При всём при том, при всём хрусте французской булки, из интервью летящем, ПМВ в Союзе таки была не в почёте. Помню, читая впервые "Живые и мёртвые", споткнулся было об фразу -
"Августовскую катастрофу в академиях изучали,над Самсоновым смеялись, а сами обо..." - произнёс чей-то голос
Что за катастрофа, кто такой Самсонов? Ответа не получил. Только потом, вывихавая мозг об писание человека с говорящей фамилией, вспомнил. Да, у Игнатьева было немного про трагедию восточнопрусскую, но только в преломлении к РЯВ, что мол Ренненкампф не был изменником, он просто был таким же "хорошим" генералом в 1914, как и десятью годами раньше и не привык оказывать поддержку и помощь соседу. Самсонов там - здесь могу и соврать, склероз-с - вроде вообще не упоминался. Понятно, события происходили не на глазах графа, а он писал именно мемуары!
Кстати, чтоб дважды не вставать с дивана. О тех самых "50 лет в строю" Родители где-то добывали типографский брак, книги несброшюрованные, или без обложек, или с непропечатанными страницами... И вот такая книга Игнатьева мне, пацанёнку, в руки и попала. И вот по сию пору не могу понять - было в этом давным-давно утерянном наборе страниц что-то после возвращения автора мемуаров в Союз, кроме парада на Красной площади, которым завершается позднее издание, или нет? Память подсовывает, что было, что на Халкин-Гол попадал Игнатьев и пришёл там в ужас от приказа Жукова на наступление, мол это был не приказ, а "Война и Мир", с постановкой задачам чуть не до роты. Было такое, или ещё где встретиться могло? Но мною было прочитано точно, поскольку когда приболел - как многие в 90-е, и переболел как и подавляющее большинство из заболевших - пасквилями Резуна, его слова о "чуть не устроившем второй Мукден" Жукове сразу подняли это детское воспоминание. И вроде больше не у кого было прочесть.