Благодарю, эрэа
katarsis! 
Значит, артистов тоже пригласили на похороны. Надеюсь, Капет догадается держаться от гроба подальше. Ну, или, хотя бы, подойдёт к гробу не одновременно с Хельером. Но лучше бы, вообще, не подходил. С другой стороны, не знаю, если поймут, кто это сделал, то, хотя бы, перестанут подозревать невиновного.
Пригласили. Только это еще не похороны, они на следующий день, а тут пока только церемония прощания. Но здесь многое определится, и они линии завяжутся, а другие продолжатся.
Ничего пока не могу объяснить заранее, как там получится, подождите, пожалуйста!
Глава 3. Знак свыше (начало)
Комнату, где стоял гроб Фульрада, заполняло все больше народа. Скорбящие поселяне пришли не только проводить в последний путь так страшно погибшего юношу, но и разделить горе его семьи, и в особенности - отца.
Мачеха Розы дала себе полную волю, раскачиваясь на скамье и продолжая погребальный плач. И, чем дольше она причитала, тем горестнее звучал ее голос, и тем больше вторили ей другие женщины. Да, она умела входить в роль!
А Хельер, бледный, как полотно, все никак не мог заставить себя подойти к старому другу со словами утешения. И все чаще он ловил на себе недоумевающие взоры односельчан, удивлявшихся, почему он не подходит. Однако лесник предпочитал издали разглядывать алебастровый лик покойника, лежащего в гробу. Жрец и его помощники хорошо поработали, придавая ему пристойный вид!
Одним из самых пристальных был взор младшего зятя Аббона - Клефа, мужа Итты. Он все дольше смотрел на Хельера, недоумевая, почему тот не подходит утешить старого друга. Но тут же Клеф увидел свою жену, переступившую порог, и, забыв обо всем, быстро направился к ней. Толпа расступилась перед ними.
Взяв Итту за руку, ее муж тревожно спросил, взглянув на живот женщины:
- Ну, как вы себя чувствуете?
Итта, ощущая биение будущего ребенка в чреве, ответила:
- Не беспокойся, мы все выдержим!
Муж подвел ее к скамье, где уже сидели их родные. Он усадил ее рядом с Беггой и сам сел рядом, в ногах у покойного Фульрада. Итта с содроганием взглянула на мертвенный лик брата, на его синие губы, на застывшее ледяное лицо, белое с синими прожилками. Она закрыла лицо руками и проговорила плачущим голосом:
- Ах, милый братец! Как страшно изменила тебя смерть! Ты сделался не похож сам на себя!
Уткнувшись лицом в плечо мужу, она горько заплакала, присоединив свой голос к хору рыдающих женщин. Клеф гладил жену по плечам и говорил тихо:
- Выдержи все, моя дорогая, пожалуйста! У тебя хватит сил! Ради нашего будущего ребенка! Если родится мальчик, мы, как ты хотела, назовем его Фульрадом.
Однако мачеха Розы услышала слова Итты и подхватила ей в тон:
- Когда боги сотворили людей из дерева, то сделали первого мужчину из ясеня, а первую женщину из ивы. Они наделили их живым дыханием, вложили душу и заставили биться сердце и течь кровь по жилам. Когда же умирает человек, душа покидает его тело, и оно превращается, как на заре времен, в мертвое дерево. И ты, Фульрад, лежишь перед нами, бездыханный, точно ствол поваленного ясеня!
Пока она причитала, стоявший в стороне Хельер вновь ловил на себе недоумевающие внимательные взоры. На него глядели Забан и Бегга, с двух сторон поддерживающие согбенного Аббона, и Клеф, утешавший жену.
***
Между тем, Роза, как и ее отец, не могла заставить себя подойти к мертвецу. Она осталась стоять на крыльце, даже после того как Итта вошла в дом. Опершись на ограду крыльца, девушка смотрела на открытые ворота. Во дворе стояла телега, украшенная ветками траурного кипариса. На ней жениху Розы предстояло проделать последний путь - к могиле.
В этот миг во двор въехали два всадника. Ведаст узнал в одном из них старосту Клода и спустился с крыльца, чтобы почтительно приветствовать его со спутником.
Роза молча наблюдала, как спешивался дядя Клод, всю жизнь друживший с ее отцом, а также с отцом ее покойного жениха.
В спутнике старосты она узнала, хоть и не сразу, здешнего бальи. При виде него девушка содрогнулась в каком-то тревожном предчувствии. Этьен заметил ее реакцию, но не подал виду.
Роза знала, что обязанность бальи - расследовать преступления и подозрительные случаи, каким была гибель Фульрада. Она слышала, что во время войны, когда было множество беженцев и участились преступления, некоторые нерадивые служители закона были рады свалить любую вину на пришлых. Конечно, нередко случалось, что они в самом деле были виновны, но столь же часто становились жертвами привычной подозрительности к чужакам. И теперь она тревожилась за Капета, с которым так хорошо проводила время, и который защищал ее в ту страшную ночь. Ей совсем не хотелось, чтобы его обвинили из-за нее!
Да и за себя Роза беспокоилась, потому и попросила отца скрыть присутствие Капета, тогда, в лесу. И ей было о чем тревожиться. Если в деревне узнают, что вместе с ней в лесу был еще один мужчина, и что Фульрад погиб из-за нее, о ее чести можно будет забыть. Никто не захочет жениться на губительнице мужчин. Да и на спокойную жизнь в родной деревне можно тогда не надеяться. Местные сплетницы вмиг придумают сотню историй в связи с тем, что она, ссорясь с Фульрадом, уходила в лес вместе с Капетом. А быть может, станут во всеуслышание называть ее убийцей.
Не подозревая, что чувствует дочь его друга, Клод поднялся на крыльцо, спросил у Ведаста, кивнув головой:
- Все ли собрались здесь?
- Все, - кивнул юноша.
- Как себя чувствует твой дед? - спросил староста.
Старший внук Аббона тяжело вздохнул.
- Плохо! Никто не может утешить его.
Клод кивнул: он ожидал этого, зная, как сильно Аббон любил своего сына. Поднявшись на крыльцо, он острым взглядом поглядел на Розу.
- Здравствуй, девочка! Твой отец и мачеха сейчас в доме? - спросил староста.
- Здравствуй, дядя Клод! Да, они там.
Она благодарна была отцовскому другу за то, что он не спрашивал, отчего она сейчас не возле гроба с телом своего нареченного.
Не задавая ей больше вопросов, Клод вошел в дом лесоруба. Как раз в этот миг мачеха Розы завела новый погребальный плач, подхватив мотив Итты:
- Прошу тебя, Фульрад, во имя той любви, что ты питал к своим близким: в последний раз на прощание открой свои ясные очи, разомкни губы и скажи хоть словечко напоследок! Или ты не видишь, как горюют по тебе все? Или не знаешь, сколько добрых людей пришли в этот дом, чтобы проводить тебя в последний путь?!
Слыша этот плач через открытую дверь, Роза побледнела еще больше. Ведаст, взглянув на нее, спросил:
- Может быть, попьешь еще воды?
- Да, спасибо, - проговорила она, думая о чем-то своем.
Подошедший бальи Этьен пристально наблюдал за девушкой, и той стало не по себе под этим взглядом. Сейчас Розе больше всего хотелось встретиться с Капетом и обсудить все. Она не видела его с той страшной ночи, когда пролилась кровь Фульрада.
***
А Клод прошел дальше, в глубину дома, где оплакивали покойного. Из уважения к старосте перед ним расступился народ. Все жители деревни хорошо знали о его крепкой дружбе с Аббоном и с Хельером. Сегодня ко всем троим было приковано особое внимание односельчан. В тот миг, как жена лесника завела очередной плач, Аббон вдруг поднял голову и бросил неистовый взгляд на восковое лицо сына, укрытого саваном, будто и впрямь надеялся, что тот оживет хоть на миг, ради последнего прощания.
Клод замечал все, что происходило здесь, и подошел к Хельеру, стоявшему в стороне. Все, что староста видел теперь, он склонен был воспринимать, как знамение свыше. Если Хельеру нечего скрывать, то почему он не спешил поддержать своего друга в страшном горе? Отчего он не подойдет к Аббону, который вновь в страшном отчаянии протягивал к сыну руки?
Аббон же, глядя в застывшее лицо сына, действительно протянул к нему дрожащие руки. И вновь сиплым голосом обратился к нему, как к живому:
- Проснись, мой мальчик!.. Что же ты спишь и не слышишь, как зовут тебя люди и я, твой отец?!
Слыша эту отчаянную мольбу, Бегга всхлипнула, обнимая отца за плечи. Ее муж Забан тоже попытался успокоить старика, как мог:
- Батюшка, не надо!.. Он теперь далеко отсюда, в стране, где нет страданий! Ему там будет лучше, чем нам...
Клод и Хельер молчаливо переглянулись. Староста убедился в своих подозрениях, видя, что Хельер не смеет приблизиться к другу и утешить его. Он чувствовал ужас и отвращение. Их старая дружба растоптана. Ему было больно смотреть на Аббона, что оплакивал своего сына.
Вновь погладив Фульрада по волосам, старик проговорил со стоном:
- Звери кровожадные терзали твое белое тело... А я тем временем проводил ночи без сна, ожидая тебя, мой Фульрад!..
Забан и Бегга по-прежнему сидели рядом, как могли, поддерживая истерзанного горем Аббона. Но только не Хельер, место которого, казалось бы, было рядом с другом!
Сглотнув комок в горле, Клод подошел к гробу. А Хельер остался стоять на месте, чувствуя на себе взгляды окружающих - удивленные, ошарашенные, осуждающие, исполненные тайных подозрений. Лесник заметил среди односельчан нескольких человек, что были не из деревни, однако он знал их. То были ищейки бальи. И сейчас они наблюдали за его поведением во время обряда прощания.
***
Сам же бальи, прежде чем войти в дом, на мгновение задержался на крыльце, чтобы поздороваться с Розой.
- Соболезную тебе в связи с гибелью твоего жениха! - произнес Этьен, отметив про себя, что девушка не входит внутрь.
- Благодарю тебя, господин бальи! - печальным голосом отозвалась дочь лесника.
Ведаст вновь передал девушке ковш с водой, и она отпила несколько глотков. А бальи вошел в сени.
В это время во дворе появились несколько молодых мужчин. Роза их хорошо знала. Они когда-то, до войны в Окситании, были друзьями Фульрада и ее покойных старших братьев. Но, вернувшись с войны, Фульрад рассорился с ними, и завел себе совсем другую компанию, с которой проще было катиться в яму.
Увидев на крыльце Розу, они печально склонили головы.
- Прими от нас соболезнования, Роза! Мы все надеялись, что он возьмется за ум, когда вы поженитесь, - вздохнул один из них.
Парни вошли в дом. Роза поставила ковш с водой на бочку, стоявшую возле крыльца, и с горечью проговорила:
- Пришли те друзья, от которых он сам отвернулся, а из дружков, что были его шайкой, ни одного нет, все прячутся, как крысы!
Стоявший рядом с ней на крыльце Ведаст понимал, что невеста его погибшего дяди тянет время. В конце концов, он как мог тактичнее обратился к ней:
- Все, верно, уже собрались для прощания! Пора бы и тебе войти в дом. Я провожу тебя на скамью, где сидят мои родители и дед...
Роза кивнула, собираясь войти в дом. Но вдруг до нее донесся звон колокольчиков на повозке.
- Это здешний жрец едет сюда! Я подожду его и войду в дом вместе с ним.
И впрямь, подкатила повозка жреца. Ею правил Бернар, а в повозке, кроме жреца, сидели Гизела, Ренье Руфус и Капет. Он был очень мрачен, ибо ему совсем не хотелось ехать на прощание с Фульрадом. Но он не смел и отказаться, ибо волчье чутье подсказывало, что иначе его могут заподозрить в убийстве. Кроме того, он очень хотел увидеть Розу и узнать, как она. Ибо она нравилась Капету, как еще никто в его одинокой, отчужденной от всех жизни.
Роза поклонилась, приветствуя выходивших из повозки жреца и бродячих артистов.
- Здравствуй, Роза! - произнес жрец. - Вот и наши гости собрались со мной, чтобы проводить Фульрада, поскольку они теперь не чужие для нашей деревни!
- Да-да, конечно! Так проходите же! - проговорила Роза в ответ.
Лишь на мгновение она задержала взгляд на Капете. Эта встреча стала знаком судьбы для них обоих. Мгновенного обмена взглядами им было достаточно, чтобы дать понять: им нужно встретиться и поговорить еще раз! И Капел понял по взгляду Розы, что их теперь многое связывает, и что кровь Фульрада не станет преградой между ними. Они мгновенно и молчаливо объединились на том, что Фульрад был сам виновен в своей гибели.
Их мгновенное переглядывание заметил бальи Этьен, стоявший в сенях. Он помедлил входить в дом, услышав звон колокольчиков. Капет сразу почувствовал чужой взгляд. Но, когда он обернулся в сторону открытой двери, там уже никого не было. Этьен вошел в дом.
***
Когда к гробу подошел деревенский староста, мачеха Розы выбрала наиболее подходящий момент для завершения погребального плача.
- Никому теперь не дано пробудить тебя, несчастный юноша! И лишь трубы Рагнарёка разбудят тебя-а-а! - последний возглас она закончила на такой высокой ноте, что у всех зазвенело в ушах. Вслед за ней умолкли и другие женщины. Теперь в доме лесоруба слышались лишь тяжелые вздохи, горестные всхлипывания, надрывный плач. Соседи выражали свое искреннее сочувствие Аббону.
В это время в дом вошел бальи и быстро скрылся среди толпы, не привлекая к себе внимания. Он встал неподалеку от гроба с телом юноши и от скамьи, где сидели его скорбящие родные. Оттуда Этьен видел все, а сам оставался незамеченным.
Тут как раз в дом вошли те, с кем в прошлом дружил Фульрад. Как и все, бальи заметил, что с этими людьми, ведущими порядочную жизнь, покойный не водился в последние годы. А из его нынешних приятелей, которые были позором всей деревни, ни один не являлся проститься с Фульрадом, что был у них вожаком. Бальи подумал, что неплохо бы сейчас припугнуть их, чтобы взялись за ум и не закончили так же. Ведь у них тоже имелись любящие родители! Даже представителю закона, что пришел сюда по долгу службы, было больно смотреть, как несчастный Аббон оплакивал сына.
Клеф, обнимавший жену за плечи, вновь пристально глядел на Хельера, удивляясь его странному поведению. Сама же Итта плакала, прижимая платок к лицу, но заплаканными глазами наблюдала за отцом и сестрой. Бегга, глубоко вздохнув, проговорила про себя:
- Эх, братец, зачем ты покинул нас так рано? - но тут же, прильнув к отцу и обняв его за плечи, постаралась убедить:
- Сейчас Фульрад встретился с матушкой в селениях добрых людей, где нет страданий!
Пока она так говорила, ее муж Забан, встав со скамьи, направился навстречу старосте. Они обменялись рукопожатиями и приветствовали друг друга.
В это время Аббон, гладя сына по утратившим блеск волосам, второй рукой поправил на нем саван, скорее подсознательно, чем нарочно. Казалось, будто он вернулся в прошлое, когда укладывал маленького сына спать. У всех, кто видел его трогательный жест, комок подступал к горлу. И Хельер, наконец, не выдержав, направился к Аббону.
Клод, заметив его, сказал Забану:
- Задержи Хельера, не дай ему подойти!
Сам же староста приблизился к изголовью гроба.
***
Исполнив его просьбу, Забан пересек путь Хельера и обратился к нему:
- Подожди немного, пусть староста первым проститься с Фульрадом!
Лесник отошел вместе с ним в сторону и стал ждать, про себя радуясь отсрочке.
В это время в дом вошли жрец, Роза и бродячие артисты. Капет шел последним.
При виде девушки соседи стали перешептываться:
- Роза-то глаз не кажет! Не спешит к гробу, будто Фульрад и не жених ей был!
- А чего ждать? Ведь и сам Хельер не подходит к Аббону. Мог бы и проявить побольше учтивости, утешить друга, проститься с несостоявшимся зятем!
Гизела присоединилась к деревенским женщинам. Так случилось, что она села рядом с мачехой Розы, ибо там было свободное место. Между тем, жена Хельера поджала губы, недовольная своей падчерицей за проявленную сегодня непочтительность. Ну ничего, она заставит Розу завтра на похоронах рыдать и голосить, выть и кричать громче всех, как подобает невесте погибшего!
Тем временем, Ренье Руфус с болью глядел на мертвеца, вспоминая недавние похороны сестры. Бернар утешительно положил руку на плечо юноше и вместе с ним отошел к мужчинам.
Капет выбрал себе удобное место, откуда был хороший обзор, но его самого никто не замечал в толпе, ибо он не снял свой плащ с капюшоном. Не подозревая того, он устроился среди толпы так же, как и его кузен Этьен, только с другой стороны комнаты. Он хотел видеть Розу, что в своей скорби была еще милее. На лежащего в гробу Фульрада Капет не желал смотреть. Тот сам был виноват, заставил его утратить самообладание.
Жрец вместе с Розой и Ведастом подошли к Хельеру и Забану.
- Клод прощается с покойным сыном друга, - тихо проговорил жрец, указывая на старосту.
- Ему подобает идти вперед, - согласился Хельер так же тихо.
К ним подошла его жена, собираясь увести падчерицу с собой, к гробу. Она кивнула жрецу с признательностью:
- Благодарю тебя за труды, почтенный служитель богов! Покойник выглядит почти так же, как был при жизни. Одно удовольствие смотреть на его умиротворенное лицо... Роза может не бояться взглянуть на своего жениха!
- Не за что благодарить! Я сделал только то, что должен был ради несчастного юноши и его близких! - растроганно ответил жрец.
Забан, поймав взгляд супруги, сделал знак сыну, и они вернулись к гробу.
***
Пока все это происходило, староста Клод приблизился к гробу Фульрада. Чуть наклонившись над юношей, он проговорил негромко, но так, чтобы его услышал Аббон, который тем временем с трудом перевел свой омертвевший взгляд с лица сына на старого друга:
- Спи крепко, пусть твой сон будет спокоен и чист! - пожелал Клод Фульраду.
Обойдя гроб, он сел рядом с Аббоном и проговорил, обняв его за плечи:
- Крепись, Аббон! Ты из крепкого дерева, выдержишь и это испытание! Держись, старина!
И, услышав голос старого друга, Аббон, что сперва хотел опять обратиться к сыну, как к живому, как бы пришел в себя. Оглядевшись вокруг ясным взором, он увидел, как приближаются его зять Забан и старший внук Ведаст.
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - VI (Прочитано 7030 раз)