Благодарю, эрэа
katarsis 
Этот герой уже несколько раз упоминался, но с Фредегондой он, вроде, не связан. Про него планируется какое-то отдельное произведение? Или оно уже есть?
С Фредегондой он напрямую не связан, но зато он будет потомком ее сестры Брунгильды, которой пока еще только предстоит выйти замуж за княжича велетов.
Произведение планируется, и оба автора от души надеются, что у них получится написать все запланированное! Хотя, судя по масштабам наших саг, трудно сказать, насколько это затянется. Что ж, мы только за; лишь бы ничего не помешало!
Значит не скоро ещё 
Бедные крестьяне 
К сожалению!
Со временем вырастет Ужас Кемперра.
Всё-таки, хочется со временем узнать поподробнее, как ему удавалось столько времени скрывать свои делишки: сколько в этом было его собственной хитрости, сколько естественного положения вещей, сколько везения, а сколько хлопанья ушами со стороны власти? Как обстояло при Хильдеберте известно: король всё узнал, но предпочёл использовать для своих целей. И уже то поведение Хьюго было преступлением, за которое казнят. А сейчас он совсем берега потерял. И неужели даже ни слуха не просачивается? Ощущение, будто в параллельных мирах действие происходит.
Учтем Ваши пожелания! Постараемся со временем открыть и мрачные тайны семейства де Шенонсо. Хотя они уж точно никому не могут понравиться.
Ну а в реальности как часто власти пресекали жестокие действия помещиков-крепостников? Та же Салтычиха не один год "развлекалась", прежде чем жалоба от нее дошла до царицы. И это еще - при абсолютистской империи, где царица и могла, и даже обязана была, узнав, покарать ее тотчас. А здесь у нас средние века, каждый феодал в своих владениях полновластный хозяин. "Вассал моего вассала - не мой вассал", "У себя в огороде шляхтич равен воеводе". Арвернские короли, в частности Хлодеберт VI, только боролись с произволом вельмож и принцев крови, встречая нехилое противодействие, отчасти и для того, чтобы иметь возможность прижучить таких, как Хьюго. А пока дворянские владения - фактически параллельные миры и есть, очень слабо связанные с центром - королевским двором. Опять же, если представить, с какой скоростью там должна перемещаться информация, то чему удивляться?
Я честно говоря, даже не знаю, чего больше хочу. С одной стороны, хочу, чтобы Хьюго загрызли, как отчима Пиппина, потому что человеческой смерти он не заслужил (а казнь - всё-таки человеческая смерть). Но, с другой, хочется, чтобы всё открылось. Потому что, наверняка, были те, кто закрывал глаза на то, к чему следовало присмотреться, и будет несправедливо, если они совсем не пострадают за своё попустительство Но если всё откроется, то Хьюго просто казнят, а этого мало И нет, я вовсе не кровожадная!
Посмотрим, как сложится! Наверное, если бы Хьюго (и Марселя) казнили, для Пиппина это было бы лучше. Он бы от них избавился раз и навсегда, и сохранил бы чистую совесть, не приобрел бы жажды крови. А вот если и с ними, как с отчимом придется разбираться ему, то... победитель дракона станет драконом.
Король, похоже, всерьёз очарован Гудулой, а интересно, как она? Тоже испытывает чувства или всё-таки больше думает о своём положении? Пока из рассказа не совсем понятно. В общем-то известно, что победит Бересвинда (в рассказе "Укротить Ветер" Хлодеберт пытался произвести впечатление именно на Бересвинду и ни о какой Гудуле не вспоминал), и это даже хорошо: у них всё-таки семья, дети. Но очень бы хотелось, чтобы она победила честными методами.
По поведению Гудулы, она скорее похожа на искренне влюбленную. По крайней мере, пользоваться связью с королем для личных выгод еще не научилась, да и слишком простовата для этого. Монтеспан или Помпадур из такой девушки вряд ли бы вышла. Скорее уж Луиза де Лавальер, которая ушла в монастырь, будучи отвергнутой королем. Впрочем, у Гудулы своя история, не менее драматичная.
Ну да, с Бересвиндой король помирится, и у них родится еще один сын - тот, что правит в нашем основном повествовании. Да и здесь король продолжает во время бала ревновать жену, увидите.
Не знаю, до каких методов могла бы дойти Бересвинда. Но, к счастью, ей такой возможности не предоставилось.
Королевский роман (ОКОНЧАНИЕ)
Июль 787 года. Арверния. Дурокортер. Карломан\Альпаида, Хродеберг\Бересвинда\Хлодеберт VI\Гудула де Триньи.
Из сборника "Скрытые страницы".
Идея рассказа принадлежит эрэа
Menectrel.И вот, наконец, настал долгожданный час бала в королевском дворце! Огромный, богато украшенный зал был ярко освещен большими хрустальными люстрами со свечами под потолком и канделябрами вдоль стен. Здесь могла разместиться и показать себя вся знать Арвернии. И надо сказать, она здесь и собралась во всем своем великолепии - галантные рыцари и прекрасные дамы в своих лучших нарядах. Весь королевский двор Арвернии и почетные гости, послы иноземных держав, - все собрались в бальном зале Дурокортера. Играла музыка, от которой хотелось танцевать.
Все собрались, чтобы чествовать брата короля - графа Кенабумского, что с триумфом вернулся из трудной поездки.
Сам Карломан об руку с Альпаидой стоял на почетном месте зала, возле постамента для короля, его супруги и королевы-матери. Он ласково беседовал с женой, но одновременно успевал за всем наблюдать. На этот раз они с Альпаидой не собирались танцевать.
Начинался круговой танец, где танцующие в движении менялись парами. Королева Бересвинда, великолепная в своем белом с золотом платье, как звезда, упавшая на землю, с улыбкой протянула руку Хродебергу, своему верному рыцарю, который только и ждал возможности послужить своей даме.
- Прошу тебя: не покидай меня на сегодняшнем балу, - проговорила королева просительным тоном.
Хродеберг, бледный от волнения, поклонился своей повелительнице и, взяв ее за руку, повел в танце, счастливый и гордый.
Внимательно наблюдавший за ними Карломан отметил, что сегодня они держался более страстно, чем обычно. Должно быть, Бересвинда рассчитывала вызвать ревность своего царственного супруга, кокетничая с Хродебергом! Однако Хлодеберт пока словно бы и не замечал свою жену, с невозмутимым видом пригласив на танец Лоретту, жену Магнахара Сломи Копье. Но Карломан понял, что его брат все заметил, просто не подает виду.
Музыка играла все быстрее, по мере того, как пары двигались в танце по просторному залу. Королева Бересвинда прошла первый круг с Хродебергом, король - с Лореттой, Дагоберт - с Гербергой. Варох, по знаку Карломана, повел в танце Гудулу де Триньи. Кроме них, в зале также танцевало множество других пал, сияющих блеском драгоценных камней и улыбок. Но они не имели прямого отношения к сему скромному повествованию.
Когда король вел Лоретту в танце, мимо них во все ускоряющемся ритме промчались Бересвинда с Хродебергом. Обернув голову со сверкающей в черных волосах диадемой к своему партнеру, королева ласково ворковала, так, чтобы ее муж заметил:
- Благодарю тебя, мой доблестный рыцарь, что ты не оставляешь своим вниманием одинокую женщину! Порой мне думается, что ты - последний истинный рыцарь при дворе моего супруга!
Хродеберг, наслаждаясь близостью своей дамы, каждым ее прикосновением, проговорил, не отводя глаз:
- Я верю, что в Дурокортере еще довольно храбрых рыцарей и галантных кавалеров, моя государыня! Но я счастлив, что именно моего общества ты ищешь сегодня!
Они беседовали негромко, но все же так, чтобы Хлодеберт, ведущий в танце Лоретту, все услышал. Он хмурился, глядя на жену, а та нарочно делала все, чтобы заставить супруга ревновать.
Все веселее и задорнее играла музыка, приглашая каждого пройтись в танце, так что просто невозможно было многим устоять на месте. Последний плавный поворот в конце зала, пары, подняв руки, плавно разжали их и подали руки другим партнерам, плавно двигаясь навстречу друг другу, подобно плывущим лебедям.
Теперь король подал руку своей супруге, и они двинулись по новому кругу, начиная следующую фигуру танца. Музыка еще ускорилась, сообщая бурный, волнующий темп. Хлодеберт с тоской оглянулся, ища взором Гудулу, но она была слишком далеко. Тогда, несмотря на то, что сам был виноват перед женой, или именно потому, он проговорил резко, удивляясь, что, оказывается, еще может ревновать свою жену:
- Я вижу, моя дорогая супруга, ты оказываешь знаки внимания моему кузену Хродебергу? Не стыдно тебе использовать его?
Тогда Бересвинда, раздраженная донельзя, ответила не менее запальчиво:
- А ты и здесь ищешь свою белокурую провинциалку, будто тебе мало прогулок с ней по саду? Такое поведение недостойно короля Арвернии! - королева сознавала, что ей не следует говорить так резко, если она хочет помириться с супругом, однако не могла сдержаться.
Хотя по видимости царственные супруги сделали свой круг безукоризненно правильно, внутренне оба кипели, и, едва фигура танца завершилась, разжали руки. Бересвинда тут же вновь ответила на приглашение Хродеберга и очаровательно улыбнулась ему, подав руку. А король, справедливо чувствуя себя оскорбленным, тотчас приблизился к Гудуле де Триньи, на груди которой трепетал в такт взволнованному дыханию белый цветок шиповника.
- Наконец-то я могу начать танец с тобой, моя милая! - страстно проговорил король. Ему хотелось прямо здесь и сейчас как-нибудь отомстить супруге, и он начал оказывать недвусмысленные знаки внимания своей фаворитке. На какое-то мгновение, когда Гудула улыбнулась ему, протянув руки, Хлодеберт готов был забыть обо всем рядом с ней.
- Когда ты рядом со мной, государь, я счастливее всех при дурокортерском дворе! - с придыханием отозвалась девушка, продолжая свой танец с королем. Совсем как белокрылая бабочка, что летит на огонь, который принесет ей гибель...
Так прошло некоторое время. На балу король явно оказывал внимание Гудуле, а королева - Хродебергу. Это замечали многие: и те, кто не танцевал, и те, кто прекратил танец, отойдя в сторону.
Королева-мать, стоявшая на почетном постаменте подальше от Карломана, наблюдала за сыном и невесткой, тревожно хмурясь. Вместо примирения, Хлодеберт и Бересвинда, казалось, делали все возможное, чтобы разрушить свою семейную жизнь окончательно! Только правила приличия вынуждали Радегунду сейчас стоять невозмутимо, не вмешиваясь. Она нашла взглядом среди танцующих своего младшего сына, Теодеберта Малыша. Несмотря на сохранившееся в семье детское прозвище, он был уже взрослым юношей, и сейчас танцевал с невестой, которую мать сама для него выбрала. Хвала богам, хотя бы у него все было в порядке, и Радегунда могла порадоваться за младшего сына!
Все быстрее проносились танцующие пары, в сверкании свечей и драгоценностей, под волнующую музыку. И все больше росло напряжение между королевской четой. Двигаясь об руку с Хродебергом, Бересвинда не сводила огненного взора с Гудулы, нежно прильнувшей к королю. И в ее сердце все сильнее разгоралась жажда мести. Добыть отворотное зелье и незаметно подсунуть его госпоже де Триньи - это все же слишком долго, прежде чем у нее появится такая возможность, белокурая кукла будет всласть миловаться с Хлодебертом! Бересвинде хотелось быстрой и наглядной мести, прямо сейчас. При людях она сохраняла вид радостной хозяйки праздника, ибо умела держать себя в руках. Но те, кто способен был ощущать скрытые мотивы людей, не обманывались, зная, что в королеве кипит ярость.
Карломан, во всяком случае, прекрасно понял ее. И, видя, что покой в королевской семье находится под угрозой, он принял меры. Усмехнувшись своим мыслям, он нашел взглядом Бруно Молниеносного, что во главе паладинов в серебряных доспехах стоял у стены, охраняя зал. Тот чуть заметно кивнул, отвечая графу Кенабумскому.
Тогда Карломан об руку с Альпаидой направился в ту часть зала, где оставались господа, не принимавшие участия в танцах, по своему почтенному возрасту или нелюбви к этому виду развлечений, или просто потому что предпочитали хорошую беседу танцам.
Сейчас граф Кенабумский подошел к послу Великой Моравии, боярину Мирославу, который в это время беседовал об оружии с Сигибертом и Дареркой. Видимо, обе стороны заинтересовало устроенное Карломаном представление вархонитского оружия.
- Я все же думаю, что рыцарский двуручный меч легко разрубит доспехи кочевников, как топор рубит сухое дерево! - настаивал коннетабль.
Моравский посол фыркнул в ответ, раздувая рыжие усы.
- Легко перерубить сухое дерево! А вот может ли ваш меч рассечь шелковый платок, что не оказывает сопротивления при ударе? Нет? А некоторые из вархонитов столь искусно владеют своими кривыми саблями, что делают из одного платка два! И лучшие из воинов Великой Моравии тоже владеют саблей не хуже степняков!
В этот миг к ним подошли Карломан с Альпаидой, и моравский посол, только что возмущенный, преобразился, как по волшебству. При виде того, кто спас наследника престола Великой Моравии, посол широко, от души, улыбнулся, склонил перед ним лысеющую голову в обрамлении завитков рыжих с проседью волос.
- Чем могу быть полезен тебе, благородный пан Карломан? - осведомился он.
- Все ли у тебя готово, почтенный пан Мирослав, чтобы порадовать короля Арвернии? - поинтересовался тот, намекая на нечто, понятное им одним.
Посол склонил голову.
- Все готово, пан Карломан, и ожидает удобного момента!
Карломан улыбнулся своим мыслям. Если все получится, то удастся вновь соединить семью короля, а злосчастную фаворитку получится спасти от мести королевы Бересвинды.
Сигиберт только изумленно поглядел на Карломана, не понимая, что тот задумал. Однако доверие пожилого военачальника к его двоюродному внуку было столь велико, что он даже не задавал вопросов. По-видимому, замысел Карломана был как-то связан с демонстрацией оружия кочевников, судя по тому, как Хлодеберт заинтересовался этими необычными предметами.
Танец, наконец, окончился, и недавние пары разошлись по залу. Однако король не расставался с Гудулой, а королева позволила себя сопровождать Хродебергу. Они держались очень близко и свободно, напоказ друг другу. Хотя королю и впрямь было очень приятно общество Гудулы, но злорадное желание насолить жене было в нем очень сильно. Напряжение все росло. Казалось, еще немного - и между королевской четой станут проскакивать молнии, как в грозу.
И тогда для Карломана пришло время действовать. Поднявшись на свое место близ почетного помоста, он взмахнул рукой, привлекая к себе внимание окружающих. И проговорил сильным, звучным голосом, так что его услышал весь зал:
- От всего сердца приветствую моего царственного брата, короля Хлодеберта VI, да хранят его боги! А также приветствую всю его семью, знать и дворянство Арвернии! В знак благодарности за великолепный прием и бал, я хочу показать прямо здесь и сейчас неведомое ранее военное искусство далеких восточных земель. Благородные витязи из Великой Моравии любезно согласились показать вам восточные танцы с оружием! Сейчас попрошу всех освободить в середине зала место и отодвинуться, чтобы наблюдать в безопасности и с удовольствием!
Зрители, недоумевавшие, что за сюрприз устроил граф Кенабумский, послушно отодвинулись в разные стороны.
Сам король, как и все, не имел представления, что задумал его брат. Но глядел с горячим любопытством, стоя на постаменте. Свое место по правую руку заняла его супруга, от обиды и гнева державшаяся еще высокомернее обычного. Рядом с ней стояла королева-мать, Радегунда Аллеманская. А ступенью ниже находились Карломан, Альпаида и ее брат Хродеберг.
По знаку Карломана, в зал стремительно вошли трое моравских витязей в необычных доспехах, чешуйчатых, как поверхность сосновой шишки, наподобие нагрудника, что показывал граф Кенабумский. Поклонившись королю и его близким, воины извлекли из ножен сабли, острые и изогнутые, как серп молодой луны. И начали танцевать, издавая порой гортанные возгласы.
Они вертелись вокруг своей оси, делали немыслимые прыжки, приседали, стремительно разворачивались, и все - не успевая полосовать воздух отточенными саблями. Вокруг каждого воина свистел настоящий стальной вихрь. Глаз едва мог уследить за полетом стремительных клинков. Воины перекидывали их из одной руки в другую и фехтовали левой рукой так же искусно, как правой. Они обошли зал по кругу, позволяя всем разглядеть себя и оценить их искусство. Напоследок все трое впрямь подбросили в воздух шелковые платки и рассекли их точными взмахами острейших сабель.
По всему залу пролетел шумный вздох: оказывается, зрители, увлеченные зрелищем, даже забыли, как дышать. Король восхищенно ухватил за руку Карломана.
- Это невероятно, брат! Я представить себе не мог, что можно так владеть оружием!
Карломан улыбнулся своему царственному брату.
- Я надеюсь, что это искусство, хоть и военное, поможет делу мира при Дурокортерском дворе... И твоему семейному счастью, государь!.. А сейчас пусть эти трое витязей покажут перед всеми поединок на вархонитских саблях!
По знаку Карломана, трое витязей набросились друг на друга, словно готовы были изрубить на куски своими кривыми саблями. Их изогнутые клинки сталкивались с такой силой, что сыпались искры. Сами же легковооруженные воины уклонялись от ударов все с той же невероятной ловкостью. Не раз казалось, что они вот-вот изрубят друг друга, но неизменно успевали избежать ран. Закончился поединок тем, что все трое, оказавшись равны, поклонились королю Арвернии, отсалютовав обнаженными саблями.
Все зрители были вне себя от восторга, а больше всех - король. Обернувшись к жене, он воскликнул с горящими мальчишеским азартом глазами:
- Ты видела это, Бересвинда?! Потрясающее зрелище, ничем не похоже на наше рыцарское искусство! Как сталкивались их сабли! Я думал, что они изрубят друг друга...
Чуть раньше, когда еще звенели, сталкиваясь, сабли, королева-мать проговорила на ухо своей племяннице и невестке:
- Сейчас или никогда! После такого зрелища на Хлодеберта будет легко надеть узду и вести, куда хочешь!
Бересвинда была вынуждена согласиться. Немного поостыв, она и сама поняла, что, если она хочет сохранить мир в семье, придется сделать уступку и принять супруга, словно ничего не случилось. А возможность поквитаться с Гудулой де Триньи она еще найдет!
И ее пальцы обвили запястье короля.
- Я сейчас подумала, что мы с тобой сталкиваемся, как клинки этих воинов, высекая искры. При этом никто не может победить. Моравские витязи показали нам нас самих, государь муж мой! Я... складываю оружие!
Хлодеберт опустил глаза, стараясь не глядеть в ту сторону, куда его продолжало тянуть. Гудула все еще была дорога ему, и он не хотел разбивать сердце и ей, и себе. Но ему тоже нужен был мир в семье, об этом толковали ему и матушка, и Карломан. И король поцеловал руку жены, украшенную браслетом с бриллиантами. Мысленно пообещал себе заказать новые драгоценности: для Бересвинды в знак примирения, и... для Гудулы, чтобы утешить ее!
- Если ты позволишь пригласить тебя на танец, а после бала - проводить в твои покои, я буду очень рад, моя дорогая! - обернулся он к жене.
Бересвинда Адуатукийская горделиво улыбнулась, качнув бриллиантовой диадемой.
- Почту за честь, мой дорогой муж!
И примирившиеся благодаря хитромудрому посредничеству Карломана, супруги открыли новый танец, привлекая к себе все взоры. Среди них были и нежные, полные слег глаза Гудулы де Триньи, которой ради покоя в королевской семье предстояло пожертвовать своим сердцем.
И Хродеберг, наблюдая за госпожой своего сердца, что ушла со своим законным супругом, тяжело вздохнул, провожая их глазами. Он не произнес ни слова, но Альпаида, хорошо зная брата, поняла, что он чувствует, и ласково взяла за руку.
- Ты знаешь сам: она - жена твоего царственного кузена, и никто не имеет права разбивать королевскую чету! От их семейной жизни зависит благосостояние Арвернии.
Глубокий вздох Хродеберга был ответом графине Кенабумской, что он понимает все, и, будучи верным родичем и вассалом короля, не смеет претендовать ни на что большее, как объявить королеву Бересвинду дамой своего сердца на турнире, или изредка иметь возможность танцевать с ней, когда она сама его позовет. Он - не госпожа де Триньи, чтобы вставать между королем и его женой. Их примирение должно радовать его.
Таким образом, король Хлодеберт VI вернулся в семью. Три года спустя Бересвинда подарила ему еще одного сына, принца Хильдеберта. Однако же поначалу, помирившись с женой, король улучал порой время радовать своим вниманием Гудулу, которая основательно запала ему в душу. В конце концов, он все же постепенно остыл к девушке. И королева-мать упросила своего царственного сына закончить двойную жизнь и выдать госпожу де Триньи замуж. Король, опасаясь, что Бересвинда может повредить девушке, согласился, скрепя сердце. Гудула стала женой графа Амори де Раун, посвященного в щекотливую ситуацию. Она согласилась вместе с ним покинуть королевский двор.
По жестокому жребию норн, именно граф де Раун впоследствии во время рыцарского турнира нечаянно нанес смертельную рану король Хлодеберту VI. Сам король перед смертью просил простить своего невольного убийцу. Карломан Кенабумский, к тому времени майордом и Почти Король, созвал суд, на котором признали, что гибель короля была несчастным случаем. Однако Бересвинда Адуатукийская упрямо отрицала этот приговор. И через несколько лет она все же приказала изловить и жестоко казнить того, кто принес смерть ее супругу.
Кого из двоих сильнее оплакивала Гудула - своего мужа или бывшего возлюбленного, - известно было ей одной.
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - V (Прочитано 23443 раз)