Вот вы ухитрились нарыть целую историю из побега Альбины к Нар-Шадам....
"– Не смею отказать. Итак, Беатриса Борраска и ее благородный супруг… Борраски приняли эсператизм одними из первых, не понимаю, почему их не причислили к лику святых… С этими причислениями вечно случается путаница – то вознесут грешника, то не заметят праведника. Как бы то ни было, Беатриса и Лорио прижили троих детей…
– А ребенок Ринальди, он действительно умер? – не выдержала Елена.
Рокэ усмехнулся:
– История Беатрисы все еще будоражит умы. Пожалуй, во всей священной и не очень истории не найдется более знаменитой дамы. Увы, гордая эория родила мертвую девочку, что никого не удивило, а многих обрадовало. Мориски говорят, что дороже глупости обходится только доброта. Не причисленный по недоразумению к лику святых полководец приютил у себя несколько вдов и сирот, чьих родных сожрали чудища. Был среди них и мальчик, которого угораздило иметь светлые волосы и зеленые глаза. Бедняга родился года за два до преступления Ринальди, и его мать была честной женщиной, но для сплетников это не довод. Досужие языки превратили юношу в сына Ринальди Ракана.
– Превратили? – подалась вперед Елена. – А если это было правдой?
– Эрнани, хоть его и ославили святым, был недурным политиком. Племянника, пусть и незаконного, он бы не потерпел. Раканы чувствовали родную кровь.
– Вы в это верите? – не удержался Марсель.
– Скорее да, чем нет. Прошу прощения, но дальше моя история банальна, как какая-нибудь «Плясунья-монахиня». «Они росли вместе и полюбили друг друга». В юности это случается чуть ли не со всеми, но лишь избранным удается натворить глупостей, о которых помнят века. Дочь Беатрисы и Лорио влюбилась в зеленоглазого сироту. Отец и мать не встали стеной против столь неподобающего союза только потому, что ничего не знали. Рано или поздно эорию Альбину выдали бы замуж. Скорее всего, она бы изменяла супругу с другом детства или с кем-нибудь другим…
– Но вы обещали рассказать, – влезла Юлия, – как Борраска… то есть ваши предки очутились в Кэналлоа.
– Терпение, ваше высочество. У влюбленной девицы был брат-близнец. То, что известно про Альбина Борраску, не оставляет сомнений: именно он подбил сестру и друга удрать.
– Но почему? – проворковала именинница.
– Ваше высочество, вы отличите музыку нашего друга Гроссфихтенбаума от творений маэстро Луккини?
– Конечно, – зарделась принцесса, – с первых же тактов.
– Наши поступки – тоже своего рода музыка, всегда можно понять, кто ее написал. Итак, трое негодников умудрились выбраться из Империи, пересечь Померанцевое море, но в конце концов попали в плен. И не к кому-нибудь, а к нар-шаду Багряных земель Заллаху. Его еще называли Черным Львом. Кстати, вы не видели этих животных?
– Нет, – Елена покраснела так, словно не видеть черного льва было верхом неприличия, – откуда?
– Действительно… Мориски охотятся на них только перед большой войной. Красивый обычай…
– А вы видели?
– Я бывал в Багряных землях. Мориски чтут родство до сорокового колена, а мы куда более близкие родичи.
– И потому, – в дочери Фомы заговорила старая торговая обида, – талигойцы ходят сквозь Астраповы Врата [96], а остальные – в обход Кагеты.
– Морские шады – решительные люди, – светским тоном заметил Алва, – впрочем, равнинные тоже.
– Теперь ясно, откуда пошла присказка, что понять шада может только рей, – внес свою лепту Валме, – но вы говорили о ваших предках…
– Юные обалдуи изрядно позабавили Черного Льва. Влюбленные ему быстро наскучили, зато Альбин пришелся ко двору. Заллах научил чужака обращаться с оружием, лошадьми и женщинами, выдал за него собственную дочь и сколько-то там шадских и спровадил завоевывать себе царство.
Тогдашний кэналлийский шад выказал себя полным глупцом. Разумеется, кэны и аллийцы перестали грызться между собой и собирались сбросить морисков в море. Заллах посоветовал Альбину подхватить то, что падает, и тот подхватил… Ах да, разумеется, в Талигойе беглецов объявили погибшими на охоте, но слухи все равно пошли, и главным в этих слухах был зеленоглазый злодей…
– И все? – Марсель вопреки здравому смыслу чувствовал себя разочарованным, хотя история была хоть куда.
– Почти. Лет через тридцать Альбин, тогда уже нар-шад Кэналлоа Алва-ар-Заллах, прислал подарки брату и племянникам. Ответа не последовало, и шад повернулся к Талигу спиной. Тогда же он выбрал своим знаком ворона. Полагаю, назло белым ласточкам. Будь символом Боррасок красная собака, Альбин поместил бы на щит синюю кошку.
– Я всегда думала, что Алва по-кэналлийски означает «ворон», – задумчиво произнесла Елена.
– Нет, это измененное на морисский лад Альбин. Мориски не выговаривают «ль», «б» путают с «в», а «ин» означает принадлежность к женскому роду. В Кэналлоа будущий шад прибыл Алвахом, а местные связали его имя с Алвасете. Он не спорил.
– А что значит «Алвасете»? – не отставала именинница.
Ворон медленно повернул голову:
– Этот язык забыт, как и многое другое.
– Вы как-то говорили, что нужно многое вспомнить, – заметил Марсель.
– «Нужно» не значит «возможно», – пожал плечами герцог, – а кое-что вспоминать и вовсе не стоит."
А что в этой истории можно превратно истолковать? Мне лично любопытно лишь то, парень-сирота с зелеными глазами, которого пригрел Лорио и который сбежал с его дочкой - кто он был? Альбин - это сын Эридани и Бетриссы, им она была беременна на момент суда. Про этого же парнишку известно, что он был рожден за пару лет до суда над Ринальди "честной женщиной". Т.е. это просто совпадение? Парнишка просто имел такую внешность и не более?
P.S. - я только щас понял - а кто наследовал титул Повелителя Ветра после Лорио? Альбин ведь был Раканом, но не Повелителем Ветра.
Автор
Тема: Вопросы, которые не дают покоя. До Рассвета 1 (спойлеры) (Прочитано 33177 раз)