Печать

[Мальк, просто Мальк]

если на ЧМ мне плевать с высокой колокольни,

Мне тоже - но ведь мной с Вами мир не исчерпывается? Кому-то же это зрелище интересно? И вроде бы много кому?

Зеппельт со сломанными ногами принесет больше проблем чем Зеппельт без визы.

Можно подумать, что если ему сломают ноги за пределами России - это хоть что-то изменит?

[Лоренц Берья]

Мне тоже - но ведь мной с Вами мир не исчерпывается? Кому-то же это зрелище интересно? И вроде бы много кому?

Наверное да

Можно подумать, что если ему сломают ноги за пределами России - это хоть что-то изменит?

Ну во всяком случае пускать его в РФ не разумно на мой взгляд. А пожизненное лишение визы по крайней мере логично.

[FatCat]

Можно подумать, что если ему сломают ноги за пределами России - это хоть что-то изменит?

Разумеется, изменит.
Ну, представьте, что пресловутый малазийский "Боинг" сбили бы не над Донбассом, а где-нибудь под Варшавой... 

[BunkerHill]

Чем опасно-то?

Да ничем. Просто тут клоп очень вонючий, и чтобы Россия не сделала, он обернет против России. А потому в данном случае, имеет смысл делать исключительно то, что в наших интересах. В наших интересах чтобы он сидел за бортом.

[Лоренц Берья]

https://colonelcassad.livejournal.com/4188863.html

Пытки не работают. Самое печальное, по моему опыту, состоит в том, что большинство американцев считают, что пытки работают. Это Голливуд. Это телевидение. Это с большой помощью со стороны ЦРУ. ОК? Это не работает. Начальник армейской разведки, в тот же день, когда Джордж Буш рекламировал преимущества и эффективность расширенных методов допроса, генерал Джон Киммонс встал перед прессой в Пентагоне за час до этого и Джон Киммонс сказал: «Никакой надежный результат никогда не приходил из суровых методов допроса. История это показывает, как и опыт последних пяти лет, прошедшие тяжелые годы, также демонстрируют это ». Конец цитаты. Последние пять лет, 2006 минус 5. 2001, когда такие люди, как Джина Хаспел и ее люди руководили этой программой.

Позвольте мне уточнить еще один момент. «Усовершенствованные методы допроса» - это прямой перевод «verscharfte vernehmung». ОК? Откуда мне это удалось получить? Из справочника гестапо. Я могу показать это вам. Это заголовок главы, посвященный verscharfte vernehmung, расширенным методам допроса. Большинство из них фигурируют в списке справочника гестапо и его перечне методов. Знаете, было бы полезно, если бы эти люди знали что-то об истории. По крайней мере, они использовали бы другую терминологию. Это то, что использовали нацисты. Это то, что использовало гестапо. И это то, что использовали наши тайные тюрьмы.

И Джина Хаспел руководила пытками утоплением в аль-Нашири. И мы можем доказать, что все это знают. Но она не хотела дать прямой ответ на это, когда ее спросила сенатор Уйден, потому что она задним числом засекретила эту информацию. Она могла говорить об этом только на закрытой сессии. Я имею в виду, какая же это страна, которая проводит такое открытое слушание, якобы "открытое слушание". Время Уйдена истекло. Но вы ожидали, что Ричард Берр, председатель, сейчас скажет, мисс Гаспел, это простой вопрос. Ты знаешь ответ. Мы знаем ответ. Американский народ должен услышать ответ. Так вы наблюдали за пытками утоплением и, что еще хуже, участвовали в этом, скажем в, аль-Нашири в Таиланде? И она должна была сказать, ну, да, сэр, я это сделала.

Тогда американский народ знал бы, что это тот человек, которого президент, который думает о пытках, что еще хуже, хочет возобновить эту практику, выбрал главой ЦРУ. И она говорит, ну, нет, теперь мы будем делать моральные вещи. И они говорят, хорошо, если президент прикажет вам это сделать? О, он никогда не прикажет мне ... Знаешь, он просто не разбирается. И американский народ лишен настоящей информации здесь. И вот что заставило меня попытаться прояснить ситуацию. И я закончил только половину предложения, прежде чем вы увидели этих четырех джентльменов из людей безопасности, которые, по-видимому, не слышали, чтобы председатель сказал: «Посмотрите, если вам  есть что сказать, быстро скажите, а затем уйдите". Ну, я собирался уйти, но мне помогли уйти. Скажем так.

А ведь это была и есть масса подозрений что во времена "крысиных троп" ЦРУ помогало наци расселяться и заодно перенимало у них методы борьбы с левыми. Собственно и бывшие наци в Лат. Америке и ЦРУ занимались одним делом учили местных "горилл" между этими "2 и 2" получившимся "4" просто не хватает плюсика.

[Gustav Erve]

Цитаты из EUROPE: GRANDEUR AND DECLINE
"Поражение русской армии и ослабление России были итогами Крымской войны; но они были слишком скромны, чтобы удовлетворить победивших союзников. Их победу следовало конвертировать в мирный трактат; но у них не было ясной идеи, что должно быть в этом мирном договоре. Иными словами, западные державы знали, против чего сражаются, но не знали за что. Они сражались против России, и их реальным желанием было, чтобы Россия прекратила своё существование, или - что означало примерно то же самое - стала умеренной и удовлетворённой частью западного мира"(p.75)
"Умные венские писатели на протяжении более чем столетия пытались изобрести "миссию" Австрию. Эта "миссия" заключалась в безопасности, которую империя обеспечивала пятидесяти миллионам подданных, могущих при ней процветать и развивать свою культуру. В двадцатом веке эта "миссия" перешла в экономическую сферу, Австрия восхвалялась как огромная "Зона свободной торговли". В действительности же эта миссия заключалась в том, чтобы делать венгерских помещиков и немецких капиталистов богаче за счёт труда меньших народов. <...> Франц-Иосиф был обречён закончить своё правление немецким союзником; единственная "миссия", оставленная им наследнику, заключалась в том, чтобы стать немецким агентом - или исчезнуть"(p.80-81)
"Такой метод критики ведёт к глубоким ошибкам в подходе доктора Эйка. Его суждения - суждения современника, а не историка. Доктор Эйк вырос, мечтая о либеральной конституционной немецкой монархии, связанной с западными и державами и вместе с либеральной немецкой Австрией отбрасывающей Россию далеко на восток. Бисмарк таких взглядов не разделял; поэтому Эйк его осуждает. Например, он критикует Бисмарка за незаключение альянса с Англией в 1879 году, хотя подобный союз определённо вёл к войне на Балканах. Фактически, доктор Эйк недалеко ушёл от распространённого ныне в западном мире мнения, что война не является грехом, преступлением против человечества, разрушительной(destructive), что она, по сути, не война, если ведётся против России. Но доктор Эйк выражает своё суждение об австрийской политике, которое для меня гораздо более шокирующе, чем всё, когда-либо сделанное Бисмарком. Он осуждает Франца-Иосифа за отставку немецких министров в 1879 году и пишет: "Теперь мы знаем, что в действительности Франц-Иосиф сделал первый шаг на пути к краху династии, изгнав своих верных немецких подданных в политическое небытие". Иными словами, Францу-Иосифу следовало передать власть в руки немецкого меньшинства - просто потому, что это были либералы и средний класс - даже не попытавшись примириться со своими славянскими подданными"(p.93)
«Определённо, в августе 1914 года в Берлине правил не Бетман-Гольвег; там правила воля немецкого народа к власти <…> Свободная от иностранного контроля Германия будет стремиться восстановить единую Великую Германию, которую построил Гитлер в 1938 году; а демократия не обеспечит автоматического предохранения от новой немецкой агрессии. Во время правления Вильгельма II каждый шаг навстречу демократии был шагом навстречу всеобщей войне. Строительство флота пользовалось народной поддержкой, как и «мировая политика», как и немецкое дело в Восточной Европе. А вот шаги, направленные на примирение с другими державами были непопулярны: так, престиж кайзера рухнул в 1908 году после того как стало известно, что он благоволил дружбе с Англией»(p.165)
«Руссо был бы шокирован террором, который вёлся во имя его общественного договора;  Дарвин не был бы в восторге от политических доктрин, поставивших принцип «выживает сильнейший» во главу угла; Маркс протестовал бы против осуществляемой в России диктатуры пролетариата. <….>  Каждое великое движение распинает своего основателя; и этим они придаёт ему бессмертие»(p.194)
«Во время беседы [с Куртом фон Шушнигом] Гитлер повернулся к Папену и сказал: «Сделав меня канцлером, господин фон Папен, вы сделали национал-социалистическую революцию в Германии возможной. Я этого никогда не забуду». Папен ответил с солдатской гордостью: «Конечно, мой фюрер»»(p.218)
«Для Гитлера, как и для Наполеона, Константинополь был символом господства над миром. Для Молотова, как и для Александра I, он был лишь ещё одним звеном в русском защитном доспехе; как сказал Молотов, «Историческим путём, по которому Англия атаковала Советский Союз»»(p.271-272)
«В 1939 году Сталин рассчитывал, что французы удержат Германию; он сказал Риббентропу, что «…французская армия заслуживает внимания». Сравним с презрением к Франции, которое Сталин выказывал в 1945 году: он жаловался в Ялте, что «Франция открыла ворота врагу». Французы защищали свои ворота, пусть и плохо; врата, которые они открыли врагу, были вратами, ведущими в Россию». Непохоже, чтобы советские государственные деятели снова пали жертвой иллюзии Франции как великой державы…»(p.272)
«Гамелен, забытый ныне генералиссимус, начинает свои мемуары с 19 мая 1940 года, дня своей отставки. Даже после событий 1940 года можно было ещё спорить о полководческом даре Гамелена; но после выхода его воспоминаний спорить не о чем. Есть границы глупости даже для военного»
«Если судить по мемуарам, то каждый американец в высоких чинах вёл свою войну. Кордел Хэлл был озабочен восстановлением исчезнувшего мира свободной торговли; Гарри Гопкинс пытался сделать политику Нового Курса мировой; Стимсон хотел обновить победу в Первой Мировой войне. Адмирал Лихи из тех американцев, которые не доверяли своим союзникам так же сильно, как не любили немцев. По его же словам: «Наши проблемы в Вашингтоне были бы меньше, если бы не приходилось заниматься распределением американских солдат, кораблей и военных материалов между союзниками, которые, за исключением России, не были способны защитить себя сами»»(p.316)
«Три случая, приведённых в мемуарах Лихи, иллюстрирует образ мышления глав «двух единственных великих держав». На Тегеранской Конференции, когда Черчилль, возражая против предложения Сталина казнить 50000 немецких офицеров, красноречиво говорил о «поддержании традиционного принципа справедливости», то «Рузвельт предположил, что если число в 50000 слишком велико, то почему бы не придти к более маленькой компромиссной цифре, например, к  49000?». В Потсдаме, когда Черчилль заступился за польских католиков, «Сталин задумался на мгновение, почесал усы и затем задал вопрос: «А сколько у Папы Римского дивизий?». На обратном пути из Потсдама стало известно об атомной бомбардировке Хиросимы. «Труман пришёл в восторг от этих новостей. «Это величайшая штука в истории», сказал он».  От таких людей зависят судьбы всего человечества»(p/ 318-319)