Благодарю, эрэа
Карса! 
Королевский брак может оказаться вполне удачным. Хильдеберт Строитель был в браке вполне счастлив, да и Хлодеберт, кажется, Регелинду любил. По крайней мере складывается такое впечатление.
И Адальберт Вещий с Балтильдой, вроде бы, жили хорошо. И Дагоберт с Гербергой, насколько можно судить (хоть они и не королевская пара).
Бывает и так, что любовь появляется уже в браке. "Стерпится - слюбится". Учитывая, что большинство наших героев вступали в брак совсем молодыми, когда легко бывает привязаться друг к другу и к обстоятельствам своей жизни, это не так уж удивительно. Конечно, если их сердце изначально свободно. Хуже - когда кто-то успеет до брака уже полюбить другого, как Хлодеберт Жестокий.
Тень королевы (продолжение)
Миновало еще несколько седьмиц.
За это время Варох встретил на андосийской границе Луитбергу с ее свитой, и готовился сопроводить невесту для Ангеррана в Дурокортер. А заодно он кое-что выяснил от андосийцев по поводу Окситании, по заданию Карломана. И регулярно посылал ему воронов с посланиями.
Сам же Карломан, тем временем, готовился действовать, договорившись со старой королевой, Радегундой Аллеманской. Майордом Арвернии недаром имел связи почти во всех странах, от Окруженного Моря до Великих Степей. Он был связан названым родством с моравским княжеским домом. Она из сестер его побратима, княжича Ростислава - Стефания Моравская, была нынче королевой Междугорья, откуда пришел один из первых отказов в сватовстве молодому королю. Карломан связался с ней, и она поведала, что ее царственного супруга и других властителей подкупил, ради союза против Арвернии, король Беренгар Адуатукийский, мстя своей сестре за смерть дочери.
Выяснив это, Карломан окончательно убедился, что невесту для короля Хлодеберта придется искать в самой Арвернии.
Тем временем, королева Бересвинда пыталась подчинить своей воле Королевский Совет. Но и там встречала все более жестокий отпор. В конце концов, она сосредоточила свое внимание на трех основных фигурах: майордоме, Карломане Кенабумском, коннетабле, принце Дагоберте, и канцлере, Гуго де Кампани.
Но и с ними Паучихе не очень-то везло. Канцлер повиновался лишь старой королеве. Беседуя с Бересвиндой, он держался очень вежливо и произносил общие фразы, но так, что за ними не ощущалось никакого определенного содержания.
Дагоберт, напротив, делал вид, что поддается ей, но лишь с той целью, чтобы королева-мать не вмешивалась в военные дела, и особенно - в то, что касалось Окситании.
Ну а по поводу Карломана - его требовалось сперва застать для серьезного разговора. На него нынче ложилось столько забот, что он не всегда мог выкроить свободное время даже для Альпаиды. А его сыновья и вовсе редко видели своего отца. Ангерран, самый старший, все понимал и принимал, как должное, а средние были далеко. Но младшие, неугомонные Лисята, уж и не знали, как привлечь отцовское внимание.
***
На сей раз Альпаида вместе с сыновьями прогуливалась в оранжерее, среди недавно расцветших лилий. Она шла под руку с Ангерраном, а Аледрам с Аделардом ушли далеко вперед. Они полностью выздоровели и могли бы веселиться по-прежнему, но им не хватало отца.
Сейчас, глядя им вслед, Ангерран тихо произнес:
- Батюшка сейчас не может бывать с нами так часто, как хотелось бы. Но я постараюсь, по мере сил, заменить его тебе и младшим братьям.
Альпаида печально улыбнулась. Ангерран, их с Карломаном первенец, так похожий на отца, все же не был им, он совсем другой.
Между тем, Лисята убежали далеко вперед, и стали советоваться.
- Давай, когда встретим батюшку, устроим что-нибудь такое, чтобы он заметил нас! - предложил Аледрам брату.
- Давай! - оживился Аделард, не вполне, впрочем, убежденный, что им это удастся.
И мальчики принялись шептаться, обсуждая, что им предпринять, чтобы привлечь внимание своего отца, майордома Арвернии.
Альпаида же обратилась к старшему сыну:
- Уже скоро приедет твоя невеста, мой Ангерран! Варох прислал с дороги новое письмо.
На устах юноши появилась мечтательная улыбка.
- Да помогут Владыки Асгарда, матушка! Мне уже ночами снится, как я веду Луитбергу к алтарю Фрейи, снится наша свадьба...
***
Тем временем, король вместе с Карломаном и Дагобертом задержались в Зале Советов после очередного совещания.
Карломан сделал жест своему тестю, и тот произнес:
- Арверния по сей день предпринимает все возможное, чтобы не допустить разжигания войны на границе с Окситанией! Мы должны позаботиться, чтобы наш родич Реймбаут не втянул нас в невыгодную для Арвернии войну!
- Ты прав, наш доблестный коннетабль! - кивнул король. - Я постараюсь ограничить притязания кузена Реймбаута!
Тем временем, Карломан молча наблюдал за своим царственным племянником. Он вновь думал о том, где же найти для короля достойную невесту. Майордом понимал, что искать ее в семьях принцев крови тоже будет непросто. Между ними сразу возникнет соперничество, вельможные роды примутся спорить между собой. А это тоже опасно для внутреннего покоя Арвернии.
И вновь почему-то перед глазами Карломана встал очаровательный образ Матильды де Кампани, хоть он еще не уловил связи.
А в следующее мгновение он услышал ее имя из уст молодого короля. Хлодеберт поднялся из-за стола и обратился к Дагоберту:
- Благодарю тебя за все усилия, почтенный коннетабль! Но мне сейчас пора идти в детскую. Я обещал Матильде де Кампани, которая заботится о моих детях, навестить их сегодня.
Король назвал имя девушки таким тоном, что Дагоберт уловил в его голосе нечто особенное и переглянулся с Карломаном.
- До встречи, государь! - пожелал майордом.
Хлодеберт вышел. А коннетабль заметил, обращаясь к Карломану:
- Все же за Окситанией нужен глаз да глаз! До меня дошли слухи, что Реймбаут пытается найти себе союзников при Арвернском дворе.
Однако Карломан ничего не ответил, провожая царственного племянника задумчивым взглядом. Дагоберт не был оскорблен его молчанием. Он видел, что его слова дошли до майордома, и сейчас тот искал правильное решение.
***
Между тем, король пришел навестить своих детей - крошку Регелинду и маленького принца, который с воплем радости бросился к отцу и не хотел сходить с его рук.
- Принцу Хлодеберту требуется больше общения, - проговорила Матильда, глядя на отца с сыном. - Я делаю для него, что могу, но ему с возрастом будут нужны так же и друзья, которые будут проводить с ним побольше времени, а впоследствии станут его верными соратниками. Я уже говорила об этом с матушкой, а она передала королеве Бересвинде мою просьбу приставить к принцу кого-нибудь из придворных детей. Однако, к сожалению, королева-мать оставила мою просьбу без внимания...
Король изумленно встрепенулся. Его самого воспитывали отдельно от его младших братьев, Теодеберта и Хильдеберта, но все же в обществе сверстников из детей знати. Конечно, надежные люди потребуются и его сыну, когда он подрастет!
- Ты права, Матильда! - оживился Хлодеберт. - Я поговорю с моей царственной бабушкой, чтобы она помогла найти будущих друзей для моего сына!
Так короля сблизила с Матильдой забота о принце и принцессе, лишившихся матери. И они, сами не замечая, как это произошло, испытывали друг к другу все большую симпатию.
Для Матильды облик молодого короля все больше сближался с Карломаном, на которого его царственный племянник так сильно был похож.
А для Хлодеберта общество Матильды, такой живой, яркой, остроумной, все больше затмевало покойную жену. Регелинда постепенно отступала в тень, оставалась позади для овдовевшего супруга.
***
Вечером граф Кенабумский встретил Матильду де Кампани в оранжерее. Она прогуливалась там вместе с Альпаидой, перед тем, как уйти на ночь к себе в покои. Встреча эта могла показаться случайной, но, конечно же, не была такой. Карломан слишком хорошо знал своих близких, и не сомневался, где застанет их.
Альпаида была несказанно рада встретиться с мужем после долгого, утомительного дня. Обменявшись приветствиями, они прогуливались среди цветущих растений, в обществе Матильды, которая только вздохнула про себя, видя по-настоящему любящую семейную чету.
Однако Карломан и Альпаида держались с девушкой так, что она никогда не чувствовала себя лишней в их обществе. Сегодняшний день не был исключением. Они интересовались ее жизнью и советовались с ней, как с равной себе.
Вот и теперь майордом как бы ненароком поинтересовался у девушки:
- Расскажи нам, Матильда, как ты общаешься с Его Величеством Хлодебертом? Он отзывается о тебе очень тепло и с большим уважением.
Альпаиде сразу послышалось в словах мужа нечто особенное. Она, уже готовившаяся проводить старшего сына с избранной им невестой к алтарю Фрейи, поняла, что Карломан хочет выяснить своими как бы невзначай заданными вопросами, излечился ли король от меланхолии. Да и состояние самой Матильды, безусловно, волновало и его, и Альпаиду, точно родителей, пекущихся о будущем своей дочери. Они понимали, что сердце девушки отдано Карломану, однако эта любовь была обречена. Они могли лишь предложить ей участие взамен любви, позаботиться, чтобы ее судьба не оказалась сломана.
Матильда же ответила с радостью, осветившись, словно лилия, открывающаяся навстречу лучам масляных светильников, обогревающих оранжерею:
- Государь Хлодеберт беседует со мной всякий раз, когда приходит навестить своих детей. Я рада, что мне посчастливилось узнать его ближе, и стараюсь быть для него достойной собеседницей. Маленький принц радуется, встречая своего отца. И государь в последние дни стал веселее, и на сердце у него, как видно, прояснилось. Это добрая весть!
Глядя на девушку, зардевшуюся при этих словах, Альпаида, как и ее супруг, понимала ее лучше, чем она сама себя. Матильда вполне созрела для брака. Они с Карломаном даже сами советовали ее родителям не спешить искать жениха для младшей дочери, подождать, пока встретится равный ей всеми качествами ума и сердца. Ведь Матильда очень многого достигла, обучаясь у Альпаиды и ее восхитительного супруга! И ничего удивительного, что в облике Карломана для нее воплотился идеальный образ возлюбленного, о каком мечтают многие юные девы. Но его сердце было отдано ей, Альпаиде, и девушке не на что было претендовать. Зато они с Карломаном взяли на себя ответственность за ее судьбу, и им следовало обдумать, что делать с ней.
Карломан многозначительно кивнул, выслушав ответ Матильды. Своим волчьим чутьем он чувствовал, что между ней и его царственным племянником зарождается новое чувство, и что они с каждым днем значат друг для друга все больше.
Но в этот момент в оранжерею ворвались сыновья Карломана и Альпаиды - неугомонные Лисята, а за ними и Ангерран, присматривающий за младшими. А те, увидев отца, по которому так соскучились, с воплями бросились ему навстречу, обхватили за плечи, едва не повисая на нем.
- Батюшка, мы только сейчас услышали, что ты сегодня вечером свободен, и сможешь навестить нас! - воскликнул Аледрам, захлебываясь словами.
- И мы поспешили сами тебя найти! - перебил его Аделард, боясь, что ему не дадут вставить слова.
От обоих мальчиков исходил такой заразительный вихрь радости, что и Матильда, и даже Альпаида с Ангерраном, которым уместнее было бы проявить строгость, не выдержали, и широко улыбнулись в ответ на их выходку. Но промолчали.
Карломан же произнес с деланной строгостью, но так, что не обманул сыновей ни на миг:
- Вы - самые непослушные пажи, какие были за всю историю Арвернии! Ни старший брат, ни ваши наставники не справляются с вами! - в голосе майордома прозвучала теплота, показывающая, что и он сильно соскучился по своим беспокойным сыновьям.
И при этих словах Карломана, Матильду осенило, чем можно занять Лисят, которым и впрямь нелегко давалась пажеская служба. Они могли бы заботиться о маленьком принце Хлодеберте, своем родиче, и развлекать его сколько угодно! Именно их следовало приставить к нему!
Карломан же, перестав изображать строгость, ласково потрепал сыновей по волосам, заодно улыбнувшись Ангеррану: мол, все в порядке!
В это время Матильда тихо рассказала Альпаиде, что пришло ей на ум.
Графиня Кенабумская задумчиво взглянула на своих младших сыновей и проговорила:
- Вообще-то, их самих еще воспитывать и воспитывать! Но, может быть, ответственность за маленького ребенка - то, что им нужно, чтобы скорее повзрослеть. По крайней мере, в одном я могу быть уверена относительно своих сыновей: у них доброе сердце, и они не пренебрегут судьбой маленького принца!
Так Матильда поделилась своим замыслом, хотя пока еще ничего не было решено.
А Лисята, не подозревая, какая ответственность может быть возложена на них, воскликнули, обращаясь к отцу:
- Поиграй с нами, батюшка! Попробуй, догони!
И они бросились бежать, обогнули с разных сторон широкую кадку с апельсиновым деревом, а Карломан бросился в погоню за ними, смеясь, точно сам на мгновение стал мальчишкой. Так волк играет с подросшими волчатами, обучая их, чтобы их лапы были сильными, а дыхание - неутомимым.
Альпаида приблизилась к Ангеррану вместе с Матильдой, у которой даже глаза загорелись, когда она увидела майордома Арвернии совсем не таким, как при дворе.
Графиня Кенабумская, не столь уж удивленная выходкой мужа, тихо обратилась к старшему сыну:
- Мне кажется, я знаю, куда пристроить твоих взбалмошных братцев, чтобы они не перевернули Дурокортерский замок вверх дном, после того, как ты женишься! Собственно, это Матильда подсказала мне поручить им заботиться о принце Хлодеберте и играть с ним.
Ангерран, поглядев, как отец играет с мальчиками, поймав сперва одного, а затем второго, одобрительно кивнул:
- Что ж, если они согласятся, я буду рад! Там они, по крайней мере, всегда будут пристроены. И их услуги могут быть полезны в будущем, поскольку королевские дети обычно вырастают. Благодарю тебя, Матильда, тебе приходят в голову хорошие идеи!
Но девушка едва услышала слова своего друга. Она продолжала глядеть на Карломана Кенабумского, что ощутимо помолодел, играя с детьми.
- Лишь бы никто из придворных не вошел сейчас в оранжерею! - улыбнулась Альпаида. - А то они не поверят своим глазам, увидев майордома Арвернии, Почти Короля.
- Главное - чтобы не вошла королева Бересвинда: ей хочется, чтобы средоточием общего внимания была одна она, - заметил Ангерран.
- А я больше опасаюсь королеву Радегунду, что так строго соблюдает этикет, - наконец, проговорила Матильда.
И она вновь продолжала глядеть на Карломана, стремительно бегущего вслед за сыновьями, будто он не мог их поймать. Издалека он казался гораздо моложе, и девушке было легко представить на его месте юношу с такими же черными волосами до плеч, ловкого и быстрого, очень похожего на его лицом. Но она все еще не осознавала, что, сливая их образы воедино, представляет себе молодого короля.
А Альпаида с Ангерраном, тем временем улыбались, глядя на своих родных.
***
В это же время королева Бересвинда Адуатукийская искала способ вновь вернуть пошатнувшееся влияние на государственные дела. Когда-то ей было легче заставить короля прислушиваться к ее советам, по праву матери. Но сейчас у нее ничего не получалось. И она в своих покоях опять жаловалась излюбленной наперснице, графине де Кампани:
- Скажи мне, Ода, как я могу еще заставить Королевский Совет прислушиваться ко мне, когда они все под каблуком у моей тетушки, королевы Радегунды? Никто, даже твой муж-канцлер, не оправдывает моих ожиданий!
Ода терпеливо переждала признаки недовольства королевы, грозного, как заоблачные раскаты колесницы Донара. И ловко попыталась направить ее гнев в другую сторону:
- А что говорит майордом, граф Кенабумский? Если бы он согласился повлиять на короля и на Совет...
Бересвинда порывисто вздохнула:
- Мне так и не удалось поговорить с майордомом! А ведь он имеет большее влияние на моего царственного сына, чем я сама! Государственные дела не позволяют ему найти время для встречи со мной, вдовой его царственного брата... Увы, я в настоящее время не более чем тень королевы!..
Графиня де Кампани поспешила проявить преданность, и заодно повторила свою прежнюю просьбу:
- Государыня, может быть, тебе попытаться обрести влияние на короля через его детей? Конечно, сами они еще слишком малы, чтобы что-то делать. Но надо окружить принца и принцессу верными людьми, что воспитают их в правильном духе. А заодно подскажут королю нужный совет - ведь он благоволит к тем, кто заботится об его детях. Он уже отличил мою дочь Матильду. А она предлагает приставить к наследному принцу детей постарше, чтобы играли и развлекали его, и сделались полезны в будущем.
Королева-мать на сей раз прислушалась к совету Оды и оживленно подняла голову.
- Может быть, это дельная мысль! Я поговорю об этом с моим царственным сыном!..
***
А между тем, другая вдовствующая королева - Радегунда Аллеманская, в этот вечерний час прогуливалась по залу фресок в сопровождении принцессы Герберги и свиты из фрейлин. Она обратилась к своей родственнице привычным холодным голосом; другого от нее никто не слышал уже много лет:
- Я услышала, что Карломан выяснил причину отказов в сватовстве моему царственному внуку. И что, судя по всему, нам не удастся в ближайшее время найти за границей невесту королевской крови.
Герберга склонила голову:
- Мой муж и зять беседовали об этом, моя царственная сестра! Они пришли к выводу, что самое главное сейчас - чтобы король поскорее пробудился от меланхолии. А достойная его невеста найдется и в самой Арвернии.
Старая королева не успела спросить, о ком идет речь. Потому что в зале фресок появился сам король. Он подошел к бабушке и почтительно склонился перед нею.
- Здравствуй, государь! - произнесла Радегунда. - А мы сейчас как раз говорили о тебе!
- А я искал тебя, бабушка! - ответил Хлодеберт и почтительно взял ее под руку, готовясь сопровождать. Он поклонился также и Герберге, супруги своего двоюродного деда, принца Дагоберта.
- Как чувствуют себя твои дети, мальчик мой? - поинтересовалась Радегунда у короля.
- Хвала Владыкам Асгарда, они в основном здоровы, - Хлодеберт слегка улыбнулся. - Виконтесса де Кампани, что заботится о них - настоящая добрая фея! Правда, она говорит, что моему сыну не хватает общения. Ему нужно, чтобы с ним играли и заодно обучали.
- Что ж, это очень возможно! - сдержанно согласилась старая королева. Ей же показалось важным в словах внука совсем другое - его упоминание о Матильде де Кампани. Радегунда, заставшая четыре поколения арвернских королей, сразу заметила, как Хлодеберт оживился, говоря о дочке канцлера. В нем текла кровь его отца и деда, способных потерять голову от женской красоты! Однако на сей раз царственная бабушка не стала препятствовать нарождающемуся чувству внука. Самое главное - чтобы король избавился от глодавшей его меланхолии!
Но сам король, обратившись к принцессе Герберге, неожиданно заговорил совсем о другом:
- Почтенная принцесса, я рад, что твой старший внук, мой кузен Ангерран, скоро женится! Я желаю ему счастья, вот только жаль, что его младшие братья, Аледрам и Аделард, останутся без наставника и без развлечений.
Герберга учтиво склонила голову в знак благодарности. Радегунда же удивленно взглянула на внука:
- Что-то я не пойму, к чему ты клонишь, государь...
- Я хочу предложить семейству графов Кенабумских то, что мне посоветовала виконтесса де Кампани. Пусть мои младшие кузены навещают наследного принца, учат и играют с ним, чтобы в будущем мой сын смог полагаться на них во всем! Уж они-то смогут играть с ним дни напролет! Да и для их сил, способных свернуть горы, наконец, найдется достойное применение. Разумеется, во время игр за ними будет приглядывать та же Матильда или кто-нибудь из старших, чтобы ничего не случилось.
Радегунда Аллеманская пристально взглянула на внука и задумчиво пожала плечами.
- Наконец-то ты становишься похож сам на себя, государь Хлодеберт! - проговорила она.
По поводу Лисят и маленького принца она не ответила ни "да", ни "нет".
***
Тот вечер граф Кенабумский провел в семейном кругу: вместе с женой, сыновьями и Матильдой. Они поужинали вместе, весело и остроумно беседуя. Наконец, была уже почти ночь, когда всем пришла пора расходиться по своим спальням.
Готовясь уйти к себе, Аледрам и Аделард тепло попрощались с матерью и вышли в коридор. Там уже ждали их Матильда и Ангерран, что говорили как раз о них.
- Мои братья - настоящее стихийное бедствие. Их неистощимым силам можно только позавидовать. Но очень трудно их обуздать, - говорил юноша.
- Я думаю, мы скоро найдем для них полезное дело! - заверила Матильда, подразумевая заботу о маленьком принце.
Тем временем, Карломан и Альпаида на мгновение задержались в покоях. Они крепко обнялись и задержались так, в предвкушении чудесной ночи, которая сегодня непременно должна была принадлежать им одним.
Но затем Карломан отстранился, со вздохом сожаления сняв ладони с талии жены.
- Я должен сперва проводить Лисят до их спальни, чтобы они не нашли себе новых приключений. И Матильду с Ангерраном, заодно. Я скоро вернусь, жди, любовь моя!
И он вышел к ожидавшим его детям. А Альпаида, оставшись в покоях, направилась в супружескую спальню, чтобы подождать мужа.
Вскоре Карломан, идя об руку с Матильдой, направился по коридору, освещенному стоявшими в стенных нишах свечами. Они беседовали по пути. Впереди них шел Ангерран, чутко оберегая Лисят, шептавшихся о чем-то своем.
- Расскажи мне, в каком настроении бывает король, когда навещает детей? - спросил граф Кенабумский.
Матильда с готовностью отвечала:
- Король всегда заметно веселеет, когда играет с сыном. Он носит его на руках, строит для него башни и замки, учит разным словам, которые принц пытается повторять. Одна радость смотреть на них вместе! Девочка еще слишком мала, чтобы с ней можно было что-то делать, кроме как купать и кормить. Но принц обожает своего царственного отца, а король - его.
Карломан внимательно выслушал не только слова, но и интонации Матильды, вглядывался в выражение ее лица, как бы делая какие-то свои выводы.
Вся процессия почти уже дошла до комнаты Лисят, когда они вдруг бросились бежать наперегонки. Их неуёмная энергия еще не была исчерпана сегодня.
- О, проделки Лодура! - выругался Ангерран и бросился вслед за братьями, желая их проучить.
Карломан и Матильда остались наедине в длинном пустом коридоре. Остановившись вместе с девушкой под одной из свечей, граф Кенабумский почувствовал, как трепещет ее рука в его ладони. И проговорил, желая подготовить ее к будущей судьбе, замысел которой уже постепенно складывался в его уме:
- Продолжай помогать государю Хлодеберту, как ты уже блистательно начала, Матильда! Он достоин самого лучшего, и имеет задатки одного из величайших королей, что были в Арвернии. Надо только поддержать в нем радость и саму жизнь!
Любая просьба Карломана была значима для Матильды, а ведь он просил ее о том, к чему лежало ее сердце.
- Господин граф, я почитаю за честь дружбу короля, хотя совсем не надеялась ни на что подобное, навещая его детей...
В этот момент чуткий слух майордома уловил стук шагов. И, обернувшись, они увидели в дальнем конце коридора величественную фигуру дамы в черном одеянии. За ней следовали фрейлины. Дама в черном приостановилась и взглянула на Карломана и Матильду, стоявших рядом, держась за руки. Ей они, стоявшие в круге света, были хорошо видны. Но Матильда не разобрала в полумраке коридора, была ли то королева Радегунда или королева Бересвинда.
Карломан увидел вдалеке их процессию, но не придал ей значение. Поскольку он понял самое главное: убедился, что королю поднимает настроение не только встреча с сыном, но и общество очаровательной Матильды.
Он тепло пожал руки девушки, что вздрогнула от страха.
- Ничего не бойся! Я устрою твое будущее!..
И они последовали дальше, за сыновьями майордома.
***
Когда они открыли комнату Лисят, Ангерран ввел за руки обоих братьев, сочтя все-таки своим долгом поругать их. Хотя озорники вряд ли испугались бы упреков старшего брата, ведь было видно, что он их все-таки любит:
- Вам не стыдно носиться на ночь глядя по коридорам, как дикие жеребята? Ведь уже ночь, люди ложатся спать! А если бы вы перебудили весь замок! Или разбили бы головы о стену? Если бы завтра вам не нужно было на службу, стоило бы оставить вас посидеть в покоях хоть на денек!
Мальчики смотрели на свои башмаки, не поднимая глаз. Потом все же взглянули, но не на старшего брата, а на отца.
Он взглянул на них и грустно улыбнулся:
- Спокойной ночи вам, и до скорой встречи, я надеюсь!
Лисята вместе вздохнули:
- Мы скучаем без тебя, батюшка! - протянул Аледрам, в то время как несчастный взгляд Аделарда выразил то же чувство.
- Мы так редко видим тебя! - вторил он. - Бывай с нами почаще, как сегодня, пожалуйста!
Карломан вздохнул, понимая, что именно ради его внимания они и устраивали дикие выходки. Но ведь у него не было выбора.
- Я надеюсь, скоро вам не придется скучать! - его слова можно было понять и как обещание впредь проводить с ними побольше времени, и как намек, что скоро для них найдется серьезное дело.
Матильда подошла к мальчикам на прощание и ласково взъерошила их черные волосы. "Совсем такие же, как у их отца... и как у короля Хлодеберта", - подумалось ей.
Ангерран кивнул младшим братьям:
- Я только провожу Матильду до фрейлинских покоев, и вернусь к вам, чтобы побыть здесь еще. Это совсем недалеко, - заверил он.
Проводив подругу, он действительно вернулся к младшим братьям.
***
А Карломан, наконец, вернулся в супружескую спальню. Альпаида уже ждала его, лежа в кровати, и успела сладко задремать. Ее муж бесшумно, как истинный оборотень, вошел в спальню и подошел к жене. Сев на ложе рядом с ней, он залюбовался ею. Она была все та же - стройная, изящная, гибкая, молодая, несмотря на рождение пятерых сыновей!
В камине жарко горело пламя, озаряя ярким светом тонкое лицо спящей женщины. Любуясь ею, Карломан стал медленно, осторожно развязывать ленты на ее сорочке.
Альпаида почувствовала присутствие мужа и его прикосновения. Она приоткрыла глаза и встретила взор Карломана, полный любви и доверия.
Графиня Кенабумская бросилась в объятия мужу, и они вместе упали в постель, исполненные радости. Этой ночью майордом Арвернии, Почти Король, позволил себе забыть обо всех государственных делах в объятиях возлюбленной супруги.
Тем более, что он подсознательно уже определился с самым главным делом, решив искать для короля невесту в Арвернии, и даже выбрав ее. Ему незачем было идти наперекор королю Беренгару Адуатукийскому, что мстил своей сестре за смерть дочери.
***
Что ж: граф и графиня Кенабумские были давно сложившейся парой. Им посчастливилось сохранить всю юношескую любовь в зрелые годы, испытав и проверив свои чувства. Так выковался союз, что был тверже и крепче ограненного алмаза.
А король Хлодеберт VII, так рано лишившийся первой жены, и юная Матильда де Кампани, что продолжала любить Карломана, только искали путь друг к другу. Маленькие дети, оставшиеся королю от покойной Регелинды, скрепили дружбу Хлодеберта с ее бывшей фрейлиной. Но пока еще и король, и девушка верили, что их сближает только дружба. И все же, их с каждым днем все сильнее тянуло друг к другу. Карломан недаром подсознательно почувствовал, что между ними нарождается нечто новое.
Если по какой-то причине они не могли встретиться хотя бы один день, оба скучали, не находили себе места. Новая встреча наполняла их сердца радостью. Они вновь охотно играли с маленьким принцем, беседовали обо всем, что приходило в голову, ежедневно открывали друг для друга много новых тем, - и были счастливы.
Но и король, и девушка пока еще считали, что нравятся друг другу просто по-человечески. Им не приходило в голову, что их отношения могут стать больше, чем дружескими.
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - X (Прочитано 20923 раз)