------
-А Илья буянит, а Илья буянит! – донесся до горницы, где корчилась в муках роженица, хоровой детский гам. Судя по голосам, кричали девочки.
Ладушка испустила особо страдальческий стон, вложив в него всю боль и обиду на горькую долю порабощенных женщин, и не токмо одной лишь Руси…
-Неужто напился, бесстыжий?! А-а-а!!!
-Мр-ш-шшш! – выгнув спину, прошипел Котя. На морде рыжака читалось: «Ну, пусть только покажется да сапоги снимет…»
-Ты не бери в голову! – захлопотала повитуха. – Не о том сейчас думать надо! Дыши глубже…
-Да как же не брать в голову-то! – разрыдалась Ладушка. – Муж ведь, не чужой человек!
Теща Ильи сверкнула глазами, заломив руки:
-Доченька, да за что же тебе такое горе?! Для того ли мы с отцом тебя растили, лелеяли, пылинки сдували…
-Хворостин не жалели… - подхватила медово-ехидным голосом Ладушкина свекровь. – Довели до того, что из дому отцовского сбежала…
-Молчи!
-Сама молчи! Правда глаза колет?!
Сватьи, нехорошо засопев, начали примеряться к платкам друг друга, но тут вмешалась повивальная бабка:
-А ну, унялись! Или обоих выгоню!
-Никуда не уйду! – топнула Ладушкина мать. – Она дочка моя!
-Теперь она в нашей семье, стало быть, и моя дочка тоже! – топнула свекровь.
-Щемилину кормчу разнес! По бревнышку! – донесся радостный детский галдеж.
А отчего им было не радоваться? Такое развлечение, в скучной да однообразной деревенской жизни!
-Верно люди бают: сила есть – ума не надо! – проскрежетала мать роженицы.
-А-а-ааа!!! – особенно пронзительно завыла Ладушка.
-Да чтобы твой язык поганый отсох! – не утерпев, выкрикнула мать виновника переполоха прямо в лицо сватье. – Чтобы типуны с него вовек не сходили!
-Ш-ш-шшш!!! – Котя начал злиться по-настоящему, почуяв, что дело может плохо кончиться.