Благодарю, эрэа
Menectrel, лучшая из соавторов, за Ваши замечательные идеи!
Благодарю, эрэа
Convollar! если бы он знал историю убийства принца Дагоберта тогда, во время вражды с дядей Азуоласом, решился бы поднять на него оружие или нет?
Думаю, решился бы. Тогда. Имант уже очень немолод, в тиши монастырской кельи он переосмысливает свою жизнь, свои поступки. Но "тогда", нет, тогда жил другой Имант. Люди меняются, для того и проходят по жизни, чтобы хотя бы на закате осмыслить и переосмыслить пройденный путь.
Не в таком уж и преклонном возрасте Имант к этому времени. Сорок пять лет - конечно, немалые годы. Скажем, его ровесник, великий медведицкий князь Лютобор, до такого возраста вообще не дожил. Но литтский княжеский род как раз славится долгожительством. Если его отец и дядя дожили до восьмидесяти с лишним, то и у Иманта не нулевые возможности еще лет сорок осмысливать в тишине свое преступление и искать возможности искупить его. Благо, жрецы не сражаются, и образ жизни ведут более воздержанный, чем правители, да и нервов тратят, наверное, поменьше. Там что осмысливать и переосмысливать будет еще долго. И, может быть, через свои летописи сможет хоть кого-то предупредить в будущем, как нельзя поступать в борьбе за власть? Может быть, хоть кто-то остановится в свой черед...
А вот Паучиха, хоть ей тоже пришлось, как знаем из спойлеров, много лет прожить в безвестности после того, как отодвинули от власти, переосмыслила ли хоть что-нибудь в своей жизни? Увы, боюсь, что она непробиваема.
Бисклавре и Праздник Черники (начало)
Богатой и разнообразной на всевозможные приключения была жизнь Карломана Кенабумского, таниста Арморики. А все же, оглядываясь назад, он всю жизнь припоминал один из дней своего детства, как по-настоящему счастливый. Никакие последующие события не могли стереть из памяти то, что было дорого ему.
Это произошло летом 775 года по арвернскому летоисчислению. В первый день последнего месяца лета, который "дети богини Дану" называли лугнасадом, а арверны - аранмонатом. В тот год Карломану было девять лет, а его троюродному брату и неразлучному другу Вароху - одиннадцать. Они тогда как раз приехали на Праздник Черники в Озерный Край Арморики, в один из прекраснейших ее уголков.
Озерный Край лежал на границе Королевских Земель (Бро-Рианниен) и герцогства Брокилиенского. Но кланы, обитавшие здесь, подчинялись лично королям Арморики, в настоящее время - королеве Гвиневере, матери Карломана. Эта часть Арморики получила свое название из-за обилия озер - голубых глаз земли. Самым распространенным растением здесь был тростник, а озерные жители не только возделывали землю, но также искусно ловили рыбу, добывали и заготавливали впрок всякую водяную и лесную дичь, особенно - водоплавающую птицу.
По берегам озер расстилались частью вересковые пустоши, что ближе к лесам Брокилиена, частью - сочные клеверные луга. Недаром клевер-трилистник был эмблемой борцов за свободу Арморики - неистовых фениев.
Одно из самых крупных озер называлось Лебяжьим, ибо здесь издавна обитало множество лебедей. Здесь они, прилетая весной, разбивались на пары. Если люди приближались к лебедям, те гордо красовались перед ними, никого не боясь. Ибо на них запрещалось охотиться, поскольку все лебеди в Арморике принадлежали королевской семье. Здесь они гнездились, выводили пушистых птенцов, выкармливали и ставили на крыло. Отсюда же осенью они улетали в неведомые края, а здешние жители провожали благородных птиц восхищенными взорами.
На берегу Лебяжьего Озера стояла крепость, сложенная из белого известняка, сама белоснежная, как лебедь, отражавшаяся в прозрачной воде озера. Этот замок и богатые владения вокруг него принадлежали тану, или барону, Номиноэ Озерному, и над башней замка развевалось знамя его клана. Барона Номиноэ почитала вся Арморика, ибо он был бисклавре, оборотнем-волком, и к тому же, обладал даром предвидения.
В тот праздничный день, о котором у нас пойдет повествование, едва забрезжило раннее утро, и над озером только что взошла солнечная колесница. Но женщины в баронском замке уже проснулись и принялись за дела, ибо предстояло еще многое сделать для праздника. Под руководством хозяйки замка, супруги Номиноэ - Ангарад Мудрой, они принялись месить тесто. Оно было поставлено в огромном количестве еще вчера вечером, а теперь поднялось. Женщины собирались печь праздничные пироги.
Свои заботы были и у мужчин. Они с утра отправились забивать скот, выгулявшийся за лето на клеверных пастбищах, предназначенный для сегодняшнего пиршества. Так же делали и окрестные поселяне, принадлежавшие к клану Номиноэ.
Нашлось дело и детям. Их, едва рассвело, послали собирать чернику для праздничных пирогов. Они пошли на вересковые пустоши с корзинами, весело распевая. Но среди них не было внука Номиноэ, Вароха. А ведь он так любил чернику, и в другое время первым побежал бы собирать ее!
Но сегодня, вместо того, чтобы собирать чернику и лакомиться до отвала, Варох был вынужден сопровождать своего кузена Карломана, сына королевы Гвиневеры. Ибо он тоже гостил в этот день в замке Номиноэ. Приехал накануне в сопровождении подобающей свиты. Мальчика привез его прадед, оборотень Брохвайл Верный.
Сам же хозяин замка, Номиноэ Озерный, встретил это утро на площадке высокой башни, поднимавшейся над лугами и водной гладью. Оттуда открывался прекрасный вид, словно бы с высоты птичьего полета. Номиноэ всю жизнь восхищался лебедями, и порой жалел, что, будучи волком, не может взлететь в небо вслед за прекрасными птицами. Здесь, на вершине башни, он становился ближе к чуждой, но манящей стихии воздуха. Кроме того, с башни действительно была видна вся округа, все владения клана Номиноэ. Он видел стоявшие по берегам озера круглые плетеные дома, крытые тростником. В таких жилищах испокон веков обитали "дети богини Дану". Над крышами поднимался дым: там тоже готовили праздничное угощение. Слышно было, как ревут быки и визжат свиньи, обреченные ножу. Праздничное утро расцветало во всей своей красе.
Под руку с Номиноэ стояла на башне его супруга Ангарад. Этим утром она успела раздать множество поручений слугам, а теперь выкроила время, чтобы немного побыть рядом с мужем.
Вместе с ними стоял и Брохвайл Верный, отец Ангарад и ее братьев, один из которых, Риваллон Сто Воронов, приходился отцом королеве Гвиневере.
К описываемому времени Номиноэ было пятьдесят семь лет, Ангарад - пятьдесят два, а ее отцу - семьдесят два года. Но все они были бодры и крепки для своих лет, и выглядели значительно моложе. Оборотни и их потомки стареют медленно.
Теперь они беседовали на вершине башни, тепло, как любящие родственники.
Номиноэ осведомился у тестя:
- Как ты устроился в своих покоях, батюшка Брохвайл? Хорошо ли выспался и отдохнул с дороги?
- Благодарю вас: отдохнул как следует! Ничто не тревожило мой сон, - произнес старший оборотень, с радостью обращаясь к своим детям.
Ангарад поспешила похвалиться перед отцом своими хозяйственными достижениями:
- Сейчас повсюду готовятся к Празднику Черники, и надеюсь, что он пройдет так же богато, как в самом Чаор-на-Ри! Сейчас женщины месят тесто из муки последнего урожая. А дети ушли собирать чернику.
- Каков урожай черники, таков будет урожай в полях и огородах, - припомнил Номиноэ старинную примету.
- В этом году урожай неплох, благо, летом прошло достаточно дождей, - весело проговорил Брохвайл, вспоминая, что видел, проехав по Арморике.
Номиноэ же спросил о другом:
- Что просила тебя передать королева Гвиневера, батюшка Брохвайл?
Старший оборотень прищурил свои блестящие глаза.
- Моя царственная внучка велела привезти Карломана к вам, на Лебяжье Озеро, дабы он не встретился ненароком с посланцами своего отца, принца Хлодеберта Арвернского!
Ангарад понимающе кивнула.
- Арверны стремятся заполучить Карломана, будто мало им, что Хлодион воспитывается при королевском дворе! И ведь им не объяснишь, для чего мальчик должен оставаться здесь.
- Увы, это так, - вздохнул Брохвайл. - Потому-то королева Гвиневера и велела мне отвезти Карломана сюда. Ему необходимо продолжить обучение, подобающее бисклавре, прежде чем идти к людям. В Лебяжьем Замке легче позаботиться о нем, ибо здесь и в окрестных лесах живет много ши.
Номиноэ кивнул и проговорил, понизив голос:
- Карломан - наша главная надежда! Когда он закончит обучение, ему не будет равных. Он сумеет многое сделать для ши и для людей, для "детей богини Дану" и для арвернов.
Вещий оборотень умолк, как будто не хотел, чтобы кто-то услышал его похвалы Карломану, юному сыну королевы Гвиневеры...
И вскоре по лестнице поднялся на вершину башни сам Карломан - рослый для своих лет мальчик, подвижный и ловкий, красивый, как только может быть красиво дитя ши. Его изумрудно-зеленые глаза блестели неиссякаемой жаждой жизни, стремлением к радости и к познанию безграничного мира. Черные волосы и легкая, но нарядная одежда мальчика выглядели небрежно-изящными, как могут себе позволить лишь дети, растущие в ладу с жизнью и с собой.
За Карломаном следовал Варох, одиннадцатилетний мальчик, тоже развитый и крепкий, как подобало оборотню. Он, как обычно, не разлучался со своим кузеном и другом. Если уж они оказывались вместе, никак нельзя было застать одного из них, чтобы рядом не объявился и второй! Но сегодня Варох хмурился, ибо приезд Карломана помешал ему пойти с другими детьми собирать чернику. А с каким наслаждением он сейчас отведал бы сладкие, немного терпкие, согретые солнцем ягоды, как азартно состязался бы с другими ребятами, собирая их в корзину! Однако ради Карломана Варох готов был пожертвовать даже черникой. А более значимых жертв ему еще не доводилось приносить в эти годы.
Поднявшись на башню, мальчики учтиво поклонились старшим. И Карломан приветствовал их, как его учили при дворе матери:
- Приветствую тебя, прадедушка Брохвайл! Приветствую и тебя, тан Номиноэ, вождь Озерного Клана, и тебя, благородная Ангарад! Пусть всегда светит вам сияющий Луг, Владыка Неба! Мы с Варохом пришли, чтобы выразить вам почтение, как младшие - старшим, и как гости - хозяевам, - прибавил Карломан, показывая, что обратился первым именно по обычаю "детей богини Дану". Ему было известно, что в Арвернии, на родине его отца, напротив, разговор начинал высший по званию. Но Карломан, сын королевы Гвиневеры, и не думал заноситься над своими родичами. Ведь они знали о мире и его явлениях столько всего, о чем он мог лишь стремиться узнать!
Варох, внук Номиноэ и Ангарад от одной из их дочерей, тоже произнес уважительное приветствие. Взрослые учтиво приветствовали их и переглянулись между собой, отмечая и воспитание мальчиков, и то, что они явились сюда неспроста.
- Здравствуйте, юные господа! - произнес Номиноэ, как хозяин. - Чем вы желаете заняться в этот праздничный день?
- Мне бы хотелось погулять! - воскликнул Варох, втайне надеясь, что их все-таки пошлют собирать чернику.
А Карломан добавил с улыбкой:
- Мне интересно все! Хоть я и бывал прежде здесь, в Лебяжьем Замке, но в его окрестностях есть много таких вещей, которых я не встречал прежде, или же не замечал.
На лицах Брохвайла, Номиноэ и Ангарад мелькнули понимающие улыбки. Уж они-то хорошо знали своих юных подопечных!
Номиноэ поглядел с башни вдаль, на расстилавшийся перед ним простор. Затем перевел взгляд на обоих мальчиков.
- Тогда ступайте к озеру, на песчаный берег! Там уже, верно, собрались купаться люди и ши, ведь день будет жарким, а вода в озере теплая. Там же плещутся и мои лебеди с подросшими выводками. Так что вы сможете искупаться, пообщаться с новыми знакомыми и оглядеться вокруг. Варох, я поручаю тебе сопровождать Карломана, как нашего почетного гостя!
- Слушаю, дедушка! - Варох сдержал вздох разочарования. Ибо сегодня ему и купаться совсем не хотелось. Гораздо охотнее он пошел бы сейчас на вересковые пустоши за черникой! Но он не мог бросить Карломана, даже не поручи ему дед сопровождать друга.
Карломан же обернулся к другу и взял его за руку. И Варох вскинул голову, сразу приободрившись.
- Хорошо, мы пойдем к озеру! - заверил Карломан.
- А на праздник получите пирог с черникой, на меду, со сливками! - проговорила Ангарад, желая подбодрить мальчиков.
Две пары быстрых глаз - зеленые у Карломана, ярко-синие у Вароха, такие же, как у его деда, - окинули старших родственников почтительными взглядами. Затем мальчики легко, бесшумно, хотя почти бегом, спустились по лестнице, ведущей к выходу из замка.
Номиноэ пронзительно поглядел им вслед и многозначительно улыбнулся, будто ему приоткрылась часть будущей судьбы этих мальчиков.
Ангарад тоже вскоре ушла с башни, четкой и быстрой поступью, хоть и не такой тихой, как у детей.
- Надо приглядеть за подготовкой к празднику! Без хозяйского глаза и пирог сожгут, и жаркое пережарят! - проговорила она, прежде чем уйти.
Брохвайл и Номиноэ остались одни на башне. Они стали глядеть, как внизу готовятся к Празднику Черники поселяне на своих участках земли. А сами беседовали о политике, о видах на урожай, о путях людей и ши. А над их головами проплывали по небесной лазури редкие облака, белоснежные, как лебеди.
***
Тем временем, Карломан с Варохом в самом деле направились в сторону озера. Вокруг него рос, обрамляя берега, старый сосновый бор, а поодаль лежали поросшие лиловым вереском пустоши. Где-то там, выбирая места потенистее, сейчас собирали чернику здешние дети. А Варох с Карломаном направились в другую сторону, как им посоветовал Номиноэ.
Зоркие, как все оборотни, они издалека увидели на песчаном пляже шумное оживление. Здесь купались и дети, и взрослые, люди и ши, в мирном согласии, возможном лишь в Арморике. У самого берега, на мелководье, плескались малыши, а родители приглядывали за ними, чтобы не забежали на глубину. Дети постарше смело купались поодаль от берега. У кромки воды юноши и девушки перекидывались мячиком, смеясь, когда тот падал в воду, поднимая брызги. А на середине озера, не боясь людей, величаво плавали лебеди: две огромных белоснежных птицы и четыре молодых, отличавшихся от родителей меньшим размером и сероватым оперением.
Среди детей, плескавшихся у берега, мальчики заметили своего кузена, семилетнего Керетика. Он тоже был оборотнем, и сейчас нырял вместе с детьми Озерного Хозяина - кельпи, вздымая тучи брызг, как маленький дельфин. С берега за ними присматривал отец Керетика, Кринан, сын Ридведа Лесного, младшего брата Риваллона и Ангарад.
- Керетик со своим отцом приехали в твоей свите, так? - поинтересовался Варох у Карломана. - Вот уж не ожидал, что кто-то из рода Ридведа Лесного приедет на Праздник Черники!
- Я и сам не ожидал! - хмыкнул Карломан. - Они обычно живут своей стаей, редко покидая дом. Но хорошо, что приехали: родичи не должны забывать друг о друге!
Керетик, подняв голову над водой, заметил родичей и помахал им рукой.
Однако Карломан и Варох не спешили идти на пляж.
- На берегу совсем нет свободного местечка, и шумно, как на торгу, - проворчал Варох, все еще мрачный, потому что ему вовсе не хотелось идти сюда. - В такой суете даже купаться не захочется.
- Тогда, может, пойдем в лес? - предложил Карломан, подмигнув другу. - Как ты думаешь, в лесу растет черника?
- Ой! Как здорово! - Варох подскочил на месте, всплеснул руками. - Как чудесно ты придумал!
- Я знаю, что тебе хочется черники, - усмехнулся Карломан. - А мне все равно, куда идти, лишь бы там можно было встретить что-то новое!
И мальчики направились по берегу озера в сторону леса, не приближаясь к пляжу. Но кое-кто уже успел заметить их...
В небольшой ложбинке, ведущей к сосновому бору, они заметили невысокие кустики черники, ее темные ягоды, покрытые сизым налетом. Поначалу черника встречалась редко, словно кто рассыпал по кустам нить синих бус, затем стала попадаться все чаще.
- Вот и знак нам! - повеселел Варох, уплетая спелые ягоды, одну за другой.
Карломан кивнул ему, тоже с удовольствием срывая ягоды черники, пачкающие руки и губы, но такие вкусные! А главное, его радовало, что Варох сразу повеселел, напав на чернику. Теперь они шли, весело беседуя, хоть и лакомились на ходу сладкой ягодой.
Ягодная россыпь привела их в лес, где черника росла в каждой впадине, в каждом сыром местечке под сенью высоких сосен. Мальчики пробирались среди медноствольных деревьев, разбирая ладонями прошлогодние сухие иголки, чтобы найти ягоды, прячущиеся под листьями. То и дело в лесу слышались привычные звуки. То стучал по дереву дятел, то пересвистывались синицы, то любопытная белка винтом спускалась по стволу сосны - рыжая на рыжем, - чтобы поглядеть на мальчиков.
- Мы уходим все дальше, - заметил Варох, оглянувшись.
- Пустяки! - Карломан заметил на ветке одной из сосен крупного ворона, и указал рукой: - Птицы дедушки Риваллона следят за нами и не позволят заблудиться. Кроме того, это край дружественных ши. Да и наши родные отыщут нас. И погляди, сколько черники! Сам лес приглашает нас!
Пример друга мгновенно подбодрил Вароха, как происходило всю их жизнь.
- И верно: чего нам бояться? Мы же бисклавре, лесные ши встретят нас как друзей!
Но в тот же миг, хоть никого не было слышно, юные оборотни встрепенулись: чутье подсказало им, что рядом находится их родич.
И действительно, к ним почти вплотную подкрался, так же бесшумно, как они сами, их кузен, семилетний Керетик. Он успел одеться после купания, и только его волосы еще были мокрыми.
- Здравствуйте, братья! - торопливо произнес он. - Я вас заметил возле озера и, предупредив батюшку, пошел за вами! Ну как, не заметили меня? - в голосе его звучала гордость собой, надежда, и одновременно тревога: возьмут ли?..
Варох с Карломаном переглянулись, причем старший мальчик подумал с досадой: "Маленький он еще!" Но Карломан понял надежды Керетика.
- Это правда, что ты проследил за нами, как взрослый бисклавре! - признал он. - Ну, если твой отец тебя отпустил, то ступай с нами! Покажи, что умеют лесные оборотни!
И все трое юных бисклавре дружески протянули руки навстречу лесу и учтиво поклонились, словно входя в чужой дом:
- Приветствуем тебя, почтенный лес! Прими нас, троих потомков Кернунаса, под своим зеленым кровом, позволь погулять в твоих владениях, поглядеть и поучиться! Обещаем, что не будем брать слишком много, лишь то, чем ты пожелаешь угостить своих гостей!
Ветер зашумел в верхушках сосен, и они качнулись навстречу мальчикам, будто кланялись в ответ. Это значило, что лес принимает их. Если бы деревья качнулись не вперед, а вбок, как человек качает головой в знак отрицания, они не посмели бы войти в лес без позволения.
А теперь они бойко и радостно направлялись все дальше, следуя за зарослями черники, как за путеводной нитью.
Керетик направился первым, стремясь показать, как хорошо он разбирается в лесной науке. Вскоре обернулся к кузенам, широко улыбаясь щербатой улыбкой, ибо у него менялись молочные зубы. И поманил их за собой.
- Здесь под землей протекает ручей, поэтому земля все время сырая. Так что здесь должно расти видимо-невидимо черники!
И действительно, углубившись немного в лес, мальчики увидели среди сосен небольшую поляну-болотину. А на ней - сплошной ковер синих ягод, даже листьев было не видать.
Мальчики, взвизгнув, бросились собирать чернику. Корзины никто не захватил с собой, но Карломан с Керетиком, не задумываясь, сняли с себя плащи и стали собирать ягоды в них, как в лукошко. Просто не могли удержаться. Стоило наклониться за одной ягодой, как открывались еще и еще!
Варох же не столько собирал ягоды, сколько ел их с величайшим наслаждением, смакуя каждую ягодку, словно бы запечатлевшую вкус леса и солнца.
- Вкуснее любого пирога свежая черника, когда за ней поползаешь на четвереньках! - приговаривал он, бросая в рот целую пригоршню сладких ягод.
Карломан с Керетиком покатились со смеху, глядя на него.
- Ой, Варох, поглядел бы ты на себя! - засмеялся Карломан. - У тебя не только губы, но и все зубы посинели от черники!
- Варох Синезубый! Варох Синезубый! - захлопал в ладоши Керетик, положив на землю свое лукошко из плаща, полное ягод.
Этим прозвищем впоследствии близкие родичи продолжали именовать Вароха даже во взрослые годы.
Сам же юный бисклавре не обиделся на новое прозвище, посмеялся вместе с кузенами.
- Ну и пусть! Зато мы соберем больше всех черники, и праздник удастся на славу! А значит, и урожай будет богатый!
- Праздник непременно удастся! - заверил его Керетик. - Я слышал, что в замок к Номиноэ Вещему приедет на Праздник Черники сам герцог Брокилиенский, Квиндал Лесной!
- О, брат бабушки Шамары! - уважительно кивнул Карломан.
На самом деле, Шамара Лесная была второй женой его деда, Риваллона Сто Воронов. Но королева Гвиневера искренне почитала свою мачеху, и собственных детей научила тому же.
- Гости соберутся на праздник, а до праздника еще много времени, - проговорил Варох, продолжая собирать чернику.
Но со временем даже их юношеский азарт пошел на убыль, ибо все наелись спелых ягод до отвала, и еще собрались полные лукошки, увязанные из плащей. Скорее всего, плащи потом придется выбросить, ибо вряд ли какие прачки отстирают черничный сок. Но сейчас мальчики не задумывались над этим. Они готовы были двинуться навстречу приключениям, не испытывая и тени усталости или тревоги.
Карломан взором полководца оглядел свой отряд и, сверкая зелеными глазами, показал на высившуюся перед ними сосновую чащу.
- А теперь пойдемте исследовать лес!
Кузены последовали за ним. Причем Керетик скоро опять оказался впереди. Хоть и самый маленький, он лучше всех разбирался в сплетениях лесных троп. Неслышно, как тень, он пробирался среди соснового подлеска, перелезал буреломы из старых деревьев. Карломан и Варох следовали за ним.
- Да, ты настоящий обитатель леса! - уважительно промолвил Карломан.
Керетик обернул к нему лицо с синими разводами от черники.
- А как же! Я буду самым лучшим охотником в лесных угодьях! Дедушка с батюшкой хвалят меня! - не удержался он от хвастовства. - Но скажи, Карломан: куда мы идем? Что ты хочешь найти?
Сын королевы Гвиневеры притворно задумался, хотя на самом деле давно решил, и теперь радовался и тревожился:
- Я хочу встретиться с лесными ши! Увидеть настоящих хозяев леса и поговорить с ними! - произнес он, углубляясь в чащу.
И вновь ветви сосен-великанов вдруг зашумели, хоть и не было сильного ветра, и утихли так же внезапно.
Автор
Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - VIII (Прочитано 18212 раз)