Благодарю, эрэа
Menectrel, за Ваши замечательные идеи, что так украшают наше повествование!
Благодарю, эрэа
Convollar! Надеюсь, послания бальи дойдут по назначению. Возможно даже допустить, что найденный пергамент несколько изменит расстановку сил при королевском дворе. А вот каково будет состояние барона Вексенского, когда он получит эти известия, об этом даже думать не хочется.
Очень жаль мать повешенного разбойника, но тут ничего уж не изменишь, впрочем и в случае с Хельером тоже поздно что-то менять.
Надеюсь, что дойдут! По крайней мере, то, что их два, не позволит совершенно затеряться этой информации.
Может быть, и изменит. Если Карломану удастся свалить Норберта Амьемского, за ним могут последовать и иные влиятельные деятели.
Барону Вексенскому, конечно, придется тяжко! Ну а пока он, как и Роза, старается радоваться жизни. Смотрим, наконец, обещанное представление!
Смерть, к сожалению, нельзя отменить.
Глава 19. Триумф Розы (начало)
И в тот же самый день, третьего числа аранмоната месяца, в замке барона Вексенского начиналось представление труппы господина Ренье. Ни хозяин замка, ни Роза, готовившаяся своим первым выступлением сразу же поразить народ, не подозревали, какую трагическую весть готовит им бальи Этьен. Они в этот день стремились к веселью.
Вокруг манежа, где должно было состояться представление, собралось множество людей. На расставленных вокруг скамейках размещались слуги из замка и окрестные селяне. Собрался и стар, и млад. Дети, пока их не угомонили старшие, устраивали собственное представление, весело бегая среди скамеек. И не скоро на манеже удалось добиться порядка.
А на просторном балконе над манежем собрались знатные зрители. Барон Готье Железнорукий пригласил на представление соседей, владетельных баронов, и своих вассалов, сеньоров рангом пониже. Они устроились с удобством, в поставленных на балконе креслах. Слуги приносили им напитки, фрукты и легкие закуски.
На почетном месте, по правую руку от хозяина замка, сидел виконт Аледрам Кенабумский. Знатные гости с любопытством поглядывали на него: шутка ли - сын самого майордома приехал к его верным вассалам, дабы отпраздновать вместе с ними чудесное спасение своего знаменитого отца!
Рядом со знатными людьми и их семьями держались также их слуги и охрана в ливреях с гербами своих господ.
Герольд барона Вексенского, стоя в манеже, трижды протрубил, призывая всех ко вниманию. Все тут же утихло, как по мановению волшебной палочки. Герольд же торжественно провозгласил своим звучным голосом:
- Мой благородный господин, барон Готье Вексенский, да умножат Владыки Асгарда его дни, приветствует собравшихся под его кровом в этот прекрасный день! Прежде всего, он благодарит за визит своего высокого гостя - виконта Аледрама Кенабумского, сына могущественного майордома Арвернии, графа Карломана Кенабумского, нашего доброго сюзерена!
На балконе Аледрам поднялся с кресла, приветствуя местную знать от имени своего отца.
Тем временем, герольд продолжал звучно сообщать:
- В честь нашего сюзерена, графа Карломана Кенабумского, спасенного от жестокой гибели, сегодня состоится большое празднество! А, чтобы развлечь вас, дорогие гости, приглашена труппа бродячих артистов, под руководством одного из самых искусных чародеев - господина Ренье с Зеленых Холмов!
Герльд быстро взмахнул рукой и ушел, а на манеж вышел господин Ренье. Он был одет в сценический костюм из блестящей ткани, переливающийся синим, зеленым, бронзовым отливом, как хвост павлина, и в высоких ботфортах. На плечи он набросил синий плащ, вышитый звездами, а на голову надел украшенную таким же образом широкополую шляпу. Простой люд на манеже с любопытством уставился на хозяина балагана. Тот и впрямь выглядел сказочным чародеем, как представляли их простые люди!
Ренье широко улыбнулся. Создать должное впечатление было неотъемлемой частью его обязанностей. С этого начиналось любое представление.
И он начал готовить поле для своих артистов, объявляя участников труппы, стоявших сейчас за расписной ширмой, которой служила ткань, подвешенная на столбах возле конюшни. Делая "магические пассы" руками, Ренье стал называть невидимых до поры артистов, дабы заинтриговать зрителей.
- Наш балаган, полный чудес, приветствует вас, дорогие зрители! Мы с великой радостью покажем свои небывалые на свете умение в честь доблестного и мудрого графа Кенабумского, перед его сыном, и перед всеми собравшимися зрителями! Сперва вас удивит чудесное дитя - юный Руфус, лучший жонглер в Арвернии! Еще так молод, а обладает уже сейчас непревзойденной ловкостью рук! Руфус способен удержать в руках радугу!
Следующим вас изумит силач Бернар - Человек-Медведь, самый могучий в мире! Он легко разгибает подковы и сгибает их обратно, без молота и горна, одним напряжением рук! Бернар Косматый разрывает любые оковы, поднимает на плечах лошадей и быков!
Слушатели, уже заинтригованные объявлением о Руфусе, прислушались еще внимательнее, когда им сообщили о силаче Бернаре. Деревенские мужики, чтившие телесную силу, особенно заинтересовались, желая взглянуть, что станет делать Бернар.
А господин Ренье увлеченно продолжал представлять своих спутников, перенося зрителей в чудесный мир фокусов и иллюзий:
- Любителей более тонкого искусства, без сомнения, заинтересует непревзойденная подражательница, Гизела Тысячеязычная! Она владеет любым голосом, человеческим, звериным и птичьим! Ей внятны любые речи, точно феи одарили ее способностью говорить на языках всех живых существ. Песня соловья и трель жаворонка, крик чайки и первый утренний голос певчей птицы, мяуканье кошки и мычание коровы, голос любого человека, - все внятно чародейке Гизеле, и любой голос она может повторить!
Пока господин Ренье объявлял своих артистов по очереди, те, стоя в своих сценических нарядах за ширмой, делали последние приготовления к выступлению. Руфус опять жонглировал цветными мячиками. Бернар поднимал огромные гири. Гизела же вдыхала и выдыхала, тренируя голосовые связки, чтобы говорить разными голосами. Ну а Капет переглянулся с Розой, взглядом поддерживая ее перед первым выступлением.
А хозяин бродячего балагана, украдкой оглядывая собравшихся зрителей, чувствовал, как публика разогревается, как слушают его все с большим интересом. Наконец, видя, что будущие зрители затаили дыхание, Ренье вскинул руки в рукавах блестящего камзола и патетически воскликнул:
- И-и, наконец, гвоздь сезона! Роза, непревзойденная наездница, покажет, что на самом деле означает скачка на коне! Ручаюсь, что ни один из самых искусных наездников не сможет управлять конем так искусно, как эта нежная девушка! Вместе с Розой выступит ее партнер Капет, что возродит древние игры "детей богини Дану"! Ручаюсь, что еще ни один из воинов прошлого не добивался таких результатов, как Капет, чью ловкость нельзя превзойти!
При этих словах Капет вновь улыбнулся Розе и тепло пожал ей руку. У девушки отлегло от сердца, и она постаралась поверить, что выступление пройдет удачно.
А тем временем, зрители на трибунах вокруг манежа не сводили любопытных глаз с ширмы, ожидая тех, кого объявлял хозяин бродячего балагана. Многие из них подались вперед, точно их влекло невидимым магнитом. Глаза у простолюдинов взволнованно блестели. Многие из них принесли букеты садовых и полевых цветов, и теперь готовились бросить их к ногам артистов, что сильнее всех поразят их воображение, не привыкшее к столь необыкновенным развлечениям. Жизнь селян и слуг в баронском замке была однообразной, так что любое развлечение радовало их и помнилось затем долго. А тут можно было отдохнуть от работы и поглядеть еще небывалое зрелище! Тем более, что и платил за все их сюзерен, барон Готье Вексенский.
Тот же, сидя рядом с Аледрамом, переглянулся с ним. И сын Карломана, внимательно глядевший на Ренье, повествующего о своих артистов, отвернулся к барону и сказал ему с благодарностью:
- От имени моего батюшки я выражаю тебе признательность за торжество в его честь, почтенный барон!
- Не за что! - усмехнулся барон в седые усы. - Я и сам рад, как в старые добрые времена, полюбоваться искусством своих давних друзей, бродячих артистов! Если они выступают, веселят народ, если в мире остаются яркие краски и слышится смех, - значит, жизнь торжествует! Ради этого мы и собрались здесь!.. Но гляди: мальчик начинает!
И впрямь, из-за ширмы вышел Руфус. В ярком костюме в красную, зеленую и желтую клетку, с набеленным лицом, юноша впервые выступал на публику после гибели сестры. Ей он мысленно посвящал свое выступление.
Выйдя в середину манежа, Руфус встряхнул руками, и никто из зрителей так и не сумел разглядеть, откуда к нему в руки прыгнули сразу четыре разноцветных мячика. Он подбросил их, показывая зрителям, и тут же начал жонглировать все быстрее и быстрее. Вскоре шариков в его руках стало уже пять, шесть, а затем - все прибавлялось и прибавлялось. Они мелькали с невероятной быстротой, выстраивались по цветам, подскакивали и взлетали, но ни один не упал на землю.
- Вот это да! - дивились пораженные зрители внизу, на скамейках. - И впрямь, этот парень может удержать в руках радугу!
Знатные зрители, сидевшие на балконе, тоже рукоплескали искусству жонглера. И только барон Вексенский печально улыбнулся: снова вспомнил своего друга, покойного брата Ренье, что жонглировал еще искуснее. Того, кто отдал за него жизнь... Впрочем, что касалось искусства - у мальчика был большой талант, и достаточно времени, чтобы научиться работать не хуже!
А Руфус с невероятной ловкостью подбрасывал мячики, ленты, цветные перья, что так и мелькали в его руках. Зрители же восторженно кричали, рукоплескали ему, бросали цветы.
Наконец, юноша спрятал мячики и ленты так же незаметно, как и доставал их. И, под радостные вопли зрителей, скрылся за ширмой.
Вновь вернулся господин Ренье, объявив, как герольд:
- Теперь вам покажет свою невероятную силу могучий Бернар, Человек-Медведь!
Из-за ширмы, тяжело ступая, вышел Бернар Косматый. Широкий, массивный, он выглядел как дикарь, одетый только в медвежью шкуру на бедрах. Необъятные грудь и талия его были обнажены до пояса, столь поросшие густым черным волосом, что он и впрямь казался полумедведем. Растрепанные волосы и борода силача, его лицо, вымазанное охрой, придавали ему преувеличенно свирепый вид. Ребятишки на скамейках прижимались к родителям, но продолжали смотреть на Человека-Медведя с любопытством.
А тот ступал так тяжело, потому что ноги его были закованы в кандалы. На руки тоже была надета цепь. Приковыляв к трибунам, Бернар показал сельским мужикам свою цепь, и громко обратился к ним:
- Настоящая ли на мне цепь? Крепка ли?
Мужики трогали цепь, проверяли ее и кивали со знанием дела:
- Хорошая цепь! Настоящее железо. Из него так легко не выберешься!
Тогда Человек-Медведь усмехнулся, потряс могучими руками и, негромко зарычав, разорвал цепь пополам. На глазах у пораженных зрителей он гнул и разгибал толстыми пальцами звенья цепи, для чего обычному человеку потребовались бы кузнечные клещи. Подскочив с неуклюжей грацией, Бернар разорвал и ножные кандалы. После этого он вынес из-за ширмы огромную палицу, которую обычные люди могли бы носить вдвоем-втроем. Он же принялся размахивать ею с такой силой, что лишь свист и гул пошел во все стороны, как во время бури. Люди на передних скамьях даже пригнулись, боясь, что грозный дикарь ненароком швырнет в них палицу. Он же, закончив вращать увесистую дубину, переломил ее двумя руками, к еще большему изумлению зрителей.
- До чего силен, тролль его побери! - восхищались зрители, сидевшие вокруг манежа.
В завершение своего выступления, Бернар взвалил на плечи одного из упряжных коней, и обошел с ним вокруг манежа, придерживая за ноги стреноженное животное.
Толпа простонародья ревела от восторга. Понадобилось время, чтобы они успокоились. Тогда господин Ренье объявил:
- Теперь вам покажет свое искусство несравненная Гизела Тысячеязычная!
В этот миг из-за ширмы вдруг защелкал, засвистел соловей. Тотчас заквакала лягушка, будто соревнуясь с ним. Пропел лесной дрозд. Пронзительно затрещала сойка. Закуковала кукушка. И вдруг где-то рявкнул крупный зверь.
В первый миг зрителям померещилось, что за ширмой спрятан кусок леса со всеми его обитателями. Они стали крутить головами, не понимая, откуда доносятся звуки. А из-за ширмы вышла женщина в накидке, изображающей зеленую листву, и в маске птицы с острым клювом.
Дойдя до середины манежа, она вдруг сбросила накидку - под ней оказалась другая, изображающая вздыбленный мех трехцветной кошки. Гизела на миг поднесла руки к лицу, и успела переменить маску на кошачью. Топорща вделанные в нее усы, принялась рычать и шипеть разъяренной кошкой. Затем послышался собачий лай. И после этого несколько минут доносились такие звуки, будто дерутся кошка с собакой. Не глядя туда, невозможно было подумать, будто их изображает человеческий голос! Тут еще собаки, сидевшие за ширмой, принялись лаять в ответ, что особенно рассмешило зрителей.
Кошачью маску сменила остроклювая маска чайки, накидка в виде волн и песчаных дюн одела плечи артистки - и манеж огласился заунывным кличем белой птицы, реющей над волнами. В следующий миг Гизела надела шлем воина, накидку в виде схематично нарисованных лат, и завела звучную боевую песню, таким голосом, что никто бы не усомнился, что это поет мужчина. Но вот вместо шлема она надела чепец, вместо лат - накидку-передник, и голос женщины стал высоким и звонким, как у ребенка.
В толпе кричали и хохотали без умолку. Какой-то малыш громко воскликнул:
- Мама, сколько у тети голосов!
В ответ мать ребенка сердито ответила:
- Помолчи, а то поставлю в угол!
Неожиданно Гизела повторила эти слова, сперва голосом ребенка, а затем - точно скопировав его мать. Те даже переглянулись, пораженные, как их речи исходили из чужих уст.
Какой-то мужчина, не удержавшись, воскликнул:
- Вот это да!
И сконфузился, когда Гизела, в маске дриады, повторила его же голосом:
- Вот это да!
После этого развеселившиеся зрители стали нарочно заказывать разные голоса, которые Гизела блистательно изображала, меняя маски по ходу выступления. Впрочем, за хохотом и рукоплесканиями ее не всегда удавалось расслышать. Букеты цветов падали к ногам артистки.
Закончила Гизела, сняв последнюю из масок и, наконец, открыв лицо собравшимся. Она проговорила голосом господина Ренье:
- Перед вами - непревзойденная подражательница Гизела Тысячеязычная, гордость нашего балагана!
Успех был невероятный! Зрители на скамейках вокруг манежа корчились от смеха, лежа вповалку. Знатные люди на балконе реагировали сдержаннее, лучше разбираясь в зрелищах. Но и им стало весело, и они большую часть представления смотрели на манеж и бросали букеты цветов артистам. Хоть и внимательно наблюдали за хозяином замка, где собрались, и за его высоким гостем, виконтом Аледрамом Кенабумским.
А на манеже прошло немало времени, прежде чем Гизела скрылась за ширмой, и хозяин балагана собственной персоной вышел, чтобы объявить следующий номер.
Один из гостей барона покачал головой, глядя вниз:
- Ну, теперь нужно показать нечто поистине небывалое, чтобы удивить зрителей, после таких умений!
Сам же барон Вексенский не сводил глаз с манежа, скрывая волнение: он-то знал, чей выход сейчас объявит Ренье, и молился, чтобы его внучке удалось ее первое представление.
Аледрам Кенабумский, сидевший в кресле рядом с бароном, тоже пристально вглядывался в хозяина бродячего балагана. Про себя подумал, что не следует терять из виду Ренье и его труппу, где бы они ни колесили. Артисты могли еще потребоваться в качестве свидетелей по делу о гибели их подруги от рук кельпи и о вмешательстве братства Донара.
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - VIII (Прочитано 18228 раз)