Кэртиана > Матчасть!
Песня Четырех. Изломный спойлер, очень позитивный.
(1/1)
Gatty:
Одним из самых позитивных героев цикла является Марсель. Ему праздничное слово и предоставляется.
--- [ Читать далее ] ---
Спешить к терзаниям и страданиям глупо, однако смаковать страдания еще глупей. Если ты, конечно, не поэт. Марсель себя поэтом не считал, офицеру же при особе надлежало исполнить особое поручение. Очень особое, если вдуматься: на какого-нибудь Давенпорта такое не перевалишь – не поймет, и потом в скоропалительности некоторых свадеб кроется скрытый смысл. Скрытый смысл кроется во всем, если, как следует порыться, причем папенька выкопает не то, что герцогиня Георгия. Что поделать, волкодав и крот, оказавшись в одной клумбе, ищут и обретают разное.
Мысль была свежей и достойной письма Елене, которое и станет ответом на свадьбу окончательно получающей своего маршала Франчески. И прекрасно! Теперь виконт Валме пойдет под венец, не отпихивая гадостную мыслишку о том, что все можно было бы переиграть. Нельзя. По воле великого Бакры невероятным брюнеткам достаются белокурые маршалы, а Валмонам – астры, сыры, собаки и особые поручения. Тоже неплохо, к тому же с такой супругой, как урготская ласточка астры необязательны.
– Мы избегнем цветенья, – с чувством продекларировал Марсель бегущим потрясающей рысью Капитану и Готти , – ибо пОшло оно,
Бакны мудрым веленьем нам иное дано…
Вторая строчка стоила зачитывания рэю Жакне, однако первая без пояснений могла быть неверно истолкована. Сбивать с толку бакранских дипломатов виконт не собирался, а времени на исправление не оставалось – в жизнеутверждающем солнечном сиянии уже проступили шпили Приддены. Пришлось отринуть поэзию и устремиться к стенам, хоть и внушительным, но заметно уступающим нохским. Весенним днем Олларианская академия ничем не напоминала о бренности бытия, напротив, было в ней нечто завлекательно-ярмарочное. Ярко, пышно, дружелюбно, но ухо держи востро, иначе обчистят.
Виконт на мгновенье придержал кобылу, выбирая приличествующий случаю аллюр и свернул к главному въезду, позволяя себя рассмотреть из надвратной каморки. Важных гостей клирики выглядывают всегда, а уж сегодня им бдеть велел сам святой Гедеон. Створка способной пропустить наездника калитки распахнулась прежде, чем Марсель тронул играющий с солнечными зайчиками колокольчик.
Капитан мотнула двуцветной гривой и вступила на богоугодную землю. За воротами ее ждал величественный конюх, который в иных одеждах запросто сошел бы за епископа. Всадника встречал уже знакомый виконту помощник ректора.
– Мы уже начали волноваться, – с мягким укором сообщил он, когда ноги гостя коснулись вылизанных добела плит. – Герцог Алва полагал, что вы будете к двум, а сейчас половина четвертого.
– Меня задержали дела, – Валме с посольским изяществом развел руками, – к тому же я не мог позволить себе быстрых аллюров. Запах конского пота не оскверняет лишь поле битвы.
– К вашим услугам была бы купальня его преосвященства Аврелия.
– После скачки? – ужаснулся, расправляя воротник, граф Ченизу. – Это дурно для здоровья, к тому же я не могу утомлять свою собаку. Надеюсь, ей будет дозволено войти, она кротка и послушна
Дозволение было дано незамедлительно: в Приддене успели прознать как о кротости Готти, так и о том, что он спасает заблудших во время степных буранов. Выдумка Арно изрядно облегчала жизнь и псу, и хозяину, а присутствовавшие при загрызании философов Коко и графиня Савиньяк тактично молчали.
– Надеюсь, – со всей возможной проникновенностью осведомился Валме, – матушка жениха и прибывшие с ней дамы устроены должным образом? Я ни на миг не усомнюсь в вашем гостеприимстве, но все случилось слишком стремительно, а стремительность часто порождает неловкость.
С проникновенностью виконт угадал. Некогда учитель ненавистной десятилетнему Валме музыки вбил в голову ученику, как важно взять нужный тон. Дорога от привратницкой до кардинальской резиденции прошла под воркованье об испытанном придденцами счастье, золотистом и исходящем светлыми слезами, подобно лучшим сырам. В некоторые сыры добавляют зерна пажитника, в счастье помощник Аврелия добавил точно выверенное количество завуалированных жалоб. Здешние обитатели пребывали в слишком двусмысленном положении, чтобы не воспользоваться визитом офицера при особе. Навязанного им варастийского пьяницу они приняли со смирением, но суровый Тит святым отцам успел стать поперек горла. Убивать олларианцы так и не выучились, вот и обходились подручными средствами, сочетая доносы с взятками и взятки с доносами. Давать взятки Валмонам нелепо, а вот намекнуть…
– Наконец-то! – епископ Аврелий бросился навстречу гостю немногим хуже Коко. – Сын мой, я не находил себе места, и не только я!
– Но почему? – удивился граф Ченизу, успевший по дороге от ворот к пастырской обители окончательно оттеснить адуанствующего вояку. – Внутренняя Придда вполне безопасна, тем более днем.
– О да! – Зачатки вкуса у бывшего столичного епископа были, и руки к потолку он не воздел. – Регент хранит нас и от внешних врагов, и от едва не затопившего Талиг безумия. Я никоим образом не думал, что опасность грозит вам.
– Тогда кому? – в самом деле не поняли Валме с Ченизу. – И где? Олларианская Академия безопасна и безупречна даже в сравнении со Старой Приддой.
– Признаться, – Аврелий понизил голос и взглядом пригласил Марселя подойти к широкому, выходящему на общий балкон окну, – признаться, я беспокоюсь о его преосвященстве Тите.
– Но ведь он, насколько я мог понять, отсутствует.
– Но может вернуться в любой момент. Я молил Создателя, чтобы вы его опередили.
– Я опередил, но я по-прежнему ничего не понимаю.
– О таких вещах говорить трудно… Тем более что его преосвященство после известного случая… относится ко мне настороженно. Я исполнил свой долг, как богослов, и я до сих пор полагаю себя правым, но готов признать, что моя правота является умозрительной. Она хороша для ученых диспутов, а с паствой следует говорить несколько иначе. Его высокопреосвященство мне на это указал почти теми же словами, что и преосвященный Тит. Я признал свою ошибку и оторванность от мира.
– Все мы так или иначе ошибаемся, – по-посольски помог Аврелию Марсель, потихоньку начинавший прозревать будущие откровения. – Вы не скучаете по Олларии? Лично я с нетерпением жду возможности туда вернуться. У меня слишком много связано с этим городом.
Валме не угадал. Разумеется, Аврелий неустанно молился об освобождении Олларии и оплакивал горестную судьбу своей былой паствы, но его нынешние тревоги имели иные истоки. Заметно волнуясь и, как следствие, мило оговариваясь и проговариваясь, ректор признался, что опасается за жизнь Тита. Увы, неистовый доннервальдец не знает слова «неуместно», он, будучи ведом долгом и совестью идет напролом, а герцог Алва не из тех, к кому можно входить без приглашения. Сейчас он, поручив прибывших с ним дам, заботам Платона вместе с графом Лэкдеми прошел к его высокопреосвященству, чтобы обсудить предстоящую церемонию и… и…
– Его высокопреосвященство – человек широкой души. Он немедленно распорядился подать гостям завтрак… – Аврелий вздохнул, набираясь сил, и твердо произнес. – Для близких друзей его высокопреосвященство держит крепкие напитки, а герцог Алва и граф Лэкдеми относятся именно к таковым.
– О да! – немедленно подтвердил Марсель, – их сблизила варастийская кампания.
– Вот видите! Они не только обсуждают грядущее радостное событие, но и вспоминают прошлое, возможно, отдают долг памяти тем, кого уже нет с нами. Если их… уединение будет нарушено, регент может… особенно если он… Вы меня понимаете?
– Мне кажется да. Вы опасаетесь, что герцог Алва начнет стрелять? Вряд ли. Его преосвященство Тит ему уже мешал. Это было на приеме в Старой Придде, когда регент разрешил дуэли на линии, но сие нам сейчас неважно… Поверьте, если человека не застрелили при первой встрече, при второй это тем более маловероятно.
– О… – рассмеялся Аврелий, – это ваше знаменитое чувство юмора. Разумеется, жизни Тита ничего не угрожает, но что, если регент его отошлет прочь из Приддены, лишив его высокопреосвященство доверенного советника? Что, если его высокопреосвященство с этим не согласится с присущей ему резкостью? Талиг сейчас не в том состоянии, чтобы допустить разлад между светской властью и церковью.
– Вне всякого сомнения, – торжественно провозгласил Валме, ощущая тяжесть незримого пуза. – Мы с Готти немедленно отправимся в покои его высокопреосвященства и сделаем все, чтобы появление Тита, если оно состоится, не нанесло непоправимого ущерба. Надеюсь, у вас найдется несколько миндальных пряников?
Надежды Марселя оправдались: с пряниками в Приддене все обстояло благополучно.
--- Конец цитаты ---
Навигация
Перейти к полной версии