Они черны, и до конца
Вонзятся в чёрные сердца,
Они без промаха летят
И никого не пощадят.
Роберт Луис Стивенсон «Чёрная стрела»
Всего час назад он спокойно завтракал. Десять минут назад напяливал этот дурацкий мундир. В нормальной комнате рядом с женой. Это был реальный мир с реальным будущим. И вдруг вернулась тьма, покрытая кровавыми пятнами ярости.
Терри Пратчетт "Пятый элефант"
Пролог.
1966 год, чиарско-конголезская граница
В соседней комнате о чём-то говорили. Даже по тем словам, которые Дейде слышал, было легко догадаться, о чём именно.
- Между двух огней…
Это о жандармах Юго-Восточной и силах ООН. Ни те, ни другие не будут рады встрече с отрядом Лин Гаро. Жандармы – это понятно, они сразу оружие пустят в ход. Удастся ли разойтись с ооновцами без стрельбы? Может, и удастся, да только те тут же шум на всю округу поднимут. А не удастся – так и хуже того, база «Кронос» совсем близко, французские парашютисты только и ждут повода. А стычка с войсками ООН – повод лучше не придумаешь. Да французы могут начать действовать и сами, как только услышат о появлении Лин Гаро, даже не дожидаясь, пока партизаны откроют стрельбу.
- Развилка… редколесье… как на ладони.
Ещё худший враг – авиация, а на базе «Кронос» – боевые самолёты. Если свернуть на юг, можно оказаться на равнине, совершенно беспомощными под ударами с воздуха. Тогда французам даже не понадобится высаживать десант на дороге. Или высадить уже потом – добить остатки отряда.
- Болото… где проводники… последние машины увязнут… и хуже того…
А вот на этих словах Дейде и впрямь пробрала дрожь, и отнюдь не из-за того, что ночь свежая. И даже не из-за того, что боеприпасы и остатки продовольствия придётся тащить на собственной спине, да ещё по болотам, где змеи с крокодилами, и омуты – только булькнешь. Ещё год назад он слышал, что в болотах Киргали объявились «люди-леопарды»… да и все, конечно, это слышали. Сам Дейде был готов идти за отцом хоть бы даже и «людям-леопардам» в пасть, а вот пойдут ли остальные? Один раз он уже видел мятеж партизан против собственного командира. Немного от этого командира осталось.
Впрочем, если по следам отряда и в самом деле идут десантники, вряд ли будет много недовольных. Или даже тех, кто рискнёт просто отстать и уйти, рискуя столкнуться с преследователями. Тут не поможет знание французского, бессмысленно бросать на землю оружие и кричать, что ты сдаёшься, так как разочаровался в партизанской жизни. Десантники из Легиона снимают оружие с убитых.
Голос из-за стены:
- Ещё час на отдых, и объявляйте подъём. Пойдём через болото, даже если проводники не придут.
1997 год, Республика Чиара
Молодой белый мужчина, лет двадцати пяти – двадцати семи, сошёл с корабля под либерийским флагом, укомплектованного украинским экипажем, утром, в один из августовских дней. В те дни, во Франсевилле, главном морском порту Чиары, большинство людей, во всяком случае, имевших достаточно средств для морского путешествия, скорее, стремились попасть на отходившие корабли, чем сойти с вновь прибывших на берег. Когда в порту становилось тише, а ветер дул с востока, можно было иногда различить отдельные выстрелы или автоматные очереди на окраинах. Кто в кого и почему стрелял, горожане, а, тем более, приезжие обычно были не в курсе, но эта стрельба в любом случае не предвещала ничего хорошего.
Потолкавшись в порту, молодой человек сначала пытался читать надписи на указателях, потом плюнул на это дело, тем более, что указателей было мало, и начал на чудовищном французском расспрашивать местных. Толку не выходило довольно долго, поскольку обычно оказывалось, что оба собеседника владеют языком примерно одинаково. В какой-то момент недопонимания выругавшись по-русски, он неожиданно привлёк к себе внимание чёрного мужчины лет сорока, одетого в драный комбинезон портового рабочего. Тот говорил по-русски существенно лучше, чем приезжий по-французски, и на радостях от нахлынувших воспоминаний об учёбе в Советском Союзе объяснил приезжему, как ему добраться до нужного места.
Нужным местом был небольшой аэропорт к югу от морского порта. Немного проблуждав по улицам, приезжий всё-таки нашёл дорогу и потопал по ней пешком. Когда он проходил группу одноэтажных строений на окраине, из какого-то двора вдруг с криками «Мзунгу!» выскочило несколько чернокожих юнцов с палками и здоровенными ножами в руках. Однако, когда приезжий в качестве ответного жеста вытащил пистолет, они поспешили свалить в ближайший переулок.
До аэропорта он добрался весь мокрый – мало того, что жара, так ещё и воздух влажный. Ворота в ограждающей аэропорт бетонной стене были заперты, заперта и сделанная в них металлическая калитка, на вид довольно новая, но уже покрывшаяся ржавчиной. Услышав, что за воротами кто-то есть, пришелец начал колотить в калитку кулаком, перемежая французские слова русскими ругательствами. Что из этого подействовало лучше, неизвестно, но, во всяком случае, на территорию аэропорта его через пару минут впустили.
Самолётов на полосе не было. Впустивший пришельца пожилой белый отвёл его в здание из некрашеных бетонных плит на краю поля, исполнявшее функции аэровокзала и гостиницы разом. Здесь было несколько белых и чёрных, пара человек понимала немного по-русски, по-французски понимали все. Объяснившись, кто ему нужен, пришелец выяснил, что его визави находится сейчас то ли в столице, то ли ещё дальше, но вечером туда вроде как должен лететь самолёт, если он, конечно, сначала оттуда прилетит, а потом экипаж рискнёт возвращаться. Ни то, ни другое не гарантировалось, поскольку актуальные политические новости час от часу становились всё мрачнее.
Немного вникнув в эти новости, пришелец поинтересовался, нет ли тут возможности приобрести оружие посерьёзнее ТТ, привезённого из Одессы. Оказалось, что возможность есть. Один из чёрных притащил М-16 и пару «калашниковых». Американскую винтовку гость сразу отложил в сторону: когда-то неплохое оружие пришло в ужасное состояние из-за отсутствия ухода. «Калаши» он повертел в руках, пробормотал «китайские», и что-то ещё по-русски. После чего спросил, есть ли что-то ещё.
Вечером он садился в самолёт с карабином СКС советской сборки на плече, десятком обойм к нему и парой ручных гранат французского производства в сумке. В столицу летели по разным делам ещё несколько человек и, скинувшись, они-таки убедили лётчиков совершить ещё один перелёт. А, может, лётчики просто побоялись отказывать: все пассажиры были вооружены.
В журнале, где регистрировались пассажиры, пришелец плохо пишущей ручкой накарябал латинскими буквами имя и фамилию – Andrey Orlov. Было ли это его настоящим именем, никто не интересовался, и никаких документов, естественно, не проверял.
2001 год, Африканская Республика Чиара
Броневик вышиб ворота и заглох посреди двора. Потом развернул башню — к счастью, она поворачивалась вручную — и окатил свинцом окна дома. Продолжая плеваться огнём, снёс пытавшегося перебежать по веранде охранника и напоследок, на всякий случай, прошил очередями сарай в углу двора. Позади машины тем временем во двор ворвались люди в зелёной пятнистой форме, и пулемёт замолчал, чтобы не зацепить своих. В краткий миг тишины откуда-то слева от ворот хлопнул дробовик, один из нападавших, ругаясь по-французски и на киньяруанда, повалился на землю, остальные тут же разнесли окно, из которого ударил выстрел, автоматным огнём. Больше сопротивления не было, раздалось лишь несколько выстрелов, которыми нападающие добивали раненых.
В дальней комнате включили свет. Как ни странно, электричество работало, и при свете стало ясно, что один из ворвавшихся в дом солдат, среднего роста худой мужик лет тридцати, был белым. Он потопал по полу, нагнулся, отодрал неожиданно легко отошедшую деревяшку. Под ней была заровненная с полом ручка люка.
- Проверить, - приказал он на ломаном французском. Сам тем временем вышел в коридор, вернулся ко входу и выглянул во двор.
- Куда ранение? - крикнул он собравшимся у броневика людям. Кто-то сказал что-то на лангезе, потом послышался ещё сильнее, чем у белого, исковерканный французский:
- Бедро снаружи. Артерия цела.
Позади послышался шум. Двое чернокожих солдат тащили чёрного мужчину лет пятидесяти. Он опирался на плечи бойцов — оба были ниже его — и пытался переставлять ноги, но получалось это у него неважно.
- Андре… - пробормотал он, увидев белого.
- Вроде цел, - сообщил один из солдат. - Побит только.
- Господин президент, - сказал белый. - Вам нужно немедленно возвращаться в столицу.
- Какого… - ошеломление освобождённого пленника явно преодолело боль от ранений и побоев.
- Простите, господин Лин Гаро. Ваш отец убит. Думаю, сейчас не время для формальностей по юридической части. Генерал Ангоро на нашей стороне, остальные… думаю, они тоже хотят жить. Мы считаем, что вы – президент Чиары.
