Благодарю, эрэа
katarsis, эрэа
Convollar! 
Разумно рассуждает для ребёнка. Впрочем, от Карломана другого и не ожидалось.
Оборотни вообще взрослеют быстрее человеческих детей, и физически, и умственно. А Карломан и среди них считался особенно талантливым.
Умный мальчик. Кровь людей и бисклавре смешалась в нём в очень хорошем соотношении.
Истинно так!
Кроме того, с ним еще работали лучшие наставники, и среди людей, и среди бисклавре.
Волчонок и Лис (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
(Май 776 года. Дагоберт и Карломан, Варох, Гвенаэль, упоминаются другие персонажи)
Из сборника "Скрытые страницы".
Идея рассказа принадлежит эрэа
Menectrel.Дагоберт кивнул и ответил, так, чтобы у мальчика не осталось и тени сомнения в своем отце:
- Твоя мудрая матушка говорит тебе правду! Твой отец любит и всегда будет любить вас с Хлодионом. Вспомни, как он радовался вам, когда приезжал сюда! Какие подарки для вас привозил.
- За подарки и ласку я благодарен моему отцу, - Карломан засомневался, но все же решился спросить о том, что тревожило его: - Я ведь уже не маленький, теперь с меня будет спрос гораздо больше. А справлюсь ли я, чтобы знать и уметь все, что необходимо сыну принца?
Никогда раньше Дагоберту не доводилось видеть, чтобы десятилетний ребенок был столь требователен к самому себе.
- Ты справишься! - заверил он. - Я первым сообщу при дворе, что ты замечательно развит и хорошо образован для своих лет, и стремишься к еще большему. И твой отец, когда лучше узнает тебя, станет гордиться тобой. И весь королевский род Арвернии.
Карломан тихонько вздохнул с облегчением.
- Я постараюсь быть достойным своего отца, раз уж меня приглашают ко двору! Но я прошу тебя, дядя Дагоберт: расскажи мне, с чем придется встретиться в Кенабуме. Смогу ли я поладить с моими единокровными братьями? А жена отца, принцесса Радегунда - что она за человек?
Дагоберт сразу понял, что с племянником следует говорить откровенно, как со взрослым.
- Твой старший брат Хлодеберт вместе с Хлодионом постигает науки и ратную выучку.
- Наверное, его учат гораздо лучше, чем меня? - предположил Карломан. - Все-таки будущий принц крови!
Его дядя сдержал усмешку, подумав про себя, что Карломан, хоть он и младше Хлодеберта, рассуждает уже более зрело, чем его старший единокровный брат.
- Хлодеберт неплохо учится, еще лучше постигает рыцарские умения вместе с Хлодионом. Ты сможешь всему научиться не хуже них, Карломан!
- Я постараюсь, - снова заверил мальчик. - А что мой второй единокровный брат?
- Он на четыре года моложе тебя. Его зовут Теодебертом, в честь нашего кузена, твоего названого отца. А Хлодеберт с Хлодионом зовут его Малышом. Он, как все дети, любит внимание к себе, с удовольствием слушает забавные истории.
- Значит, у меня теперь будет и младший братец, - улыбнулся Карломан. - Ну что ж, я надеюсь с ним поладить. Для старших братьев он еще маленький, а я привык возиться с сестричкой.
Дагоберт обратил внимание, как мальчик продумывал все будущие взаимоотношения при дворе. Ему очень хотелось сказать: "Остерегайся Радегунды Аллеманской! Она вовсе не обрадуется детям своего мужа от Гвиневеры." Но поостерегся. Не было незонов наговаривать на жену брата, пока та еще никому не сделала плохого. Хлодиона она терпела, хоть и не очень охотно. К тому же, у мальчика будет при дворе достаточно защитников, к которым Дагоберт причислил и себя.
Но все же он осторожно произнес:
- Постарайся не раздражать принцессу Радегунду! Ей пока не за что любить тебя.
Мальчик кивнул.
- Об этом мне уже сказала матушка.
- Твоя матушка - мудрая женщина, - произнес Дагоберт.
- Но ведь, если Хлодиона и меня пригласил ко двору сам король, то нам нечего опасаться, - произнес его племянник, внимательно глядя в глаза дяде. - И мой отец, и мой названый дедушка, принц Сигиберт, и ты позаботитесь же, чтобы с нами обращались как подобает?
- Позаботимся, Карломан, обязательно! - с чувством проговорил Дагоберт. - Так и бывает, по справедливости: сперва мы заботимся о тебе, а когда мы постареем, ты и твои братья позаботитесь о нас.
- Это будет еще не скоро, - отмахнулся Карломан, мысленно уходя в сторону Кенабума, куда ему предстояло через несколько дней отправиться наяву. - Хорошо, что Хлодион дружит с нашими единокровными братьями, Хлодебертом и Теодебертом Малышом! И я тоже постараюсь поладить с ними. Об этом и матушка просит меня. Говорит, какие бы отношения не были у них в прошлом, но мы, братья - один род, и должны держаться друг друга. Несмотря на то, что законные сыновья отца будут принцами крови в Арвернии, а мы - нет. Зато нам достанется Арморика.
Дагоберт уважительно, как взрослому, протянул ему руку.
- Пусть боги услышат тебя, Карломан! Если вы, единокровные братья, в самом деле будете дружны, сможете сообща совершить много добрых дел. А, кроме братьев по отцу, тебя встретит наследный принц Хильдеберт, твой кузен. И двое моих старших детей - дочь Альпаида, твоя сверстница, и сын Хродеберг, годом младше. Вы все - тоже один род.
- Я знаю. И мне хочется познакомиться со своими родными. Только мне жаль оставлять тех, кто живет здесь: Магнахара, которого дядя Хлодомер в прошлом году нарочно оставил здесь приглядывать за мной, Гвенаэль, Жартилина... Хорошо хоть, что Варох поедет со мной!
- И ты бы хотел быть в нескольких местах сразу? - понимающе кивнул Дагоберт. - Увы, Карломан, это невозможно даже для самых могущественных существ. Сегодняшний выбор - первый в твоей жизни, но далеко не последний. Придется все время кого-то покидать и с кем-то оставаться, делать не то, что хочется, а то, что требует жизнь. И почитать за редкий праздник такой день, когда тебе удастся поступить так, как хочется самому. Такова жизнь, и у знатного человека, и у простого. Впрочем, я не сомневаюсь, что твои родные объясняли и это. А окончательно поймешь все, когда станешь старше.
Карломан кивнул, помолчав. А Дагоберт по-новому смог увидеть этого мальчика, который опасался не понравиться отцу и, желая повидать королевский двор, жалел о тех, кто останется дома. По-видимому, он умел любить всем сердцем своих близких и вызывать в людях ответную любовь.
Показав племяннику на книгу, Дагоберт сказал, встав из-за стола:
- Пока в твоей жизни не все так уж печально. Ведь ты сможешь бывать в Арморике не так уж редко. И твои родные тоже приедут в Кенабум, как будет нужно. Магнахар вообще живет в Арвернии не меньше, чем здесь, как оруженосец Хлодомера; с ним ты часто будешь встречаться в Кенабуме... Прочти сегодня первую главу, о Погибшей Земле. Ознакомьтесь вместе с Варохом, когда он придет. А завтра обсудим с тобой прочитанное.
Мальчик, уже заглянув в книгу, манящую, как окошко в далекий мир, полный увлекательных приключений, не возражал против прощания. Уходя, Дагоберт встретил в коридоре Вароха, спешившего к своему другу.
На следующий день новая встреча дяди с племянником произошла при весьма любопытных обстоятельствах.
Утром Дагоберт вместе с Сигибертом, Брохвайлом Верным и Номиноэ прогуливались по двору замка в Чаор-на-Ри. Здесь им можно было поговорить спокойно, подальше от суеты, заполонившей весь замок.
Оба арверна радовались, что им удалось заполучить Карломана к королевскому двору, а его прадед и наставник советовались с ними напоследок, как все устроить наилучшим образом. Оба бисклавре знали, почему на самом деле оттягивали отъезд мальчика ко двору. Ведь Карломан был оборотнем, и должен был сперва в совершенстве пройти их обучение, научиться пользоваться своими способностями, а также скрывать их от людей. А для остальных дело было в привязанности Гвиневеры к младшему сыну.
- Ты убедил Карломана поехать в Арвернию - ты ныне и отвечаешь за него перед богами и людьми, наравне с его отцом, а также его названым дедом, достопочтенным Сигибертом, - назидательно обратился Брохвайл к Дагоберту.
Тот кивнул, с готовностью соглашаясь.
- Я уверен, что этому мальчику суждено великое будущее! Почту за честь ввести его к королевскому двору. Особенно после того, как в прошлом году ни Сигиберт, ни Хлодомер не смогли убедить королеву Армориканскую отпустить сына, - он, гордясь собой, взглянул на своего дядю, коннетабля.
Тот пригладил рукой седеющую, аккуратно постриженную бороду.
- Лукавить не стану, нам не удалось его выманить, - согласился он. - Потому-то я и позвал тебя, Дагоберт, в качестве подкрепления. И не зря. Мой племянник Хлодеберт уже собирался сам ехать к Гвиневере, уговаривать ее отпустить их младшего сына. А в этом случае Радегунде Аллеманской было бы гораздо труднее смириться с приездом уже второго пасынка ко двору.
- Меньше всего нам нужно, чтобы принцесса Радегунда сочла себя оскорбленной не только как женщина, но и как мать, - проговорил Брохвайл, ощущая неясную тревогу.
Номиноэ тоже уловил предвестия пока еще отдаленного будущего, смутные, как утренний туман над озером. Но то, что чувствовал, ему не понравилось.
- По крайней мере, ей не удастся настроить своих сыновей против сыновей Гвиневеры; братья навсегда останутся братьями, - это единственное, в чем вещий оборотень был сейчас уверен. - Хлодион хорошо начал сближение с ними, а Карломан продолжит еще лучше.
- Пусть сыновья Гвиневеры станут опорой арвернского престола, а не угрозой для него! - Сигиберт провел перед собой солнечный круг, знак, предостерегающий от зла и дарующий ясность мыслей и поступков.
Дагоберт хотел последовать его примеру, но тут ветер донес до него звонкие мальчишеские голоса, конское ржание и перестук копыт. Среди этого шума он различил и голос Карломана. И, не совладав с истинно лисьим любопытством, откланялся своим спутникам:
- С вашего позволения, господа... Я обещал сегодня встретиться с тем, о ком мы говорили!
И он направился к манежу, где объезжали коней, потому что голоса слышались оттуда. Когда Дагоберт удалился настолько, что не мог расслышать своих недавних спутников, Брохвайл одобрительно сказал Сигиберту:
- Твой родич ловко умеет распутывать щекотливые ситуации, если догадался сыграть на любопытстве Карломана, так что он сам захотел ехать!
Коннетабль одобрительно кивнул.
- Дагоберта не зря прозвали Лисом! Ну а я знал, кого позвать с собой.
А тем временем сам Дагоберт, подойдя к манежу, огороженному высоким частоколом, нашел там немалое оживление. В манеже, по широкому кругу, скакали верхом четверо мальчиков-подростков. Самый старшим был Магнахар, сын Теодеберта от первого брака, внук Сигиберта и Дарерки по одной линии, а по другой - внук Номиноэ Озерного и его супруги Ангарад. Магнахару было уже шестнадцать лет, он состоял оруженосцем своего дяди, военачальника Хлодомера. В троих мальчиках помоложе Дагоберт узнал Карломана, Вароха и Жартилина, племянника королевы Гвиневеры, сына ее брата Морветена.
Они носились наперегонки на высоких верховых конях, состязаясь в искусстве наездника. Чуть поодаль, у коновязи, стояли еще несколько оседланных коней. Они фыркали и били копытами, провожая глазами своих собратьев. А на одном из столбов изгороди сидел крупный ловчий сокол с путами на ногах и колпачком на голове. Сложив темные крылья, он ждал, когда его позволят взмыть в небо.
Юные всадники сделали еще один круг по манежу. Магнахар опередил остальных и, спешившись, подмигнул родичам:
- Вот так, ребята! Вам еще есть чему поучиться!
- Подумаешь - сладил с конем, послушным как дойная корова, - поддразнил его Варох. - А вон того, вороного Ветерка, тебе не объездить! - он показал на стройного жеребца, переступавшего копытами у коновязи.
Магнахар нехотя кивнул.
- В том я не вижу стыда. Ветерок никому не дается в руки. Во всяком случае, никому из нас. Правда, Жартилин?
Тот многозначительно потер колено.
- Я уж точно к нему не пойду второй раз после того, как он меня сбросил на той седьмице! - мальчик покосился на своего кузена, до сих пор молчавшего. - Я думаю, его и Карломан не приручит.
Тот окинул взглядом вороного коня, словно соизмеряя свои силы. Затем, подъехав к коновязи, спешился и привязал своего скакуна. То же сделали Варох и Жартилин.
- Попробую его приручить! - сказал Карломан и взял приготовленный заранее мешочек с солью.
Магнахар резко повернулся к сводному брату.
- Не вздумай! - казалось, он хотел схватить Карломана за руку, но не посмел. - Он тебя сбросит! Я старший, отвечаю за тебя!
- А я - сын королевы Гвиневеры, - спокойно произнес мальчик. - Не бойся, я сумею его приручить.
Он плавным, крадущимся шагом направился к коню. Наблюдавший сквозь изгородь Дагоберт заметил, что такие быстрые и в то же время невесомые движения ему доводилось видеть лишь у немногих: у Гвиневеры Армориканской, Брохвайла Верного, Номиноэ Озерного, да еще у одного армориканского военачальника по имени Гурмаэлон Неистовый (кстати, тот приходился зятем Номиноэ). Еще, пожалуй, у Вароха, но тот все же был больше похож на обыкновенного мальчишку, чем Карломан.
А тот подошел ближе к коню, протянул руку с угощением. Конь прижал уши, топнул копытом и оскалил зубы, отгоняя чужака. Но мальчик остановился в нескольких шагах и заговорил с ним. Голос у него был негромкий, чуточку протяжный. Однако слышавшим его отчего-то казалось, будто интонациями и, может быть, скрытыми звуками, не слышными человеческому уху, он выражал больше, чем обычными словами. Во всяком случае, он разговаривал с конем, как с существом, способным его понять.
- Доброе утро тебе, Ветерок! Вот, я принес тебе соль. Возьми, и не бойся ничего. Сам подойди, если захочешь. Мне, конечно, очень хочется проехаться на тебе верхом, но я это сделаю, только если ты согласишься. Потому что ты любишь свободу, и я тоже ее люблю. На твоем месте я бы тоже сопротивлялся. Но я надеюсь, ты согласишься носить меня по дружбе! Покажи всем, как скачет действительно благородный конь! Если ты захочешь, мы с тобой выиграем забег!
Запах соли и напевные уговоры мальчика постепенно сделали свое дело. Вороной жеребец перестал дичиться и выставил уши вперед, успокаиваясь. Обнюхав мальчика, он подобрал влажными губами угощение. Пока он хрустел солью, Карломан ласково гладил его по голове и лебединому изгибу шеи, по лоснящимся бокам, скрепляя новую дружбу. Затем, сочтя, что завоевал доверие Ветерка, вскочил ему на спину, стремительно, как белка взлетает на вершину дерева. В тот же миг мальчик отцепил поводья, и, склонившись, шепнул что-то в чуткое, прядающее ухо коня. И тот же Ветерок, снявшись с места, пошел вскачь. Но было видно, что не сам он мчится, куда вздумается, а Карломан им правит, легко и свободно, как опытный наездник, а не десятилетний мальчик. В считанные мгновения конь сделал полный круг по манежу.
Все трое мальчиков приветствовали его дружными возгласами, а Варох еще и издал победный клич. Карломан спешился и, привязав коня на место, помахал им рукой.
- Вот видите, я приручил Ветерка! - произнес он гордо.
Магнахар склонил голову.
- Винюсь перед тобой за свое недоверие! Но и ты меня пойми: я тревожился, он ведь мог тебя покалечить. Больше так не рискуй, пожалуйста!
Карломан уклончиво пожал плечами, на всякий случай предпочитая не обещать ни "да", ни "нет".
Жартилин, от радости вскарабкавшись на нижнюю перекладину забора, хлопал в ладоши что было сил. И только Варох загадочно улыбнулся Карломану, давая понять, что он не сомневался в его победе.
А тот среди общего торжества направился к столбу, где был привязан сокол. Снял с его головы клобучок и, пока развязывал путы, пристально поглядел на великолепную птицу, словно и с ней о чем-то договаривался. Сокол в ответ моргнул, косясь золотистым глазом.
Взяв птицу рукой в перчатке, Карломан подбросил ее вверх. Раскинув длинные косые крылья, сокол взмыл в небо и исчез.
- Что ты делаешь?! Он же улетел! Это подарок для короля Хильдеберта! - крикнул подбежавший Магнахар.
- Он вернется, - твердо пообещал Карломан. - Надо же было проверить, как он берет дичь!
- Или не вернется, а улетит прочь, - все еще гневно ответил Магнахар, высматривая сокола в небе.
Жартилин тоже покачал головой. И только Варох, казалось, не сомневался, что сокол вернется.
Чуть поодаль, за оградой манежа, стайка диких голубей клевала рассыпанные зерна. Они то и дело перепархивали с место на место, и их крылья трепыхались сизыми флажками.
Вдруг - будто вихрь промчался над ними, взметнул голубей в воздух! Ударил черной молнией и подхватил одного сизаря, только пух и перья полетели во все стороны.
Спустя мгновение стая голубей была уже далеко. А сокол с добычей в когтях уселся на тот же столб и принялся деловито ощипывать убитого голубя.
Карломан торжествующе взглянул на родственников.
- Я же говорил, что он вернется! Зато теперь мы проверили его на охоте. Пусть съест сегодняшнюю добычу, он заслужил. Я буду рад подарить моему царственному дяде, королю Хильдеберту, отличного ловчего сокола!
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - V (Прочитано 23342 раз)