Эрэа
Эйлин, эр
Зануда, огромнейшее спасибо вам, что читаете и комментируете!
Увидеть такие роскошные комментарии с утра - можно считать, день прожит не зря.
Листаву Костяная Маска выжидал, потому и затаился. Зря девушка отправилась в лес. Но надеюсь, что ей помогут. Очень надеюсь.
Да, в этот раз нацелился он на дичь поценнее своих прежних жертв. Впрочем, рано или поздно эта встреча должна была произойти.
А Светозар и Ярина нашли много общего. Юный княжич - философ и мечтает посмотреть мир. Его суждения весьма интересны. Посмотрим что у них получится. Впрочем, сейчас не до странствий.
Если Светозар отправится странствовать с Яриной, то это, пожалуй, будет сюжет уже совсем другой истории, почти не связанной с героями нынешней дилогии. Может быть, когда-нибудь напишу и об этом. Хотя пока еще ничего не знаю, на уме совсем другие замыслы, и пока что ни за что не ручаюсь.
Да уж, ударил слуга Мораны так ударил! Хватит ли сил людям справиться с ним? Или потребуется прямое вмешательство Светлых Богов? Уж больно силён адепт Богини Смерти, не по ведомству ли небожителей уже это непотребство проходит? Понятно, что без людей - внуков Даждьбожьих - и Боги бессильны, и что не няньки они смертным, а братья старшие. Но тут готовится обряд, впрямую их касающийся! Да, у Перуна силы в грудне месяце уже нет, спит до весны. Но ведь и зимой бывает, хоть и редко, что просыпается Он, да выезжает на битву Свою. Да и не один он в Ирии, и не одному ему ведомо. как оружие держать! Пора бы вмешаться!
Я все же надеюсь, что мои герои не настолько уж беспомощны, чтобы им было не обойтись без помощи Высших Сил. Хотя Их покровительство, безусловно, понадобится.
А Костяная Маска, кстати, может желаемого отклика, на который так надеется, и не получить. Пока, во всяком случае, не было подтверждений, что такое служение от него вообще кому-то нужно. Но сейчас не об этом...
В этот же вечер вернулись в город князь Ростислав с сыновьями. Их встречали на крыльце терема соскучившиеся за время отсутствия женщины и вся челядь, празднично одетая по такому случаю. Княгиня Влада сама подала мужу еще горячий каравай, только что из печи, накрытый вышитым рушником. Она весь день, с тех пор, как отправила дочь в лес, не находила себе места: ее мучило предчувствие, что что-то должно случиться. Но, встречая мужа с сыновьями, она постаралась скрыть от них свое состояние.
Соскочив с коня, Ростислав крепко обнял жену, словно не виделся с ней долгие годы. Рядом с ними Звенислав закружил в объятиях Снежану, презрев торжественность момента, и она смеялась, шутливо отбиваясь от его рук. Червень, выбежав навстречу, бросилась на шею отцу, как в детстве. Он легко подхватил ее, погладил ее роскошную золотистую косу, из которой выбилось несколько прядей.
- Хочешь сломать шею старому отцу, моя стрекоза? - ласково усмехнулся князь.
- И совсем ты не старый! И вражеским саблям не сломить тебе шею, а куда уж мне, - со смехом отвечала Червень, ласкаясь, как кошка.
Рядом стояли рука об руку Остромир с Моряной. Им не приходилось разлучаться, потому что они объезжали Приморье вместе, как собирались вместе по весне идти и на войну. Они ничего не объявляли, но внимательный взгляд мог заметить, что Моряна больше не выглядела несчастной, даже сделалась более женственной и не такой резкой, как раньше. Да и Остромир ничего не сказал насчет "телячьих нежностей" такой бурной встречи, как мог бы прежде.
Тем не менее, именно его внимательный взор заметил первым нехватку среди женщин, вышедших встретить их.
- Мама, а где Листава? - удивился он.
Влада тяжело вздохнула, поправляя сбившийся головной убор, расшитый жемчугом. В последнее время она стала носить гладкий убор, как полагалось женщине, чьи дети выросли, и уже неуместна была рогатая кика, знак защиты материнства.
- Отпустила я ее в лес, под охраной десятка воинов. Лес позвал ее, и нельзя было отказаться... - нельзя, но отчего же в сердце снова кольнула острая боль?
Но тут во двор въехали неудачливые охранники Листавы. Но в каком виде! Все до одного - бледные, как мел, понурые, разбитые телом и духом. У некоторых на лице запеклась кровь, иные держались в седле неловко, словно страдая от боли. Подъехав ближе, они неуклюже спустились наземь, шатаясь, словно ноги отказывались их держать. Кони у всех выглядели еще хуже, и, едва освободившись от всадников, укладывались прямо на деревянную мостовую, будто загнанные насмерть, хотя не могли уехать далеко. Кстати, коней было только семь на десяток воинов, тк что трое из разгромленного отряда приехали в седле позади своих спутников.
В наступившей тяжкой тишине все увидели, как десятник Вепрь, шатаясь, подошел к князю Ростиславу и прохрипел, не поднимая головы:
- Не уберегли княжну Листаву! Костяная Маска ее утащил и нас околдовал! Казни нас, как тебе угодно, княже! - он рухнул на колени, явно готовый, что князь прямо сейчас обрушит меч на его голову.
Рядом страшно вскрикнула Влада. Где-то загомонили сразу несколько голосов, но их слова не доходили до Ростислава. Кровь отхлынула от его сердца, и он покачнулся, будто земля уходила из-под ног.
- Костяная Маска? Похитил мою дочь?! Не может быть!
Но Вепрь подтверждал каждый его возглас кивком головы: так может, и так и есть.
- Но вы хотя бы сражались? - совершенно не своим, срывающимся и резким голосом воскликнул Звенислав, заметив жалкий вид воинов. - Вы выглядите так, словно на вас пол-леса повалилось, у многих видна кровь. Не хватает трех коней. Скажите, что вы хотя бы защищали княжну, сколько могли!
Однако Вепрь замотал головой, по-прежнему стыдясь поднять глаза.
- Он колдун! Одолел нас мерзким чародейством, не дав даже приготовиться к бою. Такая мука! Кажется, у тебя внутри все разрывается, а в голову вбиваются гвозди. Три наших коня и кобылица княжны пали почти сразу, да и мы, думали уже, поляжем на месте. Я все-таки стрелял в колдуна, но что толку? Он утащил княжну, а нас кони понесли - и не совладать.
Во время этого рассказа князь Ростислав несколько раз хватался за меч, но так и не смог поднять руку на горевестника. Поглядев на жену, подхватил ее под локоть, крепко обнял, чувствуя, как она дрожит. Пусть и ведунья, она прежде всего была матерью, и в эти первые страшные мгновения весть об исчезновении дочери вытеснила все остальное. Лицо княгини застыло, как у мертвеца, и такое же бледное.
- Неужели... наша дочь погибла? - прошептала она севшим голосом.
- Нет, нет, Влада! Я не верю! Вепрь ведь говорит: ее утащили живой, - успокаивал Ростислав жену.
А самому вспоминалось, в каком виде нашли в лесу тело мальчика, убитого на Осенний праздник, и других детей, пропавших ранее. Теперь мало убийце детей смердов, княжескую дочь утащил! Есть ли еще надежда найти Листаву живой?
Князь постарался сосредоточиться на надежде, как его учила жена, отгоняя жуткое видение изуродованного тела девочки.
- Мы найдем ее! - прохрипел он, оглядывая собравшихся вокруг воинов. - Где это случилось, Вепрь?
- У Кривой Сосны, возле Журавлиных Болот, - отвечал тот, еще не веря, что его, кажется, собираются пощадить.
- Значит, сперва туда! Потом будет видно... - тут же услужливо вспомнилось, что прежде на месте преступлений Костяной Маски не находили следов.
Ратмир тут же подскочил, едва не обернувшись волком при всех.
- Тогда это мое дело! Я успею первым и, будьте спокойны, найду колдуна!
- Мы тоже поедем! - встрепенулся Звенислав, кивая своим братьям. Они вместе с Червенью собрались вокруг матери, ласкались к ней, как в детстве, пытаясь успокоить. Но теперь старший брат, воспрянув духом, отстранился, поглядел на нее, без слов прося благословения. Влада поцеловала в лоб пригнувшего голову юношу.
- Ступайте, и да помогут вам Боги! И тебе, Ратмир, - она протянула волкодлаку оберег с когтистой медвежьей лапой.
- Мама, может быть, я провожу тебя в покои? Заварю тебе кошачьего корня или сон-травы? - заботливо спросила Червень, когда отец с братьями бросились собирать дружину.
Но Влада покачала головой.
- Нет. Ступай, Червень... Здесь есть те, кому помощь больше нужна, чем мне.
Она, еще бледная, как мел, спустилась с крыльца к сгрудившимся, как овцы, воинам, подвергшимся колдовству Костяной Маски. Она переходила от одного к другому, улавливая их ощущения, и направляла на них ладони, заживляя последствия встряски, восстанавливая вновь внутренние повреждения. Влада знала еще от своего отца, что кровь и составом, и вкусом походит на морскую воду. Обычно она спокойна, но и в ней, как в настоящем море, порой происходят шторма, и тогда последствия возможны любые, от простой головной боли до обширных внутренних кровотечений, вызывающих смерть. Такой внутренний шторм и вызвало колдовство Костяной Маски, и теперь ведунья боролась с его последствиями.
Светозар, увидев, чем занята мать, присоединился и стал помогать ей. Исцеленные воины кланялись им и падали на колени, не веря, что вместо наказания о них еще заботятся.
- Благодетельница! Матушка всемилостивейшая! - воскликнул один из них, целуя край платья княгини.
- Ну, полно! Хватит вам ползать, ни к чему то, - говорила Влада, немного ожившая в своих заботах.
От людей мать с сыном перешли к коням. Те пострадали от чародейства еще сильнее, на что Влада обратила внимание сына.
- Конь гораздо крепче и сильнее человека телом, но ему не дано такой силы сопротивления, как и большинству животных. Человек, когда случается беда, сознает, что она означает, и пытается ее преодолеть, сколько хватает сил. И порой даже не самый сильный человек может выдержать невероятные лишения. Животное же, если не удается ни победить того, кто причиняет боль, ни спастись от нее, смиряется и умирает.
В обычное время Светозар не упустил бы случая продолжить такую занимательную беседу. У него и сейчас вертелось на языке, например: относится ли такая человеческая особенность только к телесной жизни, или людской сущности вообще свойственно стремиться выжить в любых обстоятельствах? Но если так, то что же, и любую подлость можно извращенно истолковать, как ту же "силу сопротивления"? Нет, нет: если человеку дано лучше всех понимать свою судьбу, то ему же и дано понимать, какую цену он платит за каждый свой поступок!..
Но сейчас говорить об этом было не время, и младший княжич лишь тихо коснулся руки матери, без слов выражая свою поддержку.
А между тем Ратмир уже пересек двор, ища место поукромнее, чтобы перекинуться волком и тогда уже пуститься на поиски Листавы. Но в дальнем углу сада, где росли вишни и малина, его позвал чей-то голос, и навстречу вышла Червень.
- Ратмир! - тихо позвала она.
- Червень, у меня мало времени. Дорого каждое мгновение, - произнес он, сам против воли не сводя глаз с девушки, яркую красоту которой горе сделало, пожалуй, еще более одухотворенной.
- Я знаю, - торопливо ответила она. - Я только хотела тебя проводить и сказать... верни нам нашу Листаву, пожалуйста!
- Могла бы и не напоминать, - нахмурился волкодлак. - Я же обещал Ростиславу. К тому же, Листава - твоя сестра.
Это простое обещание было красноречивее любых признаний. Княжна бросилась к Ратмиру, крепко обняла, уже не думая, что тем самым задерживает его. Горячие руки девушки обвивали его шею, как змеи. Он почувствовал на щеке ее обжигающие слезы.
- Ратмир, Ратмир! - шептала она, глотая слезы. - Верни нам Листаву, и я выйду за тебя замуж, Макошь мне свидетельница!
Он отшатнулся, не веря своим ушам.
- Что ты, княжна, - усмехнулся он криво. - Да разве тебя родители отдадут за меня замуж? Одумайся!
Червень гордо выпрямилась. Слезы ее высохли, синие глаза загорелись воодушевлением и гневом.
- Если ты спасешь Листаву, они согласятся, я верю! Ну, а если нет... Обойдусь тогда и без их благословения! Станешь тайно моим мужем, куда они денутся? Нельзя будет жить в Приморье - уйдем подальше, где нас никто не знает...
- Потом, все потом, шальная! - урезонивал ее Ратмир. - Пойми, время дорого!
- Ой, да, конечно! - спохватилась княжна, отступив на несколько шагов. Взглянула умоляющими глазами: - Ратмир, молю тебя: будь осторожнее! Ты видел, на что способен колдун...
- Будь спокойна! Оборотня не проймешь так легко колдовскими штучками! - усмехнулся бесстрашный волкодлак и, перекувыркнувшись через голову, встал уже здоровенным черным волком. Подпрыгнул всеми четырьмя лапами, и уже на бегу прокричал: - Не бойся! Я верну тебе Листаву!
И помчался прочь, не оборачиваясь и не видя, как Червень начертала в воздухе ему вслед знак громового колеса, посвящая покровительству Перуна. Глаза ее при этом были полны слез.
А борзолапый оборотень спешил все вперед и вперед. Он знал, что далеко опередит приморских воинов, и не хотел терять времени. И мчался через лес, перескакивая ручьи и овраги, прорезая напрямик сквозь чащу, не огибая лесных зарослей. Вот уже рядом была и Кривая Сосна, где все случилось. Рядом лежала туша павшей кобылицы, и по ней уже деловито расхаживали черные вороны, пытаясь проклевать шкуру. Они взлетели при приближении волкодлака и расселись кругом на деревьях, мрачно каркая.
Тщательно осмотрев и обнюхав все вокруг, волкодлак почувствовал совершенно особенный запах, еле уловимый, похожий на запах болотной тины. Поймав его, он почуял и запаховую дорожку на земле, ведущую в сторону болота. Он прищурил глаза и сделал несколько шагов, руководствуясь одним лишь чутьем. Наконец, убедившись, что не ошибся, он открыл глаза. Теперь перед ним открылись и зримые следы. Размытые, полустертые, словно их отпечатки пытались свести; но уж раз на них наткнувшись, оборотень уже не мог потерять. Большие, немного косолапые следы лаптей, а, судя по их вдавленности, идущий что-то нес.
"Вот чего мне не хватало все это время в охоте на Костяную Маску!" - думал Ратмир, пускаясь вдоль цепочки следов. - "Прежде-то он тщательно заметал за собой следы, хитрее всякой лисы. Да, но почему же он вдруг начал оставлять следы, чего прежде не было?" - Ратмир задумался, и вдруг его осенило: "Ну конечно, Листава! Это она сняла его защиту, открыла его следы! О-о, убийца в костяной маске, может, и силен, но похитить дочь ведуньи Влады ему - не то что красть детей бедных смердов!"
Он бросился бежать еще быстрей, и вскоре след вывел его к лесной избушке, стоявшей на берегу болота, похожей на ту, где они с Червенью пережидали дождь, но другой. Эта была маленькой, покосившейся и подмоченной снизу болотной водой. Неудивительно, что ее бросили, и здесь поселился неуловимый убийца, окружив свою берлогу отводящими глаза заклятиями. Остатки их Ратмир чувствовал и теперь, но, раз уж ему все стало ясно, ничто уже не могло его сбить с толку. Не теряя времени, он бросился вперед.