу спорить со жрецами. То приглашал их к себе, то сам во время поездок по стране заглядывал в наиболее почитаемые святилища, то посылал им настойчивые письма. Литтские жрецы традиционно держались независимо от княжеской власти, и не спешили повиноваться его приказам. Радвиласу потребовалось много терпения, чтобы найти в святилищах людей, которые внятны были его замыслы.
Между тем, вокруг Литтского княжества начали твориться тревожные, даже зловещие события. На восходе, в чжалаирской Орде и в Сварожьих Землях, появилась чума, "черная смерть", безжалостно опустошавшая города и веси. Появилась она сперва в степи, занесенная купцами из далеких полуденных стран, и вскоре своей жестокостью устрашила даже Орду. А затем двинулась дальше, в и без того обескровленные многолетним игом Сварожьи Земли. Пустели целые города и села, некому было хоронить мертвых. Уцелевшие люди бежали прочь куда глаза глядят, но часто приносили заразу с собой в еще чистые поселения. Никто в то время еще не знал, что чума будет накатываться волнами на протяжении без малого пятнадцати лет, то пожирая все на своем пути, то, вроде бы, надолго затихая, особенно зимой, когда суровый мороз преграждал ей путь.
В первые же месяцы чумы княгиня Предслава получила письмо от сестры - медведицкой княгини Любомилы. Та в коротких, но душераздирающих строчках сообщала, что умер ее муж, князь Мечеслав, и все их дети, один за другим, а также один из братьев Мечеслава, как и множество людей всякого звания. Несчастье сестры сильно огорчило княгиню, хотя Медведицкое княжество было давним соперником и для литтов, и для ее собственной родни, волчановцев. Радвилас, несомненно, уже прикидывал в уме, что принесет ему ослабление Медведицы, тем более, что княжение досталось по наследству самому слабому из правящего рода, Тихомиру... Но этих мыслей литтский владетель не высказывал никому, тем паче жене.
А между тем, "черная смерть" поразила и ее родину, Волчанов. Скончалась старая княгиня Мирана. За ней последовала ее старшая невестка, жена князя Вячеслава. Тот попытался спастись бегством, но доехал лишь до Звонкого Бора - болезнь свалила и его. Уцелел только Мстислав, вскоре приехавший в Айваре, к сестре и зятю. Горькой оказалась встреча Предславы с братом. Из большой и дружной семьи они остались одни. Их слезы смешались, когда они крепко обнялись после разлуки. Правда, допустили волчановского князя к семейной встрече лишь после того, как его и его свиту хорошенько пропарили в бане и омыли горячими отварами трав, убивающих всяческую заразу. Их одежду сожгли и раздали им новую. Лишь тогда Мстислав смог встретиться с сестрой и племянниками.
Правда, за ужином волчановский князь признался, что бежал не только от чумы...
- Дядюшка мой, князь Владислав Мстиславич, что-то совсем распоясался: как чума в Волчанове утихла, приехал туда и объявил себя князем, а мне отдал дрянной городишко Дарницу! Вот бы ты, государь Радвилас Алджимантасович, мне помог возвратить Волчанов! А я тогда за тебя в огонь и в воду пойду!
Великий литтский князь с непроницаемым видом слушал своего шурина, хотя с первых же его слов понял, к чему тот клонит. Заметил как бы невзначай:
- По старым сварожским обычаям у дяди больше прав на престол, чем у племянника.
Мстислав досадливо поморщился:
- Всюду в Сварожьих Землях этот обычай уже отживает! Из-за княжеской лествицы и в древности были одни раздоры! Да, конечно, дядюшка Владислав еще моему покойному брату ставил палки в колеса, теперь вот мне. Да еще он в былые годы был в дружбе с Медведицей, и теперь грозит у нее помощи попросить. Правда, сейчас на Медведице правит Тихомир, а он куда как потише покойного Мечеслава, да и хворает часто.
- Вот как? А ведь раза в два моложе меня! Испорченная кровь, - не сдержался Радвилас. - А с другой стороны, княжество-то Медведицкое еще в силе! Не дело, если подомнут Волчанов...
Мстислав с надеждой уставился на своего зятя.
- Вот я и прошу тебя: помоги мне вернуть мое княжество, и у тебя будет самый верный союзник!
Предслава умоляюще поглядела на мужа.
- Прошу тебя, окажи Мстиславу помощь! Не позволишь же ты моему брату скитаться на чужбине или ютиться в жалкой Дарнице!
Радвилас нахмурил густые поседевшие брови.
- Поживем - увидим! Сперва пусть отступит чума. Я не пошлю своих воинов туда, где они могут заразиться. А ты, Мстислав, у нас всегда желанный гость, живи сколько захочешь.
После семейного ужина Радвилас ушел составить какие-то распоряжения. Брат и сестра остались в горнице одни.
- Не переживай, Мстиславушко: он согласится тебе помочь. Он ничего не обещает заранее, но согласится. Я верю. Постараюсь сама его смягчить. А пока поживешь у нас спокойно, с племянниками познакомишься как следует. Они такие славные, особенно Имант!
Княгиня проводила брата в детскую, где все гудело, подскакивало и вопило на разные голоса среди шумных игр детворы. Там не сразу даже заметили, что кто-то пришел. Наконец, один из младших мальчиков подбежал к матери и удивленно вытаращил зеленые глаза на незнакомого мужчину.
- Вот и мой Имант! - улыбнулась Предслава, гладя русые кудряшки сына. - А это твой дядя, мой брат, волчановский князь Мстислав Святославич. Познакомься с ним, сынок!
- Здравствуй, - произнес мальчик по-сварожски, но с протяжным литтским говором, протягивая дяде руку.
- Позови остальных, Имант, - велела мать.
После Иманта у нее родились еще дочь Ауштра и сын Римунас, однако Имант занимал в сердце матери особое место. Проводив его взглядом, она задумчиво обернулась к брату:
- Правда же, он в нашу породу уродился? Волосы кудрявые, как у тебя, как у Вячеслава. Черты лица, подбородок... От Радвиласа - глаза да нос острый, так что не точь в точь...
И Мстислав согласился: да, сходство есть.
К зиме того же года, когда мороз всюду соорудил прочные дороги да застудил, как мух, заразу в Сварожьих Землях, Мстислав все же двинулся на Волчанов, получив от Радвиласа литтский полк в помощь. Да и воевали тоже по-литтски, хитро: сперва выманили князя Владислава из Волчанова ложной вестью, будто племянник его наступает по Туровской дороге. Но там двигалась лишь часть его войска. Большая часть во главе с Мстиславом захватили Волчанов и взяли в плен жену и детей князя Владислава. Использовать заложников Мстислав придумал сам, когда узнал, что дядина семья осталась в городе. Послал письмо родичу-сопернику. Тот, устрашившись за свою семью, спешно распустил войско и дал клятву на мече всегда повиноваться своему племяннику, не искать под ним престола.
Так в Волчанов вернулся энергичный и честолюбивый князь Мстислав. Впоследствии он, чувствуя за спиной поддержку могущественного Радвиласа, замахнется и на великое княжение, попытается его оспорить у Медведицы... Но до того еще далеко.
Ну а князя Радвиласа в те годы больше всего беспокоила чума, ползущая к границам Литтской земли. Она опустошила Туровск, появилась во Влесославле и в Плескове. Оттуда приехал Саулис, старший сын Радвиласа. Он вынужден был покинуть зараженный город. Отец встретил его со всеми мерами предосторожности и назначил ему другой удел - Темноборск, также бывший сварожский город. Однако не спешил отпускать от себя, решил сперва внимательно приглядеться к своему первенцу и предполагаемому наследнику. Отец и сын в это время часто вместе охотились, гуляли и просто разговаривали - больше, чем за всю предыдущую жизнь.
Саулис был к этому времени зрелым мужчиной, храбрым и опытным воином, с пятнадцати лет учился править княжеством. Внешне он походил на отца, но, пообщавшись с ним ближе, Радвилас не вполне остался доволен. Ему не хватало в своем сыне той кипучей энергии, какой обладал он сам и прежние поколения литтских князей. В Саулисе не ощущалось избытка жизненной силы, при каком и самое обширное княжество тесно. Сам-то Радвилас, несмотря на свои годы, еще многое хотел бы совершить на благо Литтского княжества, прежде чем его усталые кости возложат на погребальный костер! Но, когда он приоткрыл Саулису некоторые из своих замыслов, тот внимательно слушал и подал несколько дельных советов - так, как мог бы подчиненный воевода, а не наследник огромного государства, продолжатель отцовских замыслов, будущий творец новых чудес. Радвилас невольно охладел к старшему сыну, когда понял, что тому не хватает честолюбия. Почему он такой? Быть может, наследники, что долго ждут своей очереди при слишком живучих родителях, постепенно слабеют, как перезрелые овощи, гниющие на грядках? Или в Саулисе проявляется оскудение, как бывает у потомков слабеющих родов? Неужели литтский княжеский дом уже начинает вырождаться, как многие другие до них? Вместо бурного водопада превратится в сонную ленивую реку, а затем - в болото?.. Нет, нет, Радвилас не мог позволить, чтобы его наследники пустили все прахом! С недоверием глядя на Саулиса, он стал больше внимания уделять сыновьям от Предславы, чтобы вовремя отметить, кто из них растет наиболее способным, из кого вырастет настоящий князь. Про себя с затаенной надеждой иногда думал: Имант! Но, как водится, никому не выдавал своих тайных мыслей. Даже Предславе, хотя она, безусловно, радовалась, что муж предпочитает ее детей старшим своим. Только сам Имант, казалось, чувствовал, что отец благоволит ему, всегда трогательно благодарил его за подарки. Если ему не приказывали оставаться в детской, Имант ходил хвостом за отцом, являлся даже на важные государственные совещания. Часто бывало, что важные переговоры с горделивыми аллеманскими рыцарями или своевольными чжалаирскими мурзами прерывало появление белокурого большеглазого мальчика, который незаметно проскальзывал в зал совета и с уморительной серьезностью выслушивал все до конца, сидя рядом с отцом и копируя все его жесты. И ни разу не было, чтобы мальчик кому-то помешал, напротив - его присутствие смягчало даже самых неуступчивых переговорщиков. Так что Радвилас стал нарочно брать сына с собой. Один лишь Имант среди его детей был так находчив, и ему одному сходило с рук то, что у других выглядело бы наглостью.
Наедине же Имант потом говорил отцу:
- Батюшка, ты самый великий, ты все можешь, тебя все слушают, я видел! - и глаза у него радостно блестели.
Ну, как было не растрогаться суровому литтскому князю, всю жизнь не знавшему обычных человеческих слабостей?..
« Последнее редактирование: 20 Мар, 2022, 07:49:43 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #157 : 20 Мар, 2022, 09:30:06 »

Старость не радость, и Радвилас не исключение. В старшем сыне не нашёл он честолюбия, а в Иманте не заметил того, что умение вовремя сказать старику-отцу нечто приятное, ещё не означает  умения управлять государством. Растаял от обычного подхалимажа, возможно незаметно внушённого маменькой? А так ли уж прав Радвилас в отношении Саулюса? Честолюбие тоже палка о двух концах.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #158 : 20 Мар, 2022, 21:16:20 »

Большое спасибо, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Старость не радость, и Радвилас не исключение. В старшем сыне не нашёл он честолюбия, а в Иманте не заметил того, что умение вовремя сказать старику-отцу нечто приятное, ещё не означает  умения управлять государством. Растаял от обычного подхалимажа, возможно незаметно внушённого маменькой? А так ли уж прав Радвилас в отношении Саулюса? Честолюбие тоже палка о двух концах.
Говорят, что пожилые мужчины часто предпочитают поздних своих детей, если таковые имеются. Вот и у Радвиласа так получилось по отношению к Иманту. Саулис и другие старшие были для отца простыми подчиненными, а этот - любимый.
А насчет честолюбия - у Радвиласа свои понятия. Можно сказать - своя философия власти. Причем практическая философия, ибо теорией без практики он не занимается.
Но, если по нему и видно, что он начинает стареть, то это проявляется пока лишь в семейной жизни. А в политике и на войне Литтское княжество и лично Радвилас сейчас на пике своего успеха. Впереди их звездный час. Литтские князья - это те, кто одерживает победы в таком возрасте, до какого другие не доживают.

Литтам в те годы, казалось, ворожили некие могущественные силы. "Черная смерть", приблизившись к их границам, не смогла их переступить. Но чудеса тут были ни при чем. Князь Радвилас послал строгий наказ всем воеводам, властелинам на границах: никого не пускать через свои земли. Если со сварожской стороны попытаются прорваться беглецы, спасавшиеся от чумы - следовало бить их стрелами, не приближаясь, а тела сжигать, ничего не трогая на них. Так же поступать и в своих селах, если там появятся больные. Княжеские посланцы несли свою службу непреклонно и строго. Их жестокие меры оправдали себя: чума споткнулась о литтские границы, не смогла войти внутрь.
Если среди соседей кое-кто, тревожно оглядываясь на набиравших силу литтов, надеялись, что чума подрежет им крылья, то теперь скрипели зубами с досадой. Особенно аллеманы, не думая о том, что Литтское княжество, возможно, и их закрыло щитом от "черной смерти". Князя Радвиласа они в своих беседах сравнивали с легендарным темным альвом Вёлундом, хромым, но мудрым, коварным и вездесущим.
Но сам Радвилас глядел в другую сторону, на сварожан и чжалаиров. И ему думалось, что сейчас его сокровенные надежды, как никогда, близки к осуществлению. Он узнавал о своих соседях все, чутко следил, как постепенно меняется обстановка в других государствах. Сейчас, когда сварожские княжества, сильно побитые чумой, держались из последних сил, литты могли бы присоединить их к своему княжеству, как уже было проделано с Темноборском, с Ялиной, со Славгородом, с Яргородом, с Дебрянском... "Великий князь литтский и сварожский" - это были не пустые слова. Не менее половина былых сварожских владений нынче принадлежало литтам. Так почему бы не взять и вторую половину?
Но Радвилас был осторожен во всем. Сам наполовину сварожанин, проживший много лет среди этого народа, он хорошо знал сварожскую душу. Если к ним придти с огнем и мечом, они еще найдут в себе силы сопротивляться! Даже Орда за сто двадцать лет не смогла истребить в сварожанах дух непокорности. Порой не поймешь, как этот дух держится в обнищавшем, разоренном народе, раздавленном заботами о хлебе насущном. И, тем не менее, сколько раз сварожане поднимали восстание против Орды! Чжалаирские тумены топили в крови всех подряд, а следующие поколения росли с той же неугасимой жаждой свободы. К сварожанам опасно и бесполезно приходить завоевателем. Иное дело - если он сумеет прослыть для них благодетелем, как для тех земель, что ныне под его рукой! Но как добиться, чтобы ему поверили расчетливые медвединцы, гордые волчановцы, хитрые и осторожные азанцы, и многие другие? Надо свершить еще небывалое на свете дело, чтобы и удельные князья, и их народы увидели в нем, Радвиласе, своего освободителя, поверили бы, что лишь с ним станут сильны и счастливы!..
Ответ напрашивался сам собой: Орда!.. Она нынче далеко не та, что при Ерден-хане и Мунлике, даже еще при Саин-хане, которого застал в молодости сам Радвилас. Чума проредила знаменитые чжалаизские тумены. А еще больше подрывали ее могущество собственные неурядицы. Борьба за власть, бич многих сильных государств, теперь расшатывала Орду изнутри. Давным-давно раскололась она на два враждующих улуса. Большая Орда кочевала в бывших сварожских Исконных Землях, от Данатры до Светловодной, а восходнее, за рекой Великой, до самого Каменного Пояса, лежала Черная Орда. Но нынче и в самой Великой Орде кипели раздоры. Многочисленные ханские родичи дрались за власть. За последние три года сменилось четыре хана, иные успевали царствовать всего несколько седьмиц. Нынешние претенденты на ханскую власть даже не умели самостоятельно бороться за нее, становились игрушками в руках хитрых, честолюбивых политиков. Настоящим правителем Орды сделался неведомо откуда взявшийся темник Улзий, человек незнатного рода. Он ставил ханов и убирал их, когда начинали мешать. Его кровавая звезда восходила на небосклоне.
Великий князь литтский и сварожский внимательно следил за всеми событиями. Принимая в Айваре послов очередного "хранимого Тенгри, ясноликого хана", одаривал подарками, желал здоровья хану, его женам и детям. Про себя же думал, что темник Улзий может со временем стать опасным противником. Но пока что тот был опасен не для литтов. Ханов же, неспособных удержать власть в руках, Радвилас молчаливо презирал. "Что толку было настолько множить род Монх-Оргила, чтобы в итоге выродиться?" Видно, пришла и чжалаирам очередь слабеть и угасать, как это бывало со многими государствами до них. Ордынское войско еще наводило страх на окрестные народы, еще сохраняло многое от былого непобедимого боевого порядка, что когда-то покорил полмира. Но эта сила нынче оказывалась не в тех руках. Радвилас решил, что настало время бросить вызов Орде, отбить у нее часть владений, ту, что в былые времена принадлежала сварожанам.
Рано или поздно столкловения с чжалаирами все равно было не избежать, раз литты теперь граничили с Ордой на восходе. Сын великого князя, Линас, уже несколько раз отбивал чжалаирские набеги. Но то были мелкие порубежные стычки, погоды они не делали, хотя и помогали сварожским и литтским витязям узнать противника. А Радвилас замахивался на такое дело, что страшно было даже самому себе признаться, не то чтобы другим вышептать. Он и всегда-то свои походы готовил втайне и от своих, и от чужих, а уж теперь приходилось быть вдвойне и втройне осторожным: чжалаирская разведка тоже не дремала. Чжалаиры хитры, умеют находить себе осведомителей среди воинов, торговцев, даже знатных бояр. Слабых запугают, корыстолюбивых подкупят, легковерных обманут... Но у них не было средства прочесть заветные замыслы князя Радвиласа, ведомые только ему одному!
Он распорядился своим родным, сыновьям и племянникам, готовить полки в своих княжествах. Но даже и те не знали, против кого они собираются: может, против аллеманов, а может - сварожан или лугийцев...
Но между тем, не бездействовали и литтские разведчики. Альнис, сын покойного Драйнаса, ездил с купеческим обозом в ордынские кочевья, побывал и в Дедославле, бывшей сварожской столице, нынче лежащей под ордынским игом. По его словам, от древнего и богатого города оставались одни руины. Дедославль так и не оправился после разрушения чжалаирами во времена Ерден-хана. Богатые и плодородные Исконные Земли зарастали волчцами, превращались в Дикое Поле. В городах и селах обитала едва ли десятая доля от былого населения. Но, если бы нашлось кому вырвать Исконные Земли из хищном ордынской пасти, такая победа вошла бы в историю! Втайне каждый сварожский князь, начиная еще со Святослава Храброго, хотел бы возвратить давно потерянные земли. Но не было у сварожан таких сил. Прошли, видно, их красные дни. Пусть радуются, если братский народ им протянет руку, примет их как равных. Как-никак, литты и сварожане происходят от одного корня. Не завоевателями, а освободителями от чжалаирского ига должны к ним придти.
Осенью, когда повсюду убрали урожай, литтское войско выступило в поход. Радвилас призвал своих старших сыновей: Саулиса, Линаса и Борусса, с их полками. Явились также племянники: сыновья давно покойного Таутвигаса и вполне живого Лемтуриса. Тот отказался сам идти на войну, сославшись на нездоровье. Радвилас только усмехнулся в ответ на это оправдание: он и не ждал от младшего из братьев воинских подвигов. К счастью, четверо его сыновей отвагой и воинским разумением удались совсем не в отца. Радвилас с удовольствием оглядел их отряды, снаряженные в полном боевом порядке. Он внимательно проверял боеготовность своих полков, устраивал учения, опытным оком замечал все, что могло бы помешать в будущем, и устранял все ошибки вовремя.
Радвилас понимал, что сражение с Ордой потребует совсем иной тактики, чем с закованными в броню аллеманскими рыцарями или со сварожанами. Главная сила у чжалаиров - легкая подвижная конница да лук со стрелами. В иной битве ордынцы выкашивали стрелами половину вражеского войска еще до того, как вступят в ближний бой. Равных им наездников и стрелков было не найти.
Одно хорошо: за сто двадцать лет чжалаирского владычества их противники успели изучить повадки ордынцев и рассказать о них в своих летописях. Радвилас читал старинные книги и хоть отчасти мог представить, как станет действовать противник. Хоть и понимал, что на свете не бывает двух одинаковых сражений. На ход каждой битвы влияют время и местность, даже погода способна сыграть роковую роль, даже чей-то сон или дурное предзнаменование. Но в этом Радвилас полагался на еще одного племянника, яргородского князя Лютобора. По его земле собирались литты идти на Дедославль. Яргородщина - лесной край, сквозь нее можно пройти незаметно до самых границ со степью. А Лютобор все ведает, все знает. У него были свои способы разведки. Он сообщал великому князю в письме, что в Исконных Землях чжалаиры держат постоянно три полных тумена, под началом темников Хадыра, Ураза и Темира. Это означало - тридцать тысяч. Что ж, литтам следовало хорошо подготовиться, чтобы одолеть такую силу.
В назначенный час войско под началом князя Радвиласа выступило из Айваре. На высоких верховых конях ехали витязи княжеских дружин. Их боевых коней вели в поводу следом, чтобы поберечь силы, да и воинские доспехи лежали на повозках, ожидая часа, когда понадобятся. Смотрелись литтские витязи все равно красиво и нарядно: в ярких кафтанах, в еще не запыленных алых, шафрановых, зеленых, лазурных плащах, они держались горделиво, словно шли не на войну, а на веселую прогулку. Выступили из города они с песней, с развернутым знаменем, где скалил зубы серебряный пардус. Теперь ему предстояло совершить самый долгий и самый опасный в своей истории прыжок.
Однако многоопытный князь Радвилас собирался воевать не одной лишь княжеской конницей. Этого недостаточно, чтобы сдержать подвижное ордынское войско. А кому же это под силу?.. Князь Радвилас учился воевать у всех, кто когда-либо жил и сражался до него. Он читал старинные книги о войне, воспоминания былых полководцев из разных времен и стран. Он изучал, сравнивал, перенимал то, что представлялось ему полезным. Узнавал преимущества древних марцийских легионов и копьеносных агайских фаланг. Они бились пешими и не раз успешно одолевали конные войска. Не попробовать ли выстроить сильную пехоту? Вроде бы, по умолчанию считалось, что пеший против конного не может ничего. Но это - один на один. А когда пехота станет на поле шестью бронированными рядами, и чем глубже, тем длинные и мощнее будут их копья? Тяжелые копья вспорют брюхо чжалаирским коням, вышибут из седла даже самых ловких наездников! А тех, кто сможет пройти ряды копейщиков, встретят арбалетчики, также выстроившиеся в несколько рядов. Пусть никто не сможет сравниться с чжалаирами в скорости стрельбы из лука. Однако арбалетные болты как нельзя лучше приспособлены, чтобы разить всадников на расстоянии. Да и управлять арбалетом гораздо легче, он взводится не голыми руками, а особым рычагом. Ну а позади будет стоять третий ярус пехоты: тяжеловооруженные мечники... Минувшей зимой Радвилас устроил военную игру на ристалище под Лутавой, заставляя воинов отрабатывать навыки, что потребуются в будущем сражении. Там он мог убедиться, что сильное пешее войско в самом деле способно сдержать удар конницы. Коннные же дружины понадобятся для другого: сдержать Орду с боков, не дать ей окружить литтов, а самим обойти подковой и превратить ее в мешок, а после - закрепить победу.
А пока будущие пешие войска ехали верхом, как и другие, а их снаряжение везли на повозках в обозе. Они готовы были выполнить замысел великого князя. Хоть никто толком не знал - даже среди литтских военачальников, - в чем именно замысел будет заключаться.
Радвилас со спокойной гордостью оглядывал свое войско. Он и его родичи собрали без малого тридцать тысяч воинов, да еще сколько-то приведет Яргородец. По числу сопоставимы с чжалаирским воинством. Смогут ли они одержать победу? Этого не узнаешь, не попытавшись!
Радвилас слегка пришпорил коня и проехал несколько шагов в сторону, чтобы получше разглядеть свое войско. В отдалении ему было лучше видно, чем вблизи. Литтское войско двигалось в плотном походном строю, не тесня друг друга, но и не растягиваясь. Великий князь одобрительно взмахнул рукой, приветствуя их.
С Предславой и детьми он попрощался дома и попросил ее не выходить, чтобы она своей печалью не создавала дурных предчувствий. Проезжая мимо главной башни замка, увидел сквозь многоцветное витражное стекло причудливо расцвеченные лица жены и сына Иманта. Кивнул им на прощание.
Князь Азуолас, совершенно седой, как и сам Радвилас, с пышной белой бородой, провожал брата до городских ворот. На Азуоласа он оставлял Айваре и свою семью, а также и княжество Литтское и Сварожское. Если сам он погибнет, и войско его будет разбито, только Азуолас сможет защитить владения. Тот знал это и не возражал против такого распределения ролей. Но зато, если уж Радвилас одержит победу, вся отбитая у чжалаиров земля достанется только ему и его роду, у Азуоласа не будет на нее прав. Он понимал и это, и все-таки простился с братом тепло, не выказывая ни сожаления, ни тревоги. Возле каменного льва у ворот братья-князья съехались вплотную, крепко обнялись. Радвилас почувствовал, как сильные руки брата сжимают его плечи, и сам ответил тем же.
- Пусть хранит тебя Перкунас! Возвращайся с победой! - глухо проговорил Азуолас.
- Я вернусь! Мы вернемся! С победой! - Радвиласу тоже было трудно говорить.
Затем он мягко стронул коня, и тот двинулся вперед, прочь от Айваре, по дороге на Яргород. Возможно, кто-то из них и оглядывался назад, на покидаемый дом. Но только не князь Радвилас. Он ни разу не оглянулся, сосредоточившись всей своей мыслью на том, что ожидало впереди. Подготовить войско - это лишь половина дела. Следует выбрать для сражения место, где как можно больше преимуществ будет у них, а не у чжалаиров. И, конечно, грамотно воспользоваться этими преимуществами в самом ходе битвы. Обо всем должен позаботиться великий князь. В этом состоит его право и его долг. И, пожалуй, этот долг для Радвиласа важнее и дороже всего. Не золото, не почет и лесть, а новая трудная и кропотливая работа дает ему силу и власть, чтобы продолжать идти вперед!
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #159 : 21 Мар, 2022, 09:19:19 »

Радвилас подготовился основательно. И, главное, изучил тактику чжалаиров. Они часто использовали практически безотказный приём - ложное отступление. Воодушевлённый противник бросался за отступающей конницей и оказывался под градом стрел. Так была проиграна знаменитая битва при Кёсе-даге, где соотношение сил было 100 тысяч сельджуков к 40 тысячам монголов. Видимо, Радвилас и про эту битву читал, если решил использовать совершенно новый вариант - пехотинцев, вооружённых пиками и обход силами конницы с флангов. Посмотрим, что получится.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #160 : 21 Мар, 2022, 21:14:13 »

Большое спасибо, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Радвилас подготовился основательно. И, главное, изучил тактику чжалаиров. Они часто использовали практически безотказный приём - ложное отступление. Воодушевлённый противник бросался за отступающей конницей и оказывался под градом стрел. Так была проиграна знаменитая битва при Кёсе-даге, где соотношение сил было 100 тысяч сельджуков к 40 тысячам монголов. Видимо, Радвилас и про эту битву читал, если решил использовать совершенно новый вариант - пехотинцев, вооружённых пиками и обход силами конницы с флангов. Посмотрим, что получится.
Радвилас действует предусмотрительно. Думаю, что его не обманешь ложными отступлениями, уж у него-то выдержки достаточно. И воевод наверняка пригласил на эту войну не самых глупых. Он придумает, как одолеть Орду. Еще и других научит. ::)

Глава 23. Тихие воды Мрии
Литтское воинство прошло скрытыми лесными тропами через яргородские леса. Здешние места совсем не походили на хвойные мрачные чащобы у них на родине: широколиственные, еще совсем не осенние рощи из дубов, лип, каштанов, пропитавшиеся солнечным светом. С дороги всадников убегали стремительные олени. Близ дубов рылись в поисках желудей откормившиеся по осени стада диких кабанов, и порой попадали под меткую стрелу, а их мясо разнообразило походный стол.
Двигалось литтское воинство скоро, делало большие переходы, чтобы скорей достичь владений врага.
Тем, где лес, разрежаясь, стал переходить в открытую глазу степь, близ Зайцевой Балки, их нашел Лютобор Яргородский, приведя на помощь еще пять тысяч воинов. Появился без предупреждения, словно вынырнул со своим полком из степного разнотравья, как звери, и вдруг оказались среди литтов. Князь Радвилас лишь покачал головой, удивленно приветствуя родича. Лютобора недаром считали чародеем; во всяком случае, в военных хитростях он смыслил побольше иного разведчика.
Сыновья Радвиласа обрадовались давно не виденному двоюродному брату. Сам же великий князь указал ему место рядом с собой, и некоторое время они ехали рядом по вечереющей степи.
Сперва молчали. Ни Радвилас, ни Лютобор не были особенно разговорчивы, а жизнь к тому же приучила держать язык за зубами. Но вот великий князь произнес, оглядывая сжатое пшеничное поле, мимо которого проезжали:
- Хороша Яргородская Земля! Не зря в свое время князь Алджимантас позаботился, чтобы она стала литтским владением. Хорош ли урожай этой осенью?
- Довольно хорош, государь, - ответил Лютобор. - Одна беда: лугии нам не дают покоя! Какой год уже только воюем. Вот сейчас мне пришлось половину войска оставить в Яргороде для защиты. У вас с князем Азуоласом аллеманы постоянный враг, у меня - лугии, - вздохнул с сожалением, оглядывая широкий степной простор.
И Радвилас про себя согласился: завладеть большими просторами бывает легче, чем сохранить их за собой. Непроста на Яргородской Земле местные жители при виде большого войска обращались в бегство, видимо, принимая за лугийцев.
- Страшнее всех - Орда чжалаирская, - назидательным тоном произнес Радвилас, оглядываясь на своих сыновей, ехавших следом. - Если одолеем ее - вдвое сильнее станем, против других стран будут развязаны руки. Я вряд ли успею вполне сломить могущество Орды, но, может быть, вы, наследники мои, завершите наше великое дело!
Третий его сын, невысокий и худощавый Борусс, удивленно закашлялся, словно поперхнулся пылью. А Саулис серьезно проговорил:
- Пока что мы должны постараться одержать победу, батюшка. А уж потом видно будет.
- В этом ты прав, - Радвилас отвернулся от старшего сына: "Да, прав - как воевода, ограниченный заботами одного дня, сегодняшней битвой. Но не как будущий великий князь, который думает, что изменится в мире от каждого поступка." Но вслух не сказал, а вновь повернулся к Лютобору: - Что твоя разведка говорит о чжалаирах? Где их искать?
- Чжалаиры про нас проведали. Стоят в степи за рекой Мрией, готовятся. Как стянут все силы, двинутся навстречу.
Радвилас кивнул. Его сведения совпадали, хоть и добыты были простыми смертными разведчиками, без всякого волшебства. Итак понятно было, что навсегда от чжалаиров не скроешь их поход, но все же, им долго удалось зайти втайне от врага.
- Не успеют двинуться навстречу! Мы придем раньше.
Посланные вперед разведывательные отряды уже не раз сталкивались в степи с чжалаирскими разъездами. Иногда случались стычки. Дважды привозили плененных чжалаиров, при допросе подтвердивших то же, что и так известно было литтским вождям. Но ордынцы чаще встречали врага дождем из стрел, а уцелевших норовили взять на аркан, и догнать их в степи было не так-то легко. Один отряд разведчиков вовсе пропал бесследно, и лишь Лютобор Яргородский указал литтам, где и как их товарищи попали в засаду. Он на каждой стоянке внимательно вглядывался в пламя походного костра, словно оно открывало ему тайны. Но что именно видел князь-ведун, никому не говорил.
Вот и река Мрия, что на яргородском наречии значило "мечта". Туманным утром, когда литтское войско начало готовилось к переправе, она и вправду выглядела как во сне. От воды поднимался молочный туман, и заросли на другом берегу казались парящими в воздухе. Но вот застучали топоры: это строили мост через хоть и не широкую, гл глубокую и быструю реку. Всадники могли переправиться черед брод, но для обоза нужен был мост. А пока его строили, туман развеялся, и на другом берегу, против широкого речного плёса, открылось просторное поле, покрытое пожелтевшей травой. Поле было не совсем ровным: с полуночи и заката земля поднималась пологими холмами, а на восходе темнел довольно густой лес. В воды Мрии чуть полуденнее брода впадал ручей. Как часто бывает у степных речек, один его берег был высоким, другой - пологим, болотистым.
На это поле долго и пристально взирал князь Радвилас, щуря зеленые рысьи глаза. Он подъехал к самому броду, и вода омывала копыта его высокого вороного коня. Литтские витязи окружили князя, готовые защищать, если бы на другом берегу прямо сейчас объявился противник. Но никто не посмел стать впереди: Радвилас ни за что бы не стерпел, если бы кто-то помешал ему измышлять планы будущей битвы. Он глядел на поле близ Мрии, словно читал начертанные на нем тайные знаки. Глаза у него горели, ноздри хищно раздувались.
"Вот оно - поле, на котором мы наилучшим образом осуществим все наши возможности! Оно в меру широко и в меру узко. Здесь смогут сразиться шестьдесят тысяч человек, но Орде не хватит простора. Не распахнет здесь свои крыла: слева ее неистовый разбег сдержат холмы, а справа - вода. Значит, останется ей лишь ломиться вперед, на наши пешие рати... Не сумели бы только обойти с восхода, там естественная защита слабовата. Ну, поставить в лесу заслон покрепче, в пару тысяч конных, что в решающий час поможет добыть победу..."
Снова и снова придирчиво обдумывал свой замысел князь Радвилас, обращался и к собственному многолетнему опыту полководца, и к знаниям прошлого, ища, нет ли лучшего способа. Но не находил его. Более удобного места для сражения им вряд ли получится найти; чжалаиры тоже бездействовать не станут. Лучше навязать им бой на своих условиях, чем ожидать, пока те перехватят их сами.
Радвигас, озирая другой берег, долго сидел в седле, неподвижный, как изваяние. За его спиной переступали с ноги на ногу, хрустели бабками кони. Люди - те умнее, не подавали звука.
Наконец, великий князь обернулся к своему войску.
- Битве быть здесь, на поле возле Мрии! Становище разбейте дальше, меж холмов. Мы с вами, воеводы, сейчас объедем это поле, обсудим, как лучше расставить рати.
- А я думал - сперва пообедаем да слегка отдохнем с дороги, - усмехнулся Витен, сын Таутвигаса, храбрый воин, но любивший удобства.
Радвилас окинул родственника ледяным взором.
- Вот-вот! Ты еще вина вели принести в серебряном поставце, да чтобы девки красные перед тобой плясали, пока ты ешь и пьешь. Так вот и начинают изнеживаться потомки иных великих родов! Пусть наши противники пируют каждый день, в этом их слабость, а не сила. После победы - тогда пируйте... если оно вообще нужно кому-то.
Смущенный Витен отъехал прочь, искоса поглядывая на дядю. "А ведь и вправду поведет нас сейчас поле осматривать, прямо с дороги, не сходя с коня! Не успокоится, пока не разглядит каждую кочку, и каждому из нас не назначит место. И это - в такие годы! Будто его и старость не берет совсем."
А Радвилас в самом деле осматривал будущее поле битвы, не чувствуя усталости, забыв про свои годы. Что они значат, когда он, правитель самого молодого государства, решился бросить вызов доселе непобедимой чжалаирской Орде! Он весь день вместе с подчиненными воеводами осматривал будущие позиции литтского воинства, назначал каждому полку его место, объяснял их задачи в предстоящем сражении. Что ему немощное стареющее тело, когда предстоящая битва должна - он понимал, - или прославить его имя в веках, или погубить навсегда не только его самого, но, быть может, и все Литтское княжество! Радвилас не чувствовал ни усталости, ни голода. Только когда над холмом, уже прозванным Княжьим, загорелся закат, и небо стало темнеть, великий князь отпустил свою свиту и подъехал к расставленному для него шатру. Он не без труда слез с коня, опираясь на плечо оказавшегося рядом Лютобора Яргородского. Пристально взглянул на него в гаснущих сумерках.
- Когда нам ждать гостей?
- Через три дня.  Лишь тогда чжалаиры соберут все силы. Так доносит разведка, - уверенно отозвался Лютобор.
- Это твои оборотни сварожские? Ну-ну, не отвечай: я тоже кое-что слышал, хоть и не ведун, - усмехнулся Радвилас. - А все же ты - внук Алджимантаса, и наши интересы - и твои тоже. Думаю тебе поручить правое крыло войска, вместе с моим Боруссом и сыновьями Лемтуриса. Орда попытается взять в клещи - скорее всего, справа прорываться станет. Так они чаще всего делают. Вы им преградите путь. На правое крыло наша главная надежда.
Лютобор внимательно слушал, и вдруг поклонился дяде.
- Благодарю тебя, государь Радвилас Алджимантасович! Битва при Мрие многих научит, как одолеть "непобедимую" Орду!
- Так мы одолеем? - живо переспросил Радвилас, входя в свой шатер. Но его племянник лишь загадочно пожал плечами в ответ и скрылся во мгле.
Чжалаиры подошли к вечеру следующего дня. Передние их отряды попытались с налету занять Княжий холм, но конные литтские дружины отбросили их прочь. Пешие полки покуда не вступали в бой, их Радвилас собирался приберечь для решающего часа, чтобы сильнее удивить противника. Он знал обычай ордынцев заманивать в ловушку, раззадоривать видимостью скорой победы. Первым наскоком они лишь прощупывают. Если противник решителен и готов дать отпор, Орда отступит, откатится назад, покажет хвост. Но это - ловушка, ей только и надо, чтобы войско противника потеряло рассудок, бросилось бы погоню, очертя голову, сбило бы строй. Тогда - гибель: чжалаиры заманят в засаду, окружат и истребят всех, кого не возьмут в плен. На всякий случай великий князь разъяснил военачальникам опасность ложных отступлений, и велел им донести до простых воинов, как важно держать строй, при любых обстоятельствах. Чтобы одолеть чжалаира, нужно быть умнее и хладнокровнее его. Вот и вокруг Княжьего холма они вились, как осы, пуская стрелы во все стороны, прямо-таки приглашали литтов совершить ошибку. Но князь Радвилас не ошибется...
В последний вечер перед сражением в небе долго горели красные полосы, обещая на завтра сильный ветер. Куда-то понесет этот ветер черные чжалаирские стрелы: в лицо и грудь литтским витязям или прочь от них?
В литтском лагере горели костры. Люди готовили ужин, исправляли в последний момент прорехи в своем снаряжении. Один подшивал прохудившийся сапог, другой пришивал заплату к колчану из лосиной шкуры. Поглядев в их сторону, великий князь увидел, что все надели белые сорочки, посвященные богам смерти. Такой давний обычай у литтов и сварожан. Всякий надеется пережить сражение, но на всякий случай обряжается к смерти сам.
Этим вечером Радвилас еще раз осмотрел все полки, воочию увидел, как они станут держаться на своих местах завтра. Все было готово, уже ничего нельзя переставить, осталось только дождаться решающего часа. Но Радвилас не мог успокоиться и чувствовал, что не уснет этой ночью. Вернувшись в свой шатер вместе с сыном Боруссом, он произнес, садясь в кресло и чувствуя, как ноет больная нога. Но боль - это что, ее он обуздает усилием воли. Вот как унять тревогу о завтрашнем дне?
Усевшись, сказал сыну, чье лицо видел заполнявшем весь шатер свете семисвечника:
- Борусс, завтрашний бой будет, главным образом, ради тебя! Если мы прогоним Орду из Исконных Земель, я тебя поставлю править Дедославлем!
Глаза Борусса изумленно расширились.
- Меня, батюшка?! Но есть же братья!
- Саулис и Линас сидят в государственно важных уделах, им там и место. А ты достаточно знатен, чтобы тебя приняли дедославцы. Город не тот, что раньше, но в твоих руках вернуть ему славу, только теперь нашу, литтскую. Или это плохой удел?
- Слишком уж хорош, батюшка, - проговорил молодой князь, смущаясь.
Его отец многозначительно усмехнулся.
- Постарайся завоевать себе Дедославль! Вместе со своими воинами сделай завтра все, что в ваших силах! А теперь ступай!
Борусс, попрощавшись с отцом, ушел, как показалось Радвиласу, не совсем уверенно, словно у него закружилась голова. А сам великий князь поднял крышку с корзины, стоявшей на ларе. На земляном полу шатра стоял большой таз с прохладной водой, а в глиняной миске лежали кусочки мяса.
Заслышав шорох, из корзинки выполз большой старый уж в сажень длиной. Его гладкая чешуя от старости посерела, словно подернулась пеплом. Уж затрепетал раздвоенным языком, пробуя воздух на вкус. Почувствовав знакомого человека, заполз ему на руку, на минуту обвил ее шершавыми кольцами. Затем мягко стек на пол, жадно проглотил мясо и стал плескаться в воде. Радвилас внимательно наблюдал за священным ужом.
"Если верить твоей примете, знамения для нас неплохие, - мысленно проговорил он. - Уж тоже указывает на правую руку... Что ж, если некогда ужи привели пращура Лиитаса в нашу землю, может быть, не обманет и меня..."
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6024
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 10775
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #161 : 22 Мар, 2022, 10:06:42 »

Всё-таки, кмк, Радвилас недооценивает старшего сына. Он и сам не отличался никогда разговорчивостью, А домысливать за человека, даже и родного сына, дело недоброе. А так, что же, Продумать план будущей битвы, возможные ходы противника - это только хороший стратег может. Ну, и Лютобор, хоть и наполовину литт, а чувствуется схожесть с Радвиласом.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1256
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2662
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #162 : 22 Мар, 2022, 14:22:10 »

Амбициозная цель, что и говорить. Будем, надеяться, всё получится, в лучшем виде.
Записан

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1016
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 672
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #163 : 22 Мар, 2022, 16:30:22 »

Предслава поступила ожидаемо разумно. А Радвилас убедился, что жене можно доверять.
Литты усилились настолько, что Орде вызов бросили. Полученный опыт пригодится на Журавлином поле.
Ошибается ли Радвилас в старшем сыне? Трудно судить. Саулис не выглядит ярким лидером, что, впрочем, ещё не говорит об отсутствии у него честолюбия. Мне он напоминает молодого Радвиласа, но в несколько сдержанном, смягчённом варианте.
Посмотрим, что получится из Иманта. Особенная любовь к нему родителей понятна, к чему это приведёт, увидим.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Железный лес
« Ответ #164 : 22 Мар, 2022, 21:00:30 »

Огромное спасибо, эрэа Convollar, эрэа katarsis, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Всё-таки, кмк, Радвилас недооценивает старшего сына. Он и сам не отличался никогда разговорчивостью, А домысливать за человека, даже и родного сына, дело недоброе. А так, что же, Продумать план будущей битвы, возможные ходы противника - это только хороший стратег может. Ну, и Лютобор, хоть и наполовину литт, а чувствуется схожесть с Радвиласом.
Относительно родительских чувств Радвиласу, кажется, отказывает логика, так что удивляться не приходится. Правда, старших сыновей он годами не видит, потому что сам же разослал их по разным княжествам. Но так же воспитывали его самого и его братьев; ничего, результат налицо. А дети от Предславы дома, у отца на глазах (и некоторые из них этим с детства умело пользуются).
Но в военных замыслах ему все еще нет равного полководца. Хотя он в решающий час не испытывает полной уверенности. Но это как раз позволяет показать его человечнее.
А в Лютоборе Яргородском и впрямь не так уж мало литтского. Особенно военный стиль больше всего напоминает именно Радвиласа. И думается мне, это совсем не случайно. Засадный Полк на Журавлином поле, терпеливое ожидание нужного часа, пока кругом воины сходят с ума, - дядюшка бы наверняка оценил, если бы дожил до той поры.
Амбициозная цель, что и говорить. Будем, надеяться, всё получится, в лучшем виде.
Поглядим! Не так быстро все еще получается. У меня, имею в виду.
Предслава поступила ожидаемо разумно. А Радвилас убедился, что жене можно доверять.
Литты усилились настолько, что Орде вызов бросили. Полученный опыт пригодится на Журавлином поле.
Ошибается ли Радвилас в старшем сыне? Трудно судить. Саулис не выглядит ярким лидером, что, впрочем, ещё не говорит об отсутствии у него честолюбия. Мне он напоминает молодого Радвиласа, но в несколько сдержанном, смягчённом варианте.
Посмотрим, что получится из Иманта. Особенная любовь к нему родителей понятна, к чему это приведёт, увидим.
Да, за семейную жизнь их можно порадоваться.
Опыт пригодится. Недаром здесь присутствуют некоторые из будущих участников той битвы (и один из них, может быть, уже видит, к чему это приведет). Но начали-то литты! Без них, может быть, у сварожан и не получилось бы. Их опыт, да и прибавка литтского менталитета, я думаю, повлияла. Чистокровные сварожане, по-моему, слишком простоваты для некоторых военных хитростей.
Саулис - неглупый вождь, храбрый воин. Инициативы, возможно, у него и маловато, но он дальше своего удельного княжества и не мог ее проявлять до сих пор. Размахом, как у отца, пожалуй, не обладает. К чжалаирам в степь вряд ли бы придумал идти. Но если это придумает сделать кто-то другой - он не опоздает.
До Иманта еще далеко. В последующих главах увидим, как он повзрослеет.

Но и приметы, поданные священным ужом, не могли успокоить Радвиласа накануне, быть может, самой знаменательной битвы в его жизни. Все больше думалось: не слишком ли опрометчиво привел он войско в чжалаирские степи? Вспоминая все, что знал об ордынцах, неотступно думал: сумеют ли одолеть три ордынских тумена? Если не сумеют, если цвет литтского и сварожского воинства поляжет за рекой Мрией, - тогда чжалаиры ринутся с местью в обескровленную Литтскую Землю, разрушат и пожгут города, истребят множество людей, а других уведут в плен. Словно наяву слышал крики людей, запертых в горящем городе, вопли чжалаиров и треск пламени. И все это может статься по его, великого князя, вине?! Неужели, желая возвеличить Литтское княжество, он сам погубит его? И это произойдет уже завтра?
Радвилас понимал, что выбора у него нет. Если даже он малодушно отступит, чем лишится навсегда уважения подвластных ему князей и воинов, чжалаиры двинутся следом. Единственная надежда - разбить их здесь. Хватит ли завтра сил и умения? Оправдает ли себя изобретенная им тактика, еще не испытанная в настоящем бою?
Еще никогда князь Радвилас так не терзался накануне сражения. Что это, неужто старость приходит, слабеет и тело, и душа? Или ответственность, какой и должен обладать князь-полководец, затеявший небывалое дело? Так или иначе, но Радвилас не находил себе места, не мог хоть на миг преклонить голову на устроенное для него слугами ложе.
И он вышел из шатра под высокое звездное небо. Оно горело яркими живыми огоньками, что вспыхивали и мерцали, словно хотели что-то сказать. Им бы нашлось, что поведать, если бы люди поняли их язык. Эти звезды сияли, когда еще не было на свете ни литтов, ни сварожан, а жили дети Ящера. И века спустя эти звезды не раз видели походы дедославльских и яргородских князей, и, может, точно так же беседовали с ними беззвучно. Вот среди них, прямо над Княжьим Холмом, где развевается литтское знамя, мягко светит Звезда Постоянства, та, что указывает путь. Завтра поутру он будет с Княжьего Холма руководить битвой. И пусть тогда свет этой звезды поможет ему стоять на своем месте так же непреклонно, как она - на своем!
Через полнеба пролегла Дорога Небесных Всадников, белая, как пролитое молоко. И по ней с неба на землю падали звезды, вспыхивали в полете огненными искрами, и гасли. Одна звезда, другая, третья... целый дождь из звезд прошел в ту ночь над Мрией. Пристально наблюдал его, опираясь обеими руками на трость, князь Радвилас. Ведь падающая звезда предвещает чью-то смерть. А звездопад - множество смертей. Чьи звезды упали сегодня, как сухие листья? Чьи души вознесутся завтра на Вышнее Небо?
Где-то в лесу кашлянул простуженным басом ворон. От этого звука Радвилас вздрогнул, как на морозе. Завтра вороны слетятся на кровавый пир, будут клевать глаза тех, кто сейчас еще жив и полон сил.
А думают ли об этом люди, те самые, которым завтра идти в бой? Радвилас столько раз видел, как воины готовятся к сражению, и теперь они казались не тревожнее обычного. По всему становищу горели костры. Люди не спешили идти отдыхать. У костра звенели струны на лютне, и приятный молодой голос пел:
"- Мы мчимся вперед, топча трупы врагов, и над головами свистят стрелы. Знают только боги, кто погибнет, и кто победит. Пусть сталь всех рассудит! Наши руки крепки, а копья длинны. Мы бьем не наугад, и наше знамя высоко реет над головой. Мы сделаем для победы все, что в наших силах. И пусть сталь всех рассудит!
Враг могуч и неистов, его черные стрелы застили небо. Вокруг меня ложатся в землю братья по оружию. Над моей головой вьется аркан, и навстречу мне мчится табун свирепых всадников. Сталь ли всех рассудит?
Копье в моих руках красно от крови. Сердце в груди стучит, словно молот. Горячая алая кровь струится на землю. Но здесь ни один не струсит, не сбежит, спасая свою жалкую жизнь. Одна лишь сталь всех рассудит!
А когда те, чьи нити обрежут Судьбы, поднимутся на Вышнее Небо, их, павших за родину, встретят у престолов богов, в Краю Вечного Лета, и посадят за стол рядом с великими героями прошлого. Туда приходят все, кого сталь рассудит!"
Князь Радвилас, стоя в отдалении возле костра, внимательно слушал эту песню. К горлу у него подступал тугой комок, в груди что-то щемило. Хотелось подойти ближе, поблагодарить воина за песню, но подумал, что будет выглядеть глупо. И он, видя все, что делалось возле костра, постарался запомнить лицо певца, прекрасное в оживившем его вдохновении. Пусть он переживет завтрашнюю битву!
От костров тянуло вкусным запахом походного кулеша, с дымом, со шкварками. Накануне князь распорядился раздать воинам лучшую пищу, взятую для вождей литтского войска. Там были пшеничный хлеб, вяленые мясо и рыба, сыр, свежие овощи и плоды. Теперь воины устраивали пир, который для многих станет последним. Только хмельного нигде не было ни капли, на этот счет Радвилас был строг. Но люди как будто умели веселиться и без вина. Их пьянило само ощущение жизни, а близость смертельного риска заставляла по-новому ценить последние мирные часы.
Где-то среди многочисленных костров рассказывали истории - то жутковатые, то смешные. Слышался даже звонкий хохот.
Стараясь миновать людей, князь Радвилас обошел становище и набрел на один из постов стражи, которой полагалось нынче бдить, не подкрадется ли враг. Здесь тоже пировали и беседовали, не давая себе заснуть.
Князь услышал, как один голос, помоложе, протянул, точно дома, на зимних посиделках:
- Дядька Вилкас, а расскажи про Локиса.
Воин старше годами с деланой сердитостью замахнулся ложкой на говорившего:
- Ты что, маленький? По сказкам соскучился?
- Так ведь все равно делать нечего, - настаивал молодой. - До утра без сна маяться - с ума сойдешь. Я уже все руки исщипал, чтобы не задремать.
Тут и прочие воины поддержали:
- Расскажи, Вилкас! Все повеселей!
- Повеселей, значит?.. - Вилкас откашлялся и завел рассказ: - Давным-давно в краю лесных литтов девушка в лесу собирала ягоды, да отбилась от подруг. И ей повстречался здоровенный медведь. Ухватил ее, сомлевшую от страха, лапами, и унес неведомо куда. Да не в простую берлогу принес, а в целый замок, вырубленный под сводами огромной пещеры. Был это не обычный медведь, а один из племени велетов, которых боги создали из камня прежде настоящих людей. И оборотень, само собой, как обычно у них бывает. А как принес к себе девушку, обернулся статным мужчиной, и своей женой ее сделал. И родился у них Локис, человек-медведь. Рос он быстро: в год был ростом с трехлетнего, в семь лет - подросток, а в десять лет - могучий витязь. Знал весь лет, голоса зверей и птиц понимал. И тоже оборотнем был - в отца. Превращался, как и тот, в огромного медведя. А в человеческом облике - парень как парень, только уши медвежьи. Ну да не заячьи же, их под волосами да под шапкой спрятать можно!
Потом отец Локиса поссорился с другим велетом, и тот убил его. Решили Локис с матерью выйти к людям, к ее родне. Куда идти, не знали, кругом лес сплошной во все стороны. Но Локис у зверей и птиц расспрашивал дорогу к людскому жилью. Обернувшись медведем, вез мать на своей спине, охотился, кормил ее и себя. Потом белка ему сказала, что впереди засада. Локис оставил мать в пещере, а сам туда пошел. Видит: на дороге обоз стоит, а возле него идет бой. Много людей погибли, разбойники их одолевают. Тащат кладь, ухватили сидевшую в санях девушку. Тут Локис обернулся медведем да как начал их лапами молотить! Одного, другого, третьего! - рассказчик даже сам стал размахивать руками, как рассерженный медведь. - Всех перебил, а девушку освободил. Одна она из того обоза уцелела. Локис взял ее с собой до ближайшего города. Куда ж ее девать-то? А девушка ему поведала, что на родное племя его матери напали враги, идет большая война. Тогда Локис выстроил дом для матери и девушки, приказал стае волков их охранять, а сам пошел воевать. Все же он человек наполовину, родичи по матери ему не чужие. Как зарычит Локис матерым медведем - враги с коней валятся. Всех побил, вражеского вождя одной лапой расплющил, как мышь. А потом в лес вернулся. Пришел к своей матери и говорит: "Я людей повидал, хватит с меня. Среди зверей и птиц лучше жить." Так и остался Локис сам по себе: и человек, и зверь, и ни тот ни другой, - заключил рассказчик.
- И это все? А девушка как же? - напомнил тот, кто первым попросил рассказать.
- А, девушка! Она не захотела покинуть Локиса, стала его женой, и у них родились новые медведи-оборотни.
- Вот бы с нами завтра в бою был Локис - точно бы одолели Орду, - заметил еще один из дозорных. - Как он - одного лапой, другого, третьего!..
- А я думаю, он и будет завтра с нами, - задумчиво проговорил четвертый воин, судя по говору - из приморских литтов. - Локис живет в нас всех, все литты - его дети, его душа. И мы будем завтра биться как подобает.
И от этих слов немного полегче стало не только другим воинам, но и слушавшему в тени от костра князю. Он подошел к костру дозорных, и те в первый миг схватились за оружие. Но Вилкас тут же узнал великого князя, за ним и остальные встали и поклонились.
- Государь! - воскликнули сразу несколько голосов.
Радвилас внимательно озирал всех сразу: рассказчика Вилкаса, похожего на деревенского мужика, и молодого любителя сказок, и того, кто хотел бы, чтобы Локис сражался с ними, и его умного, вдумчивого собеседника. Эти люди были - его народ, Литтская Земля, как она есть, и Радвилас вдруг поверил, что завтра на поле над Мрией она скажет свое слово. Хотя по-прежнему не мог поручиться, что завтра его тактика себя оправдает. "Сталь всех рассудит. В том числе и меня", - мысленно произнес он словами из песни.
Хотел поблагодарить воинов, что хоть отчасти вселили в него надежду, но благодарить было, собственно, пока не за что. И он с притворной суровостью нахмурил брови:
- После полуночи сменитесь! Ночи теперь уже долгие, чтобы никто не заснул!
- Мы не спим, государь! И все тихо, - заверил Вилкас, показывая горящие впереди огни чжалаирского становища.
Оттуда и впрямь не доносилось никакого подозрительного звука. Только обычный походный шум: скрип телеги, ржание коней, обрывки речи на чужом языке. Дальше по течению Мрии мычали и блеяли ордынские стада - главное имущество и средство пропитания у кочевников. Люди же притихли. Тоже готовились к завтрашнему дню.
Радвилас пересчитал горящие костры. Дальше они прямо сливались в широкое золотое ожерелье, казались сплошной огненной стеной. Литтский князь усмехнулся. Зная, что один костер - один десяток воинов, он насчитал, будто всего чжалаиров должно быть пятьдесят тысяч. А по всем донесениям, их должно быть не больше тридцати тысяч. Наверняка дальние костры - пустые, или возле них посадили пастухов и рабов, чтобы создать впечатление несметных полчищ. Ну-ну, пусть пугают...
- Да сохранят боги вас завтра в бою, - произнес князь Радвилас, проходя мимо сидевших у костра дозорных.
Те поглядели вслед. И, когда высокая фигура князя в белом плаще, растворилась во тьме, младший из воинов шепотом спросил:
- Кто-нибудь понял, зачем сам великий князь ночью бродит по становищу?
- Кто его знает, - задумчиво отозвался тот же воин, что отвечал своему товарищу, будто Локис - это дух Литтской земли. - У каждого нынче кошки на душе скребут. А у князя Радвиласа, может статься, больше всех. Он за все отвечает. Легко ли ему нынче?
Но великий князь этих слов уже не расслышал. Он подумал, что, если вернутся домой благополучно, надо будет заставить жрецов доработать собственную письменность, записать понятным для всех людей письмом литтские песни и сказания. В них хранится душа народа, они не должны пропадать зря. Пусть народ знает свою историю! Ей не годится жить лишь в устном слове, которое легко забывается, искажается. Письменное слово надежнее. А память народная значит не меньше, чем боевая слава.
С такими мыслями князь Радвилас вернулся к себе в шатер, где, наконец, преклонил голову на подушку и ненадолго забылся сном. Но уже на рассвете он был вполне бодр и, облачившись в доспехи, как и все воинство, стоял у походного алтаря Перкунаса. Предстояло торжественное жертвоприношение.
Утро началось предсмертным ржанием заколотого жрецом коня. Тот вздыбился и рухнул, рассыпая горячие брызги крови. В последний миг помощники жреца потянули веревки, чтобы конь упал раной вверх. Если бы иначе, этот был бы плохой признак. Собрав кровь в чашу, ею окропили жертвенник и изваяние бога грозы и войны. Тушу же коня под священные песнопения возложили на алтарь и подожгли со всех четырех сторон. Предстояло всесожжение; люди на сей раз отдавали богу всю жертву целиком, ничего не оставляя себе. Они готовились совсем скоро отдать, если потребуется, и свою жизнь.
- Перкунас благословляет нас! На сердце жертвы отпечатан его священный знак! - во всеуслышание провозгласил жрец.
Когда пламя на алтаре разгорелось, князь Радвилас взял свечу и зажег от него, собираясь поставить на Княжьем Холме во время битвы.
А уж со стороны ордынского воинства запели хуры, тревожно забили барабаны, и ретивые всадники помчались вперед. Но в тот же миг и литты, по знаку князя Радвиласа, сели на коней, отправились к своим местам, как было давно условлено и отлажено много раз.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)