Печать

[Аррольд]

.Надор встретил нас холодом, низкими серыми тучами и постоянным дождем. И в Олларии лето в этом году выдалось необычайно холодное; в Надоре уже во всю правила стылая и сырая осень. Забегаю вперед скажу, что за все время моего пребывания в Надоре,дождь прекращался на считанные часы. Усталые лошади медленно влекли нашу застревающую в грязи карету мимо заросших соснами холмов, сзади следовали несколько всадников соправождения, один из которых вел на поводу Дракко, а я расспрашивал Наля и мэтра Хелльбаха о соседях, обитающих неподалеку от Надорского замка. Мне удалось узнать, что Эйвон Ларак вел достаточно уединенный образ жизни, и общался только с двумя соседями. Со старым графом Карлионом, - по необходимости, поскольку последний был известен на всю округу склочным характером и пристрастием к тяжбам и поэтому постоянно скандалил то по поводу принадлежности пастбищ и лесов, лежащих между Окделлом и Карлионом, то по поводу общественных сервитутов. Со вторым соседом, владельцем Рикман-хаус, эром Рикманом покойный герцог напротив находился в теплых дружеских отношениях. По словам моих попутчиков это был человек очень приятный и многое повидавший, несмотря на некоторую внешнюю мрачность. Он поселился в Надоре не так давно, однако быстро заслужил уважение всей округи. К тому же он являлся обладателем практического склада ума, и не смотря на знатное происхождение замечательно разбирался во множестве вопросов, в том числе в управлении манорами и торговле. Благодаря его блестящим советам, за какие то полгода Надорские владения Окделлов а теперь Лараков прежде прозябавшие в упадке и нищете начали приносить неожиданно большую прибыль, которую удавалось весьма выгодно вкладывать. Скоро Надор должен был превратиться в весьма зажиточное и богатое герцогство. Герцог Ларак начал ремонт замка, поскольку считал своим долгом сохранить его в целости для потомков и одновременно приступил к расчистке места для нового дворца, удобного, просторного и светлого. Одновременно герцог и эр Рикман совместными усилиями начали возводить первый в Надоре детский приют.
Когда мы подъезжали к Окделлу, нашу карету остановили конные солдаты и молодой кавалерийский офицер потребовал наши подорожные. Я представился и в свою очередь спросил что происходит.
- На всех дорогах разъезды, господин генерал, - доложил теньент, отдав мне честь – третий день ищут опасного преступника, сбежавшего с королевской каторги. Сам губернатор обещал за него, живого или мертвого награду в сто таллов. Его зовут Ричард Окделл, вот его портрет…
Айрис, сидевшая рялдом со мной, протянула руку и выдрала у офицера бумагу, на которой было изображено прекрасно знакомое всем нам лицо.
- Если вы его поймаете, я добавлю еще двести! – тут же выпалила герцогиня.
Как и ранее, гнев только делал ее красивее, вот и теньент глянул на двушку с неприкрытым восхищением, браво подкрутил усы и клятвенно заверил, что сделает все возможное и невозможное, после чего разъезд направился в сторону Карлиона, а мы продолжили свой путь. Как только солдаты скрылись подал голос Реджинальд:
- Айрис…
- Что, Айрис? Чтоб он упал со скалы и стукнулся своей пустой головой, твой Дикон! Подожди, вот он еще притащится в наш замок! Если уже не притащился! Ну ничего, я сама его отволоку туда, где ему самое место, дряни неблагодарной!
- Он же твой брат…
- У меня нет брата! Мой брат умер!
Супруги сорились всю дорогу до Надора. Айрис бушевала, Наль отвечал ей с его обычной виноватой мягкостью, за которой я с удивлением обнаружил спокойную, уверенную твердость. Поразмыслив, я предпочел ссоре слякоть и продолжил путь верхом. Наконец мы миновали Окделл, пересекли бурный по причине постоянных дождей Над и поехали по знаменитой Надорской аллее. С момента моего прошлого визита тут произошли значительные перемены: Дорога была расчищена, и выглядела гораздо более наезженной. Да и старый замок на горе разительно изменился и похорошел: стены и башни несли следы свежей починки, полуразрушенный западный флигель укрылся лесами, на которых суетились многочисленные рабочие, появились новый подъемный мост и изящная кованная решетка над воротами. Воинственно дыбились новенькие стальные вепри на флюгерах башен. А напротив замка, еще большее число людей расчищала отвоеванную с помощью пороха у горы площадку, на которой должен был быть построен новый дом хозяев Надора. Наша маленькая кавалькада проехала через распахнутые ворота и остановилось во дворе. Старый привратник, щеголяя новой ливреей, подслеповато щурясь, выскочил из привратницкой и всплеснул руками. Со всех сторон сбегались слуги, чтобы поприветствовать вернувшихся господ. После теплых приветствий, из которых стало понятно, что в своих хозяевах прочие обитатели замка по прежнему души не чают, каждый из нас предпочел заняться наиболее важными для него делами.
Реджинальд узнал, что его матушка, вдовствующая герцогиня Аурелия уехала в паломничество по церквям и монастырям, дабы помолиться за упокой души ее супруга, и ее возвращения ожидали не ранее, чем через месяц, после чего направился на могилу отца.
Весь последующий день он прибывал в глубоком унынии и слегка ожил лишь во время обеда и то ненадолго: лишь до той поры, пока поставивший передним тарелку слуга не провозгласил:
- Овсянка, эр!
Вечером, несмотря на скорбь, Наль все же начал принимать доклады у многочисленных слуг, а также послал письмо в Ркиман-Хаус, с просьбой о встрече с ее хозяином. Реджинальд рассчитывал, что эр Рикман быстро введет его в курс всех дел.
Айрис, у которой слова никогда не расходились с делами, умчалась разыскивать беглого каторжанина, которого могли прятать слуги и заодно обещать всевозможные громы и молнии любому, кто посмеет оказать ему помощь.
Я же немедленно приступил к своим непростым обязанностям, благо Рокэ дал мне подробные распоряжения. Первым делом я выяснил, что в замке находиться очень большое количесвто людей. К старым слугам добавились новые, кроме того, здесь разместили многочисленных каменьщиков, плотников и кровельщиков, занятых на работах по ремонту замка и строительству нового господсткого дома, а также приюта для сирот. Когда же я начал расспросы о Вепре Окделлов, выяснилось что слуги знают о таинственном чудовище гораздо больше чем хозяева. Вот уже несколько месяцов вся округа только и судачила об этой твари. Многие слышали страшное и громкое не то рычание, не то хрюканье, доносящееся из холмов. Многие клялись, что видели чудовище своими глазами, правда мельком, издали: они говорили что тварь была огромной и передвигалась очень быстро, гигантскими прыжками. В доказательство ее существования на встречу со мной привели мальчишку-пастушка из соседней деревушки. Месяц назад он выгнал овец на ночной выпас, а на следующее утро стадо разбрелось по округе, самого же паренька, насмерть перепуганным, сняли с самого высокого дерева. К несчастью мальчишка был не слишком сообразительный, к тому же он сильно заикался – то ли от рождения, то ли после встречи со страшным вепрем. Из его путанного рассказа я понял, что ночью он видел свинью которая светилась в темноте, прыгала «в-в-в-ыше к-к-к-рыши» страшно хрюкала, хохотала человеческим голосом и наверняка собиралось его сожрать. Паренек делал большие глаза, трясся и клялся Создателем что не врет. Я отпустил мальчишку, наградив его парой суанов. Впрочем, ему повезло, а в одной из окрестных деревень бесследно пропала шестилетняя девочка, которую не нашли даже с собаками, после чего местные жители обвинили в ее исчезновении Окделлского Вепря. Женщины перестали отпускать детей на улицу по вечерам, и только самые отчаянные или очень пьяные люди рисковали ходить в одиночку в холмы по ночам.
Наконец еще большее количество очевидцев утверждало, что постоянно натыкаются на свежие следы этого чудовища. Капитан Рут любезно согласился отвести меня в холмы и показать эти следы. И в самом деле, то, что я увидел было весьма странно: четыре огромных следа сдвоенных копыт, два задних отпечатка, значительно глубже двух передних, следующие четыре следа на расстоянии двадцати шагов, еще и еще, а после этого таинственный зверь словно растворился в воздухе, потому что как мы не искали, больше следов мы не нашли.
- И так все время – проворчал старый служака – не понять, куда оно девается или откуда приходит. Наверняка прямиком из Заката, помяните мое слово.
Поздним вечером, сильно усталый, я согласно инструкциям, данным мне Алвой поднялся в покои герцога Эйвона и тщательно их осмотрел. Сначала я не обнаружил нечего необычного. Онако потом решил поворошить угли в камине. И тут мне повезло, на каминной решетки я обнаружил обугленный обрывок бумаг, на котором я успел разобрать несколько слов, написанных женской рукой:
…если я вам хоть сколько-нибудь дорога, прошу вас встретиться со мной сегодня в полночь на перекрестке, ведущем к месту нашего первого свидания.
Ваша Л.
Неслыханная удача! Теперь я понял, зачем старый герцог Эйвон отправился в Надорскую аллею, где его настигла смерть. К сожалению, бумага рассыпалась пеплом прямо у меня в ладонях. Я нашел мэтра Хелльбахи и потребовал объяснений: почему мне не сказали, что герцог переписывался с женщиной? Лекарь довольно долго мялся и делал вид что не понимает, о чем я говорю, но в конце концов, не выдержал моего натиска и сконфуженно признался в том, что у герцога действительно была романтическая связь с некоей вдовой, которая поселилась и проживает в одной из гостиниц Окделла.
На следующий день я отправился на ее поиски. Я быстро отыскал ее жилище и к моему удивлению оказалось... что я прекрасно знаком с этой порядочной и достойной женщиной,которая как раз собирала свои вещи, чтобы покинуть Надор навсегда.
Позвольте мне пощадить ее чувства и не пересказывать в подробностях нашего разговора.
Скажу лишь, что они с герцогом горячо любили друг друга, и эр Эйвон даже намеревался бежать с ней в дальние страны. Однако, когда на него свалилось бремя ответственности за владения Окделлов, старый рыцарь посчитал, что не в праве распоряжаться своей судьбой, по крайней мере до той поры, пока не приведет дела в порядок и не передаст имение сыну.
Она также поклялась, что не писала злосчастной записки.
- Кто написал письмо, тот и Эйвона убил – сказала она мне, со свойственной ей проницательностью - Найдите его, сударь Эпинэ, пообещайте что найдете, хотя бы ради меня…
Разве я мог ей отказать…

...Отправив Рокэ мое первое письмо, к концу которого я приписал обстоятельства встречи с Л., я возвращался обратно в замок. Мне необходимо было как следует поразмыслить, и я шел пешком, ведя Дракко за собой на поводу. Неожиданно меня вырвали из задумчивости, громко окликнув:
- Здравствуйте, эр Эпинэ!
Я резко обернулся. Меня догонял незнакомец лет сорока-пятидесяти на вид. Бледное слегка полноватое лицо, крючковатый нос, тонкие надменные губы, длинные черные волосы спутанными прядями падающие на холодные настороженные глаза.
Человек был одет в черный камзол и черный же плащ, и высокие сапоги. Через плечо весела сумка, из которой выглядывали стебли и листья различных растений.
- Простите, не имею чести знать ваше имя, и не имею понятия, откуда вы знаете мое?
- О, В наших краях новости разносятся быстро – человек изобразил любезную улыбку - Мне показал вас мэтр Хелльбах, мы сидели сегодня в харчевне и обсуждали новости, а вы прошли мимо нас. А теперь я увидел, что вы возвращаетесь, и решился окликнуть. А сам Великий и Ужасный Первый Маршал не почтил наши края своей персоной?
- Если вы имеете в виду Рокэ Алву, то нет - сухо ответил я – Но я все еще не знаю, с кем я говорю.
- Рикман, эр Рикман из Рикман-хаус – представился незнакомец – Жаль что я так и не увижу человека, спасшего Талиг от неисчислимых бедствий. Прошу простить мою назойливость. В этой глуши мы все люди простые, если не считать конечно эра Карлиона.
- В таком случае, рад знакомству – я пожал протянутую мне руку. А вы прогуливаетесь, тут в холмах?
-Я алхимик, сударь, алхимик-гербалист. Вот – эр Рикман похлопал ладонью по сумке - Сегодня собрал славный улов. В Надоре произрастает более трехсот видов разнообразных растений, пригодных для получения различных веществ, из которых сорок четыре попросту уникальны. Например, здесь совершенно потрясающая манионика. Я приготовляю из нее замечательную настойку от прыщей. Вам случайно не нужна?
- Спасибо, как-то без надобности…
- Жаль.
- Вы хорошо знаете Надор…
- Да, я надорец и горжусь этим – кивнул Рикман - Приезжайте сюда через пару лет, и вы увидите как без этих дураков Окделлов, Надор превратиться в цветущую преуспевающую провинцию, и талигойцы будут стремиться поселиться здесь а не удрать на юг при первой же возможности.
-Я слышал, что вы много трудитесь во имя этой благой цели – заметил я.
- По мере моих скромных сил я помогал герцогу Лараку, нашему предводителю и моему близкому другу. Его кончина - это такая утрата для всех нас! Помимо того, что герцог Эйвон был замечательным, добрым и великодушным человеком и настоящим рыцарем, каких в Талиге теперь и с мытарем не сыщешь, именно его деятельность на благо всего Надора и позволяла надеется на то, что наша провинция встанет рано или поздно вровень с остальными. Ах, если бы Ларак-старший меньше увлекался сверхъестественным и берег свое здоровье! Я ведь предупреждал…Надеюсь что его сын продолжит начинания отца.
- Реджинальд весьма достойный молодой человек. Я слышал, вы строите детский приют?
- Да, это моя идея, а герцог Эйвон с присущей ему щедростью поддержал ее. Собственно именно его должны будут благодарить несчастные сиротки. Он предоставил большую сумму денег, необходимых на строительство и участок земли, а я взял на себя руководство строительством, а когда наш приют будет окончен, буду нести бремя руководства этим создателеугодным заведением.
- Наверно вы любите детей?
- Да я просто обожаю этих маленьких вертлявых надоедливых созданий – обожания в голосе Рикмана было маловато. Видимо он скрывал свою любовь к детям за природной мрачностью и напускной вежливой холодностью – Больше них, и моих алхимических опытов, я люблю только делопроизводство - отчеты, приходные и расходные книги, закладные и векселя. Если бы вы знали молодой человек, как я когда-то вел дела! С какой аккуратностью, и я не побоюсь этого слова, мастерством! Управлять денежными потоками, дирижировать их ходом как дирижер руководит музыкантами, следить как они направляются в твой… в общем, на благие дела – с этим чувством ничто не сравниться!
- А вы не чужды поэзии, эр Рикман – я слегка удивился такому напору - А чем вы управляли?
- А? Одним крупным торговым домом, дела которого я воспринимал настолько близко к сердцу, что считал его практически своим детищем. К несчастью у меня нашлись завистники…-эр Рикман снова помрачнел – и мне пришлось перебраться сюда и посветить себя алхимической науке. Впрочем, не будем о грустном.
- Боюсь, мне придется спросить вас о еще одном не слишком приятном предмете. Что вы думаете о Вепре Окделлов?
- Это вымысел невежественных крестьян – тут же с уверенностью ответил Рикман - Артефакт, так сказать. Эр Эпинэ, я человек практический, с научным складом ума... я пытался объяснить моему другу Эйвону, что он слишком близко к сердцу принимает суеверия старины. Увы.
- Да, но вся округа только о нем и говорит.
- Многие люди слишком легко верят в подобные небылицы. Еще год назад об этой легенде никто и слухом не слыхивал. Теперь, особенно после смерти герцога, гуляет множество слухов. Я считаю, что пройдет время и об этом таинственном вепре все снова забудут.
- А многие люди утверждают что видели...
- Нечто светящееся и очень быстрое? Я полагаю вероятность встречи растет с ним после каждой следующей кружки с элем.
- А как вы объясните огромные следы, которые я видел вчера своими глазами?
- В Надоре еще можно встретить диких вепрей. Среди них встречаются довольно крупные экземпляры. Может быть, даже реликтовые.
- Может быть, только эти следы возникают неоткуда и никуда не ведут.
- Возможно их смывает дождем, возможно дело в том, что почва здесь перемежается со скальными породами – алхимик пожал плечами.
- А как же звуки, которые напоминают страшное хрюканье? Последнее время их слышали очень многие.
- Вы слышали, как кричит надод? – спросил эр Рикман.
- Кто? - не понял я.
- Такая надорская птица – надод. Не летает и гадит, где живет. Ее вопли в холмах разносятся довольно далеко…О простите, - Рикман оборвал себя на полуслове - кажется, я заметил замечательного представителя семейства Надориум Карахнеа. Даже в здешних краях это редкость, пойду срежу, пока до нее не добралась какая-нибудь свинья… Надеюсь увидеть вас вместе с нашим другом Реджинальдом в Рикман-Хаус. Да, будьте осторожны, в холмах скрывается беглый преступник, мало ли что может произойти…До свидания, эр Эпинэ!
- До свиданья, сударь.
Я проводил взглядом ученого, который вскарабкался на холм, срезал какой-то чахлый кустик, торжествующе помахал мне рукой и скрылся в низине…
В течение следующих нескольких дней более не произошло ничего необычного. С эром Рикманом я не встречался, зато Реджинальд стал в его доме частым гостем. Солдаты все так же искали беглого каторжника, который словно сквозь землю провалился, а я ждал, когда наш таинственный враг нанесет свой следующий удар, и надеялся, что окажусь к этому готов.

 

...В самую глухую полночь я стоял в темной и пыльной нише, скрытый от посторонних глаз старой шпалерой и прислушивался к звуку шагов. Сначала пустой коридор ведущий к лестнице на старую Герцогскую башню замка осветился тусклым, неровным светом свечи, затем мимо меня прокрался человек, безуспешно стараясь не стучать сапогами по старым каменным плитам. Я подождал когда он удалился на десять шагов, потом аккуратно выглянул из-за шпалеры. Незнакомец, которым оказался капитан Рут добрался до лестницы и начал подниматься вверх. Только я решил покинуть свое убежище и посмотреть, куда отправился бравый вояка, из противоположного конца коридора снова показался свет, а еще я услышал отчетливое пыхтение. Я поспешно нырнул в укрытие.
На этот раз прикрывая свечу пухлой ладонью мимо меня проследовал хозяин замка. Видимо Реджинальду тоже стало любопытно, кто из его домочадцев нарушает ночной покой. Я нахмурился – ведь именно начальник стражи «обнаружил» тело старого Ларака, и если он злоумышленник, Налю может не поздоровиться. Выждав пару мгновений, я направился следом. Втроем мы подымались по старой узкой винтовой лестнице – и я слышал стук сапог капитана и тяжелое дыхание Реджинальда. К счастью, старый воин был туговат на ухо, и наверняка нас не слышал. Наконец, я поднялся в верхнюю комнату, и мне открылась следующая картина: в глубине помещения, у окошка, спиной ко мне стоял капитан Рут и медленно водил свечой туда-сюда явно подавая некие знаки. В другой руке у капитана была туго набитая сумка. Реджинальд стоял в центре комнаты и растеряно наблюдал за манипуляциями капитана. Помимо свечи, Наль был вооружен старым мешком –замечательное оружие чтобы в случае чего отбиваться от старого воина.
Я неодобрительно покачал головой и пошел вдоль стены, стараясь оставаться в тени, так чтобы оказаться между герцогом и капитаном.
- Что вы все тут делаете? – раздался звонкий, громкий и очень решительный женский голос.
Реджинальд охнул. Капитан рут выронил сумку – она ударилась о каменный пол, в ней что-то разбилось. В дверях стояла Айрис, уперев руки в бока, как это делала ее бывшая дуэнья. Из-за ее спины испуганно выглядывала ее молочная сестра и горничная, Дейзи.
- Дорогая, я услышал кто-то ходит и решил посмотреть. Поднимаюсь и вижу - Капитан Рут всего лишь светит в окошко, так что ничего страшного… Как, Робер и вы здесь? – Реджинальд наконец меня заметил.
- Я прошел по вашим следам – признался я.
- Значит, светил в окошко – Айрис подошла к старому слуге – А зачем?
- Я… я проверял, заперты ли окна – буркнул капитан, смутившись.
- В этой башне? – протянула Айрис нарочито задумчиво - Капитан Рут, тут нет и никогда не было ни рам, ни стекол и нечего здесь закрывать!
Рут побагровел. Врать старый вояка не умел.
- Признавайся, ты умышлял против моего мужа?! – Айрис сверкнула глазами, словно Закатная Тварь – отвечай?
Капитан вытянулся по стойке смирно и молчал. Мне было его искренне жаль.
- Джон Рут! Ваши предки пять поколений служили верой и правдой моим предкам и вот так вы отблагодарили нас за все? Что вы скажите вашему герцогу, как вы посмотрите ему в глаза?
- Я не умышлял нечего дурного – выдавил капитан - Больше я ничего не скажу.
- Ах так, тогда – вы уволены! Собирайте ваши вещи и уходите!
- Эреа Айрис! Не делайте этого, дядюшка Джон ни в чем не виноват! – подала от дверей голос Дэйзи. Становилось все более жарко и все интереснее. – Не гоните его или гоните и меня тоже! Мы всего лишь хотели накормить нашего бедного мальчика…
Долгое мгновение Айрис стояла молча, потом закрыла глаза и глубоко вздохнула. Похоже, девочка была жутка испуганна за мужа. Впрочем, буря лишь слегка утихла, чтобы разразиться с новой силой.
-Вы же знаете, моя эреа, наш Ричард был такой чудный ребенок… Потом герцо… бывший герцог уехал в столицу и попал в дурную компанию, и словно бес вселился в нашего мальчика. Он разбил материнское сердце…
- В какую такую дурную компанию? – поинтересовалась Айрис мрачно. И про материнское сердце горничная тоже вспомнила зря.
- Я не то хотела сказать… - испуганно затараторила горничная - А чем дальше, тем хуже и хуже – вы говорите, от одного преступления к другому. Что его спасло от виселицы? Только милость божия…
- Не божья, а эра Рокэ! – рявкнула Айрис.
- Но для меня, эреа, он остается все тем же маленьким русоволосым мальчуганом, с которым я играла…мне его так жалко. Он там, в холмах –голодный, холодный, а вы запретили его пускать… Мы решили подать ему знак, и если он увидит и подойдет к замку, отнести ему одеяло и немного еды. Только и всего, уверяю вас. Мы не хотели ничего плохого!
- Он - сын Эгмонта… – добавил капитан Рут обреченно и развел руками.
- А то, что я - дочь Эгмонта вы забыли?! – Айрис топнула ножной и повернулась к мужу -
Герцог Реджинальд, а вы что молчите?!! Немедленно увольте этого старого изменника и эту юную предательницу! Дайте им денег, и пусть убираются отсюда! В Надоре не место заступникам за изменников и мерзавцев!
- Но Айри, разве это такое уж преступление? Он же твой брат…
- У меня нет брата! И капитана стражи тоже больше нет! И молочной сестры!
- Будь милосердной…
- И ты его защищаешь? – герцогиня наступала на мужа - После всего того, что он натворил?!! Может быть, и ты желаешь подобрать и обогреть эту дрянь?!
- Айрис – залепетал бедняга – ты понимаешь, Дикон, он… там же дождь и холод, а он голоден и даже не может разжечь костер– он может погибнуть, неужели мы…
-Наль, что у тебя в мешке? – металлу в голосе Айрис позавидовал бы сам Рокэ.
- А…что? Ничего… Реджинальд с испугом уставился на мешок, словно видел его в первый раз.
- Прошу вас, герцог, дайте сюда –Айрис выдрала мешок из рук супруга – если это то, что я думаю –у меня не будет брата, слуги, молочной сестры…и - зловещая пауза –…и любимого мужа…
Айрис рванула ткань, из мешка выглянул фельпский балахон с меховым воротником и посыпались сухари…
-И ты, Наль… - произнесла Айрис с горечью.
Реджинальд виновато развел руками, точь-в-точь, капитан Рут. В следующий миг в него прилетел мешок.
- Ну и целуйтесь со своим Диконом, - Айрис кажется, была готова заплакать - Может он всех вас в благодарность отравит или ножиком пырнет! Эр Робер, ну хоть вы им скажите!
Пока Айрис не обернулась, я поспешно спрятал за спину свою, так и не зажженную свечу, и сверток из старого камзола в который я завернул хлеб, сыр и копченую грудинку.

После краткого совещания заинтересованных сторон, было решено, что кормить и согревать беглого каторжника отправлюсь я, поскольку я твердо решил задать ему несколько вопросов. Я покинул замок через разобранный участок крепостной стены, с довольно большим мешком за плечами, и отправился в холмы, надеясь, что наши многочисленные сигналы не остались незамеченными. Облюбовав место у одной из скал, я поставил на землю мешок и фонарь, изобразил шумное отступление, а сам тихо обошел вокруг скалы и спрятался в тени, так чтобы мешок и фонарь были хорошо мне видны. Мои расчеты оказались верными, и спустя четверть часа в неровном свете чадящей лампы показался наш беглец, так что я смог хорошенько рассмотреть его. Выглядел юный Окделл измученным, больным и донельзя жалким. Из-под слипшегося грязного колтуна отросших волос лихорадочно блестели казавшиеся огромными на исхудавшем лице серые глаза. Темные круги под глазами, заострившиеся скулы, жалкое подобие бороды на впалых щеках и подбородке. Похожий на молнию шрам на лбу – след от пули Николя. К тому из носу у него текло, и он постоянно чихал, утираясь рукавом лохмотьев, называемых робой каторжанина. Юноша подошел к мешку, огляделся, но меня не заметил. Дрожащими пальцами рванул узлы, выхватил изнутри краюху хлеба и жадно впился в нее зубами. Сколько же он не ел, три дня, четыре, неделю? Я решил, что неприлично прятаться дальше и тихо кашлянул.
Дикон вздрогнул, выронил хлеб и уставился на меня. На мгновение мне показалось, что я увидел в его глазах радость, но он тут же скорчил надменную и обиженную мину и попытался изобразить «плененного, но не сломленного» героя из его любимых пьес.
- Давайте, зовите Олларских псов, хватайте, раз выследили – гордо, но не очень внятно произнес Ричард, проглотил все то, что запихнул в рот, поперхнулся и закашлялся.
- Ты подумал, что я мог привести с собой солдат? – тихо спросил я.
- Ничего я не подумал… - Ричард стрельнул глазами по сторонам и выдал себя с головой. Врать он так и не научился. Пару минут мы стояли в тишине, нарушаемой лишь шумом дождя и его бесконечными «апчхи», не глядя друг на друга.
- Когда мы виделись последний раз, ты кое-что у меня забыл, – сказал я и протянул владельцу старый, видавший виды кинжал с клеймом в виде поросенка рукоятью вперед, – Вот, возьми.
Ричард уставился на свои босые ноги, невольно прикоснулся к шраму на лбу – ему повезло что у Окделлов крепкие кости - так и не подняв глаз, протянул руку, забрал кинжал, пробормотал:
- Спасибо… - и добавил - эр Робер, ну зачем вы тогда так с нами… ведь все было так хорошо… Нет, я понимаю, вы наверно хотели как лучше, а получилось как всегда…
И опять «Я понимаю...» будь оно проклято.
- Ты так ничего не понял, Дикон – сказал я с грустью – даже после голода в столице, исповеди Эрнани, Гальтары, явления Ринальди и Лабиринта наконец.
- Все я понял… - Ричард по-прежнему старательно прятал от меня глаза, - «Гремит цепями истинная Честь, Порок пирует, торжествуя, чего вам боле…»
- Это Дидерих? – мне стало бы смешно, если бы не было так грустно.
- Дидерих – вздохнул Ричард, помялся, тихо спросил - Можно я поем?
- Конечно.
Ричард еще мгновение поколебался, потом запустил руку в мешок и начал есть, запихивая в рот кусок за куском и подбирая падающие крошки.
- Дикон, скажи мне, зачем ты убежал? – не говорить же ему, что в Олларии в моей комнате лежала бумага о его высочайшем помиловании, которая должна была вступить в силу через несколько месяцев. Добиться освобождения ранее я не смог – слишком многие считали, что юноше будет полезно годик обтесывать булыжники, а сам я думал, что юноше необходимо понести заслуженное наказание, чтобы с чистой совестью начать новую жизнь.
- Не место Человеку Чести рядом с каторжным мурлом. И не просите, я туда не вернусь.
- Если тебя поймают, будет хуже. А за тобой идет настоящая охота.
- Где им! Я тут каждый кустик, каждый камешек, каждую сосну знаю. В холмах можно спрятать сто человек и их и с собаками не найдешь. А еще тут полно пещер, где раньше жили древние люди, старые выработки…Вот отсижусь немного и уйду в Хексберг, сяду на корабль и уплыву в дальние страны из этого вашего... королевства зла.
- А может все-таки вернешься? Я обещаю - тебя не накажут.
- Дудки! Я, между прочим, политический. А меня и остальных патриотов бросили к грабителям, убийцам и прочим мерзавцам. Вы знаете, как они дерутся?! – Дика передернуло -Но лучше уж они чем эти подлые Лараки-собаки…
- Что ты сказал? – мне показалась, я ослышался.
- Лараки-собаки – Ричард посмотрел на меня с удивлением - А что? Я – настоящий Вепрь – а предатель Наль – жалкий Недосвин, только и знает что кудахтать и плясать под дудку этой бешенной кошки –моей бывшей сестры.
- Между прочим, сейчас ты ешь то, что послали тебе Наль и сестра. Из жалости.
- Между прочим, это все мое и принадлежит мне, а они просто воры! – присев на камень, Ричард продолжал энергично жевать.
- Смотри, не подавись… - бросил я холодно.
- С чего бы? – огрызнулся Ричард –они же не давяться.
Я смотрел на это нахальное и одновременно жалкое существо в которое превратился славный мальчишка и испытывал стыд, за то что в свое время не разглядел, не устерег, трижды не договорил, хотя и должен был… а теперь уже поздно.
Мне захотелось повенуться и уйти… но я остался. Я должен был вызнать, не имеет ли он отношения к таинственному Вепрю и угрожающей Ларакам опасности. Еще совсем недавно я и представить не мог, что несчастный юный оболтус может быть замешан в коварном преступлении. Но и раньше я многого не мог представить, за что и был сурово и справедливо наказан.
- Ричард, ты знаешь что-нибудь о Вепре Окделлов?
- Ты о нашем гербе?
- Нет, о чудовище из легенды.
- Раньше не слышал, зато на каторге последнее время о нем многие говорили. Один простолюдин даже видел и чуть с ума не сошел – его упекли в карцер. Только это не чудовище, это сама Высшая Справедливость! – горячо поправил меня бывший герцог Окделл -Уж она разберется как следует, и накажет кого попало!
- А ты не боишься попасть под копыта Справедливости, раз вы оба разгуливаете по холмам? –я старался держать себя в руках.
- А чего мне боятся? Я же Окделл, мне она ничего не сделает. Пусть всякие приддатели бояться. А-а-а – Дик хлопнул себя по лбу - понятно, что это они такие добренькие. Они же вепря испугались! А я то подумал, вруг у них совесть проснулось.
- Слушай, Окделл, а у тебя совесть есть? – не выдержал я - Или тебе будет приятно узнать, что чудовище из Заката сожрало твоих последних родственников?!
- Да?! А что же они… - Ричард возмущенно раскрыл рот, посмотрел мне в глаза и заткнулся. Мы снова молчали, весьма недовольные друг другом. В тот момент более всего я боялся, что Ричард улыбнется чужой улыбкой другого человека – моего бывшего друга и его последнего кумира - и начнет заверять меня в том, что его не так поняли, он ни на кого не держит зла и не потерпит таких ужасов. Но Ричард пялился в землю, молчал и только мрачно сопел. Просто упрямый дурак.
- Я же не вызывал этого Вепря – наконец пробурчал он почти виновато - Я тут ни причем. Вот пусть они откажутся от Надора и Вепрь наверное уйдет – а я их простю… тоо есть прощу. Мне даже Надора не надо – пусть только признают что я прав. –Дикон вздохнул -Я то их всех люблю, это они меня нет. Вот за это я их всех …апчхи!...и ненавижу. Надо было с мертвой девочкой уйти…
- С кем? – мне снова показалось, что я ослышался.
- С мертвой девочкой. Она не такая как все вы, она хотела со мной дружить. Она пришла забрать меня с собой к Ней, но я ей не подошел, потому что я слишком взрослый. Но она обещала вернуться!
Где-то в холмах неожиданно громко ухнула птица. Может быть филин, а может быть таинственный надорский надод. Дикон дернулся, ойкнул и вскочил на ноги
- Ты боишься …этой мертвой девочки? – Астрап, бедняга сходит с ума
- Да нет же! Ее я не боюсь! – Ричард начал нервно озираться по сторонам - И свиньи я не боюсь, хоть и рычит она – только между нами - очень страшно Я… - Ричард продолжил громким шепотом – я боюсь скал. Они больше не разговаривают со мной, каменные приддатели. Они замышляют недоброе. Но хуже всего - Черный Человек!
- Кто? – я ничего не понимал в этом бреду.
- Черный Человек, который живет в скалах и гуляет тут по ночам – терпеливо объяснил Дик - Он хочет свести меня с ума, но я не доставлю ему такой радости!
Дикон захихикал, и от его смешка мне стало совсем не по себе – Или и вовсе жаждет моей смерти.
- И что же он делает? – я спрашивал, а сам лихорадочно вспоминал, как следует разговаривать с сумасшедшими.
- Он поет мне о краях далеких…- пожаловался Дик с тоской, шмыгнул носом и вытер глаза ладонью - Или про Скалы и Ветер, ночами я слышу эту проклятую музыку, и тогда я схожу с ума! Мне кажется, что я все делал не так, что я потерял нечто очень важное, и мне хочется пойти и прыгнуть со скал, а они только этого и ждут. Но я то знаю, что я прав… Я всегда бываю прав!
- Ричард – я протянул руку – хватит этого безумия. Пойдем со мной.
Он сделал шаг вперед и почти коснулся моей руки, но всхлипнул, отвернулся и бросился прочь. Из-за холма долетел полный отчаяния и обиды крик:
- Это все дурацкие Четверо и дурацкий Лабиринт! А..а..апчхи!!! Не могут отличить, кто настоящий Ракан!!!
Я с трудом подавил в себе нахлынувшее желание поймать сына моего погибшего друга и пороть до просветления в пошатнувшемся рассудке. Это тоже надо было делать раньше. Юный Окделл продолжал разоряться в темноте:
- Я вам не жалкий никчемный дурак!!! Я - Человек Чести, Ума и Совести!!! А вы все – все! - грязные приддатели! Не надо мне вашей жалости! И прощения вашего не надо!!!
- Ты и есть скотина и дурак! – заорал я в гневе – И тебе больше всего на свете хочется, чтобы тебя простили, только ты боишься в этом признаться даже самому себе! Трус!
Ричард судорожно зарыдал (надо думать, это был гордый и надменный смех) и растворился в темной и слякотной Надорской ночи.
Я аккуратно завязал брошенный мешок, чтобы не промокла лежащая в нем одежда, и отправился обратно в замок, коря себя за то, что сорвался на больного полубезумного мальчишку. На душе было удивительно мерзко...

[Аррольд]

Весь следующий день я посвятил поездке в Окделл, а затем просто бродил по холмам, пытаясь привести мысли в порядок и разобраться во всей этой истории. Пока же я понимал, только то, что ничего не понимаю. Однако я надеялся, что у Алвы, которому я послал очередной отчет, намного больше ума, чем у вашего покорного слуги. Несколько раз я натыкался на все те же четыре отпечатка копыт, огромные размеры, задние отпечатки глубже передних. Неведомое создание словно передвигалось огромными прыжками, а потом попросту исчезало. Ни Мертвая Девочка, ни Черный Человек не пожелали попадаться мне на глаза. Я вернулся в замок уже затемно, в довольно мрачном расположении духа и попытался отыскать Реджинальда. Многочисленные слуги отвечали мне, что хозяин где-то тут, однако я никак не мог его найти. Сначала я не слишком волновался, однако чем больше продолжались мои поиски, тем сильнее мое сердце сжимал стальной обруч тревоги. Я поднялся к Айрис,которая объяснила мне, что Нал до обеда отправился в Рикман-Хаус, чтобы забрать эра Риикмана и осмотреть с ним строительнство. Она была уверена, что Реджинальд давно вернулся. Не на шутку встревоженные мы разделились, герцогиня еще раз обыскивать замок, я же собирался осмотреть хозяйственные помещения. Однако когда я спустился во двор, я почувствувал уверенность что мне нужно искать моего подопечного наружи, на дороге между змком и поместьем его соседа, при этом мне казалось что я уже опоздал. Я промчался через ворота и побежал среди темных холмов, освещая себе путь светом старого фонаря, и коря себя последними словами, за преступную беспечность.
Вдруг впереди мелькнул огонек. Я бросился туда и вскоре увидел герцога Ларака, целого и невредимого, который с фонарем на перевес семенил по тропинке от Рикман-Хаус к Надорскому Замку!
- Наль, почему ты бродишь тут один, в темноте?! Ты помнишь, что говорил об этом Алва!
И ты с ума сошел?! – закричал я.
- Робер, прости меня, я не должен был так поступать – зачастил Реждинальд виновато – Понимаешь, мы обсуждали с эром Рикманом дела, а потом разговорились про ведение делопроизводства, и я так заболтался, что совершенно потерял ход времени.
- Прости, но твоя болтливость могла стоить тебе жизни! – сурово отрезал я – И вообще, Наль, за последнюю неделю ты посетил Рикман-хаус четыре раза. Если ты так желаешь общества эра Рикмана, почему бы не приглашать его к себе?
- Эр Рикман большой домосед. А потом – Наль покраснел как ребенок – Видишь ли, у него такой замечательный повар…
- Прошу тебя, больше никаких поздних визитов, даже если тебе надоела овсянка! Иначе я немедленно возвращаюсь в Олларию – пригрозил я. Конечно, я никуда бы не поехал, но Реджинальду знать об этом было не обязательно – А теперь пойдем отсюда.
Я успел возблагодарить Астрапа, за то, что мои предчувствия меня обманули, и ничего не случилось. И тут из-за холмов донесся страшный жалобный вопль. Я выхватил пистолет, оглянулся на побледневшего Ларака, сунул ему в руки и мой фонарь. Кажется, мы подумали об одном и том же.
- Создатель… Там же Ричард! – выдохнул герцог. Я схватил его за камзол свободной рукой и как следует встряхнул.
- Немедленно возвращайся в замок, а я туда!
- Я с тобой! - Реждинальд отчаянно замотал головой.
- Ну же, я поклялся тебя защищать и с тобой туда не пойду – я подтолкнул его, одновременно пытаясь найти правильные слова - Не бойся за меня, это твое проклятие, не мое!
Более не мешкая, я бросился на голос – дикий, срывающийся, отчаянно зовущий на помощь. Пробежав двадцать шагов, я услышал за спиной топот и пыхтение. Лараки быват не менее упрямы чем Окделлы, только на свой лад!
Между тем крик повторился и стал удаляться, словно вопящий человек попытался бежать, потом мгновенно прервался. Несколько мгновений мы двигались в полной тишине и я уже решил – что бы не случилось, мы опоздали и наши усилия окажутся тщетными, но в этот миг из-за холмов донеслись выстрел и страшный, нечеловеческий рев, от которого как говориться кровь застыла у меня в жилах. Но поскольку на подобные пустяки я давно отвык обращать внимание, я продолжал бежать вперед, а за мной упрямо трусил Реджинальд. Через несколько минут, которые показались часами мы выбежали в ложбинку меж двух холмов. Неожиданно проглянувшая через черную вуаль облаков луна осветила в стороне мрачные скалы и сосновую рощу на противоположной стороне ложбины. Нашим глазам открылась страшная картина: На земле лежал недвижимый человек в темном нелепом балахоне, а вокруг него даже в тусклом свете фонаря были хорошо различимы следы огромных сдвоенных копыт...

Я склонился над телом. На земле покоился злосчастный Ричард Окделл. Он лежал на спине, запрокинув голову, лицо было застывшим словно восковая маска олицетворяющая отчаяние, широко распахнутые глаза слепо смотрели в ночное небо. Его кожа была неестественно белого цвета – белее снега или писчей бумаги. Кисть правой руки словно сжимала что-то, однако в ней ничего не было. Не было также видимых ран Я заметил, что надетый Ричардом для тепла под балахон камзол расстегнут, а воротник рубахи разрезан чем то острым. Я прикоснулся рукой к его шее, пытаясь нащупать биение тока крови. И я поразился насколько он холоден, однако все же он был жив, и даже сумел приподнять голову в ответ на мое прикосновение.
- Монсеньор… - чуть слышно прошептал Ричард синими губами и обессилев, упал на камни замертво.
Я поднял голову и вдруг разглядел на скалах темную высокую фигуру, молчаливо смотрящую на нас, через миг тучи снова закрыли ночное светило и таиственного незнакомца скрыло покрывало тьмы. Я моргнул.
- Наль, ты видел? Но Реджинальду было не до того.
- Он умер, умер! Робер, на его месте должен был быть я! – возопил кузен злосчастной жертвы, чуть ли ни рыдая.
- Успокойся Наль, он не умер, а всего лишь без сознания, а нам надо подумать, что с ним делать. Айрис наверняка уже перевернула весь замок и ждет нашего возвращения. Боюсь, проскользнуть в замок незамеченными нам не удастся.
- Айрис не откажет в приюте умирающему – проговорил Наль без особой надежды в голосе.
- Я тоже так думаю – сказал я вполне серьезно – Но лучше ее сначала подготовить. В замке полно чужих ушей, а от нашей Айрис иногда бывает слишком много шума. В общем, нам нужно время, но боюсь, у Ричарда его как раз и нет…
Пока мы стояли в нерешительности, послышались быстрые шаги, и мы увидели Айрис Ларак в полной боевой готовности, вооруженную фонарем и тоненьким хлыстиком. Несносная девчонка!
- Герцогиня Айрис, -взорвался я, не в силах терпеть этот заговор Лараков против моего душевного спокойствия – А вы что делаете ночью одна в холмах? Куда смотрит капитан Рут?
- Капитан Рут проверяет Скалу Окделлов – соизволила объяснить герцогиня, - А я увидела свет с башни и отправилась сюда. Между прочим, я - урожденная Окделл, и мне не пристало бояться всяких свиней!
Айрис тут же принялась осыпать нас вопросами, не давая вставить не слова:
- Что тут происходит? Куда вы пропали? Как вы могли пойти ночью в холмы? Реджинальд Ларак, с вами мы еще поговорим дома! – вдруг она осеклась - Кто это?
- Айри, Это Дик… - трагически прошептал Наль.
- Он…он жив? – Айрис нахмурившись, рассматривала мертвенно бледное лицо брата.
- Жив – ответил я – но едва-едва.
Айрис склонилось над распростертым на земле телом Ричарда, а Реджинальд и я стояли и пытались подобрать такие слова о необходимости предоставить бедному каторжнику приют, чтобы после них не оказаться рядом с ним
- Что стоим, чего ждем?! – спросила Айрис, и добавила со свойственной ей решимостью – Берите его, и несите в замок. Не бросать же его здесь, под дождем, раз он даже окочуриться толком не может…
Мы переложили едва живого юношу на плащ его кузена и потащили к замку. Айрис шла впереди и несла два фонаря, освещая нам путь, третий нам пришлось бросить в холмах. Пять минут спустя я оглянулся и заметил, что сзади нас быстро нагоняет владелец еще одного осветительного прибора. Мы опустили свою ношу в кусты и поспешно загородили собою, причем Реджинальд преуспел в этом несколько больше, чем я. Одновременно, прежде чем я успел ее остановить, Айрис храбро направилась вперед, навстречу приближающемуся человеку.
- Кто здесь? – громко спросила она.
Мы услышали холодный голос, принадлежащий владельцу Рикман-хаус
- Я услышал крики и немедленно бросился сюда – действительно, эр Рикман, с фонарем в одной руке и ради разнообразия, с тяжелой тростью в другой - Скорблю вместе с вами.
- О чем скорбим? – поинтересовалось Айрис не менее холодно.
- О вашем несчастном муже. Это ведь он кричал?
Мы вышли вперед, на свет. Мне показалось, или в его холодных глазах, глядящих из-под свисающих черных мокрых от дождя локонов в самом деле мелькнуло разочарование?
- Эр Ларак, эр Робер… похоже к счастью мои подозрения оказались беспочвенными. О, я вижу кого-то еще?
- Никого там нет – заявила Айрис –А вам какое дело?
- Это беглый каторжник – пояснил я устало - Мертвый. Похоже, он сошел с ума от одиночества, упал со скалы и сломал себе шею.
- Какая жалось… - протянул Рикман. Жалости в холодном голосе не было ни на суан – Кажется, он приходился вам родственником? Он пытался разглядеть нашу ношу, однако я довольно бесцеремонно оттер алхимика энтузиаста в сторону.
- Мы отнесем его в замок и по решению родственников похороним в семейном склепе.
- Я могу вам помочь? – осведомился алхимик.
- Спасибо, эр, но мы справимся сами. До замка уже недалеко – ответил Наль. Рикман сдержанно поклонился.
- В таком случае, я удаляюсь, доброй вам ночи. –не ожидая ответа, эр Рикман повернулся и отправился в сторону своей усадьбы.
- Не нравится мне этот ваш эр – заявила Айрис, как только свет его фонаря пропал из виду - скользкий, как уж. Кого-то он мне напоминает, противного до не возможности! Только вспомнить не могу кого…
Мы подняли наши импровизированные носилки и без всяких происшествий достигли замка.

...Прошла ночь, затем день, а затем еще одна ночь. Айрис со свойственной ей решимостью все взяла в свои руки. Мы пронесли Ричарда в замок через пролом в стене, пока она отвлекала привратника у ворот и разгоняла слуг. Блудного брата разместили в его собственной старой комнате. В тайну его присутствия в замке помимо участников ночных событий были посвящены только мэтр Хелльбах, капитан Рут и Дэйзи, с которых взяли страшную клятву хранить молчание. Скорее всего, и остальные старые слуги не выдали бы властям сына Эгмонта, но в замке было слишком много новых людей, а сто таллов достаточно крупная сумма, чтобы испытывать их верность. И вот, мы по очереди дежурили у кровати больного. Бедный Ричард! Глядя на недужного, мэтр Хелльбах только разводил руками.
Страшный жар сменялся диким ознобом, а когда юноша всплывал из пучин забытья, становилось еще хуже – Ричард начинал вести себя словно крыса, и это было по настоящему страшно. Сумасшествие сменялось бредом. Ричард жаловался кому-то невидимому на то, что Скалы не простили клятвопреступника и не желают с ним разговаривать, Святой Алан от него отказался, а свиньи обнаглели настолько, что своих не узнают, потом он начинал звать монсеньора.
Вот и сейчас я наблюдал, как юноша мечется по постели и с глухим отчаяниям бормочет:
-Эр Рокэ… Эр Рокэ…за справедливость…
- Вот и звал бы своего Таракана – хлопнула дверь, в комнату вошла Айрис, держа перед собой миску с водой – А то все эр Рокэ, монсеньор, монсеньор, эр Рокэ!
Юная герцогиня поставила миску на стол, смочила чистую тряпицу и ловко прилепила на пылающий лоб. Дикон вдруг сел в кровати, словно ребенок схватил руку сестры двумя своими и глядя на сестру огромными, полными слез глазами срывающимися голосом вопросил:
- Айри, ты ведь не дашь содрать с меня шкуру и подковы?
- Нужна мне твоя шкура – фыркнула Айрис, но увидев, как смотрит на нее затаивший дыхание брат, великодушно добавила - Успокойся, не дам.
- А жаль…- тихо, с глухой тоской произнес больной, посмотрев неожиданно осмысленно - Есть за что…
- Ляг! Тебе надо заснуть - молодая женщина осторожно отлепила от себя Ричарда и уложила в постель. Больной еще что-то пробормотал и затих, похоже, действительно заснул. Айрис вздохнула, поправила одеяло. Оглянулась на меня и сказала слегка виновато:
- Когда он не в себе, он не такой уж противный…
Я кивнул ей, встал и тихо вышел из комнаты. Я понял, что в ближайшее время мне с Диконом толком не поговорить – ему нужно отдыхать и набираться сил. И даже если он придет в себя - не разумно подвергать неокрепший разум юноши риску, пробуждая воспоминания о той страшной ночи. Поэтому я решил заняться двумя другими неоконченными делами – все-таки отыскать таинственного «черного человека» о котором говорил Ричард, и которого я сам видел на залитой лунным светом скале, но сначала посетить последнего из соседей герцога Ларака, старого графа Карлиона, хотя он по всеобщему мнению, давным-давно выжил из ума.

 

Пообщавшись с мерзким напыщенным старикашкой всего полчаса, я искренне посочувствовал его дочери Мирабелле. Старик, надменный, словно багряноземельский верблюд, и при этом исполненный сарказма и ехидства, успел раскритиковать все, начиная от возмутительного покроя моего камзола и до климата Кэнналоа. Похоже, он не приказал спустить меня с лестницы только потому, что соскучился по возможности кого-нибудь вволю поизводить. А ведь по слухам, он просто сущий ангел по сравнению с его давно покойной супругой. Старый и сгорбленный, граф ходил с превеликим трудом, поэтому принял меня в солярии, где проводил почти все время, обозревая свои владения помощью астрономической трубы и надеясь увидеть малейшее нарушение общественного порядка, дабы можно было затаскать нарушителя по судам.
- Вот, извольте посмотреть – вдруг заметил старичок, в тот самый миг, когда я обдумывал варианты скорейшего отступления – видите, вон через наши земли идет человек?
Я глянул в предложенную мне трубу и успел мельком заметить, как какой-то светловолосый паренек скрылся в холмах.
До этого я просто молчал и мычал нечто неопределенное, что вполне устраивало моего собеседника, теперь нужно было что-то сказать, и я вежливо поинтересовался, чем примечателен этот мальчишка, который вероятно носит своему отцу обед.
Карлион всем своим видом показал, что едва сдерживается, чтобы не сказать, какого он мнения о моих умственных способностях, после чего соизволил объяснить:

- Это же элементарно, юноша! Да, он каждый день ходит в холмы и носит туда не, как вы изволили выразиться, обед, а самые разные вещи. Я считаю это сообщник сбежавшего с каторги мальчишки Окделлов. Вы спросите, почему я не сообщу губернатору? Хотя я не могу сказать по поводу этого малолетнего шалопая, ничего хорошего, и помню в чем заключается мой долг, как Человек Чести им я ничего не скажу! Пусть сперва научатся вести себя в высшем обществе, грязные воры и мерзавцы! И если они не способны прислушаться своим жалким умишком к словам разумного человека, пусть его ищут пока не лопнут, как обожравшиеся ызарги!
Старый граф продолжал разоряться о нарушениях злоупотреблениях и непотребствах, но я его уже не слушал. Теперь я, кажется, знал, где скрывается таинственный «черный человек»…

…Весь следующий день я исследовал ту часть холмов, в которую держал путь замеченный графом Карлионом молодой человек. И к вечеру я обнаружил небольшую пещеру и многочисленные ведущие в нее и из нее следы. Постояв немного у входа, и убедившись, что от туда не доносится не звука, я взвел курок пистолета, проверил, как ходит в ножнах шпага, и спустился в глубины этого каменного убежища. Через несколько минут мои глаза привыкли к полумраку, и я смог оглядеть жилище таинственного незнакомца.
Я увидел ложе из еловых ветвей, шкур и одеял, потушенный очаг, подробную карту окрестностей, висящую на стене, ряд пустых винных бутылок, изящную кэнналийскую гитару… У меня появились некие смутные подозрения, но в этот миг снаружи послышался звук приближающихся шагов. Я направил пистолет в сторону выхода и затаился.
- Робер, я спускаюсь! Пожалуйста, не надо в меня палить! – громко прокричал незнакомец голосом Ворона. Следом за голосом появился и сам Алва.
Я не придумал ничего лучше как спросить:
- А откуда вы узнали, что это я?
- Н-у-у-у – протянул Рокэ - Когда я вижу привязанного к дереву Дракко, я почему-то всегда думаю, что рядом мой друг Робер Эпинэ. Рад вас видеть.
Мы обнялись.
-Так это вы – таинственный человек который бродит в холмах? – спрашивал я, испытывая некую гордость от того, что я обнаружил тайное убежище моего товарища.
- Поздравляю вас Робер. Честно говоря, не думал, что вам удастся меня найти. –сказал Алва и поспешил объяснить - Друг мой, я боялся что если наш враг узнает о моем присутствии в Надоре он затаиться и мы будем сидеть в этой забытой Четверыми дыре до весны или вовсе до следующего Излома. Поэтому я приехал сюда тайно, поселился в этой пещере, и начал собственное расследование, а Герард Кальперадо, который прибыл в Надор вместе со мной, добывал мне все необходимое. Вы же знаете мои скромные запросы, чистая рубашка и бутылочка Черной Крови – вот все что мне нужно, и Герард снабжал меня и тем и другим, – в подтверждение Рокэ достал из-за камня початую бутылку и сделал пару глотков, естественно по-кэнналийски - Еще мне нужно немного хлеба и жаркого. И гитару. И хорошего коня. И пару красавец. И еще хотелось бы небольшую войну, но по последнему пункту даже рэй Кальперадо оказался бессилен.
- Рокэ, – спросил я с обидой – а как же мои отчеты? Я писал из зря?
- Ну что вы, Эпинэ – когда Алва смотрит на вас своим серьезным взглядом я готов простить ему что угодно. –Разве я мог так поступить с вами?
Ворон приподнял сверток шкур служивший ему подушкой и извлек пачку исписанных бумажных листов – Вот, полюбуйтесь, - ваши отчеты. Герард перехватывал их еще в Окделле и доставлял мне сюда. Таким образом, я узнавал все новости гораздо быстрее, чем если бы находился в Олларии. И должен вам сказать, что ваши замечательные, подробные доклады оказали мне неоценимую помощь в распутывание этого дела.
Я должен признать: после похвалы моего друга меня распирало от гордости, и конечно, Ворон это заметил. И не был бы собой, если бы немедленно не добавил с изрядной долей ехидности:
- А теперь, если вы более не сердитесь, извольте объяснить, как вы умудрились отпустить Реждинальда одного бродить ночью по холмам?
Я только покаянно вздохнул. Что я мог сказать в свое оправдание, кроме того, что чувство вины за мой промах грызет меня до сих пор, но кому оно нужно, это чувство вины.
- Ладно, я тоже хорош… - примирительно произнес Рокэ - Да что теперь говорить. Маски сброшены, я узнал все что нужно, теперь пришла пора открыто схватиться с наши врагом. Вы готовы к хорошей драке, Эпинэ?
- Конечно, но скажите, кто же преступник?!
- Узнаете в свое время, - с готовностью заявил этот ужасный скрытный человек, сжалился надо мной и добавил – уже не долго осталось. А сейчас мы отправляемся в Надорский замок.
- Может быть, стоит оставить Герарду записку.
- Рей Кальперадо сейчас мчится в Торку по одному моему важному поручению –Рокэ обожает изводить меня загадками – Впрочем, зная его исполнительность, возможно он уже примчался. А раз так – я намерен положить конец всей этой истории.

 

Неожиданное появление Рокэ в Надорском замке вызвало страшный переполох. Все стремились посмотреть на знаменитого Ворона, слуги бросились накрывать праздничный стол. Но праздника не получилось: Алва кратко поприветствовал хозяев, принял ванну и отправился спать. На следующее утро после завтрака Алва дождался, когда Айрис покинула нас, чтобы «проведать кое-кого» и обратился к Реджинальду. В эти минуты он более всего напоминал багряноземельского черного льва, приготовившегося к прыжку.
- Наль, помните, вы спрашивали меня, как вам быть и изъявляли готовность следовать моим инструкциям?
-Да, сударь, я и сейчас готов…
- Тогда слушайте меня очень внимательно. – Алва говорил так, словно проводил Конхо Дэрайо - Сейчас вы пошлете человека к вашему другу Рикману с запиской, в которой напроситесь на обед.
- Эр Рикман так много о вас расспрашивал, он будет очень рад вас видеть, и Робера тоже – оживился Реджинальд.
-Увы, не увидит. Срочные дела в армии требуют моего немедленного присутствия в Олларии. Кстати, это и генерала Эпинэ касается. Так что через час мы вас покинем. И прошу вас, распорядитесь оседлать еще одну лошадь, мы ее у вас одолжим.
- Но как же… - растерянный Наль теперь смотрел только на меня, ожида поддержки, спорить с Алвой он не решался.
- Вы возьмете коляску. Приедете в Рикван-Хаус и отпустите коляску с кучером, а Рикману скажете, что вернетесь домой пешком.
- Но вы же сами запрещали мне ходить одному в холмы.
- Запрещал. А теперь настаиваю. Вы будете меня слушаться?
- Хорошо, я готов… - пролепетал Наль
- Тогда я продолжаю. Посидите подольше, я думаю, эр Рикман не будет против. И не забудьте сообщить, что завтра вы покидаете Надорский Замок и вместе с супругой уезжаете в Кэнналоа, по моему приглашению, по крайней мере, на год. А если вам понравится, то навсегда. Не ранее одиннадцати часов вечера, но и не позже вы проститесь с хозяином Рикман-хаус и отправитесь домой. Понятно?
Наль открывал и закрывал рот как выброшенная на сушу рыбешка.
- И если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша жизнь, что бы не случилось, не сворачивайте с тропинки. И само собой, для вашей супруги, мы все вместе уехали к Рикману, а оттуда в Окделл. И, вероятно, нам всем придется посетить Олларию.
- Наль кивнул и не смотря на бледный вид довольно решительно отправился распоряжаться насчет посыльного, коляски и всего остального. Спустя четверть часа молодой слуга отбыл с посланием, Реджинальд отправился побеседовать с супругой, а мы с Рокэ принялись слоняться по огромному трапезному залу Надорского зала.
- Может быть изучим фамильные портреты? – предложил я спустя некоторое время.
- Ну уж нет. На них одна и та же физиономия. – Рокэ усмехнулся - Это скучно. Лучше посмотрите в окно, – я слышу шум. Это не посыльный вернулся?
Действительно слуга принес ответ от хозяина Рикман-Хаус, который изъявлял готовность немедленно принять герцога Реджинальда. Потом я увидел Наля, который вышел во двор, и с видом приговоренного к смерти потребовал подать коляску.
- Мы проводим Ларака до поворота, а затем поедем в Окделл, нужно встретить одного человека, я надеюсь Герард нашел его и передал мое приглашение, а уж он не опоздает. И не забудьте взять шпагу и пистолеты – распорядился Рокэ, мы вышли из столовой и сталкнулись с Айрис.
- Что это с моим мужем? – с подозрением в голосе спросила юная герцогиня - Он словно с луны свалился.
К счастью для нас, Рокэ владел собой словно Закатный кот, невозмутимый и коварный.
- Ваш муж очень опечален разлукой с вами, – очень спокойно пояснил Алва - Он ведь вам это говорил? Айрис кивнула.
- Он опасается за вас и совершенно зря. Вам в его отсутствие ничего не грозит.
Мы простились. Айри нахмурилась и неожиданно, тихо, но как всегда решительно спросила:
- Эр Рокэ, у меня… у меня есть одно затруднение, скажите, вы можете исцелять магией?
- Айрис, с чего вы взяли? – ответил вопросом на вопрос Алва.
- Ну, вы же на самом деле Ракан, истинный король, - Айри несколько смешалась, но не сдавалась - «Руки короля – руки целителя»,
Явись Король
Явись Король
Верни ушедшее дыханье
Своей целительною дланью…
…и все такое
- Вы меня с кем-то перепутали – холодно заметил Ворон - Но в любом случае, тут магия бессильна также как и медицина – ваше затруднение должно справиться само. – Рокэ изящно поклонился и проследовал в двери. На самом пороге он обернулся:
- Кстати, я мою волосы и вообще слежу за собой.
Мы спустились во двор, вывели из конюшни лошадей и покинули гостеприимный Надорский замок. Вскоре мы добрались до тропинки, ведущей к Рикман-хаус где и простились с Налем, который бросал на нас отчаянные взгляды и отправились в Окделл. Там мы остановились в харчевне, расположенной у городской площади и прождали почти до темноты. Рокэ был молчалив и на все мои попытки разговорить его лишь загадочно улыбался и принимался беседовать о всяческих пустяках. Ровно в семь часов вечера, и не минутой позже, на городскую площадь подкатила запыленная карета.
- Как всегда – он сама пунктуальность. Это так занудно, но иногда очень полезно –отметил Алва, направляясь навстречу.
Дверца кареты распахнулась, и наружу выбрался плотный и подтянутый бергер. Я был с ним знаком: в Окделл прибыл генерал от артиллерии Курт Вейзель.
-Здравствуйте Рокэ, генерал Эпинэ. – чопорно поклонился Курт, тоько глаза улыбались.
-Здравствуйте Курт, простите, но на церемонии времени нет. Вы привезли то, что я просил?
-Да, все сделано в точности. - Вейзель вытащил из недр кареты массивную темную шкатулку и раскрыл ее –на багровом бархате тускло поблескивали длинные ряды пуль, украшенных выгравированными знаками Четверых.
- Превосходно, то что нужно – было видно, иного Рокэ и не ожидал – Друзья, зарядите этим ваши пистолеты и поспешим. У нас не так много времени.
Мы поделили странные пули на три части и перезарядили оружие, оседлали наших коней и рысью направились в надорские холмы. Курт сохранял полнейшую невозмутимость, то ли Алва сообщил ему в письме больше чем мне, то ли пожилой бергер был, в отличии от вашего покорного слуги абсолютно не любопытен. Через пару часов, в темноте мы увидели огоньки.
Рикман-Хаус – тихо сказал Алва. Лошадей оставим здесь, дальше пойдем пешком. Мы привязали коней к ближайшим деревьям.
Робер, насколько я понимаю, вон те два окна это столовая. Подкрадитесь к дому и загляните в них, там ли еще Реджинальд. Я сделал все в точности: в столовой комнате находились Наль и эр Рикман. Слуг в комнате не было.
Наль раскрасневшийся и слегка хмельной размахивая бокалов в руке о чем то оживленно рассказывал, Рикман, как обычно бледный и мрачный сидел в кресле и слушал. Реджинальд закончил свою речь, поставил бокал, мужчины поднялись из-за стола и я поспешил вернуться к своим друзьям.
- Наль еще там, но он собирается уходить.
- Хорошо – сказал Алва, - Отойдем подальше. Мы прошли по тропинке пару сотен шагов, свернули в сторону, и поднялись на один из холмов. Тропинка теперь была видна нам как на ладони. Слева горели огоньки Рикман хаус, где то справа, в дали находилось громада Надрского замка.
Теперь молчим и ждем –скомандывал Алва. Десять минут спустя ослышались шаги и по тропинке прошел, а точнее почти пробежал Реджинальд. Молодой герцог шумно дышал и то и дело оглядывался по сторонам.
Приготовились, сейчас начнется
Рокэ, насколько я понимаю, я должен стрелять? –Вейзель нарушил молчание в первый раз с нашего отъезда из Окделла.
Совершенно верно Курт. Бергер степенно кивнул и вытащил пистолеты. Я последовал его примеру. Ожидание становилось нестерпимым. Вдруг Рокэ рухнул ничком на землю и прижал ухо к земле.
- Началось!
Тут и мы услышали мерный дробный топот, а спустя несколько мгновений увидели кошмарную свинью, словно сощедшую на землю из бреда сумашедшего. По дорожке между холмов бежал огромный, размером с небольшого быка, жуткий вепрь, Огромная клыкастая морда светилась ядовито зеленым сиянием, зловеще светились провалы глазниц, по хребту твари переливались сполохи закатного огня.
- Лайе Астрапэ!
- Спаси нас Создатель!
Выдохнули мы с Куртом одновременно. Алва не стал размениваться на слова, а разрядил оба своих пистолета. Тварь жутко взревела и лишь ускорила свой бег.
Мы кинулись твари на перерез. Я считал себя неплохим бегуном, но отстал от Рокэ на столько же, нас сколько отстал лот меня полный и пожилой бергер. Отчаянным диким прыжком Рокэ бросился на горящую холодным зеленым пламенем спину вепря и всадил в нее кинжал. Тварь взревела, поднялась на дыбы и Алва скатился с нее, вдруг стащив за собой ее шкуру, словно он оторвал ее вместе с огромной кабаньей головой. То, что мы увидели потом, напоминало худшие кошмары, способные привидится человеку. Под шкурой скрывалось жуткое, невообразимое чудовище. Голова и туловище необычайно уродливой старухи росло прямо из ослиного торса, словно у древнего человекоконя из гальтарских легенд Тварь испустила оглушительный ослиный рев, извернулась, ударила Рокэ передними копытами и вцепилась в ворона руками с огромными загнутыми когтями на пальцах. Алва ответил ей кинжалом. Раз за разом его рука вздымалась и разила тварь. И с каждым ударом, вместо крови из мест куда кололо лезвие выкрывался столб отвратительно сизого ядовитого тумана. Тварь ревела и крутилась на месте, пытаясь подмять под себя, растоптать, раздавить ловкого врага, Рокэ уворачивался и цеплялся за нее свободной рукой, уходя из под смертоносных копыт.
Я подбежал к ним и замер в отчаянии, пытаясь разобраться в этом клубке из тел: человеческих и ослиного, прицелиться и выстрелить так, чтобы не попасть в Рокэ, ужасаясь, что каждая секунда моего промедления может стать роковой.
- Лайе Астрапэ, помоги мне! – взмолился я и в этот момент услышал спокойный, словно на учениях голос генерала Вейзеля:
- Рокэ, вам помочь? – вежливо поинтересовался генерал от артиллерии, поднимая сразу два пистолета
- Я был…бы…очень вам признателен, Курт – прохрипел Рокэ, которого душили и топтали одновременно – особенно если вы поторопитесь!
- Учтите, я могу вас зацепить – сообщил артиллерист, взводя курки
- Как-нибудь переживу…
Получив точные инструкции, и более не мешкая, Курт Вейзель шагнул вперед и с истинно бергерской аккуратностью всадил две пули в голову монстру. Чудовище взревело, забило всеми четырьмя копытами и опрокинулось на бок. Рокэ тут же перекатился по молотящему воздух монстру и всадил кинжал твари в горло. Чудовище дернулось и немедленно растворилось едким густым туманом. Мы успели заметить, как некий слабо свитящийся бесплотный сгусток поднялся над смрадным облаком и с диким визгом умчался к Рикман-Хаус.
На земле осталась лишь старая кабанья шкура, измазанная светящийся гадостью и четыре фальшивых свиных копыта.
Все же я преувеличил бесстрастность Курта Вейзеля, потому что генерал одновременно со мной бросился к лежащему на земле Алве и с искренней заботой спросил:
- Росио, с тобой все в порядке?
Рокэ сел ощупывая ребра и буркнул:
- Бывало и хуже. Хотя, это возмутительно! Меня убивали по всякому, но мармалюкой еще не затаптывали…Я уже вышел из подходящего возраста!
Не выдержав ужаса и напряжения этой безумной ночи, я прыснул и начал хохотать. Вейзель несколько мгновений с укоризной смотрел на нас обоих, потом присоединился ко мне.
- А что вы смеетесь? – поинтересовался Алва возмущенно - Спаситель всего сущего чуть не закончил жизнь под ослиными копытами, а они ржут как кони! Ладно Эпинэ, но вы Курт!, это не по оллариански! – Вейзель только смахнул рукой выступившие слезы и поспешно достал кружевной носовой платок в то время как Первый Маршал присоединился к всеобщему веселью. Мы не успели прийти в себя когда услышали громкий топот. К нам на подмогу бежал вооруженный камнем Реждинальд, перепуганный до смерти, но преисполненный решимости. Зрелище было нелепое, трогательное, и величественное одновременно.
-Я…оно…где… - Наль едва переводил дух.
Рокэ прекратил смеяться, и уже полностью серьезный подошел к Реждинальду
-Простите мой друг, что я подверг вас такому тяжелому испытанию, я очень виноват перед вами. Наль только всплеснул руками.
- А теперь, Курт, будьте так любезны, проводите Реджинальда в замок и как можно скорее. Нам только герцогини Айрис тут не хватает, а она непременно сюда направится. А мы с Робером, пожалуй, навестим местного алхимика-мармалюковода.

[Аррольд]

Мы подошли к Рикман-Хаус как раз вовремя. Мы стояли, скрытые ночью у больших валунов шагах в тридцати от дома и наблюдали как сам эр Рикман, одетый в просторный черный плащ, поставив на землю фонарь запирает дверь подвала.
- Решили прогуляться? – громко спросил Рокэ.
Рикман резко обернулся. В свете фонаря было заметно, что под плащем у эра спрятано нечто громоздкое. Но более всего меня удивила его обувь –странные сапоги, похожие на колонны, которые оканчивались массивными сдвоенными копытами.
- Кто здесь? – Рикман сунул руку под плащ. Мы подошли ближе.
- Как там у Дидериха… – «Я вас настиг! Какой я молодец!» - процитировал Рокэ, - Признавайтесь, где у этой дряни лежбище, пока я по-хорошему спрашиваю. Избавьте меня от поисков, и будет вам счастье – вы умрете в сухости и со всеми удобствами позже и на плахе а не прямо тут – где темно и сыро.
- Я так не думаю – Рикман холодно улыбнулся, его немигающие змеиные глаза прищурились – сейчас, мои эры, я вас секвестрирую и с удовольствием внесу в расходную статью.
- Прекратите дурить, эр, нас двое, герцог Алва лучший стрелок и фехтовальщик Талига –сказал я, хотя мне очень хотелось избавить мир от этого паука - Сдавайтесь.
Рикман издал не то смешок, не то шипение, достойное короля ызаргов. Одновременно что-то громко щелкнуло и из подошв его странной обуви выступили массивные металлические спирали. Рикман сделал короткий шаг, затем другой - удивительной ломаной походкой, а затем прыгнул локтей на пятнадцать в высоту. Я только и смог, что выкрутив шею проводить его ошеломленным взглядом, а заодно отметить что Рокэ приподнял бровь. Рикман сделал в воздухе разворот, словно по команде «кругом» и приземлился в двадцати шагах за нашими спинами. Он раздвинул полы плаща и вытащил самые чудовищные пистолеты, которые я видел в жизни: огромные, с множеством стволов каждый.
- В укрытие! – скомандовал Рокэ, и мы бросились за ближайшие валуны. Противник отрыл пальбу, продолжая изображать из себя чудовищную жабу. Мы выхватили пистолеты и дали дружный залп. Враг огрызнулся пулями и упрыгал за дом.
- Кажется, я не попал, – сказал я, быстро перезаряжая оружие.
- Разумеется, я попал, - ответил Рокэ, занятый тем же самым - Но у эра Рикмана другое мнение на этот счет. Одно из двух – или у него под плащом броня или его вообще пули не берут.
- И что будем делать?
- Попробуем бить в голову! – сказал Рокэ и закричал, выглянув из-за камней - Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус! Злодей ответил градом беспорядочных выстрелов. Брызнула каменная крошка и рассекла мне щеку. Я выругался.
- Теперь мы знаем, где он засел – сообщил Рокэ, заряжая пистолет.
- Бесполезно. Он слишком быстро перемещается – заметил я. В этот момент наш враг возник из темноты. В развивающемся темном плаще, который придавал ему сходство с гигантской летучей мышью он пронесся над нами и снова разрядил свои многоствольные орудия. Мы с Рокэ откатились в разные стороны и опять нырнули в укрытие. Я выстрелил вслед удаляющемуся врагу и опять промахнулся.
- Эпинэ, вы считаете его выстрелы?
- Да, а что?
- У него всего шестнадцать стволов. Сколько у вас получается выстрелов?
- Восемь!
- Прекрасно. Дальше считать буду я.
Мы продолжали перестрелку. Противник понял, что у него кончаются заряды а значит, скоро он не сможет компенсировать скорострельностью нашу выдающуюся точность. Выпустив в нашу сторону еще пару пуль, он развернулся и огромной лягушкой попрыгал с холма на холм, со скоростью хорошей скаковой лошади.
- Робер, за ним! – закричал Алва.
И второй раз за эту ночь я бежал так быстро, как только мог, стараясь не отставать от нашего врага и моего друга, а Рикман время от времени останавливался и поливал нас с небес свинцом. Мы не могли отвечать, ведь невозможно перезаряжать пистолеты на бегу и только петляли как два решительных зайца. Рокэ холоднокровно считал его выстрелы и громовым голосом оглашал оставшееся их число, а я удивлялся, как у Ворона хватает дыхания кричать на весь Надор.
-Пять! Четыре! Три!
Было заметно, что с каждой потраченной пулей нашим врагом все более завладевает отчаяние. Мы же гнали Рикмана к реке.
- Два!
Рикман выстрелил и бросил разряженный пистолет на землю, после чего увеличил скорость. Не смотря на все наши усилия, мы начали отставать. Спина Рикмана еще несколько раз промелькнула впереди вверх-вниз и он растворился в ночной темноте.
Подъем, спуск, снова подъем, поворот, пологий склон холма и перед нами открылся разлившийся Над, быстро несущий черную, холодную воду. Мы остановились, осмотрелись. Река, бурная и полноводная от непрерывных дождей, крутые берега, заросшие кустарником и никаких следов нашего врага - словно он провалился в Закат.
-Ушел! – Рокэ пользуясь моментом начал заряжать пистолет – А ведь у ызарга остался всего один выстрел!
- Лайе Астрапэ! Не мог же он перепрыгнуть через ре…
Я не закончил фразы. Рядом со мной с шумом раздвинулись кусты, и я увидел бледное лицо, горящие злобным торжеством глаза и направленный на меня пистолет. Я успел понять, что никак не успеваю выстрелить первым. Лязгнул курок, провернулись все восемь стволов. Ничего.
- Какая досада, кажется, я обсчитался на один выстрел – сообщил Рокэ с присущим ему сарказмом и коварно улыбнулся в лицо врагу.
Рикман раскрыл рот, его бледное лицо вдруг мгновенно побагровело, как это бывает только у рыжих, хлопнули на ветру полы его плаща.
- Мы еще встретимся! Надор все равно будет моим!
Преступник разбежался, оттолкнулся и прыгнул. Его Закатные копыта вознесли его над узкой черной лентой бурлящей реки.
Я никогда не поверил бы в подобное, но он мог бы допрыгнуть. Но в высшей точке его полета, недрогнувшей рукой мой друг Рокэ Алва спустил курок и злодей, кувыркнувшись в воздухе, с шумом рухнул в воду. Мгновение спустя мне показалось, что в воде промелькнул проплывший черный парик. Несколько минут мы стояли молча, смотрели на ревущую воду, уносящую коварного убийцу и переводили дух.
- Все конечно – сказал я, и признаться, облегченно вздохнул.
- Никогда не любил арифметики… - Рокэ спрятал пистолет, знакомым жестом устало провел пальцами по вискам, но глаза его лучились совершенно детским озорством. Впрочем, очень быстро Ворон стал серьезным.
- У нас еще прорва дел, нужно найти место, где эр попрыгун держал свою мармалюку, упокоить маленькую мертвую подружку Окделла, и выжечь лежбище этой твари, пока она не проникла в наш мир обратно. Идемте, Эпинэ…

 

Спустя десять дней Рокэ и я вернулись в Олларию. Вечером того дня мы отдыхали в креслах у горящего камина в его кабинете и лениво потягивали Черную Кровь, когда я спросил моего друга, что он думает про это дело и как смог распутать все его головоломные хитросплетения.
- Дорогой Эпинэ, - отвечал мне Ворон, - Дело это любопытно тем, что имело двойное дно. С самого начала я понял, что летопись, которую принес наш милейший лекарь, является фальшивкой, причем написанной нарочно для того, чтобы ввести в заблуждение человека доверчивого и романтического, каким был покойный Эйвон Ларак. Тогда я решил, что в этом деле нет ничего сверхъестественного и за смертью герцога стоит холодный расчет хитрого и циничного мерзавца из плоти и крови. Смешно, но я просчитался, и если бы не болтающийся вокруг замка злосчастный беглый каторжник, дело могло бы принять гораздо более печальный оборот.
Между тем, таиственный преступник подтвердил мои выводы, лично попытавшись покончить с Реджинальдом прямо у городских ворот, однако понял, что в Олларии Ларак находится под моей защитой, и предпочел отступить. Тогда мне стало ясно, что это весьма достойный противник даже для меня. Однако, как и всякий не лишенный ума негодяй, он считал себя умнее всех и все-таки совершил ряд просчетов, поэтому, прочитав ваше второе письмо, я уже знал кто преступник.
- И что же вы смогли увидеть в моем отчете?
- Начнем с того, что уже имя этого странного эра показалось мне подозрительным.
- А что в нем такого?
- Рикман… Рик-ман, это, дорогой Робер, Ман-рик наоборот.
- Действительно!!!
- Я же говорю - умный мерзавец, которому нравилось считать других за дураков. А кроме того, решив познакомиться с вами лично, и оценить исходящую от вас опасность, эр Рикман вам проговорился и увлекшись, выдал вам часть своей настоящей биографии.
Сообразить, кто этот достойный джентльмен было уже не трудно, особенно если вспомнить его прошлое. Итак, скрывшись от правосудия и сменив имя и внешность, Леопольд Манрик, как истинно деловой человек решил довести свой последний деловой прожект до конца, а именно завладеть богатствами Надора. Он прибыл на место и прикупил на сбереженные «крохи» былого благосостояния небольшое поместье. Тут он быстро втерся в доверие всем доверчивым лопухам, кроме, пожалуй, Луизы Арамоны, которой он сразу не понравился. Однако его советы по благоустройству герцогства были настолько хороши, что старый герцог не послушал свою любовницу и записал эра Рикмана в лучшие друзья. Последний же советовал абсолютно искренне – для себя ведь старался. Вызнав про доверчивый нрав старого герцога, Манрик сочинил поддельную рукопись и сумел устроить так, чтобы Эйвон Ларак случайно обнаружил ее и поверил в ее содержание. На словах разубеждая Ларака в правдивости рукописи, Манрик начал подбрасывать все новые и новые свидетельства существования страшного вепря, и изрядно перепугал всю округу. До сих пор он все делал сам, но - шатаясь ночами по холмам, зловеще хрюкая и оставляя следы с помощью свои странных копыт, бывший тессорий повстречал эту четвероногую гадость, которая уже успела утащить одного ребенка. Старый человек мармалюку не заинтересовал, зато сумел с ней договориться. Может они сошлись на общей нелюбви к детям, но скорее он сумел объяснить твари ее выгоду. Именно тогда с подачи эра Рикмана и началось спешное строительство приюта для бедных сироток. Соображаете, зачем?
Я представил, что творилось бы в этом приюте, и хотя уже все было кончено, с трудом подавил вспышку гнева.
- Вот именно – Рокэ разлил еще вина и продолжил:
- В общем, они заключили договор. Теперь все упростилось. У Рикмана был свой карманный монстр, куда более опасный, чем самая злая свинья или огромная собака.
Оставалась только замаскировать тварь под свинью и выманить Ларака ночью из замка, что и было сделано с помощью фальшивой записки, написанной якобы рукой Луизы Арамоны. Старый герцог увидал этакую страхолюдину, и у него не выдержало сердце.
Теперь между Манриком и Надорскими богатствами стоял только Реджинальд. После того как вы прибыли в Надор, он дождался, когда вы будете отсутствовать в замке и не сможете помешать, зазвал Реджинальда к себе, задержал его до темноты и спустил следом свою бестию…
- Но тварь наткнулась на Ричарда, одетого в вещи Наля и приняла его за кузена! –предположил я.
- Может вы правы, а может быть и нет. Он ведь давно пытался прикончить одного глупого юношу, а потом свалить вину на его растяпу кузена. А тут такой случай -избавиться от последнего возможного конкурента. А может быть, у мармалюки были свои резоны – говорят, что нежить более всего стремиться утащить на тот свет родную кровь.
- Так вы думаете, что мармалюка - это пропавшая…
- Не знаю - Рокэ пожал плечами – Не знаю. Но вот завелась эта дрянь в Надоре не просто так… Я присматривал за Реджинальдом, полагая, что Манрик сам явиться за своей жертвой - и я разберусь с милейшим тессорием прямо на месте преступления. Каково же было мое удивление, когда и жертва оказалась другой и преступник предстал в виде настоящего чудовища. Я был так разочарован ошибкой в своих расчетах, что слегка опоздал. Чудовище добралось до своей жертвы, вцепилось и поволокло. Надо отдать Окделлу должное, - он не до конца потерял голову от страха и даже достал тварь кинжалом, тем самым, что вы ему великодушно вернули. И как не странно, сумел ее ранить…
- А я думал, что нежити ничего нельзя сделать простым оружием.
- Этот кинжал напился крови стольких Повелителей, возможно, это уже не простая железка. Тварь завизжала, тут я выстрелил ей в голову, пожелав четырежды сдохнуть. Твари это не понравилось, и она смылась громко вопя.
- Поэтому вы забрали кинжал с собой?
-Да, я подумал, что вооружиться этой штуковиной нелишне, и одолжил его, потому что решил, что владельцу он уже без надобности.
- Но сначала убедились, что Ричард жив…
- Вот еще… - Рокэ фыркнул.
- Кто то разрезал воротник рубашки и расстегнул на парне балахон, а ведь было мокро и холодно. Я признаться подумал, что кто-то щупал юноше пульс…
-Думайте что хотите! – буркнул Ворон сердито – о чем это я…да, тут на сцене появились вы, и я поспешил убраться «за кулисы» и стал наблюдать. А тут принесло нашу бывшую невесту, а потом появился «главный злодей». Но какой мерзавец, какое самообладание – даже бровью не повел. На такое способны только политики и финансовые работники – а покойный был и то и другое.
Теперь я не мог просто устранить его – ведь тогда, оставшись без союзника, который ее сдерживал и направлял, мармалюка могла наделать много гадостей. Сначала нужно было выследить и разобраться с чудовищем – а значит дать Манрику еще один шанс прикончить хозяина Надора, и такой, которым он не решился бы пренебречь. Пришлось рискнуть здоровьем нашего общего друга, но я всегда считал Реджинальда сильней и смелей чем он кажется, и он справился. Одновременно я послал Герарда за генералом Вейзелем. Я пригласил Курта, потому что он, как истинный бергер, преисполнен благодетелей и почти полностью лишен воображения. К тому же он привез особые пули, освещенные Банифацием.
- А я думал, олларианцы бессильны перед нежитью…
- Олларианцы, эсператисты – лишь бы священник был хороший… - проворчал Рокэ – возможно у Оноре получилось бы лучше, но и наш кардинал справился и его гостинцы пришлись твари не по вкусу, а Курт мне здорово помог. Остальное вы знаете.
- Интересно где Манрик взял все эти удивительные изобретения, как вы их назвали, прыгающие пружины и оружие?
- А…это - Рокэ двумя пальцами приподнял громоздкий восьмиствольный пистолет, бросил его обратно на каминную полку - Безумное творение какого-нибудь дриксенского механика.
- Почему именно дриксенского?
- Только ум дрикса может породить подобное гхм… приспособление. Вполне возможно мы об этом неизвестном мастере еще услышим.
- У меня остался только один вопрос – сообщил я, - А как Манрик собирался заявить свои права на Надор?
-Наверняка у старого мерзавца был припасен на этот счет хитроумный план, но боюсь, о нем мы уже никогда не узнаем, – Рокэ Алва, Первый Сыщик-любитель Олларии, залпом допил вино и потянулся к гитаре.

На этом позвольте мне завершить историю о Вепре Окделлов. В заключение, несколько слов о дальнейших судьбах героев моего повествования. Рокэ по прежнему скучает и ждет свою войну, время от времени поражая меня блестящим разрешением новых, еще более запутанных историй. Айрис и Наль живут счастливо, душа в душу и ожидают пополнения в семействе. Ричард Окделл поправился и, как и собирался, покинул Талиг. Мне очень хотелось бы, чтобы на чужбине юноша наконец повзрослел, поумнел, понял, кто в самом деле желает ему добра, и осознал, что нет такой пропасти, из которой нельзя выбраться, если приложить побольше упорства и поменьше жалости к себе. Я желаю ему удачи и счастливого возвращения на родину, когда он будет к этому готов. Впрочем, мой друг Рокэ, по его словам совершенно равнодушный к судьбе этого молодого человека, проявил странную для столь безразличного лица осведомленность и сообщил мне, что юный Окделл пробрался на корабль, плывущий на Адамантовые остова, где отбывает наказание его «лучший друг и сюзерен», так что в сердце моем надежда уступает грусти…хотя я не могу не уважать такую преданность. Что касается Леопольда Манрика – тело его так и не нашли. Мы полагали, что этот холодный и коварный охотник за богатствами Надора навсегда упокоился в бушующих водах Нада. К несчастью, мы ошибались. Но дальнейшие события я изложу в другой раз, в «Повести о загадочной литере «М»», и стоящим за ней гении преступного мира, безумном тессории Манрикарти.
http://kertianslib.ru/fic/bleid/zapiski_o_roke_alve.html

[Tany]

преисполнен благодетелей Или все же добродетелей?

[Аррольд]

преисполнен благодетелей Или все же добродетелей?

Текст не мой, я его целиком скопиастил из Кэртианской библиотеки, ссылка есть.

[Dama]

Эрэа Айриэн

 ТОРСКИЙ ВАЛЬС.
   
Для чего и над чем поднялась звезда,
кроме серых, неладных, скупых камней?
В этой крепости лучшего нет труда,
чем стоять за нее или вместе с ней.
Если день продержались, и то не зря -
для того и удача нужна войскам.
Господа офицеры, да что терять,
кроме этого неба и этих скал?

Есть кому, кроме нас, подвести итог,
Это нам - не сходить со своих высот.
Может, мир и считает до четырёх,
но за горкой - пехоты под сорок сот.
Это нам - не вникать в переплеск интриг
и не верить излишне красивым снам:
может, где-то Создатель хранит Талиг,
но граница Талига досталась нам.

В этой крепости отдыха лучше нет,
чем смотреть на закат и крутить усы,
ожидая, что завтра другой рассвет
будет брошен войной на её весы,
и останется драться и победить -
для того, очевидно, сюда пришли...
Господа офицеры, кому судить,
кроме этой уставшей родной земли?
28.05.09

[Akjhtywbz22]

Мне очень нравится это стихотворение и клип по нему с музыкой Канцлера Ги
https://www.youtube.com/watch?v=mR2WtLtggrI&list=PL30zi6dJinw2RuCFzwQL6HPUAP_oRu3rj

И запомнившееся мне про Марселя и Изначальную тварь
от эрэа nyushik

   
 «Мрак» Юрия Никитина. «Мрак едва не упал, но в глазах на мгновение очистилось. Слабеющей рукой он вытащил нож и соскоблил гаснущие закорючки…
— Мрак... — сказал зеленоглазый с укором, в голосе звучал страх. — Грамотный исправил бы дату! Ну, добавил бы лет тридцать-сорок жизни. Пусть, пятьдесят. А что натворил ты?
Мрак переспросил шепотом:
— А что натворил я?
В глазах Олега были ужас и жалость:
— Ты соскоблил все. Все, что тебе суждено. И удачи, и поражения, и любовь, и счастье, и болезни... Теперь все зависит только от тебя. Но это еще не все!
— А что... еще? — прохрипел Мрак перехваченным горлом.
— Каждому на роду какая-то смерть да писана. Каждому, но... ты соскоблил и ее!»

А теперича – мое, и тоже внеконкурсное. Сразу предупреждаю – это стёб.

Тишина вокруг была настолько абсолютной, что даже давила на уши. Марсель тихонько кашлянул. Как ни странно, но от звука собственного голоса ему вдруг стало как-то поспокойнее, что ли.
- Рокэ! Вы… ты здесь? – тут, в этом странном подземелье, обращаться к Первому Маршалу на «ты» было как-то… странно. 
Алва не отозвался.
- Ничего, все равно найду, - бодро пообещал сам себе наследник Валмонов и пошел вперед по гладкому длинному коридору.
Ему всегда было трудно выполнять монотонные действия, а когда идешь-идешь, и не знаешь, долго ли, можно от тоски завыть. Но завыть – это ведь, пожалуй, неэстетично. Папенька не одобрил бы. В конце концов, он – офицер по особым поручениям, а не Котик какой-нибудь. Вот петь – это совсем другое дело. Только подходящие слова почему-то не находились, и Марсель запел просто так, без слов.
- У-а-а-у! – раздалось в ответ сразу же после первой музыкальной фразы. Из бокового коридора, который непонятным образом образовался сам собой, вышла ни на что не похожая тварь с лиловыми глазами, уселась и, подняв вверх морду, снова затянула:
-  У-а-а-у!
Марсель поморщился. Со слухом у твари явно были проблемы. А вот с голосом – не было.
- Многоуважаемая э… эрэа, вы не могли бы петь не столь громко?
Из левого глаза твари – Марселю, кстати, ни разу не довелось видеть ни у кого глаз такого нежно-лилового цвета, - выкатилась крупная слеза. Почему-то вдруг вспомнился Эпинэ – он бы, наверное, обязательно пожалел несчастное животное. Марселю же больше было жаль собственные уши – если эта… это сознание снова завопит так громко, то он может и оглохнуть.
С другой стороны, нахождение Разрубленный Змей знает где еще не повод превратиться из галантного кавалера в невоспитанного мужлана.
- Эрэа, вы… мы могли бы исполнить дуэтом одну чудную вещь, только вам придется все-таки приноровиться к моему, несколько э… слабоватому голосу…
Тварь глядела, не мигая, и понять, согласна она или нет, было невозможно. Впрочем, раз явное несогласие не высказано – его всегда можно считать согласием.
- Итак, давайте попробуем…

Дальше они шли уже вдвоем; Марсель запевал, существо подхватывало, а если кому-то не нравится – то и не слушайте. Впрочем, и слушать-то тут было некому.
Наконец существо замолчало и, остановившись, ткнулось лбом виконту в бедро. Явно показывая, что теперь надо повернуть направо. Только вот – справа была стена, обычная гладкая стена из твердого полированного камня.
- Эрэа, вы уверены?
Существо кивнуло.
Ну, ведь с Зоей он уже ходил сквозь стену, и тогда это совсем не казалось странным.
- Мне взять вас за… лапу?
Существо молча пошло вперед и медленно прошло сквозь стену. Марсель двинулся следом, с трудом удержавшись от желания схватить существо за гладкий длинный хвост.
Мужской силуэт рядом с каменным постаментом. Весьма и весьма знакомый силуэт. А на постаменте – книга. Угу, конечно! Офицер тут с ног сбивается, разыскивая Первого Маршала, а тот книги почитывает!
- Кхе-кхе! – нарочито кашлянул Марсель, и лиловоглазое существо тут же повторило этот звук:
- Кхе-кхе!
Ворон медленно обернулся, знакомо качнул головой:
- Только сейчас начинаю понимать, насколько я тебя недооценил. Как ты здесь оказался?
- Меня вот… проводили,- Марсель протянул руку и почесал существо за короткими круглыми ушами.
Рокэ несколько секунд пристально рассматривал существо, потом по его губам скользнула усмешка:
- Да уж… Бедный белоштанный господин считал себя избранником Кэртианы… Но о таком, кажется, вообще нигде не упоминалось. Скажите, Марсель, как вам удалось приручить Изначальную Тварь?
Марсель обиделся.
- Почему это – тварь?! Вполне милое существо! К тому же – музыку любит, - он снова почесал, Изначальная едва слышно заурчала. – А что это вы такое читаете в одиночку? Может быть, кому-нибудь тоже интересно…
Алва слегка посторонился, и Марсель, сделав два больших шага, оказался около книги.
«Повелитель Скал… был съеден Изначальными тварями… Повелитель Волн погиб…»
- Рокэ, что это?!
- Это – Великая Кэртианская книга Бытия, виконт. Не зря я опасался, что вам не суждено стать графом.
Марсель никогда, никогда не поступал так с книгами. Но эта… эта была попросту…
Он сделал еще совсем маленький шажок, протянул руку и вырвал последние страницы. Теперь их надо было бы уничтожить, но не жрать же бумагу самому?
- Иди сюда, маленькая, - позвал он Изначальную и сунул в полную острых зубов пасть скомканные листы.
Тварь глотнула, не поморщившись.
- Ну и лапочка! – Марсель, сняв перчатку, погладил существо.
Потом рискнул поднять глаза на Ворона. Да, растерянный Алва – зрелище потрясающее, он может гордиться, что увидел то, что, скорее всего, больше никому увидеть не суждено.
В этот момент из темноты вышел еще один человек – стройный блондин в красном и черном. Красавец, только таким золотоволосым сочетание черного с красным не очень-то подходит. Пожалуй, ему бы больше подошло светло-лиловое – как глаза у Изначальной… А еще лучше – яблочно-зеленое…
- Что же вы наделали, виконт Валме? Ведь вы уничтожили страницы из Книги Бытия! – с трудом сдерживая смех, спросил черно-красный.
Марсель с достоинством склонил голову. Ну, уничтожил – и что теперь? Чего это в этой книге Бытия всех поубивали? Выдержать Окделла, конечно же, тяжело, но вот то, что его сожрали – худо для всех! Да, Ракан может заменить повелителя – но где написано, что он может заменить всех Повелителей?! А тут еще и Спрута угробили… Да и потом - от Окделла у Изначальных тварей, может быть, вообще изжога начнется – а это, похоже, никого и не волнует…
- Вы ведь образованный человек, Марсель, - продолжал золотоволосый, улыбаясь; у ног его терся ранее не замеченный Марселем котенок обычной кошачьей расцветки, - Стихи пишете. Ну, подправили бы что-то, изменили… А вы просто взяли и листы выдрали! Это ведь варварство.
- Что не нравится Валмонам – должно быть уничтожено, - стараясь скопировать папенькину интонацию, пояснил Марсель. – И потом… Стихи – пишу. Так ведь я – писатель, а не читатель. А прежде чем подправлять – прочесть надо было.
Золотоволосый склонил голову, признавая правоту Валме.
- Валме – не читатель, Валме – писатель, - задумчиво повторил Ворон. – Что же, думаю, со временем это станет пословицей.
08.02.2012г.

[Аррольд]

Продолжаем тему юмористической прозы

  Дети Эгмонта Окделла
 Автор: Командор Блэйд ака Джулиан Блэйд
 Жанр: стеб
 Персонажи: Рокэ Алва, Ричард Окделл, другие
 
.В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны Роксли, в Окделл вошел жгучий брюнет лет тридцати восьми. За ним бежал беспризорный.
— Сударь, — весело кричал он, — дай десять суанов!
Брюнет вынул из кармана камзола нагретое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал, приподняв одну бровь:
— Может быть, тебе дать еще ключ от Гальтары, где Твари сидят?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.
У белых башенных ворот провинциального храма две суровые старухи жаловались на королевскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранилось надорское белое.
— Нет, — с огорчением сказал брюнет, — это не Алвасете, это гораздо хуже.
Он миновал храм и вышел на бульвар. Справа и слева на скамьях сидели одинокие девицы с раскрытыми книжками в руках. Дырявые тени падали на страницы книг, на голые локти, на трогательные челки. Когда приезжий вступил в прохладную аллею, на скамьях произошло заметное движение. Девушки, прикрывшись книгами Веннена, Дидериха и Барботты бросали на приезжего трусливые взгляды. Он проследовал мимо взволнованных читательниц парадным шагом и вышел к зданию городской ратуши — цели своей прогулки.
Через минуту он уже стучался в дверь покоев губернатора.
— Вам кого? — спросил местный писарь, сидевший за столом рядом с дверью. — Зачем вам к губернатору? По какому делу?
Как видно, посетитель тонко знал систему обращения с королевскими чиновниками. Он не стал уверять, что прибыл по срочному казенному делу.
— По личному, — сухо сказал он, не оглядываясь на писаря и широко распахивая дверь. — К вам можно?
И, не дожидаясь ответа, приблизился к письменному столу и уселся в кресло:
— Здравствуйте, вы меня не узнаете?
Губернатор, черноглазый большеголовый человек в синем камзоле и в таких же пантаонах, заправленных в ботфорты, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что не узнает.
— Неужели не узнаете? – очень удивился брюнет.
-- Нет.
-- А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца.
— Я тоже похож на своего отца, — нетерпеливо сказал губернатор. — Сударь, что вам угодно?
— Тут все дело в том, какой отец, — грустно заметил посетитель. — Я сын самого Эгмонта.
Губернатор смутился и привстал. Он живо вспомнил знаменитый облик мятежного герцога с бледным лицом и грустными глазами. И хотя губернатор прибыл в Окделл недавно и, строго говоря, как представитель королевской власти он обязан был не одобрять, в душе губернатор являлся человеком добрым и жалостливым. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну мученника приличествующий случаю вопрос, посетитель присматривался к меблировке покоев взглядом разборчивого покупателя
В кабинете губернатора Надорского герцогства, кроме обычного письменного стола, прижились два пуфика и зеркальный кагетский шкаф грубой рыночной работы.
«А шкафчик-то типа „Гей, Кагеты!“ — подумал посетитель. — Тут много не возьмешь. Нет, это не Алвасете».
— Очень хорошо, что вы зашли, — сказал, наконец, губернатор. — Вы, вероятно, из Олларии?
— Да, проездом, — ответил посетитель, разглядывая шкаф и все более убеждаясь, что финансовые дела Надора по-прежнему плохи. Он предпочитал дворцы губернаторов , обставленные новой дриксенской мебелью приддских краснодеревщиков.
Губернатор хотел было спросить о цели приезда герцогского сына в Окделл, но неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал:
— Озеро у нас замечательное. Скажите, а вы-то сами помните восстание Эгмонта?
— Смутно, смутно, — ответил посетитель. — В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя.
— Простите, а как ваше имя?
— Эээ… Алан.
— Но, простите, разве у Эгмонта был сын Алан? – удивился губернатор.
— Ой как нехорошо… – подумал посетитель.
— Да-а, — протянул он, уклоняясь от прямого ответа, — теперь многие не знают родословных бывших герцогов. Угар Излома. Нет того энтузиазма, Я собственно попал к вам в город совершенно случайно. Дорожная неприятность. Остался без суана.
Губернатор очень обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным, что он запутался в таком простом для всякого местного жителя вопросе.
«Действительно, — думал он, с любовью глядя на воодушевленное лицо героя, — глохнешь тут за работой. Великие вехи забываешь».
— Как вы говорите? Без суана? Какая жалость.
— Конечно, я мог бы обратиться к частному лицу, — сказал посетитель, — мне всякий даст, но, вы понимаете, это не совсем удобно с политической точки зрения. Сын мятежника — и вдруг просит денег у частного лица, сами понимаете в какое положение можно поставить добрых эров.
Последние слова сын герцога произнес с надрывом и подвигал вверх вниз густой черной бровью. Губернатор тревожно прислушался к новым интонациям в голосе посетителя. «А вдруг припадочный? — подумал он, — хлопот с ним не оберешься».
— И очень хорошо сделали, что не обратились к частному лицу, — сказал вконец запутавшийся губернатор.
Затем сын героя мягко, без нажима перешел к делу. Он просил пятьдесят таллов. Губернатор, стесненный узкими рамками местного бюджета, смог дать только восемь таллов и письменное распоряжение для местного трактирщика об обеде за государственный счет.
Сын героя уложил деньги и бумагу в глубокий карман камзола и уже собрался было уходить, как вдруг дверь неспешно растворилась, и на пороге ее показался бледный русоволосый юноша с лиловым бланшем под глазом. Одет он был когда-то в роскошный, а теперь изрядно заношенный багряный колет.
— Кто здесь губернатор? — спросил он, тяжело дыша и уткнувшись огромными, хрустальной чистоты серыми глазами в пол.
— Я, — сказал губернатор.
— Здравствуйте, сударь — пробубнил новоприбывший, и после мучительного раздумья, коротко поклонился. — Я -единственный сын и наследник герцога Окделла.
— Кто? — спросил глава города, тараща глаза.
— Сын великого, незабвенного Эгмонта, — повторил пришелец,
— А вот же сударь — сын герцога Окделла, Алан Окделл.
И губернатор в полном расстройстве указал на первого посетителя, лицо которого внезапно приобрело насмешливое выражение.
Юноша побагровел от гнева, раскрыл рот, вскинул взгляд на первого посетителя, после чего мгновенно побледнел и так и застыл с открытым ртом. В глазах второго сына Эгмонта отразился ужас.
— Это же… это же… эр…
На лице губернатора появилась скверная улыбка.
И вот, когда второму сыну герцога уже казалось, что все потеряно и что ужасный губернаторский гнев свалится сейчас на его русую голову, неожиданно пришло спасение.
— Дикон! — закричал первый сын Эгмонта, вскакивая. — Родной братик! Узнаешь брата Алана?
И первый сын заключил второго сына в объятия.
— Узнаю! — прохрипел полузадушенный в объятиях братик. — Узнаю брата Воро… Алана!
Счастливая встреча ознаменовалась такими сумбурными ласками и столь необыкновенными по силе объятиями, что второй сын знаменитого герцога вышел из них с побледневшим от боли лицом. Брат Алан на радостях помял его довольно сильно.
— До чего удивительная встреча! — фальшиво воскликнул первый сын, взглядом приглашая губернатора примкнуть к семейному торжеству.
— Да, — сказал губернатор замороженным голосом. — Бывает, бывает.
Увидев, что губернатор все еще находится в лапах сомнения, первый сын погладил брата по русом вихрам и ласково спросил:
— Когда же ты приехал из Алата, где ты жил у бабушки твоего сюзерена?
— Да, я жил, — пробормотал второй сын Эгмона, — у нее.
— Что же ты мне так редко писал? Я очень беспокоился.
— Занят был, — ответил русоволосый. И, опасаясь, что неугомонный брат сейчас же заинтересуется, чем он был занят (а занят он, был преимущественно тем, что сидел в Багерлее, ожидая суда), второй сын Эгмонта вырвал инициативу и сам задал вопрос:
— А вы… ты… почему не писал?
— Я же тебе посылку послал — неожиданно ответил братец, чувствуя необыкновенный прилив злой веселости, — разве ты забыл?
Постепенно воспоминания братьев стали живее. Русоволосый вполне освоился с обстановкой и довольно толково, хотя и монотонно, рассказал содержание менторского очерка «Битвы при Ренквахе». Брат украшал его сухое изложение деталями, настолько живописными, что губернатор, начинавший было уже успокаиваться, снова навострил уши.
Однако он отпустил братьев с миром, и они выбежали на улицу. За углом ратушы они остановились.
— Кстати, о детстве, — сказал первый сын, — таких, как вы, юноша, для их же пользы надо убивать именно в этом счастливом возрасте, пока они не выросли. Из рогатки.
— Почему? — затравленно спросил второй сын знаменитого отца.
— Таковы суровые законы жизни. Или, короче выражаясь, жизнь диктует нам свои суровые законы. Вы зачем полезли в кабинет? Разве вы не видели, что губернатор не один?
— Я думал…
— Ах, вы думали? Вы, значит, теперь иногда думаете? Похвально. Вы - мыслитель. Как ваша новая фамилия, мыслитель? Может быть Павсаний?
Русоволосый всхлипнул, подавленный несправедливым обвинением.
— Ну, я вас очередной раз прощаю. Как-никак-мы братья, а родство обязывает — сказал Рокэ Алва. – А вы я вижу, несмотря на разбитый герб, подались в родные пенаты?
Неожиданно молодой человек перестал страдать и уставился на другую сторону улицы.
— Смотрите, эр— сказал он, указывая на зеленые глубины бульвара. — Видите, вон идет человек?
— Вижу, — высокомерно сказал Алва. — Ну и что же? Это нар-шад Тимбукту?
— Это эр Август, — прошептал Дикон. — он теперь тоже сын Эгмонта.
— Как, еще один сын? — сказал Рокэ. — Это становится забавным...
http://kertianslib.ru/fic/bleid/deti_egmonta_okdella.html

[Аррольд]

Продолжим тему юмористически фиков завтра будут уже серьезные фанфики по миру

Название: Что? Где? Когда?
Автор: Командор Блэйд ака Джулиан Блэйд
(Пять минут до эфира )
Режиссер: Начинаем работать! Операторы, осветители, помошники?
Помощник режиссера: Все на местах!
Режиссер: - Даем рекламу!
Помощник режиссера: Первый рекламный ролик пошел!
Бодрая музыка, нежный женский голос:Покупайте новые ТКО!!! – Талигойские Краткосрочные облигации! Каждый вложенный талл всего через месяц принесет вам триста таллов прибыли!!! Гарантия Его Величества Альдо Первого! Каждый владелец ТКО получит возможность побывать в одном из красивейших замков Талигойи а также посетит праздничную вечеринку на центральной городской площади где с ним рассчитаются СПОЛНА!

Помощник режиссера: З минуты до эфира
Режиссер: Так, продолжаем проверять готовность. Знатоки?
Помощник режиссера: Знатоки приперлись. Жрут в буфете.
Режиссер: Поговори мне! Эй, кто-нибудь, пригласите знатоков в зал. Символ клуба?
Помощник режиссера: Символ готов. Вон клетка.
Режиссер: Стоп! А почему в клетке сова?!! В сценарии написано – «символ клуба знатоков Талигойи – черный ворон в клетке!» (гневно) Где ворон, я спрашиваю?
Помощник режиссера: (сварливо) Ги Ариго уже сажал ворона в клетку…И чем он кончил?
Режиссер: (подумав) Чужой с ним, пусть будет сова.
Помощник режиссера: Второй рекламный ролик пошел!

Торжественная и трагическая музыка, хриплый мужской голос:

Он был настоящим Патриотом! Он сражался за Родину на ненужной Войне! Его любили свои и уважали благородные враги! Он погиб, по навету жестоких особистов-адуанов, расстрелянный злобным военачальником! Его не поняли, его не ценили, его предали…
Смотрите на Первом новый художественный фильм Жиля Понси:
«Оскар Феншо и 9 авангард!»

Режиссер: Где знатоки?
Помощник режиссера: в зале
Режиссер: Вижу. Ведущий?
Помощник режиссера: Нет его…
Режиссер: Как нет? Привести немедленно!
Помощник режиссера: ( ехидно) Звали. Не идет. Говорит: – режиссеров, как королей надо держать в строгости!
Режиссер: Ну что за невыносимый человек! Время! три…два… один… прямой эфир, поехали! Музычка, заставка!

(игра)

Зал, игровой стол. Вокруг стоят нарядные и важные Люди Чести.

Голос: Приветствую вас, эры и эрэа! В Кабитэле полночь и мы начинаем первую игру осенней серии игр 399 года Круга Скал элитарного клуба знатоков Талигойи! Сегодня против телезрителей играет сборная команда Людей Чести:

(Знатоки начинают занимать свои места)
От Придды – Валентин Придд
Представители команды Людей Чести Агариса
барон Питер Хогберд
барон Кавендиш.
Карлион: (сварливо) Ка’глион!
Голос: Не важно! От Эпинэ – Робер Эпинэ. Как он попал в эту компанию – не пойму!
Робер (мрачно) Сам не понимаю…
Голос: И наконец, капитан и одновременно Загребущие Руки комнанды, Его так сказать Величество король Альдо Первый!
Первый Человек Чести: Возмутительно! Кто этот безумец?
Второй Человек Чести: Вообще это тайна, но я точно знаю, что Ведущий – виконт Мевен!
Альдо: (громко) А мне нравиться. Люблю остроумных людей! (тише) Пригласите палача. Пусть в садике обождет.
Дикон: (нерешительно, с обидой в голосе) А я?...
Альдо: Ведущий, вы забыли Повелителя Скал!
Голос: (с горьким сарказмом) Этого забудешь! Из Надора – могучий интеллект этой команды Ричард Окделл! Кроме того, в зале присутствует хранитель традиций нашего элитарного клуба – эр Август Штанцлер!
Штанцлер: (с бокалом минералки в руках, сладко улыбаясь) Ваше здоровье, эр Ведущий!(отпивает из бокала)
Голос: Начинаем первый раунд! Крутите волчок!
Дикон: Можно я?

Пытается раскрутить волчок. Волчок ломается

Голос: Да, юноша, руки у вас по-прежнему растут оттуда…в общем откуда и росли!
Дикон: (подумав) А…а я не виноват! Это не правильный волчок! Внутри него – пустая безнадежность! Может он того…смертельно устал крутиться, может он ждал избавленья,  это был волчок по сути конченный, не имевший души, не знавший любви, света и добра!
Штанцлер (в сторону, с уважением) Надо же, запомнил!
Голос: (мрачно) Растете, юноша! Что ж, тогда просто ткните пальцем в конверт!
Дикон, поколебавшись, выбирает конверт.
Голос: Против знатоков играет досточтимый Енниоль Гавионн с борта мирного пятидесятипушечного торгового судна «Гнев Кабиохов»!
Режиссер: (раздраженно) Какой еще  Енниоль?! В сценарии же написано: «Первый вопрос задает барон Заль. Вопрос: Кто из представителей королевской династии Раканов сделал больше всего для талигойского народа?» Кто раскладывал конверты?!
Помощник режиссера: Паренек какой-то, Генрих или Герхард… Я думал он с вами!
Режиссер: Всех уволю! Найти немедленно!
Голос: Внимание, вопрос: Уважаемые знатоки, ответьте через минуту, куда пропали достопочтенный  мэтр Вукрэ и трое его спутников, которые отправились в Гальтару?
Время пошло!
Звучит серена. Альдо и Робер переглядываются.
Альдо: Так, я первый раз слышу об этом Вукрэ. Эры?
Карлион: Это Человек Чести?
Альдо: Наверно нет.
Карлион: (задыхаясь от негодования) Возмутительно!
Альдо: А вы что думаете, Хогберд?
Хогберд: То же что и вы, Ваше Величество!
Альдо: Я не о том! Какое ваше мнение?
Хогберд: Полностью совпадает с Вашим!
Карлион: Как вам не стыдно ба'гон! Не п'гистало человеку Чести подхалимничать пе'гед  мона'гхом! Оставьте моду этих п'гоклятых узу'гпатогов Ола'гов!  Вот я скажу п'гямо в глаза, со всей п'гямотой, без всякой лести – Ваше ве'гичесво – я вас обожаю!
Альдо: (досадливо) Ближе к делу!
Валентин (осторожно) Ну… если мэтр, то не дворянин. Возможно. Раз достопочтенный может быть гоган…- но гоганы не живут в пределах Талиг..ойи. Так что он делал в Гальтаре?
Хогберд: Что он делал в Гальтаре? Деньги делал, что же еще! Это ж гоган!
Валентин: Какие деньги можно извлечь из старых развалин!
Хогберд: дорогой мой  герцог, гоганы умеют извлекать деньги из всего! Потом они их не поделили…
Альдо: А остальные Повелители почему молчат?
Робер (мрачно) Вы желаете, чтобы я сказал?
Альдо: Пожалуй, нет! Ричард, может хоть ты порадуешь своего короля?
Дикон:(нерешительно) Я читал книжку про Гальтару в библиотеке монсеньо… МОЕЙ библиотеке, и…
Голос: Вот как? Десять секунд!
Альдо: …И…?
Дикон: (нерешительно) Может их съели эти… Изначальные Твари?
Альдо: Ричард, да ты просто гений!
Дикон краснеет от удовольствия.
Голос: (строго) Время вышло! Кто будет отвечать?
Альдо: Короли не отвечают! Знать надо! Милостиво выскажусь на интересующую поданных тему. Как талигойский монарх, я с прискорбием должен сообщить, что достопочтенный… как  там его?
Хогберд: Вукрэ, Ваше Величество!
Альдо: достопочтенный Вукрэ и его спутники были съедены Изначальными Тварями!
Голос: Ваш ответ принят. А теперь ответ телезрителя. Енниоль Гавионн пишет: «Правильный ответ: - Ты об этом пожалеешь!»
Общее недоумение, переходящее во всеобщее негодование.
Карлион: Как это так? Ничего же не понятно! Мало того что этот Вукгэ – не Человек Чести, а значит мы не обязаны его знать, так и ответ совегшенно не понятен!!!
Голос: А телезритель утверждает, что кому надо, тот поймет.
Альдо: (нахмурясь, в сторону) Кому надо – тот понял…
Голос: Счет 1:0 в пользу телезрителей! У хранителя традиций возражений нет?
Штанцлер: Ни в коем разе! Ваше здоровье, эр Ведущий!
(отпивает минералки из бокала)
Голос: Следующий раунд!

[Аррольд]

Голос: Следующий раунд!
Дикон выбирает конверт.
Голос: Против вас играет магистр описательных наук, наставник высшего учебного заведения для юношества, пожелавший остаться неизвестным! Внимание: Родимое пятно!
Под бодрую музыку ассистент выносит маленькую картинку. На ней изображено розовое пятно неправильной формы.
Голос: Как утверждает телезритель, это родимое пятно – знак принадлежности к одной из знатнейших фамилий нашего государства. Через одну минуту вы должны не только назвать эту фамилию, но и продемонстрировать такое родимое пятно! Время пошло!
Альдо: Ничего себе вопросы! Эры, у кого-нибудь есть родимое пятно?
Робер: Нет.
Валентин: Нет, Ваше Величество.
Дикон: У меня тоже нет.
Карлион: Не имею Чести!
Хогберд: У меня тоже нет пятна.
Альдо: (упрямо) Должно быть! Будем рассуждать логично. У меня пятен нет. Раз никто не признается - остальных придется осматривать. Начнем по старшинству, эр Первый Маршал?
Робер мрачнеет еще больше и продолжает сидеть как каменно изваяние.
Альдо: (тихо, Роберу) Раздевайся. Ты должен подать пример остальным.
Робер: (тихо, Альдо ) Иди к Чужому!
Альдо: (тихо) Ты пойми, король не может проиграть два раунда подряд. А то еще подданные решат, что он болван.
Робер: (тихо) И чтобы доказать обратное, ты предлагаешь мне опозориться. Как и всем остальным.
Альдо: (тихо, душевно) Робер, ну это же сущее пустяки по сравнению с теми жертвами, на которые ты и я уже пошли ради нашей с тобой дружбы! А на остальных мне плевать. Им полезно. Пусть знают свое место.
Робер: (тихо) Не буду!
Альдо: (тихо) Значит, не будешь?
Робер: (тихо) Нет, не буду!
Альдо: (тихо) Ты мне конечно друг, но я все-таки твой король…
Робер: (тихо) Король Талигойи может послать Первого Маршала на смерть, но не посмешище.
Альдо: (в сторону) Конь упрямый! (громко, улыбаясь) А я вспомнил, я же видел эра Первого Маршала, ранее, когда его принесли в наш дом израненного, почти без одежды. Родимых пятен у него нет. Идем дальше! Благородный Повелитель Скал, раздевайтесь.
Дикон: (торопливо) Но Альд…Ваше Величество! У меня нет никаких пятен, слово Чести! В отличие от многих, мы, Окделлы совершенно ничем не запятнаны!!! (подумав) Пусть вон лучше Придд раздевается!
Валентин: Сударь, Вам нет никакого дела до меня и моей семьи. А про наши родимые пятна нам лучше знать!
Дикон: (запальчиво) Да-а-а? Да про ваши семейные родинки знает весь Талиг..гойя! А где родинки там и пятна!
Валентин: (бледнея) Ах ты…
Пытается ударить Дикона. Тот пытается лягнуть Валентина. Робер встает между ними.
Режиссер: Драка! Вот это уже интересно!
Помощник режиссера: Рейтинг вверх на восемнадцать пунктов!
Альдо: (быстро) Никаких дуэлей между Повелителями! Я уже предупреждал!
Робер: (растаскивая Повелителей) Прекратите немедленно!
Дикон: (пытаясь дотянуться до Валентина) Кто не пришел к Ренквахе, того и пятна!!!
Валентин: (пытаясь дотянуться до Дикона ) Ненавижу! Вы Окделлы, продали невинного ангела в рабство, ради своих грязных политических игр!!!
Валентин и Дикон (одновременно): Что-о-о???!
Робер: (швыряя обоих в их кресла) Успокойтесь, вы, оба!
Несколько секунд молодые люди тяжело дыша обмениваются злобными взглядами.
Альдо: (как ни в чем не бывало) Успокоились? Вот и славно – время поджимает. Дикон, поторопись.
Дикон: (краснея) Я не могу. На меня будут смотреть…
Альдо: (тихо) Дикон, ты же эорий! Ты – высшее существо! Тебе ли стесняться жалких смердов. Ну, вспомни статуи наших древних предков. Они стоят в священной наготе…
Дикон: (страдая) Но я же не статуя…
Альдо: (разочарованно поджав губы) Ну, если ты не хочешь…
Дикон: (страдая) Ваше Величест… Альдо!
Хогберд: (как бы в пустоту) Молодой человек может скрыться под столом.
Альдо: Хорошая мысль, можешь залезть под стол. Там тебя увижу только я.
Благодарно посмотрев на монарха, Дикон ныряет под стол.
Карлион: (тихо - Хогберду) Не боитесь оказаться следующим, дгожайший багон
Хогберд: (тихо - Карлиону) Нисколько, потому что уверен – это он. И на солнце есть пятна, а на этой чистоплюйской семейке должны быть и подавно – наверняка скрывают какую-нибудь гадость!
Карлион: Я тоже так думаю! Пока мы боголись за свободу в Агагисе, Окделлы пгодули все что могли в своем Надоге. Между нами говогя – тгусы и мегзавцы.
На игровом столе появляется одежда Дика. Камера деликатно берет крупным планом Альдо.
Альдо: (посмотрев под стол) Действительно – Окделлы чисты. А остальные чего сидят?
Карлион: Нам что, тоже лезть под стол?
Хогберд: После Вас!
Дикон: (из-под стола, испуганно) Места нет!
Карлион: Ваше Величество, повегте человеку Чести и так постгатавшему…
Альдо: (мстительно) Вот-вот, вы с бароном столько страдали за наше священное отечество. Пострадаете еще разок! Живо!
Карлион с Хогбердом начинают раздеваться.
Режиссер: Отвратительное зрелище. (мечтательно) Вот если бы Иноходец - домохозяйки нам такой бы рейтиг обеспечили! Давай рекламу.
Помощник режиссера: Рекламный ролик пошел:
Реклама: грустный помятый человек говорит под лирическую музыку:
У меня было все! Хорошая работа, любимая жена, милые детишки, добрые друзья… Пока я не начал верить в Олларианство.
С каждым днем я верил все сильнее и сильнее, все чаще и чаще и не мог остановиться. От меня ушла жена, я потерял работу, от меня отвернулись друзья. Ко мне стали приходить выходцы! Я думал что это конец, но тут произошло чудо – я обратился в Эсператизм!
Эсператизм избавил меня от выходцев, ко мне вернулась жена, я устроился на новую достойную работу, у меня снова появились друзья… Спасибо тебе Эсператизм!
женский голос:
Олларианство – это не ваша вина, это ваша беда!
Это не вредная привычка, но серьезная болезнь, которая может закончиться летальным исходом!
Если Ваши близкие страдают от Олларианства, значит им необходимо ваше участие!
Обращайтесь в Эсператизм!
Эсператизм вернет мир и радость в ваш дом!
Альдо: Эры зрители – Вас это тоже касается. Быстро раздеваемся – а то реклама скоро кончится! Давайте, давайте, прочь ложную скромность – кто утверждал, что я вам – отец родной! Чего стесняться-то возлюбленного монарха! поворачиваемся эры, поворачиваемся!
Во время рекламы Люди Чести раздеваются, демонстрируют отсутствие нужного родимого пяьна и быстро одеваются снова.
Альдо: (с наигранным удивлением) Герцог Придд, а вы почему не разделись? Вам что, не ясна монаршая воля?
Валентин: Нет нужды, Ваше Величество. (в сторону) Лучще признать пятно, чем устраивать стриптиз! (громко) Я вспомнил, что кажется в нашей семье при определенных обстоятельствах действительно могло быть подобное пятно. К несчастью, у меня его нет. Но может быть у моих младших братьев...
Дикон: (из-под стола, возмущенно) А раньше он вспомнить не мог?!!
Голос: Даже с учетом рекламы – ваше время истекло!
Альдо: Это пятно принадлежит роду Повелителей Волн, а показать мы его не можем, поскольку младших Приддов на передаче нет. Но я могу за ними послать!
Громкие аплодисменты, переходящие в овацию.
Голос: Ваш ответ принят! А теперь внимание – правильный ответ: Телезритель выдавал желаемое за действительное! На самом деле такого пятна нет не у одного из Людей Чести.
В зале - буря возмущения.
Карлион: (кипя) Но позвольте, если ответ – "никому", как мы могли показать такое пятно?
Голос: (ехидно) А картину вам зачем принесли – взяли бы и показали… Счет: два-ноль в пользу телезрителей!
Альдо: (нахмурясь) Валентин?!
Валентин: (невинно) Похоже, я ошибся, Ваше Величество, и это не наше пятно. С кем не бывает...
Голос: Впрочем, послушаем хранителя традиций нашего клуба...
Штанцлер: (быстро) Возражений нет! Ваше здоровье, эр Ведущий!
(отпивает из бокала мениралки)
Альдо: (в сторону) Понедельник, 20 минут первого. Для памяти: познакомить с палачом: Ведущего, Хранителя Традиций. Повелители Волн и Молний пока еще нужны. Окделлу за верность выдать орден Непрекрытого Мужества.
Голос: Следующий раунд!

[Аррольд]

Голос: Следующий раунд!
Дикон выбирает очередной конверт.
Голос: Внимание на экран: против вас играет Герард Кальперадо…
Дикон: (глядя на экран) Да это же Арамона-младший!!!
Голос: …кэналийский рэй!
Дикон: (потрясенно) Рэй? Эр Рокэ сделал Арамоненого сынка рэем?!!!
Карлион: Какой ме’гзавец!
Дикон: (возмущенно) Так не честно! Это мне назло! Я свой орден кровью заработал! А потом меня так вообще… А его – рэем?!!
Альдо: О чем вообще речь?
Робер: Окделл, возьмите себя в руки!
Дикон: (кипя) И не подумаю!!! Да если бы этот гадкий несправедливый человек, мой бывший эр, меня ну хоть чуточку ценил – меня а не всяких Арамонов!!! - в Закате я бы видел и вашу Талигойю, и ваших людей Чести, и ваших Ра… Ой!... я… я не то… не то хотел сказать… (багровеет от смущения и вжимается в спинку кресла)
Альдо: (в сторону) Весело, нечего сказать: рядом один верный человек – да и тот – Окделл…
Дикон: (в ужасе, в сторону) Такое сказать! Да еще при Альдо!!! Дрянь! Бестолковая дрянь!
Голос: Юноша, вы иссякли? Тогда, вопрос: Назовите, каким словом одновременно называются животное, подлый и трусливый человек и средство ведения войны на море!
Хогберд: Ну у молодого человека и вопрос…
Карлион: Это немыслимо!
Альдо: (ласково) Дикон, везучий мой, пожалуйста, будь другом, не выбирай ты больше вопросы, ясно!
Робер: Попробую починить волчок…
Альдо: Так, каких мы знаем животных?
Робер: (без энтузиазма) Лошадь.
Валентин: Спрут.
Дикон: Эээ…у нас в Надоре много животных…
Альдо: Хорошо – попробуем с другой стороны. Давайте про морские сражения! Маршал, Повелитель Волн, думайте!
Робер: Я же не моряк. Ну, допустим, орудия самого большого калибра на судне называются «василиски»…
Валентин: Увы, Повелитель Волн – это всего лишь титул. Да, еще один вид орудий называют «единороги»
Хогберд: (тихо –Карлиону, злорадно) Тоже мне – сухопутный Повелитель Волн!
Каглион: (тихо - Хогберду, не менее злорадно) Вы пгавы! Между нами, багон, спгаведливо, что эту семейку стегли в погошок! Пока мы боголись за свободу в Агагисе, Пгидды так и ноговили загести жаг чужими гуками. Тгусы и мегзавцы!
Альдо: Хмм… Подлый единорог… трусливый василиск… не то! (с досадой) Так мы ни к чему не придем. Ну скажите хотя бы, как назвать подлеца и труса!
Карлион: Конечно же, навозник!
Хогберд: Согласен с бароном.
Альдо: Правильно, но тогда нам нужно животное! Животное связанное с навозом…
Робер: (мрачно усмехнувшись) Лошадь…
Альдо: Почему?
Робер: Догадайся…
Альдо: Нам не до шуток! Выигрывать надо! Здесь что, только я умею думать?!
Дикон: (с отчаянием) Думай, думай, думай…
Голос: (в сторону) Может понравиться…
Дикон: Вспомнил! Я вспомнил! Нам мэтр Шабли про Багряные Земли рассказывал – так там в одной стране водится жук! Жук – навозник!!!
Альдо: Дикон – ты дважды гений! Я тоже так подумал!
Хогберд: Великолепно!
Карлион: Бгаво!
Всеобщие аплодисменты. Дикон краснеет от удовольствия.
Дикон: (в сторону, гордясь собой) Вот так-то! Арамона - выпей яду! Жалко Ворон в Багерлее и не смотрит…
Робер: Погодите радоваться, у нас осталось еще «средство ведения войны на море» и я не представляю как…
Альдо: (сморщившись) Вечно ты все портишь! Неужели не понятно – что «навозник»… это… это… Леворукий вас побери – я монарх а не военный!
Хогберд: Мы с бароном люди мирные, но у нас есть маршал и два полковника…
Карлион: Да, совегшенно вегно!
Робер: война – штука грязная и без навоза!
Валентин: Про использование навоза в военном деле мне ничего не известно.
Дикон: (нерешительно) Алва использовал на войне козлов. Но навоз…
Альдо: (гневно) Мне что, никто не может ответить на простой вопрос: как навозники используются на войне?
Голос: Время вышло! Кто будет отвечать?
Альдо: (в сторону) пора валить на других. (громко) Отвечать будет Повелитель Скал!
Дикон: (шепотом) Альдо но я не знаю как быть с третьим условием…
Альдо: (шепотом) Придумай что-нибудь…
Голос: Я жду!
Дикон: Ну мы считаем что это – навозник. «Низкий» человек называется навозник, багряноземельский жук называется навозник…
Голос: А дальше?
Дикон: Ну…это…в общем…когда на кораблях кончались…эти…ядра…ядра…
Альдо: (шепотом) Давай!
Дикон: …Ядра… пушки заряжали навозом…а такие орудия называли «навозниками».
Голос: (сдерживая хохот) Юноша, вы бесподобны!
Первый Человек Чести: Ура! Мы выиграли!
Бурные аплодисменты.
Дикон: (очень удивленно) Правда?
Голос: (вздохнув, тихо) Ни ызарга из вас, юноша, не вышло…
Дикон: Что вы сказали?
Голос: Говорю, ызарга у вас не вышло! Правильный ответ – ызарг! Счет становиться три : ноль в пользу телезрителей!
Всеобщее возмущение.
Карлион: Возмутительно! Навозник тоже подходит!
Голос: Навоз и его производные еще никто не использовал как средство ведения войны на море. Особенно по рецепту Окделла. (задумчиво) Хотя…
Карлион: (не слушая) Позог! Всем известно – Люди чести всегда использовали навоз в богбе с нашими вгагами! На суше и на моге! Эг Штанцлег! Вы чего молчите?!
Голос: (с надеждой) В самом деле, эр Штанцлер, не желаете возразить?
Штанцлер: Не желаю, эр Ведущий! Ваше здоровье!
(отпивает минералки)
Голос: Пожалуй, вам надо отдохнуть. Музыкальная пауза!

[Аррольд]

Голос: Пожалуй, вам надо отдохнуть. Музыкальная пауза!
Встречайте – барон Дейерс из Агариса!
(В первом ряду зрителей появляется барон Дейерс с лютней на перевес)
Робер: (темнея лицом, медленно подымаясь) Как, снова он…
Альдо: (быстро) Кто-нибудь, держите маршала!
(Валентин и Дикон пытаются удержать Робера.)
Карлион: А почему вам не нгавится наш славный менестгель?
Альдо: (прежде чем Робер успевает ответить) Маршал не поклонник авторской песни!
Дейерс: (бросая на Робера нервные взгляды) Я исполню свою новую балладу под названием «Страданье за народ»…
(Робер продолжает вставать, несмотря на держащих его Повелителей)
Дейерс: (быстро) …в которой не будет никаких имен!
(Робер садится в кресло. Люди Чести аплодируют. Дейерс начинает петь трагическим замогильным голосом)
Дейерс:
Любовью к родине был граф NN известен -
Он даже дома шесть знамен повесил.
За ужином, как истый патриот,
Он говорил: "Болею за народ!...
(Останавливается, смахивает слезы.)
Простите, это личное
(продолжает)
И хоть народ не беспокоит честь
И родина - ему бы только есть -
Испытываю страсть к нему, как к классу...
Простите, что у нас на ужин? Мясо?
Так вот, когда б народ поднялся весь,
Его бы смог сквозь тернии привесть
Туда, где светят нам свободы звезды...
Сегодня? Нет, сегодня слишком поздно
И спать пора. Как быстро? Года за три...
Что, завтра снова вечером в театре…
Режиссер: Это что – сатирический памфлет?
Помощник режиссера: Похоже он это в серьез…
Голос: (холодно) Пожалуй, довольно.
Дейерс: Но это только начало! У меня еще двадцать семь куплетов о том, как народ не оправдал ожиданий, и граф был повешен вместе с Пеллотом…
Голос: Извольте прекратить терзать мое чувство прекрасного. Достаточно
Дейерс: (насупившись) Извольте дослушать до конца! И никакой «Рамиро-вешатель» не заставит умолкнуть музу свободы и …
(выстрел, Дейерс падает, зрители испуганно бросаются в стороны)
Дейрес: (кричит) Убили!!!
(Двое ассистентов подхватывают раненого барона и уносят. Третий подбирает лютню. Публика в шоке.)
Голос: (спокойно) Музыкальная пауза окончена. Продолжаем игру!
Альдо: (тихо) Откуда стреляли?
Робер: (тихо) Из режиссерской.
Альдо: (тихо) Да кем он себя возомнил, этот виконтишка! Он, что, сошел с ума, и воображает себя соберано Алваро?
Голос: (холодно) Продолжаем игру! Разочаровываете вы меня, эры знатоки. Не вижу жажды борьбы, не хватает вам заинтересованности в победе! Поэтому я делаю объявление! Согласно правилам нашего элитарного клуба проигравшие знатоки выбывают из клуба. Навсегда!
(В наступившей тишине четко слышен звук взводимых курков…)
Карлион: Нет такого п’гавила!
Голос: Я его только что придумал. Хранитель традиций не возражает?
Штанцлер: (слегка побледнев) Нет, эр Ведущий, Ваше здоровье!
(Отпивает минералки из бокала.)
Альдо: Так, у меня ангельское терпение, но ему пришел конец. Реклама!
Режиссер: Пускай рекламу!
Альдо: (гвардейцам, стоящим за его креслом) Господа, надо поменять ведущего. Старому устроить рандеву с палачом. Исполняйте!
(Трое гвардейцев уходят наверх, в режиссерскую.)
Помощник режиссера: Рекламный ролик пошел!
Реклама: Трое подростков в роскошных камзолах и бейсболках, одетых козырьками назад с бутылками в руках, под некое подобие музыки, речитативом:
Хочешь закончить Лаик на отлично?!
Хочешь жизни красивой, столичной?!
Хочешь прославиться честью, отвагой?!
Хочешь сделаться Первою шпагой?!
Слушай нас, потому что мы -
Золотые Мальчики Чести –
Будущее этой страны!
Е-е-е!!! Е-е-е!!!
Красные вина пусть пьют кэналийцы
Мерзавцы, убийцы, опухшие лица!
А мы благородны, чисты и красивы!
Потому что мы пьем
НАДОРСКОЕ СВЕТЛОЕ ПИВО!!!
Светлое пиво «Надорское» - за качество отвечает… герцог Окделл
Пивоваренная компания Ларак и Ларак
Робер: Ричард, что за безвкусица…
Дикон: (оправдываясь) А Наль, это мой кузен, говорил, что пиво будет очень хорошее. Его будут делать по старинному рецепту моей матушки: побольше воды, поменьше ячменя и очень много горечи. Я еще не пробовал, но Наль прислал мне полдюжины бутылок. Особого. Со вкусом миндаля – специально для меня! Хотите – угощу?
Хогберд: (с блеском в глазах) Герцог Окделл, так вы – деловой человек! После программы нам надо непременно поговорить – у меня есть на примете такое выгодное дельце…
Штанцлер: (мечтательно) Разве в Надоре умеют варить пиво, Дикон? Вот в Дриксен пиво так пиво…
Дикон: (обиженно) Отстаньте от меня, эр Август, я с вами не разговариваю!
Штанцлер: (невинно) Почему же, мой юный друг?
Дикон: (обиженно) Потому что Его Величество мне еще не объяснил кто вы – негодяй или истинный человек Чести!
(Из режиссерской доносятся выстрелы, звон стали, крики. Сверху падает тело в гвардейском мундире. Наступает тишина.)
Режиссер: (кашляя в пороховом дыму) Да что это такое?! (помощнику) Так, ты парень как хочешь, а я убираюсь отсюда - мне семью кормить надо! А игровые шоу можно делать и в Урготе…
Помощник режиссера: Я с вами! Правда, уж больно любопытно, чем все это кончится…
Режиссер: Нечего любопытствовать! А то еще вырежут прямо из прямого эфира – обратно не вклеят! (ведущему) Вы не возражаете?
Голос: Можете уйти.
(Режиссер с помощником скрываются в техническом люке.)
Голос: Попытки раскрыть инкогнито ведущего противоречат правилам нашего клуба и будут мною пресекаться. Равно как и попытки покинуть зал. Понятно?
Дикон: (поежившись) Кого-то он мне напоминает, этот Ведущий? Но кого?
(Робер подымается, проверяет, как ходит в ножнах шпага. Посмотрев на Робера, поднимается и Дикон.)
Альдо: (улыбаясь, тихо) Сидеть! Во-первых, у вас в отличии от этого сумасшедшего нет пистолетов. Во-вторых – мы же в прямом эфире. Что подданные подумают, если вас перестреляют?
Ассистенты уносят тело гвардейца.
Карлион: (дав петуха) Это пгоизвол!!! Если вы думаете, что можете запугать людей Чести то вы заблуждаетесь! Мы покинем иггу в знак пготеста!
Голос: Выход вон там. Надеюсь вы бегаете быстрее пули…
Хогберд: (промокнув платочком пот, Карлиону) Да помолчите вы…
Карлион: Да-да! Мы вас не боймся ! Вот сейчас встанем и уйдем! Багон – встаньте и уйдите! Он не осмелится в вас стгелять!
Хогберд: Сами идите!
Карлион: Мое место гядом с Его Величеством.
Альдо: (тихо, Дикону) Дик, если все таки начнется пальба, и не думай, слышишь, даже и не думай закрывать своим телом твоего короля! Я запрещаю. Хотя вы Окделлы так упрямы и так благородны…
Голос: Начинаем следующий раунд!

[Аррольд]

Голос: Начинаем следующий раунд!
Альдо: Шутки кончились, пора выигрывать. Все поняли?
Робер: Я починил волчок.
Дикон: Ой! А можно я его…
Знатоки: (хором) Нет!!!
(Робер сильно раскручивает волчок, Дикон дуется)
Альдо: (улыбаясь) А пока крутится волчок, пользуясь прямым эфиром, мы хотим передать привет капитану нашей личной охраны. Мы соскучились, и нам очень хочется увидеться с этим замечательным человеком и всеми его людьми до конца программы. Надеюсь, он окажется достаточно догадлив… (значительно) и не потеряет голову!
Голос: (холодно) А я хочу спросить у хранителя традиций нашего клуба. Эр Штанцлер, что это вы все время пьете за здоровье ведущего?
Штанцлер: (криво улыбаясь) И он еще спрашивает! Вам ведь только повод дай, эр Ведущий, так что пью за все, что придет вам в голову!
(выпивает минералки)
Голос: Для вас я могу и без повода…
Штанцлер: (быстро) Что вы, что вы! Не утруждайтесь! И вообще – я старый больной человек, уступаю дорогу молодым!
Валентин: Кажется, будет тринадцатый сектор…
Дикон: (испуганно) Только не это!!!
Робер: Почему?
Дикон: (делая большие глаза, трагическим шепотом) Это же Интернет! Мне там появляться никак нельзя…
Голос: Внимание: против знатоков играет несовершеннолетняя Айрис из Надора…
Дикон: (удивленно) Это что Айрис из Надора это Айрис?
Валентин: (в сторону) Как догадлив…
Дикон: (радостно-снисходительно) Ну, это мы отгадаем! Это моя младшая сестренка, куда уж ей придумать что-нибудь сложное!
Голос: Смотрим на экран!
(знатоки смотрят видеоролик)
Айрис: (сначала тихо, опустив взгляд, потом все более решительно) Уважаемые знатоки, однажды один очень хороший человек, можно сказать на улице подобрал одного глупого юношу. Заботился о нем, содержал и учил, брал с собой на войну. А этот юноша поверил всякой чуши и гадости, и предал своего благодетеля, отравив его ядом! К счастью этот хороший человек выжил, но вместо того чтобы оборвать предателю руки и ноги всего лишь выгнал взашей! Я хочу, чтобы все жители Талига узнали правду! Через одну минуту назовите имя этого предателя, гаденыша, подлеца, мерзавца и негодяя, дурака, слюнтяя поросячьего, я до него доберусь я ему всю морду исца…
Голос: Хмм… достаточно! Вопрос вы слышали. Время пошло!
(Сирена. Дикон медленно съезжает из кресла под стол. На это никто не обращает внимания.)
Альдо: (тихо, улыбаясь) Все думают! Я пока на имидж поработаю…
Дикон: (в сторону, с обидой) Ну Айри… ну сестренка! А ей еще лошадку дарил, от герцогини защищал, к себе забрать хотел…
Альдо: (громко и несколько театрально) Возлюбившие меня мои поданные! Душераздирающая история этой юной девушки, так похожей на ее матушку – герцогиню Мирабеллу, известную своей праведностью - потрясла нас до глубины души! Посмотрите, какие низость и коварство правили бал в насквозь прогнившем так называемом Талиге! Малолетние подонки трусливо травили достойных людей! Так радуйтесь тому, что на смену королевству тьмы и зла пришел я – а вместе со мной добро и благородство! В моей стране это совершенно невозможно!
Дикон: (тихонько) Аль…
Альдо: (не слушая) Подобных предателей и мерзавцев я буду карать недрогнувшей рукой! Я буду их четвертовать! Я буду топтать их багряноземельскими слонами!
Дикон: (тихо, испуганно) Ваш…
Альдо: (не слушая) И если этот негодяй еще не ответил за свое преступление, я, ваш самый справедливый и милостивый защитник, даю слово короля – как только мы установим имя преступника, он будет схвачен и немедленно казнен!
Дикон: (с отчаяньем) А может, он не совсем виноват…
Альдо: (наконец заметив Дикона, азартно) Вот! Вот, верные мои подданные, посмотрите в эти честные глаза! Вот перед нами брат этой девы, который, не смотря на свою молодость, являет собой образец настоящего Человека Чести, неспособного совершить подобной низости. Вот он краснеет… бледнеет… зеленеет, в общем покрывается цветными пятнами присущей людям Чести скромности. И этот достойный потомок погибшего ради нашего святого дела славного рыцаря Алана Окделла, достойный сын благородного Эгмонта еще находит в своем сердце место для жалости к подобным трусливым ызаргам! Нет, великодушный юноша, мы – Люди Чести – не должны жалеть подобных гнусных червей! Никакой пощады!
(громкие продолжительные аплодисменты)
Альдо: (тяжело дыша, удовлетворенно) Я в ударе, остался пустяк: надеюсь, вы уже определились кто этот мерзавец.
Валентин: Не представляю, кто способен на такое…
Хогберд: Ох, молодость, молодость, в Олларии было столько мерзавцев, способных и не на такое! И, Ваше Величество, между нами говоря, их и сейчас хватает.
(достает из камзола большой лист бумаги, исписанный бисерным подчерком, показывает Альдо) Вот, например, номер первый в этом списке…
Карлион: (заглядывая в список, сладко) Это не тот ли э’г, кото’гый дал вам в долг пять тысяч таллов?
Хогберд: (злобно зыркнув на Карлиона) Ради Его Величества я не пожалею даже друзей!
Альдо: (задумчиво) Одалживать такие деньги, в то время как наши доблестные наемники так нуждаются? И впрямь мерзавец! Но это потом. Нам пора наконец-то выиграть. Так что думаем, думаем - нам нужен не просто подлец!, а определенный! Робер?
Робер: (не глядя на Дикона) Первый раз слышу…
Альдо: (раздраженно) Дикон, ну а ты чего молчишь? Сестра в конце концов твоя!
Дикон: (отчаянно глядя на Робера) Я… мне… я… они…
Альдо: Что ты там бормочешь! Ничего не пойму…
Дикон: (в сторону, в смятении) О Великие Лот, Анд, Неам, и Уструп! Проклятие!!! Никак я вас не запомню!!! Помогите истинному эорию, подскажите, что мне делать! (горько) Молчите…
Карлион: У нас с ба’гоном есть ве’гсия! Этот п’гедатель безусловно п’гоклятый ‘Гоми’го Алва, а благо’годный господин – это ваш п’гямой пгедок, ко’голь Эгнани!
Альдо: Точно! Рамиро-Предатель! Я тоже так подумал!
Валентин: (осторожно) А разве Рамиро травил короля?
Карлион: Т’гавил, молодой человек, конечно же, т’гавил! Семь ‘газ! А Э’гнани его за это выгнал из Кабитэлы. А уж тогда ’Гами’го спелся с Олла’гом!
Альдо: А что, кандидатура подходящая. Алва – известные висельники, предатели и отравители!
Голос: (холодно) Время истекло!
Альдо: Мы просим повторить вопрос!
Голос: Как вам будет угодно. Смотрим на экран!
Айрис: …Я хочу, чтобы все жители Талига узнали правду! Через одну минуту назовите имя этого предателя, гаденыша, подлеца, мерзавца и негодяя, дурака, слюнтяя поросячьего, я до него доберусь я ему всю морду исцарапаю! А также назовите имя этого хорошего человека, моего жениха, который скоро на мне женится!
(Выстрел. В зале легкая паника. Люди Чести прячутся друг за друга, Дикон пытается закрыть собой Альдо.)
Голос: Кхе-кхе-кхе! (слышно, как стучит себя в грудь) Простите, уронил… На вторую часть вопроса можно не отвечать.
Альдо: (придушенно, пытаясь отлепить от себя Дикона) Отвечать будет Повелитель Скал!
Дикон: Этот ме… ме… ме…
Голос: (строго) Мерзавец.
Дикон: …мерзавец и ду… ду…
Голос: (строго)Дурак.
Дикон: …мерзавец и дурак…
Голос: (строго) «и» или «или»?
Дикон: (шмыгая носом) …
Голос: (строго) Ну?
Альдо: (шепотом) Скажи – Рамиро!
Карлион: (шепотом) ‘Га-ми-‘го!
Дикон: Это…это…
Робер: (мрачно) У нас нет ответа! Людям Чести нет необходимости знать имена отравителей! Думаю, эр Штанцлер меня поддержит.
(Штанцлер торопливо кивает)
Голос: Прекрасно! Знатокам засчитывается поражение и счет становится четыре-ноль в пользу телезрителей!
Альдо: (Роберу, возмущенно) Ты что, с ума сошел? Мы же могли выиграть!!!
Голос: Кстати, это не Рамиро! Продолжаем Игру!
Дикон: (тихо, Роберу) Спасибо вам эр Робер! Я больше никого не буду отравлять, честное благородное слово, даже Ворона! Хотите пива?
Робер: (тихо, Дикону) Прекрати. Скажи лучше, почему не назвал Рамиро?
Дикон: (тихо, Роберу) Не знаю…Этот голос на меня как-то странно влияет…
Карлион: (возмущенно) А п’гавильный ответ? Кто ме’гзавец?
Голос: Посмот’гите в зе’гкало!
(В зал входит виконт Мевен и становится среди зрителей. Всеобщее замешательство)
Альдо: Виконт???
Мевен: Простите Ваше Величество, я опоздал. Но поскольку вы освободили меня от работы ведущего, я осмелился…
Альдо: Я освободил?
Мевен: Я получил депешу с королевским курьером, извольте, вот она!
Альдо: Но если вы здесь, то кто же тогда там???
Голос: Следующий раунд!

[Аррольд]

(Робер раскручивает волчок)
Карлион: (в панике) Это может быть Давепо’гт! Сумасшедший, из-за  чепухи заст’геливший несчастного Гокслея!
Хогберд: (вытирая платочком пот) И еще взорвавший кучу генералов и полковников!
Карлион: (в панике) Он же может и в нас стгельнуть!
(Дикон бросается  на Альдо и закрывает его собой)
Хогберд: (быстро) Попрошу заметить, я лицо гражданское, сугубо мирное, в военных действиях по восшествию нашего возлюбленного Величества на престол не участвовал!
Первый Человек Чести: (тихо, соседу) Дорогой эр, он там один, а нас сорок человек, если мы вместе ворвемся в режиссерскую, этот бунтовщик не успеет выстрелить более двух-трех раз!
Второй Человек Чести: (тихо, ехидно) Вы – истинный Человек Чести! Не желаете возглавить атаку?
Первый Человек Чести: (подумав) Пожалуй, нет.
Альдо: (придушенно, пытаясь отлепить от себя Дикона) Мой верный Ричард, я тебе признателен, но если ты еще пару раз эдак на меня прыгнешь, покушаться на меня никому не понадобиться!
Дикон: (смущенно) Я тренируюсь…
Альдо: Тренируйся лучше…на Придде
Хогберд (зловеще) А может это даже не Давенпорт. Может это…(шепотом) Сами-знаете-кто!
Альдо: Исключено! У меня все под контролем! Мерзавец в Багерлее. (самодовольно) Его охраняют лучшие из лучших!
Робер: Я думал – лучшие из лучших в твоей личной охране.
Альдо: Ну, лучшие из худших! Я сделал капитана Кавиота полковником, назначил комендантом Багерлее и обещал генеральский чин. Так что он будет стараться на совесть! А на случай если с совестью у него не важно, я обещал ему рандеву с палачом, если он оставит Сами-знаете-кого без присмотра хоть на миг.
Так что, это не-воз-мож-но!
Дикон (поежившись, в сторону): Не нравится мне это слово! «Ворон» и «невозможно» совсем не сочетаются…
Альдо: Впрочем, все это не важно! Скоро здесь будет моя личная охрана, и игра закончится убедительной победой знатоков.
Карлион: (опасливо) А ох’гана  точно сп’гавиться?
Альдо: (недовольно) Как вы думаете, сотня отборных головорезов…тьфу! верных патриотов в состоянии разобраться с одним ведущим?
Голос: Внимание, против вас играет алататская принцесса Матильда!
Альдо (в сторону, раздраженно) Этого еще не хватало!
Голос: Слушайте вопрос: Что общего между кавалерией и правлением короля Альдо Первого? Время пошло!
Альдо (мрачно, в сторону): И что ей в Алате не сиделось!
Дикон (в сторону): Какая же у Альдо замечательная бабушка! Не то, что некоторые сестры!
Карлион (в сторону): Вопрос о короле очень кстати – можно доказать пгеданность…
Хогберд: Позвольте мне ответить, Ваше Величество, у меня готов досрочный ответ!
Карлион: (в сторону, недовольно) Разгубленный Змей! Опоздал!
Альдо: (мрачно)И что вы можете сказать?
Робер: (усмехнувшись) Если сравнивать с кавалерией, то разве что с казаронской.
Дикон: (важно) Да, я ее видел - я  прошел Дораму!
Хогберд (тихо, Карлиону): Нет, вы только посмотрите, сидел у Его Величества на шее,  пролез в Первые Маршалы, еще и ерничает! Интриган!
Карлион (тихо, Хогберду): Вы сове’гшенно п’гавы, ба’гон! Пока мы бо’голись в Ага’гисе, этот Эпинэ только все по’гтил, да еще кидался на по’гядочных людей! Между нами гово’гя – т’гус и ме’гзавец!
Альдо: И что вы собираетесь ответить?
Хогберд: То что вы так же непобедимы как и ваши доблестные кавалеристы!
Робер: (в сторону) Доблестные кавалеристы все у Савиньяка.
Карлион: Да нет же! П’гавление его Величества похоже на кавале’гию тем, что он оседлал Талигойю и как искусный наездник поведет ее светлому будущему!
Робер: (в сторону) Искусный наездник? Нда, бедная Талигойя…
Хогберд: Я до этого еще не дошел! А кроме того…
Голос: Минута истекла! Ответ знатоков?
Альдо: (мрачно) Отвечать будет барон Хогберд!
Хогберд: Мы считаем, что правление нашего возлюбленного монарха с родни кавалерии во-первых, стремительностью его воцарения, во-вторых тем что его величие возвышается над величием прочих монархов также, как всадник возвышается над пешеходами. И, наконец в-третьих, враги его величества будут сокрушены, словно под натиском нашей победоносной конницы!
Карлион: (сварливо) И еще светлое будущее!
Голос: А теперь правильный ответ: - к сожалению, он вырезан цензурой! Нас все-таки могут  смотреть дети.
Дикон: А что это значит? Мы выиграли?
Хогберд (тихо, Карлиону): Дражайший барон, вам самое время возмутиться!
Карлион: (тихо) Я сми’гился с п’гоизволом! До подхода подк’геплений!
Хогберд: И все же  герцог Окделл требует объяснить, что это означает?
Голос: (доверительно) Вообще-то, кавалерия, это единственное печатное слово которым почтенная принцесса  описАла  данное правление! Но, поскольку время позднее я могу расшифровать…
Альдо (натянуто улыбаясь) Пожалуй, не стоит! (в сторону, зло) надо было угостить тортом не только Мупу!
Голос: Как будет угодно. Счет становится пять-ноль в пользу телезрителей, а положение знатоков становится незавидным. И если они ошибутся еще раз, им точно никто не позавидует! Следующий раунд!
(Робер раскручивает волчок. Пока он крутиться, в зал входит барон Капуль-Гизайль)
Капуль-Гизайль: (рассеянно) Прошу прощения, еле добрался.  На улице собралось столько военных и они все прибывают и прибывают. Совершенно не пройти!
(По залу проносится облегченный вздох)
Альдо: (торжествуя) Вот и все! Сейчас они будут здесь, и мы повеселимся!
Голос: Зеро, господа!
Альдо: (тихо) Тянем время! (громко) Требуем музыкальную паузу!
Голос: У вас уже была музыкальная пауза!
Альдо: У нас должна быть еще одна!
Голос: Странное дело, но барон Дейерс  выходить «на бис» отказывается, так что перебьетесь! Разве что сами пойте…
Альдо: (решительно) И споем! Дикон?
Дикон: (смущаясь) Я не умею…
Альдо: (решительно)  Надо, Дикон! Давай мою любимую, надорскую!
Дикон: Но я…
(Альдо одобряюще улыбаясь, выдвигает из под стола табурет. )
Альдо: Давай!
(Дикон забирается на табурет, вытягиваешься в струнку, закрывает глаза и робко заводит песню)

Дикон: The sun on the meadow is summery warm
              The stag in the forest runs free
              But gathered together to greet the storm
              Tomorrow belongs to me

              The branch on the linden is leafy and green
              The Danar gives its gold to the sea
              But somewhere a glory awaits unseen
              Tomorrow belongs to me

Первый Человек Чести: (подхватывая):
             The babe in his cradle is closing his eyes

Второй Человек Чести:
             The blossom embraces the bee

Карлион:
             But soon says the whispe’, a’ise, a’ise

Штанцлер:
             Tomorrow belongs to me!

(Мрачный Робер выходит из зала. Ему никто не мешает.)

Все ЛЧ хором:             
             Now Fatherland, Fatherland,show us the sign
             Your children have waited to see
             The morning will come
             When the world is mine
             Tomorrow belongs to me!
             Tomorrow belongs to me!
             Tomorrow belongs to me!

Альдо: (улыбаясь и дирижируя) А что это Повелитель Волн у нас не поет?
Валентин: (сдержанно) Боюсь не попасть в такт, Ваше Величество.

Дикон: (с горящими глазами, гордо)
              Могучие Унд, Лит, Астрап и Анэм!
              Союз Богов не рушим!
              Эории вновь будут править всем!
              Завтра будет моим!
              Завтра будет моим!
              Завтра будет моим!

(В зале некоторое замешательство. Люди Чести смолкают и удивленно смотрят на Дикона.)

Альдо: (слегка нахмурившись:) Ну, в чем дело?
Карлион: Бг’аво!
Люди Чести: Браво!
(Зал в едином порыве исполняет последний куплет. Люди Чести на всякий случай незаметно стаскивают с себя эсперы…)
Альдо: (улыбаясь) Так и будет!
Дикон: Так и будет!!!
Голос: (очень холодно) Будет, будет…все вам будет. А с вами, юный эорий, мы еще побеседуем отдельно…Следующий Раунд!

[Аррольд]

(В зал возвращается Робер а также входят трое военных в старых  олларианских мундирах унылый человек в эполетах полковника гвардии Альдо)
Дикон: (обрадовано) Ой, это Эмиль с братом и генерал Вейзель! А что это они тут делают?
Лионель Савиньяк: Монсеньор Ведущий, ваши распоряжения выполнены, павильон оцеплен войсками, жду дальнейших распоряжений!
Голос: Господа, благодарю! Понаблюдайте пока за игрой – недолго осталось. Эры зрители, меня вы не интересуете! Вот новый обер-прокурор, тот возможно захочет с вами побеседовать. Освободите зал!
Робер: (занимая свое кресло) Ну вот, доигрались…
Дикон: Да что все  это значит?
Альдо: (тихо, Дикону) Это значит, что на пути к нашей с тобой власти над миром возникли маленькие сложности. (заметив полковника, с прорвавшейся яростью) полковник Кавиот, а ты что здесь делаешь? Я же приказал   не отходить от Сами-знаете–кого! Ты мне отвечал головой!
Кавиот: (уныло) Простите Ваше Величество, я так и сказал эээ…Сами-знаете-кому. Он был настолько любезен, что разрешил мне присутствовать на игре, чтобы я мог не отходить.
Первый Человек Чести: (громко вопит) Это Сами-знаете-кто!!!
(большая часть зрителей в панике, распихивая друг-друга бросается к выходу)
Второй Человек Чести: (на бегу) Слава Олларам!!!
Первый Человек Чести: (на бегу) Позор самозванцу и его прихлебателям!!!
Голос: А мы продолжаем игру! Напоминаю, счет пять : ноль в пользу телезрителей.
Штанцлер: Прошу прощения, ваше здоровье эр Ведущий! Как хранитель традиций нашего клуба я должен вам напомнить о решающем раунде.
Голос: Действительно, по правилам нашего клуба, знатоки могут взять решающий раунд! За игровым столом может остаться один знаток. Его ответ на вопрос, решит: победа или поражение будут присуждены знатокам.
Штанцлер: Кстати, я могу идти, как мне было обещано?
Голос: Я обещал вам, что вы и в этот раз не станете моей мишенью! Эмиль, проводите   старого больного человека…(подождав когда эр Август покинет зал)… до кареты!
Альдо: А если мы пойдем на решающий раунд, и выиграем?
Голос: Оставшийся за игровым столом получит ценный приз или ответит за всех!
Альдо: А те, кто покинут игровой стол?
Голос: Остальные знатоки смогут уйти. Они получат фору во времени до конца игры, пока их товарищ не победит или навсегда нас покинет! Щедрое предложение, не так ли?
Альдо: Более чем! (в сторону) Можно пожертвовать агариским мусором. Вот и сподвижнички деда пригодились. Решительно – я гений! (громко) Поскольку у вашего возлюбленного монарха возникли дела чрезвычайной важности, и сам он к сожалению не может выиграть решающий раунд, мы  предложим защитить нашу Честь наиболее уважаемым представителям нашей команды…
Карлион: (в панике) Нет, нет, только не я!!!
(вскакивает и выбегает из зала)
Альдо: (вслед) Трус!
Валентин: Никогда не видел, чтобы люди так быстро бегали.
Альдо: (натянуто улыбаясь) Тогда кому, как не барону Хогберду… где он???
Дикон: (потрясенно) Исчез! Только что сидел здесь и пропал…
Робер: Это магия Людей Чести. Он уже обогнал Карлиона, а до конца передачи они добегут до Агариской границы.
Альдо: (в сторону) Свиньи, а не верноподданные! Придется жертвовать более ценным материалом. Придд себе на уме, Окделл бесполезен, но по крайней мере предан… как хорошо что есть друзья! (тихо, Роберу) Дружище, ты надеюсь, понимаешь, что рисковать собой я не имею права, так что вся надежда на тебя!
Робер: (тихо, Альдо) Но ты же у нас Избранный, не ужели не веришь, что мы вытащим игру без всяких решающих раундов?
Альдо: (тихо, Роберу) Вот именно, я - Избранный, а не идиот! Посмотри на наши успехи – счет весьма красноречив! Судьбой мне назначено править миром, и я намерен ее слушать! А сейчас она утверждает  - мне  пора!
Робер: (тихо, Альдо)Ты много говоришь, а я слишком долго молчал, но этому  конец. Мы вместе победим или ответим за все что натворили. Сделай хоть что-нибудь сам! А если в тебе есть хоть капля совести, выпроводи отсюда мальчишек, только так, чтобы их не унизить.
Альдо: (тихо, Роберу) Ну что же, я так и знал, что ты мне не настоящий друг. Ладно, может идти отсюда, не держу. На крайний случай у меня есть Окделл. А как ты думаешь, у него есть хотя бы один шанс на выигрыш? А тебя Ворон может и не тронет. Ты ведь его любимчик! Так что решай!
Робер (тихо, Альдо): Ты думаешь, я буду покупаться на это вечно?!
Альдо (тихо, Роберу): Это ведь ты хотел спровадить отсюда мальчишек!
Робер (тихо, Альдо): Если это плата за то, чтобы наши дороги разошлись – я на это пойду.
Альдо: Вот и славно! Нашу команду будет представлять наиболее достойный из нас после меня, герцог Эпинэ!
Дикон (громко): Но ведь мы не можем бросить эра Робера! (тише) Правда, ведь не можем? (еще тише) Ведь нет?
Альдо(тихо, Дикону): Дикон, помнишь, что я тебе говорил про авангард и арьергард? Сейчас дело как раз для арьергарда. Потом, Робер – Первый Маршал, он обидится, если останется кто-нибудь другой. Ты умрешь за меня в следующий раз, хорошо? Мое сердце разрывается от боли но наше дело…
Голос(холодно): Поторопитесь, как только закончится игра, в силу вступит первый указ Его Величества  Фердинанда, который имеет к вам самое прямое отношение.
Альдо (тихо, Дикону) Эээ… превыше даже дружбы…действительно, пора! Ты же у меня умница, закончи мою мысль сам! (в камеру, улыбаясь): Я еще вернусь. (Дикону) Ричард, за мной!
(Альдо уходит, за ним, повесив голову и часто оглядываясь на Робера, уходит Дикон)

Голос: А мы начинаем решающий раунд! Герцог Эпинэ, вращайте волчок!
(Робер сильно раскручивает волчок, через минуту, когда он описывает последние круги в зал вбегает запыхавшийся Дикон)
Дикон: Эр Робер, я решил вернуться и выиграть или умереть вместе!
Робер: (тихо)Сам решил, или что-нибудь случилось?
Дикон (смутившись): Нет…то есть ничего…то есть да (с несчастным видом) У нас свели всех лошадей. Конюхи разбежались. Только Сона никому не далась. А Альдо сказал, что Сона не вынесет двоих, и я еле упросил, чтобы он уехал один. А я остался среди этой грубой солдатни и решил, что уж лучше мне с вами…
Голос: (в сторону, задумчиво) Юноша  второй раз получает пинок под афедрон. Это уже тенденция…
Дикон (торопливо, но не слишком уверенно): Но вы только не подумайте, эр Робер, что Альдо вышвырнул меня точно паршивого ызаржонка! Он сказал, что если я уцелею, я должен через месяц встретить его в одном секретном месте – без меня ему никак не устроить жертвоприношение древним богам!
Голос: По правилам нашего клуба, должен остаться только один знаток. Но поскольку, за игровым столом один человек и еще максимум четверть, я разрешаю!
Дикон: (с искренним возмущением) Можете сделать со мной что угодно, но вы не имеете права обзывать эра Робера четвертью человека!
Робер: (улыбаясь) Спасибо, Дикон.
(Валентин, который по-прежнему сидит в кресле и про которого все забыли, слегка кашляет.)
Голос: А вы, герцог, все еще здесь?
Валентин: (улыбнувшись) Я тоже хотел бы остаться.
Голос: Вы сознаете, что это не шутки, и я намерен довести игру до конца, чем бы она не кончилась?
Валентин: Так даже интереснее.
Голос: Хорошо, оставайтесь и вы.
Дикон: А я - против! Мы выиграем или умрем как истинные Люди Чести, а он что тут забыл? Пусть убирается!
Робер: (устало) Знаешь что? Иди-ка ты отсюда сам!
Дикон (не понимая) Куда?
Голос: (холодно) Идите вон! На вас, Окделл, даже пулю жалко…
Дикон: (оторопев) Куда же я пойду?
Робер: (холодно) К матушке, в Надор!
Дикон: (испуганно) Простите меня, пожалуйста, я больше не буду!
(Робер смотрит на Валентина, тот сдержанно кивает. Покачав головой, Робер молча показывает на одно из кресел. Дикон быстро опускается на свое место)
Дикон: (смущенно) Я ведь почему вредный был? У меня монсеньора не было. А как монсеньор вернулся,  я сразу добреть начну!
Голос: Итак, за игровым столом осталось трое знатоков вместо одного. В таком случае, чтобы уровнять шансы,  мы будем играть блиц: три самых сложных вопроса и всего двадцать секунд на каждый! Внимание, первый вопрос: телезрители Манрик и Калиньяр спрашивают вас: кто отец детей Катари Ариго? Время пошло!
Дикон: Эр Робер, а если я собираюсь их усыновить – я могу считаться их отцом?
Робер: Не думаю.
Дикон: Жалко!
Валентин: Может подумаем, кто их настоящий отец?
Дикон: А что тут думать?! (шепотом) Эр Август говорил, что дети Катари от эра Рокэ.
Робер: Штанцлер утверждал, что отец детей королевы – Алва?
Дикон: Да.
Робер: Ты в этом уверен?
Дикон: Да!
Робер: Ответ готов! Если уж сам Август Штанцлер утверждал, что отец детей Катари Ариго – Рокэ Алва,  значит их отец… – Фердинанд Оллар!
 Голос: (невозмутимо) Это… правильный ответ!  Продолжаем блиц!

(Робер и Валентин откидываются на спинки кресел, Дикон недоуменно смотрит на Робера.)

Голос: Вопрос второй: Бывший капитан Лаик интересуется: Кто такой Суза-Муза? Время!
Дикон: (упавшим голосом) Никто не знает кто такой Суза-Муза! Нам никогда не ответить! Мы пропали! Ворон нас застрелит! Или еще хуже – он нас прогонит!
Робер: Дикон, кто такой Суза-Муза?!
Дикон: (не слушая) Или еще хуже, отдаст нас Хуану! А Хуан продаст нас в рабство морискам! А мориски нас… (всхлип) сослешат!!!
Робер: Дикон, перестань! И завязывай с Интернетом!
Дикон: (впадая в транс) Не-мо-гу! Смелый и порывистый, я всегда умудряюсь переживать все радости и неудачи заранее, причем грядущие беды в моих глазах выглядят ужаснее чем…
Валентин: У нас досрочный ответ. Суза-Муза – это я.
Робер: (тихо, с заботой) Дикон, рот закрой, Зверь Раканов залетит…
Голос: Хмм… И это… тоже - правильный ответ!
Робер: (тихо, с заботой) Дикон, тебе нехорошо?
Валентин: (слегка виновато) Все как-то не было повода признаться…
(Дикон недоверчиво глядя на Валентина слабо машет Роберу рукой, показывая что с ним все в порядке)
Голос: Наступает время для последнего вопроса, который решит все – если знатоки дадут верный ответ, они выиграют эту игру, если нет - они навсегда покинут наш клуб! Внимание вопрос: У него преострые клыки и очень много яду! Что это такое?!
Валентин: (улыбаясь) Кажется вот  теперь время паниковать…
Робер: Клыки и яд, яд и клыки… - животное?
Дикон: (в сторону, вздыхая) А яду было вовсе немного, всего одно колечко…
Валентин: Может, ядовитая змея?
Дикон: (в сторону) Я же знаю правильный ответ, неужели все так просто?! Или нет? Надо подумать…
Робер: А может это пословица или поговорка?
Валентин: Какая-нибудь аллегория?
Дикон: (тихо, но отчетливо) Я буду отвечать!
Голос: Все-таки до этого созрели? Посмотрим…Ваш ответ?
Дикон: (потупившись) Преострые клыки и очень много яду… это… это - глупость…
Голос: (слегка удивленно) Вы уверены, юноша?
Дикон: (краснея) Да…
Голос: Как ни удивительно, но это… правильный ответ
(Аплодисменты немногих оставшихся зрителей. Дикон закрывает лицо руками)
Голос: Знатоки заканчивают сегодняшнюю игру со счетом 6 : 5 и выигрывают новогоднее путешествие в Гальтару! А вы уважаемые телезрители, можете в течение часа после эфира  звонить  по нашим телефонам и голосовать за лучшего знатока сегодняшней игры, который, в зависимости от вашего решения, получит хрустального коня, хрустального спрута или  чуть меньше, чем того заслуживает. В Олларии час ночи ровно и я объявляю эту игру законченной.
(В зале звучит традиционная  «Theme from paradise»Зрители оживленно обсуждают минувшие события. Знатоки утирают пот и начинают праздновать. Дикон радостно объясняет Роберу, что  с самого начала знал - Валентин Придд истинный Человек Чести…)
Голос: Но мы еще сыграем…

«Что наша жизнь – игра!» (с)
http://kamsha.ru/forum/index.php?topic=4222.75
http://kertianslib.ru/fic/bleid/chto_gde_kogda.html