Эр
Зануда, благодарю Вас от всего сердца! Держите тысячу виртуальных поцелуев!
А читатель такого качества для меня - огромная честь и заслуга!
Так что, очень надеюсь, что Вы в этой теме будете не в последний раз.
А я еще в перспективе надумала на тему фэнтезийной Древней Руси нечто совсем уж безумное, так что знающие читатели будут особенно нужны, хоть я им всегда рада.
И поход в Степь будущий - начало большой свары княжьей.
Посмотрим, как сложатся события... Для начала, этот поход еще должен состояться. Мало ли что может случиться еще до того? Может, все еще больше запутается, а возможно, что-то и встанет на свои места?
Мне ведь не писать заранее вкратце, что здесь произойдет, нет?
Но это очень лестно с авторской точки зрения, когда сюжет твоего произведения так всесторонне рассматривают с разных сторон, ищут исторические аналогии.
Но князь Ростислав ничем не показал, ценит ли он такое заступничество со стороны младшего сына. По-прежнему сурово он обратился к Рыси:
- Твоя история запутанна и странна, и нечем доказать, что ты говоришь правду. На месте преступления не нашли никаких следов, кроме твоих. Чем ты можешь оправдаться?
Ярина гордо выпрямилась, откинула левой рукой волосы со лба. Другая рука еще хранила успокаивающее прикосновение княжича.
- Я все сказала, и больше мне нечего добавить. Я дала клятву, а ты не веришь ей. Будь на моем месте любой человек твоего племени, ты бы доверял ему больше, правда?
Она отстранилась от Светозара, повернулась спиной и к князю, и к толпе, и замерла так, чутко прислушиваясь к каждому звуку.
Теперь у князя с его советниками возникло затруднение: каким образом все-таки выяснить, правду ли говорит Рысь? Без окончательной проверки же ни оправдать ее, ни осудить не представлялось возможным.
- Можно устроить испытание, по древнему обычаю. Например, связать ее и бросить в Светлицу, - предложил Ярец. - Если Водяной вынесет обвиняемую на берег, значит, она невиновна.
- Или пусть возьмет в руки раскаленное железо, - предложил Эреджиб. - Я слышал о случаях, когда ложно обвиненный оставался невредимым в таком испытании.
- Вы забываете, что она оборотень, - перебил их князь Ростислав. - Если даже она виновна, не пострадает от воды или огня, как мог бы человек.
- Тогда испытание поединком! - немедленно предложил Гарран. - Я готов выйти против нее прямо сейчас, будь она хоть сто раз рысью.
- Нет, лучше я, - тут же загорелся увлекающийся Ратмир. - Оборотень против оборотня - так будет честнее.
Неизвестно, что бы решили князь со своими ближниками, но княжича Светозара, с тревогой прислушивающегося к разговору, осенила новая мысль.
- Здесь все говорят, что никто, кроме Ярины, не видел того колдуна в Костяной Маске. Но ведь это не так! О той же маске говорила и сестра убитого ребенка. Она проснулась сегодня утром, и мы можем ее расспросить. Девочка еще не совсем здорова, но все же, может нам помочь прояснить дело.
Хмуро взглянув на родителей девочки, князь велел им доставить ее сюда. Следовало проверить каждую возможность.
Девочку принесла на руках сама княгиня Влада, так легко, словно та была младенцем. Родители несчастной следовали за ней по пятам, словно боялись, что и с ней произойдет несчастье, стоит лишь отвернуться. Княгиня бережно уложила свою подопечную на скамью, сама осталась внимательно наблюдать.
- Спрашивайте ее, но осторожнее. Она не выдержит долгого допроса, - предупредила Влада.
Ростиславу совсем не хотелось ее допрашивать, а когда он увидел бледное, изможденное лицо девочки с темными провалами вокруг глаз, и вовсе пожалел, что согласился. Но отступать было поздно.
- Видишь ли ты нас? Знаешь ли, кто ты и как попала сюда? - начал он, стараясь говорить как можно мягче.
Но девочка все равно испуганно вскрикнула, широко распахнув испуганные глаза. Мать и Влада подхватили ее, не дав упасть.
- Я вижу... Я - Калина, дочь Валуйка. Мама! Отец! - она протянула к ним руки и заплакала, и они тоже всхлипывали, на некоторое время забыв обо всем.
Князь позволил им выплакаться, но затем вынужден был продолжать, хоть у него самого на сердце скребли кошки.
- Калина, у тебя был брат по имени Лютик? - он очень старался говорить ровно.
Услышав это имя, девочка снова рванулась, как подстреленная птица, схватилась за горло, словно ей было трудно дышать.
- Лютик... был... - прошептала она пересохшими губами. - Мы пошли в лес за грибами... и там... нет, не помню, не помню! - она замахала руками, будто отгоняя кого-то невидимого, потом уткнулась лицом в ладони и замерла так, вся дрожа.
Пока родители пытались ее успокоить, Ростислав с Владой обменялись растерянными взглядами.
- Она действительно не может сейчас ничего рассказать, - объяснила княгиня. - Слишком сильное потрясение вытеснилось из памяти, иначе бы ее рассудок точно не выдержал. Она помнит, что с братом произошло нечто страшное, но что именно - скрыто за глухой дверью. И мне не открыть ее.
У Приморского князя опустились руки. Вот уже в который раз он ощущал, что ничего не может сделать с неуловимым убийцей, что все его воины, ловкие и отважные в бою, здесь беспомощны, как слепые котята. Следствие ничуть не продвинулось вперед. Как нельзя было безоговорочно доказать невиновность Ярины, так же точно нельзя было подтвердить и ее вину. Даже Светозар теперь молчал, стоя возле подсудимой.
Зато Остромир, до сих пор не проронивший ни слова, неожиданно обратился к отцу:
- Позволь мне поговорить с девочкой. Я попробую вернуть ей память.
- Ты думаешь, что сможешь? - усомнился Ростислав. На его памяти второй сын никогда не интересовался тайнами людских душ.
Остромир усмехнулся, и в лице его появилось нечто жесткое и холодное.
- Я знаю, что сказать ей. Но это придется вытерпеть всем. На всякий случай прошу не позволять никому вмешиваться.
Он склонился над девочкой, оттеснив ее родителей, и пристально вгляделся ей в глаза.
- Ты слышишь меня, Калина, дочь Валуйка? - сурово произнес княжич.
- Я слышу, - проговорила девочка бесцветным голосом, будто во сне.
- Я велю тебе вспомнить, кто утащил твоего брата возле Сухой Речки! Кого ты увидела из кустов?
- Нет... нет, я уже все сказала, я не могу больше! Я ничего не знаю... не помню! - жалобно вскричала девочка, сжавшись, как мышонок под взглядом ястреба. Родители бросились к ней, но княгиня Влада их удержала.
- Это что же такое? Сына сгубили, теперь и дочку мучают? - жалобно воскликнула мать, а ее муж проговорил хрипло, сжав кулаки:
- Ты лучше отойди, княгиня-матушка, для тебя же лучше будет! Дай нам забрать дочку, она у нас одна осталась. Если с ней что случится, ни я, ни жена моя не переживем.
Но Влада выставила руки ладонями вперед, и они не могли приблизиться. Попыталась успокоить чету поселян:
- Я обещаю, что вашей дочери не станет хуже! Сейчас ей трудно, но иногда приходится пережить меньшую боль, чтобы не допустить худшей: так, люди прижигают раны, чтобы не допустить заразы. Если Калина вспомнит то, что ее испугало, ей легче будет придти в себя.
Остромир подхватил слова матери и продолжил непреклонным тоном:
- Я приказываю тебе, Калина, вспомнить все, что случилось у Сухой Речки! Сломай дверь, отгородившую часть твоего сознания! Открой мне все, что видела тогда! Откроешь - станешь вновь здоровой и целой, твой поврежденный разум заживет, оставив лишь сожаление о погибшем брате. Нет - память всю жизнь станет жечь тебя, возвращаясь во сне, и ты никогда уже не сможешь жить спокойно! Всю свою жизнь ты будешь снова и снова переживать кошмар, который вытеснила зв дверь своей памяти, будешь кричать и плакать во сне. Ты можешь освободиться от него сейчас - второй возможности тебе не даст никто!
Сейчас Остромир был гораздо больше похож на судью, выносящего приговор, чем его отец, и на могущественного ведуна - больше, чем его мать, сама глядевшая на второго сына с изумлением. От жестоких слов и ледяного голоса его, казалось, вокруг похолодало. По крайней мере, немало было среди собравшихся тех, у кого по коже пробежали мурашки. Даже младшая сестрица Листава укоризненно взглянула на брата:
- Ах, брат Остромир, как же ты жесток!
Но он не замечал ничего, сосредоточившись на девочке, которой приказал вспомнить все. И она, не в силах сопротивляться его воле, заговорила слабым и хриплым голосом:
- Я... я видела, выбежав из-за кустов на крик Лютика... По ту сторону кустов стоял... стояло... нет, я не знаю, что это было! Кто-то весь в медвежьей шерсти или в шубе до пят. Он стоял на двух ногах, а одной рукой держал Лютика под мышкой. Я подумала, что Леший, но тут он повернул голову, и я увидела... увидела, у него череп вместо головы! И завизжала...
- Череп? Это был человеческий череп? - уточнил Остромир.
- Я видела... видела кости на лице. А из-под них свисали седые волосы и борода. Но я видела только одно мгновение. Кости... кости на лице!
- Костяная Маска, - повторили на все лады многие из собравшихся.
Девочка спешила договорить, словно ей и впрямь необходимо было выплеснуть пережитый ужас, как гной из вскрывшегося нарыва:
- Я увидела Костяную Маску и завизжала от ужаса. И тогда... я увидела, как Лютик барахтается в его лапах. И
тот поднял нож и вонзил ему в горло! Тогда я побежала, не помня, как и куда. Мне казалось, Костяная Маска догонит меня и убьет, как Лютика. Но нет...
Она всхлипнула и крепко обнялась с родителями, которые, наконец, смогли к ней подойти.
Когда общее волнение немного стихло, князь Ростислав обратился к пострадавшей семье:
- Благодарю вас за помощь, добрые приморяне! Вы будете награждены за вашу, увы, невозвратную утрату, и за помощь в поисках убийцы.
- По крайней мере, теперь каждому ясно, что это не Ярина, - обрадовался Светозар. - Уж у нее-то ни в каком обличии нет седых волос и бороды!
Но князь Ростислав решил проверить еще одно предположение.
- Если хочешь вполне оправдаться, перекинься сейчас рысью, - сказал он Ярине. - Девочка могла от страха принять звериную голову за череп, а шерсть - за шубу.
Рысь окинула его холодным недружеским взглядом, однако ради близкой свободы согласилась на последнюю проверку. Светозар залюбовался, глядя, как ее гибкое тело плавно перетекло в фигуру большой лесной кошки, как одежда сменилась мехом, на лапах проросли острые когти, а на ушах - кисточки. По знаку князя она поднялась на задние лапы, чтобы девочка увидела ее в той же позе, что Костяную Маску. При ее превращении кое-кто из приморян испуганно отшатнулся. Но зато девочка, как видно, уже неспособная испугаться чего-то нового после уже пережитого, только моргнула.
- Нет, - объявила она во всеуслышание. - Это была не рысь, и вообще не зверь. Это точно.
- Ну что ж, - подвел итог князь Ростислав. - Если так, то Ярина Странница признается невиновной в жестоких убийствах детей. Ты оправдана!
- Благодарю тебя за справедливый суд, князь Приморский, но ты не ошибся бы, сразу поверив мне на слово, - Рысь в самом деле не ждала от него такого беспристрастного решения, однако же не считала нужным молчать.
Он усмехнулся в ответ.
- В древности наши предки безоговорочно верили на слово, но они жили проще нас: сидели в своих лесных уделах, где постороннего человека увидишь раз в полгода. Нам же приходится теперь учиться доверять, но проверять.
Это-то Рыси было понятно. Если бы ей пришлось жить в таком огромном городе среди деревянных и каменных стен, где людей больше, чем муравьев в муравейнике, но только совсем не таких тихих, - она бы сошла с ума.
- А тебя я попрошу пока остаться в Белгороде Приморском, - продолжил Ростислав, отчего у нее ноги примерзли к деревянным плашкам.
- Я не привыкла к городам. Мой дом - лес, - прошипела Рысь недовольно.
- Это ненадолго. Я надеюсь, что ты, как союзница народа приморского, поможешь нам найти Костяную Маску, чтобы больше никто уже не страдал из-за него. Ты одна, кроме девочки, видела его и сможешь узнать, и хорошо знаешь лес. Я не могу приказывать тебя, но лишь прошу о помощи.
Может быть, она и не согласилась бы, хотя гордой лесной охотнице приятно было, что князь зовет ее почтительно, как полезную союзницу. Но Светозар, ставший рядом с отцом, улыбнулся ей, радуясь, что удалось ее оправдать.
- Вот видишь: я же говорил, что правда непременно победит! Соглашайся, Ярина! Ты имеешь право вместе с нами отомстить ему. Я сам позабочусь, чтобы приморяне с честью принимали тебя.
Он был прав, свести счеты с Мерзостью определенно следовало. К тому же, Рысь не хотела уходить, не поблагодарив как следует младшего княжича, первым поверившего ей. Но говорить об этом прилюдно не следовало, и она лишь коротко улыбнулась ему:
- Хорошо: если вы приглашаете меня, я немного задержусь.