Расширенный поиск  

Новости:

На сайте - обновление. В разделе "Литература"  выложено начало "Дневников мэтра Шабли". Ранее там был выложен неоконченный, черновой вариант повести, теперь его заменил текст из окончательного, подготовленного к публикации варианта. Полностью повесть будет опубликована в переиздании.

ссылка - http://kamsha.ru/books/eterna/razn/shably.html

Автор Тема: Северная легенда  (Прочитано 16583 раз)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Северная легенда
« : 03 Сен, 2018, 21:07:53 »

Здравствуйте, мои дорогие читатели! :-* :-* :-*
Это снова я, и снова со славянским фэнтези, только более поздним по времени, чем события "Полета сокола" и "Ничего не исчезает". Идея эта совершенно безумная, так как замысел предполагается большим и сложным; пока мне лишь ясно, что я ничего подобного точно еще никогда не писала. А потому очень прошу вас, эры и эрэа, быть снисходительнее к моим скромным способностям, если мне порой трудно будет справиться с задуманным. Впрочем, я со своей стороны постараюсь сделать все, что в моих силах. Ну а вас прошу читать и, по возможности, помогать мне своими комментариями! ::)
Заранее благодарю всех будущих читателей! :)
Ну вот, я начала. Теперь отступления нет...

Глава 1. Встречи
В это хмурое осеннее утро каменные хоромы вратоградского посадника были еще закрыты. Уже солнце взошло высоко, а хозяин, боярин Гюрята Томиславич, не выходил из своих покоев в зал, где совещался с городскими старшинами и принимал всех, имевших к нему дело. Этим утром к посаднику явился неожиданный гость - юный князь влесославльский, Святослав Вирагастич, приехавший на рассвете без предупреждения. Боярин взволновался было - уж не подняли ли восстание буйные влесославцы, не изгнали ли Святослава прочь, как прежде не раз бывало с другими князьями? Да ведь не далее как восемь лет назад они и отцу княжича, Вирагасту Станиславичу, показали обратный путь, обвинив в ущемлении исконных влесославских вольностей! Если уж такой храбрый воин и опытный правитель, как князь Вирагаст, им не угодил, то мудрено ли неопытному юноше...
Но Святослав, приехавший всего с двумя дружинниками, поспешил успокоить посадника.
- Во Влесославле покуда все спокойно. А вот решить несколько важных дел нам с тобой, Гюрята Томиславич, и впрямь придется, чтобы не сделалось так, как ты опасаешься.
Теперь вратоградский посадник искренне радовался, принимая в своем доме юного князя, прекрасного русоволосого юношу, рано созревшего и телом, и духом. Радушный хозяин велел было принести угощение уставшему с дороги гостю. Но Святослав вежливо и вместе с тем решительно отодвинул поднесенную ему чарку с медом.
- Нет-нет; я, конечно, благодарен тебе, боярин Гюрята, за угощение. Надеюсь, твой дом не оскудеет богатством и впредь! Только сперва дело, а угощение - уже потом.
Он проговорил это таким тоном, что боярину, давнему соратнику его отца, и в голову не пришло, чтобы гость пренебрегал его столом. И тем более, не захотелось настаивать на своем. Вежливо кивнув юноше, согласился:
- Ты прав, Святослав Вирагастич: делу время, а потехе - час. Ну что ж, о делах: в этом году Вратоградским купцам удалось закупить в Норланде оружие и сырое железо, в крицах. Я уже твоему отцу написал об этом.
На юношески чистом лице князя отразилось гордое удовлетворение, что все идет, как было задумано. Но тут же некая иная мысль погасила его улыбку, и он покачал головой, как бы устыдившись неуместной радости.
- Это добрая весть, нам сейчас как никогда нужно хорошее оружие! Да и простое железо пригодится. Наши кузнецы и сами сумеют отковать оружие и доспехи не хуже иноземных, а вот железо... Из нашей болотной руды хорошего железа не изготовить. Да и не дадут, - молодой князь заметно помрачнел, между бровями пролегла вовсе уж не по возрасту глубокая складка.
Опытный боярин поглядел на юношу с сочувствием.
- Что, крепко мешают тебе поборники вольностей влесославских?
- Ну, как всегда, как издали повелось у них: хозяева в городе они, богатейшие купцы и бояре, а князь - вроде наемного воеводы, должен перед ними отчитываться за каждый шаг. Узнают, что хочу по-новому вооружить войско - мигом решат, что против них, и не допустят. Да и унизительно за каждую куну спорить, как на торгу. Я им не возражаю, а тихонько делаю, как мне удобно. Пусть железный торг идет через Вратоград. Так и иноземцы не сразу спохватятся, куда железо уплывает.
Вратоградский посадник покачал головой, с не бывавшим прежде уважением глядя на юношу, уже не просто как на сына своего князя и давнего друга.
- Мудр ты становишься, Святослав Вирагастич! Никак, во Влесославле год за два идет?
Молодой князь покраснел и смущенно опустил глаза.
- На добром слове благодарю, но до мудрости мне далеко пока, а поучиться у влесославцев есть чему. Горячий иногда народ, беспокойный, но зато и в бою нет никого удалее их. В прошлом году с кем отражали набег иноземцев-аллеманов? Отец, конечно, с собой привел войско из Брониславля, а все же, больше половины - влесославцы. Тут-то я их узнал по-настоящему. Биться со влесославцами на их родной земле - все равно что бобра в воде топить: не сладит и волк. Так что для меня влесолавские бояре в одной цене, а воины - в другой. С этими я хоть завтра готов в любой поход!
Слушая горячую речь юного князя, боярин усмехнулся в седеющие усы.
- Я же доблестей влесославских и не умаляю, князь Святослав Вирагастич! Только случись завтра новый поход, решать опять станут бояре да купцы, и людей тебе отмерят в обрез, будто гривны на торгу. И то - когда жареный петух клюнет. И прошлогодняя битва их ничему не научила.
Святослав вздохнул, вспоминая события прошлой весны и свою первую настоящую битву. Тогда, как ни берег его отец, отпустил все-таки скрепя сердце с передовым отрядом, под присмотром самых надежных воинов. Проживи он хоть десять жизней, не забудет, как его конь летел, взвихряя копытами снег, перенес его по угрожающе трещавшему льду узкой извилистой речки. Там юный княжич впервые схватился с противником - высоким всадником в сплошных железных латах. Тот, должно быть, не принял его всерьез, но княжич Святослав уже в пятнадцать лет не уступал силой иным взрослым мужчинам, и после недолгой борьбы поразил воина копьем и сбросил вниз, под копыта коней. Тут же вскинул голову, услышав предостерегающий свист Немирки, одного из своих отроков. Прямо на него летел на огромном гнедом коне новый железный всадник. Он был уже совсем близко, его исполинская фигура выросла до самого окоема, занося меч. Еще бы миг... но всадника тут же сбил кованой палицей Волот, самый могучий влесославский витязь, одновременно ловко оттесняя княжича из самой гущи сражения.
И все же эта битва, где его собственное участие было не так уж велико, врезалась в память Святославу навсегда. Быть может, будут, и даже наверняка, у него впереди и другие сражения, более трудные, но и более славные, где ему уже придется устраивать полки самостоятельно, но первый бой и первая победа останутся первыми всегда.
- Всем хочется верить, что то была окончательная победа. Их можно понять: люди хотят покоя. Никому не хочется спать с топором под подушкой, - проговорил Святослав, заступаясь за влесославцев. - Теперь у нас с аллеманами установлен мир на пять лет. Только еще древние говорили: хочешь мира - готовься к войне.
- Мы и готовимся. Заглянешь сам в наши кузницы - увидишь, какая идет работа... и никто не стоит над душой, - деловито заверил его вратоградский посадник. - А вот как ты думаешь, Святослав Вирагастич: хотя бы установленные пять лет иноземцы подождут, или пожалуют раньше?
- Откуда же мне знать, Гюрята Томиславич? Ты с отцом моим их нападения отражал, когда меня еще не было на свете, ты и скажи - выполнят они договор или нарушат, - скромно отвечал юный князь.
- Так думаю - нарушат, - подумав, отвечал боярин. - Уж очень манит их земля Влесославльская. Не раз приходили и, верно, не раз еще явятся. Уже все Алатырное море именуют теперь Аллеманским, все народы по его берегам либо говорят на их языке, либо платят им дань. А Влесославль богат. Вся торговля с западными и полуночными краями идет через Влесославль - какая же хищная рыба не заглотит золотой крючок?
- Когда я виделся с отцом, он мне говорил так же: аллеманы не уймутся, и следует в любое время быть готовыми к войне, - кивнул Святослав. - Они, да еще викинги из Норланда, тоже много раз устраивали на нас набеги...
- Викинги не так опасны, хотя и хорошие воины. Они пришли и ушли, а аллеманы приходят не воевать, а завоевывать, и их обратно уже не выгонишь. Лучше всего их не пускать вовсе.
На тонком выразительном лице Святослава мелькнула гордость, словно мнение опытного боярина только подтверждало его собственные догадки; но он тут же отогнал это чувство, не давая ему воли. Сказал просто, протянув собеседнику руку:
- Если надо, значит, мы будем готовы. Быть может, новый набег и моих бояр образумит. Ведь еще не такое войско можно было снарядить и оборужить, не жалей они своих гривен!.. Но - ладно... Мы и без них немало сделаем. Спасибо тебе, Гюрята Томислвич, от меня и от всей земли Влесославской!
- Да не за что меня благодарить! - посмеиваясь, отвечал посадник. - Вратоград мой потому и зовется так, что служит воротами могучему Влесославлю. В такие ворота много чего войти может, а господам из Влесославля сюда не дотянуться проверить. А железо и впрямь лучше не найдешь! Вот, погляди: из привозного железа, но выкован здесь, - он протянул князю меч, висевший на украшавшем стену ковре.
Святослав осмотрел меч, как человек, выросший среди оружия. Сперва проверил остроту и тонкость заточки, затем осторожно согнул клинок почти в дугу. Тот негромко зазвенел и тут же выпрямился, только по светлой стали пробежал узор синих сплетенных линий.
- От такого меча не уйдешь, хоть с ног до головы оденься в железо, - довольно ответил Святослав, разглядывая клеймо мастера - диковинного зверя с мохнатой шерстью, с длинными бивнями и носом-хоботом до самой земли; клеймо было так четко отпечатано на неподатливой стали, что казалось рисунком, выведенным пером.
Вратоградский посадник словно подслушал мысли юного князя.
- А что, Святослав Вирагастич: если хочешь, погуляй по городу, загляни в мастерские и в торговые ряды. Я тебе дам в провожатые своего сына, он тебе все покажет, что интересно знать. Мне-то уж не по возрасту тебя сопровождать, да и дела не ждут. А вечером вернешься, и мы продолжим нашу беседу.
Юный князь радостно встрепенулся при этом предложении.
- Я с удовольствием посмотрю город, если ты сам предлагаешь. Не хотел об этом просить, чтобы ты не понял неправильно.
Вошел сын посадника, крепкий белокурый юноша года на два старше Святослава. Тот улыбнулся, встречая его.
- Ну, Ратибор: поручаю тебе нашего гостя. Да смотри, не пытайся ничего скрыть от него, лучше покажи все, как есть, - наставительно велел боярин своему сыну.
- И князем меня не зови, - прибавил Святослав, собираясь следовать за провожатым. - Я собираюсь поглядеть город и людей, а не красоваться самому, как медведь на ярмарке.
- Если только не все у нас знают тебя в лицо, - улыбнулся Ратибор. - Кстати, на ярмарке сегодня и медведь есть...
- Ярмарка подождет, - решил влесославльский князь. - Сперва мастерские.
Он вышел вслед за сыном посадника. По скромной, хоть и дорогой, дорожной одежде в нем в самом деле трудно было узнать князя, к тому же, его сопровождали, кроме Ратибора, только два отрока-оруженосца, Вадим и Немирко.
Но, видно, все же заметно было нечто особенное в высокой, не по возрасту статной фигуре Святослава, что на него оборачивались на улицах даже видевшие его впервые. Сам же он не смущался, замечая внимание прохожих, но и не гордился им. Только улыбался, приветливо, но невозмутимо, ловя чей-либо взгляд.
Они прошли мимо дома посадника, и дальше, вдоль укрепленного детинца, по улице, мощеной битым камнем, давно уже плотно утоптанным и обкатанным. Улицы были узкие, обочины по сторонам от мостовой после долгих дождей превратились в грязь. Зато дома в серединной части города были сплошь каменные, под серебрящимися на солнце гонтовыми крышами, доказывая, что здесь жили, по меньшей мере, зажиточные люди. В этом Вратоград недалеко ушел от своего старшего брата, могучего Влесославля: деревянные избы и окошки с бычьими пузырями годились только для бедноты, ютившейся в дальних концах города. Кто побогаче, выбирали камень и стекло, в крайнем случае - ставили окошки из слюды.
Идти четверым молодым людям пришлось недалеко. Ратибор указал приезжим на берегу ручья длинное строение, над которым непрерывно валил дым. Подойдя ближе, они услышали, как внутри что-то непрестанно грохочет и ревет, словно оттуда пытается вырваться чудовище.
Приблизившись к кузнице, Ратибор счел нужным предупредить князя:
- Вот ты и увидишь мастера, отковавшего тот меч. Только будь добр, говори с ним уважительно. Если ему что не понравится, выставит прочь, не поглядев, что ты князь.
- Так горд? - с явным интересом спросил Святослав.
Сын посадника только махнул рукой.
- Гордости у него на четырех князей хватит! Не понравится заказчик - ни за какую плату не возьмется работать, хоть ты его золотом осыпь. В его мастерской ни в чем ему не перечь, там он полновластный хозяин. При нем пасется с десяток подмастерий, но все секреты он не спешит им передавать. Но мастер действительно хорош, этого не отнять.
Святослав ничуть не был обескуражен рассказом о строптивом кузнеце, напротив, кажется, лишь сильнее захотел с ним познакомиться.
- Как зовут-то его хоть? - спросил он у говорившего с заметным раздражением Ратибора.
- Индрик.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Зануда

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 507
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1456
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #1 : 03 Сен, 2018, 23:09:01 »

С почином, эрэа Артанис!  Как обычно - ничего не пропускаю, всегда присутствую. Не всегда правда из тени выхожу  :D
Что ж, сами напросились  :D Раззудись плечо, размахнись рука  ;D
В этой реальности вроде как вратоградцы и влесославцы не так остро конкурируют, как в нашей? Ведь не скажешь, что Вратоград подмят под большого соседа, но и настороженности особой не видно в его адрес. Да и сам Вратоград не так глядит за озеро, на Закат, как поглядывал у нас.
Интересно, что тут из себя алеманы представляют? Что не находники как нурманы, понятно, но что это? Королевство создали? Тогда как они там, у границ Вратоградских, очутились? (да, я беззастенчиво и нагло пользуюсь спойлером в переборе вариантов :D) Куда Краков, как его ни зови в этой реальности, смотрел? Да и Вратоград с Влесославлем? Пошто не поделили на троих ничейную землицу, да ещё и посторонних на неё допустили? Добро бы викинги там утвердились, почти свои всё ж - в гости в силах тяжких и они к нам, и мы к ним регулярно наведывались, торговали опять же, роднились, в общем все как у людей, а то - понаехало тут невесть откуда ;D Если же они ляхов мечом взяли - то это беда! Совсем беда! Хуже той, другой! Алемана, где он угнездился, согнать почитай нереально, люди серьёзные.
Записан

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6834
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #2 : 04 Сен, 2018, 21:13:50 »

Вот и еще одна история!  :) С интересом почитаю. Князь Святослав внушает уважение и вызывает интерес. Скромно  одет, сначала идет  в мастерские, а не  на ярмарку. Серьезный, основательный. посмотрим, что будет с ним дальше.
Спасибо, эреа Артанис! :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #3 : 04 Сен, 2018, 21:34:53 »

Благодарю Вас, эр Зануда! эрэа Эйлин! :-* :-* :-*
Ваши советы и стремление всегда разобраться в самой сути, мне очень помогут, особенно когда дело касается войны и политики, в которых сама я, увы, разбираюсь мало. Надеюсь, что Вы еще не раз согласитесь дать мне хороший совет!
Но вот здесь, на мой взгляд, Вы не все поняли правильно. Наверное, это потому, что написано еще слишком мало, чтобы по первому же кусочку можно было разобраться, что здесь к чему.
Влесославль, конечно, не узнать трудно, а вот с Вратоградом, мне кажется, Вы промахнулись. Это провинциальный город, небольшой, никоим образом не соперник старшему собрату. Само его название говорящее. "Вратоград - врата Влесославля". "Не быть Вратограду могучим Влесославлем, как и Влесославлю не быть Вратоградом".
Ну и что касается геополитической обстановки - вот, я нашла карту времен, примерно соответствующих тем, что у меня здесь описаны. Может быть, она нам что-нибудь прояснит (возможные альтернативные изменения отсечем здесь бритвой Оккама):

Итак, как видим, Польша в этот период отнюдь не заходит так далеко к северу, так что на здешние события вряд ли сможет как-то повлиять. Земли на побережье Балтики отнюдь не пустые, и их жители, зажаты между Влесославлем и аллеманами, однако прямо не принадлежат ни тем, ни другим, но и собственного государства пока еще создать не успели. Скорее всего, в таких условиях длительного порядка не может быть, войны там ведутся регулярно, и всеми против всех. Но и окончательной победы пока нет ни за кем.
Ну а насчет аллеманов Вы совершенно правы: если уж они куда пришли - это всерьез и надолго. Лучше, если удастся не допустить. Но посмотрим, как сложится здесь. ::)
Еще раз благодарю за внимание, и надеюсь на Вашу помощь впредь! :)
Вот и еще одна история!  :) С интересом почитаю. Князь Святослав внушает уважение и вызывает интерес. Скромно  одет, сначала идет  в мастерские, а не  на ярмарку. Серьезный, основательный. посмотрим, что будет с ним дальше.
Спасибо, эреа Артанис! :)
Спасибо и Вам! :) Рада, что мой новый герой Вам понравился. Очень надеюсь, что будет интересен и впредь. Ну а что будет дальше - поглядим. Ясно, что тихой и спокойной жизни ожидать трудно, а в остальном...

В кузнице было темно и жарко, как в бане. В горне ярилось багровое пламя, над наковальней то и дело взлетали и рассыпались искры. Два полуголых молотобойца качали мехи; в отблесках пламени заметно было, что их спины блестят от пота. Наковальню почти не видно было за широкой спиной рослого мужчины; в отличие от других, он работал в рубахе из тонкой замши. Он даже не оглянулся на вошедших, продолжая стучать небольшим молотом, весь уйдя в работу. Что именно он делает, трудно было разглядеть, так сильно раскалилась в горне полоска железа, и теперь рдела, как спелые вишни.
Вошедшие гости мгновенно взмокли. Похоже было, что на них никто не собирается обращать внимания. Один из подмастерьев, в стороне клепающих броню из железных колец, поднял было глаза, но промолчал, не решился никого окликнуть.
- Мастер Индрик! - позвал, наконец, князь Святослав, когда ему окончательно надоело ждать.
Не услышать мог только глухой. Молодой князь легко мог раздавать приказы в самой гуще сражения, перекричал теперь и грохот в кузнице. Все подмастерья откладывали работу, оборачиваясь на него. Только сам Индрик лишь вполоборота повернул крупную лобастую голову с орлиным носом, кивнул:
- Подождите немного, как закончу работу!
- Ты, наглец, что себе позволяешь?! Перед тобой князь влесославльский! - вскипел Вадим, но Святослав украдкой толкнул его в плечо, приказывая замолчать. Ему становилось все интереснее, как сложится разговор со строптивым кузнецом.
Пришлось подождать, пока Индрик закончит работу. Наконец, он выхватил клещами готовое изделие - кажется, это была шипастая булава, - и бросил в заранее приготовленное ведро с водой. Поднялся столб пара, раскаленное железо страшно зашипело, как тысяча змей.
Только теперь Индрик распрямился и внимательно взглянул на вошедших. Теперь лишь вполне стало ясно, до чего он высок и могуч. Князь Святослав в последнее время не много замечал людей выше себя, но кузнец оказался на целых полголовы выше и шире в плечах раза в два. С восхищением глядя на его могучие руки, перевитые кожаными ремнями, молодой князь подумал, что неизвестно, сумел бы сладить с Индриком и сильнейший влесославский витязь, могучий Волот. По крайней мере, доведись им схлестнуться не на оружии, а попросту, на кулаках, где решает одна сила. Волосы и короткая, будто опаленная, борода у него были черны, как смоль, а лицо и руки загорели возле горна до медной красноты.
Вытерев руки полотенцем, кузнец вышел со своими гостями к двери.
- Князь, значит? Ну что ж, ко мне в кузницу, бывает, и князья заходят, а вот я за ними в хоромы не бегаю. Говори, ради чего пришел, - проговорил Индрик с достоинством. И тут же, обернувшись к своим подмастерьям, свирепо: - А ну за работу, бездельники! Головы откручу!
Подмастерья не осмелились ослушаться своего грозного начальника. Снова зашипели мехи с раскаленным воздухом, запылали ярче горны, застучали молоты.
- Мне сказали, что ты лучший кузнец во Вратограде. Меч с твоим клеймом я сам видел, - дружеским тоном заметил Святослав. Стоявшие за его спиной Ратибор и Вадим с Немиркой даже переглянулись - ох, не так бы они поговорили со много о себе возомнившим смердом!
Индрик и не глядел на них, словно их не было. Только на князя глядел.
- Оценил, значит? - довольно произнес он. - Ну что ж, из такого железа стыдно было бы не суметь сделать хорошего оружия. Благодарю тебя, князь, что дал мне работать с хорошим железом.
Даже благодарность его казалась высокомерной, точно разговаривал с равным себе. Но Святослав ничуть не был оскорблен. Поинтересовался как бы между прочим:
- А может, переедешь ко мне во Влесославль? Я тебе дам мастерскую лучше здешней и больше хорошего железа. Поставлю своих кузнецов тебе под начало...
Еще не договорив, понял - Индрик откажется. Так и вышло. Тот лишь строптиво сверкнул глазами:
- Мне - во Влесославль? А зачем? Работать я и здесь могу не хуже. Во Вратограде я родился, и покидать его не хочу. И холопом твоим не стану, будь ты хоть сам великий князь.
Против своей воли Святослав подивился такой гордости простого смерда. Он-то знал, что и власть имущим редко удается делать что захочется. Сам он родился в светлом Залесном, окруженном дремучей чащей, а жить приходится в буйном каменном Влесославле. Там он вырос и возмужал, там, на берегу Черной, стоит курган старшего брата Истослава, умершего от загадочной болезни совсем юным. А бывший дом остался в памяти тихим сном детства, куда возвращаются лишь во сне, а наяву никак нельзя...
- Не хочешь - не надо, - отвечал он Индрику. - Тогда отковать мне меч не хуже, чем сделал для посадника, сможешь?
Могучий кузнец гордо выпрямился во весь рост, глаза его блеснули азартом. Давно с ним никто не говорил так уважительно, как этот юный князь, не стыдно его и послушать.
- То я могу, - согласился охотно. - Только запомни, князь: мой меч хорош будет, если нужен для полезного дела. Для пустой похвальбы я не работаю: поищи других, что украсят клинок золотом, а рукоять - яхонтами да смарагдами.
- Я думаю, мне не раз придется обнажить меч в бою, а попусту красоваться мне ни к чему, - улыбнулся юный князь горячности мастера, думая об аллеманах, с которыми наверняка еще доведется столкнуться, о викингах и о ближних, тоже не всегда мирных соседях - литтах.
Знал, конечно, и Индрик, что мечам нынче недолго висеть на стене.
- Если ты обязуешься, князь, вечно стоять на страже земли Влесославской, будет тебе меч! Не только меч, но еще шлем и полную броню изготовлю, чтобы служила тебе всю жизнь.
- С клеймом в виде индрика-зверя? - вспомнил Святослав. - Что ж: я незваных гостей и без того не собирался приводить в гости, сколько смогу справиться.
Он первым протянул руку, и его ладонь, хотя загрубевшая с детства, как у простого воина, но все же светлая и изящная, с длинными пальцами, утонула в черной лапище кузнеца.
- Вот и договорились, - довольно пророкотал Индрик. - А ты, князь, так и не сказал, сколько заплатишь мне за меч и доспехи.
- Разве дело в цене, когда речь идет о защите жизни? - удивился Святослав. - Цену определишь сам, когда изготовишь их. Мне не жаль будет переплатить против обычного за то, что послужит мне лучше. Даю тебе срок в месяц, Индрик.
Расстались вежливо, но сдержанно. Кузнец, никогда не кланявшийся власть имущим, не изменил себе и на сей раз, но все же княжеским сопровождающим показалось, что, поговорив недолго с князем Святославом, даже этот гордец хоть немного проникся уважением.
Вышли на улицу, все четверо довольные, веселые.
- Куда теперь? - поинтересовался Ратибор.
- На ярмарку, - решил князь. - Поглядим, какие гости в этот раз прибыли на осенние торги, что за товар привезли. Да и медведь, ты говорил, есть...
- Ха! После того, как ты, княже, приручил этого Индрика, я не удивлюсь, если перед тобой и дикий медведь, прямо в бору, запляшет на задних лапах, - фыркнул Немирко, нисколько не удивляясь, если бы его господину и такого удалось добиться.
Так, смеясь и подшучивая друг над другом, дошли и до торга, где наперебой зазывали посетителей купцы, свои и иноземные. Раскладывали свой товар так, чтобы все могли разглядеть, азартно торговались, спорили с покупателями. Иноземцы, знавшие славенскую речь, кричали и торговались сами, за других старались наемные толмачи.
- Ткани аксамитовые, шелковые, парчовые! Золотом вышиты, жемчугом да бисером украшены! Сама агайская царица не отказалась бы надеть! - умильно уговаривал смуглый горбоносый иноземный купец, к которому тогда как раз подошла стайка нарядно одетых девушек.
А рядом с ним уже другой собрат, продававший украшения, старался привлечь их внимание:
- К таким нарядам нужны драгоценности под стать! Вот, у меня есть кольца, серьги, ожерелья! Фарсийская бирюза, хиндские яхонты...
А еще дальше вместо третьего купца, видно, совсем не умеющего говорить, надрывался бойкий рыжий парень:
- А вот, глядите: мыло всякое-разное, жидкое и твердое! А вот благовония: из розы, из лаванды, из жас-мина - всяких полно, только из елки нет! Держатся долго: хоть свинью ими искупай - целую седьмицу будет пахнуть розой. Так вот он говорит, хозяин мой; я-то не пробовал, - кивнул парень в сторону сидевшего рядом иноземца, пользуясь, что тот не все понимает.
Вертевшиеся вокруг прилавков девушки прыснули со смеху, развеселились и другие, бывшие поблизости. Но влесославльскому князю не было до них дела, и он, тоже рассмеявшись, со своими спутниками прошел дальше.
И кого только не было на ярмарке, из каких только стран не приезжали гости к окончанию осенних торгов, сушей или морем за много тысяч верст! Здесь бывали и хитроумные всепроникающие агайцы, и фарси в ярких разноцветных одеждах, и смуглые до черноты жители южных пустынь - эти в здешних краях отчаянно мерзли даже летом, однако ради обогащения согласны были терпеть неудобства. Можно было заметить даже совсем необычных людей с желтой кожей и раскосыми глазами - уж не из той ли страны, где черви делали шелк? Но встречались, даже чаще, и совсем другие люди, светлокожие и светлоглазые, почти не отличимые от местных, пока не заговорят: кельты, британцы, норландцы, может быть, даже аллеманы. Лучше бы вратоградскому посаднику повнимательнее следить за гостями из закатных стран, пускать в город только самых проверенных...
Ну а пока все эти разномастные господа продавали местным жителям свой товар, кому что было нужно; торговались до хрипоты, споря на невообразимой смеси наречий; покупали сами меха, лен, мед, воск, пеньку, соленую рыбу и моржовый клык; снова спорили; укладывали купленные вещи в лари и на повозки. Тут же расхаживали торговки-лоточницы, предлагали своим и иноземцам купить горячие пирожки, орехи в меду, пряники, сбитень. Возле торговых рядов отирались, как обычно, разные пришельцы: бродячие музыканты, гадатели, выдающие себя за волхвов, цирюльники, странствующие лекари, и просто бродяги без роду и племени. Как водится, тут же вертелись и стайки любопытствующих мальчишек, бойких как воробьи.
Все это было хорошо знакомо князю Святославу и его спутникам, и ничуть не удивляло их. Как ни знамениты были торги в небольшом Вратограде, но   ему ни в чем не сравниться было с огромным Влесославлем, с тем морем людским со всех краев света, что ежегодно покупало и продавало все, чем можно было торговать. Не столько сами по себе торги были интересны юному князю, сколько возможность прогуляться среди людей неузнанным, повидать их в повседневной жизни, такими, как они есть. Во Влесославле его все знали, а здесь лишь немногие успевали заметить его со спутниками, и то потому что их сопровождал сын посадника. Людям некогда было задерживать взгляд. Все спешили, все кипело как в котле. И ничто не мешало князю раствориться в толпе, почувствовать себя обычным человеком, пришедшим со своими сверстниками на ярмарку, чтобы отдохнуть и повеселиться.
Был здесь и медведь, по указке своего хозяина показывающий разные трюки, что обычно делают обученные медведи: плясал на задних лапах, забавно размахивая передними, с подпиленными когтями; стучал по деревянной долбленке, как по барабану; по приказу хозяина изображал то одного, то другого из главных лиц города. Люди смеялись, толпясь на порядочном расстоянии от зверя, просили показать что-нибудь еще. Бросали в шапку медвежьему поводырю монеты, а самому медведю - сладости.
Святослав со спутниками тоже некоторое время глядел на медведя. Ему всегда интересно было, что могут вытворять обученные животные. Он думал, что, если возможен тесный союз между человеком и зверем, то это наследство иных, более счастливых времен, когда те и другие жили на земле, не боясь друг друга, как могут теперь лишь их души в Ирие. Конечно, в древности взаимопонимание им было дано не затем, чтобы одни принуждали других прикидываться кем-то, кем совсем не являются. Но, если уж вот такой медведище слушается хрупкого по сравнению с ним человека, стало быть, ему-то косолапые бурые предки передали лучшую память, чем людям.
Отведя взгляд от медведя, князь заметил в сторонке  скромно одетых парня с девушкой. Девушка любовалась яркой голубой лентой, которую ей протянул спутник: то прилаживала к своим золотистым волосам, то расстилала по всей руке, разглядывая на свет.
- Вот спасибо тебе, Лучебор! Знаешь, что мне идет! - она беззаботно засмеялась и звонко поцеловала парня в щеку. Тот вспыхнул, как маков цвет, но не растерялся - успел схватить за руку готовую убежать девушку.
- Подожди, Потвора! - воскликнул он. - А можно мне проводить тебя домой?
Девушка кокетливо надула губы, склонила голову, вплетая ленту в косу.
- Ну, пожалуй, проводи! Хоть этим покажешь, что ты ко мне всерьез, а не просто так...
- Почему это просто так? - обиделся парень. - Ты знаешь, Потвора, я всегда всерьез хотел гулять с тобой. Хоть кого спроси - не стал бы тебя обманывать. Вот, ленту выбрал тебе под цвет глаз. Правда, красивая?
Девушка еще что-то ответила, затем позволила ухажеру взять себя под руку, и они вместе ушли, свернув в одну из городских улиц. Князь Святослав лишь на мгновение задержал на них взгляд. Он оказался случайным свидетелем их объяснения, и не думал о них больше, чем о других случайных встречах. Они не были знакомы ему прежде, их пути не пересекутся и в будущем, если только жизнь не изменит чью-то судьбу до неузнаваемости.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #4 : 05 Сен, 2018, 21:19:54 »

Глава 2. Предзнаменование
Разглядывая пеструю, шумную ярмарку, молодой князь не заметил, как к нему приблизилась одна из тех загадочных личностей, которых много вертелось среди торговых рядов. Это была женщина, чужеземка по виду, промышлявшая гаданием, составлением зелий и тому подобным мелким колдовством, в которое, впрочем, люди не очень-то верили. Можно было заметить, что посетители ярмарки подзывали к себе уличных прорицателей в основном для развлечения.
Святослав хотел пройти мимо, и не думал приглашать гадалку, но она сама поравнялась с ним и на мгновение коснулась руки. Он лишь успел удивиться, поймав дикий взор горящих глаз.
- Спеши медленно! И, глядя на Закат, не забывай оглядываться на Восход! - крикнула она хрипло, и стремительно ушла дальше, не оглянувшись даже взглянуть, какое впечатление окажут ее слова.
Вадим с Немиркой бросились было за ней, но странная гадалка уже затерялась в толпе, и искать ее было бесполезно. Тогда они вернулись к князю, и все четверо стали выбираться с ярмарки, не скрывая крайнего изумления услышанным пророчеством.
- По мне, в этом нет никакого смысла! - фыркнул Ратибор. - "Восход, закат!" И как можно спешить медленно? Чушь собачья!
- Ей, похоже, самой стало стыдно, вот и сбежала сразу, - поддержал Вадим. - Право, жаль, что она не предсказала ничего нам с Немиркой.
- Тебе-то известно что предсказала бы! За кунью шкурку скажет, что ты олух, - не удержался Немирко от возможности поддеть приятеля.
- Ах, так? А тебе бы она предсказала день, когда укоротят твой болтливый язык! - не остался в долгу Вадим.
И молодые влесославцы уже готовы были начать свою обычную перепалку, какие у них случались по десять раз в день. Но князь Святослав, некоторое время о чем-то сосредоточенно думая, теперь проговорил:
- Нет, в ее словах есть смысл. Она советует мне думать прежде чем действовать - это-то понятно. Так и следует поступать. А насчет заката и восхода... Ладно, потом поймем.
Он встряхнул головой, отгоняя все сомнения, и улыбнулся, свернув со своими спутникам в одну из городских улиц. Шум ярмарки растворился за спиной.
- Куда теперь? - поинтересовался у Ратибора.
- Куда угодно, - ответил тот. - Кстати, насчет заката и восхода: мой отец велел переписать для тебя агайское "Описание земель", и оно закончено как раз на днях. Наш переписчик живет неподалеку отсюда, так что можно забрать книгу.
- Вот и хорошо! - согласился Святослав. - Значит, туда и идем. Интересно, что там написано? Надеюсь, что-нибудь полезное, а не россказни вроде того, что мы, жители Сварожьих земель, мол, спим зимой в снегу вместе с медведями...
Сын вратоградского посадника удивленно покосился на юного князя.
- Извини, Святослав Вирагастич, порой не понимаю я тебя, - не сумел он смолчать.
Тот ободряюще кивнул ему.
- В чем, Ратибор? Скажи, я не таюсь.
- Ведь ты - князь! И воспитывался не в теплых хоромах, а по древним обычаям, как положено воину. С детства учился править конем, владеть мечом, копьем и луком, и многих превзошел в ратном умении. Ведь так?
- Говорят, так, - пожал плечами Святослав. - Я своих заслуг не считал, не знаю.
- Ну вот! А иногда ты говоришь о книгах, как будто тебе пыльные пергаменты дороже воинской славы, будто ты только и мечтаешь поселиться среди них, забыв о мече и боевом коне. А ведь у нас не то время, чтобы князю и воину разнеживаться среди книг...
Святослав взглянул на молодого вратоградца так строго, что тот сразу умолк.
- От меча и копья я не отказываюсь, а книги тоже бывают полезны. Слышал, должно быть, о былых наших князьях: Брониславе Великом, Мирославе, о Стемире Могучем и моем деде, могуществом Станиславе. Все они прославились и ратной доблестью, и государственным умом, расширили и укрепили границы наши, а "пыльными пергаментами" тоже не брезговали. Бронислав, на двадцать лет отвадивший степняков от набегов, до глубокой старости сам водил войска. Ты же не назовешь его изнеженным и ленивым? А между тем, он знал пять языков, и книг успел собрать больше, чем в библиотеке агайских царей. Мне не зазорно следовать таким примерам. Да и на войне нужно не только махать мечом. Зная, как прежде воевали другие, скорее найдешь правильное решение, чем невежа, знающий только собственный короткий опыт.
Получив от князя гневную отповедь, Ратибор смущенно набычился, не смея возразить.
- Я думал: образование, конечно, полезно, но подождет, пока мне будет столько лет, сколько отцу сейчас, а пока что лучше быть воином, - проворчал он, и больше уже не говорил ни слова, пока не привел гостей к деревянной избе, обнесенной покосившимся частоколом.
По всему видно было, что здесь живут люди небогатые, и что у здешних хозяев недостает то ли сил, то ли времени заниматься домом. Изба даже снаружи выглядела обветшавшей, неухоженной, калитка отворилась с жутким скрипом. Навстречу вошедшим выскочил кудлатый черно-белый пес, звонко залаял. Приотворилась дверь, в шелку выглянул чей-то блестящий темный глаз, и голос, не то девичий, не то детский, произнес:
- Здравствуй, боярин! Проходи, дедушка ждет.
В горнице с окнами из тонкой, почти полностью прозрачной слюды, горели свечи. Их было целых три в большом подсвечнике из оленьего рога,  так что светло было так, словно и не скрывали солнца потолок и стены. Такое освещение было нужно двум людям, работающим за столом, где были разложены книги в кожаных переплетах вперемешку с берестяными грамотами и пергаментными свитками.
За столом в глубоком кресле сидел старец, маленький и высохший, седой как лунь. Он что-то сосредоточенно записывал на пергаменте гусиным пером, скрипящим при движении. Казалось, увлеченный своим занятием, он едва заметил вошедших. Нехотя подняв голову, кивнул:
- А, боярин Ратибор Гюрятич с друзьями! Ну, проходи. "Описание земель", заказанное для влесославского князя, мы как раз третьего дня закончили. Дарина, принеси!
Рядом со стариком сидела темноволосая девушка, скорее девочка-подросток. Вот она-то при появлении гостей разглядывала их с беззастенчивым любопытством, и, в конце концов, остановила взор на Святославе, забыв о берестяном свитке, который только что переписывала мелким убористым почерком. Молодой князь дружески улыбнулся ей. Никогда еще ему не случалось видеть, чтобы женщины, да еще такие молодые, занимались перепиской книг. Впрочем, если, судя по обстановке, она жила здесь вдвоем со старым дедом, все было понятно.
- А вот со мной и сам влесославский князь, Святослав Вирагастич, пришел к вам за книгой, - как бы между прочим сообщил Ратибор.
Девушка обернулась к ним, испуганно ахнула, вытаращив глаза, затем отшатнулась прочь. Лихорадочно схватила книгу с одной из полок, прибитых к стене. Как заметил Святослав, в этой избе и не было никаких других украшений, и вообще, мало вещей, кроме книг. То ли переписчику не так уж щедро платили за его труды, то ли здешние жители мало думали о житейских благах. В горнице пахло чернилами и пылью. По потрескавшимся, ничем не покрытым половицам важно расхаживали два кота. Видимо, они здесь обитали не просто так - стерегли ценные книги от мышей.
Руки девушки слегка дрожали, когда она протянула князю тяжелый том в кожаном переплете, с медными застежками. Увидев это, Святослав забрал у нее книгу и совсем близко заметил ее пальцы, испачканные чернилами. Эти пальцы в синих пятнах показались ему смешными, и он снова улыбнулся; улыбнулась в ответ и девушка. Она была среднего роста, круглолицая, смуглая, как степнячка, с быстрым взглядом темных глаз.
- Ты принес счастье в наш дом, князь Святослав Вирагастич, - прошептала она хриплым от волнения голосом.
- Да не за что меня благодарить! - он уложил книгу в сумку, а взамен оставил связку куньих и соболиных шкурок, использовавшихся наравне с металлическими монетами. - Скажи, Дарина, ты сама ее переписывала?
- Нет, дедушка, - вздохнула она с сожалением, бросив взгляд на старика, продолжавшего корпеть над новой летописью, не отвлекаясь на посторонних.
Внезапно Дарину осенила новая мысль, и она достала с полки еще книгу, тоже переплетенную в кожу, но пока пустую, видимо, приготовленную для будущих записей.
- А сюда я сама, от первого до последнего слова, впишу повествование о твоих будущих подвигах! Обещаю тебе, князь Святослав Вирагастич! - ее голос зазвенел, как клинок.
- Верю, верю, - кивнул он. - Но у меня пока что нет подвигов, достойных описания.
- Так будут еще! - ни на миг не усомнилась девушка. - Ты еще успеешь совершить деяния, небывалые прежде. А я буду самой первой, кто о них напишет для будущего!
- О, ну тогда я спокоен за прославление своего имени в веках! - рассмеялся Святослав.
"Ты недолго будешь мечтать о своей книге, девочка. Конечно, сейчас ты, выросшая на историях о Богах, князьях и героях, готова живописать несуществующие подвиги. Но, думаю, скоро у тебя появятся другие желания, более земные, и ты забудешь полудетские мечтания. Так станет раньше, чем я успею совершить подвиги, достойные описания".
Получив желаемую книгу, он поспешил уйти, чтобы не тревожить еще больше воображения Дарины. Вежливо попрощавшись и закрыв дверь, услышал, как старый летописец строго выговаривает своей внучке:
- Если будешь так глазеть на парней, Дарина, рассеешь свое внимание и испортишь почерк! Вот тебе до вечера - перепишешь восемь страниц из летописи о победах Бронислава Великого, да чтобы без единой помарки!
Когда отошли подальше, Немирко, которому досталось нести сумку с книгой, тихо фыркнул с вольностью, какую позволяли при князе Святославе ближники, бывшие скорее друзьями его, чем слугами:
- Да уж, не повезло девчонке!
- Это ты о чем? - недоумевающе переспросил князь.
- Ну, как же! Она вокруг тебя так и вьется, а ты ее даже погулять не пригласил...
- А, вон ты о чем! - отмахнулся Святослав. - Очень ей нужно, чтобы я ее приглашал!
- А по-моему, нужно, - настаивал оруженосец. - Ведь не на Вадима сразу засмотрелась, не на меня, даже не на Ратибора. На тебя...
- И хорошо, что не на меня! - перебил Ратибор. - Очень мне нужен книжный червь, пусть даже и в платье!
В ответ Святослав снова окинул его строгим взором.
- Она не червь. Пусть Боги пошлют этой девочке счастливую Долю, а я не хочу ее ничем смущать. Так будет лучше для всех.
И вновь спутникам ничего не оставалось, как смущенно промолчать, признав, что он был прав. В любых взаимоотношениях князя Святослава все время ощущалась некая высота, которой большинство людей достигают лишь изредка, в самых важных для себя моментах, ему же держаться на ней было так же естественно, как орлу - парить в облаках. Если он решил, что Дарине вдали от него будет лучше, значит, так и есть.
А день, долгий и суматошный, наполненный впечатлениями, между тем, близился к концу. Стало вечереть, и путники вернулись в посадничьи хоромы. Там их уже ждал сытный ужин и продолжение утренней беседы.
- Ну как: все ли осмотрел в городе, что хотелось? - спросил посадник у молодого князя. - Против Влесославля и глядеть, наверное, не на что, за день обойти можно...
- Что ты, Гюрята Томиславич! В каждом городе есть что-то интересное, - живо отозвался Святослав. - А сегодня я, кажется, увидел больше, чем мог бы дома за целый год.
- Отец, наш гость даже с Индриком сумел договориться, так что тот слушал и мурлыкал, будто кот! - поспешил сообщить Ратибор.
- Ну! Как тебе это удалось? - по недоумению посадника, по тому, как он вскинул седеющие брови, Святослав понял, что тому не понаслышке известен нрав кузнеца.
- Мои влесославцы научили, что доброе слово и кошке приятно, - отозвался он шутливым тоном.
- А бывали князья, что скорее умерли бы, чем искали приязни у смердов, впрочем, и у вятших людей тоже, - заметил вратоградский посадник.
- Таким князьям и впрямь случалось умирать не своей смертью и погубить все дело; зачем же им следовать? - отозвался Святослав. - Здесь я ничего не потерял. К тому же, по мне, хороший мастер угоднее Богам и полезнее людям, чем неумелый князь.
И снова не только его молодым сверстникам, но и опытному седобородому боярину не приходило в голову усомниться, что князь знает, о чем говорит.
- Пожалуй, ради Индриковых доспехов тебе стоило поломать язык, лишь бы они помогли впоследствии сберечь голову и шею, - признал посадник.
- Если Боги позволят, проверим их прочность в бою, - согласился Святослав.
Но ни он, и никто из его спутников так и не рассказал в тот вечер за столом о странном предсказании насчет Заката и Восхода.
« Последнее редактирование: 06 Сен, 2018, 19:20:54 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #5 : 06 Сен, 2018, 21:06:49 »

Вечером, на закате, вратоградский посадник пригласил гостя подняться на стену городского детинца, которую недавно закончили укреплять.
- Что, долго ли простоит наша крепость? - с гордостью спросил Гюрята Томиславич у молодого князя.
Святослав коснулся рукой прохладной шероховатой стены башни. Сложенная из желтовато-серого камня, она в темноте казалась совсем белой.
- Хорошая. Аллеманским таранам и катапультам пришлось бы долго стараться, чтобы разбить ее. Даже если бы им удалось прорваться к Вратограду, и их никто бы не остановил; но я надеюсь, такого не случится.
- Да, это вряд ли возможно! Литты пока еще не под Империей, аллеманам пришлось бы их либо разбить, либо помириться. Да и далековато Вратоград от их границ. Скорее бы двинулись они на Плесков или же на Темноборск, те к их границам куда ближе. Но, на всякий случай, подготовились и мы.
- То-то, на всякий случай! Ты знаешь, Гюрята Томиславич: мимо Вратограда нельзя ни проехать, ни пройти, все влесославские дороги через него проходят, а вокруг - леса да болота. Кто захватит Вратоград, тот держит Влесославль за горло.
- Руки коротки у аллеманов! - уверенно фыркнул посадник. - Если бы и дошли сюда, только лбы свои железные поразбивали бы о городские стены. Кто уцелел бы - навсегда урок запомнили.
Святослав с благодарностью кивнул старому воину. В предночной тишине он явственно представил, как на этой стене, сейчас гладкой и пустой, выстроятся ее защитники - воины и мирные жители, осада ведь не разбирает. Из этой башни и других, белеющих вдалеке, будут целиться во врага лучники, стена, как еж, ощетинится копьями и рогатинами, чтобы сталкивать тех, кто попытается влезть. Во дворе станут кипятить смолу, чтобы лить ее на головы нападающих. Плач детей, рыдания женщин, вопли и брань мужчин. Кругом мириады огней, так что ночь станет светлее дня...
"Нельзя допускать врага осаждать наши города!" - решил Святослав. - "Всегда лучше, если удастся вовремя перехватить незваных гостей на границе. Надо только не зевать, даже в мирное время. Вернусь домой - создам порубежный отряд, чтобы сообщили вовремя о любом вторжении. Может, поначалу не все поймут, зачем в мирное время посылать людей попусту мерзнуть в лесах. Но, если пригодится, согласятся".
А на небе меж тем долго пламенел закат, окрасив полнеба густым, горячим цветом пролитой крови. С высоты крепостной стены казалось, что небо горит исполинским пожаром. Но не было дыма, только густые ветви сосен и елей в лесу чернели, точно вырезанные, среди небесного огня.
Никак не хотел догореть закат, словно знал, что кто-то любуется им, не отводя глаз. Вот уж вершина его растворилась в ночной синеве, уже звезды показались над лесом, а понизу еще долго горели красные полосы, предвещая на завтра ветер.
К ночи похолодало. Воздух стал стылым, почти морозным. В здешних краях зима наступала быстро: не успеют с деревьев облететь последние желтые листья, как уже выпадает снег. Князь Святослав слышал, как в темноте его спутник переступает с ноги на ногу, пытаясь согреться. Он и сам поднял бобровый воротник кожуха, надвинул шапку поплотней. Но уходить не хотелось - в ночном небе было нечто, притягивающее взор.
"Вот пролилось молоко из сосцов Великой Матери", - заметил он мысленно, когда по небу пролегла молочно-белая дорожка, как будто хотела успокоить небо после недавнего закатного неистовства. - "А вот и Колесница выехала, а в ее спице - большая белая звезда, что остается всю ночь на одном месте, покровительница странников. Хорошо путешествовать в такую ночь: ни за что не собьешься с пути. А вот и Небесный Охотник, которого агайцы зовут Орионом. У нас этого имени не знают, а у них о нем сложена красивая баснь".
- Скоро зима придет, - проговорил, как бы подслушав мысли юноши, вратоградский посадник. - Такие крупные звезды у нас бывают только зимой. Ты не замерз ли еще?
- Нет пока. Пройдем дальше по стене, согреемся, - предложил молодой князь. - А зиму можно ведь пережить сносно. В этом году урожай был неплохой, голод нашим краям не грозит, - он помрачнел, вспомнив, как восемь лет назад внезапный мороз погубил урожай, и народ во Влесославле ел лебеду, глодал древесную кору, переловил на улицах собак и птиц...
Догадавшись, о чем он вспоминает, вратоградский посадник успокаивающе тронул его за рукав.
- Нынешний год, слава Богам, был не хуже других. Капусты и репы на зиму хватит, а хлеб закупили вовремя. Эх, если бы во Влесославской земле еще свой хлеб в достатке рос...
- То господа влесославцы вовсе бы загордились, не захотели бы и замечать никого вокруг себя, - усмехнулся Святослав. - Они и так-то своими свободами гордятся дальше некуда, но все же зависят от поставок хлеба из Исконных Земель. Нет, Боги все по справедливости установили: у одних хлеб, у других - куны, чтобы его купить, сами по лесу бегают. Поневоле научишься уживаться друг с другом.
- Неужто людям иначе, как поневоле, и не научиться уживаться между собой? - хмуро проговорил боярин, провожая гостя дальше по стене, где на равных промежутках стояли дозорные; те кланялись, с удивлением узнавая своего начальника. - Сколько я видел, только необходимость и принуждает людей к миру. Как зверей в половодье. Отдельные люди дружить могут, княжества и царства - никогда. Стоит одному хоть немного возвыситься над другим - он постарается вовсе втоптать другого в грязь. Вот и у нас между князьями в Исконных Землях редкий год обходится мирно...
Сказал - и пожалел: пристало ли на старости лет высказывать такие мысли перед юношей, пусть и знающим и умным не по годам? Сам-то в его лета о таком не задумывался, как пока не думает Ратибор.
Однако Святослава такие странные вопросы, похоже, занимали и раньше, он ответил задумчиво:
- Прискорбна вражда между соседями и даже родичами. Но у людей, похоже, иначе не получается, разве что в таких странах, где лишь единовластный правитель может казнить и миловать по своему желанию, а люди перед ним бесправны. Вот аллеманский император Адальберт Рыжебородый создал сильную империю, и теперь под властью его потомков подданные вынуждены соблюдать мир. А какой ценой он этого добился? Не истреблением ли большей части князей и баронов, даже собственных родичей, не разорением ли их земель, населенных мирными жителями? Меньше ли льется крови, если ее проливает только один человек? Такие Империи страшны для всех вокруг, и для самих себя. Нет, я бы ни за что не согласился быть императором! Лучше с чистой совестью править свободным народом, пусть его горячая кровь иногда и сбивает с пути. И еще скажу - хорошо, что ни одному из наших князей ныне не под силу взять такую власть, чтобы одному стать монархом, а других поработить. Ни мой отец, ни дядя, великий князь Мирослав, ни Станимир из Червлянска, ни Данслав из Яргородской земли, - никто не способен сломить дух в других и самовольно сравняться с Богами! И не надо, чтобы у нас так было!
Неизвестно, что подумал боярин о такой пылкой надежде юноши, пропитавшегося влесославским духом. "А когда надо князей собрать для доброго дела, а они - кто в лес, кто по дрова, - неплохо было бы и власть употребить". Впрочем, в одном Святослав был прав: жители Сварожьих Земель, не только буйные влесославцы, не потерпели бы неограниченной власти. Но ответить посадник так ничего и не успел.
Красный отблеск на небе, позади, привлек его внимание. Там, с восходной стороны, летела багровая хвостатая звезда, сея ореол огненных искр. Она была похожа на горящий факел, удерживаемый неведомо чьей рукой. Быстрее всех звезд, точно на огненных крыльях, мчалась хвостатая звезда. Другие созвездия погасли, словно испугавшись огненной вторженки, и она одна царила в ночном небе, против всех порядков в неурочное время окрашивая его багрянцем. Но само пламя ее было мрачным, нерадостным, как будто грозило бедой. Где-то внизу, под городской стеной, гулко хлопнула дверь, тревожно завыли собаки, точно на покойника.
Князь Святослав тоже глядел на небо, не веря своим глазам, и не мог отвести глаз, будто завороженный. Хоть и горячей казалась багровая звезда, готовой сжечь все небо, но у юного князя при виде нее кровь стыла в жилах и дрожь пробирала сильнее, чем от холода. Он чувствовал, как становятся дыбом волосы, приподнимая шапку. Ничем нельзя было ему разумно объяснить своего смятения, и все-таки он всем своим существом ощущал: это несет гибель! Он, научившийся бестрепетно сражаться с любыми противниками, теперь готов был выть вместе с собаками, такая острая безнадежность пронизывала его при виде летящей по небу хвостатой звезды.
Как долго летела она в вихре багровых искр, никто не понял. Небо погасло, вернулись звезды. Затихли в городе и собаки, но петухи еще не пели - значит, не время. Тут только вратоградский посадник решился заговорить, причем голос у него заметно дрожал:
- Ну и страшилище было! Мне показалось, она сейчас врежется в землю и подожжет ее. Спасибо, княже, что ты был со мной, а то я чуть со стены не упал, увидев ее...
- Не благодари, - Святослав заставил себя успокоиться, хотя внутренне еще содрогался от ужаса. Хвостатая звезда шла с восхода. Не о ней ли предостерегала таинственная гадалка?
- Такие багровые звезды предвещают несчастье, - хрипло произнес боярин. - Их называют кометами - "волосатыми звездами". В книгах пишут, что в древности с их появлением происходили большие несчастья: мор, пожары, вражеские нашествия...
- Если бы они случались только при появлении комет, люди были бы гораздо счастливее! - Святослав не мог скрыть невольного раздражения. - На свете бывало достаточно несчастий без всяких комет. Вряд ли Боги послали ее лишь затем, чтобы перепугать собак, да нас с тобой, как малых детей! - а у самого в голове все вертелось: "Комета-то пришла с восхода. С восхода..."
Посадник вдруг тоже поглядел на восход и тяжело вздохнул.
- Кто его знает, может, оно и неспроста. Знаешь, наверное, почти четырнадцать лет назад напало на полуденные наши княжества неведомое прежде степное племя - чжалаиры. Разбили наголову команов, а ведь те и сами не лыком шиты. Разбили после и наших. Много князей и цвет их воинства истребили тогда. Ты маленьким был, но потом, конечно, рассказали.
- Рассказали, само собой. Кажется, чжалаиры эти хвастались, что они - только передовой отряд некоего Непобедимого Повелителя, которому они давали много прозвищ. Одно я запомнил - Монх-Оргил, что значит Вечная Вершина. Но ведь с тех пор прошло много лет. Неужто надумают вернуться?
Он не заметил, а почувствовал в темноте, что собеседник пожал плечами, и догадался, что тот сейчас должен быть бледен, как смерть.
- А кто может сказать? В здешних краях, слава всем Богам, не бывало еще ни одного чжалаира, и век бы их тут не видеть. Но мне мнится, что неспроста комета пришла с восхода. Княже, Святослав Вирагастич: как встретишься со своим отцом, расскажи о небесных знамениях! А доведется увидеться с твоим дядей, великим князем Мирославом Станиславичем, и его предупреди, чтобы не проспал беду!
"Беду с восхода!" - мысленно повторил Святослав, однако засомневался:
- Я-то предупрежу, да поверят ли они? Уже много лет в Исконных Землях все спокойно. Старшие князья сами с усами, а у меня еще не выросли...
И подумал, что сам бы не придал значения комете, если бы не сегодняшнее предсказание, и не поверил бы десятку предсказаний, если бы не видел в небе комету с огненным хвостом. Да и то поверил не столько им самим, сколько собственному внутреннему чутью, остро отозвавшемуся на эти явления. А великий князь, скорее всего, в эту ночь спокойно почивает на лебяжьей перине рядом со своей дородной супругой, и даже вой взбулгачившихся собак не тревожит его сна...
- Ладно, Гюрята Томиславич, - проговорил с напускной веселостью. - Узнаем, что Боги нам пошлют. В эту ночь все равно бояться нечего, кроме мороза, так что пойдем-ка под крышу! Стену я твою уже осмотрел - такую ни аллеманам, ни чжалаирам скоро не одолеть.
Посадник стал спускаться по ступеням вслед за юным князем, хоть и менее ловко. Бережно коснувшись камня в ее основании, проговорил с надеждой:
- А, пожалуй, и впрямь не одолеют, а, Станислав Вирагастич? Эти чжалаиры прежде в чистом поле победы одерживали, куда им крепость брать! Что они, стрелами такую стену пробьют, или на конях через нее перелезут?
- Нет, конечно! - улыбнулся князь. На душе и впрямь стало спокойнее: если уж маленький Вратоград окружен прочной стеной, что беспокоиться за стены могущественного Влесославля, Брониславля, Змеева, Червлянска или, хоть и теряющего влияние, но все еще величественного Дедославля! Вот разве если сложить горкой кости всех неприятелей, что в разные времена полегли под стенами этих городов, безуспешно пытаясь их захватить, - тогда, пожалуй, и получится курган как раз с городскую стену вышиной...
Но все-таки... все-таки, "глядя на Закат, не забывай оглядываться на Восход". Лучше бы и впрямь гадалка сообщила об этом великому князю Мирославу или другому могущественному властелину, который вовремя примет нужные меры. Какой смысл в том, что Боги послали предупреждение неопытному юноше, обладающему властью лишь по названию?
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Зануда

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 507
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1456
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #6 : 07 Сен, 2018, 01:01:53 »

Спасибо за продолжение, эрэа Артанис!
Записан

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6834
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #7 : 07 Сен, 2018, 22:10:55 »

Князь, хоть и юн, но, повторюсь, весьма мудр, к тому же неплохо образован, в разных науках  искусен. Гадалка знала,  кому свое предсказание сказать.
Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #8 : 08 Сен, 2018, 20:37:44 »

Эр Зануда, эрэа Эйлин, благодарю от всего сердца, что хоть вы со мной остались, мои милые читатели! :-* :-* :-*
Князь, хоть и юн, но, повторюсь, весьма мудр, к тому же неплохо образован, в разных науках  искусен. Гадалка знала,  кому свое предсказание сказать.
Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :)
Его все-таки воспитывали так, чтобы был настоящим князем. Да и самому уже кое-что повидать удалось. А впереди ожидают такие испытания, что он все равно вряд ли сможет их предотвратить, или хоть остановить каким-то образом.

Глава 3. Нашествие
На вторую зиму после того, как появилась в небе багровая хвостатая звезда, в самом деле обрушилось несчастье. Не на кого-то одного, даже не на единственный город или княжество - на весь род человеческий. Так, во всяком случае, могло показаться обитателям огромных населенных земель - от бескрайних степей и выжженных солнцем пустынь на восходе, и до берегов Полуденного Моря. Ни один дом, ни один род, ни одна семья не могли благополучно пережить в стороне тех событий, разве что живущие в совсем уж глухом углу, как мыши в норе.
Далеко на восходе уже много лет копилась гроза, о которой до Сварожьих Земель доходили лишь смутные слухи через проезжих купцов и путешественников. Но вот, наконец, она разразилась - и пала на головы людям дождем стрел и огня. Войско чжалаиров, харгеней, барутов и прочих, - всего свыше сотни племен, постоянно усиливающееся за счет новых, покоренных по пути данников и вассалов, - лавиной выплеснулось на закат. По своему усмотрению перекроив заново всю восходную часть земли, они теперь исполняли последнюю волю того, кто объединил некогда диких степных кочевников, дал им единый закон и научил, как сделаться повелителями мира. Правда, теперь уже не было на земле Непобедимого, Священного Повелителя, чье почетное имя было слишком свято, чтобы его называть. Но род потомков Солнцеликого был силен и многочислен, и полон решимости выполнить завещанное им дело. Еще рвались в бой воины и полководцы, в сердцах которых впечаталась навсегда клятва, данная некогда над священным огнем: "Одна воля, одна сила, один закон - от края земли до края!"
И теперь их противники убедились, что чжалаиры многому успели научиться у покоренных народов за годы своих завоеваний. Ныне они страшны были не только в чистом поле, в открытом сражении. Жители страны Сун - царства шелковичных червей, также не устоявшего перед натиском завоевателей, - научили их метать сосуды с неугасимым огнем, использовать машины, бросающие огромные камни. С их помощью можно было  в несколько дней разрушить даже самые крепкие городские стены, обратить в прах целый город.
Не наобум действовали чжалаиры, устремляясь снова туда, где их войска уже побывали много лет назад, разведав нового для себя противника! Впереди них летел людской стон и плач. Уцелевшие их жертвы рассказывали, что чжалаиры - колдуны, что им служат черные духи разрушения.
Основные их силы двинулись в полунощную сторону и немного к восходу. Первым на их пути встало Азанское княжество. Прежде, при первых слухах о нашествии, азанский князь Мирослав Белянич отказался послать помощь своим соседям, лесным племенам с берегов Великой. А теперь сам, устрашенный слухами о численности и могуществе врагов, предпочел закрыть ворота, надеясь на прочность своих стен, и слишком поздно послал за помощью к своему тезке и давнему сопернику - великому князю Мирославу Станиславичу.
Но такова была сила чжалаирского воинства, что не спасли Азань никакие стены. Разъяренные упорным сопротивлением, завоеватели полностью разрушили город, сопротивлявшийся десять дней. На развалинах не осталось никого живого: кого не убили сразу - увели в плен.
Вскоре пришел черед Брониславля, Змеева и других княжеств в Исконных Землях. С ними расправлялись быстро и жестоко, пресекая все источники возможного будущего сопротивления. Великий князь Мирослав покинул с войском город, надеясь отвлечь на себя внимание врага, а самому скрытно собрать в лесах ополчение. Но у чжалаиров хватило сил на все: спустя короткое время Брониславль был взят и разрушен, как прежде - Азань, с ним погибла и вся семья великого князя: жена, сыновья, невестки... Да и сам он не надолго пережил родных. Хитроумные чжалаирские разведчики научились быстро ориентироваться даже в непривычных им северных лесах. Они обнаружили становище великого князя, прежде чем тот успел поднять ополчение. Не участвовали в битве братья великого князя - Вирагаст и Градислав, посланные собирать войска. Вместе с поражением князя Мирослава была разбита наголову, вмята в перемешанный грязный снег и последняя надежда дать отпор завоевателям. От немногих, кто уцелел в решающем бою и, прячась по лесам, добрался до своих, известно стало, что отрубленную голову великого князя Мирослава Станиславича враги забрали с собой, и что его племянник по рано умершему старшему брату, молодой князь белосельский, Звенислав Мезамирич, был захвачен чжалаирами в плен. Позже стало известно, что самый главный чжалаирский военачальник был восхищен храбростью пленника, и предложил тому служить в его войске, обещая поставить десять тысяч человек под его начало, и даже великокняжескую власть, но только уже под рукой его, хана Ердена. Но храбрый Звенислав лишь плюнул в сторону завоевателя, и тут же был изрублен на куски. Даже мысль о судьбе молодой жены и двух маленьких сыновей, скрывающихся в это время в самом глухом углу их лесных владений, не могла заставить его признать власть ненавистного врага или хотя бы притворно смириться перед ним.
Но не только Исконные Земли подверглись разорению. Меж тем, как главные силы чжалаиров двигались на полунощь, большой их отряд отделился еще в степи и пошел дальше, обогнув Червлянскую Землю, в горы и затем - к Полуденному Морю. Иные из горских племен ожесточенно сопротивлялись, пока не были сломлены и принуждены платить дань, а главное - идти воевать вместе с чжалаирами. Другие скрывались в укромных горных убежищах, надеясь, что захватчики уйдут рано или поздно.
Этот поход чжалаиров был столь же успешен, как и полунощный. Ими предводительствовал еще молодой, но смелый и дерзкий Тенгиз-оглан, один из многочисленных внуков Потрясателя Вселенной. Он нарочно выговорил себе на совете право идти отдельно. В отличие от многих своих родичей, Тенгиз был равнодушен к власти, за которую, предчувствовал, еще только начинаются распри. Зато воинской славой не согласился бы делиться ни с кем, даже с джихангиром Ерденом, с которым до сих пор вполне приятельствовал. Тенгизу думалось, что мало будет пользы толкаться конями у стен каждого города, где нельзя ничего предпринять, не посоветовавшись с десятком других родственников, каждый из которых будет оспаривать любую победу в свою пользу. Здесь, среди этих диких гор и бурного моря, молодой хан чувствовал себя гораздо свободнее. И, когда после горцев его войско дошло до окраинного княжества тех же свархов, как привыкли выговаривать чжалаиры, Тенгиз-оглан обрадовался своей удаче. Все-таки эти бородатые светловолосые люди - сильный народ, коль скоро смогли расселиться так обширно. Хотя, конечно, и не сильнее чжалаиров. Тем важнее их покорить как можно скорее, чтобы не мешали наследникам Непобедимого идти дальше, до края света.
А Приморское княжество, уютно расположившееся на берегу Полуденного моря, оказалось так же не готово к нашествию, как и их полунощные сородичи. До них, чересчур уж удаленных от кипящего котла событий, доходили вовсе невероятные слухи, рисующие чжалаиров огнедышащими великанами-людоедами, ездящими на тиграх, и еще неправдоподобнее. А, когда стало известно, что врг уже на пороге, приморяне, как и многие другие в то время, понадеялись на храбрость своей дружины и крепость городских стен. Хоть в жилах приморских князей и текла кровь знаменитой ведуньи Влады, но не помогла никому найти иного решения. Да и что еще можно было сделать?
Следовало отдать должное, воевать приморяне умели. Потомки давно отделившейся ветви княжеского рода, их правители почти не участвовали в делах своих полунощных родичей, но отнюдь не сидели тихо на печи. Жизнь на рубеже не давала застояться крови у потомков Ростислава Отважного. То спорили из-за пастбищ с команами, во времена, когда те еще кочевали поблизости от Приморья. То вмешивались в распри между горскими племенами, со многими из которых были в родстве или в союзе, и помогали своим против чужих. А то не боялись и Агайскому царству напомнить, что берега Полуденного моря не целиком принадлежат ему. Таким образом, приморская дружина всегда бывала сильна и хорошо обучена, даже если войны не предвиделось. И теперь, едва получив сообщение от соседей-горцев, приморяне, не раздумывая, вышли навстречу, собираясь отразить врага еще поодаль от своих границ.
Нынешнему приморскому князю, Вячеславу Боривоичу, было к этому времени хорошо за сорок лет, но он ничуть не утратил ни телесной силы, ни крепости духа. И в последнем бою, когда чжлаиры подстерегли его войско и напали нежданно, он дрался во главе своей дружины до последнего, впрочем, как и все Приморское войско. Уже поняв, что дороги отсюда нет, приморяне старались как можно дороже продать жизни. Да и что им оставалось еще: ведь за их спиной лежал оставшийся почти без защиты Белгород Приморский, и другие города и селения. А там, за городскими стенами, оставались их семьи: женщины, старики, дети. Ждали своих мужчин с войны, а дождутся - кого?..
И вот теперь, уже три дня и три ночи чжалаиры осаждали Белгород Приморский. Со всех сторон, кроме моря, горели костры вражеского становища; горели каждую ночь и деревни со всех сторон. Будто огромная, не совсем правильная подкова окружила город. Только вот счастья эта подкова приморянам не принесет. То и дело небо и землю потрясал грохот, словно враги коварно присвоили себе Перуновы громы: это рычали чжалаирские огненные духи, разнося на куски еще часть Ростиславовой стены. Днем можно было разглядеть, что белокаменная стена, некогда давшая имя городу, теперь вся почернела от гари и выкрошилась. Казалось, будто над ней прошла тысяча лет. А у Червлянских ворот стена и вовсе стала осыпаться, и, если бы там не стоял дозором день и ночь большой отряд воинов, ее уже разрушили бы. Дозорные кое-как успевали и щели в стене заделывать, и сталкивать вниз особо ретивых чжалаиров, если те пытались влезть. Уже не только воины - простые горожане, и даже некоторые женщины и мальчишки охраняли стену, вооружившись кто чем. Но все понимали - их хватит ненадолго. Лишь до того времени, как духи разрушения проложат путь своим хозяевам, и тогда чжалаиры навалятся всерьез.
Обходя стену дозором, воевода Клыч, оставшийся старшим в городе, покачал головой, заметив еще увеличившийся пролом у ворот. "Еще одной ночи не выдержит..."
У стены лежали накрытые рогожей тела. Воевода посчитал по высовывающимся из-под нее ногам, обутым кто в сапоги, кто в лапти - шесть человек. Один, судя по размеру, мальчишка совсем... Отвернувшись от мертвых, поглядел на живых. Здесь было как всегда в эти страшные бесконечные дни: одни укладывали снова выбитые камни, скрепляли их раствором, другие, с луками и копьями наготове, смотрели сквозь ночь вниз, в море огней; третьи, сидя у костра, перевязывали свои раны или подновляли оружие. Тут же вертелась какая-то девушка, держа в руках огромный котел еще горячей пшенной каши. Но ни у кого, похоже, кусок не лез в горло.
- Ну хоть немножко попробуйте, дяденьки, - умоляющим тоном просила юная стряпуха. - Ну хоть по очереди... Я назад не понесу, меня мамка заругает!
Приморский воевода невесело усмехнулся. Вот девчонка: боится, что "мамка заругает", и не боится торчать под разрушаемой стеной!
Над головой что-то просвистело, уже привычно, но очень неприятно. Клыч успел толкнуть девчонку за миг до того, как в разрушаемую стену с тяжким гулом ударил новый громовой раскат. Отброшенный в сторону воевода увидел, как огромные каменные глыбы взлетели в воздух, будто пушинки. А вместе с камнями взметнулись, беспомощно болтая руками и ногами, тела только что живых и здоровых людей. В тот же миг снаружи зарычало множество глоток: "Харрах!"
Поднявшись на ноги, Клыч увидел, как сквозь брешь в стене лезут вопящие темные фигуры. Выхватив меч, встал в проломе, среди раненых, оглушенных взрывом и пока еще целых защитников стены...
А в это время в княжеском тереме скрывались последние из Ростиславова рода - дети покойного приморского князя. Старший его сын, уже взрослый, нареченный, в честь прародителя, Ростиславом, не смог пойти с отцом на войну, потому что лежал больным. Две седьмицы назад, в один из последних мирных дней, княжич собирался взять на копье медведя, уже нанес ему смертельную рану. Только зверь попался матерый и злой: успел сам подмять неосторожного ловчего, располосовал ему грудь, повредил плечо и сильно разодрал ногу, прежде чем подоспели спутники княжича. Это несчастье, вероятнее всего, на несколько дней продлило жизнь юноше, иначе разделившему бы судьбу своего отца. Но теперь он стонал и метался, не столько от боли, сколько от бессилия что-то сделать.
Кроме него, оставались еще младшие брат и сестра, четырнадцатилетние близнецы, Яросвет и Дана. Теперь они чутко прислушивались к доносившимся с улицы звукам, вот уже третью ночь подряд. В покоях не было больше никого, всех оставшихся слуг и воинов отпустили защищать стену. Близнецы и сами сейчас душой были там, где решалась судьба города и всего Приморья. Особенно Яросвет то и дело хватался за меч, скрипел зубами от ярости и ходил взад и вперед по горнице. Он знал, что в такой момент ни одного воина не спрашивают, сколько ему лет. Но разве можно было оставить сестру и раненого брата?
« Последнее редактирование: 10 Сен, 2018, 18:53:08 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6834
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #9 : 09 Сен, 2018, 18:48:19 »

Трудные времена настали.  Приморье, как понимаю, то самое, только через  порядок веков? Неужели никто из детей Влады и князя не унаследовал её дара?
Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #10 : 09 Сен, 2018, 20:40:25 »

Спасибо Вам огромное, дорогая эрэа Эйлин, моя последняя надежда! :-* :-* :-*
Трудные времена настали.  Приморье, как понимаю, то самое, только через  порядок веков? Неужели никто из детей Влады и князя не унаследовал её дара?
Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :)
Да, тяжелые времена настали для всех. :'(
Приморье то, только времени действительно прошло порядочно. А насчет дара - с течением времени, конечно, наследственность Влады разбавилась кровью обычных людей, да им и не нужны были никакие паранормальные способности. Впрочем, кто знает...

Снова, уже совсем близко, прогремел гром. Что-то глухо ухнуло, так что стены покачнулись. Дана подбежала к окну, расширенными глазами вглядываясь в ночную темень. Впрочем, там недолго оставалось темно: вскоре струя огня пробежала по ветке большой яблони в саду, перекинулась дальше, охватывая дерево целиком. Их любимый сад, в котором они играли в детстве, воображая его сказочным лесом, сгорал у них на глазах...
По мостовой застучали копыта, потом еще и еще. Это могли быть свои, но могли - и уже прорвавшиеся в город враги.
- Хоть бы одну весточку оттуда, хоть кто-нибудь сказал бы, жив ли еще город, - прошептала Дана. По ее лицу текли слезы.
Княжич Яросвет шагнул к дверям.
- Я узнаю, что там, и скоро приду. И, - еще полудетское лицо исказилось судорожной усмешкой, - если Боги пошлют мне парочку чжалаиров, я сумею справиться.
Он носил на поясе небольшой, но вполне настоящий меч, а теперь еще взял со стены лук и стрелы, не сомневаясь, что сможет, по крайней мере, напоследок причинить врагу урон. Но Дана обняла брата, уткнулась ему в плечо, вцепилась как кошка.
- Не ходи, не ходи, братец, - умоляла она. - Ну прошу тебя, ради памяти отца и матушки нашей - останься, не бросай нас с Ростиславом. Ты у нас здесь один защитник...
В это время с постели, отгороженной занавеской, послышался стон раненого старшего княжича. Яросвет с Даной тут же подбежали к нему; мальчик помог устроиться удобнее, девочка подала кружку лечебного настоя.
- Что, Ростиславушка, болит? - проговорила она, с сочувствием глядя на бледное, осунувшееся лицо старшего брата.
Тот помотал головой; глаза его лихорадочно блестели.
- Не то... Что я теперь? Вы жить должны. Последние из Приморских князей... Должны спастись! Отомстить за нас!
Близнецы переглянулись, решив, что старший брат бредит. Дана приложила ему руку ко лбу.
- Куда мы пойдем? Как тебя оставим? Да и не пройти, они всюду...
Но Ростислав приподнялся на ложе, приказал твердо и властно:
- В окно вылезете, через сад проберетесь. И не спорьте! Вам приказывает последний Приморский князь! Ростиславом здешний наш род начался, Ростиславом и закончится. А вы должны жить!
Брат и сестра замерли, дрожа, раздираемые противоречивыми силами. В самом деле, старший брат теперь законный князь, и они обязаны повиноваться. Но как же больно и трудно!
Но, пока они еще сомневались, затрещала дверь, и на пороге воздвиглись озаренные светом факелов фигуры. Все, как один, смуглые, коренастые, с плоскими широкими лицами и без бороды, в бараньих кожухах шерстью наверх.
В то же мгновение Яросвет стремительно ухватил сестру за руки и бросил в окно, прямо на качавшуюся совсем рядом ветку большой липы. Они с Даной с детства лазили по этой липе, будто белки, и упасть сестра не могла даже ночью. Он почувствовал, как крепкая ветка спружинила под его весом, и последовал за сестрой, бросив последний взгляд в покинутую горницу.
Услышав, что идут враги, последний князь Приморья взмолился горячо, как молятся лишь на пороге смерти:
- Прошу вас, Великие Боги: если вы не совсем оставили свой народ, помогите спастись моим брату и сестре! И еще молю: хоть на миг верните мне силы, чтобы дать им время уйти, а самому погибнуть с честью!
Боги отозвались на его молитву. Разом перестали ныть раны от медвежьих когтей, все тело налилось силой, пожалуй, большей, чем была прежде. Стремительно соскочив с постели, Ростислав схватил меч -все тк быстро, словно его никогда не мучили раны. Первым же взмахом меча он начисто снес голову воину, собирающемуся было вылезти в окно вслед за детьми.
Ошеломленные чжалаиры на мгновение замерли при виде полуодетого, перевязанного человека, без всякой брони готового биться с ними в одиночку. Но лишь на миг. Еще несколько их товарищей пали мертвыми, но тут же и чжалаирские сабли вонзились в беззащитное тело последнего князя Приморья.
А между тем Яросвет с Даной привычно вскарабкались наверх, где широко раскидывались ветви их липы, высоко над крышами всех зданий. По зимнему времени, липа была оголена, как и весь сад, но в темноте их не так-то легко было разглядеть. Некоторые деревья в саду горели, зажженные сосудами с разрушительным пламенем; но впереди путь был еще свободен.
Плотно прижимаясь к стволу, Яросвет на миг взглянул вниз, сквозь отблески пожара. Там, с луками наизготовку, стояли враги. Сверху их фигуры казались приплюснутыми.
Собравшись для прыжка, близнецы разом перелетели со своей липы на ближайшую ветку каштана. Смертельно рискованный прыжок спас обоих: мгновением позже туда, где они сидели, вонзилась туча стрел. Стараясь как можно теснее прижиматься к спасительным древесным сучьям, юные княжичи стали перебираться дальше, с одного дерева на другое, то прыгая с замиранием сердца, то переползая, то карабкаясь и крепко цепляясь.
Чжалаиры преследовали их понизу с хохотом и улюлюканьем. Им, похоже, понравилась новая игра. Чтобы куница или белка уходила от охотника по деревьям - это понятно, но чтобы люди спасались бегством таким образом - такого, пожалуй, еще никто из них не видел! Иногда кто-нибудь из них пытался карабкаться вслед за беглецами, но, конечно, они были тяжелее двух детей и в темноте не могли карабкаться так же ловко, а точному прицелу мешала ночь.
А Яросвет с Даной продолжали карабкаться на ощупь. Они знали здесь каждую ветку, двигались легко и стремительно, целиком поглощенные своими необычными усилиями. Вдали за садом - они знали, - начинался лес, или, вернее, один переходил в другой без всякой границы. Если им удастся добраться туда, они, может быть, спасутся.
Прошло много времени, однако заря еще не брезжила, когда двое детей, разбитые и исцарапанные, сползли с какого-то дерев и почти без сознания свалились в нору под его корнями. У них болели все мышцы, утомленные непривычным напряжением,  и они сейчас ничего больше не могли сделать даже ради спасения своей жизни. Обняв друг друга, они крепко заснули, несмотря на пронизывающий холод.
Утреннее солнце заглянуло в нору и осветило их - бледных, голодных, оборванных, одиноких в пустом зимнем лесу. Проснувшись от яркого света, они недоумевающе переглянулись, не понимая, где находятся, но тут же вспомнили все. Оба отчаянно застонали, из глаз Даны полились слезы.
- Все погибло, нет больше на свете Приморья, - всхлипывал она, задыхаясь от слез. - Нет отца, нет брата, и никого из наших больше нет...
- Мы еще живы, - проговорил Яросвет сурово, как взрослый; но и его голос дрожал от сдерживаемых слез. - Пойдем дальше, сестра. Здесь нас найдут.
Он больше уже не думал о сражении с чжалаирами, хотя оружие оставалось при нем. Что-то перегорело в нем, и о геройской гибели уже совсем не мечталось. Теперь мальчик сознавал, что для них сестрой единственный способ остаться живыми и на свободе - избегать встреч с врагами. И они шли дальше, тихо и незаметно, как затравленные, преследуемые зверьки.
Куда они идут? Об этом не говорили ни разу, и вообще не обменялись ни словом после того, как, выплакавшись, двинулись прочь. Оба подсознательно стремились уйти как можно дальше от города, захваченного завоевателями. Да еще порой то у брата, то у сестры мелькали воспоминания о лесах вокруг Приморья, где некогда обитали могущественные ведуньи Влада, Листава... Вот если бы удалось добраться до мест, где они жили, может быть, лес дал бы им приют?
Пока что, однако, лес был самым обычным для этой поры. Даже в Приморье сечень-месяц оставался сеченем. Деревья стояли голые, как скелеты, опавшие листья и всякий лесной сор устилали землю бурым ковром, а кое-где в ложбинках лежал, не тая, снег. Легко одетые, брат с сестрой все время чувствовали холод, и только движение могло их хоть как-то согреть. Еды с собой тоже не было ни крошки, но из-под снега откопали немного замерзших грибов и ягод, а вместо воды съели сам снег. Затем, после бесконечного, как им показалось, дня пути Яросвету посчастливилось подстрелить двух лесных голубей. Их наскоро ощипали и кое-как зажарили в золе на дне оврага, в зарослях орешника и ежевики; а поддерживать бездымный огонь мальчик умел с детства. И вот, брат с сестрой, кое-как отогревающиеся у крошечного костерка, утолившие голод полусырым, ничем не приправленным мясом, осоловевшие от усталости, впервые за долгое время почувствовали себя удовлетворенными, почти счастливыми. Сейчас они дошли до такого состояния, когда простейшие вещи - сытость и покой, сами по себе доставляют удовольствие, а для более сложных чувств не остается места.
Но не долго им пришлось так отдыхать. Скоро на лесной тропе послышались шаги - тихие и осторожные, но вполне различимые для того, кто умеет слышать.
- Они! Проклятые! - воскликнул Яросвет и, взведя тетиву на луке, приготовился стрелять.
- Вряд ли, - отозвался негромкий спокойный голос. - Это не "они". Это всего лишь я...
И навстречу им без всякой опаски вышел старик. Да, седовласый и седобородый, он воистину был стар: сидевшим у костра сразу бросились в глаза его лицо и руки, темные от навеки въевшегося в кожу загара, высохшие, покрытые сетью мелких морщинок. Впрочем, держался старик совсем прямо, да и двигался не по-старчески легко, раз подошел к ним незаметно...
Приглядевшись, Яросвет понял, почему: старик был бос. Из-под холщовых темных штанов виднелись темные ступни, такие же дубленые, как его руки. Во время бегства от вражьего нашествия, конечно, ничего удивительного: застигнут среди ночи - и голым сломя голову выскочишь. Но только вот штаны и вышитая, подпоясанная веревкой рубаха на старике смотрелись опрятно и даже красиво, явно не наспех накинуты. Да и сам он держался смело, словно ничего не боясь. Нет, не похож был на беглеца. Скорее, странник, привыкший ночевать где придется и не замечать холод.
Дана первой подвинулась, предлагая старику место у костра.
- Здравствуй, дедушка! Не в добрый час довелось встретиться...
- Здравствуй, - голос у незнакомца тоже был не по-старчески сильный и звучный. - Здравствуйте вы оба, потомки Ростислава и Влады!
Яросвет вскинул голову, подозрительно глядя на старика.
- С чего ты взял, что мы...
- Но ведь я вас узнал верно, - старика, казалось, ничуть не трогала явная недоброжелательность мальчика. - Кто же не узнает потомков княжеского рода Приморья?
- Так ты приморянин, дедушка? - спросила Дана, более доверчивая и любопытная, чем ее брат.
- Приморянин, да, - старик таинственно усмехнулся в седую бороду. - Можно и так сказать. Я родом из Приморья, но с тех пор где только не бывал! И вот, вернулся сюда, увы, в черный час.
- Так ты, значит, путешествовал, дедушка?
- Путешествовал, вот именно, - бодро кивнул старик. - И, как бывалый путешественник, вижу, что вы не очень-то готовы к долгому пути. Ни запасов пищи, ни одежды, ни коня - и никакой надежды все это раздобыть.
При первых словах его Яросвет схватился за меч.
- Ты что, издеваться к нам пришел? Приморье погибло, быть может, мы одни уцелели, сбежав в чем могли! Хоть ты и сед, я все-таки осмелюсь проучить тебя...
Но Дана повисла на плече брата, умоляя:
- Не надо, Яросвет! Все и так плохо, и станет еще хуже, если ты вынешь меч. Дослушай сперва: может быть, нам хотят дать совет?..
Старик ласково улыбнулся ей, а затем и Яросвету, к удивлению последнего.
- Пусть благословят тебя Боги, мудрая дева, и тебя, храбрый юноша! Я не держу на тебя зла: в такой час мужчине и следует быть бдительным. А я хотел лишь спросить вас: куда, собственно, вы думаете идти?
Подумав немного, Яросвет нехотя буркнул:
- Пока мы только уходили подальше от проклятых чжалаиров, а куда? Куда-нибудь да выйдем, конечно. Приморье не одно на свете, кругом в Исконных Землях живут наши родственники, пусть и дальние.
- И вы думаете вдвоем одолеть такой путь? - усмехнулся старик. - Не думаю, чтобы это удалось. Враги могут быть где угодно. Да и без того вам на своих двоих далеко не уйти. Вы даже не представляете, как долог путь!
- Ну так что ж теперь делать? У нас летучей ладьи княгини Влады нет, - хмуро отвечал Яросвет.
- Ладьи, конечно, нет, - незнакомец улыбнулся, точно при каком-то давнем воспоминании. - А вот помочь вам перенестись прочь отсюда я, пожалуй, сумею.
Брат с сестрой недоуменно переглянулись.
- Как это? Ты что, ведун?
- Ну... говорят, будто все приморяне владеют ведовством, - лукаво пожал плечами старик. - Пожил на свете немало, побывал в разных краях, встречался со всякими существами - вот и выучился кое-чему.
Он протянул руку к застывшей лужице с грязной водой. В тот же миг лед на ней разлетелся вдребезги, взметнулась фонтаном грязь и камни, а за ними из образовавшейся скважины ударила струя чистой воды.
- Что, убедились? - спросил старик, взглянув на изумленных Дану с Яросветом. - На самом деле, я вовсе не создавал этот родник. Просто почувствовал, что он здесь есть, только дремлет, забитый камнями и грязью, и освободил его. Вот мы уйдем, а он, может быть, и через тысячу лет будет здесь бить, и каждый сможет утолить жажду... Но я чуть не забыл, - спохватился ведун, обернувшись к брату с сестрой. - Так вот: чтобы перенестись на другое место, магии нужно еще меньше. Лишь пожелать всем сердцем и четко представить, где ты хочешь оказаться.
Юные близнецы переглянулись без слов. Они теперь уже не сомневались в возможностях старика, но все-таки он оставался для них незнакомцем. Однако после всех пережитых несчастий, гибели родных и всего Приморья, после голода, холода и невероятной усталости, новая возможная опасность уже не волновала их. Было все равно. Не осталось ни страха, ни надежды.
- Ладно, дедушка, - сказал Яросвет, подражая сестре. - Если ты заберешь нас отсюда, всю жизнь буду тебе благодарен.
Старик, казалось, был доволен. Они уже заметили, что глаза у него ярко-голубые, блестящие и совсем не старческие на вид, как и его осанка.
- Становитесь тогда рядом со мной и изо всех сил думайте о том, куда желаете попасть, - велел он.
- В какую-нибудь землю, где правят наши родичи, которые согласятся дать нам приют, - мечтательно произнесла Дана, беря ведуна за правую руку, меж тем, как ее брат погасил костер и взялся за левую. - И чтобы эта земля осталась свободна от власти проклятых чжалаиров! И пусть мы быстро встретим тех, кто сможет нам помочь, чтобы не пришлось скитаться в глухомани одним!
В следующий миг Яросвет с Даной почувствовали, как их отрывает от земли, возносит ввысь, сворачивает и превращает в крохотную точку, летящую в луче яркого света сквозь заснеженные поля и леса, все дальше и дальше...
Все произошло мгновенно. Еще подстилка из перегнивших листьев хранила следы старого ведуна и двух уцелевших княжеских детей. Но их самих в этом лесу уже не было.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #11 : 10 Сен, 2018, 20:40:44 »

Глава 4. Сказание об озере Светлом
В глубине Брониславльского княжества, вдали от оживленных торговых путей, лежало затерянное в лесах озеро Светлое, на берегу которого стоял город Колояр. Ничего особенного не было в этом городе: не был он ни так велик, как многие города в Исконных Землях, ни прославлен свершившимися здесь событиями. Знали его в округе разве что за необычную красоту озера и берегов, которой удивлялись все, кому случалось здесь побывать. Вроде бы, вокруг как всегда - семь верст до небес, да все лесом. А выйдешь из чащи к Светлому озеру, хоть в какое время - душа радуется. Хоть весной, когда оттаявшая озерная гладь улыбается солнцу, окруженная нежной зеленью гибких ив, выпустивших серебристые сережки-"барашки". Хоть летом, когда в прозрачной воде озера отражается небо со всеми облаками, и кажется - два неба глядят друг на друга среди роскошной летней зелени. Но и озеро, когда вода рябила от падающих капель дождя, и по ней печально плыли опавшие золотистые листья, озеро становилось чистым и прозрачным. И даже зимой, когда по его льду колоярцы ходили, как по дороге, а детишки подолгу возились в снегу и катались на санках с высокого берега, - и тогда спокойно спящее в заснеженных берегах озеро оставалось источником радости и веселья. А уж если сквозь облака проглядывало солнышко, как преображалось тогда Светлое озеро, как оживало под его лучами!
Даже на большой глубине воды Светлого оставались удивительно прозрачны. Сквозь них видны были лежащие на дне камни, речные водоросли, струйки родниковой воды, брызжущие со дна. Можно было видеть, как проплывает под водой стайка пескарей, как блестит серебристым боком лещ, как стремительно проносится щука. Должно быть, вот в такой солнечный день люди, впервые выйдя из леса к этому озеру, и назвали его Светлым. А потом так и не смогли расстаться с его красотой, остались здесь, а построенный у озера город назвали тоже в честь солнца - Колояром.
И город местные жители постарались устроить - под стать окружающей красе. Вроде бы, обычные избы с двускатной крышей, в каких живут почти повсюду. Для такой постройки не нужно хитрых инструментов, достаточно простого топора, каким каждый мужчина обучен владеть. Но и с их помощью колоярцы умудрялись так красиво и ладно обтесать бревна, закруглить венцы, пустить деревянное резное кружево по воротам и оконным наличникам, что получалось красивое и даже изящное строение. Крыши здешние жители покрывали осиновым гонтом, и на солнце они сверкали чистым серебром.
Колоярцы умели ценить красоту места, где довелось жить, и бережно обращались со своим озером. Ловили рыбы не больше, чем было нужно, не сбрасывали в воду ненужный хлам, как, говорили, случалось иногда в других краях, отошедших от заветов Богов. И воды Светлого ни разу не замутились, а само озеро до сих пор было добрым другом для здешних людей.
Конечно, бывало всякое. Так, два года назад Озерный Хозяин забрал себе самую красивую девушку, по имени Ласкавица. Присмотрел летом, как она купалась с подругами, и не только резвилась на мелководье, как другие, но и смело заплывала на глубину. В другой раз Хозяин Светлого озера подстерег Ласкавицу уже одну, заснувшую на берегу после купания. Обернулся пригожим статным молодцем, вышел к разомлевшей на солнцепеке девушке... Хоть и говорят, будто у водяных жителей холодная, рыбья кровь, но, видно, земная девушка сумела пробудить в Хозяине Озера пылкую любовь, на которую не могла не ответить. Попрощавшись с родными, Ласкавица объявила, что уходит к своему мужу, и, надев свадебный наряд, шагнула с берега вниз. Волны расступились перед ней и снова сомкнулись за ее спиной.
Жаль, конечно, было родным проститься с ней таким образом. Да и многие колоярские парни про себя жалели, что нет больше первой красавицы ни для кого из них. Вслух, однако, никто не роптал. Если полюбилась Ласкавица Озерному Хозяину, назад уж не вернется. А с Высшими Силами лучше жить в мире, тем более, когда они рядом.
И то сказать: с той поры Светлое озеро оказало колоярцам много благодеяний. В неводах у рыбаков не переводилась рыба. За два года никто не утонул в озере, застигнутый бурей или по собственной неосторожности. А на мелководье часто стали находить крупные двустворчатые раковины с жемчужинами. Как будто нарочно кто-то приносил подходящие. Всем подружкам Ласкавицы хватило теперь жемчугу на ожерелья.
Видели, особенно по весне, когда поют соловьи, и саму Ласкавицу. Сделавшись Озерной Хозяйкой, повелительницей русалок, она не забыла, видно, свой бывший дом, и иногда выглядывала на берег, поглядеть, как там идут дела. То видели ее, качающейся на ветке старой ивы, как на качелях. То на берегу, одетой в прозрачно-голубое платье необычно тонкой ткани, будто сотканное из паутины, в уборе из жемчуга. А когда однажды шаловливый мальчишка, прыгнув с лодки, чуть не пошел ко дну и насилу выбрался, то клялся потом, что видел Ласкавицу: никто иная, как она подплыла к нему верхом на большущей щуке и удержала над водой, не дав захлебнуться. И колоярцы уверились, что им повезло породниться с могущественным Хозяином Озера.
Но уже наступала с восхода беда, которой не могли отвести никакие волшебные силы. И похоже было, что заснувшее на зиму Светлое озеро отразит по весне лишь гарь пожарища и следы разрушения.
Когда разнеслась весть по всем городам и весям о нашествии чжалаиров, колоярцы понадеялись, что их города, окруженного лесами, не богатого и не знаменитого, враги не сумеют найти. Надежды отсидеться не было, а бросать дома и все нажитое, уйти в леса среди жестокой зимы, колоярцы тоже не решились на общем собрании. У них не было князя: бывший их князь умер несколько лет назад, а новый не спешил ехать в медвежий угол, и важные решения обычно принимали городские старшины сообща. Да и что им решать-то приходилось до сих пор - на какой день назначить большой весенний лов рыбы, да кого послать в Брониславль на ярмарку, продавать меха и мед... Небольшая ратная дружина из Колояра влилась в войско великого князя Мирослава и сложила головы вместе с ним. Так что действовать было некому. Оставалось надеяться, что и впрямь не отыщут Светлого озера проклятые, обойдут стороной, заплутаются в глухих лесных чащобах...
Ан нет! По пути, в разоренной лесной деревушке, чжалаиры захватили в плен парня, знавшего дорогу к Колояру. Тот оказался не крепок душой и, когда ему прижгли пятки посильнее, согласился их вести куда угодно.
И вот, погожим зимним деньком, когда плотное снежное покрывало сияло на солнце серебром, из леса выехали всадники на низкорослых мохнатых конях, одетые в меховые тулупы и малахаи. Несмотря на, вроде бы, невзрачный вид, держались чжалаиры внимательно и строго, как и полагалось воинам в новом для себя краю, где неизвестно, чего ждать.
Тысячник Бурхан, командующий отрядом, впрочем, вполне успокоился, увидев лежащий впереди город. Верно, трусливый пленник не солгал: с этим городом не придется долго возиться. И сунские осадные машины не пригодятся, которых, впрочем, у тысячи Бурхана и не было с собой. Хватит простого тарана, чтобы вышибить ворота. Жаль только, что и добыча со здешних рыбоедов вряд ли будет велика. Но и такая лучше, чем ничего; а удачно одержанная победа многим полководцам прокладывала путь к большому возвышению...
Хищно оскалив крепкие зубы, Бурхан сделал знак подъехать проводнику - рыжему парню, с унылым видом сидевшему на коне, со связанными за спиной руками и перевязанными ногами. С ним приблизился и толмач, переводивший чжалаирскую речь на язык команов, который немного понимал пленник.
- Что скажешь, Рыжий? - бросил ему тысячник Бурхан, как псу. - Вижу, ты не соврал: этот город нам на один укус. Так и я выполню свое обещание, отпущу тебя, хоть мне и противно видеть живого труса.
Парень вздрогнул, как от удара плетью. По лицу его прошла судорога, и он еще больше ссутулился, втянул голову в плечи. Он уже понимал, что ему нет на свете жизни. Если проклятый и отпустит, на люди все равно лучше не показывайся, да и с самим собой теперь ладу не будет. Звали его когда-то Вешняном, сыном Звяги, да разве можно теперь даже мысленно произнести это имя, данное родителями, связать с собой, подлецом и трусом? Так и останешься Рыжим до конца своих дней, не смея смотреть в глаза честным людям.
За эти дни не было минуты, когда бы пленник не пожалел, что не смог выдержать пытки, перетерпеть, когда смерть избавит его от мучений. У него до сих пор сильно болели обожженные ноги, но что эта боль по сравнению с той, что терзала душу невольного предателя при виде прекрасного города, по его слову обреченного на гибель! Он закрыл глаза, не в силах смотреть, но чувствуя, как по щекам текут слезы. "Помогите, великие Боги! Не дайте им погубить Колояр! Я здесь один, кто заслужил гибель!"
А в это время в самой глубине покрытого льдом озера, рассекая холодные волны спинным плавником, промчалась стрелой огромная щука. На спине ее сидела женщина, облаченная, по зимнему времени, в одеяния цвета льда, вышитые серебряной нитью. Лицо ее выражало тревогу и страдание.
Нырнув на дно, она спустилась со своего "скакуна" и прошла пешком, не оставляя следов в вязком иле. Спустилась в подводный грот, украшенный изнутри нежным перламутром с внутренних створок раковин-жемчужниц. Не помня себе, промчалась, торопясь обо всем рассказать мужу.
Хозяин Светлого озера встретил ее в дверях, сразу почувствовав ее состояние, как то умели все древние существа, младшие собратья Богов.
- Что с тобой, жена? - спросил встревоженно.
Ласкавица упала к его ногам, обняла колени и отчаянно зарыдала.
- Колояр гибнет! Пришли враги из неведомых земель, окружили город, ломают ворота. Молю тебя, муж мой, сделай что-нибудь!
Прежде Озерный Хозяин и не подумал бы вмешиваться в людские распри. Озеру-то какое дело, с кем воюют люди, живущие на его берегу? Люди приходят и уходят - озеро для всех одно, пока сами Боги не переменят и его судьбу. Но из любви к Ласкавице Хозяин Светлого озера сделался готов покровительствовать ее родным.
- Успокойся, жена. Я сделаю, что смогу. Не плачь, а то расстроишь нашего сына!
Совсем рядом, меж двух столбиков, было подвешено небольшое, но глубокое корытце, полное чуть теплой воды. И прямо в ней с головой лежал младенец, раскинув голые ручки и ножки с маленькими перепонками меж пальчиков. Когда мать, утирая слезы, взяла его на руки, он открыл глаза, яркие, зелено-голубые, как у отца - у людей в точности таких глаз не бывает. Слава вышним Богам, их сын как нельзя лучше годился жить в своей родной стихии - воде, хотя телом как будто больше похож на человеческого младенца! Поцеловав своего первенца, Ласкавица снова опустила его в воду, и тот начал уже сознательно двигать ручками - учиться плавать. Дети-дивии росли быстрее человеческих. Последний раз обернувшись к сыну, молодая мать вышла из горницы-грота.
В следующий миг они с мужем уже стремительно мчались на огромных рыбах вверх, к поверхности озера. Чем выше, тем светлее становилось вокруг, и теплела вода.
Для водяных жителей лед - все равно что для людей зеркало. Сквозь его поверхность супруги сразу разглядели вражеское войско, готовое окружить Колояр, увидели, что городу не выдержать осаду. Вот целая сотня чжалаиров приволокла окованный железом таран, подняла его на цепях. Таран качнулся, набирая силу, ударил в ворота раз, другой...
- Сделай же что-нибудь! - простонала Ласкавица, сжимая руку мужа. - Унеси моих сородичей, скрой под водой, как скрыл меня! Молю тебя...
Но Хозяин Озера только покачал головой, так что длинные волосы, белые, как пена на гребнях волн, упали на лицо.
- На суше у меня нет власти, жена! Зимой я слабею, да и не дано мне, и никому из наших, скрыть целый город. Если даже я пущу на него большую волну, те, кого она унесет, превратятся в утоплых - тех, кого вы зовете нежитью. Разве же это спасение?
- Нет, нет! - Ласкавица обвела над головой Громовое Колесо. - А спасти их по-настоящему ты не можешь?
- Только Великим Богам это под силу, - сумрачно произнес Хозяин Светлого озера. - Обратимся к Ним, жена. Они установили для всего сущего законы, Они одни могут совершить чудо законам вопреки!
Супруги молитвенно сложили руки, глядя сквозь ледяной потолок ввысь, туда, где высоко над другим, дальним, но все же зримым потолком - небесным, находился престол Богов.
- Боги, великие и всемогущие Боги, услышьте просьбу детей своих! Спасите город Колояр от поругания иноземным недругом! Здесь живут верные ваши люди, ничем не заслужившие страшную гибель. Пощадите их, Боги - и тогда, пока живут на свете Ваши творения, и люди, и дивии будут восхвалять Ваше милосердие! Не позвольте же всему живому погибнуть, оставьте людям веру в чудо, оставьте красоту и надежду! Отец-Небо Сварог, Мать-Земля Жива, сохраните детей Ваших! Светлый Даждьбог, освети дорогу блуждающим во мраке! Перун Всегрозный, защити земной род стрелами громовыми! А ты, Макошь, Хозяйка Судеб, не спеши обрезать слишком много нитей, чья жизнь еще не спрядена до конца!
« Последнее редактирование: 11 Сен, 2018, 19:28:50 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Зануда

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 507
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1456
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #12 : 10 Сен, 2018, 22:54:18 »

Спасибо, эреа Артанис! Светозар вернулся в Приморье?  Хорошо попутешествовал, однако. Яросвет, похоже, узнаваем, точнее сказать - потомок его проглядывается, пра-правнук ;)
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3307
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6103
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #13 : 11 Сен, 2018, 21:02:25 »

Благодарю Вас, эр Зануда! :-* :-* :-*
Спасибо, эреа Артанис! Светозар вернулся в Приморье?  Хорошо попутешествовал, однако. Яросвет, похоже, узнаваем, точнее сказать - потомок его проглядывается, пра-правнук ;)
Браво, Вы узнали безошибочно! 8) А вот Яросвет с Даной вряд ли так скоро о чем-то догадаются.
Ну а насчет гипотетических будущих потомков Яросвета (и его сестры, кстати!), подумать, определенно, есть над чем. ;) Но пока что им бы свою жизнь спасти для начала. А мне бы суметь написать судьбу этого поколения, куда уж там о далеком будущем думать...

И еще третья молитва возносилась к небесам в это самое время - среди березовой рощи, где стояли изваяния Богов. Здесь собрались почти все колоярцы, отчаявшиеся отстоять город. Из многих уст лилась в этот час молитва, горячая и искренняя, как никогда. Мужчины, женщины, старики и дети протягивали руки к резным изваяниям, темно-золотистым, покрытым блестящим лаком, а глаза поднимали выше, к ясному зимнему небу.
- Мы поклонялись вам, Боги, и чтили ваш закон, приносили жертвы! Не оставляйте же и вы нас в беде, спасите хоть кого-то из нас!
Все смешалось в святилище, где прежде звучали лишь праздничные славословия Богам. Матери поднимали детей к небу, умоляя спасти хотя бы их. Слабые и немощные просили не длить больше их несчастных дней, лишь бы уцелели здоровые и крепкие. Богатые бросали свое золото к ногам статуй, отрекаясь от того, что ценили прежде, если это сможет помочь. Несколько юношей и даже две девушки порывисто шагнули вперед, предлагая себя в искупительную жертву, надеясь, что, выбрав из них, Боги пощадят остальных.
Наверное, такое бывало не раз в ту страшную зиму. В Азани, в Брониславле, Змееве, и еще во многих городах, не говоря уж о селениях помельче, должно быть, тоже не менее горячо молили Богов о спасении. Тоже готовы были на любые жертвы. И там наверняка кто-то готов был жертвовать собой ради других. Но Боги не приняли их жертвы, или, вернее, приняли - всех. Но ведь каждому свойственно надеяться, что, какие бы несчастья не случались с другими, их самих они не могут постигнуть. Каждый до самого конца надеется на лучшее. И колоярцы теперь в отчаянной надежде глядели то на небо, то на изваяния Богов: быть может, все-таки произойдет чудо?
И оно случилось! Точно живые, отверзлись деревянные уста изваяния Сварога, представленного в облике сурового бородатого мужа. Властный и звучный голос, казалось, заполнил все пространство до самого окоема:
- Пусть будет так, жители Светлого озера! Да будет ваш город скрыт на века от всякого злого глаза!
В это время чжалаиры, уже готовые ворваться в разбитые ворота, услышали позади плеск. Обернулись... да и поворотили коней, не помня себя от ужаса!
Со стороны озера на них хлынула огромная волна, поднялась выше городской стены, выше леса. Казалось, что половина Светлого озера вдруг пришла в движение, ломая с треском сковавший ее лед, растапливая, растворяя в себе глубокий снег. Вздыбленная вода накатывалась не быстро, под напором собственной всколыхнувшейся тяжести, но ровно и неотвратимо. Словно рука Богов, что карает виновных без ярости и пристрастия.
Не помня себя, чжалаиры поворачивали коней, спеша уйти как можно дальше, нахлестывали плетью скакунов, а те и сами изо всех сил стремились убежать прочь от взбесившейся воды. Ни тысячник Бурхан, ни другие нойоны и не пытались удержать бегство: они сами спасались вместе с другими. Опытным в походах наездникам приходилось переправляться на конях через бурные полноводные реки далеко на восходе, преодолевать ледоход на Великой, когда в ледяной воде кружатся острые, как ножи, льдины, и нужно их отталкивать коленями и конскими боками, пока не сомкнулись впереди. Но чтобы среди зимы покрытое снегом и льдом озеро вдруг ринулось на берег - о таком им и слышать не доводилось! Скорее всего, это было волшебство здешнего лесного края, куда так опрометчиво забрались кочевники. Скорей, к лесу, успеть, пока не догнала волна-чудовище, - только эта мысль пронизывала насквозь каждого из бегущих.
Рыжий Вешнян, невольный предатель, забытый чжалаирами, барахтался в тающем снегу, сброшенный сбежавшим конем. Наконец, он кое-как на ощупь уцепил пальцами узел, связывающий его руки, потянул, распуская ремень. И, с трудом переваливаясь на обожженных ногах, оскалившись от пронзительной боли, бросился бежать, уже по колено в подступающей воде. Но не прочь от нее, а навстречу волне.
- Подожди! Возьми меня с собой! - кричал он, размахивая руками.
Он не надеялся на спасение и не считал себя достойным его. Однако накатившая волна подняла его мягко, как материнские объятия... В следующий миг он с удивлением ощутил, как воды Светлого озера смывают и боль от пыток, и невыносимый стыд от собственной слабости.
Огромная волна взметнулась до самого неба, накрыла обреченный город, но не затопила, а обогнула его прозрачным куполом, едва заметным над головами колоярцев. Прошли долгие, очень долгие минуты, прежде чем собравшиеся в святилище горожане смогли осознать, что произошло нечто небывалое. Но долго еще никто не решался ни заговорить, ни обойти от святилища Богов, чтобы узнать, какое именно чудо те все-таки ниспослали им. У всех в ушах еще гремел голос могучего Бога, перед глазами стояла прокатившаяся над ними волна. Колоярцы замерли, не зная точно, живы они или мертвы.
Сквозь прозрачную водяную завесу промчались две огромные рыбы, и на твердую землю спустились Хозяин Светлого озера и его жена. За их спиной переминался с ноги на ногу незнакомый рыжий парень, отчего-то упорно отводивший глаза - похоже, не был уверен, как его здесь встретят.
- Ласкавица! - воскликнули разом два голоса, и пожилые мужчина с женщиной замерли, не зная, как приветствовать ее - как дочь или как супругу Озерного Хозяина.
Но Ласкавица сама разрешила все сомнения, бросившись в объятия к родителям. Вокруг них стали собираться и прочие колоярцы - как-никак, их семья хоть что-то понимала, а значит, становилась теперь неким островком надежности...
- Не бойтесь ничего, добрые колоярцы! - с воодушевлением произнесла Ласкавица. - Боги скрыли город, вняв вашим и нашим молитвам. Там, где стоял Колояр, будет теперь залив Светлого озера. Но здесь, под водой, город останется стоять, и вы сможете жить, как жили. Взгляните сами: город цел, все перенесено, как было.
И впрямь - оглядевшись, люди заметили, что, хотя солнце, конечно, не ушло с ними под воду, но сам водяной купол над ними освещен не слишком ярким, но прозрачным светом, как будто впитал сияние солнечных лучей. И в этом свете видно было далеко во все стороны, кк не бывало прежде. Стояли, не покачнувшись, избы под серебряными крышами, над трубами вился дым. Стояли сады, хоть и занесенные снегом. У входа в святилище терпеливо ждала привязанная к березе собака, помахивая пушистым хвостом. Казалось, руки Богов бережно подняли Колояр и поставили на дно озера, ничего не повредив. Только ворота остались распахнуты настежь, а одна створка, сорванная, валялась на земле.
- Ворота-то придется навесить заново, - сказал один из городских старшин, рыбак по имени Ерш. - Правда, теперь, вроде, как будто и не от кого...
- Угу, - еще недоумевающе промычал кто-то из горожан.
Из ближайшей избы донесся запах свежего хлеба, показавшийся вдруг настолько вкусным, что сразу у многих подвело животы. Стоявшая в толпе дородная женщина вдруг всполошилась:
- Ой, хлеб-то у меня подошел! Скорей из печи вынуть, а то сгорит! - и она бросилась бежать сквозь расступившуюся толпу.
Именно эти привычные, домашние хлопоты лучше всего помогли колоярцам вернуть самообладание. Постепенно они убеждались, что живы и невредимы, и даже, вроде бы, не особенно изменились... во всяком случае, пока. Даже принесенный водой рыжий парень, впервые за много дней отведав горячего хлеба, смог смело смотреть людям в глаза.
Только Озерный Хозяин и его жена стояли в сторонке, не смешиваясь с людьми. Хоть Ласкавицу и обрадовала встреча с родителями, с которыми она теперь могла видеться беспрепятственно, а все же - она теперь среди них отрезанный ломоть. У колоярцев теперь свои заботы и радости, а у них, жителей Светлого озера - свои.
Но зато именно к ним спустя некоторое время обратились те из колоярцев, что не удовлетворились полученными объяснениями, и хотели знать все.
- Скажи нам, господин, - обратился к Хозяину Озера с заметной опаской седобородый старец, глава городского совета старшин. - Мы вовек будем тебе благодарны! Ты спас нас всех водами своего озера! Но все же скажи, не прогневайся: нам теперь так вовеки и жить под водой?
Но ничего не мог на это ответить Хозяин Светлого озера.
- Это ведомо лишь Тем, кто послал вам избавление. Великие Боги позволили мне укрыть Колояр под водой, но без Их воли ни я, ни моя жена не могли бы придти вам на помощь. Мы тоже повинуемся воле Высших Сил. Ищите у них ответа.
Снова много взглядов обратились сперва к прозрачному водяному куполу над головой, затем - к изваяниям Богов.
- Как нам уразуметь, что вы решили насчет нас, Великие? - в такие слова жрец Чистомысл облек вопрос, волновавший всех. - Мы преклоняемся перед вашим милосердием и вашей заботой, Боги! Еще никто за все века не был так взыскан вами, как мы, колоярцы. Но и такой необычной судьбы не знал еще никто. Поэтому хотелось бы знать: мы что же, так навеки и останемся жить под водой? Ни мы, ни дети наши никогда не увидят солнца?
И вновь отверзлись неподвижные губы статуи Бога Неба. Уже знакомый голос, не особенно громкий, но гулкий и мощный заполнил пространство. Богам не нужно кричать, чтобы их услышали.
- Верно, такого не бывало на свете, потому что и беда на нашу землю пришла новая, не бывавшая встарь! Трудно, как никогда, будет людям. Множество цветущих жизней поднимутся в Ирий задолго до срока. Лишь предельными усилиями тела и духа удастся, быть может, отвести беду.
Никогда раньше не слышали люди откровений из уст самого Отца-Небо, и колоярцам дано было его услышать, видно, лишь потому, что они не расскажут никому об этой беседе. Но теперь на лицах горожан заметно было облегчение. Оказывается, жить под водой - меньшее в сравнении с тем, что выпадет на долю других!
- Но у вас, колоярцы, иная судьба, - продолжал тот же величественный голос устами деревянного изваяния. - По всей земле скоро разнесется слух о том, как Светлое озеро укрыло Колояр от вражьего нашествия. Вы останетесь в веках, как знак чуда, надежды и утраченной, но все же близкой красоты. Вдохновенные певцы станут слагать о вас песни, и не один человек, как бы трудно ему не приходилось, услышав их, подождет звать смерть. Люди станут приезжать к Светлому озеру, но лишь те, кто чист сердцем и душой, сможет разглядеть в прозрачной глубине серебряные крыши и зеленые сады. И еще меньше будет тех, кто смогут попасть сюда и остаться среди вас.
Слышавшие это так и упали на колени: не из страха - из благоговения.
- Это великая честь, - прошептал чей-то срывающийся голос.
- Да, великая честь, но вы будете достойны ее! Ибо погруженным в глубины озера колоярцам придется учиться жить иначе. чем люди с поверхности земли, ожесточенные переживаемыми лишениями. Вы не будете ни в чем знать недостатка: у вас осталось достаточно земли, чтобы прокормить всех, да и озеро поможет. Вы не будете знать ни неурожая, ни голода, ни болезней, ни войн, как города на земле. Постепенно потомки ваши забудут беды, от которых страдает род людской. Забудут алчность - что собирать и для чего копить богатства? Забудут зависть - чему завидовать, из-за чего враждовать в городе под водой? Забудут жажду власти - над кем стремиться властвовать? Вы будете жить и умирать, как все люди, но освободитесь постепенно от людских недостатков.
Никто из колоярцев не осмелился заговорить, подавленные величественной картиной, какую с трудом могли представить. Голос и не требовал от них ответа. Он снова продолжал:
- Благословляю вас, дети мои, колоярцы, как благословляли Боги каждого их людей с момента рождения! Не бойтесь больше ничего: у вас есть целая жизнь, чтобы все осознать. И тебя благословляю, Вешнян Звягинич, искупивший страданиями невольную вину! Здесь будет твой новый дом и новая семья.
Рыжий парень, как подрубленный, упал на колени, заливаясь слезами благодарности.
- И вас благословляю, владыки Светлого озера! - продолжал Голос. - Если бы не ваша любовь, не забота Ласкавицы о родичах-людях, не ваша молитва, - не приняло бы Светлое озеро под свою защиту Колояр.  Без желания Хозяина Озера и я не мог бы такого требовать - это все равно что вламываться в чужой дом. Законы чтит и тот, кто их создал. Так что будьте благословенны навеки, меньшие брат и сестра, и храните Светлое озеро всегда, пусть оно остается таким навеки!
Озерный Хозяин и его жена переглянулись сияющими глазами, но вновь ничего не сказали. Слова не были нужны, это чувствовали и они, и люди. Тот, кто с ними говорил, слышал каждое их слово прежде, чем оно произносилось.
Но все же нашелся еще один вопрос, который нельзя было не задать вслух. Его снова озвучил колоярский жрец, Чистомысл:
- Отец-Небо, господине Свароже! Мы тебя благодарим от всего сердца. Но скажи все же, если ты не против: суждено ли когда-нибудь хотя бы потомкам нашим вернуться снова на землю, где светит солнце?
Твердые губы статуи вновь разомкнулись для короткого ответа:
- Да.
- И... когда это будет? - осмелился переспросить Чистомысл, затаив дыхание.
Казалось, вода в озере всей своей тяжестью ударила в купол, накрывший подводный город, так что тот задрожал - такой мощи были исполнены последние слова:
- В тот день, когда люди на земле сделаются готовы встретить вас!
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Эйлин

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6834
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 7698
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля
Re: Северная легенда
« Ответ #14 : 11 Сен, 2018, 21:49:49 »

Колояр узнаваем! :) Вот какова  судьба его жителей. А Приморье откровенно жаль, но посмотрим, что будет дальше. Спасибо за продолжение, эреа Артанис! :) :) :)
Записан
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)