Печать

[Эйлин]

     Усевшись в удобные кресла, мужчины продолжили разговор за бокалом вина.
     - Удалось выяснить, что деи Глори пришла из мира, сотворенного учениками Анайра, - сообщил магистр.
    - Или во всех делах замешан он, или наши таинственные недоброжелатели хотят, что бы мы на него подумали.
    - Скорее второе, - Клемент вздохнул. – А замечательные Древнейшие упорно молчат.
    - Некоторые еще вставляют палки, - подумав о Дрейкн, сказал Мелькор.
    Магистр снова вздохнул:
    - Гилмантий дал слово молчать Драконате, но пару ниточек для нас все же оставил. Взять хотя бы Нгирит. Полагаю, кое-что знает и Укита.
     - Но тоже молчит.
     - Все не доверяют всем, - пожал плечами Клемент.
     - Кроме нас с тобой, или?..  – Вала внимательно посмотрел на друга.
     - Никаких «или» между нами нет. Кому-то все же надо доверять, - маг усмехнулся и залпом допил вино. – К  сожалению, нам так мало известно.
     - И даже у Эйллиэ есть тайны, -  обида все же прозвучала в голосе Изначального.
     - Они касаются личного, а остальное она нам рассказала. На том злосчастном совете Снежинка не была, не  знает она и всех Древнейших, в Мирах Пауков её тоже не было. Мы ходим во тьме и по кругу.
      - Драконата присутствовала на совете, когда решалась судьба Творца уничтожившего миры Плетущих?
      - Драконата посещает все советы, - Клемент налил еще вина. – Но говорят, что именно после того сборища они с Гилмантием окончательно поссорились.
     - Интересно.
     - Подозреваете почтенную мэтрессу? - не без ехидства спросил магистр.
     - А почему бы и нет? Как однажды сказала Эйллиэ: невиновных нет.
     - Возможно, но с грызглами Дрейкн бы в сговор не вступила, а вот подстроить покушение на тебя ей по силам.
     - Смысл? Сейчас я разозлил её, взяв в ученицы архейну, но тогда я ничего не ведал о ваших тайнах и не собирался лезть в такие глубины.
     - Но тебя в них ткнули носом! Ищи кому выгодно…
     - Придется все же поговорить с Кшайшим, - Изначальный сжал руки: он так хотел повременить с разгадкой этих тайн, ему так хотелось спокойно вырастить и обучить Мелиссу и других учеников. И снова у него нет времени…
     - Надо искать Древнейших Кшайших, -  пристроив бокал на подлокотнике, магистр постучал пальцами по столу. – Коты редко вмешиваются, но замечают очень многое.
     - Иногда появляется мысль, что лучше всего отыскать саму Многоцветную, - усмехнулся Вала.
     - Когда придет время, она сама явится, а раз её нет - значит, разобраться в этой  истории по силам и нам.
      - Значит, разберемся, - Мелькор, прищурившись, посмотрел на огонь в камине. Саламандр дремала, обвив  хвостом большое полено.  – Как много увлекательного нас ждет!
      - Главное, чтобы оное увлекательное не завлекло нас слишком далеко.
      - Боюсь, что мы уже завлеклись, главное, понять куда…
      - Главное, понять это не слишком поздно, - тихо сказал Клемент.
      За окном темнело, в комнате сгущались тени, угольки в камине расцветали огневыми цветами, иногда Салли расшалившись, вздымала вверх сноп искр. Свечи зажигать не стали. Белинда вскочила на стол и разлеглась рядом с бутылкой зеленого игристого. В какой-то момент Клемент достал скрипку и, встав с кресла, заиграл чарующую мелодию. Её то печальные, то задорные звуки наполнили комнату, пламя мерцало, тени кружились в изысканном танце.

[Tany]

Коты редко вмешиваются, но замечают очень многое.

[Красный Волк]

"... - Боюсь, что мы уже завлеклись, главное, понять куда... - Главное, понять это не слишком поздно..." Да, интрига закручивается всё напряженнее - и по-настоящему радует, что в этом бою с неведомым пока врагом, который предстоит героям, рядом с Мелькором встанет, плечо к плечу, такой друг, как мэтр Клемент. А диалог между этими двоими выписан здесь, как всегда, просто шикарно. Огромное спасибо за продолжение, эрэа Эйлин!

[Tory]

Как хорошо, что эти двое подружились. А то Вала все один да один... И теперь придется переживать за двоих симпатичных персонажей. А Клемент играет на скрипке. Совсем как Холмс... 

[Convollar]

Загадок всё больше, старые тайны просыпаются. А как хорошо было в этом мире Мелькору, когда всё только начиналось! И сам мир был или казался приветливым и добрым. И внучка радовала деда. А сейчас словно сгущаются тучи и вот-вот грянет гроза. Прекрасно передано нарастание напряжения, спасибо эрэа Эйлин!

[Эйлин]

Спасибо, эреа Tany, эреа Красный Волк,  эреа Tory,  эреа Convollar!!
Тени сгущаются, но Мелькор теперь не один. Мир  и сейчас  добр, и внучка радует, эреа  Convollar. только  вот  мыслящие и разумные, те же изначальные  оказались не на высоте, по крайней мере  некоторые  из них. Слишком много ошибок, слишком  много тайн, пришло время  для снятия покровов, но сколько всего еще  предстоит  прежде. чем они (покровы) будут сорваны.
Клемент играет на рояле и на скрипке, но о Холмсе я даже не подумала, эреа  Tory. Теперь  еще сравнивать начну. Скрипка не помню от кого ему досталась - то ли из  "Марицы", то ли еще кто-то был.

[Эйлин]

3
       В этот поздний час старый Изначальный тоже смотрел на открытый огонь, только не в камине, а в печи. Иногда он помешивал кочергой угли. Рыжая лиса, свернувшись клубком, спала на лежанке, пара волков дремала под столом. Медведь бродил где-то по лесу. Думы мэтра Гилмантия не были веселыми, и даже кружка с душистым медом не согревала ни сердце, ни душу.
    - Ах, Дона, Дона! - несколько раз тихо срывалось с его губ. Он помнил какой она была – его первая и единственная любовь, его избранница. Легкая, весёлая, светлая и лучистая, как рассвет. Тогда еще не было рассветов, лишь бескрайняя темнота,  в которой сверкали то ли звезды, то ли кошачьи глаза. Они были первыми, или думали, что первые. Их было много: истинных изначальных, сотворенных самой Предвечной Тьмой, или Многоцветной, или Великой кошкой. Они сами не знали, кто и зачем их создал. Лишь потом, повзрослев, поняли, что могут творить миры. Это было так увлекательно, так сказочно, так чарующе – творить Мир вместе с любимой.
Их было много, они были очень разные – Кшайшие, Драконы, Плетущие, и совсем непонятные. Многие ушли очень далеко, с тех пор Гилмантий никогда не встречал их и ничего не ведал об их мирах. Но часть наиболее близких по духу старалась держаться вместе. Сколько их было: пять или семь? Вспомнить бы. Двое Драконов, двое Кшайших, одна Плетущая, он и еще трое подобных ему. Все-таки не семь, а девять. Древнейший уже и забыл лица большинства, а точнее,  некоторых в истинном облике он и не видел. Юные Творцы не сразу поняли, что можно создавать и самих себя, потом они научились принимать и иной  вид, как сейчас бы сказали, человеческий, но людей тогда еще и не было. Гилмантий как-то разу приметил Дону - горячую, порывистую, слегка легкомысленную. Трудно сейчас поверить, какой она была  когда-то. Ох, Дона, Дона! Что же мы натворили? Когда утратили доверие и  радость? Древнейший мог бы сказать, что в тот  момент, когда он отказался ехать на злосчастный совет, но это было бы ложью. Все началось очень давно, просто шло так тихо и медленно, что они и не заметили, как потеряли друг друга. Если бы все вернуть! Но прошлое ушло безвозвратно, не оставив ни капли надежды.
     Теперь они почти чужие: у неё своя жизнь, у него своя. Но из Мира Девяти Радуг они уйдут вместе. Дона злится, что он привел в этот Мир Клемента. Она злилась бы еще больше, поняв, что Мир принял зеленоглазого магистра, наделенного странной силой, в качестве своего Хранителя. Теперь именно ему принадлежит планета, которую когда-то создали они с Доной. А с появлением Мелькора, Эйллиэ и Ладомиры, власть Древнейших над собственным творением исчезла навсегда. Теперь они не могут ни повлиять на него, ни уничтожить. А потом вернется Анфиса вместе со своим Магом Истинного Огня, подрастет Мелисса и другие… Новые Миры будут создавать уже они.
       Как ни странно, теперь от своей Драконессы Гилмантий  ждал всего. Наверно потому так обрадовался, разглядев в одном из миров волшебника, сумевшего принять страшную и опасную силу, и не только принять, но и поладить с ней. Дона считает, что магистр подчинил себе крупицы Пустоты и Хаоса, но все оказалось гораздо сложнее и проще. Она не понимает, что Пустоту и Хаос нельзя подчинить: принимая их, неизбежно теряешь себя. Но Клемент сделал самое удивительное, на что никогда не решился бы ни один из Творцов: он умудрился пожалеть то, что все вокруг считали Великим Злом. Он умудрился его понять и помочь ему покинуть Мир, ставший ловушкой. Наверно, на такое способны лишь люди, недаром их так ценит этот молодой Изначальный из закрытого мира. Кто интересно его Творец? Древнейших много расспрашивал пришлого Изначального, пытаясь понять: откуда появился Эру, но разгадка ускользнула. Жаль.
        Может быть, потом он найдет этого Творца и побеседует с ним. Но сейчас главное - закончить все дела в своих мирах и увести из них Дону. Если она согласится уйти… Только бы она не начала сражаться, доведённая до отчаяния. Гилмантий не боялся за Миры, он страшился за свою Дону. Клемент сумеет уничтожить её. Не со зла, а ради жизни других. Если бы он смог ему все рассказать, но он не может. Слово Изначального нерушимо, а он по дурости дал такое своей избраннице. Остаётся лишь подбрасывать кусочки мозаики и надеяться. Мелькор поступил верно, взяв в ученицы Нгирит. Не того страшится Дона: бедная архейна не источник зла, напротив, она -шанс на восстановление некогда утраченного доверия. Если бы он мог объяснить, но его Драконесса не станет слушать. Дейе Дрейкн, Драконата, чопорная мэтресса – в ней ничего не осталось от прежней очаровательной изначальной. Как и в нем самом. Дона ненавидит его нынешний облик, Древнейший знает об этом и не спешит менять. Этот  вид – отражение его теперешней сути, и ему в нем удобно. Кряхтя, как старый дед, Гилмантий поднялся с лавки, чтобы подбросить дров в печь.
      Клемент ему не доверяет. Жаль, хотя у зеленоглазого мага есть причины для недоверия. Слишком уж коварную игру в своё время вел Древнейший, и именно благодаря его действиям магистр получил свою силу и потерял свою любовь. И он это отлично знает. С Клементом тогда пришлось невыносимо сложно. Он сумел спутать карты, выиграть там, где победа казалось невозможной, пройти сквозь все препятствия, спасти Мир и уцелеть. Зеленоглазый маг был обречен на смерть, но сумел выжить. Гилмантий снова уселся на лавку, почесал за ухом подошедшего к нему волка. А ведь он готов был убить магистра, когда шел к нему в башню, а вместо этого предложил возглавить Межмировую магическую академию. Древнейший шел сражаться с чудовищем, в которое  просто обязан был превратиться Клемент, а его встретил ироничный, отлично владеющий собой волшебник, к тому же наделенный потрясающей силой. Старый мэтр не был уверен, что уцелел бы сойдись они в поединке. Конечно, человек не в силах победить Изначального, но Клемент человеком уже не был. Разрушитель. Опасная, редкая и огромная сила. И что удивительно Разрушитель, наделенный состраданием.
      Древнейший уже почти ушел из всех своих миров – этот последний. 
       Здесь обо всем позаботятся Клемент и Мелькор. Они найдут того, кто стоит за нападениями грызглов. А Древнейший уведёт Дону, ибо Творец, сердце которого сжигают ненависть и жажда мести, создавать не способен, он может лишь разрушать. Пока его Драконесса способна сдерживать свою силу, но насколько хватит у неё выдержки? Во имя прошлой любви он сделает все ради её спасения. В печке затрещали дрова, и старый мэтр покачал головой: нет, не все -  мирами он не пожертвует даже ради Доны. Прости меня, любимая, но ты уже не значишь для меня все.

[Tany]

Да, непростое прошлое у магов

[Convollar]

Приоткрывается занавес тайны, всё так сложно и так интересно. Но как хорошо сказано - мирами он не пожертвует даже ради Доны. Прости меня, любимая, но ты уже не значишь для меня все.. Спасибо, эрэа Эйлин, прекрасно!

[Tory]

Тяжко жить не только людям, Творцам потяжелее будет. Жаль Гилмантия. Тревожно за Клемента. Может, молодежь их хоть как-то уравновесит.

[Красный Волк]

Да: Творец, превратившийся в фанатика, яростно доказывающего мирозданию, что прав и непогрешим в своей правоте именно он, а те, кто с ним спорит - либо заблудшие души, либо исчадия зла, действительно больше"создавать не способен..." Горько, что это случилось с Доной, превратившейся в Драконату - и теперь просто нестерпимо интригует: почему так случилось? Что за тайны скрываются в их с Гилмантием общем прошлом?.. А покров кое-над какими тайнами из прошлого мэтра Клемента, наоборот, приподнялся. "Разрушитель, наделенный состраданием" - и он же Хранитель Мира Девяти Радуг... Ох как непросто тащить на плечах такую ношу - и при этом не разучиться любить жизнь, пить ее полной чашей и щедро дарить другим, промерзшим до костей на ледяных ветрах бед и одиночества, свое тепло. А еще невольно вспомнился вдруг почему-то Шива Натараджа - один из верховных богов индуистской мифологии. Тоже - Разрушитель, чье назначение - разрушать отжившее и окостеневшее во имя того, чтобы вечно обновлялась Вселенная... Великолепное продолжение - и огромное Вам спасибо за него, эрэа Эйлин!    

[Эйлин]

Спасибо, эреа Tany,  эреа Convollar,  эреа Tory, эреа Красный Волк!
Тревожного будет еще немало, и тайн тоже раскроется  предостаточно, но  постепенно. Сейчас будет еще один не слишком веселый кусочек, а завтра  будет более  позитивное продолжение.

[Эйлин]

4.

      - Вы говорите, что Творец не должен разрушать, но может ли случиться так, что уничтожение созданного им Мира будет необходимо? – тихо спросила Нгирит. Вала вздрогнул. Когда-то он сам, доведенный до отчаянья, чуть не погубил Арту. Тогда он вовремя одумался, поняв, что месть бессмысленна, а жизнь Мира превыше всего, даже велений его сердца и жизни его учеников. Уничтожить легко, но создать потом будет уже невозможно.
      Изначальный внимательно взглянул в светло-серые глаза ученицы. Она смотрела бесхитростно, но с напряжением. Тонкие  губки прикушены, на щеках легкий  румянец. Умная и способная девочка, схватывает все на лету и умеет задавать вопросы. Мелькор любил, когда его спрашивали, иногда специально подсовывал своим подопечным сложные книги, чтобы дождаться вопросов. Пытливый, любознательный ученик -  радость для учителя. Маленькая архейна такой и была, да и все они были такими - его нынешние ученики. Хотя Фердик… Этот всегда думает лишь о еде. Никак не  повзрослеет. Даже его сестренка и та за прошедшее время изменилась в лучшую сторону. А уж Мелька, Силь, Агата… Вот и сейчас ждут его ответа также  напряженно, как и Нгирит. Надо было бы их не пускать на занятия с будущей Созидательницей, но рука не поднималась выгнать. Пусть учатся. Мелли явно станет Творцом, да и у остальных есть неплохие задатки: дракона-то творили все вместе. Но что же прикажете отвечать?
      - Тот, кто погубил, никогда больше не сможет творить, - так же тихо ответил Вала. – Но я не могу представить, что может заставить Творца разрушить собственный мир?
      Слова сорвались с губ, и он тут же вспомнил Эру, готового погубить неустраивающий его мир, чтобы потом сотворить заново. Но получилось бы у него снова создать Арту, пусть даже чужими руками? Черный Вала не знал ответа на этот вопрос, и знать не хотел.
      - Мир имеет право жить своей жизнью, и не дело Творца губить своё творение, даже если оно кажется ему несовершенным. Впрочем, совершенство – это нечто застывшее, оно хуже смерти, потому что смерть - дорога в   иную жизнь, а совершенство - предел всего и  конец устремлений.
      - Я не об этом, - покачала головой архейна. – Просто может ли так получиться, что Мир стал Злом, и грозит жизни других миров?
       - Не ведаю о таком, -  задумчиво ответил Мелькор: умеет же задавать вопросы эта девочка, он и сам учится, обучая её. – И кто знает, что такое Зло? Для кого-то оно зло, а для кого-то нет.
       - Зло приходит и разрушает чужие жизни, не считаясь ни с чем, оно лишь для себя, оно видит лишь себя, -  девушка крепко сжала тонкие руки. – Я не знаю, как иначе объяснить.
       - А я пока не знаю ответа на твой вопрос, - очень медленно ответил Вала. - Я знаю лишь одно - не дело Творца убивать. Помни об этом.
      - Значит, убивать должны другие?
       - Иногда да, а ты будешь вечно помнить об этом, и нести груз вины, - Изначальный провел рукой по глазам. – Жизнь слишком сложна и в ней может быть все. Надо лишь помнить о других и не забывать самого себя.
     И Нгирит, и ребятишки слушали, затаив дыхание. Малы они еще для таких вопросов, малы они еще для таких ответов. Но кто знает, как быстро придется взрослеть? Разговор с Клементом, стычка с Драконатой поселили в сердце осколочек тревоги. Нигде нет беспечальной жизни, возможно, это и правильно. Но здесь рядом с ним друзья и единомышленники – Клемент, Эйллиэ, Ладомира…
       Снежинка и природница помогают ему обучать юную Плетущую. Он ведь никогда раньше не учил Изначальных, тем более таких необычных. Маленькая Паучиха. Эйллиэ и Ладомира утверждают, что она полукровка, иначе второй облик был бы не только энергетическим. И все-таки когда-нибудь Нгирит сможет сотворить мир для своих родных. И он сделает все, чтобы этот  миг настал. Архины заслужили свое место, не их вина, что какой-то сошедший с ума от горя Изначальный уничтожил их планеты.
        Мелькор нахмурился.
        - Странный вопрос… Почему ты задала его, девочка?
        - Не знаю, - ученица дёрнула острым плечом. – Нет, знаю. Я много думала. Почему наши миры погибли? Почему он так поступил? Может, так было необходимо? Может, от нас исходила опасность?
        - А что говорит  Укита? Ведь она помнит то время?
        - Бабушка? Она молчит, но она же не архейна, она могла не знать. Но многие из нас остались живы, просто спят, ожидая своего часа…
      - Не может быть такой опасности, чтобы губить всех! – резко ответил Мелькор. История казалась очень мутной. Узнать бы что произошло в тех мирах и на совете. Но все, кого он знает, на совете не присутствовали, кроме мэтрессы Дрейкн, а она ничего ему не расскажет. Надо бы выяснить все же, кто был на этом сборище. А заодно бы неплохо побеседовать с Укитой, хотя она вряд ли что знает. Как же много тайн в этом тихом мире! Мелькор покачал головой: не в мире, а во всей Эа. Тайны просто роятся, удивительно, как они не сталкиваются и не расшибают лбы друг о друга. От неожиданной мысли он чуть не рассмеялся: у Лиссэ что ли научился представлять невесть чего или у Эйллиэ? Снежинка тоже умеет потрясать неожиданными сравнениями.

[Tany]

Впрочем, совершенство – это нечто застывшее, оно хуже смерти, потому что смерть - дорога в   иную жизнь, а совершенство - предел всего и  конец устремлений. - как хорошо, что мы несовершенны! Српасибо, эрэа Эйлин

[Эйлин]

Спасибо, эреа Tany! Со Светлым праздником!